Если бы у меня был шанс всё вернуть...

— Простите меня. Позвольте мне обнять вас… — сказал Осаму, а в глазах его читалась невыносимая боль и жалость. Вот только жалость для учителя была невыносима. Он не слабак. Не надо его жалеть. — именно эта установка жила с ним под одной крышей чуть ли не с детства. Избили или ранили — встань. Обязательно встань! Рыжеволосый парень не мог себе позволить быть слабым или жалким и по этому он утёр слёзы. — Нет, не нужно. Всё нормально. — говорил тот, а внутри сердце отчего-то больно кололо. — Как скажете… — проговорил отстраненно Дазай. И снова… И снова он не может его обнять. Он не может себе позволить даже прикоснуться к этому чистому созданию без его разрешения и это так раздражает… Почему нельзя забыть и забить на всё и всея, и вести себя с этим человеком как надо? Как хочешь вести себя с ним именно ты и этот человек. Почему общество постоянно лезет со своим «это неправильно!?» Раздражает… Темноволосый тяжело вздохнул и нежно улыбнулся, смотря на свою любовь. На свой объект поклонения и обожания, который никто не посмеет у него отнять. В голове он строил способы и маршрут обратно до дома учителя так, чтобы Накахаре было хорошо. К примеру, сейчас он вспомнил пару тройку анекдотов (что никак кстати), которые можно балаболить по дороге, чтобы разбавить обстановку. Остальной конец прогулки они провели в весёлой обстановке. Анекдоты, которые рассказывали они друг другу, были смешные, а истории — забавными. Вот подходил момент расставания и шаги становились всё медленнее, и спокойнее. Спешить совсем не хотелось. — Давайте будем так почаще гулять… — сказал Дазай мягко улыбаясь. «Вряд-ли нам удастся ещё раз когда-нибудь так прогуляться…» — подумал про себя Накахара, смотря на улыбку и юношеские блестящие, полные радостью глаза, которым очень сложно было возразить. — Да… Может быть, когда-нибудь сходим. — ответил тот и они разошлись.

***

Темноволосый вошёл в пустой дом. Всё в нём заставляло вспомнить о родителях, которые погибли год назад. Раньше для него учителя ничего не значили, но после разговора с учителем, шатену стало легче. Чуя забрал его боль и указал ему путь, по которому ему предстояло идти. Осаму тогда впервые стал смотреть на кого-то из учителей воистину восхищенно, но после некое "восхищение" переросло в любовь. Дазай лёг на кровать. Воспоминания прошлого и того, что произошло между Накахарой и брюнетом, тревожили парня. Чтобы справиться со своими навязчивыми мыслями, он достал скальпель и начал резать себе вены. Шатен резал вены не из-за того, что он имел суицидальные мысли, а из-за того, что не мог успокоиться. Он злился на себя из-за смерти родителей, из-за того самого разговора про бесплодие рыжего и в целом за всё. Закончив делать пару надрезов, Осаму, успокоился и обработал рану, и скальпель, поместив его в раствор. Заработать ему заражение крови как-то не очень сильно хотелось, по этому он так был зациклен на обработке. Стоит вспомнить, что его мать была врачом и такая любовь к деталям, передалась и Дазаю. Интересно, а сколько раз пробовал шатен признаться в любви? Если честно, то много раз и всё одному, и тому же человеку. Темноволосый парень знал, что его любовь не взаимна, но отчаянно пытался найти в себе смелость написать хотя бы любовную записку. Однако, писать её оказалось очень сложно... Руки трясутся, в голове пусто, а голос в подсознании, так и орёт, спрячь и многое другое, но он его не послушает... Всё равно попытается признаться и будет пытаться вновь, и вновь, пока не получится сделать это должным образом.