Дизайнер против всех

Фифа хотела было бежать за парой, но ее остановил Мэн Яо. Он мощным рывком усадил ее на привезенный стул, дернув за плечо, и через сжатые от негодования зубы прошипел достаточно громко и твердо: — Ван. Лин. Цзяо. быстро пошла работать. Я по-прежнему могу тебя уволить. — девушка было открыла рот, чтобы возразить, но ее опередили — Поверь, у меня тоже мощный покровитель. Даже несколько, поэтому мне на твоего папеньку начихать. — крепко сжав кулак на спинке стула, он резким движением крутанул девушку, доставив за ее рабочее место — Ты не сдала ни одного файла. Рисовать вообще умеешь? — ядовито плюнул он. В глазах появилась сталь, которой раньше у всегда улыбающегося и потягивающего зеленый чай руководителя не было. — Я… сейчас. — приглушенно ответила девушка и неумело взяла стилус в руки. Цзинь Гуанъяо так и остался стоять у нее над душой, сверкая глазами и издевательски посмеиваясь на каждый неровный штрих. Такого управляющего не видел еще никто, поэтому сидели тише воды ниже фанерок и рисовали, боясь излишне громко скребнуть пером по планшету. Тем временем Вэй Ин, бегущий по коридору в сторону туалетов, понял, что плакать в кабинке не только по-девчачьи, но и унизительно. А вдруг, там у кого-то живот прихватило и он будет нервно сидеть какать под сопливые объяснения гендиректора? С ума сойти, даже в такой ситуации думаю о его репутации! Короче, вариант туалета отменяется. Бежать к лифту уже поздно, ибо лифтовый холл был шагов десять назад, а Ванцзи, судя по крикам, нагоняет, и поэтому Усянь принимает замечательное решение — поноситься по этажам, спускаясь с тридцатого на первый по лестнице. Вбежал в пролет, поскакал вниз, не вполне осознанно перескакивая штуки так по три за раз. На двадцатом этаже Вэй Ин честно подустал, а еще прогулочка остудила пыл, однако брошенная Лань Ванцзи, несущемуся где-то в трех пролетах сверху, фраза «А-Ин, у нас с Линцзяо ничего нет!», вогнала нож поглубже в сердце и вновь застелила глаза мутной пеленой горьких слез. Почему Линцзяо? Почему не госпожа Ван или хотя бы Ван Линцзяо? Нога олетела не туда и последние три этажа Вэй Ин скатился кубарем, собирая хребтом и конечностями все ступеньки. И вот представьте себе картину: прогуливаешься себе спокойно по первому этажу, дожевываешь в тайне от злых уборщиц стыренный из столовой пирожок с картошкой, тебе вкусно, и вдруг, вскрикивая при ударе о порожек, ведущий к лестницам, скатывается Вэй Усянь весь в крови и с неестественно выгнутой парочкой конечностей, плюет кровь на пол, вытирает ее же из-под носа, поднимается, и начинает со всей скорости ковылять к выходу, пока за нм с интервалом в десять шагов гонится гендиректор и орет что-то про объяснения. Конечно, ты блюешь бедным пирожком, видя, как коллега прыгает на согнутой в третьем, явно не нужном месте, ноге, попутно рыдая взахлеб. Нашлись идиоты, которые сняли это видео в рабочий чат и в течение пяти минут оказались забанены. Вэй Ин, наконец, упал, оставив за собой след крови и к нему подлетел Лань Чжань, зажимая какие-то раны и бормоча что-то, пока кто-то орет «ВРАЧА», а кто-то звонит в скорую. Скоро на лифте спускаются Мянь-Мянь с Хуайсаном и Сиченем, узнавшие о произошедшем как раз из того видео, что существовало пять минут, после чего его удалил президент. Мэн Яо остался смотреть за разлучницей и держать ребенка подальше от новостей о маме. — Боже мой, Ванцзи, как он так?! — спросил Сичень, растеряв все свое самообладание и снимая серный пиджак, пытаясь прикрыть торчащее мясо, но не зная, с какой бы стороны подлезть и так и остался то вытягивая, то подтягивая ткань к себе. — Пролетел три последних этажа. — убитым голосом известил Ванцзи, дрожа всем телом. На коленях покоился Вэй Ин без сознания. — Это он двадцать семь пробежал… Представьте, как он нервничал! — посетовал Хуайсан, прикрываясь веером. — Да объясните мне, что случилось? — не выдержал гендиректор — Не верю, что Вэй Ин так бы просто поверил, если бы какая-то… девушка на меня налетела! — сорвался на крик. — А как бы ты отреагировал, если бы на протяжении недели каждый день слушал о том, какой Лань Ванцзи замечательный, как долго вы с ним общались и как он жаловался тебе на тяжелую жизнь родителя-одиночки? Если бы ты уже неделю ходил пришибленный, потому что любимый свалил к черту на кулички, а потом этой стерве звонил некий «Ванцзи», и говорил о том, что приедет в понедельник, а потом этот же Ванцзи звонил тебе с, наконец-то, появившейся связью и той же информацией?! Если бы потом ты увидел, как эта телка налетает на твоего мужика, а тот лишь касается ее талии?! — взревела Ло Цинъян, забыв даже о субординации. — Я не знал… не обнимал, пытался отстранить! — начал отвечать Лань Чжань. — Нам насрать! Скажешь своему ненаглядному когда он очнется! — приказала Мянь-Мянь, приковывая к себе восхищенные взгляды. Лань Чжань затряс головой, смаргивая ненужные слезы, бессвязно прося прощения. Сотрудники скорой помощи прибыли через десять минут и все это время Лань Ванцзи, закрываемый третьим отделом, прижимался к телу любимого, плача в ворот. Пришлось его оттаскивать, чтобы занести пострадавшего на лежак, а после и в карету скорой помощи, куда гендиректор навязался за ним. Как только бешеная сирена перестала звучать так громко, Сичень разогнал персонал работать, грозясь вычесть все из зарплаты каждую минутку вне компьютера. В скорой Лань Чжаню дали успокоительное, которое он отказывался принимать, предпочитая ртом не пить жижу, а извиняться перед телом напротив, которому зашивали раны, поэтому пришлось ему вколоть шприц в вену. Мужчина даже не заметил и заснул. Нельзя было по-другому! Ванцзи лез под руки врачам, цеплялся за перилла, отбирал острые иголки… Когда машина подъехала к зданию больницы, Ванцзи пришлось разбудить и по пробуждению он вел себя куда более благоразумно. Смог даже заполнить документы за Усяня, пока того срочно повезли на операцию, а потом сел, уткнувшись локтями в колени, а лицом в кисти, около операционной. Час, два… Он честно не знает, сколько времени прошло. Только помнит, что назвал брату адрес, а потом все как в тумане. Как там Вэй Ин? Не помнит, как к нему подходила медсестра с чашкой чая в руках, не помнит, как прибежали Сичень, Хуайсан, Мэн Яо и Мянь-Мянь с ребенком на руках… Пришел в себя только посл характерного звука открывающихся дверей и вывоза пациента на каталке. Ванцзи проследовал за процессией в палату, пока президент спрашивал о состоянии Вэя. — Открытый перелом ноги, вывих левого запястья, незначительная рана на голове и многочисленные гематомы по всему телу… Ничего серьезного, в принципе. Как он так умудрился? — отвечал доктор. — Скатился с лестницы три этажа. — сказал Сичень, мысленно выдыхая. — Знаете, а он у вас живучий. Кто-то другой получил бы неплохое сотрясение и перелом позвоночника, если не вывих шеи… — задумчиво произес мужчина, складывая руки в карманы белого халата. — Возможно, из-за дозы адреналина, которую он получил перед марафоном по тридцати этажам… — протянул Хуайсан. — Возможно. А теперь, извиняйте, у меня другие пациенты. — попрощался врач. — Ну и в какой он палате? — спросил тишину Мэн Яо. — Кто? — спросил Мэн Яо Юань, сосредоточенно грызя пальцы. — Мама твоя, редиска. — грустно вздохнул Гуанъяо. — А что с мамой?! — под бесконечные вопросы мальчика они добрались до стойки регистратуры, где узнали палату, и пошли на третий этаж. Однако замерли прямо под дверью, потому что приглушенные голоса явно беседовали. Проявив тактичность, коллеги решили посидеть снаружи. Лань Чжань плачет, прижимаясь лбом к бледной руке любимого, которую сжимает нежно, но сильно. — А-Ин, А-Ин… прости меня… — Вэй Ин медленно открывает глаза и вперивается взглядом в душераздирающую картину. Однако… вопросы еще остались несмотря на невозможность пошевелить ногой и рукой, а также невыносимую боль в голове. — В-ванцзи. — хрипло начал он. Лань Чжань поднял мокрые глаза на него — Ответь на один вопрос. Ты знаком с Ван Линцзяо? — А-Ин, да, знаком. — грустно ответил, прижимая руку. — Ты общался с ней по телефону? — Да… ноя могу все.! — Вы виделись в городе, куда ты уезжал? — Да… — Вон. — одной дрожащей рукой в бинтах он указал на дверь, а вторую вырвал из захвата Лань Чжаня. — Что? — Вон. Не услышал меня? — в голосе появляется настойчивость и железо, которых никогда не было. Лань Чжань замотал головой и пришлось повторит — Вышел. Мне надо подумать. Как и тебе. — отвернулся и прикрыл глаза. Лань Чжань встал и медленно пошел на выход. Закрыв за собой белую дверь, он сразу сел на железные сиденья, которые идут по стенкам. Мужчину сразу окружили коллеги. Спросил Лань Сичень: — Ну как? — Выгнал. — убитым голосом ответил Ванцзи. — Это плохо… — пробормотала Мянь-Мянь — А теперь мне не насрать, расскажите-ка что там с Линцзяо. — от имени аж передернуло. — Ничего. Она дочь господина Вана, с которым мы заключили контракт буквально вчера. Он очень просил меня пообщаться с дочерью, я не смог отказать. Кто же знал, что она решит, будто мы встречаемся?! — уткнулся лицом в ладони, приглушенно застонав. — Понятно… — протянул Мэн Яо. — А вы про кого? А где мама? — по-прежнему ничего не понимал бедный Юань. — Я отведу тебя к Усяню, пошли. — Мянь-Мянь взяла мальчика за руку и прошла к палате. Заглянув в комнату, она поджала губы. На койке лежал Усянь с ногой в гипсе и рукой в бинтах, пластыри выглядывают из-под больничной одежды, прямо на лбу и уходит под пряди волос бинт… Усянь плачет. Плачет тихонько, чтобы не заметно было. — Вэй Ин… — Мама! Мама, что случилось? Почему ты плачешь? — обеспокоенный А-Юань попытался залезть на кровать, но был остановлен рукой с катетером. — Редисочка, все хорошо, не бойся. Просто мама упал и ударился ногой. Маме больно, вот и плачет. Но ты пришел и вся боль прошла, А-Юань! — попытался улыбнуться Вэй Ин. — Честно? — серьезно спросил мальчик — Когда я в садике разбил коленку, мне учитель Сяо пел песенку. Давай я тебе ее тоже спою? — улыбнулся. Ло Цинън решила выйти и не нарушать семейный момент. — У кошки болит, у собачки болит, а у мамы заживет! Конфетками заплывет! — Усянь слабо посмеялся. — А-Юань, только ты меня спасаешь, мой хороший. А теперь, редисочка, иди… тебя ждет папа. Передай ему, что я буду спать. Пусть не приходит, все равно послезавтра я на работу. — хлопнул по спине, направляя ребенка к выходу. Мальчик попрощался и понуро вышел за дверь. — Пап, мама передала, чтобы ты не приходил, пос.соплезавтра она пойдет на работу и… сейчас будет спать. — как мог повторил Юань. Хуайсана в ад не пустят, потому что его вынесло с «соплезавтра». Благо, веером прикрыться успел! — Ешкарлэ, ему тут лежать еще минимум неделю. Какой соплезавтра? — возмутился Сичень. — Я попрошу усилить за ним наблюдение. — ответил Ванцзи. На следующий день Лань чжань правда не пришел, а Вэй Ин от скуки чуть третью ногу не отрастил, чтобы залезть на стену. Тишина, скукота… хотя нет, Вэй Ин нашел под кроватью инвалидное кресло и залез туда за неимением костылей. Только одно не учел — как двигаться, когда колесо крутить может только одна рука? Вот оно, лекарство от скуки, задача на день заточения — научись кататься на кресле одной рукой! Все равно костыль и не дадут, потому что он просто не сможет на него опереться, потому что, опять же, вывих запястья. Короче, еле выползя в больничный коридор, он развернул коляску по направлению окна, что находилось метрах в тридцати прямо по коридору. Попытка номер раз — просто крутанулся на месте. Попытка номер двас — решил использовать здоровую ногу. Вроде вышло, но очень энергозатратно и выглядит так себе. Высок риск выпадения из коляски осадков под названием «Вэй Усянь». Попытка трис и ничего снова не вышло. От досады Вэй Ин аж стукнул по подлокотнику рукой, в последствии завыв, потому что эта оказалась вывихнутой. Потом один парень, сидящий в такой же коляске с шейным воротником и сломанной ногой, в рекреации и наблюдающий за всеми мучениями, решил-таки помочь бедолаге. Он подкатил, управляя двумя руками и спросил: — Привет, молодой. Че мучаешься? Давай вместе подумаем. — предложил он. — Да чем ты поможешь? У самого-то вон, две руки! — Усянь еще не отошел от боли в руке и несильно ею потряхивал, чтобы на место встало то, что выпало после удара. — Как тебя звать-то хоть? — Сюэ Ян, приятно познакомиться. — протянул руку для пожатия, но отдернул, наткнувшись на ироничный взгляд серых глаз. — Шутка, братан. — Приятно, Сюэ Ян. Меня Вэй Ин зовут. Расскажи уж, как ты тут? — спросил Усянь. — Да вот, позавчера завезли. Полез за самолетиком мелкого на дерево и грохнулся. — Усянь прыснул — А что смешного?! — Да просто себя вспомнил. Тоже ногу сломал, когда с племянником в прятки играл и на дерево залез. Хаха… — объяснил мужчина. — А сейчас что? — Заподозрил любимого в измене, пробежал двадцать семь этажей по лестнице, а последние слетел. Щас как вспомню, дураком чувствую себя… Я ж еще со сломанной ногой пол коридора компании проковылял… Ой сколько кровищи было… — Сюэ Ян открыто заржал, стуча кулаком по здоровой коленке. — Че ржешь? Ну да, я б тоже смеялся. Так! А че у тебя, сын есть? — Ага, двадцать семь! Хахаха — Вэй Ин поднял скептический взгляд и Сюэ Ян дополнил — А у тебя тоже есть сын, знаю-знаю, зовут А-Юань, выпускник детского садика! — А откуда?.. А! Ты тот самый воспитатель, который никогда не показывается перед родителями! — догадался Усянь — Вот это встреча! — Теперь к делу. У меня идея, что может тебе помочь ползать не так жалко! — хлопнул в ладоши. Втихую отломали ножку чье-то кровати, самодельным рычагом разделили конец на две части, а потом чуть согнули об пол, путем неимоверных грузов и усилий, в подобие руки лего-человечка прямо по форме колеса. Последним штрихом стало то, что в своей тумбочке Вэй Ин нашел эластичный бинт и примотал эту штуку к локтю нерабочей руки под углом, чтобы можно было спокойно ездить. И вот в шесть вечера они уже угоняют с громким смехом на своих инвалидных колясках от кричащих медсестер по внутреннему двору. — Слушай, скучно тут. — сказал как-то Сюэ Ян, сложив руки на подлокотниках. — Согласен. Давай сбежим! — предложил Вэй Усянь. — А давай! Только как? — с энтузиазмом отозвался воспитатель. — Да у тебя все просто, встал на костыль и побежал. Ты, кстати, почему на коляске, а не костыле? — поинтересовался Усянь. — А зачем стоять, если можно сидеть? — насмешливо поднял бровь. Вэй не мог не согласиться. Стали продумывать план побега и начали с разведки территории. Подслушав разговор медбратьев у регистратуры, они выяснили, что «господин Лань приказал следить за Вэй Усянем». Что не обрадовало ни одного из больных. Поэтому решили, что бежать рано утром — бомба идея. Так сразу на работу можно пойти. Только вот, проблема в том, что не в больничном же бежать? Тогда выручил Сюэ Ян. Позвонил Сяо Синченю и попросил принести два комплекта сменной одежды. Куртка у Вэй Ина была, а остальное либо в клочья порвано, либо заляпано застывшей кровью и также в клочья порвано. С ума сойти, Лань Чжань даже вещи не завез! Четыре утра. Вэй Ин не засыпал только потому, что был воодушевлен скорым побегом, а Сюэ Ян, кажется, вообще не парился. Тем более, что Синчень привез его любимую черную футболку с маленькими радугой и облачками посередине. Вэй Ину же досталась кофта с длинным рукавом и V-образным вырезом. Штаны оба решили не менять из больных соображений. Они белые в голубую полоску, мало ли людей в таких по улицам гуляют. Жопастая медсестричка уходит в свою коморку, закончив обход. Выкатывается Сюэ Ян. Оглядывается и жестом сообщает о том, что в коридоре пусто. Едут к лифтам, еще раз проверяют все на наличие лишних глаз, заезжают. Двери почти закрылись, но в последний момент между ними просовывается бледная рука. Железки разъезжаются, открывая парня, примерно возраста сбегавших. Тот залетает в кабину и нажимает на кнопку закрытия. — Сбегаете? Я с вами. Мне нельзя пропустить пары. — сказал он. — А ты как понял? — Ты че, студент?! — одновременно спросили Усянь и Ян. — Так крадучись не ползают. Я не студент, а преподаватель. Сломал руку и был госпитализирован. Нужен именно побег, потому что моя сестра следит за мной. Она тут главврач. — А, понятно. Ты принят в команду, будешь разведывать территорию. Как звать? — отозвался Сюэ. — Вэнь Нин. — Приятно, я Вэй Ин, а это Сюэ Ян. — представился Вэй Ин. — А-ну, цыц! — шикнул второй колясочник, когда лифт остановился. Первый этаж, самый сложный. Дизайнер перенес рюкзак с ручек кресла на колени, предсказывая быстрые и не совсем аккуратные движения. Воспитатель ухмыльнулся, а преподаватель вздрогнул. Последнего отправили выглянуть из-за угла, проверить территорию. Тот вскоре прибежал назад, сообщив о том, что вахтеры пошли пить чай, о чем сами рассказали, переговариваясь между собой. Отлично, как только тетеньки скрылись в подсобке, Вэй Ин поехал вперед, чувствуя запах свободы. Остался только вестибюль, и… Свобода! Наконец-то! Съехав с наружних ступенек по специальным горочкам, все решили пойти в круглосуточный. У Усяня разбился телефон, оставшись где-то на лестнице компании, так что денег не было. Хорошо, что преподавателям много платят, а Вэнь Нин еще и довольно востребован в сфере образования. Поэтому он согласился отплатить всем за помощь, купив новым друзьям по тарелке лапшички. Так и сидели, под ярким светом лампы магазина, смотря в панорамные заляпанные грязью с улицы окна и ожидая, пока лапша быстрого приготовления соизволит завариться. Разговор начал Сюэ Ян: — Как бы нам не потеряться. Давайте номера друг друга запишем? — У меня телефон разбился на лестнице. — ответил Вэй Ин. — Но я могу продиктовать свой номер. — А у меня все на месте. Вэй Ин, мы напишем тебе номера на салфеточке. — предложил Вэнь Нин, тут же доставая ручку и притягивая магазинную салфетницу. Вскоре у Усяня на руках, а у других в телефонах оказались циферки. Посидев за веселой беседой еще немного, они решили все вместе проводить Усяня до работы. Сюэ Яну заботливый друг выписал больничный, а у Вэнь Нина первая пара начинается в двенадцать. На часах было без пятнадцати девять, когда друзья добрались до здания GuGamesSu. Стоило им остановиться и начать прощаться, как злостный гудок большой белой машины разрубил тишину. — Вэй Ин! Почему ты не в больнице?! — крикнул Лань Ванцзи, закрывая машину. — Что-что? Слышали? Тут комар пищит где-то! — достаточно громко сказал Вэй Ин, наскоро попрощался со смеющимся Сюэ Яном и удивленным Вэнь Нином, и укатил, неуклюже работая протезом-крутилкой. Лань Чжань побежал за любимым, увидев, как он с трудом пытается заползти вверх по специальным дорожкам поверх лестницы. — А-Ин, А-Ин, прости меня! Между нами с Ван Линцзяо нет и не было ничего! Абсолютно! Мы общались-то только два раза! — искрометный взгляд вперился Лань Чжаню прямо в глаза — Ну ладно, может три… Давай я тебе помогу! Ты же не заберешься! — попытался взяться за ручки кресла, но получил железкой для передвижения Усяня по предплечьям. — Руки. — холодно отрезал Вэй Ин и с огроменным трудом под нескончаемые извинения продолжил путь, гневно пыхтя. — Хочешь помочь, возьми рюкзак! Не догнал еще что-ли?! — разозлился парень. — А?! Да-да, сейчас! — спохватился Лань Ванцзи и забрал рюкзак, висящий на спинке кресла. Без него действительно было проще колесить и поэтому вскоре Вэй Ин с довольной ухмылкой, которую всячески маскировал, заехал в лифтовый холл под удивленными взглядами сотрудников. Им одним с Лань Ванцзи даже лифт выделили отдельный, несмотря на толпу, ожидающую своей очереди. Не хочется опоздать на работу. В третьем отделе дизайнеров царил полный раздрай. Никто не шутил, лишь Ван Линцзяо накручивала на пальцы локоны и рассматривала новый маникюр в ожидании своего «принца», периодически высказываясь на его счет. Ло Цинъян уже устала изображать рвотные позывы за фанеркой. А может и не изображать. В любом случае, выглядело правдоподобно. И вот, тишину разбивают тихие поскрипывания и слова обычно молчаливого гендиректора. — А-Ин, почему ты сбежал? Тебе же еще неделю в больнице лежать нужно! Ну прости, пожалуйста! Только не игнорируй! Признаю, я виноват, давай я помогу тебе, ты же еле движешься! Тебе ведь тяжело! — доносилось до ушей оживившихся художников. Раздался хлопок. — Руки подбери. — холодный голос Вэй Усяня. Услышав голос «любимого», Ван Линцзяо тут же расцвела. Наконец, из-за поворота выруливает Вэй Усянь и, пыхтя от натуги, крутит колеса инвалидной коляски рукой и непонятной конструкцией, уходящей от локтя перебинтованной руки. За ним хвостиком семенит некогда гордый генеральный директор, прижимая рюкзак любимого к груди. Он постоянно пытался подтолкнуть коляску, но его постоянно одергивали. Первыми вскочили Мянь-Мянь с Линцзяо. Первая побежала к Усяню с желанием надавать по шее за несоблюдение режима и собиралась было начать свою гневную тираду, но ее опередила фифа: — Ванцзи! Утречко! Я так скучала! — попыталась обнять, но запястья перехватили в воздухе. — Госпожа Ван, не переходите границы дозволенного. — строго сказал Лань Чжань. — Какие-такие границы? Мы же вместе! — выпятила нижнюю губу девушка. Вэй Ин отъехал на свое рабочее место, с трудом закинул ногу на ногу и сложил руки на груди, принимая скептический вид. — Госпожа Ван. Вы что-то напутали. Мы никогда не были и не будем вместе. — спокойно объяснил Ванцзи — Что-то не помню, чтобы давал какие-то причины для таких мыслей. — Но как же? Ты давал мне свой пиджак, тогда, на турбазе отца! — в голосе ровным счетом не было ни капли печали. Вэй Ин фыркнул и отвернулся к компьютеру, открывая программу для рисования. — Тогда шел ливень, а вы были в одном тонком платье. Я дал вам свой пиджак только из этических соображений. Если этим действием я дал вам какие-либо надежды, то прошу извинить. — холодно закончил он. — Ну а наши телефонные звонки? — в голосе только злость. — Я звонил вам один раз. И то, чтобы спросить о том, куда запропастился господин Ван! После получения информации я сразу отключился, вот уж не знаю, с кем вы там болтали. — закончил с присущим равнодушием. — Почему ты мне отказываешь?! — злостно топнула каблучком о плитку. — У меня уже есть любимый человек. — ответил Лань Ванцзи. — Кто? Он?! Ты меняешь меня на инвалида?! — Вэй Ин катился рядом, намереваясь взять кофе из автомата, но получил ни за что каблуком в спину. Удар оказался сильным и Вэй Усянь слетел с коляски, со всего размаху падая на колени и инстинктивно выставленные руки. — Ай! — острая боль пронзила вывихнутое запястье и сломанную ногу. Усянь аж зажмурился от боли, скрючившись на полу. — Вот же швабра! — Хуайсан одновременно с Лань Ванцзи дернулись к упавшему. Конечно, первым оказался Лань Чжань. — Вэй Ин не инвалид! Вэй Ин, Вэй Ин, сильно больно? Скорую? Да, нужно скорую! — Лань Чжань дрожащими руками усадил любимого в придерживаемое Не-сюном кресло. — Ван. Лин. Цзяо. уволена. — тихо, но твердо сказал Ванцзи, приседая около отходящего от шока Вэй Ина на корточки. — Как? — насмешливо спросила фифа. — Жопой об косяк, овца! — из коридора возникают Цзян Чен с Вэнь Цин. — Эй, ободранец, почему я узнаю о том, что ты сбежал из больницы в компании еще одного инвалида-колясочника и самого востребованного преподавателя страны?! — хотел отвесить подзатыльник, но сдержался. — Я просто не хотел тебя напрягать, А-Чен. И вообще, откуда ты… — ответил Усянь, но был перебит. — А ничего, что ты слинял вместе с моим братом из моей больницы?! — в тон сопровождающему спросила Вэнь Цин. — Ой, Вэнь Нин ваш брат… ну да, заметно. — задумчиво произнес Усянь. — Ты тут еще позамечай! — крикнула Линцзяо. Вдруг возник Мэн Яо с обманчиво доброжелательным выражением лица: — Почему мне мешают пить чай крики одной непонятливой девицы? — мило улыбнулся — Ты уволена. — прохладно добавил. — Тогда вы не получите контракт с моим папой! — привела последний аргумент девушка. — Вали уже отсюда. Поверь, твой отец не единственный желает с нами сотрудничать. — в неожиданно грубой манере сказал Лань Чжань, поднимаясь на ноги около коляски и оставляя больного на осмотр Вэнь Цин. Тогда фифа обиженно фыркнула и ушла, гордо покачивая тазом. — Вот шмара. — не выдержала Мянь-Мянь. Ее даже не наругают за сквернословие. — Согласен. — добавил Цзян Чен. Тогда внимание перешло к тихо стонущему от боли Вэй Ину. Того щупала Вэнь Цин под пристальным присмотром двух гендиректоров. Мэн Яо с Хуайсаном вернулись на свои места. После нескольких минут молчания врач вынесла вердикт: — Немного усугубился вывих, с ногой все хорошо. Руку нужно перебинтовать, чем я займусь. Есть эластичный бинт? — обратилась к гендиректору. Тот тут же всполошился и убежал к себе в кабинет, вынося оттуда аптечку. Вэнь Цин обработала царапину на ладони и перекрыла пол руки бинтом. Потом Цзян Чен с ней ушли в кабинет к Цзинь Гуанъяо, а в рекреации наконец пропала эта противная давящая тишина, разбавляясь рассказом Вэй Ина о том, как он сбегал с больницы и придумал со Сюэ Яном конструкцию заместо руки. Когда директора Цзян и Вэнь ушли, пригрозив на последок Усяню, атмосфера вообще наладилась. Однако, спокойного дня не светило, потому что Ванцзи куда-то убежал, а в коридоре послышались знакомые детские шажочки. Вскоре из-за поворота выскочил А-Юань. — Мама! Привет! Я так скучал! — набросился с объятиями на Вэй Ина мальчик. — Редисочка, привет, я тоже скучал, мой хороший. Кстати, как тебя постоянно отпускают посреди смены? Мне написать руководству? — нахмурился Усянь. — А я не сбежал! Меня проводил учитель Сюэ. — ответил мальчик и показал пальцем на проход, откуда выехал Сюэ Ян. — Не пишите руководству, госпожа Вэй! Бедного меня заругают! Дай пять. — шутканул мужчина и сам посмеялся. — Как протез? Тяжело было отломать ножку от чьей-то кровати. Будет обидно, если не сработает. — Привет, Сюэ Ян! Да все замечательно, очень удобно. Хаха, ты ж на больничном должен быть… — Добрый день. Вы кто? — подошел сзади Лань Ванцзи. Сюэ Ян обернулся и ухмыльнулся. — А, воспитатель Сюэ. — заметил сына — Привели А-Юаня? — Не только. Еще пришел проведать своего очень близкого друга, Вэй Ина. Мы как Ин и Ян, ха-ха, круто, да? — кокетливо обозначил мужчина, посмеялся и напоролся на холодный взгляд. — Теперь я убедился, что он в порядке и могу катить отсюдава. Лань Юань на вас, он всей группе уши прожужжал о том, что мама соплезавтра выходит. Хаха, да его даже не заставить теперь назад идти… — скрылся за поворотом лифтового холла. Лань Ванцзи посмотрел на своего любимого колясочника, который театрально фыркнул и отвернулся к компьютеру, сажая сына на свободное кресло. Тогда Лань Чжань выдохнул и поставил на стол перед Усянем коробку. — Твой телефон разбился на лестнице. Я купил новый. — Пф. — Вэй Ин, что сделать, чтобы ты меня простил? — За что прощать? Ты не виноват. — Вэй Ин. — Три горшка олеандра и тринадцать лилий. — У тебя на них аллергия. — Хорошо, сорок одна роза. — Ты ненавидишь розы. — Почему? — Потому что упал в них в детстве, убегая от собак. — Откуда знаешь? — Ты в десятом классе рассказывал. — Прошел. Теперь чао. Хочу кофе. — Понял. Лань Ванцзи ушел за любимым капучино на двойном молоке с карамелью, а Ло Цинъян перегнулась через фанерку: — Пс, Усянь. Может, простишь его? Такой романтик ведь. Даже про цветы знает. Что не так-то? — Позавчера я сказал ему не приходить завтра, то есть вчера. И он действительно не пришел! — всплеснул руками Усянь. — Вот же он… — понятливо закивала Цинъян. — А говорят, что девушки нелогичные. — протянул Хуайсан из своего дальнего угла. В течение следующей недели на столе Вэй Ин обнаруживал приятные подарочки: то коробка любимых конфет с запиской, то букет любимых ромашек... Короче, много всего было. А еще каждый день Ванцзи просил прощения и умолял вернуться домой. Ну и что, что Вэй Ин живет в холодной квартире, питаясь одной лапшой?! Даже домой пару раз этот гендиректор заявлялся! В конце концов одним прекрасным утром Усянь глянул на проходящего мимо Ванцзи и сказал одно слово, за которое был стиснут в радостных объятиях и словах благодарности.

Прощен.