Диэлектрик

Дмитрий Дубин попал в эту ситуацию путем сложения множества случайностей. Случайно в него ударила молния, когда ему было семь, оставив внушительный шрам на половину тела. Случайно выяснилось, что электричество ему не страшно, хоть и покалывает. Не совсем понятно, правда, он сам по себе аномалия или это приз за то, что он выжил, а не обратился головешкой? В школе над ним пытались подшутить с помощью жвачки-шокера, который вообще не дал эффекта — слишком слабый разряд. Дима немного обиделся, что жвачка оказалась подставной. Потом ему объяснили, в чем прикол. Дима все равно не проникся. Из-за шрамов его прозвали Гарри Поттером. Ну а что? Очки на месте, шрам в виде молнии — тоже. Все сходится. Потом он решил стать полицейским. Случайно ли — не так важно. Решил и решил, и подошел к этому ответственно. После академии его занесло на участок к Архиповой, тоже совершенно случайно. И так же случайно он полез в несчастный щиток, когда Архипову порадовало своим визитом начальство в компании полковника Прокопенко, который заметил талант Дубина. И через полгода работы в обычном отделении полиции его перевели в отдел особого назначения. Там ему в напарники, так же случайно, достался майор Игорь Гром, и Диме пришлось собирать все свое мужество, терпение и здравый смысл в кулак, чтобы его товарищ не убился. После года работы с таким напарником, Дмитрий Дубин был готов отправиться на космодром, бурить шахты к ядру земли или сразу в бездну Челленджера. К постоянным скачкам давления он привык, а нервы стали железные, потому что плакать от выходок друга хотелось перманентно. А позволить себе Дима этого не мог. Отдел особого назначения в целом был полон неординарных личностей и включал в себя не только обычных сотрудников, но и таких, как сам Дубин или Игорь Гром. Называли их ласково «с приветом», а в засекреченных документах они числились как «Особые». Всего Особых в отделе было трое вместе с Дубиным. Игорь, который последний раз спал года в три, может в четыре; Дима, не проводящий электричество (одному богу известно, сколько шуток выслушал Дима о резиновых женщинах); и Сережа Разумовский. Разумовского в доступных документах не было вообще. Он был кем-то вроде внештатного сотрудника на аутсорсе. Еще была Юлия Пчелкина, но она была журналисткой и скорее относилась к Грому, чем к МВД. Юля была успешной журналисткой. И никто не мог понять, как на местах происшествий она умудрялась оказываться раньше всех. Даже раньше официальных СМИ. Секрет был прост, но в него не посвящали никого, а Федор Иванович — добрая душа — не докладывал о рыжей Ванге. Не вредит, и Бог с ней. К тому же иногда видения сбоили. Не самый надежный информатор, нечего девочку трогать. И так же, совершенно случайно, Дима оказался единственным на весь Санкт-Петербург невосприимчивым к электричеству. *** — Димка, ты извини, что тебя на это дергаю, — Федор Иванович Прокопенко тяжко вздыхает. — Сам понимаешь, когда МВД просит содействия, тут особо не повыделываешься. — Конечно, я все понимаю, Федор Иванович, — Дима улыбается. — Я подойду к заданию серьезно. — Да знаю я, что ты у нас серьезный, — Прокопенко отмахивается рукой. — Я вообще сначала отказал, но эта Мария… Мстит мне что ли, что я у неё оперативников перехватываю? — Не думаю, что генерал-лейтенант Архипова стала бы вам мстить. — Да кто ж угадает, — хмыкает Федор. — Но все же, разрешите спросить, почему они просят именно нашего сотрудника? Это же попросту не наша компетенция, — решает уточнить Дима. — Да понимаешь ли, — Федор задумчиво трет подбородок. — Там личность такая… И без контроля не оставишь, и, говорят, что своих приставить не могут из-за опасности. В подробности отказываются вдаваться. Да и просили они не просто сотрудника, а конкретно тебя. — Меня? — Дима в удивлении вскидывает брови. Вот уж действительно — огромная честь. — Ага. Ладно. Завтра в семь утра тебе нужно при полном параде прибыть в участок, там получишь указания. Этот иностранный индюк завтра и приезжает. — Федор Иванович, нельзя так про гостя, — шуточно журит начальника Дубин. Прокопенко только отмахивается, мол, иди уже, совесть очкастая. Дима проглотил смешок и вышел из кабинета руководителя. *** Перед Дубиным ставят конкретную задачу: «Контролировать, чтобы не шастали где ни попадя». Дима впечатляется, но все же уточняет: — Почему вы запросили меня? — Все просто, Дима, Август ван дер Хольт, как ходячая электростанция. Мы боимся, что наш сотрудник может пострадать от постоянного контакта с ним. У тебя такой проблемы не возникнет, — поясняет Мария. — Ну и… Ты не обижайся, но они просто не воспримут тебя, как угрозу. Это будет нам на руку. Дима усмехается. Обижаться было не на что. Дима действительно неприметный. Ниже многих и, пока его не разденешь, не станет понятно, насколько на его счет ошибаются. Под формой пряталось подтянутое тренировками тело опытного оперативника. — Я вас понял. Я буду единственным вашим сотрудником там или у меня будут напарники? — Единственным, — Мария прикусывает губу. — Когда мы пытались организовать полноценное сопровождение, то нам отказали, аргументировав тем, что у них все имеется. А сам Хольт хорошо знает русский, чтобы не нуждаться в няньках. — Прям так и сказали? — Тонко намекнули. — Понятно. Его задание оформляют в командировку, аргументировав тем, что он не просто будет сопровождать важного гостя везде, но и будет постоянно находиться рядом. Нужен контроль. Если кто рангом пониже будет отлучаться, Диме нужно сообщать об этом. Дальше следить уже будет Сережа — гроза всех сисадминов и зажигалок. *** Гостей встречали по всем правилам и при всех погонах. Дима представляет, как в Москве эту делегацию встречал генерал, задорно побрякивая всеми орденами. Самолет заходит на посадку, а вокруг витает напряжение. Августа ван дер Хольта видно издали. И солнечными очками он сверкает не хуже, чем Дима своими окулярами, начищенными до блеска. Стандартное приветствие, стандартное расшаркивание. Дубин ждет, когда на него обратят внимание. — Это лейтенант Дмитрий Дубин, он будет сопровождать вас, — представляет его Мария. На Дубине скрещиваются взгляды. Дима вытягивается по струнке и отдает честь. А про себя молится всем богам, которые ему известны. Чисто на всякий случай. Вдруг какой услышит и подарит ему нервов побольше. Месяц минимум ему нужно будет проявлять чудеса терпения. Если он под конец своей недо-командировки не просветлится, то это будет удивительно. Август ван дер Хольт заинтересованно улыбается, смотря на субтильного надзирателя. Дима начинает понимать, что полевая работа ближе его сердцу, ведь пока вытаскиваешь зажравшегося мажора из заминированной тачки, жизнь кажется такой простой и понятной. *** Рычаг интереса господина Хольта к Дмитрию Дубину спускается в тот момент, когда на встрече с Архиповой себя обнаруживает «засланный казачок» то ли от конкурентов, то ли просто от недоброжелателей — кто этих Хольтовских поклонников разберет? Пока охрана отвлекается на окна, в одно из которых влетает модернизированная наэлектризованная стрела, этот самоубийца кидается на Августа с целью устроить ему перезагрузку системы с последующим сгоранием предохранителей. Кидается с мощным шокером-дубинкой. Дима в первый удар сбивает беднягу с ног, во второй прикладывает что есть сил об стол, в третий вышибает дубинку, которой его смазано разок приласкали. И как вишенка на торте, один выстрел — чисто как успокоительное — в колено. — У меня встал, — комментирует Август на своем. Мария от возмущения давится словами, но молчит. Дима не понимает что именно было сказано, да и не особо обращает на это внимание. Дубин отпускает недо-киллера, который, скуля от боли, сползает на пол, его быстро скручивают, пока Дима поднимает дубинку и отрубает её. — Господин Хольт, похоже, вам решили устроить перегруз системы, — докладывает свои выводы Дубин, приглядываясь внимательнее к оружию. Это был не просто шокер, а полноценное электро-оружие. Такое кого угодно поджарит до хрустящей корочки одним прикосновением. И судя по задумчивому взгляду Хольта, он тоже это понимал. — Разрешите спросить, Дмитрий, — тянет Август. — Вы не восприимчивы к электричеству? — Вроде того, — коротко отвечает Дубин, не желая вдаваться в подробности своих способностей, объяснять ограничения и в чем именно заключается его невосприимчивость. — Интересно. Мария прикладывает ладонь к лицу. В голове она уже обдумывает на кого можно заменить Дубина. Ради безопасности самого Дмитрия. Заменить не на кого. И согласятся ли? Прокопенко ей последние нервы скрутит, если с Дубиным что-то случится. А взгляд Хольта говорил о том, что с лейтенантом точно что-то планируют сделать. Мария не хочет знать, угадала она или нет, потому что у неё было два варианта, и оба ей не нравились. Охрану Holt International прочесывают мелким гребнем при полном содействии МВД, которое проверяет все, что только можно. Дима радуется, что эта волокита обходит его стороной. *** «Будь осторожен. Они под тебя копают» Разумовский отправляет короткое сообщение тем же вечером. Дима кусает губы. Это явно не сулило ничего хорошего. В лучшем случае Хольт удовлетворит свой интерес, не найдет ничего экстраординарного кроме того, что уже ему известно, да и успокоится. В худшем — его уберут. «Мне нужен план отступления» *** На утро Дима обнаруживает у себя комплект новой одежды, недоуменно смотрит на ярлычок, откровенно ахуевает от бренда. Аккуратно откладывает вещи и переодевается в свою форму. — Дмитрий, вам не по душе одежда, что вам доставили? — интересуется Август. — Меня снабдили дополнительным комплектом формы, — отчитывается Дубин. — А если случится что-то еще? — Служебная записка уже отправлена и в течение дня меня снабдят запасным комплектом. — Все же я прошу вас оставить себе. Это подарок. — Я при исполнении. Это взятка, — спокойно отзывается Дима. Хольт выглядит разочарованным. Презент остается там, где Дима обнаружил его утром. *** — Дмитрий, поужинаете со мной? — Мое питание оплачено, и я его получаю согласно регламенту. — Но все-таки. — Я при исполнении. Это взятка. Хольт хмурится. И ужинает в гордом одиночестве. *** — Дмитрий, не составите мне компанию в Эрмитаже? — Я подожду вас в машине. — Я настаиваю. Все оплачено. — Не имею права. Я при исполнении, — с сожалением в сердце рапортует Дубин. — Это тоже взятка? — Именно. *** — Дмитрий, не выпьете со мной? — Я при исполнении. — Не могу же я пить с охраной, — Август щурится. — Хотя бы просто составьте мне компанию. — В моих инструкциях нет ничего о том, чтобы составлять вам компанию в пределах отеля. Хольт чувствует, как дергается глаз. По ковру идет искра. Охранник у двери вздрагивает. Дима спокойно отчитывается: — Если у вас нет особых пожеланий на завтрашние маршруты, то я пойду. И уходит. Во всем здании вырубает электричество. *** Дима никогда не был особо верующим человеком, но в эти несчастные две недели он слишком часто в своей голове произносил жалобное: «О Боже». Слишком. И это с учетом, что он напарник Игоря Грома. К слову об Игоре. С ним они перекидываются короткими СМС, в которых Дима жалуется, а Игорь ржет о том, что его — Диму — откровенно клеят. А Дима, как настоящий диэлектрик, отказывается магнититься. Не то чтобы Игорь сильно разбирался в физике. Шутки о резиновых женщинах снова ворвались в жизнь Димы Дубина. Не то чтобы он по ним скучал. *** Сотрудники Holt International страдают. Герман с каждым днем становится все более хмурым и ворчливым. Интерес своего главы к русскому контролеру замечают все. Кроме этого самого контролера, который то ли реально ничего не понимает, то ли профессионально опрокидывает Хольта. Если второе, то сотрудники готовы ему похлопать, потому что игнорировать Августа ван дер Хольта, который проявляет такой интерес, не получится ни у кого. Если же первое, то стоит помолиться за свое здоровье, здоровье главы и электроснабжение Петербурга. Изысканные ухаживания встречают монотонное «Я при исполнении», а скромные, по мнению Хольта, подарки — не менее монотонное «Это взятка» и копятся в номере Дубина. «Что ты там делаешь? Под тебя уже не просто копают, а роют не хуже, чем под политиков» «Что роют-то хоть?» «Не поверишь. Всё. От рождения до предпочитаемого цвета трусов» Дима массирует виски. Складывалось ощущение, что Хольта только больше интригуют его отказы. А Августа отказы не только интригуют, но и крайне нервируют. Электрики отеля не успевают пить за вечной починкой щитков и сменой кабелей, а охранники опасаются заработать аритмию и едва ли не с ежиками на голове рассекают. — Дал бы уже ему, — бурчат особо смелые себе под нос. Герман хоть и не слышит похабных комментариев, но придерживается такого же мнения. Принципиальность полицейского раздражает. Август тем временем почти выучил инструкции Дубина к заданию, чтобы найти в них лазейку. Хоть какую-нибудь. Но Дмитрий, по факту, исполняет все четко, отрабатывая командировочные на все сто. *** Диму срывают на задание. Впервые за три недели его отправляют вместе с Громом в поля. Дима готов плакать от счастья, когда видит ухмыляющуюся рожу Игоря. Оккультистов по кустам отлавливает Игорь, пока Дима загоняет какого-то то ли духа, то ли демона назад. Устает вусмерть, дважды ловит спиной искрящийся щиток. Причем один и тот же. Дима думает о том, что эта хтонь из желе озадачилась, когда Дима с первого раза не прожаривается до Extra rare . Шрам привычно разрастается, переходя частично на лицо. — Вот теперь точно Поттер, — ржет Игорь, запихивая преступников в подъехавший бобик. Дима только закатывает глаза и возвращается в отель глубокой ночью. С удивлением обнаруживает в своем номере Хольта. — Что-то срочное, господин Хольт? — Дима знает, что никто из иностранцев не покидал отель — Сергей бдил. — Дмитрий, где вы были? — интересуется Август, с интересом оглядывая лицо Дубина. — Срочный вызов, — спокойно говорит Дима. Прожженная рубашка неприятно липнет к влажному от пота телу. Дилемма встает интересная. Либо нагло выставить главу крупной корпорации за дверь, тонкий намек тот явно проигнорирует, либо переодеться прямо при нем. Дима решает, что сменить верх он может и тут, если Хольту так интересно поглазеть на него — хрен с ним, ему нечего стесняться или скрывать. А со штанами он разберется уже в ванной. Дима расстегивает пуговицы и избавляется от остатков рубашки. Слышит за спиной непонятный булькающий звук и оборачивается. Август не просто глазеет, он пожирает своим взглядом подтянутую фигуру. Дима морщится и отворачивается. Странных взглядов ему хватило еще в подростковом возрасте. Росчерки, оставленные молнией, расползаются по груди, боку, спине, шее. И еще пару дней ему ходить с расписанной скулой. — Это тату? — вдруг интересуется Август. — Это шрам. — Д`имитрий, вы помечены молнией, — от непонятного волнения Август переходит на родной язык. — Что, простите? — озадачивается Дима. Он держит в руках футболку и полотенце. — Ничего, — улыбается Хольт. Плавным движением Август поднимается с кресла, на котором до этого расположился с поистине королевским величием, и подходит вплотную к Диме. Тому приходится задирать голову, чтобы смотреть Хольту в лицо. Август проводит всей ладонью по шрамам на груди Димы, и под его ладонью проходит разряд. Дима отшатывается и снова морщится. После сильного удара током ему нужно время, чтобы снова перестать воспринимать его так остро. — Соблюдайте субординацию, господин Хольт, — строго говорит Дима. Но уши все равно краснеют. — Вы при исполнении? — Именно. — Даже ночью? — Да. Дима уходит в ванную, в надежде, что по возвращении никого лишнего в спальне не увидит. Август в это время задумчиво смотрит на свои пальцы, будто пытаясь визуально запомнить прикосновение к чужой коже. Искра от его руки прошлась по телу Димы, который точно её почувствовал, значит он не «невосприимчив» к электричеству, а просто… Просто что? Хольт переводит взгляд на дверь в ванную. Это действительно было интересно. Утром Дубин находит дорогущий скетчбук. Листы в нем наивысшего качества. Запрещенный прием. Скетчбук отправляется в гору презентов, с сожалением. *** За оставшуюся неделю Дима обнаруживает в себе все грани терпения, испытывая свою психику на прочность. Под вечер глаз уже дергается, а щеки сводит судорогой от вежливой улыбки. Окститесь, генерал-лейтенант Архипова, он — обычный коп. Дуболом, если хотите. Дима согласен называться как угодно, только освободите его от такой… Чести. Нескольким охранникам хочется съездить по лицу. Не нужно на него смотреть так явно. Единственный, кто проникается к нему сочувствием — какая неожиданность — становится Отто Шрайбер. Вот кто реально удивил. Отто похлопал Дубина по спине, когда Дима в очередной раз вышел из временного кабинета Хольта с дергающимся уголком губ. Дима, от такой поддержки, чуть не выплюнул пару зубов и душу. На выездных встречах Мария Архипова полушепотом желает ему сил и терпения. Слухами земля полнилась, и уже все кто только мог знали о том, что Дубина весь месяц пытаются беззастенчиво снять. — Русские не сдаются, — сдерживая смех, говорит телефон голосом Грома, и Дима от души его шлет. Игорь даже не обижается. Знать все новые придуманные Громом шутки Дима не хочет, но выслушивать их придется еще минимум полгода, в лучшем случае. В худшем — до самой пенсии. Дима осваивает дыхательную гимнастику и становится на грани познания нирваны. Юля советует йогу. *** — Маршрут до аэропорта я передал генерал-лейтенанту Архиповой. Вас будет сопровождать кортеж, — отчитывается Дима. — Ваша командировка закончена? — разочарованно спрашивает Хольт. Дима вздыхает, смотрит на часы, на которых показывает ровно пять вечера. Вылет через три часа. Делегация полностью собрана и готова отправляться. Кортеж ждет под окнами отеля. — Да, — Дима кладет бумаги на стол и подходит к Хольту, который удивленно вскидывает бровь. — С этой минуты я не при исполнении. Дима оставляет почти невесомый поцелуй на губах Хольта. А затем просто разворачивается и уходит. Во всем здании отеля вышибает пробки и электрики с матами снова идут чинить, проклиная на чем свет стоит важных гостей. Среди всех нетронутых подарков не обнаруживают того самого скетчбука, о чем докладывают Августу. Докладывают, правда, только после посадки в Амстердаме. Во избежание.