Да не причастна я к вине матери!

Если Эппл смотрит на Рейвен, то как-то криво. Даже ощущая ее взгляд спиной, Квин морщится. Давняя сказка, давняя история, где есть герои и злодеи. Жизнь немного иная. — Прекращай! Мир не делится на черное и белое! — однажды на перемене восклицает Рейвен, замечая позади себя Эппл. Последняя вздрагивает. Другие ученики даже не придали этому значения — это уже вошло в норму. Эппл подошла ближе. — Ты меня рано или поздно отравишь, смирись, — спокойно произносит она с упрямством. Рейвен вздрагивает от ее уверенности. Как и всегда. — Не буду я этого делать! — восклицает она в гневе и, бросая книги на пол, хватет Эппл за грудки. Последняя была слишком напугана такой реакции, поэтому ничего не сделала или, точнее, не успела. Огромные глаза. Огромное самомнение. Просто невозможна. — Я не причастна к вине своей матери… А если тебе нужен поцелуй прекрасного принца, то я это устрою, — шипит раздраженно Рейвен, а потом тянется губами ко рту Эппл. Поцелуй получается с возмущенным писком от Эппл. И яростной дрожью Квин. Оторавшись от Эппл, которая была физически слабее, Рейвен вздергивает брови, а потом, сама не своя, уходит к себе в комнату. Эппл долго стояла, пока не додумалась потрогать свои губы. Сердце забилось быстрее. Подружки, подошедшие к ней, стали ее расспрашивать, она смогла лишь проблеять: — Это был мой первый поцелуй… — слезы скапливались в уголках глаз. Онемело все тело. В глубине души признавала, что это было даже приятно, а также, что сама спровоцировала подобный поступок, поэтому мысль: «Вот поэтому и отравишь…» ее не отпускала. Ей хотелось сделать это снова, но как именно добиться результата, она не представляла. Лучше не злить Рейвен, потому что в таком состоянии Эппл ее боится.