Вселенские забавы

      — Ну? — Такемичи отпивает ароматный чай и поднимает лазурные глаза на понурившую голову Эму, размазывающую ложечкой остатки лакомого мороженого по тарелке. — Может… расскажешь уже?       — А, да, — та моментально оживилась и пару раз кашлянула в кулак, приготовившись к разговору, который продлится явно не одну минуту.       И Эма изложила всё.       Рассказала и о том, как поехала в Шибуйский караоке-бар, чтобы найти себе парня и стать взрослой. Её любовь и по совместительству друг брата, запавший в её трепещущее сердце и не вылезающий оттуда, нисколько не желал замечать девочку, а она решила поступить ему назло. Рассказала и о том, как тот школьник из караоке-бара сбежал от неё, раскрасневшись. И о том, как, пристыдившись, она, движимая негодующим нутром, приехала в Роппонги. Затем, побродив то тут, то там, в конце-концов встретила Такемичи.       Эма чудовищно разозлилась, когда сумела узреть отвратительную картину того, как девушку её возраста насильно утаскивал за собой мерзкий мужичара, потому она и культурно избила его сумкой. О чём сама девочка — как отметила для себя Такемичи за время их диалога — ни чуть не пожалела и даже рада была выпустить скопившийся пар.       А ей раньше думалось, что этот обманчиво-невинный ребёнок — самый спокойный из всех Сано.       — Ну а вдруг ты ему нравишься, но он просто боится признаться? — Ханагаки, мысленно охая и ахая на такие бурные приключения в столь юные года, пытается направить на путь верный теперь-уже-подругу, с которой они довольно быстро и непринуждённо завели беседу.       — Да быть такого не может! — обречённо воскликнула Эма, гулко хлопнув одной ладонью по столу. Люди в кафе оглянулись на них и неодобрительно просканировали взглядами. — Ой, простите…       Было вполне ожидаемо, что златоглазая так просто не поверит её словам: мало того, что они знакомы-то ни больше ни меньше минут пятнадцать, так ещё и в том возрасте, когда в неокрепшем разуме практически каждого подростка расцветает первая влюбленность, принято преувеличивать проблемы и не замечать довольно очевидных вещей, со стороны сразу понятных.       — Ладно… — тяжко вздыхает она, думая, что младшая Сано сама рано или поздно поймёт, что там на самом деле у Рюгуджи с чувствами к ней. Да и в свахи Ханагаки не то чтобы рвётся. Пусть сами разбираются. — Так ты-       -Дзынь-       — Извини, я отвечу, — приостановилась Такемичи, почувствовав вибрацию в кармане розовой кофты и услышав надоедливый рингтон телефона. Собеседница понимающе кивнула и добродушно улыбнулась. — Хм?       Номер, маячивший на махоньком экранчике, точно не был ей знаком.              Она нажала на кнопку и прислонила аппарат к уху.              — Слушаю.       — Та-ке-ми-т-чи~       Лучше бы она не давала свой номер телефона Кену, с коим на днях по иронии судьбы удалось пересечься в продуктовом магазине.       — Майки? — мелодичный и бархатный голос Манджиро был элементарно узнаваемым. Даже сквозь электронную технику Такемичи с лёгкостью могла понять, что с ней говорил именно он: уж слишком въелся в слух его таинственный баритон.       — А ты где сейча~ас?       Такемичи хмурится, а неподалёку, буквально в паре сантиметрах от неё, слышится ошарашенный возглас Эмы.       — Э?! Майки?       — О-о, Эма тоже там.       — Вы что, знакомы? — задаёт вопрос школьница с солнечными волосами, опираясь локтями о деревянный стол и ставя подбородок на сомкнутые в замок ладони. Миловидный облик её приобретает нотку загадочности. Она закатывает глаза и недовольно дует щёки, за счёт чего сейчас, даже не осознавая, очень походит на старшего Сано. — И почему мой непутёвый брат ничего мне не рассказывает?       — Э-э-э, Митчи-тян, а ну скажи ей, чтобы перестала!       — Может, мне просто передать трубку? — саркастично подмечает Ханагаки, ставшая проводником между двумя родственниками, и потирает висок, заболевший от криков Майки. — А насчёт твоего вопроса… Я в Роппонги. И твоя, судя по всему, сестра — тоже.       — Чего? Эма в Роппонги?       А тут уже и Дракен вклинился.       — Ждите нас, — промямлил Майки, опять что-то жуя, — скинь адрес смской.       -Бип-       А тишь, воцарившуюся после окончания сумбурного разговора, разбавили несколько протяжных гудков, которые Сано Манджиро оставил после себя, не дав ровным счётом ничего сказать в ответ.

***

      Руки Такемичи наконец отпустили выступ на задней части мотоцикла Сано, за который она держалась на протяжении всей их незабываемой поездки. Да, навыки вождения у него не самые приятные. В следующий раз — если он, не дай Бог, будет — ей нужно напроситься к кому-то другому. К тому, кто ездит лучше, а главное, безопаснее.       По прибытии к храму Мусаши девочка впервые в этом мире ощутила себя загнанным в клетку зверьком, очутившимся в зоопарке, на которого глазеют все, кому не лень.       Майки и Дракен, как и обещали, приехали и забрали «глупых девиц, разгуливающих не пойми где» (дословное цитирование слов Манджиро). И отвезли в эпицентр собрания «Токийской свастики».       Такемичи прекрасно помнила, что такой эпизод должен был произойти (ведь он по сути своей — один из ключевых), но не думала, что ей придётся побывать здесь именно в этот же день, потому что тот путь, который выбрала она, отличался.       Но расстраиваться бы не пришлось, если бы оказаться у храма Мусаши ей не довелось: она и так в курсе новостей, которые будут обсуждаться сегодня.       Но вот любопытные взгляды, направленные на одну единственную новоприбывшую фигуру, изрядно напрягали.       — Не переживай, — легонько хлопает её по плечу Сано-младшая, по поручению братца сейчас охраняющая ровесницу, — они хоть и кажутся опасными, но девушек и пальцем не тронут.       — Причина сегодняшнего собрания — «Мёбиус».       — В отличие от этих… — озлобленно бурчит девочка после реплики Майки, заставившей всех замолчать.       — У нас намечается крупный конфликт с ними. Хочу услышать ваше мнение.       — Представляешь, эти уроды изнасиловали девушку! — шипение Эмы трогает слух Такемичи, и та отрывает сощуренные во внимании глаза от Манджиро, кажущегося безмятежным. Со своей добродушной улыбкой он внушал окружающим уверенность в собственной безопасности и безопасности их близких, хотя гневный шторм наверняка бушевал внутри мальчика. — Бедняжка… Избить их мало!       Такемичи на деле знает, каково столкнуться лицом к лицу с таким: ей самой и Хинате не повезло стать почтижертвами некоторых ублюдков, принадлежащих именно к этой группировке.       Но всё же полностью представить то, что чувствовала та девушка, которую на глазах её возлюбленного поочерёдно насиловали уроды, и визуализировать травмы, которыми она отделалась, покорительница времени не может.       Она не осмелится говорить, что стопроцентно понимает кого-то, в чьей ситуации не находилась.       «Мёбиус» — отвратительные люди.       «Но ведь они отправная точка», — думается ей.       Все трагические ситуации и смерти персонажей, произошедшие в неутешительном будущем, начались с самого первого хода Кисаки: с разжигания и так накалённых отношений между «Тосвой» и «Мёбиусом».       Вследствие действий главного злодея капитан третьего отряда, бывший другом пострадавшего юноши и его девушки, решился на убийство.       «Но если предотвратить нападение Па-чина, то Кисаки не сможет занять его место».       Конечно, Такемичи не упускает из виду тот факт, что Тетта, заявив о количестве следуемых за ним людей, в которых Майки будет так сильно нуждаться, может напроситься и на другую должность. Тогда у Манджиро попросту не будет причин для отказа.       Но всё равно эту вероятность успешного попадания в ряды «Свастонов» необходимо уменьшить в разы.       «Значит, в первую очередь, нужно избавиться от его влияния на мир гопников, — она полностью сосредоточилась на деле первостепенной важности, проигнорировав слова Сано, бубнёж толпы и подозрительно-затихшую Эму рядом. — Тогда что же такое приду…»       — Такемичи, ты боишься?       «Ха?»       — Что? — догадка Эмы её нехило удивила. Она приподняла брови и приоткрыла рот, в глазах младшей Сано став похожей на ягнёнка. — Почему ты так решила?       — Не нужно бояться! — с серьёзной физиономией, которую доселе Такемичи на лице Эмы не наблюдала, заверила она. — Знаешь… я тоже испугалась, когда услышала о произошедшем с той девушкой. Но… Майки и Дракен пообещали, что в любом случае защитят меня. А раз ты их подруга, то и на тебя это тоже распространяется.       — М-м… — с ответом возникли затруднения. Опровергнуть слова девочки вроде было бы очень странным и подозрительным: иначе отчего тогда Ханагаки вдруг стала такой озадаченной? Немного пораскинув мозгами, она пришла к выводу, что существовал только один единственный верный вариант. — Спасибо, Эма-чан.       Когда не знаешь, что сказать, улыбнись и сделай вид, словно никаких проблем нет.       — Я очень рада, что у меня появились такие замечательные друзья.       — Хе-хе, ты мне тоже нравишься, — посмеивается она непонятно чему. — О, у них, походу, уже всё закончилось!       Эма утягивает её к главе байкерской банды и его заместителю, начиная щебетать о каких-то девчачьих штучках.       И лишь поздно вечером, когда Такемичи будет лежать и мечтать увидеть десятый сон, в её голову наконец-таки придёт идея.

***

      План в своём исполнении был одновременно и прост, и сложен. Но Такемичи — только после того, как мысль утрамбовалось в логическую цепочку следующих друг за другом действий — поступила предельно осторожно, когда припёрлась в больницу и под видом подруги пострадавшей начала искать ту самую девочку.       Территория, где и было совершено грешное преступление, расположена в неприметной части Шибуи, поэтому вариантов, куда её могли отвезти, совсем немного. Буквально парочка штук.       Однако удача повернулась к ней лицом только на второй раз: в лечебницу, которую она посетила первой на очереди, никаких изнасилованных девушек не привозили.       А вот во вторую — да.       Объяснив всю ситуацию работнице на ресепшене и для приличия — и правдоподобности — выдавив из себя слезинку, Ханагаки, предварительно скрывшая медицинской маской лицо и надевшая панамку на осветленную макушку, дабы опознать её личность было затруднительнее, выяснила номер палаты, в кою на днях поступила девочка на три года старше неё, названная Айко Ишикавой.       Там-то, у самой двери помещения, где лежала жертва, искалеченная и привязанная к многочисленным аппаратам для поддержания жизни, Такемичи повстречала горевавшую мать израненной.       Таких отчаявшихся и поломанных людей она ещё не видела. Состояние мамы Айко, если выражаться одним словом, было полностью убитым. Даже реакция на мир вокруг у неё была чересчур заторможенной. Будто она не здесь, а где-то в другом пространстве.       И Ханагаки даже стало как-то неудобно врать, ведь пользоваться слабостью человека в такой момент…       «Да я ничем от Кисаки не отличаюсь», — недовольно подумала она тогда, но позже переубедила себя.       Цель, которую преследует она, — благородная, в отличие от мечтаний Тетты. И ради достижения этой цели нужно пойти на обман, даже если внезапно проснувшаяся совесть и навязчивые мысли очень мешают.       Она же может помочь окружающим: вдруг от рук Осаная и его друзей пострадали не только знакомые Па-чина? А она в своём доводе точно уверена.       Удостовериться в том, что нападавшими были именно «Мёбиус», было так же легко, как и развязать язык сначала не хотевшей идти на контакт старшей Ишикаве.       Пришлось придумать ещё одну маленькую ложь и нечаянно обмолвиться о том, что они с бедной Айко были близкими подругами, но познакомились совсем недавно, поэтому родители девушки могли её ещё не знать. Немолодая осунувшаяся женщина, посчитав её полностью честной и откровенной, поведала о страшном событии во всех подробностях.       Дело в шляпе.       После утешений друг друга и совместных слёз, на прощанье всунув в руки женщины пакет с фруктами и пожелав всего самого наилучшего ей, её семье и дочери (уже со всей искренностью: она действительно прониклась их историей), Такемичи поспешила слинять из больницы, в коей её, если и запомнили, то только под чужим именем.       Следующий шаг заключался в поиске информации непосредственно о самом «Мёбиусе».       В этом ей свезло.       У Ханагаки как раз кстати наблюдался один знакомый, имеющий необъяснимое количество данных о других людях, чем порой он запугивал её и шуточно угрожал.       Казуши Ямагиши поначалу долго ломался, грозясь всё рассказать Аккуну, ведь тот, как он думал, имел какой-никакой контроль над девочкой и мог выбить дурь из её глупенькой головушки. Но заманчивое предложение, выдвинутое подругой, оказалось куда интереснее, и Ямагиши тотчас отбросил свою затею.       Буквально через пару минут он, довольствуясь тем, что за него будут делать домашку по японскому и математике весь семестр абсолютно бесплатно, уже бубнил известные ему факты о банде и самом Осанае, а Такемичи шустренько всё записывала.       Да, объёмами знаний о чужих жизнях он, конечно, неслабо поразил.       Как итог, она завладела всеми сведениями: и пониманием, что местонахождение «Мёбиуса» было около одного клуба, где они часто бывали замеченными, и их именами, и разумением о примерных физических способностях врагов.       Но вот последнее ей было мало нужно: она всё-таки ментов вызывать будет, а не драться с ними.       — Надеюсь, не помру-у, — протягивает школьница и выдвигается в направлении места, обозначенного Казуши как «особо опасное». Он несколько раз просил её туда не соваться, а просто позвонить в полицию, если ей так не сидится на жопе ровно. Однако Такемичи это кажется немного глупым: сообщать о том, в чём сам не уверен.       Так что для начала надо удостовериться в правдивости полученной информации, чем она, в общем-то, в данную секунду и занималась.       Всё необходимые меры предосторожности соблюдены: нож в кармане, телефон тоже, одежда удобная, если вдруг приспичит убегать от кого-то, а разум чист и спокоен. Душевное равновесие достигло пика.       «В конце-концов, ничего страшного в этом нет, — она тихо юркнула за ближайшую стену, услышав отдалённые крики. Самовнушение мало помогало: поджилки всё равно тряслись, а сердце стучало чуть быстрее обычного темпа. — Я ничем опасным не занимаюсь, да и способность всегда со мной».       Наверное, именно уверенность в том, что в любой момент она может прыгнуть во времени и что убить её практически невозможно, — единственное, что хоть чуть-чуть успокаивало Такемичи.       Неоновая вывеска того самого клуба, музыка из-за дверей которого проникала на улицу, была обнаружена девочкой сразу же после нового поворота. Она немного заплутала, но всё-таки смогла вернуться на изначальный путь. Ямагиши хреново рисует карты — такой вывод напрашивался в голову. Об этом она ему при следующей встрече обязательно сообщит, даже напоминалку в лице будильника поставит.       Внутри заныли струны разума, невовремя ностальгирующего по продвинутым гаджетам и интернет-картам, с помощью которых возможно было найти всё, что угодно твоему сердечку.       На пороге ночного заведения, объятого не самыми симпатичными запахами, уже валялись несколько людей в неблагоприятном для их здоровья состоянии. Такемичи прошмыгнула мимо, зажав пальцами нос и скривив лицо в отвращении, и последовала чуть далее, на следующую тропинку.       Шурханья и разнообразные звуки выбивали из колеи: кто-то, походу, прямо на улице занимался непристойными вещами, не сдерживая голоса. Хотелось поскорее покинуть данное пространство и оказаться в теплой постельке, попивая чаёк с молоком.       — Ха-ха-ха, слыхал, чё малышня удумала?!       «Опа, — её шаг приостановился, а тело замерло, боясь совершить лишнее движение и навести шуму, — может быть…»       И да, домысел оказался правдивым.       Только всунув голову в узенькую щёлочку между бетонными стенами развалюхи, Такемичи убедилась в том, что пришла по горячим следам прямо к преступникам. Красная куртка их главаря, которую он даже ночью не снимал, свидетельствовала об этом.       Главное, чтобы несказанная удача не вышла ей боком где-нибудь ещё, как нежданный сюрприз свыше.       — Эта «Токийская свастика» неровня нам.       Теперь все сомнения точно отпали.       Перед ней сейчас те бесчеловечные ублюдочные твари, посмевшие покуситься на жизни обычных невинных людей.       А если они засекут её, то будет худо.              Для них.       «Убила бы вас, черти, — оставаться и наблюдать за празднованием ещё не состоявшейся — и никогда не произошедшей — победы над «малышами» больше не было необходимости, ведь конкретный адрес Такемичи удалось выяснить. — Посмотрим, как вы на зоне заговорите».       Она сворачивает направо, уходя от постройки, которую в ближайшем времени точно ожидает крах. Во всех возможных смыслах.       Она перебирает ногами, раздраженно вслушиваясь в поросячий смех и «забавные» подколки людей из «Мёбиуса», думающих, что шуточки — их конёк. Они ведут бессмысленные и самоуверенные разговоры о том, как поставят непобедимого Майки на колени и отымеют всю «Тосву».       — Глупцы.       Их планам не суждено осуществиться даже в самых сладостных снах.       Ведь Ханагаки Такемичи прямо сейчас сломает их судьбы, сдав в руки полиции, и никогда не пожалеет об этом.       -Пик-       — Здравствуйте… — собственный голос кажется чужим: настолько он обмяк и неуверенно прозвучал в конце. — У меня есть информация по делу об изнасиловании Ишикавы Айко.       — Я вас слушаю, — твёрдо отвечает мужчина с той стороны, щёлкая ручкой. — Но для начала представьтесь, пожалуйста. Кем приходитесь пострадавшей?       — Меня зовут… Фукуи Шинджу, я подруга девушки и знаю личности насильников.       Ложное имя без каких-либо трудностей слетело с улыбающихся губ.       Из трубки послышался чирк: сотрудник полиции что-то написал. Спустя пару секунд он вновь вернулся к диалогу:       — Хорошо, я весь во внимании.       — Это сдела-       -Шурх-       Ледяные пальцы прикоснулись к руке и мягким движением вырвали из неё телефон.       -Би-ип-       Затем нажали на кнопку сброса звонка.       — Чего…?       А шея Такемичи почувствовала на себе что-то металлическое и острое, прижавшееся к сонной артерии.       Сердце рухнуло вниз от накатившего ужаса, прошедшего по побледневшему лицу.       Чёрные зрачки сузились совсем до микроскопических размеров. Веко нервно дёрнулось.       -Глоть-       Дыхание окончательно остановилось.       — Тш-ш-ш…       Неизвестный, подошедший сзади и ставший вплотную, приложил указательный палец к её губам и, опалив ухо тёплым дыханием, заметно контрастирующим с температурой его ладоней, прошептал:       — Тише, мышка.