родное.

музыка бьёт по ушам, а алкоголь разливается по стаканам, сопровождаясь дружным "до дна". алтан лениво поднимает стекло в воздух, чокаясь с остальными ребятами. он их видит впервые, знаком пару часов, но его это мало волнует, как и их. хочется забыться, расслабиться и пропасть из мира хотя бы на ночь. очередную. однодневные интрижки, сменяющиеся лица. у него нет здесь ни друзей, ни даже знакомых. нет никого родного.  китай давит на него обречённостью.  сливаясь с толпой, дагбаев наконец оказывается на танцполе. толпа гудит, но звуки настолько смешались в противный писк, что всё это неважно. выпитый алкоголь горит своим градусом внутри, наконец давая юноше отпустить себя и начать танцевать. вот к нему уже присоединяется китаянка, укладывая руки на шею и явно стараясь понравится. она его не интересует, но пьяный угар настолько тянет творить полную ересь, что он подаётся. укладывает руки на талию, крутится в танце, который скорее смахивает на жалкие попытки, но кому здесь не плевать?  в этом городе всем на него абсолютно всё равно.  темноволосый тяжёлыми шагами и шаткой походкой добирается до уборной, оставляя свою "спутницу" за баром. без неё дышать тяжело, с ней - еще хуже. алтан наконец подставляет ладони под ледяную воду, обрызгивая палящее лицо. он смотри на себя исподлобья в зеркало осуждающе. кто это, блять, такой? разве это он сам? дереализация бьёт по вискам неизбежно, заставляя умыться ещё раз. из потока мыслей выбивает спасительно открывшаяся дверь в туалет, посторонний звук и.. — вот же сучка, - парень, что завалился в туалет, матерится громко, стягивая с тела белую футболку, на которой красовалось ярко-красное пятно от какого-то коктейля. вероятно, из-за этой самой "сучки".  до алтана не сразу доходит, что говорят по-русски. он так давно не слышал его вживую, что даже засомневался, мол, это всё пьяный разум подкинул, глюки. но пялиться не перестаёт, чем привлекает внимание.  — чо залип то? один хер не понимаешь, - бурчат в его сторону недовольно, пока блондин пытается отстирать верх хоть немного. у него ничего не выйдет, знает наверняка.  — не отсталый, пойму.  юноша удивлённый взгляд на него бросает, довольно ухмыляясь, но от дела своего не отвлекается. подставляя футболку под новомодную сушилку для рук. кое-как ситуацию исправил. шум воздуха по ушам дагбаевским бьёт, заревев в небольшом помещении чуть ли не зверем, на что тот глаза щурит и виски трёт, не замечая, как фигура прямо перед ним остановилась и руку тянет.  — вадим, - он в знак приветствия жмёт чужую ладонь. - ты же это, китайский знаешь? закажи мне пиво, по-братски, они меня нихрена не понимают.  мгновение. парни оказываются за барной стойкой. возле нее тише, чем там, ближе к танцполу, да и народу меньше. сразу выйдя в зал, алтан заметил, что девушка его слилась, виляя бёдрами с кем-то другим. скатертью дорожка, ему же проще, не придётся портить личную статистику и сливать кого-то. бармен ставит перед ними два стакана пива, которые быстро выпивают "за знакомство". а затем еще, и еще, и алкоголь покрепче. те разговаривают о своей родине, откуда они и что здесь забыли. вадим по работе приехал, алтан - учится. ну или же делает вид. у темноволосого говорить уже получается так себе, язык заплетается и в сон клонит дико, но он слушает каждое слово внимательно и вдумчиво, вспоминая всём, о чём скучал.  яркий свет бьёт по закрытым векам и парень нехотя, но просыпается. голова трещит от количества выпитого алкоголя и малого времени сна, давно он так не напивался. в этот раз даже не помнил, как уехал из клуба. а где он вообще? дагбаев глаза наконец открывает, оглядываясь. он на диване в небольшой гостиной; она соединена с кухней, на, видимо, уже давно которой кипит своя жизнь. за плитой стоит вадим, явно усердно стараясь что-то приготовить.  — доброе утро..  — о, спящий принц, без вопросов. ты так сладко вырубился на стойке, не мог же я тебя прямо там оставить? - белобрысый поворачивается к нему, ухидно улыбаясь, с насмешкой. - вставай, пошли завтракать, я бабушкиных блинчиков напёк.  возможно теперь у алтана появилось здесь что-то родное.