Звездные узники: Побег через Вселенную

С Морти ничего не делали. Каждый раз, когда открывалась дверь камеры, девочка морально готовилась к тому, что может произойти, но они никогда не приходили за ней. Только за Риком. Она пыталась прикинуть сколько могло пройти дней, но от одной этой мысли хотелось сорваться на истерический смех. Будто имелось значение, сколько раз крошечная крупинка где-то далеко повернется вокруг своей оси. Она называла "утром" время, когда охранники приходили за Риком, а "вечером" - то время, когда они приволакивали его назад и давали им немного воды и нечто, чт оможно было бы с большой натяжкой назвать едой. Отсутствие понимания времени начинало сводить с ума, поэтому Морти начала считать дни. Включая день, когда их бросили в клетку, они здесь уже восемь дней.Она не имела понятия сколько часов было в этих днях, но называла их так. В течение восьми дней Рика надолго забирали из камеры и потом возвращали обратно, избитого и истекающего кровью. Воемь дней ученый смеялся над ними, когда его бросали обратно и не было ни одного охранника, не получившего от него какого-нибудь увечья. А Морти просто смотрела и ждала, но время проходило, а выход все не был найден. Она его просто не видела. Поэтому, просто пыталась держаться. День самнадцатый был первым днем, когда Рик не смеялся по возвращении назад в камеру. Судя по количеству крови и множеству красных отметин вокруг его шеи, у него были другие заботы. Было жутко видеть, как старик выглядел по утрам и сравнивать с тем состоянием, в котором его притаскивали обратно. Наблюдать, как его плоть срасталась за считанные часы, только для того, чтобы на следующий день все началось снова. Судя по той регенерации, что имелась у этой версии деда, Морти сделала предположение, что этот Рик либо был в спецназе Цитадели, где всем служащим встраивали импланты, ускоряющие заживление ран. Либо, он сам себя модернизировал. Оба варианта значили только то, что он наверняка из того класса опасности, от которого можно было ожидать чего угодно. Они почти не разговаривали друг с другом и молчание тоже действовало на нервы. Морти не могла спать. В этом были повинны несколько вещей: слишком неудобный пол, присутствие чужого Рика в камере, а следовательно постоянная напряженность и бдительность, и конечно же, кошмары, которые начали одолевать все чаще и чаще, пытаясь поглотить ее разум. по крайней мере, Рик не угрожал ей и не нападал. Хоть какие-то поблажки. Вскоре Морти стала замечать, что Санчез выглядел с каждым днем все хуже: да он быстро исцелялся, но чем больше ранений он получал, тем медленнее шел процесс восстановления, и порой у него все же оставались синяки и кровоподтеки, когда его снова забирали из камеры. Морти начинала понимать, почему ее пока не трогали. Она была простым подростком, хоть и внучкой гениального ученого, следовательно, намного слабее, а этим монстарм нужна была информация, поэтому они не могли себе позволить искалечить ее слишком сильно. Внутри все стыло от тошнотворного ощущения, говорившего, что заставляя ее смотреть на происходящее с Риком, пришельцы надеялись сделать ее саму более покладистой. Это происходило медленно, очень медленно, н опроисходило. Охранники получали все меньше травм, Рик исцелялся чуть дольше - все это являлось знаками неизбежного. На тридцать первый день, когда Рик сидел у стены, а его тяжелое, хриплое дыхание с присвистом разносилось по холодной камере, Морти не выдержала. - Я не могу поверить, что у тебя нет никакого плана, как отсюда сбежать, - сказала она. Голос прозвучал низко и скрипуче из-за долгого молчания. Рик медленно открыл глаза и сфокусировал на ней взгляд. Пару секунд он просто смотрел, а затем поднял руки. - Как ты могла догадаться, на мне наложены подавители, - сказал ученый. Присмотревшись, Морти заметила, что его наручники отличаются от ее собственных. Они были более громоздкими с непонятной гравировкой, которую девочка никогда не видела. - То есть, ты не можешь использовать свои... импланты? - спросила Морти, указывая на грудь Рика. Влажные прерывистые хрипы явно были следствием какой-то проблемы с легкими и пары сломанных ребер. - Только для того, чтобы не подохнуть, - ответил он. - Что они хотят от тебя? - Ничего. - Разве ты не должен был им что-то рассказать? - Я всегда могу что-то рассказать, но не многих интересуют мои слова, - Рик сделал глубокий вдох, чуть выпрямился, и Морти услышала звук смещающихся костей, встающих на свое место. Затем старик выдохнул и тяжело опустился возле стены. Его лицо было пустым, но не столь бесстрастным, как Морти привыкла его видеть. Похоже, он устал. - Так почему они... - Это тебя не касается, пес. Тридцать второй день был первым днем, когда Рика приволокли без сознания. Несколько долгих минут, Морти смотрела на его худую, темную фигуру на полу, не зная, что предпринять. В конце концов, ей не пришлось решать, так как Рик пришел в себя довольно быстро. Он не сказал ни слова, просто упал у стены на своем привычном месте. Он был смертельно бледен, даже сильнее, чем обычно. Морти заметила длинные глубокие порезы на его предплечьях. Ясно... Кровопотеря... Тридцать второй день был последним, когда Рик смеялся. *** На тридцать седьмой день у них появился сокамерник. Худой, мелкий паренек, до смерти напуганный, явно попаший в подобное место впервые. Его кожа была красноватого оттенка с небольшими наростами на плечах и вдоль позвонков. Волосы на голове отсутствовали, из одежды было что-то наподобие набедренной повязки. Морти не понимала ни слова из того, что он говорил, как и сам соамерник не понимал речь девушки. Ей хотелось попросить Рика перевести, но было ясно, как день, что ученому на новенького плевать. Довольно скоро их новый сосед начал стенать и плакать, и вероятно молить о пощаде возле двери. А потом и вовсе закричал. Но в этот момент Рик весьма красочно прорычал ему что-то уугрожающее, после чего красный мальчишка забился в угол, как можно дальше и умолк. Какая-то часть Морти хотела успокоить пришельца или, может поддержать его каким-то образом. Потом, она встретилась со взглядом его черных глаз, который резко заставил ее передумать. Морти отучили трусить еще в детстве, но вот инстинкт самосохранения был привит накрепко. Поэтому девочка незаметно отодвинулась в сторону. Так она оказалась ближе к Рику. Хоть его присутствия она тоже опасалась, но он хотя бы не смотрел на нее с видом голодного зверя, желающего откусить кусок от плоти. Чем больше проходило времени, тем более бдительнее становилась Морти: их новый сосед определенно следил за каждым ее движением. Той ночью, она не спала совсем, а когда краснокожий сокамерник мполз на пол и уснул, отодвинулась от него еще дальше, уже не осторожничая. Рик на ее близкое присутствие никак не отрегарировал. Еще одна маленькая поблажка. По факту, сейчас старик стал меньшим из нескольких зол, раз уж на то пошло. На тридцать восьмой день, когда открылась дверь, красный пришелец, начал верещать, едва увидел, что охранники двинулись к нему. Рик невозмутимо сидел в паре футах от Морти, пока девочка провожала глазами стражу, вытаскивавшую инопланетянина из камеры. Даже за дверью были слышны вопли красного, постепенно перетекшие в безошибочно узнаваемые мольбы. Некоторое время царила тишина. Когда же раздались крики, Морти была настолько взвинчена, что вздрогнула, резко выдыхая. Это снова был голос того парня... но теперь он уже кричал не от страха, а в агонии. Казалось, что это продолжается вечность, но постепенно крики начали слабеть, а после совсем затихли. Морти слышала, как кровь шумела у нее в ушах. Хоть этот пришелец и внушал опасность, слушать все это было совсем другим делом. - Твое чутье тебя не подвело, - вдруг произнес Рик и Морти перевела на него взгляд. - Относительно?.. - спросила она. - Той твари. - Он хотел меня съесть. Посчитал слабой особью... Трудно было не заметить, - она не должна была радоваться, после того, что услышала, но черт возьми, хорошо, что этот красный больше не вернется... - А ты наоборот, не выглядел для него таким уж аппетитным, - иронично заметила она. - Монстры редко таковы. Морти стало любопытно, о каком монстре говорил Рик. Не было похоже, что он имел в виду того парня. Но спросить ей не дала вернувшаяся охрана. На сей раз за ученым. Оставшись одна, девочка вдруг осознала, что они слышали каждый крик и плач и вообще каждый звук, что издавал пришелец во время пыток. Но от Рика никогда не доносилось ни звука. *** После сорокового дня Рик резко сдал. У него постоянно оставались незажившие раны, а нездоровая бледность никогда не сходила. На глазах Морти его медленно и методично ломали на части. Это действовало угнетающе. Девочка буквально ничего не делала эти сорок дней. Поэтому, в отсутствие старика она решила упражняться, чтобы мышцы не начали подводить ее. Она взяла привычку ходить по камере, приседать и немного отжиматься, но не сильно расходуя энергию, которой было и так немного за отсутствием нормальной пищи. За эти дни, она так и не придумала, как выбраться отсюда, и даже не знала, куда можно пойти, выйдя за порог. К тому же, Морти до дрожи боялась того дня, когда стражники придут уже за ней. Хоть она и не видела, что делали с ученым, она видела последствия этих действий. От этого становилось по настоящему страшно. Как бы она не старалась храбриться, она все еще оставалась семнадцатилетним подростком. На день сорок шесть Рик снова был без сознания, когда его принесли в камеру. И в этот раз он не сразу пришел в себя. Морти смотрела на него пару минут, после чего, напомнила себе, что она все таки не бездушная тварь и подошла, чтобы усадить его возле стены. Рик был тяжелым, благо расстояние было небольшим и девочке хватило пары рывков, чтобы прислонить старика к твердой поверхности. Он не очнулся. Когда охрана принесла им еду и воду, видя, что старик в отключке, они не оставили ему его порцию. Морти оставила ему немного своей. Она снова напомнила себе, что они сейчас в одной лодке и нет смысла пытаться утопить друг друга. К тому же, их них двоих, Рик был тем, кто страдал от кровопотери и нуждался в лечении. Когда ученый, наконец проснулся, Морти снова была на своем месте. Заметив еду и воду возле себя, он долго смотрел на Смит, после чего выпил воды. Еда осталась нетронутой. На сорок восьмой день Рика сильно рвало кровью, и Морти даже не задумывалась, когда подскочила ближе и поддержала его, помогая добраться до стены. Стоило спине старика коснуться вертикальной поверхности, он оттолкнул девочку от себя, сопроводив это злым и ядовитым взглядом. На день пятьдесят второй Рику сломали руки, но он не позволил Морти помочь ему выпить воды. Девочка назвала его упрямым мудаком, Рик назвал ее жалкой тупицей, после чего они продолжили игнорировать друг друга. На день шестьдесят пятый Морти изо всех сил старалась не обращать внимания на то, как Рик вправлял на место сломанную кость, но слышно все было прекрасно. Невольно, она восторгалась тем, как много мог вынести этот старик, как он умудрялся излечивать подобные увечья в течении нескольких часов... или дней, если его раны не открывались заново. На день семьдесят пятый Рик не оттолкнул ее, когда она села возле него и помогла выпить воды, но взгляд оставался убийственным. Морти бесила гордость ученого, но она уважала то, Рик отказывался сдаться. На день восемьдесят четвертый Рик кричал. Его не было долгое время. Морти снова ходила туда сюда по камере, разминая мышцы, когда внезапно крик ученого разнесся эхом где-то снаружи. Девочка замерла, какое-то время не двигаясь с места. Пульс ускорился, кровь зашумела в ушах, кулаки стиснулись, а веки плотно сомкнулись. Но звук прервать она не могла, а потому слышала все. Это были крики боли, не страха, которые ранее были слышны от красного пришельца. Рик не боялся их, это Морти могла сказать с уверенностью. Когда старика принесли обратно, стражи выглядели особенно самодовольными, без сомнения, гордые тем, что смогли наконец вырвать крики из него. Рика швырнули на пол и как только дверь закрылась, Морти кинулась к нему и без слов помогла переместиться к стене, чтобы опереться на нее. Тот опять попытался оттолкнуть ее, но девочка просто ухватила его немного крепче, поднырнув под рукой, подставляя опору своим плечом и неспеша дотащила до стены. Как только они сели, Рик впился в нее тяжелым взглядом, словно пытался отыскать что-то в ее лице. Но потом просто отвернулся. Морти так и не поняла, увидел ли он то, что искал. На следующий день, после того, как Рика увели, снова долгое время царила тишина, однако, как и предыдущий день, в какой-то момент снова послышались крики. Морти сидела, прижав кулаки к ушам, изо всех сил стараясь не вслушиваться в эти звуки. Но сосредоточитья было больше не на чем. Когда пришельцы привели ученого назад, тот еще стоял на ногах, но едва-едва. Охранники вновь упивались самодовольством. Один из двух громил даже сказал что-то, когда они втаскивали старика внутрь. Морти не поняла ни слова, в отличие от Рика, который плюнул стражнику в лицо, за что получил мощный удар в живот. Второй громила оттащил своего напарника, ударившего Рика и после гневной отповеди они оба ушли. - Ты адски упертый, ты знаешь это? - сказала Морти, пододвигаясь к ученому, чтобы помочь нормально сесть. Он ничего не ответил, только вновь окинул девочку испытующим взглядом, а затем отвернулся. Снова было не ясно, нашел он то, что искал, или нет. На день восемьдесят восьмой они пришли за ней. Морти знала, что это случится. Она ожидала этого долгое время. Каждый раз, когда дверь открывалась, она готовилась к неизбежному. Ей не нужно было гадать, что с ней произойдет. Было достаточно примера в лице Рика, которого она видела каждый день с новыми увечьями. Сильный и гордый Рик Санчез мало-помалу разваливался на части под их гнетом. Морти была лишь подростком, но успела пообещать себе, что не сдастся просто так. Что никогда не скажет им то, что они так хотят узнать. Поэтому оставался только один путь: держаться так долго, как это возможно. И находясь за пределами камеры, стараться осматривать все вокруг и пытаться найти способ сбежать. Когда настал этот день, Морти только сжала зубы, послушно выходя с пришельцами наружу. Она была уверена, что Рик провожает ее взглядом, но не стала оборачиваться. Выглядел ли он довольным от осознания, что девочка будет тоже страдать? Что у него будет больше времени вылечиться, пока похитители будут заняты Морти? Или он снова нацепил свою равнодушную маску? Гадать не хотелось. Четырехпалый появился первым, снова спрашивая, раскажет ли она о наработках деда. Морти красноречиво послала его по известному адресу. Рик улыбался, Рик смеялся над ними, дрался с ними. Черта с два она ударит в грязь лицом. Внучка она великого ученого или нет? Они могут причинить ей боль. Но сломать себя она не позволит. Как и вселить страх. Пора было вспомнить все, чему ее учил родной дедушка, пусть и в течении короткого времени. Поэтому, когда ее втащили в комнату совершенно очевидного предназначения, Морти быстро схватила ближайший нож и всадила его в одного из охранников. Ее ощутимо ударили, но зная о том, что дальше станет только хуже, видеть насколько глубокой получилаьс рана было приятно. Морти пообещала себе не кричать. Позже будет... Она знала, что будет, но не сегодня. Свое обещание она держала четыре дня. На девяносто третий день ее изнасиловали... Просто содрали одежду, насильно раздвинули связаные ноги и вогнали нечто, похожее на половой орган глубоко внутрь. На сухую. Морти, сдерживавшаяся из последних сил после долгих пыток больше не смогла терпеть, когда ощутила жгучую боль там, где опасалась больше всего. Ее крик разнесся громким эхом. На фоне послышались довольные голоса стражников, а ее насильник, подстегнутый ее реакцией, продолжил таранить ее своим не малым размером, едва не превращая внутренние органы в кашу. Его таз звонко шлепал о ее промежность, причиняя дополнительную боль и почти ломая кости. Девочка не знала, сколько это длится. Боль застилала глаза, вырывая потоки слез. Но она не молила о пощаде, не пыталась просить их остановиться, сохраняя последние крупицы гордости. На пол камеры она приземлилась с глухим стуком и без штанов. Раны болели, внутри все жгло. Она понимала, что это даже не половина того, что ее ждало дальше. Даже осознание того, что ее точно не убьют, поскольку она нужна им живой, не приносило никакого облегчения. Пути наружу по прежнему не нашлось. А образ покойного дедушки всплывал перед глазами все чаще, помогая удерживаться на границе сознания. На голые ноги приземлилась какая-то ткань. Инопланетяне что-то сказали и послышался звук закрывающейся двери. Казалось прошла целая вечность, как она лежала на холодном, жестком полу. К оголенному плечу прикоснулись чужие пальцы, заставляя перевернуться. Морти не была такой гордой и не отталкивала Рика прочь, когда он начал ее приподнимать, заставляя встать на дрожащие ноги. - Подними, - сказал он, слегка шлепнув ее по щиколодке. Морти облокотилась о стену, смотря куда-то сквозь пространство. Но ногу послушно подняла, позволяя ученому надеть на нее штанину. Затем вторую. Рик неспеша поднял ткань по ее исхудавшим ногам до тазовых костей и поднялся сам, никак не коментируя стекающую мутноватую жидкость по внутренней стороне бедра. Длинные, сухие, ободранные пальцы зафикстровали шнурки, чтобы одежда не спадала. Затем, он пару раз щелкнул перед лицом девочки, на что она резко хлопнула глазами, делая судорожный вдох, словно очнувшись ото сна. - Приди в себя, пес, - только и сказал старик, затем отошел на пару футов, тяжело опустившись на своем месте. В ту ночь Морти тихо плакала, свернувшись в позе эмбриона и закусывая кулак, чтобы не издавать громких всхлипов. А на утро все повторилось. Только насильники не ограничились одним кандидатом. На этот раз их было трое. Ну хоть по очереди подходили и на том спасибо. На другой раз уже больше. И еще и еще...Размер был у всех разный, у кого-то был с буграми, у кого-то с неприятно-жгущими шипами, а у кого-то объемом, как у сраного коня. Они хотели, чтобы она кричала. И Морти кричала. Каждый раз. Порой, во время полового акта, ей паралельно резали кожу, пуская кровь. Морти не знала сколько это длится, но кроме крика боли больше ничего они от нее не услышали. К девяносто седьмому дню, девочка почти смирилась. На сотый она перестала считать дни.