Издержки ремонта

      Эндрю всеми фибрами своей жалкой черной душонки ненавидит походы по магазинам.       Эндрю это домашнее растение, влажный мох, что разрастается ленивым пятном на диване и подпитывается энергией своего одиночества в четырех стенах. Эндрю благодарит всех богов за технологический прогресс и готов целовать ноги человеку, который додумался до опции «доставка» во всевозможных магазинах. Высшее удовольствие для затворника — «тык» по парочке кнопочек, и все, продукты доставлены тебе на дом.       Но сегодня у Аарона на него другие планы.       Эндрю готов обратиться к псевдоведьмам с просьбой наслать порчу на понос всем учителям Аарона, которые забыли провести с его братом уроки сексуального просвещения. Хотя это неправда — Аарону двадцать семь, у него образование доктора, и уж он-то явно в курсе про все эти пестики и тычинки.       Только вот это нихрена не помогло брату и его девушке спастись от случайной беременности.       Поэтому Кейтлин на седьмом небе от счастья месяце. Поэтому они делают ремонт в будущей детской. Поэтому Аарон просит Эндрю как самого лучшего брата на свете сопроводить его в гипермаркет для ремонта.       Шел третий час, как Эндрю попал в этот строительный плен. Пары химикатов и древесной стружки настолько глубоко впечатались в его одежду, что после выхода из магазина он готов самозабвенно от нее избавиться — сразу в мусорное ведро. И сжечь, чтоб наверняка.       У Эндрю болит голова от нескончаемого шума и, проходя мимо отдела «Инструментов», ему хочется взять перфоратор и просверлить себе дырку в черепе. Формально, даже платить не придется, если он сделает это в торговом зале, до линии касс.       Аарон катит тележку, глазами пробегая по списку.       — Дальше… Дюбеля. Что это, блядь, такое?       Эндрю даже не нужно смотреть на брата, чтоб тот принял это за ответ.       Откуда, блядь, Эндрю должен знать?! Наверное, он пропустил отцовские уроки о ремонте, как и Аарон, потому, что у них не было отца?       Эндрю знает, что такое гвоздь. Он чуть выше ста пятидесяти сантиметров роста и имеет с ним одинаковое лицо и общий набор генов, потому что иметь близнеца, который в курсе, что Эндрю сложно ему отказать, — это настоящий гвоздь в заднице Эндрю.       Брат спрашивает какого-то проходящего мимо сотрудника, где он может посмотреть эти самые дюбеля, и парень в тошнотворно-оранжевой форме отправляет их в отдел «Скобяных Изделий». Пятнадцать шагов до очередных стеллажей с тысячами товаров, где можно потеряться (Эндрю почти хочет сделать это нарочно).       Аарон заворачивает на указанную аллею, где сверху висит табличка «Дюбеля, саморезы, анкера, метрические элементы». Эндрю не знает ни одно из этих трех названий. Это просто какой-то новый язык, а он не записывался на ознакомительный урок, но кто его спрашивал?       Он осматривает полки пустым взглядом, и все это выглядит ни капли не интересным. Единственное, на чем он себя ловит, — это желание запустить руку в ящик с шурупами и посмотреть, как сильно они поцарапают кожу.       Аарон оставляет на его совесть тележку с товарами, словно это самое ценное, что у него сейчас есть. И отчасти это правда, потому что, если тележку с этими строительными сокровищами сейчас спиздят, Эндрю закричит белугой от отчаяния.       Брат возвращается через несколько минут с консультантом на прицепе. Что ж, отлично, близнец хотя бы может отправить свою гордость в задницу и попросить о помощи — это сильно поможет пережить этот день.       Эндрю переводит взгляд на паренька, который слушает Аарона с легкими покачиваниями головы, и день становится значительно лучше.       Это просто очередной консультант в убогой форме, один из, кажется, сотни, что помогали им сегодня. Он чуть выше близнецов, и его темно-рыжие волосы по-странному отвратительно-прекрасно сочетаются с оранжевой униформой. Его щеки испещрены шрамами — неровные порезы на одной и размытый келоидный след на другой. Парень поднимает голову, встречается взглядом с Эндрю — и Эндрю хочется утопиться в его сверкающих синих глазах, насколько он гей до мозга костей и члена в штанах.       Эндрю читает на бейджике:

Нил

Делаю невозможное возможным

      Что ж, Нил, может быть, ты и для Эндрю сделаешь парочку невозможных вещей?..       У Нила настолько заебанный взгляд, что Эндрю ему почти сочувствует. Но вряд ли предложить минет для расслабления это хорошая идея. Возможно, на него даже могли бы подать в суд за такие подкаты к сотрудникам сферы услуг.       — Какой будет материал стены? — меланхолично перебивает Нил Аарона, и брат бросает на Эндрю панический взгляд.       А Эндрю демонстративно смотрит на листы гипсокартона, погруженные в тележку часом ранее. Серьезно, как его брат вообще получил степень доктора, если навык установки причинно-следственных связей у него отсутствует?       — А… есть разница? — По вискам Аарона течет тревожный пот, когда он с заиканием спрашивает в ответ. Словно сейчас он провалит какой-то важный экзамен и его вышвырнут из магазина с пометкой «неуд». Он вернется домой без стройматериалов, Кейтлин расплачется и выгонит его из дома, а в будущем запретит видеться с ребенком, ведь что такой человек, как Аарон, может дать их дочери? Жизнь Аарона будет разрушена только из-за того, что строительный магазин оказался ему не по зубам.       За стойкость характера в их семье всегда отвечал Эндрю. Поэтому, нехотя (ведь он бы предпочел пригласить Нила уединиться, а не разговаривать о материалах стен!), но он берет дело в свои руки.       — Допустим, гипсокартон.       Нил не глядя снимает с крючка какой-то пакетик и протягивает его Аарону.       — И что с ними делать? — брат рассматривает содержимое, словно это новое экзотическое растение с другой планеты. Как будто это он будет заниматься установкой, а не нанятая бригада рабочих.       Нил достает из кармана кофты дюбель и саморез, точь в точь как в упаковке, и подкрепляет объяснение жестами, вставляя шуруп в пластик.       — Вы сверлите стены, выпрямляете дюбель, загоняете внутрь. Затем берете саморез и начинаете вкручивать его…       — В дырку?       Эндрю хочет дать брату оплеуху за такой позор да засунуть саморез в его дырку.       — В технологическое отверстие, — чуть ли не по слогам произносит Нил, глядя в глаза краснеющего Аарона. — Закручиваете до самого конца, затем, когда почувствуете, что идет уже туже, начинаете делать это ме-е-едленнее…       Консультанту из секс-шопа на углу улицы Эндрю нужно взять у Нила парочку уроков демонстрации товара.       — На обратной стороне гипсача бабочка сжима-а-а-ется на саморезе, и пока вы крутите ме-е-едленнее, она становится туже.       Эндрю почти давится слюнями. В объяснении работы дюбелей не может быть ничего особенного, но какого же тогда хрена Эндрю так близок к эрекции, словно подросток, нашедший родительский порно-журнал в тайнике?!       Эндрю прикладывает все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы его лицо оставалось каменной маской безразличия. Но либо Нил мастер проницательности, либо Эндрю недостаточно старается. Потому что продавец закатывает глаза на долю секунды, а затем закатывает свой рукав, где на запястье можно заметить три разных кликера. Он нажимает на тот, что с белым ремешком.       — Что это? — Эндрю слаб перед силой искушения любопытства.       — Счетчик похабных мыслей, которые посещают покупателей, когда я рассказываю им про «дырки» и что с ними делать.       Эндрю не оскорблен, ни разу. Напротив, уголки его губ изгибаются в ухмылке. Интересные же дни на работе у этого парня!       — Да ты сотрудник года, — скептически бросает Аарон.       — На информационной стойке магазина есть отдельная книга жалоб на мое имя.       — Жалоб и предложений, может?       — Нет. Только жалоб.       — Тогда почему тебя не уволят?       — Политика терпимости.       В маленьком гейском сердце Эндрю вспыхивает огонек ликования, даже если Нил ошибается в названии.       — Может, нетерпимости?       — Нет, терпимости. Я приношу им деньги своими знаниями, а они терпят мой характер. Политика терпимости.       Огонек ликования гаснет с громким «пш-ш-ш», словно его залили ледяной водой, а потом еще и песком сверху посыпали, чтоб уж наверняка.       — Ты странный. — Изо рта Аарона это сродни оскорблению, но только Нила никак не трогают его слова.       — Я всего лишь продавец. Мне не нужно вам нравиться, чтобы подобрать нужный товар. Мне же не детей ваших крестить.       Аарон давится кашлем. Эндрю думает, что влюблен.       — Что-то еще? — уточняет Нил, переводя взгляд с Эндрю на Аарона и обратно. — Отлично. Всего доброго.       Когда Эндрю выходит из магазина, ему кажется, что остатки разума он оставил в километровой очереди на кассе, а свое самообладание где-то в контейнере с саморезами на разновес.

***

      В этот раз Эндрю готовится.       Когда Аарон сказал, что строители выкатили новый список недостающих материалов (конечно, ведь братец-придурок решил сразу подлатать все комнаты, а не только обустроить детскую), Эндрю выжидает меньше трех секунд, чтобы согласиться съездить с ним. Возможно, Аарон не так глуп и не поверил в наигранно-деланный тяжелый вдох, означающий обычно «скажи спасибо, что ты отец моей будущей племянницы, иначе я послал бы тебя нахуй».       Тем не менее, Эндрю готовится будто к поездке на парад (словно он когда-то на них ездил).       Черная рубашка-поло идеально выглажена. Именно та, что подчеркивает все затраченные труды этих лет на жим лежа.       Черные скинни подобраны безупречно — отверстий ровно столько, чтобы привлечь внимание, но не надумать о нем лишнего. Эти самые скинни в прошлом месяце обеспечивали его неплохими вариантами на выбор, с кем уединиться в темном переулке у ночного клуба каждую пятницу.       Белые кроссовки начищены до блеска, а ведь он хранил их на особый случай, а никак не на поход в строительный. Но тут как на войне — все средства хороши, да и тузы пора уже доставать из рукава.       Он даже пользуется своим дорогим одеколоном, словно этот запах не исчезнет с его кожи после первых десяти минут пребывания в магазине.       Эндрю отправляет Аарона в отдел красок утопиться в выборе цвета для колерования, чтобы самолично пройти за новыми дюбелями (будто его заботят именно они).       В отделе Нил встречает его у стойки для персонала. Его равнодушный взгляд останавливается на Эндрю чуть дольше, явно говоря о том, что он запомнил близнецов.       — Кирпич, — гордо заявляет Эндрю, вздернув подбородок, потому что он действительно подготовился в этот раз.       — Полый или нет? Размер дюбеля? Предполагаемая нагрузка на разрыв?       «Да иди ты нахуй!» — хочется закричать Эндрю, когда теряет частички былой бравады.       Нил улыбается, словно кот, поймавший мышку на обед. Но Эндрю не привык сдаваться так легко.       — Есть какой-то универсальный вариант?       Улыбка Нила меркнет, его веки чуть дрожат, словно он в шаге от того, чтобы закатить глаза до осмотра черепа извне.       Он закатывает рукав и выбирает счетчик на голубом ремешке… Ой, да ну правда, нахуй его.       — За универсальность? Серьезно?       — Самый тупой и частый вопрос тут, — поясняет Нил, одергивая рукав обратно.       — А остальные на что?       — Попробуешь догадаться сам? — Он опять улыбается этой самодовольной улыбкой жадного кота. Ни Эндрю, ни его маленькое гейское сердце не упускают, как Нил с легкостью перешел на «ты».       И если позже, уже в машине, Аарон узнал, что остался без новеньких дюбелей для ремонта, это уже детали. Эндрю заботило только его собственное уязвленное эго.       После такого провала скинни можно было выбросить на свалку. И кроссовки отправить следом.

***

      В следующий раз Кевин напрашивается вместе с Эндрю, потому что: а) это логично, ведь он владеет компанией по ремонту, по совместительствую являясь их другом; б) близнец слился с очередного похода в магазин под предлогом работы.       Конечно, очень по-братьевски — пока он там будет спасать жизни, Эндрю будет медленно помирать среди стеллажей (и присутствие Кевина сделает эту смерть только мучительнее).       Они находят Нила за разбором какого-то замка на стойке. Когда парень поднимает голову и его взгляд пересекается с Кевином, Эндрю готов поспорить, что температура в помещении падает на несколько градусов.       — Нил.       — Кевин.       Вот это неожиданный поворот.       Эндрю сдерживается от взрыва вопросов, пока двое ведут молчаливый диалог, и презрение висит между ними на тонкой линии взглядов.       Секунда, две, три. Кажется, никто из них даже не моргает.       Эндрю переводит взгляд с Нила на Кевина и обратно, и ему почти хочется помахать рукой перед их лицами в попытке привлечь к себе внимание.       — Ты не сдержал обещание? — Нил проигрывает в молчанку, но Кевин — тот, кто проигрывает в «не моргай», когда его глаза превращаются в две противные щелочки.       — Пошел ты.       — Ты сам тогда это пообещал.       — Забыл твое расписание.       Кажется, с Эндрю достаточно — ему максимально не нравится быть третьим лишним на этом поле, хотя в его мечтах это вообще-то Кевин должен был быть лишним.       — Девочки, не ссорьтесь, помада у меня.       Кевин награждает его раздражительным фырканьем, а Нил — насмешливой улыбкой, когда он сканирует взглядом Эндрю сверху донизу.       — Ты выглядишь, как…       — Как будто кто-то чихнул в мою сторону перед горкой кокса?       Да, Эндрю учился в колледже, он многое повидал, не нужно его стыдить за это.       Дело в том, что Кевин, мать его, Дэй решил, что рабочим не хватает штукатурки, и, поскольку они все равно уже заехали в строительный за мелочевкой, Дэй подумал, что неплохо было бы захватить еще мешочек.       Мешочек в тридцать килограмм.       Эндрю бы справился с ним не напрягаясь, но Дэй любит играть в героя, поэтому не мог оставить Эндрю на произвол судьбы и скинуть все тяжести на его плечи. Они уже погружали мешок в тележку, когда случилось «Эндрю, это не я, пальцы сами соскочили». Удар мешка о дно тележки, и вот Эндрю уже стоял в белоснежном облаке строительной муки, липнувшей к его одежде и волосам.       — Как будто фея переборщила с пыльцой.       Эндрю почти срывается и готов кинуть «Будь моей Динь-Динь», но меняет тактику в последнюю секунду.       — Или начало дешевого порно про геев-пекарей. — Эндрю даже горд собой за такой толстенный намек.       — А такие бывают?       «Можем посмотреть вместе» почти слетает с языка Эндрю, но Дэй решает, что хватит флирта на сегодня.       — Вспомни, что ты на работе, и покажи нам шпильки. А ты, Эндрю, прекрати его отвлекать ерундой.       Улыбка Нила — боже, никому нельзя так обворожительно улыбаться! — гаснет, стоит Дэю открыть рот. Эндрю хочет поставить другу подсечку да опрокинуть в тележку и придавить новым мешком штукатурки сверху, чтоб уж наверняка. Но вместо этого он послушно плетется в конец ряда за этими двумя в поисках «шпилек», чем бы это ни было.       Нил приседает на корточки перед какими-то… штуковинами, похожими на метровые болты, только без шляпок. Кевин приседает рядом.       — Размер? Сколько?       — Восьмерка и десятка, по две. Прочность стали?       — Шесть и восемь.       — Жаль, я надеялся на восемь и восемь.       — Отправляйся тогда в магазин для профи.       — Позови Бойда.       — Он на выходном.       Кевин устало вздыхает, а Эндрю с одной стороны хочется найти переводчик с этого инопланетянского, а с другой стороны пнуть Кевина под задницу в этих белоснежных брюках, потому что это Эндрю должен был быть тем, кто настолько увлечет Нила.       — Гайки?       — По шесть к каждой.       — Самоконтрик или нет?       — Нет, но пружинные шайбы.       — Кузовные дали бы тебе бóльшую площадь опоры, а стопорные гайки лучше бы…       — Да знаю, я, черт бы тебя побрал, — перебивает его Кевин.       Нил опускает руку вдоль бедра — так, чтоб не увидел Кевин, но было видно Эндрю. Пока Кевин думает, Нил молчит, но начинает загибать пальцы на каждую секунду. И когда остается один указательный…       — Ладно, ты прав, давай сюда.       Нил победоносно ухмыляется. Эндрю готов бежать в ювелирный за кольцом.       На его памяти, это первый человек, от которого Дэй принимает поражение.       Нил поднимается и не спеша роется в ящиках на разновес, вытаскивая металлические хреновины разных форм и размеров. Он взвешивает каждую позицию на небольших весах, насвистывая себе под нос, а потом неспешно накручивает их на шпильки, чередуя между собой шайбы и гайки, в результате чего получается подобие строительного шашлыка.       — Что за обещание ты нарушил? — спрашивает Эндрю у рядом стоящего Кевина, наблюдая за изящной работой пальцев Нила.       — Что больше не приду в его смену.       Нил явно слышит их разговор, потому что усмехается после сказанного.       — Рико еще работает на тебя?       — Нет, уволился после последней встречи с тобой.       — Эх, жаль. — Неприкрытое удовольствие так и сочится из Нила. — Мне нравилось, как он краснел, будучи в шаге от слез.       — Ты ужасен, Нил, тебе говорили?       Нил закатывает рукав кофты и смотрит на кликер с розовым ремешком.       — Сегодня уже двадцать семь раз, а прошла только половина смены. Правда, четыре из них было из-за шрамов, а еще шесть с сарказмом, но я все равно засчитаю твою попытку оскорбить меня. — И нажимает на кнопку с видом полного удовлетворения.       Как ни странно, но это подогревает интерес Эндрю, и он ничего не может поделать с тем огнем, что полыхает внутри него с небывалой силой.       — Что-то еще? — спрашивает Нил, протягивая шпильки с остальной ерундой и этикетками на концах. Эндрю не успевает ответить «Да, твой номер телефона и график работы», как Нил продолжает с широкой улыбкой, глядя исключительно на Кевина: — Спасибо за покупку, очень рады, что выбрали наш магазин. С превеликим удовольствием не ждем вас снова.       А затем быстро подмигивает Эндрю, пока Кевин краснеет от гнева. Нил исчезает по зову помощи других покупателей, а Эндрю мертв — этот выстрел глазами был на поражение.

***

      Сегодня Эндрю необходима цепь. Да, на пилу, и продается она в другом отделе, но это все равно не останавливает Эндрю от поворота в «Скобяные изделия». Почти по пути. На другом конце гипермаркета.       Он перебирает звенья между пальцами, когда слышит шаги тяжелых ботинок сзади, затем веселое:       — Вам что-то подсказать?       Эндрю оборачивается, и, конечно же, это Нил, который все еще помнит Эндрю.       — Цепь.       Нил кивает со знанием дела.       — Для чего?       Эндрю переводит взгляд на цепь и не может остановить поток мыслей в своей голове.       Нил закатывает глаза, заворачивает рукав и щелкает по белому кликеру.       — Я даже ничего не говорил.       — Но подумал, а этого достаточно, — усмехается Нил и кивает в сторону шеи Эндрю, которая, как он сам чувствует, начинает нагреваться и краснеть.       — Настолько профессионал?       — Властвуй, доминируй, продавай.       Эндрю хочет перевести разговор в нужное ему русло («Можешь подоминировать надо мной после покупки цепей», но нет, это слишком пошло даже для него) ведь они наконец-то одни и могут поговорить без свидетелей, но их прерывает громогласное «А тут вообще есть консультанты?!» из соседней аллеи противным женским голосом. Нил затяжно вздыхает, на мгновение закрывает глаза, словно собирается с силами, а затем кидает Эндрю, пятясь к выходу из аллеи спиной:       — Спроси меня в следующий раз?       Эндрю хочется ударить его этой цепью за насмешливый тон. Будто Нил безоговорочно уверен, что Эндрю придет в следующий раз. Именно к Нилу.       На информационной стойке магазина он просит книгу жалоб и предложений у высокой блондинки. На ее бейджике значится: «Элисон, делюсь позитивов», что никак не вяжется с ее каменно-уставшим выражением лица. Короткое «Нил» говорит само за себя, потому что она понимающе кивает и протягивает ему «Книга жалоб на Нила Джостена, отдел СК». Значит, он даже не врал.       Эндрю пишет единственное «Невыносимый», просто потому что он немного зол и жалок, и пусть Нил хоть закликает свой счетчик оскорблений.

***

      — Я видел твой отзыв. Прекрасный почерк.       Эндрю закатывает глаза, но не сворачивает с намеченного пути.       — Петли.       — Гаражные? Воротные? Приварные? Врезные? Накладные «бабочки»? Мебельные? С доводчиком?       — На ящики.       — Накладные, вкладные, полунакладные? На чашку тридцать два или двадцать пять?       Эндрю ненавидит ремонт. И этого парня.       — Есть какой-то у-ни-вер-саль-ный вариант?       Нил нажимает на голубой кликер, не сводя недовольного взгляда с Эндрю. Этот раунд явно остался не за продавцом.

***

      Все дороги ведут… да, у кого-то, может, и в Рим, а у Эндрю — в отдел скобяных изделий.       На этот раз благодарить стоит Джереми и Жана, парней из строительной команды Кевина, которые снесли ручку у двери. Дэй четко обозначил, что вина полностью на них, но никто из ребят не горит желанием ехать в строительный во время смены Нила, и добавил «тебе ведь все равно по пути домой».       Не сказать, что Эндрю был особо против.       Он находит Нила во время консультации какого-то старика по поводу «семечек» (опять все на инопланетянском!) и бесшумно занимает место за спиной консультанта на расстоянии выдоха. Он отчаянно борется с желанием провести пальцами по выпирающим лопаткам парня, но это тоже слишком даже для него.       — Так что если вы возьмете с буром, вам не нужно будет заранее просверливать отверстия, — завершает консультацию Нил, раскачиваясь на пятках. Старик благодарит его (удивительно!) и уходит из отдела. Нил смотрит ему в след несколько секунд, а после чуть откидывается назад и произносит:       — Какая стена на этот раз, Эндрю?       Эндрю не знает, что сделать первым — удивиться, восхититься, ужаснуться или предательски рассиропиться прямо на месте.       Пока Эндрю пытается упорядочить свои эмоции, Нил полностью разворачивается к нему.       — У тебя узнаваемый парфюм. — Его улыбку можно назвать робкой, если б Эндрю не забыл все слова в своей голове.       Ну, все, кроме одного.       — Ручка.       И Эндрю забирает приз как самый тупой баран.       Нил не меняется в лице, если только на краткое мгновение, которое Эндрю, кажется, придумал. Парень возвращается к своему «рабочему» взгляду и выдает очередь:       — Мебельная? Погребная? Дверная? Входная? Одинарная? На планке?..       — Комнатная.       Нил кривится. Эндрю кривится. Мозг Эндрю тоже, кажется, кривится, потому что сам он комнатный.       Тем не менее, Нил обходит его не касаясь и направляется через два ряда, в аллею, на которой указано: «Дверная и оконная фурнитуры».       Эндрю беспрекословно следует за ним, пытаясь заставить за эти секунды заработать свой мозг.       — Конкретика? — Нил машет рукой в сторону, кажется, бесконечного стеллажа с сотнями ручек.       Эндрю ненавидит Дэя. А еще Жана и Джереми. А еще Аарона, из-за которого он вообще влип в эту ситуацию. А еще Кей… Нет, Кейтлин он уже давно уважает, она вне этого списка смертников.       — Все, что я знаю, это то, что имбецилы сломали ручку на двери в спальню.       — Какая она была?       Эндрю на мгновение задумывается.       — С точками.       — Точками? — Нил прищуривается.       — Вмятинами, ну такими.       — Вмятинами какими? — Нил чуть краснеет.       — С пупырками, но в обратную сторону.       Нил прекращает сдерживаться и смеется во весь голос, а Эндрю стоит, немного униженный и оскорбленный такой реакцией, и думает, что хочет записать этот смех на кассету и слушать на своем стареньком плеере, живущим еще с его подростковых времен. А потом сделать копию на диск. И после — на флешку.       Нил смаргивает подступившую влагу, а Эндрю не может отвести глаз от его улыбки на тысячу ватт, и похеру, если его высмеют в отделе «Освещение» за такое невозможное число.       — Если ты не против, я это запишу, — произносит Нил, все еще пытаясь отдышаться. — У нас есть блокнотик перлов от покупателей.       Эндрю вообще не против. Кажется, что бы ни попросил Нил, Эндрю не будет против, и эта мысль его немного пугает.       — Ладно, давай вернемся к истокам…       Но Нила перебивает высоченный парень, залетающий в аллею со спины Нила.       — Эй, парень, подскажи… — Покупатель хватает Нила за плечо, но отшатывается, как только Нил поворачивается к нему лицом. — Ой, извините… Я… Спрошу другого...       Так же быстро, как незнакомец появился, так же быстро он ретируется из аллеи. Веселья Нила как ни бывало — напротив, кажется, за эти мгновения он постарел на пятерку лет. Он одергивает рукав и нажимает кнопку на счетчике с желтым ремешком.       — И сколько на нем уже сегодня? — не сдерживается Эндрю, хотя что-то на подобии злости клокочет у него в груди.       — Десять.       Эндрю не особо хорош в соболезновании. Если он как-то и сможет прокомментировать это, то только в стиле: «Даже если их и отталкивают твои шрамы, я все еще хочу тебе отсосать», но это ведь явно не тянет на утешение года. Да и ему не хочется, чтоб Нил одновременно нажал и на желтый, и на белый счетчик. Это будет верх кретинизма.       — Значит, голубой для вопроса об универсальности, розовый — для оскорблений, красный — для похвалы, белый — для пошлятина. — Это больше утверждение, чем вопрос. — Для чего тогда черный?       Нил заговорщически улыбается.       — Продолжай свои наблюдения, и я не сомневаюсь, что ты скоро это выяснишь.       Эндрю практически больно от того, насколько Нил все еще обаятельный, даже когда в открытую кидает вызов Эндрю. Особенно когда он это делает.       — Вернемся к ручкам, — быстро произносит Нил и оборачивается к километровому стеллажу с сотней товаров. Эндрю старается незаметно написать сообщение Кейтлин, чтоб она скинула ему фото ручки на другой двери. — Если дверь межкомнатная и установлена защелка, то у нас может быть два варианта — на посадочное отверстие в пятьдесят миллиметров и в двадцать. И та, и та будет фалевой, и нет, Эндрю, прекрати, соберись. Фалевая, а не фаллосовая.       А Эндрю все еще кружит вокруг «посадочного отверстия», и десятки вариаций самых отстойных вопросов бороздят в его голове, пока жар стремительно поднимается по его шее до самых кончиков ушей.       — Эндрю, прием, нет, нет, отмена, это плохие мысли, — Нил прыскает и еле сдерживает себя от приступа смеха, но кликает на белый счетчик аж несколько раз.       Эндрю ненавидит белый.       Кейтлин спасает его от унижений — недаром она его любимица в семье. Он подносит телефон к лицу Нила с открытой фотографией, не говоря ни слова, потому что не доверяет своим голосовым связками.       — А, с такими пупырками.       Раскрасневшийся Нил это не тот вид, который Эндрю желал получить, потому что его предательский мозг продолжает генерировать идеи, при каких еще ситуациях он бы мог видеть Нила таким запыхавшимся.       Все, что остается Эндрю, это выхватить треклятую ручку из рук Нила и покинуть отдел как можно быстрее, выставив напоследок средний палец.       И если он сбегает под неудержимый смех за спиной, частичка Эндрю рада, что он обеспечил парня хорошим настроением своим позором.

***

      Вот сегодня именно тот день, когда Эндрю не рад поездке в строительный, и тому есть ряд причин.       Причина первая: это не самый его лучший день. Законный выходной, который он провел в постели с абсолютным ничем под ребрами и на уровне души. Просто бывают такие дни, когда состояние нистояния. Ни морально, ни физически.       Причина вторая: инсайдерская информация от одного высокого придурка подтвердила, что сегодня у Нила выходной. Да, Дэй все же узнал его график. И возможно, отсутствие Нила именно сегодня даже на руку Эндрю — он едет в магазин в домашних спортивных штанах, старой футболке и шлепанцах, потому что у него не было даже сил на желание переодеться.       Причина третья: Кейтлин сбрасывает на него бомбу — малышку назовут Джозефина Николетта Миньярд. А затем просит скататься за новыми мебельными ручками, потому что ей разонравились старые, сборщики прибудут уже завтра утром, а у самой Кейтлин слишком отекли ноги для таких путешествий.       Разве были у Аарона вообще шансы не взять эту девушку в жены?       Эндрю заходит в строительный в девятом часу вечера. До закрытия меньше двух часов, но он рассчитывает справиться минут за двадцать.       Под мышкой у него фасад ящика — что-то бежевое и с резными завитушками внутри. В другой руке — Кейтлин по видеосвязи уплетает виноград с консервированной фасолью и пересказывает последнюю серию «Бриджертонов».       Эндрю заходит в отдел — аллею с мебельными аксессуарам.       Девять метров стеллажей с мебельными ручками.       Девять рядов на каждом метре.       От девяти до одиннадцати ручек на одном ряду.       Эндрю не хочет считать их точное количество — он хочет спрятаться где-то на периферии магазина и уничтожить свое сентиментальное сердце, которое так просто сдается перед просьбами семьи.       — Давай начнем с золотистых, — Кейтлин практически пищит от предвкушения на экране телефона.       Эндрю кладет доску («Лдсп, Эндрю!») прямо на пол и смотрит на ручки с позолотой. Он быстро находит закономерность — они прикручены «семьями», и в каждой из них по три варианта размера. Для таких дураков как он специально указано на маленькой картинке рядом с ценником: «128 мм» или «96мм» над линией между дырками технологическими отверстиями. Третья в семье — маленькая кнопка.       Эндрю набирает по одной ручке из каждой «семьи» под лепет Кейтлин «что-то простое, но изысканное, возможно, с камнями, но можно и без, хотя будет неплохо смотреться и что-то витиеватое, но не в стиле барокко…»       Он кидает ручки рядом с дощечкой, садится на корточки, просто потому что ему все равно, что о нем подумают. Подставляет каждую ручку на фасад и сортирует их на кучки: «да/нет/возможно, но не уверена, оставь на случай, если ничего не будет лучше».       Алгоритм повторяется с медными, бронзовыми, черными, отдельно «детскими» в виде рыбок, котиков и пингвинчиков. Все это происходит молча с его стороны, и Кейтлин это, кажется, устраивает. У него есть кучка из «да», где лежит двенадцать вариантов, и есть кучка из «возможно» и дальше по списку неуверенности, где тридцать две позиции. В конечном итоге конкуренция будет дикая.       Он только собрал серебряные ручки (а их, кстати, оказалось большинство) и сел на корточки, готовясь к очередном раунду, как оранжевое пятно мелькает на периферии его зрения и сотрудник опускается рядом с ним.       Нил выглядит уставшим, но мягко улыбается Эндрю — губами, уголками глаз, взглядом. Словно он по-настоящему рад его видеть, даже когда Эндрю в старой одежде, со слипшимися волосами и с явно выраженной апатией на лице. Они смотрят друг на друга секунды, может, даже минуту, и единственным звуком остается голос Кейтлин из динамика телефона.       Нил молча протягивает руку и приподнимает брови в вопросе. Эндрю сегодня плохо ориентируется в невербальных жестах, поэтому до него не сразу доходит, что Нил просит разрешение на телефон.       Он предлагает помощь.       Ему нужно еще пару мгновений, чтобы обработать это в своей голове. С одной стороны, ему бы бежать как можно дальше из магазина и испытывать стыд за свой внешний вид или состояние, или полное дилетантство в выборе мебельных ручек. А с другой стороны, Эндрю на протяжении пары недель целенаправленно ездит в этот долбаный магазин, в этот долбаный отдел с тысячами товаров, ради этого долбаного парня, чтобы в конечном итоге все привело к тому, что в будущем ему захочется познакомить Нила с Кейтлин лично.       Так почему он должен отказываться от небольшого ускорения событий? Даже если немного не в том ключе, в каком он и надеялся.       Он кладет телефон в протянутую руку Нила — получает благодарный кивок, будто для Нила это честь.       Забавно, не правда ли?       — Я прерву вас ненадолго. — Нил вклинивается в секундную паузу монолога Кейтлин, переключает камеру на фронтальную, надевает свою вежливую улыбку и машет в камеру рукой. — Здравствуйте, я…       — Нил! — Кажется, Кейтлин выиграла в лотерею. — Я знаю! Кевин много рассказывал о тебе. Ну, в основном, в матах, но все же. И мой муж, кстати, тоже. Я Кейтлин, невестка Эндрю, и я так рада с тобой наконец-то познакомиться…       Дальше Эндрю не слушает. Он просто мирится со своей участью под вот этот взгляд Нила, который даже не может интерпретировать нормально. Насмешливый? Ласковый? Понимающий? Знающий об Эндрю все на свете?       В задницу.       Он поднимается и встряхивает затекшие конечности под голоса Нила и Кейтлин, которые разыгрывают карту лучших подружек и воркуют о том, что «вставка белого металла будет действительно интересно смотреться, ты прав».       Эндрю натыкается взглядом на автомат в нескольких метрах от отдела. За парочку центов в таких получишь растворимую бурду под гордым названием «латте», но это лучше чем ничего.       Он возвращается к Нилу со стаканчиком кофе (предварительно выжав весь максимум на пять галочек сахара) и занимает исходную позицию на корточках. Нил подставляет ручки на фасад и откидывает неугодные в сторону, и Эндрю позволяет себе мгновение-другое просто смотреть.       Сейчас Нил не такой, каким Эндрю видел его с другими покупателями или же когда общался лично. Сейчас он более… человечный, что ли. Он сосредоточен на комментариях Кейтлин, о чем говорит маленькая складка на переносице, играющая в прятки, как только Кейтлин соглашается на предложенный вариант. Нил улыбается легким изгибом губ, когда Кейтлин смеется над какой-то шуткой о том, что один из вариантов походит больше на рога оленя, чем на ручку. Он не дерзит и не острит, в меру вежлив и непринужден, словно сейчас это все ему в удовольствие.       Эндрю задумывается, что у его влюбленности нет четкого обоснования, потому что он даже не знает Нила настолько, чтоб понять, «его» Нил человек или нет, как выражаются Аарон и Ники о своих партнерах. Но даже сейчас, когда сознание Эндрю находится на краешке рациональности, он понимает, что первоначальный план «свидание и минет на десерт» давно потерял свою актуальность — его бесконтрольно влечет к этому парню.       И ему даже почти не страшно от этого.       Неизвестно, чем он руководствуется, когда протягивает Нилу чуть остывший кофе. Парень на секунду отвлекается от выбора, а затем принимает стаканчик, даже не задерживая взглядом. Он делает глоток с другого краешка — противоположного от того места, где пил сам Эндрю, — а потом кривится и быстро отдает его обратно Эндрю.       «Сладко» — с отвращением произносит он одними губами, чтобы не прерывать Кейтлин, но все равно улыбается Эндрю.       А внутри Эндрю так же сладко и тепло, как в стаканчике кофе.       Следующие двадцать минут Эндрю молчит рядом, пока Нил проводит битву избранных вариантов. Еще через пять минут баталий в лидерах остается один вариант — именно тот, со вставкой белого, которую первым делом предложил Нил, как только забрал телефон. Кейтлин читает необходимое количество каждого размера на инструкции к мебели, Нил послушно отсчитывает упаковки, пока Эндрю смиренно ждет конца этого ада.       По громкоговорителю объявляют, что до закрытия остается пятнадцать минут.       — Нил, я та-а-а-а-к тебе благодарна! Ты просто лучший, ты знал? — трепещет Кейтлин на экране, пока Нил незаметно для нее отодвигает рукав и нажимает на кликер с красным ремешком (Эндрю успевает заметить грустную «пять» на экране). — Я очень-очень тебе благодарна…       Еще три минуты тратится на похвалу и прощания, прежде чем Нил отдает Эндрю телефон и шумно выдыхает, теперь даже не скрывая своей усталости.       Эндрю ничего не может с собой поделать.       — У тебя выходной.       Нил издает сдавленный звук.       — Да, должен был быть, но у моего руководства были другие планы. — Он потирает шею, закинув голову наверх и прикрывая глаза. — Меня должен пугать тот факт, что ты уже знаешь мой график?       — А тебя пугает? — спрашивает Эндрю, не сводя глаз с его профиля и делает последний глоток холодного кофе. Нил переводит на него взгляд — слишком пристальный и расчетливый, словно он действительно задумывается над вариантом опасности. Затем он замечает стаканчик в руках Эндрю.       — Как ты можешь пить эту бурду? Ее даже кофе не назвать.       Мозг Эндрю приходит в боевую готовность за секунду, тело оживает за две.       Он видит — наконец-то! — эту дурацкую возможность и не сможет простить себе ее упущение.       — Знаешь, где подают лучше? — Он почти ненамеренно понижает голос в огроменном намеке на намек.       — Сейчас? — Нил сверяется со временем на телефоне. — Да, знаю парочку мест.       Ну, три, два, один…       — Покажешь?       Если сейчас Нил отшутится координатами на карте, Эндрю выкинет стаканчик в помойное ведро вместе с надеждами и никогда больше не переступит порог этого отдела — магазина! — и к черту Аарона, даже если тот попросит.       Но Нил не шутит.       Он закатывает рукав.       Ой, да ну его нах…       — Что ж, Эндрю Миньярд, — довольно начинает Нил, нажимает на кнопку и разворачивает запястье в сторону Эндрю, где на счетчике с черным ремешком числится «семь». — Тебе понадобилось всего лишь семь подходов, чтобы на это решиться.       Сердце Эндрю — то самое, маленькое и гейское, — падает в пятки. А затем поднимается обратно, делает сальто на уровне кадыка, и падает вновь.       — У меня есть личный кликер? — Эндрю очень старается, чтобы его голос все еще не поддавался панике-эйфории.       — Конечно, черный ведь! Тебе нравится? — И Нил трясет рукой в воздухе, будто хвастается своим выбором.       По громкоговорителю объявляют, что до закрытия остается десять минут.       Эндрю смотрит на радостного Нила и не понимает, как у него вообще может быть выбор на ответ.       — Нам придется заехать к Кейтлин, чтоб отдать ручки.       — Я с ней, вроде как, уже познакомился.       — А если кофе затянется на прогулку на ночь?       — Я не тороплюсь.       — Я не… особо разговорчивый.       — Могу говорить за десятерых даже после смены.       — Если я захочу помолчать?       — Я буду только счастлив тебя поддержать.       — А если я захочу тебя поцеловать?       Эндрю задерживает дыхание после вопроса и завороженно наблюдает, как танцуют искорки азарта в синих глазах напротив.       — Значит спроси меня об этом, когда я переоденусь и спущусь к тебе после закрытия.

***

      Полгода спустя       Эндрю смотрит в зеркало и застегивает белую рубашку на самую верхнюю пуговицу у горла. Проверяет запонки, поправляет карманы брюк, последний раз приглаживает волосы. Рядом на комоде лежит бледно-розовая бабочка, подобранная в один тон с платьем Джози. Они потратили несколько часов, объезжая магазины с тканями, чтобы найти верный вариант, а потом нанять портниху для такой маленькой детали.       «Мы ведь не можем опозориться, Эндрю!» — был главный аргумент Нила.       Вообще, Эндрю всеми фибрами своей жалкой черной душонки ненавидел походы по магазинам.       Но с появлением Нила в его жизни он готов пойти и на такие жертвы.       — Эндрю, мы опоздаем! — Нил врывается в комнату как ураган, каким он и является. Его беспорядочные темно-рыжие кудри подпрыгивают в такт шагам, на брюках уже появилась складка, а рукава белой рубашки — такой же, как у Эндрю, — чуть подтянуты на предплечьях. Нил берет бабочку с комода и, после кивка Эндрю, завязывает ему под воротничком.       Эндрю наблюдает, как Нил высовывает язык от усердия, как он сосредоточен на таком простом действии, с которым Эндрю справился бы за десяток секунд, а Нилу требуется чуть больше минуты, и тем не менее, Эндрю не забирает инициативу. Нил стоит так близко, на расстоянии вдоха, пряжки их ремней соприкасаются и позвякивают, а Эндрю не может не думать о том, насколько же сильно он все еще влюблен в этого парня.       — Сколько было вчера? — спрашивает Эндрю, пока Нил разглаживает ткань на его плечах пальцами.       — Тринадцать оскорблений на розовом, семь про шрамы на желтом, четырнадцать благодарностей на красном, сорок восемь на голубом об универсальности, — без запинки отвечает Нил, перемещая пальцы на шею Эндрю.       — Четырнадцать к тринадцати? Ты растешь.       — Ага, даже обидно было. Я почти оскорблен.       — «Властвуй, доминируй, продавай» дало сбой?       — Что-то типа того.       — Сколько на белом?       Нил морщится в гримасе.       — Три, и все с крайне двусмысленными намеками.       Эндрю ненавидит белый цвет.       — Кликни на черный три раза сегодня.       — Три? — И Нил смеется, а Эндрю все еще обожает его смех. — Ты уверен, что три это возможное количество для моего организма?       — Ну, включим тебе порно с геями-пекарями. — Нил стонет Эндрю в плечо, но Эндрю не останавливается. — Я помню, что тебе нравится такое…       — Да Господи, Эндрю! Один раз! Я посмотрел его всего лишь один раз, и то только для того, чтобы узнать, действительно ли такое существует! А кто знал, что история браузера не очи…       Эндрю не слушает оправданий дальше — он просто целует Нила. Сильно, но легко, с маленьким ураганом, вызванным Нилом, в груди, который не успокаивается уже несколько месяцев.       При всем этом, они не опаздывают на церемонию крещения. Они успевают даже раньше Дэя, из-за чего тот будет ворчать до самого конца дня.       Аарон на их появление закатывает глаза:       — Ты не мог прийти один, да?       — Не переживай, Аарон! — бодро отзывается Нил рядом с Эндрю. — Кейтлин мне пообещала в крестницы вашу следующую дочь, раз уж Джози досталась Эндрю.       — Через мой труп.       — Ну, ты сейчас настолько бледный, что тебе осталось недолго. — И Нил подмигивает.       Аарон в трех секундах от обморока или взрыва. Кейтлин смеется. Малышка Джозефина агукает на руках матери, пока Нил строит ей рожицы, а Кевин причитает, что так Нил оставит ей травму детства.       Эндрю смотрит на свою семью, и крепче сжимает ладонь Нила в своей.       Нил действительно умеет делать невозможное возможным.