Непригодный путеводитель любви

      Что-то было не так. Мхок не знал, как это объяснить. Было похоже на то, будто он не синхронизирован. Хотя ему не нужно было дышать, неужели именно так — быть бездыханным? Хотя он не мог заболеть, это было похоже на тошноту? Может быть, это было головокружение? Он прижал руку к груди и попытался вспомнить, когда за последнее тысячелетие он когда-либо испытывал нечто подобное, но не мог вспомнить ничего.       — Эй. Ты в порядке? — Обеспокоенный голос Порджай привлек его внимание, и он обнаружил, что она топчется поблизости, как обеспокоенный родитель. Он сидел на скамейке в парке на рассвете. Хотя это не было одним из его обычных «мест обитания», ей удалось найти его. Такова была польза от их силы.       — Я… я не уверен. — Мхок нахмурился и потер грудь. — Чувствую себя так, словно телепортировался, но не перенес себя целиком. Есть ли в этом смысл? — Затем он фыркнул. — Кого я обманываю? Конечно, в этом нет никакого смысла. Какого черта?..       Порджай села рядом с ним и прижала тыльную сторону ладони к его щеке. Затем она оглядела его с головы до ног.       — Ты выглядишь нормально. Держись. Позволь мне кое-что попробовать.       Она подняла руку между ними точно так же, как они сделали бы, чтобы затронуть чьи-то нити. Это было не то, что обычно делали спрайты, поскольку нити спрайта вели только к другим спрайтам или обратно к Тримурти. Кроме того, спрайт не мог видеть свои собственные строки. Они могли чувствовать некоторых из них, следовать за ними, чтобы найти друг друга, но не могли их видеть. Так что то, что делала Порджай, было чем-то, чего Мхок не мог сделать для себя сам.       — Ох, Мхок, — сказала она напряженным и печальным голосом.       — Что? — спросил он, которому действительно не понравился этот тон.       — Твои нити… — Она ласкала что-то, чего он не мог видеть, и он чувствовал это как призрак на своей коже. Под ее прикосновениями он почувствовал себя немного тверже. — Тебе, должно быть, больно. Почему ты делаешь это с собой?       У него внезапно перехватило горло, но он выдавил из себя слова.       — Неужели они так плохо выглядят?       — Мхок, я никогда не видела, чтобы нити выглядели так ужасно, — сказала она, и когда они встретились взглядами, он увидел, что ее глаза увлажнились. — Тебе нужно потянуть за какие-то ниточки. Не знаю. Может быть, это сможет их исправить. Они выглядят усталыми и израненными. Им нужен заряд энергии.       — Не буду, — возразил Мхок, отворачиваясь от нее.       Она опустила его нити, и он снова почувствовал себя брошенным на произвол судьбы. Вместо этого она крепко схватила его за плечи и встряхнула.       — Почему, черт возьми, нет?! — крикнула она, избегая пристальных взглядов прохожих только из-за раннего часа. — Ты решительно хочешь заставить меня снова смотреть, как умирает тот, кого я люблю?       Мхок попытался ответить, но слова застряли у него в горле, и вместо этого он почувствовал, как у него запылали глаза.       — Порджай, это правда, что я не хочу, что я зол, но я не просто какой-то упрямый дурак. Я… я просто не могу. Ты не… Когда я прикасаюсь к нитям, это… по–другому.       Раньше он был лучшим. Это то, что говорил каждый спрайт. Мхок и Рунг не были похожи ни на кого другого. Реальная сила, с которой нужно считаться. Они играли с нитями, как музыканты, собирали больше энергии, чем другие, и у них это выглядело непринужденно. Все спрайты были хороши в своей работе — для этого они были рождены, — но Мхок был мастером своего дела. И теперь он едва мог дотронуться до нитей без того, чтобы его не стошнило.       — После смерти Рунг я отлынивал десять лет, потому что мне было слишком грустно даже думать об этом. Но я действительно пытался, Пор… Я увидел пару в Сонгкхле, и я мог сказать, что они могли бы быть замечательными, но они были близки к тому, чтобы потерять друг друга. Я попытался взять себя в руки и чуть не потерял сознание. — Мхок закрыл глаза от этого воспоминания, и слеза скатилась по его щеке. — Уверен, что я все равно облажался. Они недолго оставались вместе.       — Но…       — И я снова попробовал связать эту пару в Чиангмае. Они едва заметно завибрировали, потому что я рано остановился. Мне казалось, что мою душу раздирают. — Мхок мягко обхватил руками запястья Порджай и отстранил ее. — Ты понимаешь? Без Рунг… Я не могу.       Порджай несколько раз растерянно открыла и закрыла рот. Затем она сказала тихим голосом:       — Почему ты мне не сказал?       — Потому что мы спрайты. Мы должны объединять людей. И я был взбешен. Я все еще так зол из-за мира, который позволил моей сестре умереть, из-за того, что Тримурти так и не признали случившегося, и из-за того, что я не подумал остановить ее. — Мхок запустил пальцы в волосы. Он так чертовски устал. — Но гнев… Последние несколько месяцев я думал, что мне действительно становится лучше. Я думал, что стал мягче. Но сейчас я просто озлоблен и смирился. И я не могу дергать за нити, Порджай. Меня от этого тошнит.       — Но ты… Разве ты не дергал за ниточку того богатого парня с его братом? — Она снова потянулась к нему, но сдержалась.       Мхок коротко кивнул.       — Просто небольшое сглаживание натянутых отношений между братьями. В этом не было ничего серьезного.       — Но тебе было больно? — спросила Порджай и скрестила руки на груди, как будто защищаясь от ответа.       — Ну… нет. — Мхок честно ответил, вспоминая прошлое. Попытка затронуть нити Аона причиняла боль, но сгладить нити Дэя в тот день были на удивление нормально.       Внезапно Порджай обвила его руками и крепко обняла.       — Ты должен был сказать мне. Но теперь это в прошлом. — Она коротко сжала его руку. — Что сейчас важно, так это то, что твои нити болят, и я не знаю, что произойдет, если им станет еще хуже. Ты должен что-то сделать, Мхок. Я не могу… Не бросай меня тоже, ладно?       — Я постараюсь этого не делать, — сказал Мхок, поскольку ничего не мог обещать.       — Ты снова пытался дергать за нити этого парня? Может быть, это снова сработает, и поможет твоим нитям. — Она строила догадки, но это звучало достаточно реально, чтобы они оба кивнули в знак согласия.       — Я могу… попытаться. — Даже если ему эта идея была ненавистна. Даже если это причинит боль. Разве он не должен в любом случае попытаться спасти себя?               ______________                     Балконные двери в доме Дэя были распахнуты настежь, но Дэя на улице не было. Мхок приземлился на пороге и заколебался. С момента встречи на рынке прошла неделя. Ему стало интересно, рассердился ли Дэй на него за то, что он не навестил его. Он задавался вопросом, не оставили ли двери открытыми специально для него. Ему нужно было перестать задаваться этим вопросом.       Внутри Дэй лежал на своей кровати поверх простыни и слушал что-то в наушниках. У воротника его рубашки была трехдюймовая молния, предназначенная скорее для дизайна, чем для функциональности, и которая в данный момент была наполовину расстегнута. В руке он держал экземпляр «Последних сумерек», но тот был закрыт и лежал у него на животе. Мхок подошел к краю матраса и посмотрел на него сверху вниз, на его медленное дыхание и расслабленные пальцы. Неужели он так и заснул?       Мхок хотел лечь рядом с ним и положить голову Дэю на грудь, чтобы он мог притвориться, что они одинаковые и это еще не конец.       Он как раз подумывал о том, чтобы уйти и вернуться позже, чтобы не потревожить сон Дэя, когда глаза Дэя распахнулись, и он резко сел. Он постучал по наушнику, а затем вытащил их.       — Привет? — испуганно воскликнул он.       — Это я, — сказал Мхок.       Дэй сдвинул брови и нахмурился.       — Прости. Кто ты? — спросил он, и сердце Мхока словно провалилось в желудок.       — Я… — Нет. О нем забыли. Наконец-то это произошло. Он ушел слишком надолго, и Дэй забыл о его существовании. Точно так же, как и все остальные…       — Потому что выглядит так, будто я нравлюсь парню, который, как мне казалось, был моим другом, но этот парень бросил меня на рынке, даже не попрощавшись и ничего не объяснив, и у него хватило совести прийти ко мне только спустя неделю, — пожаловался Дэй и ударил кулаком по колену.       Мхок ахнул. Он не… Дэй не забыл его. Но грудь Мхока все еще болела, и он чувствовал, что его тело не синхронизировано, и он рухнул на колени перед Дэем с очередным болезненным вздохом. Что с ним происходит? Он хлопнул себя по груди, как человек, пытающийся сделать себе искусственное дыхание. Он трещал по швам, как будто был гобеленом, а эти обтрепанные нитки были его вырвавшимися на свободу кусками. Он никогда раньше не слышал, чтобы кто–нибудь из спрайтов испытывал подобное — даже те, кто бросил вызов Тримурти. Было ли это делом рук богов или чем-то совершенно другим? Неужели он был на грани смерти?       — Пи! — Дэй соскользнул с кровати на пол и замахал руками в воздухе, не уверенный, где находится Мхок. — Что происходит?       — Я не знаю, — признался Мхок, слишком напуганный, чтобы лгать и притворяться. — Я просто… я чувствую, что мое тело начинает вибрировать.       Затем руки Дэя обхватили его, крепко сжимая. Как будто простые человеческие руки могли остановить спрайта от распада на части. И все же… Тянущее, разрывающее чувство подавлялось. Он чувствовал себя более крепким, чем когда-либо за последние часы, за целый день, хотя все еще чувствовал усталость. Хотя он не знал, что происходит, или как Дэй все уладил, или все это было просто совпадением по времени, он был безмерно благодарен. Он обнял Дэя в ответ, глубоко вздохнул и расслабился, прижавшись к телу человека.       — Так вот почему ты не навестил меня? Поэтому ты ушел с рынка? Ты… Черт, ты умираешь? — спросил Дэй, не ослабляя хватки.       Мхок покачал головой, уткнувшись в плечо Дэя.       — Твои друзья забыли обо мне. Я не хотел ставить тебя в неловкое положение, когда тебе пришлось бы снова им что-то объяснять про меня. И снова. — Он никогда раньше не чувствовал усталости и решил, что ненавидит это ощущение.       — Хорошо, но тогда почему ты не пришел навестить меня в университете? Или в любой другой день после? — Дэй наконец расслабился и слегка отстранился. — Придурок, у меня нет возможности связаться с тобой. Как я буду уверен, что с тобой все в порядке?       «Перестань заставлять меня любить тебя еще больше», — подумал Мхок.       — Я не хотел быть помехой, — признался Мхок. — И я не хотел тебя отвлекать. — Или заставить Дэя грустить, когда его никто не заметил, или заметил, но забыл.       Руки Дэя нашли его плечи, затем скользнули вверх по шее, как они делали, когда рисовали Мхока несколькими неделями ранее. Он нашел серьгу Мхока и провел большим пальцем по гладкому кругу, и его лицо оказалось так близко, что Мхок мог поцеловать его без особых усилий. Если бы Мхок захотел все испортить еще быстрее, конечно.       — Идиот. Я был еще более рассеянным на занятиях, потому что тебя там не было. Я все думал, появишься ли ты. — Дэй говорил так, словно отчитывал Мхока, что только вызвало у Мхока улыбку.       — Извини. Я… отвлекся. — И, по-видимому, умираю. Или изнашиваюсь. Что с таким же успехом могло бы быть одним и тем же. Подражая Дэю, он скользнул рукой по его щеке, затем вверх, чтобы обхватить его голову сбоку. — Ты все еще злишься на меня?       Дэй все еще хмурился, но выглядел смущенным, почти застенчивым.       — Да, — сказал он тем же тоном, что и капризный двухлетний ребенок. — Ты только что довел меня до сердечного приступа.       — Что ж, — возразил Мхок с легким смешком. — Очевидно, поглаживание мочек моих ушей помогает тебе успокоиться, так что, думаю, теперь мы квиты.       Дэй мгновенно отпустил ухо Мхока, которое теперь было холодным без прикосновения горячих пальцев Дэя. Он густо покраснел.       — Прости.       Честно говоря, Мхок не возражал. Он проколол бы и другое ухо, если бы это означало, что Дэй продолжит прикасаться к нему. Продолжит смотреть на него. Продолжит вспоминать его. Черт, он был таким эгоистичным.       — Теперь я в порядке, — заверил Мхок. Он позволил своим пальцам задержаться в волосах Дэя еще на мгновение, наслаждаясь мягкостью прядей без нанесенного на них геля, затем убрал руку. Он сел, скрестив ноги, и положил руки так, что ладони свисали с колен. — Итак… чем ты занимался последние несколько дней?       Дэй мягко улыбнулся и мягко положил руки на колено Мхока.       — Учебой. У нас были пробные презентации дипломных работ, которые мы делали в группах, чтобы наши одноклассники могли помочь нам исправить то, чего не хватало. Я получил много комплиментов по поводу моей работы и того, насколько она была подробной. Конечно, я присвоил себе все заслуги, но я в некотором долгу перед тобой, поскольку ты помог мне отредактировать его.       — Да ну? — Мхок положил другую руку на руку Дэя. — Это воровство, мистер Умник. Но поскольку я не могу получить ученую степень, думаю, на этот раз я промолчу.       — Как это любезно с вашей стороны, — дерзко отозвался Дэй. Он не убрал своих рук. — Может быть, вы могли бы быть особенно любезны и прийти на презентацию моей работы в следующий раз?       Мхок промурлыкал, улыбаясь. Он восхищался мягкостью выражения лица Дэя, счастьем в его глазах.       — Я очень занятое духовное существо, но для вас я мог бы уделить немного времени.       — Благодарю вас, мистер Спрайт. — Дэй поднял пальцы одной руки и легко просунул их между пальцами Мхока, пока они почти не взялись за его колено.       Как… как Мхок должен был забыть об этом? Он закрыл глаза, но не отстранился.       — Итак, есть что-нибудь новое у твоих друзей? С Августом?       Дэй кивнул, его мягкая улыбка все еще была на месте.       — Мы тусовались на днях. Он слышал о парных гонках для слепых с бегунами-поводырями и захотел попробовать. — Дэй вытащил другую руку из-под их сцепленных ладоней, чтобы вместо этого взять тыльную сторону ладони Мхока, так что теперь рука Мхока была надежно зажата между его ладонями. — Он не был готов, поэтому нам пришлось взяться за руки и бежать вместо того, чтобы использовать направляющую веревку. И он все время забывал сказать мне, как избегать препятствий, поэтому мы постоянно натыкались друг на друга и спотыкались. — Он рассмеялся. — Такой кавардак.       — Хотя, похоже, тебе было весело, — отметил Мхок, стараясь не вкладывать все свое сердце в то, как Дэй держал его за руку, так интимно и мягко.       Дэй хмыкнул и кивнул.       — Я всегда хорошо провожу время с Августом. Он знает меня очень давно. — Он задумчиво склонил голову набок. — Но иногда мне кажется, что он не может забыть о моем несчастном случае.       — Что ты имеешь в виду? — Мхок склонил голову так же, как Дэй, глядя на изгиб губ Дэя, на изгиб его бровей.       Пожав плечами, Дэй сказал:       — Я смирился со своей слепотой и стараюсь быть как можно более независимым. Но Август старается делать для меня многое из того, что я могу сделать сам. Он все время беспокоится за меня, как будто я наткнусь на столбы, если не буду держать его за руку в качестве провожатого, или как будто я не могу разобраться со своей едой, когда мы идем куда-нибудь пообедать. Он читает мне все меню, даже если я беру шрифт Брайля или прошу свой телефон прочитать мне его вслух.       — Ну, он хочет позаботиться о тебе. Хочет, чтобы ты был в безопасности. Я могу это понять. — Мхок позволил свободной руке нащупать декоративную молнию спереди на рубашке Дэя.       Язык Дэя высунулся, чтобы облизать нижнюю губу, и он судорожно сглотнул.       — Ты понимаешь?       — Ну, я тоже хочу, чтобы ты был счастлив. Думаю, это естественно. — Сказал Мхок и расстегнул молнию. — И если вы с Августом понравитесь друг другу и сделаете друг друга счастливыми, то это сделает счастливым и меня.       — Я и Август, — ответил Дэй, как будто проверял правильность фразы. Он слегка нахмурился и убрал руки. — Ты действительно думаешь, что я ему нравлюсь? Что нам суждено быть вместе?       Мхок скучал по мягкости рук Дэя.       — Я знаю, что вы заботитесь друг о друге.       — Но что, если я… — Дэй на мгновение прикусил нижнюю губу. — Что, если моя так называемая родственная душа не Август? Что, если кто-то другой сделал бы меня счастливее?       Если бы только… Нет, это было подло. Мхок видел, как нить Дэя тянулась к Августу. Больше никого быть не могло. И желать, чтобы это было так, значило бы только усложнить ситуацию для них обоих, потому что тогда Мхоку, возможно, пришлось бы действительно искать родственную душу с помощью своих способностей. Это может ранить не только одним способом.       — Ты сказал, что был влюблен в Августа, — напомнил Мхок. — Почему сейчас ты так беспокоишься?       — Я не беспокоюсь, — защищаясь, сказал Дэй и отвернулся, чтобы прислониться спиной к кровати. — Просто сомневаюсь в наблюдениях спрайта любви, который даже больше не выполняет свою работу.       Мхок усмехнулся.       — Эй, это не мило. — Он подвинулся и сел рядом с Дэем, примерно в двух дюймах от него. — Как насчет того, чтобы ты рассказал мне подробнее о своем опыте общения с Августом, и мы могли бы попытаться найти больше признаков того, что ты ему нравишься. Тебе от этого стало бы лучше?       Дэй поджал губы и уронил голову назад на матрас.       — Наверное.       Подтолкнув Дэя локтем, Мхок предложил:       — Хорошо, тогда расскажи мне.       Дэй на мгновение замолчал, задумчиво нахмурив брови. Он явно не был уверен в диагнозе Мхока относительно его отношений с Августом. Может быть, он просто не был уверен в Мхоке в целом. В конце концов, он поднял голову и кивнул.       — Ладно. Прекрасно. — Он скрестил ноги с серьезным видом. — Итак, он много смеется надо мной и кажется немного грубым, но иногда он просто… он говорит о вещах, которыми он увлечен, и он… Я не знаю. Наверное, он как микроволновка.       — Холодный снаружи, но теплый внутри? — спросил Мхок, фыркнув. — Ну, такие парни обычно самые лучшие, м? Пока ему тепло с тобой, это хорошо.       — Да. И он нежен со мной, но не до такой степени, чтобы нянчиться. — Дэй кивнул самому себе. — Например, он заставляет меня делать что-то самостоятельно или позволяет мне делать это самому, но он также всегда рядом, чтобы помочь, когда мне это нужно.       Прикусив щеку, Мхок воздержался от комментария, который доказывал бы правоту сказанного. Разве Дэй только что не рассказал ему, что Август заказал для него обед и не позволил ему ничего сделать самостоятельно, потому что он был чрезмерно заботливым? Хотя, может быть, Дэй описывал поведение Августа в других ситуациях.       — Звучит так, будто он пытается позволить тебе найти свой собственный путь, напомнить, насколько ты способен даже сам по себе — например, как ты можешь встретиться с Мастером Аоном без сопровождения или самостоятельно доехать на такси до кампуса. — Мхок стукнулся плечом о плечо Дэя. — Видишь? Он действительно поддерживает тебя.       — Но поддерживать меня и любить меня — это одно и то же? — спросил Дэй. — Джи поддерживает меня, но я никогда не думал, что она захочет встречаться со мной.       — Ну, а Августу нравится прикасаться к тебе? Ты сказал, что ему нравится, когда ты держишься за него, когда вы гуляете по разным местам. Кладет ли он руку на твое плечо? На талию? Зарывается пальцами в волосы? — спросил Мхок. Он видел, как рука Августа задержалась на Дэе в магазине, как он провел пальцами по руке Дэя.       Рядом с ним Дэй рассеянно коснулся кончиками пальцев своей щеки, его губы слегка приоткрылись, а выражение лица было отстраненным, что выходило за рамки его обычной слепоты. А. Значит, Август и раньше ласкал лицо Дэя, да? Конечно, для Дэя это было бы достаточным доказательством. Это было очевидно даже для Мхока, а он никогда не видел, как Август это делает. Мхок нахмурился и отвернулся, чтобы скрыть это, хотя Дэй все равно не мог этого видеть.       — Он добр ко мне, поддерживает, и прикасается ко мне. — Дэй уронил руку на колени и плотно сжал губы. — И мне нравится, когда он делает все эти вещи.       — Видишь? — Мхок слегка отклонился в сторону, пытаясь не обращать внимания на собственный дискомфорт. Он должен был сосредоточиться на счастье Дэя, а не на своем собственном. — Ты ему нравишься. Он нравится тебе.       Он приподнялся, готовый подняться на ноги, но Дэй быстро протянул руку и остановил его, схватив за запястье. Мхок оглянулся на него и увидел затянувшуюся нерешительность на лице Дэя. Что держало его в таком противоречивом состоянии? Почему он просто не прислушался к предложениям Мхока? Возможно ли, что Мхок действительно плохо справлялся со своей работой теперь, когда он не использовал свои способности для достижения цели?       Прежде чем Дэй успел обдумать свой ответ, его телефон на кровати зазвонил. Механический голос произнес: «Новое текстовое сообщение от Августа».       — Почти как судьба, — мягко поддразнил Мхок и осторожно убрал руку Дэя, чтобы подняться.       — Пи, — позвал Дэй, тоже поднимаясь. — Подожди.       — Я устал, — признался Мхок.       — Устал? — Дэй в замешательстве нахмурил брови.       Мхок что-то промычал.       — Узнай, что хочет Август, а я навещу тебя позже. Ладно?       — П’Мхок. — Дэй сделал полшага вперед, и Мхок снова остановил его, коснувшись рукой его щеки, что застало его врасплох.       — Все в порядке. Я вернусь, — пообещал он, хотя на самом деле не должен был этого делать. Затем он ушел, словно поздний весенний ветерок, дующий с балкона.