Самый сильный яд для «Самодовольного Яндерэ!»

Сегодня он не церемонился с завтраком, золотистая вилка быстро положилась на еду в тарелке, после одной пробы еды. Джинши встал, проговорив –Я на учёбе позавтракаю– И, ушёл ожидать вручения своего ланча. Он, откровенно говоря достойно держался, потому-что внутри, он максимально спешил доехать на соседнюю дорогу, к дому своей травницы, дальше пойдёт пешком, в двойном сопровождении своей Мао Мао и, чтоб его, "неизвестного" знакомого Мао Мао, о котором, Джинши за две ночи узнал больше чем знает о своей семье. В сопровождении, о котором, она как обычно даже не в курсе. У неё самый обычный частный дом, и, обычное просторное окно, вид на который, открывался Джинши через подзорную трубу, позорную, вернее.. Она стягивала со своего плоского зада штаны, забывая про существования окна у её спальни, ну, а Джинши, с большим удовольствием, брал на пользование все эти моменты. Ну, не все запоминались, в тихие вечера его комната была поглощена громкой тишиной, шуршанием простыни, стонами и, нежно звучавшему её имени, а в голове обрывки того как Мао Мао сидя на кровати, опускает руки на пол, меж своих ног, перебирая что-то в малинового оттенка коробочке, её руки заменялись то его в два раза больше руками у её промежности, то, его органом. О, да, обычно, он был великаном, буквально его ладонь вмещала в себя всю голову и даже её грудь, часто в его фантазиях он был очень огромен, настолько, что в её влагалище вмешались только его пальцы. При виде Мао Мао, каждый раз когда он наблюдал за ней, только увидев её локоны вдали, в голове сразу всё туманилось, а внизу живота всё сильно трепетало, да, до того, что он, стоя голым, мастурбировал, неотрывно, с нежностью в аметистовых глазах, наблюдая за всё больше мелькающим сквозь стекло силуэтом. Каждый такой раз не обходилось без сжатия простыни и вскриков о её имени, он, чувствовал, ощущал словно сжимая простынь, он сжимает её тонкое горло, мягкие бледные щёки, да, жестковато, ну, он не думал, он просто дрочил. Все, его, дни, проходили за этим занятием, и, с каждым разом чувство возбуждённости при виде неё только возрастало, и, любой день обычно удавался когда Мао Мао мелькала в окне, или, о, момент, когда она, разглядывая здания напротив своего окна, прожгла его своими голубыми словно безграничный космос глазами. Синяя лента тогда висела на её хвостике, который, был уже затянут слабо и вниз, а взгляд был унылый, ну, он, конечно заволновался, обеспокоено подёргал свою валыну, ну.. Можно сказать, что Джинши был сильно озабоченный, и озабочен её состоянием. Не прошло и пять минут, как Джинши решительно пошёл на выход, Гаошуну не оставалось нечего, кроме как окликнув его один раз, убедиться что он намерился уйти в университет не получив свою еду. Уже день третий куда-то зачем-то торопится, чем-то занят, срочно нужна тишина в комнате, странно разве что, что его простыня бывает грязная, и, он, её, не, меняет. Бля, она, настаивается у него в гардеробе, и нет, им не трудно покупать тут же новую, ну, чёрт его возьми, хорошо что он его хотябы на вешалку не вешает, и, утюгом не гладит. Они сели в машину, и, опять Джинши как статуя смотрит в окно, нет, он вёл себя не лучше всего месяц назад, но, до этого он хотябы давал понять что реально не превратился в статую, жил своим телом— общался, ходил гулять, ухаживал за своими растениями, своим садом, увлекался чем-то, правда, он, всегда мог сменить свой вкус, или, вообще, о нём забыть.. Гаошун всю дорогу жалобно вздыхал, хоть и сил смотреть на зеркало отражающее силуэт обратившегося господина уже не было. Джинши внезапно заговорил, указав своему телохранителю-водителю остановить машину у уже знакомой Гаошуну дороги, и высадить его на ней, но, тот сделал вид что не услышал его просьбы, уверенно завернув за угол какого-то здания. И, услышал громкое шипение. Его лицо сморщилось, теперь, Гаошуну придётся снова удивляться поведению юного господина Джинши.

***

Гаошун смотрел вслед быстро бежавшему казалось, к воротам университета юноше. Но, Джинши криво свернул дорогу, прям за дерево, он спрятался и, его даже было не видно за ним, Гаошун немного ошалел от такой энергии, непонятно с какого хера взявшейся при приходе в Академию. Может, он нашёл свою любовь? Или, может нашёл свой лучик, наконец? Гаошун оставил в прошлом своё заострённое внимание на, очевидной холодности Джинши, он мог быть любым, но, всегда в то же время пустым. Не говоря уже о его младенчестве, жесть какая, таких детей свет не видел, ну, мёртвых людям не выдают, только врачи хорошо их изучают разве что. Джинши не играл, не ползал по дому, вообще он большую часть своего младенчества лежал в люльке. А потом, появилась няня, которая приходила, и как-то с божьей помощью внушала интерес господину к игрушкам, да, после этого Гаошуну приходилось втискивать игры и игрушки к Джинши, пока он, блять, мать его, не начнёт сцарапывать их губы, выдёргивать волосы, и, сворачивать их в долбаный рулетик. Джинши, маленький Джинши, запихивал свои пальцы, какие-либо предметы, в промежности кукол. Гаошун всегда был в шоке от своего юного господина, с каждым таким разом шок не уменьшался, а наоборот возрастал до тех пор, пока юнец не вырос. Правда лучше не стало, ну, что с ним теперь делать, перевели на домашнее, ему было на это по француски сосать. Даже если общением с детьми и обществом он теперь был ограничен.

***

Джинши, максимально незаметно, медленно полз по траве, полз максимально пригнувшись, возможно, его бы заметил парень, общавшийся с его Мао Мао, но, Джинши крепко держал удачу за хвост, даже идущие студенты не замечали его, не замечали наверное из-за своей занятости, все люди здесь были разумны, хоть и поуши поглощёнными своими чувствами, все, все кидались к Джинши, не мало кто влюблялся, но, именно она, не поддалась красоте и обворожительности его внешности. Она, Мао Мао, она— другая. Его Мао Мао. Сердце бешено колотилось, его взгляд не соскальзывал с юноши, чьи волосы были ярко-огненного цвета, словно водоросли спускались кончиками к плечам, там уже были темноватыми, и, похожего цвета глаза. Он вовлечённо стоял напротив травницы, но, его брови были грубо согнуты, а губы надуты. Джинши только успел скривить лицо от омерзения, как из уст юноши прозвучала громкая словно визг речь –Мао Мао! Не можешь же ты так долго "просто просыпаться", и "собираться роняя конечности на ходу"! Я, не хочу подниматься в целые долбаные пять утра!– Он сделал короткую паузу, за которую кожа под его веками порозовела –Чёрт побери.. Это сегодня были мать его двадцать минут точно! Просто собраться, просто одеть свой потный оверсайз парашут и спуститься вниз!– Джинши дёрнулся, чувствуя, как раздражение сжирает его по крупицам, и, как его тело судорожно трясётся. –Я.. Не успела, приготовить себе завтрак. В общем занята была, мы, можем, больше не приходить вдвоем– Вместе с приятно удивлённым вздохом Джинши, юноша вскрикнул –Нет! Нет, нет не это, я хотел сказать что, что ты невыносимо долгая, я чуть не схватил солнечный удар пока ждал, и, я.. Просто, замолчи!– С лицом, выражающим полный гнев. Джинши же теперь схватил и панический удар, и солнечный, с него скатилось капель две пота, ну, кажется солнце стало обжигать его кожу, прямо как его взгляд того юношу. –Я поняла. Сирэн– С более низким тоном, ответила она. Он громко заикнулся, яростно посмотрев на неё. –Ты.. В следующий раз, постарайся живо спуститься ко мне! Я не буду ждать тебя до самой естественной смерти!– Дрожащим голосом, ответил юноша. Ждать не придётся, Джинши уже решил отлучиться в школьную кухню за острым предметом, если конечно, он не исцарапает свои плечи до костей, его стопы вдавились в землю, ему казалось, что мир перевернулся, и, его, со спины затягивает в чёрную дыру. –Угу, ну бывай, встретимся– Сказала Мао Мао. Сирэн Тжин проигнорировал её, вместо этого обойдя дерево, он пошёл к внимательно наблюдавшему за ними силуэту. С ним Тжин тоже проводит всё время, ну, вне занятий, ой, это до ужаса бесило Джинши, казалось, он сейчас обхватит пальцами его шею, и, или оторвёт или свернёт. Но, бля, никого из них прикончить нельзя, физически, Руан Де прикончить нельзя, да и, Сирэн Тжина рядом с сильным, да что там, бывшим президентом клуба карате, прикончить нельзя тоже. Джинши встал, и, как ни в чём не бывало, пошагал вслед за силуэтом травницы. Несколько секунд спустя, Джинши постепенно начал погружаться в, неописуемое наслаждение Мао Мао. Ну, он приблизился к её фигурке, разглядывая разные участки её тела, он начал судорожно дрожать, а голова закружилась, он, даже не видел своих прижатых к щекам ладоней, да, в конце концов не увидел своей слюни, спускавшейся вниз по его губе. Он просто нечего из реального мира не чувствовал, за исключением, конечно, аромата бальзама для губ, и её пота, казалось ещё чуть чуть, и случится то, что обычно оправдывают "обоюдным желанием" или "провокацией". Но, Джинши держал свои руки как можно дальше от её тела, да, да блять, хоть блять его губы и обхватили ее волос, он не дышал, не двигался. Мао Мао, она, почему-то она не чувствует его тепла, она не узнала и не почувствовала его запаха. Ох, она, она, только она, не чувствует его тела, красоты, да, она не чувствовала его, но, может случайно коснуться Джинши, когда будет переобуваться. Поэтому он быстро капитулировал внутрь, возможно, возможно она увидела его.. Но, ему хватило сильной пульсации внизу живота, оставляющей за собой приятную вибрацию. Прежде чем столкнуться с какой-то очередной студенткой, Джинши, прижавшись к стене, судорожно дрожал и переводил дыхание. Его лицо было максимально расслабленно, как и веки, а на одной щеке до другой лежал ярко-красный румянец.