Storm is over.

Съесть в конце выходного дня пасту с кальмаром и выпить вина, конечно, прекрасно, но Джексон вышел из ресторана с таким ощущением, словно из него всю кровь выпили. Когда он ужинал, снова звонили его родители, мать особенно бесновалась. Видите ли, время сниматься в новой рекламе шин у него время есть, а докопаться до Маршалла – нет. Каким образом она вообще считает, что это возможно? Может быть, по ее мнению, люди начинают дружить из-за того, что один другому лицо набил? Она долго кричала на Шторма, подгоняла и подгоняла его, так как считала, что если он прямо сейчас не будет выпытывать у МакКуина или кого-то из его команды все подробности тактики, то Джексон вообще никогда первым не приедет. И плевать, что до начала нового сезона ещё минимум три месяца, а то и все четыре. По ее мнению, все должно быть исполнено немедленно, и неважно, насколько нереальной кажется задача. Сам Нолан считал это полным бредом. Серьезно, да зачем вообще ему чужие стратегии копировать? Он и сам может все понять. К тому же.. Ещё и таким способом. В ее словах, может быть, и была доля истины: намного проще уже использовать готовые приемы, чем новые разрабатывать, ещё и выведать их у мастера своего дела, но насчет такой идеи он вообще не был уверен. Шторм не мог врать себе, что не хотел бы попробовать быть хотя бы не врагами с Монтгомери, но вот как такое можно сделать – он не мог понять. Все ещё он не решался сказать ему о том, что просто вспылил тогда, или что всякую чепуху ему говорил, чтобы тот в себе сомневаться стал. Но ведь бывают и случаи, когда он действительно ненавидит Монтгомери за его успех. Конечно, Джексон услышал, что говорил Монтгомери в интервью, но ведь то, что ты считаешь кого-то не таким уж ужасным человеком, вовсе не значит, что ты хочешь ему рассказать всю подноготную. Ага, Джексон, ты ведь бы хотел, чтобы с тобой общался тот, кто тебя мешал с дерьмом перед папарацци. Ещё и лез в твою команду, пытаясь секреты разведывать. Не разлей вода был бы с таким человеком Да и о чем, например, нам говорить? О гонках? Да с ним, черт бы его побрал, каждый первый только и говорит, что о гонках! А она думает, что стоит мне сказать ему «здравствуй!», так он меня тут же будет обожать? И прямо очень захочет время проводить со мной? И Шторм был прав, МакКуин такого не хотел. Он говорил свои речи перед камерой по другой причине. Она была банальна: Монтгомери старше, у него совсем другое отношение как к людям, так и к проблемам. Жизненного опыта больше. Он, конечно, очень страдал от стресса во время сезона, но это было в большей степени из-за того, что он не мог на первое место попасть, его раз за разом обходил тот, кто только первый раз принимает участие в чемпионате. Но когда стратегия Шторма была вскрыта самим же Маршаллом, он уже не принимал его слова так близко к сердцу. Отнёсся к ситуации проще, если так можно выразиться. Какой смысл в ненависти к тому, кому до тебя дела на самом деле нет, а ядом Нолан плевался только потому, что явно плохо воспитан и хочет возвысить себя на фоне других, тем самым давя на всех конкурентов? МакКуин решил лишь занять нейтральную позицию по отношению к Шторму, ему не слишком хотелось общения с соперником, который настолько неуважительно высказывается о других. Среди его коллег в автоспорте такое не особо принято. Молодой и дерзкий он, вот и все, что тут ещё думать. Так что, хоть Маршалл зла на него не держал, но и сталкиваться с ним желанием не горел. И так своих забот хватает. А пытаться наставить кого-то на путь истинный – так он не нянька, чтобы за двадцатидвухлетним лбом бегать. Монтгомери это и не надо, потому что первое впечатление, которое на него произвел Джексон, уже дало многое понять. Сейчас он предпочитал вообще о нем не думать вплоть до следующего сезона гонок.

***

Джексон, все ещё обдумывая слова матери, ехал домой. Когда он был зол или у него был стресс, он часто вообще не следил за своими действиями. Сейчас было то же самое, он давил на педаль газа, гнал так, будто он на дороге один. Это немного позволяло отвлечься от всех событий, что происходили с ним в эти дни, они вообще казались ему непонятным кошмаром, который должен был вот-вот закончиться. И Джексон не обращал внимания на то, как сигналят ему другие автомобилисты, что он чуть не въехал в другую машину, ему просто хотелось куда-нибудь деть свою тревогу и злость, которая за день успела скопиться в душе. Из доступных способов – только этот. Не пойдет же Шторм прилюдно стены бить. Но на сегодня все плохое только начиналось. Шторм и сам не заметил, как проехал на красный. Благо, никого не сбил ещё. Хоть и обошлось без происшествий, это не могло не привлечь внимание сотрудников полиции, что как раз стояли чуть дальше по дороге. И когда Шторм увидел, что его просят затормозить, он даже не сразу это понял. Но ему пришлось это сделать, потому что иначе, если за ним бы погнались, это уже было бы более серьезное нарушение. Джексон заглушил двигатель, после чего к нему подошли офицеры полиции. Положив голову на руль, Нолан выругался вслух. Джексон думал о том, что если сегодня прибавятся ещё и проблемы со служителями закона, он вообще не выдержит. Он думал о том, что просто проезд на красный без каких-либо инцидентов не будет большой проблемой, выпишут штраф, как всегда, да и отпустят, только вот он очень сильно ошибался. -Добрый день, я офицер полиции. – Машины Джексона коснулись ладонью, после чего встали прямо перед его окном. Мужчина, что подошёл к нему, удивленно вскинул брови, когда заметил, кто же был за рулём. – Ого, ничего себе, вы ведь Джексон Шторм, верно? Видел, видел новости с вами, отличный у вас выдался сезон. Предъявите документы, будьте добры. -Документы? Да, конечно, вот тут и лежат. – Шторм всегда возил их с собой, поэтому и думал, что это просто проверка, ничего особенного. Хотя внутри, конечно, Нолан переживал. После того, как он протянул водительское удостоверение и документы на автомобиль, ему оставалось только ждать. – Подскажите пожалуйста, а что конкретно я нарушил? – Дружелюбным Шторм не выглядел, говорил раздражённо. Он и так был зол, а тут его ещё и полицейские останавливают по пути домой. -Ну, молодой человек, да у вас там целый букет нарушений. Во-первых, проезд на красный. Вы же пилот, понимаю, у вас там нет правил дорожного движения, но ведь вы же на права сдали каким-то образом. Неужели теорию вождения знаете плохо, признавайтесь? – Офицер записывал все к себе в блокнот, качая головой, - Во-вторых, вы знаете, на сколько вы превысили скоростной режим? Здесь столько миль в час ездить нельзя, да и, к тому же, рядом школа. Это недопустимо, мы же не на гонках, тут люди ходят через пешеходные переходы. На такой скорости вы бы заметили ребенка, вышедшего на переход? Машина, конечно, у вас быстрая, красивая, никто не спорит, но устраивать здесь формулу один не нужно. -И какие это влечет штрафы? Слишком больше? – С деньгами на оплату штрафов у Шторма обычно не было проблем. За превышение скорости он несколько раз уже попадался, но всегда без проблем платил за это деньги. Ну а что он мог поделать, у него ведь тяжёлое моральное состояние. А это, как считал Джексон, было оправданием на все. -Штрафы? Молодой человек, вы не только штраф оплачивать будете. Я смотрю, у вас тут уже скопилась приличная история нарушений. – Полицейский достал тестер, чтобы определить, трезвый ли водитель за рулем, после чего протянул его Шторму. – Это простая проверка, вы ведь не возражаете? Выбора у Джексона не было. Отказ от прохода проверки – прямая дорога в полицейский участок, после чего долгие часы, которые ему придется там провести, подписывая бесконечные бумаги. И хотя он прекрасно знал, что выпил в ресторане за ужином бокал белого вина, все равно думал, что процент слишком мал, чтобы это вообще отобразилось как-либо. Но оно отобразилось, да ещё как. Глядя на это, офицер нахмурил брови и забрал у Шторма прибор. -Так вы ещё и пьяны. Я могу вам сказать, что ждет вас явно не самая лучшая судьба. Но так как вы ведь ещё и звезда гонок, думаю, для вас сделаем исключение. – Шторм уже думал радоваться, но не тут то было. – Итак, вот, что мы вам можем предложить. Или лишение прав на один год, штрафы в тысячи долларов, и, если у вас не будет лицензии на вождение автомобиля, вы потеряете возможность выступать в следующем сезоне, я ведь верно понимаю? – О да, офицер понимал все верно, поэтому Джексон кивнул и спросил, есть ли другие варианты. Такое ему не нужно было, отстранение на целый сезон, когда ты только начинаешь карьеру – это хуже смерти. Там люди и забыть успеют про него. – Или же, чтобы вам не портить вашу жизнь, водительского удостоверения вы лишитесь на три месяца. Конечно, штраф никуда не денется, так как у вас многократные нарушения. Но при этом ваша машина будет увезена на штраф-стоянку, чтобы мы могли быть уверены в том, что у вас больше не будет возможности нарушать правила дорожного движения. Вам бы лучше не садиться без удостоверения за руль, пока прав у вас не будет, потому что если вы снова будете нарушать, уже может дело дойти и до условного срока. Так что даже не замышляйте просто взять любую другую машину. Не думаю, что ваши спонсоры захотят видеть в гонках человека с криминальным прошлым. Шторм после слов: «Машину заберут на штраф-стоянку», уже ничего и не слышал. Как? Его машину, на которую он так долго хотел заработать? Да когда ему ещё не выделяли столько денег за заезды, он откладывал все, что мог, чтобы купить себе этот автомобиль. Может быть можно будет договориться? Офицеру пришлось попросить Шторма выйти из машины, чтобы дождаться эвакуатора. Шторм не сопротивлялся, выходя их машины на ватных ногах. Вот уж что-то, а отдавать машину он совсем не горел желанием. -Стойте, стойте, а без того, чтобы машину забирать, никак? Я на ней не буду ездить, просто мне спокойнее, когда она в гараже будет просто стоять. За руль не сяду, клянусь вам, только не на штраф-стоянку. Она ведь дорогая, вдруг там с ней что-то произойдет? Я ведь никого не сбил, понимаете? Просто превышение. – Шторм хоть и старался держать лицо, но на деле он был в панике. Да мало ли, какой дурак с его любимой Lamborghini сделать захочет что-нибудь! Он ведь ещё сам на нее пленку для оклейки подбирал, так хотел, чтобы она была такая, как в его мечтах, а теперь.. Он даже в гараже на нее не сможет смотреть? -Какой же вы эгоист, мистер Шторм. Вам спокойно, когда машина в гараже, а нам спокойно, когда вы не будете устраивать на дорогах беспредел. Вон, будете на треке гоночном, там вы можете делать все, что хотите. Если вам такой вариант не подходит – пожалуйста, вы можете выбрать то, что я вам предложил изначально, после чего ваши шансы на успешное будущее в вашем виде спорта значительно снизятся. Нам жизни людей дороги, а не ваш разукрашенный спорткар. Сегодня не сбили, а откуда мы знаем, что вы учудите? Тачку можно и новую купить, а вот кто, например, жизнь ребенка вернёт? Подумаете над своим поведением, походите пешком какое-то время, не навсегда же изымаем вашу машину, Может быть вас это научит смотреть на спидометр!– И Нолану пришлось на этот вариант согласиться. Совсем неохотно. Столько всяких документов нужно было подписать, сдать свое удостоверение, выслушать ещё часовую лекцию от полицейского. Да почему все так отвратительно именно сегодня?! Мало того, что на мозги капают все подряд, так теперь ещё и из-за этих людей, которые его доводили, он временно остался без любимой и единственной машины! Если об этом ещё и родители или журналисты прознают – все, Джексон вообще свою репутацию втопчет в грязь. Он и думать ни о чем не мог, но головой понимал, что если будет спорить с полицейскими, те его точно не оставят в покое, и Джексон вообще без прав останется надолго. Когда же Шторм смотрел, как его машину, пусть и осторожно, погружают на эвакуатор и увозят на штраф-стоянку, ему казалось, что он в жизни себя более разбитым не ощущал. В конце концов, это ведь не просто был какой-то спорткар, который он купил. Понятно дело, что гонорары с реклам, бонусы от побед в заездах в следующих сезонах позволят ему купить потом ещё одну машину, да и, может быть, даже куда лучше, чем его нынешняя, но ведь дело было совсем в другом. Что это его давняя мечта, первая реально дорогая покупка в жизни. Забирали ее хоть и не навсегда, но ведь Джексон не знал, что там за охрана на этой стоянке, как вообще там будут обращаться с его машиной? А вдруг разобьют, когда будут выгружать, или ещё хуже, вообще окончательно сломают. Какой кошмар.

***

Конечно, этим полицейским ничего не стоило жизнь ему попортить. Считай, ни за что, отняли у него то, что ему так дорого, вот пиздец. Теперь, разве что, только нанимать водителя, брать машину в аренду? Но ему нихрена не хотелось в аренду. Плохо было ведь не только из-за машины, но и из-за ощущения несправедливости. Так как этот день был все хуже и хуже, Шторм не придумал ничего, кроме как глушить стресс тем, что всегда ему помогало, хоть и ненадолго. Алкоголь. А вот до дома пришлось добираться на такси. Это ведь даже, если так посмотреть, не безопасно, а вдруг его кто-то в машине подкараулит, вот и все? Пиши пропало. Паранойя по поводу суперкара и того, что может с ним случиться, заставила Шторма, придя домой, схватить бутылку Chivas из своего холодильника, и, даже не заботясь о том, чтобы налить напиток в стакан, выпить его прямо из горла блестящей бутылки. Крепкий виски сразу же обжёг горло, но Джексон уже привык. Часто ему пить нельзя, но вот тогда, когда справиться с собственными неудачами у него не выходило своими силами, такой способ приходил на помощь. Конечно, два глотка не отправили его в пьяный нокаут, но ведь это только начало. А раз начало, то Нолану ничего не мешало достать себе газировку, джин, водку, намешать это все в произвольных пропорциях в высоком стакане, а потом выпить. И пить раз за разом, пока голова не начнет отключаться. Алкоголиком он не был, редко позволял себе такое поведение, но ведь это же его довели до такого состояния другие люди. Слишком много произошло. Он сам ни в чем не виновен, это несправедливая жизнь, несправедливый мир, люди вокруг, его близкие, да они все неправы! Именно такие мысли и были с Джексоном в такие моменты, но алкоголь помогал успокоить себя хотя бы ненадолго. Однако, кажется, не в этот раз. В этот раз это привело только к большим самобичеваниям, чем до этого. -Да какого хера все как будто бы против меня! – Шторм разочарованно запрокинул голову, отправляя свой выкрик в пустоту дома. – И рассказать никому, сука, нельзя, они опять начнут говорить, что я вообще ничего не могу, даже машину, блять, и ту просрал! - Нолан сметнул бутылку со стола, после чего откинулся на подлокотник дивана. Пить в одиночестве – это не самая хорошая идея, но других выходов из ситуации он не знал. Не понимал, что ему ещё делать. – Эти сволочи офицеры меня и не подслушали. Как никто и никогда не слушает. – Шторм вспомнил о том, что говорила ему мать. У нее всегда так – неважно , насколько невыполнимую задачу она ставит – все должно быть так, как ей хочется. Вот вынь да положь, и никаких отговорок. Так как он вспомнил про своих родителей, в голове снова всплыли попытки пересилить себя и сказать что-нибудь нормальное Монтгомери. Точно. МакКуин. Да только мыслей про этого идиота ещё не хватало! Но Джексон судорожно хватает свой же телефон, заходя на страницу Маршалла. Все эти записи про победу на кубке поршня сейчас вызывали у него ещё большую злость. Вот же он падла, веселится, развлекается, ему-то хорошо! Эту скотину не лишили прав, его не пытаются родители уговорить на херню всякую, его не унижают, не презирают, не считают ничтожеством! Его все обожают, уважают, каждый с ним считается. И так было бы и с Ноланом, если бы он не проиграл последний заезд! Монтгомери все в этой жизни получал, все и всегда, почему одним все, а другим – ничего?! Но ведь и я тоже равняюсь на него. И я бы тоже хотел быть тем, кого он считает себе равным. Да хватит тебе ломаться, Джексон, напиши ему, сейчас, вот прямо сейчас, пусть он все узнает, и журналистам пусть потом говорит, как ты, якобы, не хотел на него выливать помои, а потом бить по лицу! Но тут Джексон увидел запись последнюю запись в новостной ленте МакКуина. Ну-ка, а что это здесь? Там, на его удивление, не было ничего о его достижениях, только то, что он собирается в своем родном городе со своими близкими посвятить мероприятие годовщине смерти его учителя. Шторм перечитал этот пост даже несколько раз. Он, конечно, знал про «Дока» Хадсона, он был действительно легендарным человеком. И, как тренеру, ему равных не было. Даже тот, кто сейчас Шторму преподавал, не был так хорош, как учитель МакКуина. Было бы очень интересно посмотреть на музей, который Маршалл и его сограждане сделали. И узнать, кто ещё там будет присутствовать. От таких мыслей Джексон немного успокоился, стало легче. Пик истерики прошел. Слова Маршалла словно позволили немного переключить голову. А ещё МакКуин писал о том, что он хочет ехать на машине. Сам, прямо до Аризоны поедет? Не на частном самолёте доберется, как это обычно делают мировые звёзды? Отчаянный, конечно, поступок. И ведь не боится. И тут Джексона осенила мысль. В пьяном бреду она показалась ему самой гениальной из всех, что когда-либо приходила ему в голову. Его мать ведь чуть ли не до сумасшествия хочет, чтобы он выведал все у МакКуина. А сам Джексон отчасти хочет поговорить с ним и узнать больше про его легендарного учителя. В голове сложилось бинго. Ну конечно, как ты раньше не додумался до такого! Страшно, конечно, очень, ну а чего уже терять. Нужно действовать. Второго шанса не будет. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Но в этом случае, в текстовом сообщении. Джексон всё-таки решил, что вот он – случай. Все равно терять ему было нечего. Но зато, если ему повезет, он сорвёт джек-пот. Шторм набирал сообщение быстро, судорожно, совершенно не думая о том, что он вообще делает. Хотя в голове билась одна и та же мысль: Ну а вдруг получится?

***

Монтгомери уже собирался лечь спать. День, конечно сегодня был насыщенный. Он, пусть хоть и всего половину дня, был на съемке для нового мерчендайза. Там такие плакаты обещали выпустить, что у фанатов челюсть отвиснет. Приятная усталость наполняла тело, так что Монтгомери, уже приняв ванну и налив себе успокаивающий чай в любимую кружку, которую ему подарил Мэтью, лежал в кровати. И этот вечер был бы идеален, если бы не то, что он получил очередное уведомление. Учитывая то, что они были отключены на лайки и комментарии, а включены только на личные сообщения, Монтгомери решил все же проверить, что там. Взглянув на экран телефона, он увидел никнейм Джексона. Может быть это очередной фан-аккаунт? Монтгомери даже пришлось протереть глаза, чтобы понять, что ему реально написал Шторм. С каких это пор Джексон вообще в его соцсети заходит? Очень интересно. А само сообщение было ещё интереснее, чем факт того, что Шторм вообще как-то за его постами следил. «Мистер МакКуин здравствуйте я увидел пост ваш что вы поедете до радиатора сами. У меня проблемы случились машину забрали в полицию а я тоже поехать просто ужас хотел самолёты полные ужас. Можно ли поехать с вами пожалуйста поехать тоже если вы ещё здесь спасибо за любой ответ.» В голове у МакКуина пронесся только один вопрос: «Что я только что прочёл?». Там столько ошибок, ни одной запятой даже нет. Монтгомери подумал, что Джексон был явно пьян, когда это писал. Но если он был трезв, то тогда все ещё хуже. И что на такое отвечать? Конечно, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Маршалл не горел желанием брать Шторма с собой. Самолёты полные? Так неужели он частный не может попросить у спонсоров, или сам с водителем доехать, если у него машину забрали полицейские? А за что забрали? Может он кого-то сбил? Хотя он бы, в таком случае, сейчас был бы за решеткой. Думать об этом ему не хотелось, но МакКуин точно никуда брать Шторма не собирался. Он хотел проехаться в одиночку, а Джексон не был тем, кто у него вызывал симпатию. Так что напечатав короткое: «Нет», он подумал, что тема закрыта. Но все же хотелось с кем-нибудь обговорить эту ситуацию так что Монтгомери, увидев, что Мэтью ещё в сети, решил набрать его номер и позвонить. Лучшему другу же в разговоре он не откажет? -О, на ночь глядя ты редко звонишь, Маршалл, чего стряслось? – Мэтью взял трубку довольно быстро. Хотя чего ещё от него ожидать? Ему всегда интересно послушать, что рассказывает МакКуин. – Красотку подцепил какую-нибудь, а она оказалась стервой? Или сплетня есть какая? Давай, не тяни кота за хвост, выкладывай. -И тебе доброй ночи. Слушай, на самом деле, тема на обсуждение есть. Ты представляешь, что произошло? Мне только что написал Джексон. Который Джексон Шторм. – МакКуин даже не знал, почему именно ему. Неужели у него друзей нет, чтобы его отвезти, семьи там, да на крайний случай автобусом поехать? – Он такую чушь настрочил, но я понял только то, что он хочет, чтобы я его с собой взял в Радиатор спрингс. Это какой уровень мозгов надо иметь, чтобы подумать, что я соглашусь, ну он совсем дурак? -Джексон Шторм?! Ого, я вообще сейчас не понял! – Мэтью цокнул языком, после чего продолжил говорить. – А ты ему что сказал? Ты согласился? -Ты сегодня тоже напился что ли? Нет конечно, я написал ему, что никуда его не возьму. Я не так часто сам езжу куда-то, сам же понимаешь, график у меня адский. А тут я выделил время для себя, а он и тут мне хочет все испортить? Ну уж нет, он такой наглый и заносчивый на самом деле, я не хочу иметь с этим никаких дел. Или ты думаешь, что я поступил неправильно? Надо было ему в ножки свалиться? – Монтгомери закатил глаза. Когда же этот Шторм его оставит в покое? Да, это было всего лишь одно сообщение, но от этого меньше вопросов оно не вызывало. -Слушай, ты сейчас скажешь, что я идиот, но я вот знаешь, о чем подумал? – Мэтью понадобилось меньше минуты, чтобы прийти к этой мысли. – Я помню тут тоже одного человека такого. Заносчивого, наглого, гордого. Прямо как Джексон был раньше, один в один, а то и хуже. -Вот только не начинай, я тебя прошу. Ты мне что хочешь этим сказать? – Маршалл понял, что сейчас он явно спать не будет. Мэтью, конечно, иногда был странным, но вот плохие советы он давал редко. Может и сейчас скажет что-нибудь умное? Но рассчитывать на это не приходилось. -Да, мистер «Я лучший гонщик в галактике», я про тебя говорю. Ты себя сам вспомни в эти годы. Ты, когда в Радиатор-Спрингс прикатился по ошибке, был не хуже Джексона. Ух каким гусем напыщенным ходил, все тогда крутили пальцем у виска, а ещё ты всех раздражал. Эй, ты только не подумай, что я плохое вспоминаю, я к другому веду. – Мэтью не дал Маршаллу спорить с ним, просто продолжал диалог без всяких пауз. – Но ведь ты же изменился, стал совсем другим человеком. Хадсон так с тобой возился, что ты тогда очень многое осознал. И понял, в чем был неправ. Ты подумай, а, может быть Шторм, побывав здесь, поговорив хоть раз с нормальными людьми, не таким уж и утырком будет? Он ведь тоже человек в конце концов, да и я, как понял, он тебя не оскорбил, когда написал сейчас. -Не оскорбил? Ого, ничего себе, вот так достижение. И куда мне ему кубок прислать за такое? Мэтью, я чего-то не понял, а ты вообще на чьей стороне сейчас? С каких пор Джексона передо мной выгораживаешь? Сам же был готов ему глотку вырвать. – МакКуин сейчас совсем ничего не понимал. Да они там все что, сговорились?! -Ну а чего тебе стоит помочь ему? Ну будет вести себя так, как на гоночном треке тогда – высадишь, да и пусть пешком топает куда хочет. А так, мало ли, может и человеком нормальным станет. Да и про «Дока» узнает побольше, может быть чему и научится. Ты ещё раз посмотри, как ему ответить, я же тебя не заставляю.

***

Монтгомери проговорил со своим другом на эту тему ещё долго. И о том, что людям стоит давать второй шанс, и о том, что некоторые ведут себя так исключительно по дурости. Когда же Маршалл повесил трубку, он и сам не знал, что ему делать. Было очевидно , что желанием ехать куда-то вместе с Джексоном он вообще не горел, но если Мэтью считает, что это может быть полезным опытом, тогда остается.. Соглашаться? Да и хер с ним, Господи, отвезу. Будет выебываться – на обочине оставлю. Мне ведь тоже когда-то помогли осознать многие жизненные ценности. Может быть и мне стоит быть к людям которые снисходительнее? МакКуин, думая о том, что он обязательно об этом пожалеет, снова открыл диалог со Штормом. Одно непрочитанное сообщение. Всего одно слово. «Понимаю.» А вот Монтгомери подумал, что ему явно должно за такое воздаться на небесах, если они существуют. Он человека, который его в больницу отправил, согласился везти с собой в свой город. Только потому, что Мэтью был уверен в благоприятном исходе данного действия. С неохотой, пересиливая себя, Маршалл все же ответил Джексону. «Так, ладно, я передумал. Выезжаю завтра в полдень из своего отеля. Название отправил. Приходи, так уж и быть, довезу, от меня не убудет. Ехать долго, так что будь готов, не опаздывай.» Когда Монтгомери уже спал, за окном бушевал ветер. Небо постепенно затянуло тучами. Но это ведь не так страшно. Было всего лишь пасмурно. Только иногда капли дождя нарушали полную тишину в комнате МакКуина.