Профайлер.

－Как вы себя чувствуете сегодня, мистер Миньярд?－проговорил с улыбкой рыжеволосый обращая свой ледяной взгляд на камеру, внимательно осматривая её на наличие новых деталей. Блондин, что сидел в камере не обращал никакого внимания на происходящее, предпочитая большую часть времени сидеть у себя в голове. Безусловно, как бы не считали другие, он не просто парил по воспоминаниям, пытаясь остаться в них навсегда, глупость, с его жизнью, лучше вообще никогда не вспоминать, хоть у него это никогда не получалось. Чужой звучный голос, который Эндрю ждал услышать целый день выдернул и без того измотанный мозг и тело из мыслей. Блондин без промедления развернул голову в сторону звука, который казалось был схож на песни ангелов, которые снизошли до такого грязного существа, как он. Хруст его шеи казалось был слышен на все крыло, но доктор Веснински не стал акцентировать на этом, лишь слегка сжав губы. Главным развлечением этой части Эндрю, которая наконец могла найти выход, благодаря таблеткам, которые приписал рыжеволосый, было наблюдать за тем, кого ему так не хватало. Он прекрасно чувствовал эмоции и мысли его второй половины, хоть и полностью отрицал их. Безусловно, как бы они оба не считали себя гениальными и самыми умными, но рыжеволосый умудрился обвести их вокруг пальца, даже не заморачиваясь, что вызывало в нем огромное количество восхищения, которое он не скрывая показывал. －Также как и вчера.－протянул блондин, надеясь, что рыжеволосый словит настроение блондина. Он ждал его с самого утра, но видимо работа в больнице вынуждала Веснински менять планы. Железный стул, который Эндрю медленно поставил в центре комнаты, специально прокатив по бетонному полу, вызвал у рыжеволосого лёгкое недовольство, что отразилось на слегка уставшем лице, но быстро было скрыто за маской, которую так часто носил Натаниэль. －Возможно, мне стоит дать вам несколько дней перерыва.－скопировав улыбку самого Миньярда ответил рыжеволосый, медленно поднимаясь со своего стула. Блондин, казалось, в очередной раз за последние несколько недель почувствовал острую потребность в том, чтобы догнать и остановить рыжеволосого. Он понятия не имеет, чтобы он делал если бы он реально мог его догнать. В определённое время, он чувствовал небывалое желание обладать психиатром, закрыть его где-нибудь, подальше от чужих глаз, теша своё эго тем, что Веснински только его. В другое время он чувствовал желание убить его, с особой жестокостью, так как сам Веснински научил делать его, возможно даже уподобиться его отцу, но тогда он потеряет то единственное, что было ему интересно и дорого. На самом деле он никогда не влезал в дела своей половины, позволяя ей быть главной и руководствоваться всем, что касалось их обоих, да и в большинстве случаев их мнения совпадали, давая возможность сидеть со спокойной душой в самых глубинах их тела, показываясь только тогда, когда его половине не хватало сил или уверенности. －Стойте.－быстро протараторил блондин, заметив, что не последовало реакции от рыжеволосого и задаваясь вопросом озвучил ли он это, или это прозвучало у него в голове. Рыжеволосый несколько секунд постоял к нему спиной, как будто собираясь с мыслями и решая, стоит ли ему остаться, и Эндрю сейчас был готов на все, лишь бы его божество осталось рядом. Он знал, буквально чувствовал, как вторая его часть пытается вырваться на свободу, пытаясь забрать у него те короткие минуты, что с таким трудом получил блондин. Он чувствовал какое сильное отвращение чувствует его вторая половина, особенно, когда он боготворит сидящего перед ним. Если бы у него спросили чем именно его зацепил этот на первый взгляд тихий психиатр, он вряд ли смог бы ответить. Скорее всего его посчитают невменяемым, хоть он и так находиться в больнице. Ещё при первой их встрече, когда его половина наблюдала за действиями слегка зажатого мужчины, он увидел в чужих глазах тьму, ту тьму, которую так сильно пытался прятать он сам, хоть и получалось у него это не всегда. Многие считали его антисоциальным, даже не пытаясь понять его, но конечно, он и не позволил бы им подобного. Рыжеволосый в конечном итоге что-то решает для себя, обратно разворачиваясь к Эндрю лицом и медленно, все также грациозно как и всегда, опускается обратно на стул, внимательно осматривая блондина. －Почему вы убили сводного брата, Эндрю?－прямо в лоб бьёт рыжеволосый, словно в отместку за непослушание, на что Эндрю только прищуривает глаза. Желания говорить о том дне у него не было, тем более сейчас, когда единственный волнующий его человек сидит перед ним. Окунаться в ужасы прошлого ещё больше не хотелось, но Веснински скорее всего оценит это за несговорчивость и сделает все же обещанный «перерыв», который Эндрю допустить не может. －Кажется я упоминал, что братья иногда перегибают палку.－с особым усилием проговорил Миньярд, чувствуя как мышцы на лице начинают менять своё положение, хоть и не обращая на это никакого внимания. －Мне интересно сделали ли это вы, или ваша половина?－слегка наклонив голову к плечу проговорил Натаниэль. －Это сделал я.－с недовольством повторил блондин. －Почему, Эндрю? －Продолжил давить рыжеволосый, что Эндрю буквально ощущал как будто бы огромного размера булыжник положили на его плечи вдавливая в пол. Сейчас, когда они оба были закрыты в крыле, в которое никто не имел доступа блондин понимал, что вот, монстр решил начать охоту, вытягивая любые ответы, которые ему интересны, не переживая о внутреннем состоянии его пациента. Взгляд блондина медленно соскользнул с чужого лица, осматривая внешний вид доктора, до того момента, пока не остановился на запонках, до отвратительного похожих на те, что он видел раньше. Осознание подобного вынудило Эндрю громко рассмеяться, напоминая, что перед ним сидит не слабый человек, а психопат, который может слишком многое. －Что вас беспокоит, Эндрю?－спросил Натаниэль, закидывая одну ногу на другую, внимательно следя за лицом блондина. －Они схожи с теми, что были вшиты в рот жертвы.－решил не увиливать блондин, переведя свой взгляд на чужие синие глаза, которые в лёгком полумраке казалось сияли, как звезда, подсвечивая жизнь Эндрю. －Гламур.－протянул рыжеволосый, вынуждая Эндрю в недоумении уставиться на него. Блондин медленно опустил голову к плечу внимательно наблюдая как в чужих глазах заиграли искорки удовольствия, хоть он так и не смог понять, что именно значила подобная фраза. Стук каблуков по каменному полу казалось разносился по всей больнице, хоть отдалённо Эндрю и понимал, что это ему только кажется, было ли это побочным эффектом препаратов или его мозг решил выдавать желаемое за действительное. Блондин с усилием оторвал свой взгляд от чужих глаз, обращая внимание на источник шума, которым оказалась ни кто иная как Лайла Малькольм. Она была удивительно красива, та черта, которую она забрала у своей матери. На самом то деле, Эндрю было интересно вытянула ли она у Лолы её одержимость, но на это ему вряд ли кто-то ответит. Чужие зелёные глаза искрили радостью и озорством. Он смотрел на неё с ненавистью в ответ, отдалённо ощущая удар по плечу, которым она вывела его из строя в последнюю их встречу. Накрашенные красной помадой губы растянулись в хищной усмешке, обнажая ряд белых зубов и позволяя всем присутствующим понять, что она такой же хищник как и Натаниэль, с тем же желанием и умением вцепиться в чужую глотку. Когда он решил, что ему стоит переехать в Балтимор, он всей душой, которая у него осталась, надеялся помогать людям. Пусть изначально ему хотелось быть адвокатом, отстаивать права людей, которых ущемила система, но он очень быстро уяснил, что будь он хоть лучшим специалистом, его мнение в любом случае не играло никакой роли, особенно в этом проклятом городе. Следующая попытка была в казалось уже привычной среде ФБР, в котором он вроде как и правда помогал, хоть и сам не осознавал, что система успела добраться и туда, позволяя ублюдкам творить все, что им захочется. Лайла остановилась за спиной у рыжеволосого, но Натаниэль казалось не обратил на это никакого внимания, продолжая сверлить взглядом лицо блондина. Чужие тонкие, женские руки опустились на довольно крепкие для телосложения рыжеволосого плечи медленно оглаживая и опускаясь вниз, обнимая со спины. Подбородок опустился на крепкое плечо, и Лайла позволила себе аккуратно из-под ресниц бросить на Эндрю лукавый взгляд, чем вызвала в блондине новый приступ бешенства. Он пытался сдерживать себя, правда пытался, особенно его вторая половина, которая пыталась вырваться наружу, но Эндрю не позволил ей подобной вольности, с силой сцепив зубы, слыша лёгкий скрежет от того настолько сильно он их сжал. Эндрю был уверен, посмотри он сейчас на себя в зеркало мог бы увидеть как сильно проступили у него скулы, и как сильно выступили желваки, но зеркала у него не было, по этому все, что ему оставалось, это наблюдать как расслабленный рыжеволосый смотрит на него, в то время как чужие зелёные глаза казалось пожирают его, пытаясь вырвать кусок сердца из самого Эндрю. Девушка медленно протянулась к чужому уху, тихо шепча что-то, что заставило рыжеволосого довольно улыбнуться. －Гламур.－с редкой искренней улыбкой проговорил Натаниэль, наблюдая за девушкой, которая слегка отклонилась и начала опять выпрямляться, принимая  нормальную позу. －Гламур.－ответила Лайла, растянув свои губы в довольной улыбке. Весь их разговор был похож на личные воркования, и все, что Эндрю оставалось делать, это наблюдать за их общением, не понимая о чем идёт речь. Это и было его ошибкой. Он слишком долго наблюдал за чужими разговорами, так и не заметив, как позволил себе отпустить контроль, чувствуя как другая его сторона начала медленно тянуть за поводок, забирая себе своё законное место. В глазах начало темнеть, и он наконец отправился в тихое забытие, позволяя другой его половине начать управлять, пока он наберётся сил и будет ожидать своего времени.  

***

Дни тянулись непрерывной вереницей, превращая привычное ранее бытие в сплошной день сурка в котором не было ни начала ни края. Он перестал различать дни ещё несколько недель назад, осознавая, что начался новый только когда доктор Веснински приходил к его камере и присаживался на стул начиная очередной, казалось ничем не отличающийся сеанс. Провалы в его памяти случались намного чаще чем раньше, но он не мог понять было ли это из-за того, что он наконец отпустил себя, или из-за того, что препараты, которыми его пичкают так влияют на мозг. Все, что оставалось Миньярду － это внимательно наблюдать, хоть особо никогда ничего не менялось, кроме разве что костюмов на докторе и новой порции пищи. Так он научился различать дни, которые казалось не имели своего конца. Если приносили рис － значит был понедельник, если картошку － вторник, и так до воскресенья, пока он в очередной раз не открывал глаза и не понимал, что начался новый круг его адской петли в которую он попал благодаря одному конкретному человеку. Он успел выучить свою камеру до самого маленького камешка, проводя внутри все своё время без возможности выхода, даже сеансы и те проводились в этом проклятом крыле. Казалось последний раз он был на свежем воздухе примерно вечность назад, хоть благодаря подсчётам он понимал, что прошли едва ли два месяца. Он услышал, как железная дверь в начале крыла отворилась, но он не обратил на это внимания, не желая видеть в очередной раз своего мучителя. О нет, ещё к нему заходила одна конкретная особа, которую Веснински пропускал без каких либо проблем. Эндрю до сих пор не смог понять какие отношения их связывают, но стоит ему увидеть чужую хищную улыбку как все внутри загоралось ненавистью и злостью. Их разговоры не были информативными, даже больше, в основном она приходила, смотрела на него, как будто оценивала, и после так же молча уходила, не произнеся ни слова. Ему и правда было интересно, была ли она одержима Веснински также, как и её мать. Кинется ли Лайла под пули, прикрывая Натаниэля собой, или сбежит поджав хвост, уносясь как можно дальше из Балтимора? У него было слишком много вопросов, но как он уже понял, ни он, ни она не ответят ему, как бы он не пытался, что вызывало ещё больше приступы гнева. Он не мог понять кому именно принадлежали данные чувства, хоть и предпочитал идентифицировать их как проделки его второй половины, с которой теперь ему пришлось мириться. Веснински сделал что-то невероятное, открывая ту далёкую часть Миньярда, с которой ему приходиться уживаться. Сама мысль об этом вызывает гнев, но он с усилием сдерживает себя, пытаясь вести себя максимально примерно, отводя чужие ледяные глаза, которые на каждом сеансе как будто видели его насквозь. Сколько он себя помнит, он ощущал что-то в глубине себя, но никогда не обращал на это внимания. Сейчас, не обращать было невозможно. Каждый раз, когда его половина хотела выйти на свет он как будто физически ощущал, как что-то тёмное выходит наружу, вырывая себе дорогу через органы и ребра, без жалости разламывая все на своём пути. Вторая половина казалась столь привычной, столь и чужеродной, которую теперь он должен признавать, не имея возможность закрыть на нее глаза, так, как делал всегда раньше. За все время проведённое в больнице он едва ли мог поговорить с кем-то, кто не является доктором Веснински. Санитары показательно его игнорировали, молча протягивая поднос в небольшой отсек, и так же молча забирая его обратно. Два довольно крупных санитара подошли к его камере, все так же молча наблюдая за лежавшим на своей кровати блондином. －Собирайся. У тебя встреча.－грубым голосом проговорил один из них. Эндрю хоть и пытался скрыть свои эмоции, но понял, что потерпел крах от того как быстро он вскинулся, уперев свой взгляд в мужчину, как будто не понимал, что именно тот говорил. －Нужно особое приглашение?－таким же грубым голосом ответил второй. В его тоне отчётливо слышалось отвращение, но Эндрю не обратил на это никакого внимания. Перспектива увидеть любого человека, кто не является Веснински была по истине прекрасной. Он как спортсмен, которым никогда не был взлетел с своей койки в считанные секунды преодолевая расстояние к небольшой стеклянной стене, разворачиваясь спиной к санитарам и выставляя за спиной руки, как раз на уровне небольшого отверстия для подноса, ожидая пока на него оденут наручники. Щелчок наручников громко прозвучал в тишине крыла, хоть он и не уверен, что это прозвучало столь оглушительно для всех остальных присутствующих. Один из санитаров подал знак охраннику и стеклянная дверь начала медленно отодвигаться, пропуская  в камеру свежий воздух, которого ему так сильно не хватало. Раньше он думал, что сможет вытерпеть все. Что его судьба и так слишком сильно постаралась, сделав его всесильным, готовым пройти любые преграды ради достижения целей, но как же он ошибался. Тюрьма, которую он так сильно боялся раньше теперь была пределом мечтаний, по сравнению с адской резиденцией в которой он вынужден сидеть. Его с силой дернули на себя, вынуждая опередить санитаров на один шаг. Они как верные рыцари Ада, следовали за спиной главной игрушки их хозяина, сопровождая блондина к комнате с «клетками». Наверное, это первый раз когда он счастлив очутиться в этом месте. Не то, чтобы раньше он боялся его, или испытывал желание сбежать, но всегда ощущал чувство нежелания попадать внутрь. Сейчас же он был счастлив посмотреть хоть на что-то более красочное, чем его крыло, в котором он мог увидеть только две соседние камеры напротив, и то с трудом, так как света его камеры не хватало чтобы осветить больше пространства. Эндрю периферийным взглядом видел стоящего брата, но как послушный пациент медленно двигался по указанном направлении, проходя внутрь клетки и ожидая пока санитар закроет дверь и отстегнёт его наручники. Железо не крепко сидело на запястьях, но Эндрю все равно машинально принялся растирать запястья, медленно разворачиваясь лицом к своим посетителям. Аарон казался как никогда бледен, и Эндрю понятия не имел как тот вообще держится в сознании. Он был практически одного цвета со стеной, с которой в скором времени сможет слиться, как хамелеон. От своих мыслей Эндрю легко рассмеялся, ощущая как просто ему стало показывать свои эмоции, особенно после того как его посадили на курс препаратов. －Эндрю...－начал Аарон, но быстро опустил взгляд в пол, собираясь с мыслями, как будто боялся смотреть ему в глаза. Со спины к Аарону подошёл Кевин, на которого ранее Эндрю не обратил никакого внимания, практически незаметно подхватывая белую руку его брата и довольно крепко сжимая. На удивление Эндрю в очередной раз чувствовал разные чувства. В первую очередь он чувствовал неимоверное желание оттолкнуть Дэя, как можно дальше от своего брата, спрятать его за собой, чтобы никто не мог задеть его. Он чувствовал себя также, как и много лет назад, когда он считал, что должен защитить брата, не заботясь о себе. Он знал, естественно, он знал, что Аарон до сих пор в худшие свои дни ненавидит Эндрю, за то, что тот убил его мать, хоть полиция и посчитала аварию несчастным случаем. С другой стороны он был рад, что в такой  ситуации его брат не остался сам, плавая по бухте своей головы, разбиваясь об острые камни вины и самокопания. －Аарон.－максимально спокойным голосом проговорил Эндрю, направляя свой взгляд прямо на глаза Аарона, как будто тот мог увидеть все по его глазам. －Я...К черту, я не верю, что ты убил всех тех людей.－решительно начал Аарон, но его уверенности хватило только на одно предложение.－Я нанял лучших адвокатов.Натаниэль разрешил твои встречи с ними, он считает, что терапия идёт тебе на пользу.－спокойным голосом проговорил его близнец, наконец поднимая свой взгляд на лицо Эндрю. Эндрю на чужую речь только кивнул. Он знал, что за фасадом сарказма и грубости его брат скрывает переживания, и он не мог позволить себе сейчас отказать ему, уничтожая Аарона самостоятельно. －Как ты? Как тебя тут содержат? Я могу написать жалобу в суд и потребовать, чтобы тебе выделили то, что тебе необходимо... －Все нормально.－тихим голосом проговорил Эндрю, но этого хватило, чтобы Аарон мгновенно замолчал, внимательно осматривая сидящего в клетке брата. －Я думаю мы сможем договориться с Натаниэлем, чтобы передавать тебе книги.－попытался Кевин, но Эндрю не удосужился обратить на него взор, продолжая наблюдать за своим братом, который казалось мгновенно успокоился, стоило ему услышать голос Дэя. －Ты же понимаешь, что мне дали пожизненное, и скорее всего ни один адвокат не возьмётся за моё дело.－растягивая буквы проговорил блондин. －Натаниэль говорил, что у него есть знакомый адвокат... －Адвокат дьявола решил взяться за мою слезливую ситуацию?－слегка насмешливо ответил Эндрю, прекрасно осознавая, что Веснински скорее убьёт его, чем позволит выйти на свободу, особенно когда он знает слишком много аспектов. －Не ехидничай.－строго сказал Аарон, и Эндрю ещё раз рассмеялся.-Если мы найдём достаточное количество доказательств, мы сможем вытянуть тебя. Ваймак сказал, что он согласен провести ещё несколько расследований, но это будет внештатно... －Мы все согласились помочь тебе, даже Натаниэль, хоть его и пришлось уговаривать.－в очередной раз влез Кевин, но в этот раз Эндрю внимательно вслушался в чужие слова. Дьявол, как у себя в голове Эндрю называл доктора Веснински, в очередной раз решил затеять игру, в которой он будет главным героем, и теперь у Миньярда есть как минимум новая информация для размышлений. Главным его преимуществом, кроме эйдетической памяти конечно, хоть он и считал её проклятием, был стратегический склад ума, позволяя ему буквально по ходам разложить свои планы, или по шагам найти преступника. －Хорошо. От меня что-то требуется?－спросил Эндрю, и Аарон слегка скептично посмотрел на брата, как будто у того выросла вторая голова, о существовании которой он ещё не знал. В целом их общение всегда было схоже на хождение по канату, иногда сильнее натянутое, иногда слабее, но от того никому из них не было легче. Аарон постоянно пытался влезть Эндрю в голову, пытаясь выпытать все то, что сам блондин не хотел говорить, да и не то что говорить, а упоминать в принципе. В такие моменты Эндрю как моллюск, закрывал свою ракушку, в максимально рекордные сроки возводя стены, и ограждая себя со всех сторон. Худшим периодом в их общении, безусловно, был университет, когда Эндрю контролировал каждый шаг Аарона, полностью закрываясь от него. В те дни они могли неделями не разговаривать, максимум цепляться друг к другу из-за всяких мелочей, устраивая скандал за скандалом, прежде чем разойтись в разные стороны и в очередной раз замкнуться в себе. Безусловно, их общение набрало новые обороты, они начали больше открываться друг другу, но соглашаться с мнением брата Эндрю чаще не стал, все так же продолжая отказывать ему, и сейчас, когда он так беспрекословно согласился с решением Аарона, повергло в шок не только близнеца, но и стоящего рядом с ним Дэя, который уставился на Миньярда с открытым ртом. В этот момент Эндрю мечтал, чтобы в отвратительно стерильном месте были мухи, которые залетали бы в чужой рот. На самом деле Эндрю был рад видеть Кевина, хоть и никогда в этом не признается. Видеть другие лица, не те, что уже казалось отпечатались на подкорке сознания, на закрытых веках, не позволяя ни на секунду забыть в чьих руках он марионетка, кто именно тянет за ниточки,  было удивительно приятно, хоть в большинстве случаев он не мог даже терпеть Кевина, с его одержимостью помогать людям, и казалось каждый раз переливавшим через край альтруизмом. －Хорошо.－проморгавшись и наконец скинув с себя оцепенение в котором простоял несколько минут, сказал Аарон, возвращая своему лицу хоть какую-то собранность, Дэй на заднем плане только кивнул, все ещё осознавая сказанные Эндрю слова.－Тебе надо хорошо себя вести, и если это возможно не влазить ни в какие проблемы. Натаниэль сказал, что так как твоё поведение стало в разы лучше он сможет перевести тебя в обычную палату, из крыла особо опасных, и даже выпускать тебя с остальными не буйными на прогулки. Значит Веснински сказал им, что Эндрю находиться в крыле особо опасных, но блондин не начал ничего отрицать, лишь медленно кивая, соглашаясь с условиями Аарона.  

***

Их разговор был довольно долгим, но ни один из санитаров ни разу не упомянул о том, что Эндрю должен возвращаться в камеру. Аарон рассказывал о том, как происходит работа в ФБР без него, рассказывал о его коллегах, которые на самом деле его практически не волновали, но все же возможность сидеть в клетке, вместо осточертевшей камеры казалась ему благодатью. Кевин как и всегда тарахтел о том, что они смогли помочь ещё одной семье, умудрившись спасти ребёнка, которого похитил очередной серийник, и почему-то Эндрю был уверен, что если бы не Натаниэль, хоть никто и не упоминал, что тот продолжил работу в ФБР, они бы не нашли ни одной зацепки. Если честно, он и сам хотел с головой погрузиться в такую близкую ранее рутину. Он хотел расследовать дела, искать преступников, находя зацепки в казалось самых неожиданных местах, но вот он здесь, в больнице, с нулевым процентом вероятности выбраться из проклятого места, которое, казалось, построил сам Сатана. На самом-то деле удивительно, что Натаниэль, имея возможности стать важной шишкой в криминальном мире, выбирал на первый взгляд обычную, тихую жизнь, ценя свою уединённость и закрываясь в своей крепости. Путь назад был отвратительно быстрый, хоть он и надеялся, что дорога не покажется такой короткой, позволяя ещё немного подышать свободным воздухом, но как говорят, перед смертью не надышишься, по этому стоило ему услышать, как стеклянная дверь закрывается за его спиной, он не оборачиваясь обратно последовал к своей кровати, не заморачиваясь, ложась на холодные простыни и погружаясь в свои мысли. Ему следует разложить по полкам всю ту информацию, которую он смог получить от Аарона и Кевина, особенно с новыми аспектами. Он как будто бегал от одного участка мозга к другому, в голове представляя как множество маленьких Эндрю бегают с папками из одного угла к другому, разлаживая по тумбочкам все новости, формируя своего рода порядок. Он хотел рассмеяться, осознавая как комично выглядит то, что подбрасывает ему мозг, но он с усилием сдержался, продолжая невидящим взглядом пялиться в потолок, как будто на нем была нарисованная самая прекрасная в мире картина. Теперь ему остаётся продумать весь свой план, понять как именно его воплотить и главное разобраться с чего именно ему стоит начать, чтобы вся игра сыграла так, как ему нужно. В этот момент он чувствовал себя опытным шахматистом, который в правильном, выверенном порядке выставляет фигуры на доске, анализируя любое действие, и продумывая его последствия. Время казалось пролетало незаметно, хоть он и не обращал на него внимания, единственное, что он смог почувствовать, это как его глаза стали медленно закрываться, как быстро мир вокруг начал темнеть, и он наконец позволил себе уснуть, отбрасывая свои планы на потом, хоть и понимал, что его вторая половина либо поможет ему, добавив свои правки либо проигнорирует, и позволит сделать ему все самому, все же они были одним целым, как бы сильно Эндрю не хотел этого признавать.