I wanna do bad things with you

Куроо Тецуро был умён, химия давалась ему также легко как портовая шлюха за пригоршню монет; он был очень наблюдателен, недаром его сделали капитаном волейбольной команды, которую он довёл до национальных в старшей школе; а также у него была отменная интуиция, которая и подсказала ему пойти в ту ночь в клуб, где он повстречал любовь всей своей жизни. И благодаря всем этим качествам он понимает, что между его парнем и лучшим другом происходит что-то неладное. Первый случай с Кенмой правда особо подозрений не вызвал. Ничего прям такого уж необычного в том, что он отказался тусоваться с волейболистами не было. Он не был большим поклонником этого вида спорта. И хоть до этого Кенма ни разу не отказывался, Куроо не отнёс этот случай к странному. Поначалу. Первый случай с Бокуто, что произошёл спустя пару дней привёл в недоумение. Тот сказался занятым на их общий вечер кино. Это была их маленькая традиция и никто из них никогда не строил иных планов на этот вечер, за исключением неотложных случаев, естественно. А Бокуто даже не смог объяснить, чем он так занят. В итоге они смотрели кино втроём. Потом Кенма отказался тусоваться с Шойо, когда узнал кто ещё будет там, и это уже настораживало. Кенма никогда не отказывает Шойо. Это такой же закон вселенной как то, что Земля круглая или гравитация т.е. факт, существующий неоспоримо. И когда Бокуто отказался идти на концерт их любимой группы, узнав, что идут они вчетвером Куроо начал беспокоится. И эта тенденция продолжалась. Один из них постоянно отказывался куда-то идти. Или оба. Дошло до того, что большая часть их тусовок состояла из него и Акааши, который пребывал в таком же недоумении. В одну из таких тусовок теперь уже чисто их с Акааши за чашкой кофе он наконец решил поделится своими подозрениями. — Я не понимаю, Акааши, всё же между ними было хорошо или я просто не хотел этого замечать? — Нет, уверяю тебя Куроо-сан, это началось относительно недавно. — Но когда они успели поссорится? Ума не приложу, в чём может быть их конфликт? — Не могу даже представить, может стоит спросить напрямую? — Я пытался, они уходят от ответа. Оба. По-разному конечно. Кенма говорит, что всё нормально и мне кажется, а Бокуто просто убегает, ну, буквально. Он начинает говорить, что должен быть срочно где-то ещё. — Да, это звучит как он. — Акааши, думаю, пора им устроить интервенцию. — Не захотят же. — А кто их будет спрашивать? Поможешь? Ах, да, Куроо Тецуро был также очень настойчивым и находчивым, именно это помогло ему добиться в своё время Кенмы. Поэтому он докопается до правды. Суббота. Вечер. Место встречи: квартира Тецуро. Кенма сидел в толстовке Куроо и домашних шортах, которые полностью под этой толстовкой скрывались, в поиске интересных сериалов шерстил интернет, когда услышал шум из коридора. И голос, донесшийся оттуда заставил его вздрогнуть. Как? Почему он тут? Куроо сказал, что сегодня будут только они втроём. — Куробро, я принес пиццу и пиво. — Да-да, проходи давай в гостиную. Кенма в панике стал оглядываться, но поняв, что вариантов побега нет, дверь в комнате одна, принял самое рациональное в данной ситуации решение, которое принял бы любой здравомыслящий человек — спрятаться за диван. Послышался шум открывающейся двери и топот ног, а потом было слышно, как кто-то сел на диван. Дверь открылась снова. — Я... Кенма? — позвал Куроо, увидев в комнате только Бокуто. — Что? — тот на диване в панике начал крутить головой, — Акааши, ты же сказал, что он уехал к родне в другой город. «А мне тоже самое сказали про тебя, вот ведь заразы даже не потрудились придумать разную ложь» за диваном, злобно грызя ноготь на большом пальце, думал Кенма. — Кенма? — на этот раз голос раздался прямо перед ним. — Аа, телефон упал — нервно посмеиваясь сказал он. Куроо недоверчиво поднял бровь и кивнул в сторону дивана: — Садись. Ему ничего не оставалось кроме присесть на другой край дивана. Куроо сел на журнальный столик прямо между ними, а Акааши остался стоять. — Слушай, Куробро, — начал было бывший капитан фукуродани, вставая с дивана. — Сидеть — строго осадил его другой бывший капитан — сегодня мы разберёмся, что тут происходит. В комнате повисло неловкое молчание. — Может уже хватит играть в молчанку? Я же вижу, что между вами что-то произошло. Что? Поделитесь, и мы вместе найдём способ разрешить ситуацию. Двое на диване вздрогнули, посмотрели впервые за долго время друг на друга и тут же отвернулись. Бокуто нервно постукивал ногой. Куроо быстро уловил, кто тут слабое звено и что на то, чтобы раскусить Кенму уйдет гораздо больше времени. — Бокуто, я знаю, что что-то случилось, отговорка тебе кажется не сработает — он выразительно посмотрел на Кенму, тот отвёл глаза. — Бокуто Котаро. Так больше продолжаться не может — надавил вновь Тецуро. Ноги того отбивали неровный такт. Куроо больше ничего не сказал, а только смотрел на него пристально, заставляя нервничать ещё больше. — У меня встал — прокричал Бокуто. Это была самая нелепая из всех попыток избежать разговора. — Вот как, не знал, что ты находишь атмосферу неловкого молчания столь возбуждающей — с сарказмом сказал Куроо. — Нет, не сейчас, когда я увидел Кенму в том костюме, у меня встал на него. Я хотел его, хочу — ухвативших руками за колени, с опущенной головой произнес он, прошептав последнее слово. — Ничего не понимаю, какой ещё костюм? Тебе что приснился какой-то странный сон? — и он из-за этого так себя вёл? А что тогда с Кенмой? И тут Бокуто рассказал ему всё. — А потом пришёл Акааши и я выскочил за дверь. — В тот раз? Так вот почему ты так странно себя вёл, Бокуто-сан? — Я думал, он выпил твой алкоголь, а об этом первый раз слышу — пожал плечами он как бы оправдываясь, почему не сообщил. Куроо был в шоке от услышанного. — А если бы, Акааши не пришёл? — Кенма? — обратился он к своему парню. Тот лишь виновато опустил глаза, ведь тоже не знал ответа на этот вопрос. — Уходите, — потухшим голосом произнес черноволосый. — Не хочу вас сейчас видеть. — Всё не так, это ведь было всё для тебя — уже на грани плача пытался донести Кенма. — Да? Тогда почему я не видел этого костюма ни разу и даже не слышал о нём? — парировал Куроо. Кенма в очередной раз промолчал. Ведь тот наряд пропитан чувством вины и неподобающими фантазиями, он не мог показаться в нём Куроо, как не мог и сказать этого. — Уйди, пожалуйста, мне нужно время. Кенма всхлипнул и убежал, в чём был. Бокуто тихо удалился немногим раньше при первой просьбе. Акааши чувствовал себя во всем этом вообще лишним. Он думал, что это какая-то ссора между двумя его друзьями и никак не ожидал быть втянутым в любовный треугольник. Но тем не менее он был другом Куроо, и Бокуто, да и Кенмы в общем уже тоже. Кого из них он должен поддержать в первую очередь? — Куроо, мне остаться? — Я... нет, Акааши, я хочу побыть один. Отвези, пожалуйста Кенму, он совсем легко одет. Акааши кивнул и вышел за Кенмой вслед. А Куроо остался где-то не в этом мире. Он долго (а может и нет) просто сидел в прострации, смотря в никуда, делая ничего, думая ни о чём. Потом встал, прошёл мимо пиццы и пива прямиком к бутылке виски в шкафу-баре. Плеснув в стакан, и прихватив бутылку с собой он направился в комнату. Сидел, пил виски и думал. Действительно ли они совершили что-то плохое по отношению к нему? С одной стороны, они ведь ничего не сделали, Кенма не изменил, с другой стороны не сделали ли бы, если бы там не было Акааши? Сделал бы Бокуто подобное? Взял бы Кенму на его же, Куроо, кухне? Вдалбливал бы в столешницу или нагнул бы над столом? А может взял бы прямо на полу? А что, пол чистый, он весьма дотошно следит за порядком. Он помотал головой, когда картинки этого начали лезть в голову. «Я слишком пьян» смотря на почти пустую бутылку виски, подумалось ему «пора спать». Всю следующую неделю он не заходил на кухню. И не контактировал с Кенмой и Бокуто. Сообщения от Бокуто он игнорировал, а вскоре они, безответные, прекратились. От Кенмы была тишина. Акааши иногда звонил и спрашивал, как он, но о тех двух тактично не упоминал, хотя Куроо был уверен, что он общается с каждым из них, просто Акааши очень воспитанный и не лезет не в своё дело. За это Куроо его всегда уважал. И вот в субботу он наконец решил, что не может постоянно есть в кафешках, его финансовый запас такой тип питания истощает слишком быстро, а проситься готовить к друзьям было бы слишком странно. Как он это объяснит? Я боюсь заходить на свою же кухню? Бред, ничего страшного не случиться уже там, нужно прекратить быть трусом. Он глубоко вдохнул и открыл дверь. Здесь же, где он сейчас, стоял Бокуто, подумалось ему. А вот там у столешницы, Кенма, его красивый Кенма. Ему вспомнились мысли вечера, когда он узнал о произошедшем и картины этих двоих на его кухне наполнили сознание. Как Бокуто усадил Кенму на столеншницу и входит в него медленно и нежно или уложил на стол, закинул ноги себе на плечи и входит глубоко и грубо. Не в силах смотреть, он перевёл взгляд на стену, но и там настигло новое наваждение. Как Бокуто нагнул Кенму у стены, держит оба его запястья прижатыми к стене, одной своей большой рукой, зад Кенмы оттопырен и с удовольствием встречает член Бокуто. Представляя все эти картины, он ожидал, что почувствует гнев, ревность, ненависть, но с удивлением обнаружил лишь возбуждение и интерес. Его собственный член уже был наполовину твёрд в штанах. Черноволосый побеждено вздохнул, вышел из кухни и направился в комнату. Сидя на кровати со спущенными штанами он медленно поглаживал себя. Он представил их в другой обстановке — Бокуто лежит на постели, а сверху на нём Кенма, он опускается и поднимается, дыхание его громкое и тяжелое, кровать слегка поскрипывает, и иногда из Кенмы вырываются тихие стоны, а потом Бокуто хватает его за талию, поворачивает, Куроо ясно видит перед собой, полное удовольствия, лицо его возлюбленного, и начинает двигаться сам, неистово вбиваясь. С ускорением Бокуто в воображении, Куроо начинает двигать рукой на члене сильнее, жестче, быстрее, а в тот момента, когда воображаемая парочка кончает, кончает и сам Куроо. Проходит пару минут прежде чем его настигает осознание. Но, однако принятие отстаёт. Ровно на неделю. Наконец признавшись себе в своих желаниях, он хочет признаться в них и другим важным людям, которых они касаются. Так, неделю спустя он зовёт Кенму и Бокуто к себе. Кенма выглядит ужасно, глаза у него опухшие, волосы спутаны, а сам он кажется похудел. Куроо ужасно не нравится видеть его таким, и он неизменно винит себя за то, что довёл любимого до такого состояния. «Ты придурок Куроо Тецуро, слишком долго думал» ругает он себя. Бокуто выглядит немногим лучше, всем своим существом так и источает вину. Кажется, захоти Куроо сейчас ему устроить публичную порку, он сам в зубах хлыст принесёт. Что угодно, лишь бы искупить вину. Но пока он просто покорно проследовал на диван. — Куро, прости меня, я правда люблю тебя — разрыдался Кенма с порога, — не бросай меня. Сердце Куроо разрывалось. Он подбежал и прижал Кенму к себе, целуя его в макушку и нежно приговаривая: — Я знаю, родной, я тоже очень люблю тебя, и я не собирался тебя бросать. Как я могу? Ты любовь всей моей жизни. — П-правда? — заикаясь спросил младший. — Конечно, пожалуйста, успокойся и выслушай, что я скажу. Хорошо? Кенма в ответ кивнул, понемногу начал успокаиваться, но от Куроо так и не отлип. Тот с улыбкой вздохнул, но настаивать не стал, а просто подхватил его на руки и уселся так на диван рядом с Бокуто. — В общем, я долго думал над тем, что произошло и мне есть что сказать. Я не против, что вы займётесь сексом, — чем быстрее «сорвёт пластырь», тем меньше неловкости будет испытывать. Кенма только умостивший голову на плече Куроо тут же отпрянул, глаза его опять были на мокром месте. — Ты так хочешь испытать меня? — всхлипнул он, — показать, что я шлюшка и буду раздвигать ноги перед другими при первой же возможности? — бедный парень был на грани истерики. — Кенма нет, — закричал Куроо, — и откуда такие мысли? — хотя понятно откуда, эти две недели не только Куроо варился в своих мыслях, эти двое наверняка погрязли в пучине самобичевания. Прижав Кенму к себе, он объяснил: — Послушайте, это странно, понимаю, но, когда я подумал обо всем, я. у меня начали всплывать картинки вас двоих, и я возбудился. Черт, я дрочил представляя, как Бо трахает тебя, котёнок. И я хотел бы увидеть это в реальности. — Так значит ты…? — подал голос, доселе молчавший Бокуто. — Не злюсь на вас, — продолжил за него Куроо, — а заинтересован и возбуждён. Но у меня есть условия. Если вы двое хотите этого, конечно. — Хочу, если ты хочешь — пробубнел ему в плечо Кенма, но тот его отлично услышал. Он посмотрел на Бокуто. — Я был бы дураком упустить такую возможность. Какие условия? — Первое, я буду наблюдать, второе я буду управлять процессом полностью, будете меня беспрекословно слушаться и делать всё, что я скажу. Я скажу стоп — вы остановитесь, я скажу отсоси — и ты сделаешь — он не обращался ни к кому конкретно. — Но, если что-то кому-то будет некомфортно я заставлять не буду, мы придумаем стоп-слово. И третье, мы сделаем это в отеле. У меня просто нет кресел нормальных в спальню, а на стуле я сидеть не хочу — слегка сконфузился Куроо. — Вы согласны? Оба парня кивнули в ответ. — Замечательно. Тогда через неделю? А пока приведите себя в порядок, пожалуйста, вы ужасно выглядите, честное слово. Наблюдать секс двух зомбаков что-то не очень интригующе звучит. И он наконец услышал смех этих двоих. «Как же я скучал по этому» подумал Тецуро, сжимая в объятиях Кенму.