О татуировках и честности

Смысл. Цель. Два слова. Две составляющие жизни. Люди ищут их везде и во всем. Есть ли смысл в словах, которые мы привыкли слышать каждый день, которые потеряли свое значение из-за частого использования их в людском лексиконе? Какова цель этих слов?  Эндрю утратил веру еще в свои тринадцать. Будучи ребенком, ему часто говорили, что новая семья будет лучше, что с ними он задержится надолго, что это безопасно. Приемные отцы и брат говорили, что мы любим тебя, Энди. Скажи «пожалуйста» и я прекращу. Будь хорошим мальчиком. И Эндрю верил. Он верил, потому что был ребенком.  С тех пор для Миньярда перестали существовать такие понятия, как смысл и цель. После возвращения в кровную семью, убийства матери и таблеток Эндрю плыл по течению. У него не было смысла жизни, ее цели. Окончив школу, Аарон поступил в медицинский, Ники уехал в Германию, а Эндрю в порыве чувств, которые он априори не должен был испытывать, пошел вслед за близнецом. Он поступил на юридический, но вскоре забрал документы. Чтобы помочь брату оплачивать учебу, Эндрю пошел работать тату-салон пирсером. Роланд, старый знакомый, работал в том салоне и помог устроить туда Миньярда. Парень обучил Эндрю основам пирсинга, и с этого момента начинается история.  Четыре года Эндрю делал людям дополнительные дырки в телах, пока салон неожиданно не закрыли. Управляющий в один день сообщил сотрудникам, что нужно искать другое место работы. Причину такого неожиданного поворота никто не знал. К тому времени у Эндрю уже набралась клиентская база, а Аарон закончил бакалавриат и решил переехать в Чикаго для магистратуры, прихватив с собой свою надоедливую неприятность.  В день закрытия салона Эндрю договорился встретиться со своей старой знакомой со времен университета. С Рене они познакомились в спортзале, когда Эндрю еще обучался. Девушка била боксерскую грушу и Миньярду показались ее удары довольно интересными. Это были не боксерские приемы, а тактика уличного боя. Эндрю тогда долго на нее смотрел, а после Рене сама подошла к нему и завязала разговор. С тех пор они пересекались в зале каждую неделю. Эндрю не отвечал на болтовню девушки, но ей это было и не нужно. Когда Уокер предложила ему спарринг, Эндрю склонил голову и впервые показал признаки заинтересованности. Вот так начались их еженедельные бои, которые продолжаются по сей день.  — Я слышала, что ваш салон закрылся, — Рене устало плюхнулась на мат и, вытерев лоб полотенцем, выпила воды, отдав вторую бутылку Эндрю.  Миньярд ничего не ответил, потому что не услышал вопроса. Вместо этого он слегка кивнул в знак благодарности на предложенную воду.  — В салоне, где я работаю есть место на вакансию пирсера, — продолжила девушка, — я могу поговорить с управляющим, если тебе интересно.  Эндрю склонил голову вбок, что на его языке означает согласие. Ему действительно нужна новая работа.  — Мне пора идти. Моя смена начинается через час. Я напишу тебе, — Рене помахала на прощание и скрылась за дверью, ведущей в женскую раздевалку.  Эндрю вздохнул и поднялся с места. Ему еще надо заехать в магазин за мороженым.  

***

Рене 18:34: я поговорила с управляющим. Можешь прийти завтра в 14:00 на собеседование.  Эндрю откладывает телефон, не утруждая себя ответом. Он знает, что Рене знает, что она не получит ответа, так что Миньярд со спокойной душой и чистой совестью возвращается к преданию пинты шоколадного мороженого под просмотр криминальной передачи. 

***

Ровно в 14:00 Эндрю входит в студию тату и пирсинга, название которой выделяется на фоне серых зданий огромной неоновой надписью «Foxes» отвратительного оранжевого цвета. За белой стойкой администратора, находящейся сразу напротив входа, сидит Рене, приветливо улыбающаяся Миньярду.  — Привет, Эндрю! — машет девушка. За ее спиной висят работы тату-мастеров в различных стилях, но больше всего внимание Миньярда привлекли татуировки в стиле графики. Они были исключительно черного цвета и сильно выделялись на фоне разноцветных эскизов в стиле ньюскул.  Справа от административной стойки находится дверь, предположительно ведущая в комнату для сотрудников. Слева небольшой коридор с тремя дверьми, на одной из которых висит значок WC. Стены коридора также завешаны эскизами.  — Ваймак скоро подойдет, — продолжает Рене, двигая цветущий кактус, стоящий на стойке.  Одна из трех дверей открывается и из нее показывается взрослый мужчина с татуировками пламени на открытых предплечьях. Его темные глаза останавливаются на Эндрю, и он кивает самому себе, будто пришел к какому-то мысленному выводу.  — Эндрю я полагаю, — произносит мужчина басовитым тоном. Миньярд кивает, — меня зовут Дэвид Ваймак, я управляющий. Пройдём в кабинет.  Ваймак кивком указывает на дверь, из которой он только что вышел, и ждёт, пока Эндрю подойдет ближе. Дэвид предлагает Миньярду сесть на стул, а сам запирает кабинет и усаживается на свое место. Сама по себе комната не выглядит особенной. Белые стены, увешанные плакатами, черный стол с компьютером, документами, пепельницей, фотографией в рамке, развернутой в сторону Ваймака и суккулентом в горшке, такого же цвета стулья, небольшой открытый стеллаж серого цвета, заваленный папками, и стоящая в углу комнатная пальма.  — Рене сказала, что твой салон закрылся, — начал Ваймак, — еще она упомянула о твоем выдающемся таланте. Я не люблю все эти официальные представления и собеседования, поэтому спрошу сразу: когда ты готов выйти на работу? — Вы даже не спросите меня о моем стаже и не посмотрите мои работы? — скептично поинтересовался Миньярд, поднимая проколотую бровь.  — Я доверяю Рене. Если она сказала, что ты хорош, то значит так и есть. Так когда ты сможешь выйти? Эндрю еще раз оглядел управляющего, немного сомневаясь в его компетенции, но подумал, что ему так или иначе повезло, поэтому ответил: — Завтра.  — Отлично. Тогда приходи к двенадцати.  Ваймак поднялся со стула и жестом приказал Эндрю следовать за ним. Они вышли из кабинета и подошли к Рене, которая с привычной улыбкой встретила их. У нее не болят щеки? — Как все прошло? — У нас новый сотрудник, — ответил Ваймак девушке.  — Я рада, — удивительно, но улыбка Рене стала еще шире.  Открылась дверь, ведущая в зал для работы татуировщиков и пирсеров, и оттуда показалось двое: невысокая темноволосая девушка и рыжий парень ростом с Эндрю.  — …заживляющую мазь. Повязку менять три раза в день. Советую воздержаться от спортивных нагрузок на ту часть, где находится татуировка, — говорил рыжий парень. Он подошел к стойке администратора и облокотился на нее предплечьями, покрытыми графичными татуировками, разглядеть которые было немного сложно, однако Эндрю проследил взглядом за зигзагами молний, уходящими под рукав футболки. Он был чуть выше Эндрю, но Мартинсы Миньярда на платформе делали их почти одного роста, что слегка тешило самолюбие, — если будут какие-то проблемы, то можно позвонить или прийти сюда.  — Как дела? — поинтересовалась Рене у девушки, — все прошло хорошо? — Да, все отлично, — смущенно улыбнулась девушка, при этом покосившись на рыжего парня.  — Нужен будет дополнительный сеанс? — Нет, закончили за один, — ответил парень и только после этого обратил внимание на стоящих около стойки Эндрю и Ваймака. И тут Миньярд понял эту девушку, бросающую робкие взгляды на парня и краснеющую, стоит этому парню послать ей ухмылку. Вьющиеся рыжие волосы, постриженные под корейский маллет, собраны в маленький хвост на макушке, что открывает вид на проколотые уши — в одном висела серьга в форме креста и цепочкой, переходящей в колечко на хряще, на другом ухе, левом, было больше проколов: три гвоздика в мочке, индастриал и трагус, — на правой щеке парня шрам, пересекающий лицо от брови до уголка губ, в крыле носа красуется маленькое колечко, а в губе прокол лабрет. Эндрю невольно отметил неплохую работу мастера. Издержки профессии, знаете. Но больше всего внимание Эндрю привлекли глаза, ярко-голубые, словно синева океана. Такой цвет вообще существует? Может, это линзы? Парень в ответ рассматривал Эндрю, его глаза сканировали фигуру Миньярда, его повязки на руках, лицо, пока не остановились на глазах. Рыжая проблема на несколько секунд будто зависла, глядя в карие очи Эндрю, пока губы незнакомца медленно не растянулись в улыбке. Это была совершенно другая улыбка, не та, которой он одарил темноволосую девушку. Эта улыбка была маленькая, немного неуверенная, но такая искренняя, что Эндрю опешил еще больше. Кажется, у Миньярда гей-паника, как у подростка в пубертат.  — Отлично, — сказала Рене ехидным тоном, — с вас 130 долларов.  Голос Рене вывел Эндрю из оцепенения, и он отвел взгляд от привлекательного парня.  — Нил, — устало вздохнул Ваймак, — знакомься, это Эндрю Миньярд, наш новый сотрудник.  Рыжая проблема — Нил — еще сильнее улыбнулся и представился: — Круто. Привет, Эндрю, я Нил Джостен, татуировщик, — руку парень не протянул, что одновременно и обрадовало Эндрю, потому что он не любил лишний раз прикасаться к людям, и расстроило, потому что в данный момент Эндрю был бы не против потрогать Нила.  В это время девушка, делающая тату у Джостена, расплатилась и покинула студию. Ваймак удалился в кабинет, попрощавшись с Эндрю и пробормотав что-то похожее на «мне за это не платят». Миньярд посмотрел на Рене и тут же пожалел, что сделал это, потому что девушка подозрительно понимающе улыбалась, глядя между Эндрю и Нилом.  — Есть ли у тебя еще клиенты на сегодня, Нил? — спросила Рене, спасая ситуацию от неловкости.  — Да, на пять вечера, — отозвался Нил, распуская хвост на голове, от чего рыжие волосы волнами спали на лоб, — ты же можешь посмотреть это в системе.  — Могу, — ответила Рене, нисколько не смущаясь.  — У нас заканчиваются пеленки и салфетки, — сказал Нил.  — Хорошо, я закажу, — пообещала Уокер, — что тебе нужно для работы, Эндрю? Миньярд всегда сам покупал материалы, потому что администратор в прошлом салоне раздражал Эндрю, так как был совершенно некомпетентен. Парень доверяет Рене, но у него еще остались иглы и украшения с прошлого места работы, ему нужны только… — Зажимы, ножницы, пинцет и ступоры, — ответил Эндрю. Девушка кивнула, принимая информацию, а затем Миньярд ушел, отсалютовав Рене и все еще стоящему Нилу.  По пути домой Эндрю заехал в магазин, потому что съел вчера все мороженое, а прожить день без этой сладости все равно, что совершить преступление национального уровня. Ну, по крайней мере, Эндрю так считает. Вечер подобрался незаметно. Миньярд поговорил по скайпу с Аароном и Ники — они договорились созваниваться раз в неделю — ответил своим клиентам в Инстаграме, записывая их в свою новую студию и приготовил пасту на ужин.  Перед сном Эндрю привычно снял повязки и положил их на прикроватную тумбочку. Парень не впервые задумывается о том, чтобы перекрыть собственноручно нанесенные шрамы татуировками, но позволить кому-то прикоснуться к его предплечьям, раскрыть свои шрамы, обнажая душу… у Эндрю от этого мурашки по телу и желчь в горле. Нет, он никогда не сможет доверить кому-либо свои шрамы. 

***

Как и было сказано, Эндрю пришел на новое место работы чуть раньше двенадцати. Рене находилась на своем рабочем месте и что-то обсуждала с высоченным темным парнем, покрытым татуировками в олдскульном стиле и волосами, уложенными подобно шипам. Выглядело странно.  Завидев Эндрю, Рене и Парень-Со-Странными-Волосами широко ему улыбнулись. Захотелось закрыть глаза, ибо настолько яркие улыбки буквально ослепляли. Если бы Эндрю был в мультике, Рене и Парень-С-Шипами-Вместо-Волос были бы ярко освещены, а вокруг них летали блёстки.  — Привет, Эндрю, — мило поприветствовала Рене, — добро пожаловать. Знакомься, это Мэтт Бойд — наш тату-мастер. Мэтт, это Эндрю Миньярд — пирсер.  Парень-С-Непонятной-Прической, Мэтт, улыбнулся еще шире и протянул Эндрю свою огромную ладонь.  — Привет, чувак! Надеюсь, тебе у нас понравится.  Эндрю проигнорировал протянутую руку, равнодушно глядя в глаза Мэтта. Нужно отдать ему должное, ведь парень, не переставая улыбаться, опустил ладонь. Кажется, чтобы убрать улыбку с его лица, необходимо приложить усилия.  — У тебя сегодня… — начала Рене, однако ее прервал шум, доносившийся из комнаты справа, а следом громкие и заковыристые ругательства на нескольких языках. Эндрю узнал немецкий и поставил у себя в голове заметку запомнить эти выражения. Второй язык, судя по всему, был французский.  — О, нет, чувак! — воскликнул Мэтт и уже хотел было броситься в сторону шума, но из комнаты вышел немного помятый Нил. Майка отвратительного оранжевого цвета открывала вид на крепкие плечи, на одном из которых вихрились татуировки молнии, огибающие руку. На предплечье той же руки красовался рисунок двух мужских лиц на одной голове, объединенных третьим глазом и каким-то знаком, похожим на масонский символ, на голове мужчины терновый венец, а на шее рот с жуткими зубами и торчащим наружу языком. На другой же руке татуировка была проще — обычный абстрактный рисунок от кисти до плеча, — что стряслось? Ты в порядке? — Я в порядке, — словно не задумываясь ответил Нил. Парень слегка пригладил свои растрепанные волосы, а после посмотрел прямо на Эндрю. На лице Нила сразу же появилась улыбка, от чего Эндрю слегка опешил, — Хэй. Привет, Эндрю! Миньярд моргнул.  Эндрю кивнул в ответ и отвернулся к Рене, чувствуя, как начинают гореть кончики ушей. Он только надеялся, что за волосами этого не видно.  Рене, как самая настоящая злодейка, ехидно улыбалась, а затем сказала так невинно, что никто бы и не подумал, что она это все задумала с корыстной целью: — Нил, может быть, тебе стоит показать Эндрю его рабочее место? Эндрю пытался передать Рене глазами, что ее ждёт мучительный конец (не обращая внимания на то, что он не может победить ее в спаррингах), однако девушка или не замечала посланных сигналов, или игнорировала их. Миньярд склонялся ко второму варианту.  — Конечно, — согласился Нил, — идем.  Нил легким шагом направился к открытой двери, ведущей в общий зал для тату-мастеров и пирсеров. Слева от входа стояла черная полка, уставленная цветами, следом за ней три черные кушетки в ряд, возле каждой из которых стояли такого же цвета стулья, кольцевые лампы и специальные столики для работы тату-мастера, белые стены увешаны сертификатами, эскизами и неоновыми надписями, а с потолка свисают искусственные лианы. По правой стороне расположено все то же самое, за исключением того, что рабочих мест всего два, а на месте третьего стол для рисования, принтер и шкаф с материалами, необходимыми для работы тату-мастерам и пирсерам. Вместо полки с цветами, справа от входа висело зеркало в полный рост.  — Здесь мы работаем, — сказал очевидную вещь Нил, обведя рукой пространство, — слева тату, справа пирсинг. У нас небольшой штат, всего семь человек. С тобой уже восемь. Ваймак, два администратора — Рене и Элисон, три тату-мастера — я, Мэтт и Кевин, с которым ты познакомишься позже, и два пирсера — Дэн и ты.  Нил повел его дальше, к шкафчику с материалами.  — Я не особо разбираюсь, что тебе нужно для работы, но все необходимое внутри. Рене сказала, что все, что ты просил, уже здесь. Во всяком случае, можешь обратиться к любому из нас, если возникнут вопросы, — Нил одарил его широкой улыбкой, от которой на щеках появились ямочки, — у меня через десять минут клиент, поэтому оставлю тебя осваиваться.  Нил обошел Эндрю, не касаясь его нигде, хоть расстояние между ними было небольшим, чтобы достать из шкафа салфетки, краску и всё необходимое для работы, а затем, еще раз улыбнувшись, направился устраивать свое рабочее место.  Эндрю осматривал эскизы, висящие на стенах, и отмечал про себя те, которые больше всего ему нравились. Среди всех с впечатляющей разницей победили татуировки в графичном стиле. Эндрю нравились резкие линии и мрачность, присущая подобному стилю. Если бы он когда-нибудь сделал себе татуировку, то она обязательно была бы подобной.  — Привет! — поздоровалась темная девушка с короткими волосами. Она улыбалась, но выглядела свирепо.  Эндрю кивнул ей и вновь вернулся к созерцанию эскизов. Девушка включила колонку, и по залу полилась типичная попса, которую Эндрю терпеть не мог. Лучше бы рок играл, ей богу.  — Нравится? — девушка встала рядом с Эндрю и тоже посмотрела на эскизы, — это работы Нила. Меня зовут Дэн Уайлдс, я пирсер. Ты Эндрю, верно? Кивок.  — Здорово! Тебе уже показали, что где находится? Еще один кивок.  — Ты не из разговорчивых, да? — Дэн ухмыльнулась, — во всяком случае, здесь все свои, так что не стесняйся просить помощи, тем более Рене говорила, что вы давно знакомы. Все ребята у нас классные, даже Кевин, — Дэн хмыкнула, — он довольно специфичный человек, однако ты привыкнешь.  Эндрю бросил на нее плоский взгляд, а затем взял в руки телефон, чтобы ответить заблудившемуся клиенту. Дэн несколько секунд постояла рядом, видимо, ожидая ответа, а после подошла к шкафу.  Эндрю сунул телефон обратно в карман и скинул кожаную куртку, оставаясь в черной майке и неизменных повязках. Он отнес ее в комнату отдыха для сотрудников, а после остановился у стойки Рене, куда подошел и Нил.  — У тебя есть клиенты сегодня, Эндрю? — спросила девушка.  Миньярд кивнул и открыл на телефоне заметки, показывая Рене.  — Я внесу их в базу, — сказала девушка и начала печатать.  Через пару минут в салон вошел высокий парень с русыми волосами и широкой улыбкой. Почему все здесь улыбаются?  — Хэй, Винс, — поприветствовал Нил, улыбаясь парню.  — Здорово, Нил.  — Готов? — спросил Джостен.  — Конечно.  — Тогда идем.  Нил послал Рене и Эндрю отдельную улыбку и повел Винса в зал. Миньярд посмотрел на улыбающуюся подругу. Может ли быть передоз от нескончаемого оптимизма? 

***

Время летело незаметно. Эндрю работал в «Foxes» уже три недели. За это время он познакомился с тем самым Кевином, который оказался высокомерным парнем, ведущим себя, как ребенок, и страдающий алкоголизмом, хоть он яро отрицал свою зависимость. А еще Эндрю понял, что ему нравится отказывать Дэю. Его лицо так забавно краснело каждый раз, когда в ответ на свои требования он получал равнодушное и категоричное «нет».  Также Эндрю познакомился с другим администратором — Элисон. Она оказалась высокомерной и чопорной, но у нее отменный вкус, поэтому Миньярд ее терпит. Ему нравится наблюдать за тем, как Элисон критикует одежду Нила, а Джостен в ответ закатывает глаза и забавно морщит нос. Если бы была воля Эндрю, он бы навсегда забыл про существование этой рыжей проблемы, от которой у него тахикардия и определенно нет бабочек в животе, это всего лишь несварение.  Однако Джостен нашел в мыслях Эндрю особое место и обосновался там, каждый день гуляя по просторам чужого разума. Миньярд действительно ненавидит его.  Они стали перекидываться незначительными фразами. Сам факт того, что Эндрю отвечает кому-то, кроме Рене и клиентов, вызывает чувство смятения, провоцируя вопросы почему? и что в нем такого особенного? Ответы, увы, так и не были найдены. Или Эндрю просто не смирился с тем, что уже знает ответы на эти вопросы, но признать это — означает принять правду, к которой он не готов.  Переломный момент настал в тот день, когда они вдвоем остались в студии. Рене, злобно улыбаясь, покинула рабочее место раньше положенного. Когда поздние клиенты ушли, Нил и Эндрю убрали свои рабочие места и, закрыв студию, остановились на парковке. Миньярд закурил, предлагая сигарету Джостену, который с благодарной улыбкой принял столь великодушное предложение. Нил сделал несколько затяжек, а после поднес никотиновую палочку к носу и вдыхал дым. На пристальный взгляд Эндрю он ответил ностальгической улыбкой и простой фразой: — Запах напоминает мне о матери.  В ответ на честность Эндрю рассказал о том, что его мать мертва. Он разве что не упомянул тот факт, что сам убил ее.  Время шло, а отношения между Эндрю и Нилом становились все крепче и крепче. Они часто оставались последними в салоне (спасибо Рене), а после на парковке делили сигареты и истины. Нил стал открываться Эндрю с совершенно другой стороны. Он рассказывал о своем тяжелом детстве и сложном подростковом периоде, проведенном в постоянных разъездах, о том, что ему всегда нравилось рисовать, но он не мог реализовать эту мечту до тех пор, пока случайно не наткнулся на вакансию татуировщика и решил попробовать себя в этом деле, что привело к тому, что Нил нашел себя и семью, состоящую из разношерстных людей, чья судьба тоже была не из легких. Как оказалось, Ваймак любил собирать в команду тяжелые случаи. Один из таких — Сет Гордон — бывший парень Элисон и пирсер, скончался около года назад от передозировки. Эндрю же в ответ поделился своей краткой историей про приемные семьи, каждая из которых ставила себе целью сломать маленького ребенка, о том, как попал в колонию, как нашел брата-близнеца, а после узнал, что его биологическая мать подсадила Аарона на наркотики и регулярно избивала, рассказал о сделках, которыми привязывал людей к себе, боясь, что они уйдут. Нил принял всю правду без сочувствия и жалости так же, как и Эндрю принял правду о Ниле, сохраняя на лице все то же выражение незаинтересованности. В какой-то момент их вечерние разговоры на парковке плавно перешли в посиделки дома. Иногда они ходили к Эндрю, иногда к Нилу. Чаще всего в такие моменты Миньярд включал по телевизору криминальные передачи и уплетал мороженое, пока Джостен, скрючившись в три погибели, делал наброски татуировок. Однажды он нарисовал нож с черепом на рукоятке, протыкающий сердце, а вокруг него была обмотана терновая ветвь. Этот эскиз что-то задел в душе Эндрю, словно олицетворяя его жизнь.  Дни сменяли друг друга, перетекая в недели, а затем месяца. Нил все наглее врывался в жизнь Эндрю, заставляя его чувствовать слишком много и слишком сильно. Рядом с Джостеном все было слишком. А затем он показал шрамы и разрешил их потрогать. Взрыв эмоций в душе Эндрю можно было приравнять к взрыву ядерной бомбы. Он испытывал ненависть, ярость, желание. Хотел убить всех тех, кто причинил Нилу боль, хотел убить самого Нила, чтобы он не вызывал такую бурю эмоций, хотел прижать его к себе и навсегда запереть в груди, дабы никто больше не смел прикоснуться к нему, он хотел, хотел, хотел… Однажды, повинуясь странному и необъяснимо сильному порыву, Эндрю все же задал вопрос «да или нет?» и, получив положительный ответ, впился своими губами в теплые и мягкие губы Нила, проводя языком по колечку пирсинга.  Это стало происходить все чаще и чаще. Эндрю все сильнее ненавидел Нила и все сильнее привыкал к его присутствию в своей жизни. Появился смысл. Появилась цель. И все из-за гребаного Нила Джостена, ворвавшегося в личный пузырь Эндрю и перевернувшего мироустройство Миньярда. Он был несбыточной мечтой. Такой весь чертовски невероятный, невозможный. Он слушал и слышал. Принимал «нет», не моргнув и глазом. Умел найти подход к Эндрю. Нил Джостен видел Миньярда сквозь безразличие и апатию, пробивался к его темной душе, разбивая кулаки о ледяные стены, выстроенные годами, а после с довольным лицом говорил какую-нибудь чушь, после которой хотелось или убить, или зацеловать до потери пульса.  Нил Джостен был галлюцинацией, вызванной больным разумом Эндрю. Не может быть на свете такого человека, который будет по собственной воли и желанию улыбаться Миньярду так ярко, словно он был солнцем после миллионов лет темноты.  Однажды Эндрю показал Нилу свои шрамы, скрытые повязками. Они лежали в кровати в квартире Миньярда тяжело дышащие и потные. Нил слегка нахмурился, глядя на бледные линии, пересекающие предплечья. Он протянул руку, но остановился в сантиметре от кожи, кидая вопросительный взгляд на Эндрю. Миньярд кивнул, давая разрешение на прикосновение. Тогда Нил аккуратно, едва касаясь, провел кончиками пальцев по выпуклым шрамам, время от времени смотря на Эндрю в поисках «нет» в его взгляде или напряженных плечах. Но он был расслаблен. Его оголенные шрамы были выставлены напоказ, однако Эндрю не чувствовал себя голым. Рядом с Нилом безопасно. Это знакомая территория.  Осмелев, Нил сильнее надавил на шрамы, но прикосновение оставалось нежным. Он гладил предплечья Эндрю, пока его взгляд следил за каждой эмоцией на лице Миньярда, скрытой апатией. Нил знал, где искать. Всегда знал и всегда находил, будто у него были гайды по чтению Эндрю.  Неожиданная мысль возникла, словно снег на голову, однако показалась такой правильной, что Эндрю, не раздумывая озвучил ее. Будет ли это ошибкой? Нет. Будет ли это важный шаг? Определенно да. Может быть, им потребуется гораздо больше времени, чем обычно, может быть, это будет очень тяжело, но Эндрю уверен, что у них все получится. Совместными усилиями. Шаг за шагом. Они справятся. Всегда справлялись. Это будет лишь очередное испытание на жизненном пути, которое они преодолеют вместе. Глубоко вдохнув, Эндрю пристально посмотрел в глаза Нилу, что до сих пор продолжал гладить шрамы на предплечьях Миньярда. Нил слегка улыбнулся и склонил голову набок в немом предложении говорить. Он отчего-то всегда знал, когда Эндрю хочет что-то сказать. Его уже не пугало, что кто-то так хорошо знает его. Уже нет.  — Тот эскиз с ножом, — начал Эндрю. Нил слегка прищурился, вспоминая, а затем улыбнулся еще шире, кивая, — я хочу, чтобы ты набил мне его. На предплечье.