В холодной воде

Дрожащие блики ласкают Сережину спину, путаются в пламени его волос, зацеловывают его прикрытые веки и распахнутый в немом стоне рот. Олег тоже мечтает ласкать, путаться и целовать. Во снах видит, как берет Сережу лицом к лицу (наконец-то!), как входит в него глубоко, в рваном темпе (потому что от кружащей голову любви его трясет), как кончает в него — а Сережа тянет горячее тело на себя, целует настойчиво, влажно. Переворачивает Олега на спину, и, нависая сверху, щекоча секущимися кончиками щеки, толкается внутрь сам. И смотрит, смотрит, смотрит, на отводя взгляда, прожигая насквозь таким очевидным «люблю тебя, обожаю, не могу, боже» в потемневших глазах. В реальности так не выходит совсем. В реальности Олег трахает его сзади, на деревянном полу возле камина (хорошо хоть плед и подушки успел подстелить), держит за ошейник и может лишь представлять, как свет от огня лихорадочно пляшет на его лице. Чуть сильнее вцепляется в кожаную полоску, меняя угол проникновения. На этот раз угадывает (теперь не всегда получается сделать это сразу), и Сережа запрокидывает голову назад, прогибается, кажется, еле слышно стонет, но Олег не уверен — у него кровь шумит в ушах. А под ребрами все сжимается от того, как же хочется потянуть за поводок, хочется Серого ближе к себе, спиной прижать к груди, обтянутой влажной майкой, обхватить его мокрое тело и целовать, развернув его за подбородок. Так хочется… Олег дотрахивает его быстро, кончая на поясницу, поднимается на ноги и выдыхает короткое «можно». Сережа наконец касается себя тоже, не меняя позы, видно только, как локоть ходит туда-сюда. Олег смотрит. Кулак с ремешком сжимается так крепко, что рука начинает дрожать, а отросшие ногти впиваются в ладонь. Но это не больно. Нет. Про боль Олег знает все, и это точно не она. Чуть натягивает искусственную кожу, чувствуя сопротивление (Сережа теперь любит, когда на шею давят и сжимают), и видит, как тело у его ног вздрагивает, скручивается и сникает. Кончил тоже. Хорошо. Обессиленно падает на живот, и Олег выпускает поводок — больше контроль не нужен, на сегодня с них обоих хватит. Отсветы от пламени красиво переливаются по комнате, из звуков только треск полешек и тяжелое Сережино дыхание. Вокруг на сотни километров никого. Олег мечтал когда-то, ютясь в общаге с тремя другими парнями, как увезет Серого подальше от всего мира, как будет наконец без вечной тревоги и страха целовать его везде, заниматься с ним любовью. И долго-долго глядеть ему в глаза после секса, обещая, что никого и никогда так больше не полюбит. — Ляжешь рядом? — несмело совсем, даже не поворачиваясь, врывается в мысли Сережа. Что ж, они теперь и правда слишком далеки от всего мира. Почти мертвы. — Прости, Серый, давай не сегодня. Я пойду спать. Оставляет Сережу в одиночестве, теперь — как всегда. Очень надеется, что однажды все же сможет остаться, потому что знает, все еще чувствует это: никого и никогда он точно не сможет любить так.