Твой последний шанс

      Сон шёл размеренно и относительно умиротворённо: он даже думал выспаться до рекордных девяти часов, но не тут-то было. Сон спокоен ровно до тех пор, пока тело внезапно не окатывает промозглым холодом, а на лицо не хлынет ледяная жидкость. Привычно потянув руку под подушку, где лежит нож, Натаниэль наотмашь замахивается, как к его лбу в тот же миг прикасается холодный металл, не давая шевельнуться. Стоит слегка потерять бдительность, как его тут же ловят в ловушку посреди ночи.       — Это прямое доказательство того, что ножи не всегда возможно использовать при нападении, — он медленно поднимает голову вверх, встречаясь с тёмными глазами своего напарничка. Взгляд переметнулся на настольные часы – два часа ночи. Не спится?        — Мразь, — хрипит Нат после короткого осознания, резко откинув от себя руку, направляющую пистолет. — Я тебя чуть не зарезал. Ты что вытворяешь?       Питтман абсолютно спокойно убирает оружие в кобуру, будучи одетым в рабочую форму. Насколько он помнит, Пит никуда не уходит, его не вызывают посреди ночи для неотложного дела. Так для чего же тогда весь этот цирк? Напугать его? Глупости. Питтман кажется не тем человеком, которому будут интересны подобные игры.       Ещё и опрокинул на него стакан просто невероятно холодной воды. Теперь волосы все мокрые, как и одежда для сна. Нат готов убить его только за это.        — Вставай, — не отвечая ни на один из вопросов, Пит подхватывает его под руку, которую Нат раздражённо скидывает. Он ни черта не понимает, а ему просто ненавистна сама только мысль находиться в неведении. — Сейчас.        — Ты можешь мне объяснить, что на тебя нашло? На улице глубокая ночь. А ты будешь в глубокой заднице, если сейчас же не скажешь, в чём дело, — цедит Натаниэль сквозь зубы, порывисто поднимаясь со своего места и подходя к невозмутимому напарнику вплотную. Его неучастливость приводит в бешенство.       Питтман поднимает руки в знак капитуляции, но не отступает. Пит мог с самого начала всё рассказать, но тогда Натаниэль был бы готов, а ему нужно наглядно показать, что может случиться, если не овладеть оружием вовремя. Пит не может оставлять всё на самотёк. Не имеет права. Не может оставить Натаниэля, которого доверил ему Морияма, на терроризирование Кевина. Именно поэтому Питтман сделает всё, чтобы Веснински был на уровне с ними. Как минимум, по должности.       — Днём у нас нет времени натренировать твои навыки, поэтому лучше всего начать индивидуальные занятия. Но придётся принести жертву, — Натаниэль непонимающе вскидывает бровь. — Твой сон.       Ну и его, конечно же. Но кого интересует сон Пита? Он просто не обращает на это внимания.        — Не впервые. Но что значит "натренировать свои навыки"? Это как вообще? — Ната совершенно не интересует собственный сон. В Эверморе он фактически не знал, что это такое, так что проблем не возникнет.        — Овладеть оружием. Тебя нужно как можно быстрее научить пользоваться пистолетом, а иначе ты так и останешься сидеть здесь на месте, — Питтман указывает пальцем на понимающе кивнувшего парня. — Будем выходить ночью в зал для тира. Каждый день в одно и то же время на два часа. До тех пор, пока ты не сможешь стрелять по местам на манекене с закрытыми глазами.        Натаниэль одобрительно ухмыляется, ощущая новый прилив сил. Он даже забывает про мокрую одежду с волосами, потому что это действительно то, чего парень так сильно хотел. Овладеть огнестрельным оружием очень важно даже для его повседневной жизни, не говоря уже про работу телохранителя. Веснински, хоть и уверен в себе и своих силах, никогда не отказывается обучаться чему-то новому. Натаниэль полностью готов приносить для своего благополучия любые жертвы.       — Я буду обучаться.        Питтман похлопывает его по плечу, отправляя прямиком в ванную переодеваться. Сомнений, что Натаниэль согласится, нет от слова совсем. Пит, хоть и не показывает этого, сразу видит в парне потенциал, чего не разглядел в полной мере Кевин. В глазах у Дэя загорается интерес, но он просто не может принять того, что господин заинтересовался кем-то больше, чем работой. Пит рад.       — Я готов.        Осмотрев его сверху до низу, Питтман тянет Веснински в сторону выхода. Проблем с охраной не должно быть, ведь он заранее предупредил молодого господина про свой план с ночными занятиями, а охраны на территории телохранителей совсем немного. Штаб-квартира лишь в нескольких местах горит привычным освещением, а по горизонту никого. Пустой коридор встретить не часто, даже если встать раньше шести утра. Такой уж у них распорядок — не самый жёсткий, но точно не щадящий.       — Вы называете Ичиро молодым господином. Кенго, его отец, тоже проживает тут? — спонтанно спрашивает Нат, когда они проходят мимо дверей чужих комнат, спускаясь к залу.        — Раньше – да. Сейчас у господина Мориямы некоторые проблемы со здоровьем, потому он наблюдается в частной больнице. Но за делами, которые временно ведёт господин Ичиро, умудряется следить, — негромко отвечает напарник.        Не верится, что у Кенго "некоторые проблемы со здоровьем". Если бы всё не было серьёзно, то стал бы он бросать бизнес на сына и уезжать в больницу просто чтобы отдохнуть? Очень вряд ли. Если же слухи подтвердятся, и Кенго отойдёт в мир иной, то Ичиро станет полноправным правителем своего рода. Управляющим господином, боссом. Хотят ли этого другие? Тоже вряд ли, ибо не стоит забывать, что старшему сыну всего двадцать пять лет. Он молод. А люди всегда любят цепляться за никчёмные слухи, даже не подозревая, насколько Морияма мудр не по годам. Это замечает даже Веснински.       Нат пока плохо знает Ичиро, но уже поражается тому, насколько два родных брата могут быть разными.        Тряхнув головой, тем самым отгоняя как мысли, так и непрошеную сонливость, Натаниэль первым проходит в звукоизолирующую комнату, двинувшись к стенду с многочисленным оружием. Здесь были далеко не все, но многие виды. Из тех, что знает Натаниэль, ему приглянулся лишь знакомый «Глок».        — Здесь развешаны лишь часто используемые, — по глазам всё понимает Пит, ухмыляясь интересу Натаниэля. — Одно из важнейших правил и половины успеха – правильный подбор оружия, с которым тебе предстоит работать. Это как удобная ручка, которой пишешь, и тебе нравится, как ты с ней пишешь.         — И как же подобрать правильную "ручку"?        — Испробовать их все.         На том и условились. Как минимум пол часа они подбирали наиболее удобный пистолет из всех доступных, и Нат даже потерял надежду, ровно до тех пор, пока в его руки не лёг "Glock 19", словно родной. Лёгкий, тонкий, занимает не так много места. Идеальный вариант. На нём и остановились.        Последующие тридцать минут приходится провести за скучной, но нужной теорией и информацией, без которой Нат не может настроиться на нужный лад. Пит знает абсолютно все тонкости обращения с оружием, чем невольно тихо восхищает. С обученным человеком интересно разговаривать. Именно поэтому Нат очень внимательно слушает, впитывая в себя, словно губка, абсолютно всё. Питтман показывает нужные стойки и позы, докладно всё поясняя. Натаниэль сначала думает, что не будет таким заинтересованным и не узнает ничего нового, однако очень ошибается. Как ни странно, Веснински почти сразу вливается.       Оставшийся час они уделяют практике. Попадая по мишеням, Пит чётко рассказывает, как нужно целиться, чтобы заранее знать, что попадёшь именно в то место, куда следует. На словах — сущий пустяк, на деле — сущий ад. У Ната нет проблем с прицелом, нет проблем с расчётами, ибо это примерно то же самое, что и метание ножей, однако пули оказываются совершенно другими в использовании. На счастье, Натаниэль достаточно умелый, чтобы освоить хотя бы несколько упражнений за одно занятие. Вот только это всё ещё не идеально, а значит — не подходит. Нужно отрабатывать.       Под конец так названной «тренировки» Веснински не чувствует усталости от слова совсем. Как будто его и не подорвали с постели в два часа ночи. Удивительно, но ему даже понравилось. Во время тренировок Пита возможно выдерживать.  Когда они уже прибираются за собой, Натаниэль вдруг вспоминает:       — Ты мне так и не представился до конца, — Складывая оружие в кобуру, приподнимает бровь.        — Питтман Пак, — пожимает плечами тот, однако, видя не впечатлённый взгляд напарника, нехотя продолжает: — Мне двадцать пять лет. Жил до восемнадцати в Пусане, пока не забрали сюда на подработку. Тут я и встретился с молодым господином и начал работать на него.       — И как же так? Дай угадаю: ты его спас из какой-то передряги, воинственно закрыв своим телом? — насмешливо тянет Нат, откладывая наушники в сторону. Если история действительно будет настолько заурядна, как в самых клишированных фильмах, Натаниэль так, поди, и в сказки поверит.        — Нет, всё намного проще, — фыркает тот, бережно протирая собственный пистолет до такой степени, что тот начинает блестеть в свету жёлтых ламп. Какой фанатизм. — Мой отец работал некоторое время с Кенго Мориямой. Как ты понимаешь, тоже весьма не чистый бизнес. Я был наследником, но так как компания была не то чтобы масштабной, Кенго предложил приставить меня телохранителем к его сыну, когда увидел мои способности.        Натаниэлю любопытно: все ли люди здесь со связями. Выходит, он прав, и сюда действительно простых смертных не запихивают. Но телохранителей так много, что отсюда возникает следующий вопрос: откуда же Ичиро с Кенго их всех откопали? Хотя не стоит забывать, что люди с их связями обычно не сталкиваются с проблемами в поисках кого-либо и чего-либо.       — Но ведь вы, получается, одного возраста с Ичиро. Разве это не противоречит правилам? — Нат прекрасно понимает, что дело опыта – не равно возрасту, однако от стереотипов далеко не убежишь, особенно в подобных местах.        — Противоречит. Но молодой господин отвергал всех телохранителей старше сорока лет. После начали принимать с двадцати одного, как и меня в то время. Три года я был на стажировке, — Пит поправляет на себе костюм, кивнув головой на выход. — Пойдём.        Это всё объясняет. Ичиро весьма разумно поступал, ибо кому нужен рядом с собой телохранитель, чьи кости постепенно начнут скрипеть от старости, а ноги не выдерживать и одного забега? Морияме нужна горячая кровь, но не настолько, чтобы охрана поступала импульсивно. Была с мозгами, расчётлива и хладнокровна.       — Что насчёт Рене?        — Что ты имеешь в виду? — не понимает он, как это связано с их текущей темой.         — Она единственная девушка телохранитель, — закатив глаза, переводит Натаниэль, пока они неторопливо выходят из зала, а Питтман закрывает за ними тяжёлую железную дверь.        — Тебя это удивляет?        — Меня удивляет лишь то, что она одна. Кроме неё никого. Чего же ты такой нудный? — уже не выдержав, парень легко пихает громко фыркнувшего Питтмана локтём.        — В таком случае, обратись с этим вопросом к ней сам, — педантично пожимает плечами напарник, проходя по извилистым освещённым коридорам вдоль. Непривычно, что даже ночью освещение в штаб-квартире включено.            Натаниэль не стал дальше спорить, понимая, что это бесполезно. Рене необычная, пока ещё не раскрытая для него особь, поэтому хотелось разузнать, что она из себя представляет. Мэтт как-то говорил, что у Уокер идеальный добросовестный характер, но не когда дело касается угрозы. Натаниэлю кажется, что такой человек, как она, хранит в себе намного больше тайн, чем они все вместе взятые. Об этом ещё придётся узнать, но не сейчас. Кажется, ни один из них не готов к откровенному разговору, а тем более, если Рене взамен попросит ответную информацию о себе. Ему нечего рассказать, помимо своего трудного, жестокого детства с не менее тяжёлыми этапами взросления в Гнезде.       — Чем занимаются Мориямы? — задаёт следующий вопрос Натаниэль, которому просто скучно. Он расплывчато знает, чем те занимаются, а хотелось бы изучить более подробно, в чём придётся плавать. — Помимо нелегальщины.       — Они это объединяют. Морияма владеет судотранспортной компанией, тем самым имея любые выходы и входы по всей Европе. Они везде. Иметь такие компании — большой куш. Другого и не нужно, если у тебя есть доступ к портам, — спокойно сообщает напарник, закрывая тему нелегальных бизнесов. Нату этого объяснения более чем достаточно.       Когда они подходят к своей двери, Пит выглядит слегка уставшим. Только сейчас Нат в полной мере осознаёт, что из-за него напарник совершенно не будет отдыхать, а заниматься с ним. Вот только зачем такие жертвы? Тем более, если он не просил. Вопросов с каждым днём накапливается всё больше.       Оставшись в коридоре, Натаниэль спокойно отвечает на немой вопрос:       — Мне нужно подышать. Где здесь балкон?        — Покурить? — уточняет тот.        — Подышать.        Преувеличенно закатывая глаза, Питтман уходит вглубь комнаты и Нат уже не надеется на «подышать», как вдруг напарник выходит обратно. На сей раз с какой-то белой карточкой, похожей на банковскую. Не пойдёт же он дышать на другой конец города. Так зачем карточка?       — Не тупи. Это ключ-карта, — одним щелчком он отправляет своеобразный ключ прямо в руки Натаниэлю. — Она от балкона на двадцатом этаже, где находится молодой господин. Запоминай: идёшь после лифта сразу налево.       Питтман старательно поясняет, жестикулируя, как пройти мимо того или иного препятствия, рассказывая про настоящие ходы. Честно сказать, Натаниэль перестаёт вслушиваться после объяснения, как пройти на сам балкон. Он держит ключ-карту в руках, осознавая, что сейчас пойдёт на неизведанный этаж, который хотел посетить достаточно давно. Веснински интересно, как у них всё устроено, а ещё он ловит себя на мысли, что давно не видел Ичиро Морияму. Это в принципе не должно никак влиять, но Натаниэль признаёт сам себе, что вспоминает бесстрастное лицо перед собой довольно часто.       Его статный вид до сих пор мелькает в подсознании, а строгий парфюм с нотками миндаля вспоминается практически каждый раз. Вот чёрт. Он прослушал почти половину объяснения.       Без разницы. Не будет Веснински умолять рассказать ещё раз дорогу назад, потому как та ничем не отличается от той, что он запомнил. Будь, что будет. В крайнем случае действенная отговорка всегда на месте – он заблудился. И всё равно, что запомнить расположение этажей Веснински смог буквально за несколько часов. Никто об этом не знает.        Такими темпами он неторопливо доходит, а затем доезжает до двадцатого этажа. Чуть прищуриваясь, он тут же заворачивает в небольшое пространство за стеной, где его не может заметить другая охрана. Этаж фактически ничем не отличается от их, однако изобилием охраны — очень даже. Здесь также немного больше обустроено незамысловатого современного интерьера. Впрочем, балкон находится в отдельном крыле, где панорама выходит наружу. На часах пол пятого, в такое время там никого не должно быть.       Ступая едва ли не на цыпочках, Веснински только благодаря своей блистательной памяти добирается до нужной части здания, оставаясь незамеченным. Его не пугает раскрытие своей скромной персоны, однако уж очень не хочется разборок с бугаями, особенно, когда у него под руками находятся все виды оружия.       Только схватившись за ручку, он приоткрывает балкон, но вовремя замечает, что на веранде стоял человек. Обращённый спиной к нему, тот никак не смог бы увидеть, что Нат попытался побеспокоить его личное пространство. Ловко спрятавшись за толстую штору, Веснински совсем немного высовывается, с целью ещё раз взглянуть на силуэт в ночных сумерках.        Мужчина стоит, облокотившись на ограждение напротив себя, в одной рубашке с подкатанными рукавами, что в корень перерезает его всегда собранный вид. Сексуально. Перед ним Ичиро Морияма — это сразу понятно. Судя по звукам, он общается с кем-то по телефону. Благодаря приоткрытой двери возможно отчётливо услышать фразы.       В привычки Натаниэля не входило подслушивать чьи-либо разговоры, но, как они уже убедились, поганым повадкам свойственно появляться постепенно.        — Отец, — в голосе Мориямы проскальзывает лёгкое предупреждение. Кажется, разговор с Кенго протекает не так гладко, как хотелось бы, — я прекрасно понимаю, что делаю. Я найду того, кто плетёт заговоры. На своей территории так точно. Мимо меня ещё ни одна, как ты их называешь, крыса не пробежала. Я не допущу утечки информации.       Не понять, о чём речь, невозможно. Всё было ясно, как белый день. Вот только возникает вопрос: почему Ичиро говорит об этом со своим отцом так поздно, да ещё и не вооружившись телохранителями? Выходит, если в клане завёлся предатель, что не очень-то редко происходит, нужно укреплять свою безопасность. Значит, Морияма слишком беспечен? Бред. Умник нашёлся. Сам-то стоит и подслушивает разговор об изменщике, не беспокоясь, что его могут поймать с поличным.       — У тебя есть подозрения? — от мыслей отвлекает вопрос. Возможно, Нат сможет узнать на кого засматриваться. Это как бы не его дело, но в то же время любопытство давало о себе знать. — Исключено.        Натаниэль дослушать дальше не смог. Вновь ощущая чёртов холодный металл у себя на затылке, он думает, что частенько попадает в такие нелепости. Резко разворачиваясь, Натаниэль заламывает руку, держащую пистолет, мельком замечая блондинистую макушку. Кто бы сомневался. Ударив Миньярда под дых коленом, он только хочет оттолкнуть парня от себя, как тот неожиданно достаёт из-под повязок небольшое лезвие. Веснински не думает, что дойдёт до такого. Они вроде бы по одну сторону баррикад.       Нихера подобного.        — Натаниэль. Натаниэль, Натаниэль, — Миньярд опасно прижимает лезвие слишком близко к артерии, пока Нат силой удерживает его за локоть. — Тебя не учили, что подслушивать нехорошо?        — Тебя не учили, что набрасываться на своих с ножом – нехорошо? — возвращает фразочку он.          — С какого это ты – свой? — резко оскалившись, блондин сильнее прижимает нож, но не так, чтобы задеть кожу до крови. Нат давно не чувствовал себя настолько уязвимым, и ему это не нравится.        Прождав пять томительных секунд, Веснински в тот же миг выкручивается из стальной хватки, ловко обогнув Миньярда так, чтобы второй рукой приложить его щекой прямо об стену. Фору расслабленность даёт пусть и не большую, но достаточную для того, чтобы, как минимум, выбраться из захвата.        — Эндрю, — от очередного движения Миньярда избавляет Ичиро, который явно недоволен, судя по голосу. Стоя прямо перед ними, уже на большое удивление абсолютно собранным — пиджак всё ещё на нём, — Морияма угрюмо качает головой. Последнее, за что он хочет беспокоиться, так это за разборки собственных телохранителей.       — Кажется, Натаниэль немного потерялся. Я смотрю, стоит возле окна, смотрит на вас впритык. Мечтает? — спрашивает тот таким тоном, ещё раз доказывающим о его неуравновешенности. — Ни дать ни взять.        — Заткнись, — рявкает Натаниэль, уже не выдерживая. Налетев на блондина повторно, Веснински внезапно останавливается и еле заметно млеет, когда чьи-то сильные пальцы настойчиво надавливают на заднюю часть шеи. Он не может с собой совладать — и это самое страшное, а не весь этот концерт перед Мориямой.       — Эндрю, на сегодня твоя смена закончилась. Иди к себе, — начинает раздавать указания Морияма, всё ещё удерживая Веснински на месте самым странным способом. Переведя на него взгляд, говорит: — А ты – за мной.        Вот отлично. Только появляются слухи про доносчика, как его тут же ловят в столь двусмысленном положении, да ещё и избивающим главного телохранителя. А ведь Веснински всего лишь хотел выйти на свежий воздух, но это целиком и полностью его вина. Нечего было стоять и слушать, пусть он и узнал важную информацию. Но не полную же. Зато пропишут ему точно по полной.       Кинув напоследок предупреждающий взгляд на Миньярда, который в ответ лишь издевательски рассмеялся, Натаниэль послушно — хоть и нехотя — проходит за Мориямой. Раз наделал делов, то придётся отвечать за свои проступки. Нужно объясниться прежде, чем его отсюда попрут самым изощрённым способом.       Вот только стоило ему открыть рот, как один лёгкий взмах руки заставил моментально заткнуться.        — Не думаю, что хочу от тебя что-то слышать, — Морияма открывает настежь дверь на балкон, кивая внутрь в немом приказе пройти за ним. — Идём. Ты же хотел попасть сюда.        От сердца Натаниэля отлегло. Значит, Морияма не подозревает его в злоумышленном действии, чего было бы крайне нелогично. Как Нат мог быть крысой, если едва обосновался тут всего два дня назад, никого не зная? А то, что Натаниэль когда-то был рядом с Рико — ничего не значит. Ичиро как никто другой должен понимать, насколько велика его неприязнь к младшему братцу. Он не опустится до переносчика информации.       Послушно пройдя на балкон, парень вбирает полную грудь почти уже утреннего воздуха. На горизонте за прозрачной перегородкой медленно поднимается солнце, едва-едва выглядывая из-за высоких верхушек небоскрёбов, заливая янтарным рассветом Нью-Йорк. Город активно бодрствует: кто-то идёт на работу, а кто-то только с неё приезжает.       А кто-то даже не уезжал.        — Почему вы до сих пор на работе? — мельком интересуется он, пока Ичиро достаёт из кармана сигареты. Даже по первому запаху можно понять, насколько же те были крепкими.        — Я всегда на работе, — зажимая между губ тонкую сигарету, мужчина неожиданно протягивает пачку под его нос. — Спортсмены не курят?        — Не знаю, как насчёт спортсменов, но я не против.        Хмыкнув, Натаниэль закуривает сигарету и поджигает её кончик, затягиваясь. Едва сдерживая себя от того, чтобы скривиться, Веснински послушно выпускает дым из лёгких, внутренне поражаясь тому, насколько же тот был жгучим, крепким. Натаниэль не привык к сигаретам, но он начинает потихоньку понимать, почему у большинства населения присутствует такого рода зависимость – это очень отвлекает. Для таких людей, как Ичиро, хотя бы временный перекур не навредит.        — Откуда ключ-карта? — после вопроса Натаниэль вдруг вспомнил, что всё ещё сжимает в руке ключ, который так и не использовал. Балкон-то был открыт.        — Нашёл, — самое "разумное" выпаливает Веснински, стряхивая на перекладину пепел. Конечно же, такие вещи на дороге не валяются, но Нат почему-то решил, что постебаться над молодым господином сейчас самое время.        — Надо же. Нашёл и случайно подслушал, пока шёл? — Ичиро недоволен тоном Веснински, который должен был оправдываться чуть более реалистично. — Думаешь, я не понимаю, кто дал тебе её? Понимаю. Но не это меня интересует.        Ичиро абсолютно всё равно на то, что Питтман отдал ключ-карту, которую следовало бы забрать, Натаниэлю. Он банально хочет слышать объяснения, почему и с какой целью Веснински остановился возле балкона, чтобы знать, как оградить от ненужных сплетен. Пока Морияма пытается отдалить этого человека от неприятностей, тот словно нарочно попадает в передряги.       Подумав с минуту, Нат всё же решает отключить свой сарказм и ответить серьёзно, замечая, что мужчина не настроен сейчас на пререкания. Возможно, он действительно не желает ему только одного зла, и его не нужно отталкивать от себя, как казалось изначально.       Ему можно дать шанс?       — Стены ваши душат. Хотел выйти подышать свежим воздухом перед сном, — теперь, видимо, никакого сна ему не видать.        — В Эверморе не душили? Здесь у тебя более чем комфортабельные условия для проживания. Или мне тебя к себе переселить, чтобы ты чувствовал себя ещё более барски? — не понимает Ичиро, делая глубокую затяжку.        — Если не буду смущать молодого господина, то я только за. На своей кровати разместите или предпочтёте спать на полу? — Натаниэль кидает лукавый взгляд на Ичиро, получив в ответ слегка вымученный вздох.        — Ты неисправим.        — Приятно слышать.        Ичиро ещё с минуту смотрит в яркие глаза, словно пытаясь разглядеть в Натаниэле то, чего ранее не приходилось замечать, в конце концов оставляя попытки. Заглянуть в душу не может даже Морияма. Потому щелчком выбрасывая окурок за балкон, Ичиро неожиданно разворачивает Веснински к себе за подбородок, приподнимая его двумя пальцами.       Натаниэлю не нравится то, с каким покровительством смотрит на него этот мужчина. Ичиро думает, что Веснински находится под полным контролем, как и все его люди. Однако Нат не такой, как все. Он должен это понимать, чего либо в упор не замечает, либо не хочет принимать. Ичиро – не его брат, но и не тот, кому хочется идти на поклон. Нату вообще ни к кому не хотелось идти на поклон.        — Посмотри на меня, — чуть низкий хриплый голос выводит его из раздумий, машинально заставляя перевести голубые глаза вверх. Неожиданно. Нат чувствует, как под его взглядом пробегаются мурашки по телу, а холодок пробирает сверху донизу. И абсолютно точно не из-за страха.        Они смотрят друг другу в глаза долгие минуты, не замечая гула машин и тихого дуновения ветра. Вся напыщенность разом померкла под серыми очами Мориямы, которые затягивают в свой омут с головой. Разве может человек смотреть так? Казалось, всего мгновение, и Нат прикрывает глаза, однако все его мысли вмиг теряют какой-либо смысл. Ичиро без слов отстраняется, вновь оставляя между ними достаточное количество места. Веснински забылся. Такого больше не повторится.       — Советую ходить на балкон первого этажа, чтобы впредь не попадать в двусмысленные ситуации. Вопрос с Эндрю я улажу, — вновь в тоне Ичиро появляется привычная незаинтересованность, монотонность, что заставляет неопределённо повести плечами. Удивительная переменчивость в настроении.        — Избавитесь от него? — с целью скрыть своё несколько обескураженное состояние, Натаниэль также переходит на привычный тон общения.         — Можешь не надеяться.        Веснински сопровождает удаляющуюся спину Мориямы до тех пор, пока тот не пропадает из зоны видимости, заходя внутрь. После его ухода вдруг пробирает холод и непривычная пустота – с самого начала было так прохладно? Ощущения внутри паршивые. Натаниэлю не нравится то, как он реагирует на один только взгляд Мориямы – замирает и забывает обо всём. Так не должно, чёрт возьми, происходить. Веснински никогда не болел этой болезнью, а значит сейчас не должен позволить себя сломить, манипулировать собою. Не позволил отцу, не позволит и ему.        С минуту попялившись на дотлевшую сигарету, Натаниэль так же выкидывает её в свободный полёт, выходя из балкона обратно в тёплое помещение. На часах пять утра, через несколько часов вновь просыпаться, а он и глаза не сомкнул. Но жалеет ли об этом Веснински? Ни капли. Возникни возможность, он дольше бы провёл с пистолетом в руке, попадая по мишеням.        По пути к лифту ему вновь встречается Миньярд. На сей раз тот выглядит более спокойно, и Нат невольно задаётся многочисленными вопросами. В поведении этого человека много противоречий и таких движений, которые объяснить весьма трудно. Он явно нездоров. Тогда почему так важен для Ичиро?       На этот раз на лице Миньярда даже не проскальзывает намёк на тень ухмылки. Словно другой человек.        — Ключ, — просто требует тот, перегородив путь к лифту. Как же Натаниэль устал. — Ваш господин пожелал, чтобы отныне ключ находился у него.        И вновь резкая улыбка искажает бледное лицо, а ладонь настойчиво протягивается. Ждать Эндрю не намерен.        — Ты до сих пор не признал, что тоже в его власти? Как жаль, — протягивает Веснински, без лишних слов протянув руку с карточкой вперёд, просто кинув её на ковёр под его ноги.        — Я ни в чьей власти. И никогда не буду, — светло-карие глаза вновь загораются яростью только от бестактного движения. Пожалуй, если бы не пришедший Кевин, Натаниэль навряд ли ушёл бы отсюда спокойно. Вновь затевать драку не хотелось – устал.        — Эндрю, пойдём, — кивнув головой, Дэй идёт в другую сторону здания, пока Миньярд лениво движется за ним, решая не тратить время зазря.         Натаниэль тоже не стал задерживаться. Подышал-то он подышал, только за карточку будет выслушать от Питтмана очень долго – тот ведь не раз предупреждал об осторожности. Нат этот момент прохлопал, так что придётся отвечать. Теперь ходить на балкон точно можно будет только снизу, а тот открыт по часам. Но не это главное. После выслушивания тирады он найдёт более подходящее время, чтобы позвонить Жану и узнать, как у того дела. Нат не увлекался звонками, потому что понимал, что опасно, но сегодня пообещал себе последний. Он не имел права подвергать Моро опасности.            Мысли о бывшем напарнике напоминают про успехи сегодняшнего дня. Он неплохо постарался; день, считай, выдался весьма продуктивным, так что Веснински пообещал себе работать в разы больше. Он не только освоит разные виды огнестрельного оружия, но и попрактикуется в паре новых практик с ножами. Чем больше Натаниэль знает, тем сильнее будет. Он должен себя показать как следует.       Натаниэль Веснински добивается всего, чего только пожелает – и делает он это исключительно своими силами. И клан Морияма не станет исключением, несмотря ни на что. Нат сделает себя сильнее.