what's yours is mine

      Нил видел Кевина Дэя на вокзале каждый день, в то время как сам Кевин не замечал его.       Ну, Кевин ни разу не узнал Нила. Возможно, всё дело в грязной кепке, что Нил натянул аж на брови, а может, всё из-за потрёпанного полосатого шарфа, в котором он, прикрывая шею, зарылся по самые щёки, или же из-за его шерстяного, местами дырявого полупальто, ну или же из-за поношенных вязаных перчаток или огромных солнцезащитных очков — всё это позволяло Нилу сохранить свою анонимность. Просто очередной работяжка на пути. Просто очередной бездомный, едва сводящий концы с концами.       Однако временами Нил надеялся, что Кевин сможет разглядеть его сквозь всё это обмундирование, увидеть его — шрамы, ожоги, одиночество, — и ждал, что его позовут по имени.       Но Кевин так и не назвал имени Нила. Он в принципе даже на него не смотрел. Каждый день в семь утра он кидал монетку и растворялся в толпе, в то время как Нил, забирая её, замирал в ожидании, а затем переходил к следующей. И Кевин скрывался в вагоне.       Но спустя полгода ожидания быть узнанным, полгода монотонной работы, — где даже его бывшие друзья смогли бы его заметить, где стул (на котором Нил просиживал свои восемь часов в сутки на протяжении пяти дней в неделю) чуть ли не приобрел форму одной из частей его тела, где на него всё так же никто не смотрел, и всё так же никто не называл его имени — тогда начальник Нила попросил его выйти на смену в Рождество. Тот даже не удосужился ответить, ведь оба знали, что он выйдет.       И вот, когда Рождество уже наступило, Нил появился в футболке с короткими рукавами. Несмотря на снег и ветер, он не надел своей кепки, шарфа, он также не взял с собой свои очки и не натянул перчатки. И когда Кевин Дэй положил монетку на кассу, он притормозил, пялясь на обнажённую кожу: витиеватые шрамы, что уже потеряли свой цвет и покрылись пятнами, ожоги, на заживление которых пришлось потратить уйму времени, а также ногти, что были вырваны ужасно болезненным способом и впоследствии не смогли отрасти правильно, так и не приросшие к коже, из-за чего два из них на правой руке оставались тёмными, чёрно-серыми и мёртвыми.       Кевин Дэй взглянул на лицо Нила Джостена и побледнел, будто увидел призрака, — хотя это можно было бы списать ещё и на его отвратительные шрамы на лице и шее: странные чёрточки, ведущие отсчёт до чего бы то ни было на коже гортани, и длинные порезы и ожоги на щеках. Хотя, скорее всего, причина была в ледяных голубых глазах и тёмно-рыжих волосах, а также в том, что он выглядел в точности, как…       Нил — с так быстро бьющимся сердцем, что его начинало тошнить, — будто ожил и спокойным, твёрдым движением приблизил пальцы к виску и отсалютовал.       — С рождеством, Дэй, — сказал он, и люди в очереди за Кевином начали нервничать и раздражаться, пытаясь пропихнуться вперёд и заставляя его двигаться дальше. И Кевин двинулся. Он отвернулся от Нила, хоть и медленнее, чем обычно, и пошёл к дверям вагона, оставляя Нила в его будке. И что бы ни пускалось вскачь по его венам, оно исчезало с каждым отдаляющимся шагом Кевина.       Он почувствовал прохладу декабрьского воздуха, прошмыгивающего сквозь трещины в окнах и двери, клочки снега, прилипшие к окну, а также врезающийся в будку ветер. Нил вздрогнул. Он хотел развернуться к шкафчику, чтобы натянуть обратно свое пальто. Он хотел не быть таким глупым, таким сломленным и желающим…       Нил услышал чей-то крик у поезда и вскинул голову как раз вовремя: Кевин Дэй уже смотрит на него, так пристально, будто знал. Но кто-то пихает его прямо на рельсы. Вокруг образовывается толпа из случайных зевак, и Нил срывается с места, выбегая из своей будки.

* * *

      — О, Господи!       — Блять!       — Эй, чувак, с ним всё в порядке?       — С кем «с ним»? С тем, что кровью истекает или с тем, в белой футболке, когда на улице плюс два?       — Кто-нибудь может вызвать скорую?       — Он дышит?       — О, Господи!

* * *

      Нил не собирался ехать с Кевином в больницу, но суетящиеся полицейские и медработники каким-то образом убедили его, что, спасая чью-то жизнь, ты автоматически приклеиваешься к человеку, чтобы узнать — выживет ли он.       Нил был уверен, что Кевин выживет. Не для того они прошли через всё это дерьмо, пока росли, чтобы Кевин просто взял и умер из-за лёгенького удара головой.       Но то, что он всё никак не просыпался, было и правда странно.       Он слонялся вокруг медсестёр и всяких других работников, избегая разговоров с полицией, пока Кевин был прикреплён к мониторам, пищанием показывающих, что он цепляется за жизнь. Умиротворенный, стойкий, но всё ещё спящий.       Нил не был членом семьи, поэтому его не впустили в палату. Но спустя несколько часов бесцельного ожидания, неизменности в состоянии Кевина и, что вполне себе странно, отсутствия родственников, Нил дождался, когда к ночи дежурные стали более снисходительными, и проскользнул в палату. Ранее, в этот же день, на вокзале, после вызова скорой, он натянул на себя свой образ бездомного и не снимал очков даже внутри больницы.       Сейчас же, находясь наедине с Кевином Дэем, Нил стянул их и засунул в один из карманов своего полупальто. Даже находясь в помещении так долго, он всё ещё чувствовал холод, пронизывающий его до самых костей. Он прислушался к себе, понимая, что вполне мог подхватить простуду, и сказал:       — Ты и правда тот ещё фрукт, Кевин Дэй.

* * *

      Снаружи у ночной дежурной проросло лёгкое, но твёрдое намерение выпроводить милого бездомного из палаты мистера Дэя, но она притормозила, услышав голос, беседовавший с парнем, который весь день находился в больнице, и только его угрюмый спаситель составлял ему компанию.

* * *

      — Знаешь, мы виделись последние полгода, и ты серьёзно ни разу не узнал меня? — спросил Нил.       Кардиомонитор в ответ на это лишь пропищал.       — Ага, хорошо, я понял, — Нил вздохнул и помотал головой, словно Кевин что-то ему ответил. — «Сними очки», — говорит он, — неодобрительно пробормотал он себе под нос и продолжил уже обычным тоном: — Я не должен был всё это снимать только для того, чтобы ты меня узнал, — Нил приподнял в руках свёрнутые вязаные перчатки и пошевелил пальцами.       Из кислородной трубки Кевина раздалось шипение. Нил опустил руки.       — Хорошо. Ты прав. Звучу как какой-то сумасшедший. Я просто скажу кое-что, перед тем как оставить тебя в покое: я хотел, чтобы один из нас выжил, Кевин. Я был уверен, что это будешь ты. Я хотел, чтобы это был ты. Так почему здесь больше никого нет? Почему ты один в рождество, ты, кусок дерьма?       Грудь Кевина поднималась и опускалась, его глаза оставались закрытыми, а Нил чувствовал призрачное одиночество, — словно он снова в своей будке, — сидел и ждал, что Кевин заметит его, прижимающегося к его груди.       — Я хотел, чтобы один из нас выжил, — тихонько, тоскливо произнёс Нил в последний раз, а потом глубоко вздохнул и выхватил очки из кармана. Он только и успел, что натянуть их себе на нос и повернуть на выход, когда на него налетело как минимум десять адски злых человек, тут же снося Нила с ног. Каждый из них звал Кевина.

* * *

      — О боже, Кевин, ублюдок!       — Да как ты посмел, Кевин!       — Чувак, серьёзно в рождество?       — Просыпайся, ты, куль с говном!       — Непроходимый тупица!       — Что случилось?       — Где все врачи? Разве здесь не должно быть врачей?       — Где Аарон? Он врач.       — Пф, едва ли.       — Завались, я здесь.       — Он здесь нормально питается? Где желе.       — Что за нахуй? С какого здесь должно быть желе, если он спит.       — Нет, он в коме.       — О боже, в коме?       — Я спросил, где желе? Я пиздец какой голодный!       — Может, будем потише?       — Тут есть врач?       — О Господи, Кевин, хренов полудурок, как тебя вообще угораздило.

* * *

      Нила силой оттеснили в дальний угол, где ему пришлось наблюдать за целым роем людей, суетящихся и проклинающих Кевина за то, что тот умудрился пораниться в рождество. Казалось, будто в комнате по меньшей мере находилось сразу десять человек, хотя, скорее всего, это потому, что здесь как раз-таки и находилось десять человек, не считая Кевина, его кровать, оборудование, к которому он подключён, ночную медсестру и самого Нила.       Нил надеялся выскользнуть из палаты незаметно, но один из них, мелкий блондин с чёрными повязками на руках, повернулся к нему, как будто знал, что тот всё это время был здесь, и скрестил руки на груди.       — А это кто? — спросил мелкий блондин сухим, протяжным голосом. Он не выглядел шибко дружелюбным. Впрочем, это не страшно. Нил так-то тоже дружелюбием не отличался.       Нил, как бы отражая стойку блондина, запихнул ладони в сгибы локтей, не говоря ни слова. Потихоньку остальные, один за другим, тоже начали замечать его присутствие среди них.       Когда тишина в палате затянулась, и ни Нил, ни коротышка-блондин не собирались давать заднюю, ночная медсестра ответила:       — Уверена, это близкий мистера Дэя.       Когда медсестра говорила, ещё один из этой кучки людей, высокий, походивший на испанца парень, который требовал принести ему желе с самого своего прибытия, достал откуда-то чашечку и начал громко серпать из неё. Услышав её слова, он закашлялся, выплевывая непережёванное, слюнявое, трясущееся нечто прямо на грудь Кевину.       — Эм, что? — спросил он с полным слюней ртом.       И тут же в палате воцарился хаос.

* * *

      — Кевин, пронырливая ты псина!       — Ни за что! Я этого так не оставлю! Хотите сказать, что Кевин снюхался с… с… с каким-то отребьем?       — О Господи, как грубо. Может, он просто предпочитает разнообразие?       — Да, с чего это ты его отребьем зовёшь? Грубиян.       — Ладно, извиняюсь, но вы просто посмотрите на него? Пожалуйста? Вы серьёзно сейчас собираетесь сказать, что Кевин самолично, без всякого принуждения, выбрал это?       — Эм…       — А ну молчать, Чуха.       — Но я…       — Зачем тебе вообще очки в помещении, кстати?       — Как вы с Кевином познакомились?       — Ты правда его близкий человек?       — Он тебе денег дал и теперь что-то типа твоего наркодилера?       — Нет…       — Цыц, Чуха. И так, отвечай на вопрос: каково это — целоваться с Кевином Дэем?       — Иу.       — Отвратительно.       — Эм…

* * *

      Внезапно прогремел чей-то голос, затмевая остальные, и в палату вошла фигура, очевидно авторитетного, взрослого, поседевшего мужчины с этническими татуировками и суровым выражением лица.       — Прекратили! — прогремело снова, и тут же все в палате замерли.       Нил опустил руки. Громогласный мужчина проталкивался сквозь толпу, останавливаясь перед ним. Он осмотрел Нила своим тяжёлым, задумчивым взглядом, отмечая для себя поношенную одежду и закрытое лицо, защитную стойку, зеркальные очки и кепку, натянутую по самые брови.       — В чём дело, дитё? — требовательно спросил мужчина. — Кто ты? Что ты здесь делаешь?       Нил поднял взгляд на требующего ответов мужчину, сохраняя молчание. Его взгляд метнулся к двери, но как-то так получилось, что пока вся кучка закидывала его непонятными вопросами, мелкий блондин отошёл к двери, блокируя тем самым выход из палаты. Без драки Нилу не уйти.       — Эй, — попытался снова громкий мужчина, водя рукой перед лицом Нила, пытаясь привлечь его внимание. — Почему ты в палате Кевина? Ты правда знаешь его?       — Да, — ответила за Нила медсестра, когда уже стало ясно, что добиться каких-то ответов от него не выйдет. — Он спас жизнь мистеру Дэю… прыгнул за ним на рельсы и всё в таком духе.       — Каков герой, — протянул блондин, блокирующий дверь. Нил посмотрел на него.       — Добрый самарянин, — ответил Нил, как бы насмехаясь.       — Слушай, пацан, — начала одна из них, длинноногая блондинка с кудрявыми волосами и надменным выражением лица, — только не лезь в бутылку...       — Это ещё как? Он буквально встречается с парнем. Залезать в маленькие дырочки — это по его части...       — Завали ебальник, Ники...       — Боже, какие же вы тупые...       — Чуха! — прокричала длинноногая блондинка, прерывая чужой разговор. Все в палате затихли. — Просто ответь: у тебя особенные отношения с Кевином или нет?       Нил задумался. Что ж, нет, между ним и Кевином никаких таких отношений нет. Но с другой стороны. Теоретически…       — Да, — ответил он.       Остальным понадобилось время, чтобы переварить услышанное: на их лицах отражалась бурная смесь из шока, отвращения, заинтересованности и подозрительности. Парень у двери сверлил Нила взглядом, полным ненависти и обещания расправы. Нил выдержал его взгляд две секунды перед тем, как повторить свой салют, что уже представил Кевину ранее: два пальца к виску — быстрый и саркастичный. Парня это не впечатлило.       — Ну, тогда, — сказал громкий, суровый мужчина после жеста Нила. — Добро пожаловать в семью, сынок, — он повернулся к Кевину. — А теперь серьёзно. Где все чёртовы врачи?

* * *

      Отребье в конце концов выгнал прибывший в палату врач. Суровый мужчина, Дэвид Ваймак, представился отцом Кевина и назвал остальных «Лисами», что бы это ни значило. Не представил он только Нила. Да и Нил не полез. Он вышел из палаты вместе с Лисами, когда всех, за исключением Ваймака, выпроводили в коридор, и стал наблюдать, как те заполняли собой всё возможное пространство.       — Садись к нам, Чуха, — потребовала надменная блондинка, утягивая Нила на кресло. Полный раздражения, он сел, хмурясь в ответ на их вопросительные помаргивания, пока не пересёкся взглядами с мелким блондином, сидевшим на кресле напротив. Что ж, зато Нил знал, что делать с такого рода опасностями.       — Итак, расскажи о себе, — попросил один из Лисов. — И начнём-ка с твоих странных тряпок. У тебя реально дома нет?       — Нет, — ответил Нил. Он не собирался давать им развёрнутого ответа или каких-то подробностей. В глазах Лисов стало появляться только больше вопросов.       — Есть что скрывать? — спросил блондин-коротышка.       — Да, — ответил Нил. Снова не вдаваясь в детали.       — Уф, — произнёс слюножелейщик Ники. — Ты почти такой же невыносимый, как и Эндрю. Догадываюсь, почему Кевин, эм, предпочёл тебя.       Нил хотел было спросить, кто такой Эндрю, но если его и можно было с кем-то сравнить, то, очевидно, с тем злобным блондином-коротышкой.       Эндрю, как только Нил снова взглянул на него, приставил два пальца к виску и отсалютовал, возвращая жест. Нил чувствовал, как его сердце готово было выпрыгнуть из груди, как это было при встрече с Кевином. Он как будто вдохнул саму жизнь и опасность. Он улыбнулся отцовской улыбкой, скрытой за шарфом. Её отпечаток на губах никак не беспокоил Нила. Улыбку всё равно никто не видит.       — Итак, Чуха, — протянул Эндрю, в его руках внезапно оказался нож-бабочка, которым тот стал играться: открыть-закрыть, открыть-закрыть. — Расскажи о себе. И давай начнём с того, как тебя зовут?       Нил, всё ещё ухмыляясь, пытался понять, что он вообще делал, почему он всё ещё здесь, почему он не сказал ничего против их домыслов о его отношениях с Кевином, когда в действительности он не разговаривал с ним (или с кем-либо) уже почти семь лет, и ответил:       — Можете звать меня Нил.

* * *

      Из того, что Нил смог узнать от Лисов, Кевин должен был приехать к ним на вечеринку в честь рождества сразу после работы, а из-за того, что Эндрю, не отвечающий на незнакомые номера, значился у него в графе «звонить при экстренных случаях», они не сразу сообразили, что что-то не так.       Из того, что Лисы смогли узнать от Нила, они с Кевином познакомились в детстве и потеряли связь, когда последний сбежал из Гнезда, и недавно смогли снова выйти друг на друга. У Нила нет семьи. Он отказывался снимать свои кепку, шарф и очки. Работает он на вокзале, пробивая билеты в будке вот уже последние полгода. У него дома живут три кошки. А живёт он в центре.       — Теперь понятно, почему Кевин никогда о нем не заикался, — пробормотал кто-то из Лисов, думая, что Нил их не слышал. — Кевин не любитель поболтать о своей жизни в Гнезде.       — Неа. Я считаю, это из-за того, что ему пиздецки стыдно. Серьезно. Три кошки? Вязаные перчатки? Да я смотреть на него не могу.       Нил оглянулся на них. Двое Лисов впопыхах постарались сделать вид, будто ужасно устали и спят.       Нил хмыкнул в шарф и снова посмотрел перед собой. Эндрю все ещё наблюдал за ним, как делал это всю ночь.       — Я тебе не доверяю, — сказал Эндрю, как только все Лисы на самом деле уснули, ожидая возвращения Ваймака. Тот был занят подписанием каких-то бумажек, из-за чего они и смогли остаться в больнице на ночь.       Нил пожал плечами, поглубже зарываясь в свой шарф, и закрыл глаза. Он не спал. Нил в принципе редко спит. Вместо этого он устроился поудобнее под бдительным взглядом Эндрю и прислушался к мягкому сопению Лисов, пришедших навестить Кевина. И какая-то маленькая частичка, а может быть большая, а может лишь одна левая половина Нила расслабилась.

* * *

      Рано утром, где-то около пяти, Нил один зашёл в палату. Та же медсестра, которая была и на ночной смене, поджала губы перед тем, как пропустить его внутрь (несмотря на то, что никем Кевину он и не приходился) и вернулась к своей работе.       Кевин выглядел так же, как и прошлой ночью. Ну, а то, находясь в коме, мало что успеваешь сделать. Нил снял очки, стянул с шеи шарф, сжал его и скомкал в руках.       — Эй, — позвал он, двигая стул поближе к кровати Кевина. — Прозвучит глупо, но твоя семья думает, что мы с тобой встречаемся, — мягко фыркнул Нил. — Ты вообще можешь себе это представить? Уверен, если бы ты не убил меня на следующий же день, то я бы сдох на второй.       Подавшись назад, Нил продолжил с тихим выдохом:       — Не суть. Я просто хочу понять, каково это. Для тебя, имею в виду. Я почти сдался, понимаешь? Во всех смыслах, — он не хотел, чтобы его слова звучали так легкомысленно, но, возможно, ему уже было все равно. Нил вцепился в потрёпанные швы шарфа. Дома он вязал новый, ужасно уродливого огненно-рыжего цвета с коричневыми и желтыми вкраплениями. — Я просто хочу убедиться, что ты будешь в порядке, перед тем как… ну. Неважно. Когда проснёшься, постарайся не скокошиться при виде бездомного паренька у своей кровати, который притворяется твоим парнем. Это единственное, что ты можешь для меня сделать.       Нил безмолвно смотрел на спокойное лицо Кевина несколько минут, перед тем как снова вздохнуть и подняться. Он только-только развернул свой шарф, чтобы обернуть его вокруг своего лица, когда услышал угрюмый голос за спиной:       — Эм, что ж.

* * *

      Нил от неожиданности подпрыгнул и обернулся на Ваймака. Он смотрел, как мужчина, толком не зная, что увидит, моргнул при виде обнажённой кожи лица и шеи.       — О Господи, — ругнулся Ваймак, когда Нил попытался прикрыть свою шею рукой. Другой он уже раскрыл очки и натягивал их себе на глаза с молчаливым усердием. Шарф же повалился на пол. Нил не убирал руку со своей шеи. Замерев, он мог почувствовать свой пульс сквозь тоненькую пряжу перчаток.       Ваймак, заметив состояние Нила, отошёл назад.       — Хорошо, — сказал он. — Ладно. Почему бы тебе не присесть.       Ваймак указал на стул, на котором Нил сидел до этого. Нил даже не пошевелился.       — Ладно, — снова произнёс Ваймак, в этот раз чуть более резко. — Я понял. Я не хотел тебя напугать.       В этот раз Ваймак сделал достаточно долгую паузу, давая понять, что не продолжит, пока не получит что-то в ответ. Спустя секунду Нил кивнул.       — Уверен, что ты, как и я, не имел в виду то, что сказал моему находящемуся без сознания сыну.       Рука Нила сжалась вокруг горла. Он ничего не ответил.       Ваймак нахмурился, но не стал продолжать допрашивать и вместо этого сказал:       — Ты правда знаешь Кевина?       Нил кивнул.       — Как долго?       — Ещё с Гнезда.       — Ты кто-то из Морияма?       Нил отрицательно покачал головой.       — А, — сказал Ваймак спустя ещё одну недолгую паузу, будто точно знал, кто такой Нил.       Нил потратил последние шесть месяцев, последние семь лет, всю свою жизнь на то, чтобы кто-то его увидел. И теперь, когда кто-то заметил его, Нил решил, что, возможно, он ошибался. На самом деле, он никогда не хотел, чтобы его кто-нибудь увидел. Он наклонился, подбирая с пола шарф и завязывая его вокруг своей шеи. Он был готов проталкиваться сквозь Ваймака к выходу и бежать отсюда куда глаза глядят, когда внезапно услышал:       — Сегодня.       Нил остановился.       — Вчера мы не отпраздновали рождество, — объяснил Ваймак. — Из-за этого, — указал он на Кевина. — Присоединяйся.       Нил вскинул брови.       — Зачем? — спросил он. Сейчас, когда Ваймак знал правду о том, что Нил не имеет к Кевину абсолютно никакого отношения, зачем он предлагает ему остаться?       Ваймак не ответил на вопрос. Он подошёл к кровати Кевина и сказал:       — Остальные скоро будут здесь. Я бы спросил, что ты хочешь сказать им, но вне зависимости от того, будут знать они правду или нет, ты всё ещё приглашён. Ты придёшь сегодня.       Нил чуть не съязвил на его понимание слова «приглашён», но прикусил язык и сказал:       — Всё, что я им говорил, было правдой.       Ваймак, поправляя одеяло на груди Кевина, оценивающе взглянул на Нила.       — Уверен, что это так, — сказал он.

* * *

      Нил стоял перед входом в дом Ваймака, сжимая в руке мешок с десятью рождественскими подарками и пуансеттию. Ваймак написал ему адрес на клочке бумаги, и когда чуть позднее Лисы ворвались в палату Кевина (двое умудрились даже на его кровать запрыгнуть, словно они пришли на ночёвку и жаждали перемыть всем своим знакомым косточки), Нил выскользнул из комнаты, замечая на себе лишь один вскользь брошенный подозрительный взгляд.       Спустя несколько часов работы и ничегонеделания Нил сходил в магазин «Всё за доллар», купил там дешёвый рождественский мешок, напихал в него всякого ненужного добра, что только смог отыскать в своей квартире, купил искусственный рождественский цветок и отправился по городу в поисках нужного дома. Позднее он наткнулся на один такой хорошо освещённый, сдержанный дом в пригороде. Он услышал, как внутри кто-то смеялся и спорил о чём-то — побочный эффект от Лисов, предположил Нил, — и собрал всю свою волю, мотивацию и желание жить в кулак.       Он слышал, как кто-то внутри уронил тарелку, на что минимум трое вскрикнули, засмеялись или ругнулись. И затем сделал шаг назад, отвернулся от двери… и встретился взглядом с Эндрю, стоящим у дома неподалёку и потягивающим сигарету.       — И теперь он бежит, — бесцветно сказал Эндрю. Нил покрепче ухватился за верёвки своего мешка и промолчал. Он не бежал.       Эндрю вышел из тени соседского дома и прошагал прямо к Нилу, с отвращением посматривая на его кепку, очки и шарф.       — И всё так же прячется, — задумчиво продолжил Эндрю. Однако лицо его ничего не выражало. Выглядел он так, будто ему было невыносимо скучно.       — С рождеством, — сказал Нил таким же бесцветным тоном.       Эндрю смерил взглядом мешок у Нила в руках.       — Подарки для незнакомцев? — скучающе произнёс он.       — Подарки для семьи Кевина, — поправил Нил.       — Ах, да, — сказал Эндрю, пуская дым в сторону Нила. — Семья Кевина. «Парень» Кевина.       Эндрю не выглядел счастливым, пока говорил, смахивая пепел на Нила:       — Всё, что принадлежит ему — принадлежит тебе, я так понимаю?       Нил в ответ еле слышно фыркнул. Он повернулся к дому, понимая, что отступать уже поздно.       — Да, всё, что принадлежит ему, важно для меня, — сказал он Эндрю.       Тот ничего не ответил. Они оба стояли перед дверью, Нил вглядывался в окна, а Эндрю смотрел на него, докуривая сигарету.       — Я раньше не праздновал рождество, — признался Нил, следуя за Эндрю к двери.       — Поплачу над твоим грустным детством.       Нил спрятал улыбку на ехидный тон Эндрю за шарфом.       — Стоит ли мне брать пример с тебя? — спросил Нил. — Улыбаться, когда улыбаешься ты. Смеяться, когда смеёшься ты. Плакать, когда плачешь ты.       — Делай что хочешь, — Эндрю нажал на дверной звонок. Так-то Ваймак сказал Нилу, что тот может не звонить и просто заходить. Эндрю облокотился плечом на дверь, ожидая, и повернул голову к Нилу, осматривая его с головы до ног. — Психопаты тоже стараются подражать другим людям.       — Оу? — Нил склонил голову. — Так ты считаешь, что я психопат? Или ты не считаешь меня человеком?       — Я считаю, что ты лжец.       Нил помычал в ответ.       — Когда-то им я и был, — согласился он.       Шум в доме, должно быть, стих при звуке звонка. Нил, крутящийся вокруг Эндрю и наблюдающий за ним сквозь свои зеркальные линзы из тени, снова нажал на звонок.       — Мне мало о чём осталось врать на данный момент, — тихо сказал ему Нил, подаваясь назад.       — Не считая твоего лица, шеи и рук, — заметил Эндрю. — И того, кем действительно ты приходишься Кевину.       Шарф слегка сполз, когда Нил тянулся к звонку, открывая вид на его рот. Внимание Эндрю сразу же сосредоточилось на кривоватой улыбке.       — Ничего от тебя не утаить.       — Нет, — сказал Эндрю. В этот же момент дверь распахнулась. — Не утаишь.

* * *

      — О, Эндрю!       — И Нил тоже тут?       — Нил?       — Кто такой Нил? А, погодите, всё, помню. Тот самый близкий.       — Чего это вы, ребята, вместе?       — Ты с подарками?       — Ох чёрт, надо было что-то и для Нила приготовить?       — Эм, а для Эндрю тоже надо было что-то прикупить?       — Ой…       — Эм…       — Ээ, с рождеством!       — Ага, точно, с рождеством!

* * *

      Нил даже не осознавал, что у него были какие-то ожидания по поводу рождественской вечеринки, пока не встретил Лисов. Ваймак проводил его прямо на кухню за едой, где кто-то выхватил из его рук мешок с подарками. Лисы ходили по пятам за ними, разговаривая между собой, и вскоре они вышли в гостиную. Лисы спорили друг с другом, Ники каким-то боком добыл омелу, кто-то из Лисов поцеловался, а кто-то всучил Нилу чашку с чем-то алкогольным. Он сидел рядом, попивая из неё, пока не почувствовал тепло. Он не мог предположить, как пройдёт эта Лисья вечеринка до сегодняшнего вечера (он в целом даже не знал о её существовании), и даже так он всё ещё не был удивлен, когда Эллисон потребовала сыграть с ней в какую-то глупую карточную игру, или когда Рене смогла предотвратить начало какой-то серьёзной ругачки, или когда Эндрю отсел подальше от всех, но так, чтобы наблюдать за Нилом, который так же, как и он, держался подальше от остальных.       Никто не пытался заставить Нила снять очки, шарф или перчатки, даже несмотря на то, что тот потел и уставал от ткани и шерсти.       Нил сделал ещё один глоток из чашки и попытался представить, как бы прошла эта ночь, если бы с ними был Кевин. Он видел на стенах и столах фотографии: большинство из них с Лисами, с Лисами и Кевином, и даже несколько фотографий, где Кевин по-настоящему улыбался.       Нил постарался представить Кевина в этом доме, с этими людьми, окружённого всем этим теплом. И это оказалось не сложно: вот он о чём-то спорит с Мэттом или обнимает за плечи Дэн, или безмятежный сидит рядом с Эндрю.       Внезапно устав, Нил отставил свою наполовину пустую чашку на стол и сложил руки на коленях.       — Не пора ли дарить подарки? — послышался мягкий голос. Нил поднял голову, встречаясь взглядом с Рене. Она глазами указала на Эндрю. Нил повернулся к нему, замечая, что тот уже смотрел на него.       Немедленно взбесившись, Нил ощетинился, но Рене обрубила на корню любые эмоции, продолжая:       — Дэн, не против раздать всем подарки?       Некоторые Лисы побурчали, что их не выбрали в помощники Санты, но уже через минуту все подарки были розданы. Все, кроме подарков Нила. Мешок остался лежать спрятанным под ёлкой, без каких-либо подписей или имён. Нил чуть было не забыл, что вообще принёс его.       — Нил, — сказал кто-то, скорее всего, подталкивая Нила к тому, чтобы тот сам раздал их.       — Позже, — ответил он. — После рождества.       Повисла долгая неловкая пауза, а затем Ники неохотно зарылся в свои подарки, возрождая хаос в комнате. Нил наблюдал за каждым: Рене любовалась своим колье с крестиком, Мэтт тряс новыми эирподсами, Эндрю вытаскивал нож — и отчаянно хотел, чтобы вместо него здесь сидел Кевин.       Это место всегда принадлежало Кевину.       — Нил, — сказал кто-то, и в этот раз Нил взглянул на Ваймака, который пристально смотрел на него.       Нил кивнул, поднимаясь. Лисы, удивлённые, резко замолчали, оставаясь на своих местах. Нил залез под ёлку, сначала засовывая руки в мешок, а потом развернулся к Лисам, задумчиво поджав губы. Подумав несколько секунд, он протянул первый подарок Дэн. Он отдавал подарки по очереди, обдумывая и подарок, и человека (хотя он не особо задумывался над тем, что отдать Эндрю и Ваймаку), пока в мешке почти ничего не осталось.       — Похоже, я купил лишнего, — сообщил он им, замечая ещё два подарка, когда закончил.       — А разве один не для Кевина? — спросил Мэтт.       — А, ну да, — ответил Нил. — Верно, Кевин.       Эндрю прищурился. Нил усмехнулся ему, уголки его губ слегка выглядывали из-под шарфа. Взгляд Эндрю стал ещё пристальнее.       — Оставшийся можно отдать Бетси, она не смогла прийти сегодня, — предложила Рене. Нил кивнул, не особо переживая на этот счёт. Он жестом предложил им открыть подарки, и Лисы зарылись каждый в свой.

* * *

      — Эм, ого?       — Чему ты удивляешься? Я вообще не в шоке, что бездомыш сделал нам подарки сам.       — Ладно, но тебе когда-нибудь дарили самодельные носки?       — Э, что? У тебя носки?       — А у тебя что?       — Перчатки.       — Ну, они тоже миленькие, наверное…       — Но я хочу носки? Быстро, меняемся.       — Нет.       — Да!       — У тебя свой подарок!       — Нил! Сделай мне носки!       — Ой, у тебя не носки?       — Что за херня? У тебя тоже носки?       — У меня шарф!       — Какого чёрта, почему у Ваймака одеяло? Нил. Дружище. Если и выбирать любимчиков, то ты должен был выбрать меня.       — Почему никто не обращает внимание на вязаную медузу Эллисон?       — Что!       — А!       — Что за хуйня! Нил! За что ты так со мной?

* * *

      С лица Нила не сходила скрытая шарфом улыбка, пока он наблюдал за Лисами: Рене шевелила пальцами в своих новых белоснежно-розовых варежках; Ники дулся и тыкал в Мэтта пальцем в новой яркой красно-оранжевой перчатке; Эллисон совала всем под нос свою медузу; Мэтт хвастался своими новыми носками, сунув ногу прямо в лицо Дэн; Дэн, уклоняясь от него, тёрлась щекой о свой шарф; Ваймак накинул одеяло на плечи Эбби; Аарон ударил Ники по лицу своими тёмно-синими носками; и Эндрю, который пялился на ярко-оранжевое нечто в своих руках. Он поднял взгляд на Нила и потом снова посмотрел вниз.       — Что у тебя, Эндрю? — спросил Ники. — Я себе руку отгрызу, если он тебе повязки сделал.       Эндрю, будто перед ним лежало чьё-то нижнее белье, ухватился за замысловатый подарок двумя пальцами и поднял его в воздух, чтобы все могли увидеть его.       — Эм.       — Ээ.       — Что это?       — Вы шутите? — усмехнулась Эллисон. — Это обычная повязка на уши. Забейте, смотрите какая у меня медуза.       Как только до всех дошло, что у Эндрю не было чего-то кроме повязки на уши, все тут же вернулись к медузе Эллисон. Все, за исключением Эндрю, который вернул взгляд на Нила и вскинул бровь.       — Мне показалось, что твои уши замёрзли на улице, — сказал Нил.       Выражение лица Эндрю стало ещё более скучающим.       — И я считаю, что это будет выглядеть мило, — добавил он, сбрасывая новую бомбу для Лисьего хаоса.

* * *

      — Он только что сказал мило?       — Об Эндрю?       — Ну очевидно, что у этого пацана отвратительный вкус. Просто взгляните на него.       — Ага, это уж точно трудно не заметить.

* * *

      Ночью, когда Нил уже вызвал такси, игнорируя предложения подвезти его, все Лисы попрощались с ним: Дэн и Рене обняли, Эллисон хлопнула по козырьку его кепки, Мэтт похлопал по плечу, Аарон помахал рукой, Ники пихнул его плечом, а Ваймак кивнул.       — Я рада, что Кевин познакомился с тобой, — сказала Рене, отпуская его плечи. Нил ничего не ответил.       С улицы послышался гудок такси, Нил взглянул на Лисов в последний раз. Его взгляд зацепился за Эндрю, натянувшего себе на голову повязку, украшенную чуть в стороне от центра цветком. Чёлка его была приподнята и спрятана под широкой резинкой. Нил, обрадованный, почувствовал, как внутри разливается тепло и грусть от увиденного, и улыбнулся в шарф. Он не думал, что сможет пережить ещё одну такую ночь с ними. Он не был уверен, что смог пережить эту.       — Спасибо, — сказал он им, отводя взгляд от Эндрю. — Сегодня было классно.       И затем он повернулся на выход и ушёл.

* * *

      — Что ж, это было чересчур серьёзно.       — И слегка подозрительно.       — Но он же с Кевином, так что мы обязательно увидим его снова?       — Ага, тогда в чём его проблема?       — Не суть, если мы завели тему о Кевине, кто-нибудь сходите, посмотрите, что он ему сделал. Мне важно знать, подарил ли он ему носки.       — Ты серьёзно?       — О Господи.       — Счастливого, блять, рождества.

* * *

      Спустя двенадцать дней сплошной работы и один день после двадцать шестого декабря у Нила наконец-то выдался выходной. Выходные дни у него редко отличались от рабочих: он в любом случае бы вязал в своей будке, пропуская людей из очереди, а находясь дома, у него лишь увеличивался выбор пряжи. Он запустил бы какое-нибудь видео с ютуба на телевизоре или включил какой-то фильм или шоу, и сидел бы на своём диване или стуле, или за кухонным столом и вязал и считал петли, или тискался с кошками. Или забыл, как жить. Иногда он забывал поесть. Иногда он забывал помыться. Дома он не ходил в полупальто, очках, перчатках, шарфах. Иногда он ходил без штанов.       У Нила никогда не было гостей. Его соседка, маленькая старушка, которая вела себя так, будто она моложе его, оставляла ему записки и подарки в почтовом ящике: странные пластиковые фигурки, что безостановочно двигались, будто танцевали, с тихим безостановочным цик-цик-циканьем. На подоконнике разместились танцующий цветок, танцующая пчела, танцующий медведь, цик-цик-цик.       На полу, столах, кровати разбросаны одеяла, шарфы, перчатки. На ногах шерстяные носки. Найдя повязку для ушей, Нил подумал об Эндрю и натянул её себе на лоб. И затем, снова подумав об Эндрю, он сорвал ее с головы и бросил одной из кошек. Он схватил книгу с схемами, возвращаясь к игрушке Покемон. Запустил видео, в котором очень подробно и наглядно обсуждался фандом Homestuck. Нил ни разу в жизни не читал веб-комиксы.       Две кошки в его комнате услышали то, чего не должно было быть.       Входная дверь. В неё постучали.

* * *

      Нил нахмурился.       — Да? — позвал он.       Ответа не последовало. Зато последовал ещё один стук. Нил отложил недовязаную игрушку и двинулся к двери.       — Я забыл заплатить за аренду? — спросил он, стараясь вспомнить, когда последний раз ему приходилось общаться с арендодателем, как-то помимо электронной почты, писем и прямых взносов.       — Кто знает? — вопросительно протянул человек за дверью. Хмурость с лица Нила тут же пропала. Он отодвинул засов, отпер замок, снял цепочку и открыл дверь Эндрю, укутанному в зимнюю куртку и отвратительно-оранжевую, но невыносимо милую повязку с огромным вязаным цветком.       Эндрю моргнул, окинул тело Нила взглядом, а потом снова моргнул.       — Что ты тут делаешь? — потребовал ответа Нил. — Откуда у тебя мой адрес?       — Твои коллеги сдали тебя с потрохами, — Эндрю пялился на горло Нила. Тот вскинул руку, прикрывая шею.       — Мои коллеги имени-то моего не знают, — сказал Нил.       Эндрю посмотрел на его ожоги на костяшках, руках и лице.       — Я вломился в кабинет твоего начальника и прочёл в твоём досье.       Нил обхватил себя за живот свободной рукой.       — Ты, блять, серьёзно сейчас?       Эндрю посмотрел Нилу прямо в глаза.       — Как кома, — сказал он.       Полный ярости, Нил вскинул руки, чтобы захлопнуть дверь прямо перед носом Эндрю, но тот махнул рукой, ударяя по деревяшке и оставляя дверь открытой.       — Поболтаем, — сказал Эндрю, пробиваясь внутрь.       Нил так долго не чувствовал такой злости. Ну или он всегда был таким злым. А может, он просто не чувствовал ничего всё это время. Он смотрел, как Эндрю останавливается в его гостиной, осматриваясь, как он снимает повязку и скидывает куртку, оставляя и то, и другое валяться на полу. Эндрю отметил брошенную наработку, кошачьи игрушки, телевизор и повернулся к кипящему от злости Нилу, стоящему у кухонного шкафчика со скрещенными на груди руками. Он бросил взгляд на странноватый декор кухни: уродливые петухи, уродливая посуда в форме моркови, уродливые солонка и перечница, вместе образующие бутерброд с арахисовой пастой и вареньем. Над кухонным столом Нил привесил уродливую куклу. На стене у раковины расположилась уродливая картина грустного клоуна. На стене в проходе из кухни в гостиную висел уродливый постер инди-фильма «Наездница», что местами был испорчен водой. И всё это из какой-то сраной комиссионки.       Эндрю посмотрел вниз, когда ощутил у своих ног просящую погладить её кошку. Эндрю не погладил. Он посмотрел обратно на Нила и наблюдал, как тот, всё ещё в ярости, разочарованно провёл рукой по волосам. Перед тем как снова скрестить их, он обхватил одной рукой шею. Эндрю следил за его движениями, будто хищник за добычей.       — Ни за что не поверю, что Кевин бы согласился на это, — наконец подал голос Эндрю. Нил не понял, имел ли тот в виду квартиру, кошек или его самого.       — Нет, — согласился он. — Он бы не смог.       — Тогда почему он с тобой?       Нил пожал плечами.       Эндрю обдумал все эти новые частички Нила, что смог открыть для себя: волосы, лицо, руки, шея, ноги. Под его взглядом Нилу хотелось разодрать себе кожу от зуда. Он хотел свой шарф и очки.       — Никак не разберу. Что-то тут не сходится, — сказал Эндрю.       — Я тебе не задачка по математике.       — Но я всё равно тебя расколю.       Нил еле слышно фыркнул и покачал головой.       — Ладно. Вау. Замечательно. Ты типа влюблён в Кевина или что?       — Никакой нормальный человек не влюбится в Кевина.       Нил подумал о Лисах.       — Или наоборот, все по уши влюблены в него. Что тебе от меня надо? Ты его ревнивый бывший? Или ревнивый будущий?       — Нет.       — Так какая тебе разница, кто с ним встречается?       Эндрю вышел из своеобразного кокона, что образовала его куртка, и шагнул к Нилу. Как только он подошёл к нему так близко, что тот мог чувствовать выдохи на своей коже, Эндрю остановился и потянулся к рукам Нила. Он схватился за его руку, отцепляя её от шеи. Нил, опешив, позволил ему сделать это. К нему так давно никто не прикасался. Так давно никто не стоял к нему так близко. Или только вчера его обнимали, шутили с ним, смеялись вместе с ним, разговаривали с ним?       Руки Нила беспомощно повисли по бокам, пока Эндрю потянулся вверх, прослеживая метки на его горле. Нил не смел двинуться. Он едва дышал.       — Для меня есть разница, когда человек с опасными секретами появляется в жизни Кевина, о котором тот даже не упоминал ни разу, — произнёс Эндрю опасно мягким тоном. Он поднял свою вторую руку и внезапно схватил Нила за горло.       Нил подумал о перспективе быть задушенным этим мелким злобным парнем, который не был влюблен в Кевина, но всё ещё очень сильно опекал его.       Нил подумал о том, как это грустно, что единственный человек, которому было бы не всё равно на его смерть, сейчас был в коме и никогда никому ничего не говорил о нём.       Нил смотрел на Эндрю и ждал, но тот просто держал свою руку на его шее и так же ждал чего-то.       — Они все мертвы, — тихо сказал ему Нил. — И я никогда не был одним из них. Я помог Кевину сбежать.       — Кевин сказал ФБР, что это Жан вытащил его оттуда.       — Получается, не у одного меня есть секреты.       Руки Эндрю на секунду сильнее сжались вокруг шеи Нила. Он опустил их и прошагал на кухню, решая порыскать в чужих ящиках.       — Я разгадаю тебя, Нил Джостен, — сказал Эндрю, хмурясь от запаха из холодильника.       Нил, наконец свободный от взгляда Эндрю, улыбнулся и сказал:       — Надеюсь.

* * *

      — Так ты остаёшься или..?       — Как зовут твоих кошек?       — Бейсбол, Софтбол, Футбол.       — Ни за что не поверю, что Кевин согласился бы на это.       — Неа, не думаю, что это бы произошло.       — Хм.       — Хм.       — Что смотрим.       — Понятия не имею. Что-то про троллей?       — Что ты делаешь.       — Носки.       — Ты специально обделил Ники носками.       — Ага, мне показалось это забавным.       — Мне сделай.       — Ладно. Нравится жёлтый?       — Нет.       — Отлично, жёлтый так жёлтый.

* * *

      Эндрю уселся на диване Нила, открывая приложения с доставкой, пока тот запускал видео, вставая за шарфом, кепкой, очками.       — Не надевай, — не отрывая взгляда от телефона, сказал Эндрю.       Нил замешкался, держа в руках очки. Он осторожно положил их на место. Прошло уже пятнадцать минут. Эндрю всё, что можно, уже увидел. Нил бросил взгляд вниз.       — Штаны-то я могу надеть?       Эндрю в ответ лишь неясно махнул рукой, показывая, что ему будет плевать в любом случае.       Моментом позже Нил пожал плечами и вернулся на диван. Прошло уже пятнадцать минут. А Эндрю всё, что можно, уже увидел.       — Нравится китайская кухня? — спросил Эндрю у Нила, подхватившего свою недовязаную игрушку. Он подсчитал петли. Кошка запрыгнула на диван, устраиваясь между Нилом и Эндрю, укладываясь подбородком на бедро последнего.       — Нет, — сказал Нил.       — Отлично, — сказал Эндрю. — Китайская так китайская.

* * *

      В будке Нила зазвонил телефон. Телефон в будке Нила никогда не звонил.       Нил взял трубку.       — Алло?       — Нил, что за хуйня? — начал взбешённый Ники. — С какого фига это я слышу, что ты провёл весь вчерашний день с Эндрю, а тот ещё и с носками домой вернулся?       — Эм.       — Я выезжаю.       — Я на работе.       — Я что, блять, непонятно выразился? Я выезжаю.       В трубке раздался щелчок. Нил повесил трубку. Кто-то кинул монетку. Нил пропустил его. Ещё одна монетка. Ещё один человек.       Час спустя Ники долбил в стеклянную дверь будки, пока Нил не выпустил его.       Тот вовсю ухмылялся.       — Здоров. Ты видел вообще эти пробки? Немудрено, что все прутся в метро, — Ники начал раздеваться, скидывая свою зимнюю куртку, шарф и шапку.       — Ага, — сказал Нил. Перчатки Ники снял в последнюю очередь. Те самые, что подарил ему Нил. Он убедился, что шарф надёжно скрывал нижнюю половину его лица, когда тот сел на свободный стул. Ники пришлось перед этим стряхнуть пыль с него.       — Забей, как дела? — тут же спросил Ники, усевшись поудобнее. — Как работается?       — Нормально.       — Что делаешь? — указал Ники на пряжу.       — Пикачу.       Лицо Ники просветлело.       — Нихуя, правда? Покажи.       Нил дал ему наработку. Снаружи кто-то кинул монетку. Нил пропустил его.       — Охуенно, братан. Кому делаешь? — спросил Ники, отдавая наработку назад.       — Тебе, — сказал Нил. Ники захихикал, рассказывая что-то о том, как все ему обзавидуются, рассказывая обо всём и сразу. Нил слушал.

* * *

      Вечером зазвонил телефон Нила. Телефон Нила никогда не звонил.       Нил ответил на звонок.       — Э, алло?       — Иуда! — поприветствовала его Эллисон. — Какого чёрта я узнаю, что ты провёл весь день с Ники и сделал ему Пикачу? Я не знала, что ты делаешь ещё и покемонов.       — Эм… — сказал Нил. — Иуда?       — Ага, пушто ты предатель.       — Оу.       — О, это Нил? — услышал Нил голос где-то на фоне. — Дай мне с ним поговорить.       На том конце провода послышались какие-то скрипы, суматоха, лязг, и потом на первом плане появился чистый, громкий голос Мэтта.       — Эй, мужик, как жизнь?       — Эм–       — А, забей, как так вышло, что у тебя в гостях был Эндрю, а мы нет? Я хочу увидеть кошек.       — Ну–       — А ещё мы планировали навестить сегодня вечером Кевина. Тебя подвезти?       — Ам… — Нил взглянул на свою новую наработку: большой свитер. Он был чёрным в оранжевую полоску. Нил почти закончил его. — Ладно, — сказал он.       — Отлично! Эндрю подъедет через минутки две. Не отключайся, пока он не приедет, хорошо? У нас тут ставка.       — На что? — спросил Нил.       — Всего понемножку, — наигранно зловеще произнёс Мэтт. — Придумал, поставь на громкую. Нам надо услышать его первые слова тебе.       — Или их отсутствие! — послышался чей-то крик на фоне.       Нил поставил звонок на громкую связь. Внезапно всё пространство его квартиры заполнилось Лисами. Нил трясущимися руками надел куртку, кепку, перчатки, очки и шарф. Он чувствовал себя таким пустым, таким заполненным.       Две минуты и Эндрю уже стучался в его дверь.

* * *

      Эндрю окинул Нила неодобрительным взглядом, когда тот открыл ему дверь в полном обмундировании, но промолчал. Они доехали до больницы в полной тишине и встретились с остальными у входа. Нила чуть не снесло их неистовой энергией, заставляя его беспомощно плестись за ними в палату Кевина.       По приходе Дэн и Эллисон снова запрыгнули на его кровать, Дэн откинула его чёлку с глаз, а Эллисон вытащила косметичку из своей сумочки и зарылась в ней. Мэтт и Ники ушли за закусками. Эндрю и Аарон прислонились спинами к стене. Ваймак сел в кресло. Нил и Рене встали у изножья кровати.       — Как тебе? — спросила Эллисон, держа в руке бутылёк с розовым лаком.       — Будет неплохо смотреться с его цветом лица, — сказала Дэн. Эллисон кивнула.       — По-моему, у меня в сумке ещё были трафареты. Что лучше: суккулент или жучки? Нил?       — М? — Нил не понял ни слова из того, что она сказала.       Эллисон помахала маленькой упаковкой чего-то в его сторону.       — Суккулент или жучки?       — Эм, — сказал он.       Эллисон кивнула.       — Ты прав. Парни слишком брезгливы для жучков.       — Но не для розового? — спросила Рене.       — Точно, — щёлкнув пальцами, сказала Эллисон. — В таком случае зелёный.       Ники и Мэтт вернулись с перекусом как раз к тому моменту, как Эллисон вытащила зелёный лак и начала трясти его. Нил не успел заметить, как ему в руки сунули пачку крекеров и как он уже начал их есть.       Ваймак лишь помотал головой на то, как Эллисон стала красить ногти Кевину. А когда её волосы всё никак не переставали лезть ей в лицо, подошла Рене, завязывая ей хвостик резинкой со своего запястья. Эллисон даже не шелохнулась, не отрываясь от работы. Она едва поблагодарила Рене. Она подула на ногти Кевина, стараясь подсушить их, а затем передала лак Дэн, чтобы та накрасила ногти на второй руке.       Нил ел свои крекеры.       Ники рассказывал о дне, проведённом в будке Нила. Мэтт рассказывал о своей работе выгульщика собак. Рене рассказывала о своей крыске-альбиноске. Эндрю ел свой скиттлз. Аарон таскал скиттлз прямо из рук Эндрю. Вскоре на ногтях Кевина красовались малыши кактусы.       Нил доел свои крекеры и мечтал остаться здесь, мечтал уйти. Он вынул пачку сигарет из внутреннего кармана, потряс ими. Лисы вопросительно покосились на него. И тогда он вышел в поисках места, где он смог бы покурить.       Эндрю отлип от стены и последовал за ним.

* * *

      — Не выглядишь как курильщик.       — И как же я выгляжу?       — Как трус.       — Ауч.       — Что случилось с твоей шеей?       — Ух ты, сразу в глотку вцепился, а?       — Молодец, правильно вычислил местоположение шрамов.       — Забавно.       — …       — …       — …       — Кому-то показалось, что будет интересно подсчитать, сколько раз я закричу.

* * *

      Эндрю никак не отреагировал на признание Нила. Он докурил свою сигарету и своровал у Нила наполовину прогоревшую, перед тем как спросить:       — Вороны?       Нил наблюдал за тем, как Эндрю курил его сигарету.       — Вороны оставили другие шрамы, — сказал он.       Эндрю прекратил пялиться на парковку, поворачиваясь к Нилу.       — Что за депрессивная парочка, вы двое.       В голосе не было жалости. Нил улыбнулся в шарф.       — Хорошо, что Кевин повстречал лисов, м? Какое сопереживание.       Эндрю вскинул на это бровь.       — Мэтт и его наркошные шрамы. Эллисон и её скандальная история. Рене и её… всё. Ты.       — Я? — спросил Эндрю. Он затушил свою сигарету и потянулся к лицу Нила, стягивая шарф с подбородка. Он начал проводить пальцами по ожогам на его щеках. Нил был ошарашен из-за касаний, но не оттолкнул. Люди не прикасались к его лицу. Люди не прикасались к нему.       — Ага, — сказал Нил, оставаясь неподвижным под пальцами Эндрю, проложившими себе путь от ужасных шрамов к уху, заправившими за него торчащий из-под кепки локон, затем вернувшимися к ожогам и начавшими всё сначала. — Парень, который так агрессивен в своей защите и покровительстве, просто не может не иметь такого же гнилого детства.       Эндрю дёрнул его за мочку уха, а затем сменил руку, прослеживая ей шрамы от ножей на другой щеке Нила.       — Ники растрещал.       — Ники рассказал мне о вашей с Аароном спортивной стипендии. Ники рассказал мне, как ты выбил дерьмо из четырёх гомофобов ради него. Ники рассказал мне, что у тебя на быстром наборе твоя психотерапевтка. Он рассказал мне, что вы с Рене лучшие друзья.       Пальцы Эндрю прервали свой путь по ножевым ранам у губ Нила.       — Странно, что последнее волнует тебя больше всего, — он проследил за шрамом обратно к виску.       — Мне не нравится Рене.       — Интересно, — прокомментировал Эндрю, запуская палец под очки. Он приподнял их, чтобы видеть глаза Нила. Секунду они смотрели друг на друга, кожа Нила теплая и покрасневшая от нежных прикосновений. Лицо Эндрю не выражало абсолютное ничего. Он убрал палец, из-за чего очки упали, возвращаясь на свое место. Он с силой потянул за козырек кепки, натягивая её на глаза Нила. Тот в ответ почти не сопротивлялся. Они зашли обратно в больницу.       Нил поправил свой шарф.       — Трус, — сказал ему Эндрю в лифте. Нил даже не почесался исправить его.

* * *

      — О, отлично, вы вернулись!       — Нил, твоя очередь.       — Что?       — Какой цвет хочешь?       — Ам–       — Голубой.       — А?       — Оу?       — Ха?       — Эндрю внезапно подал голос?       — Эндрю снизошёл до ответа?       — Э?

* * *

      Лисы умоляюще посмотрели на Нила, потом на его перчатки и потом снова на него. Эллисон угрожающе помахала бутыльком с голубым лаком. Нил повернулся к Эндрю. Трус — одними губами произнёс он, и Нил, раздражённый, сбросил с себя перчатки и скинул их на пол.       — Хорошо, — сказал он, вскидывая руки в сторону Эллисон. Он проигнорировал всякую реакцию, что могла появиться у Лисов на его изуродованную шрамами кожу. — В пизду. Голубой.       — Ох, — мягко произнесла Рене, что почему-то только сильнее взбесило Нила. Он ещё раз стрельнул взглядом в сторону Эндрю, как бы говоря доволен?, и потряс пальцами в нетерпении.       — Начинать будешь? — требовательно спросил он.       — Э, — сказала Эллисон, а затем встрепенулась. Любые жалость-удивление-отвращение, что были отпечатаны на её лице, исчезли. — Ага. Какой узор?       — Мне плевать, — сказал ей Нил.       — Кости, — сказала Дэн. — Рыбьи кости.       — Медуза! — предложил Ники.       — Змея, — вставил Эндрю.       Нил тяжело вздохнул, пока Эллисон искала среди всех своих вещей трафарет со змеёй. И нашла. Она подняла его к лицу Нила, раздумывая.       — Идеально, — наконец-то подытожила она, ухмыляясь.

* * *

      На работе на следующий день кто-то начал долбиться в дверь будки Нила. Когда он поднял взгляд, то увидел Эндрю, укутанного и с красным носом, дёргающего ручку, требуя впустить его.       — Люди, у вас что, работы своей нет? — спросил Нил, пока Эндрю откладывал свою сумку на пол, доставая из неё ноутбук. Он уселся на тот же стул, что присвоил себе вчера Ники.       — Я работаю из дома, — сказал Эндрю, включая ноутбук.       Нил наклонил голову, вскидывая подбородок, как бы говоря а тут-то ты что делаешь? Эндрю подвинул свой стул поближе к нему, замечая нынешнюю наработку — одеяло — и накинул его себе на колени.       — Присматриваю за тобой, — сказал Эндрю.       Нил закатил глаза. В течение следующих тридцати минут он успел пропустить несколько людей через кассу, также тут и там добавляя несколько стежков. В это время Эндрю печатал что-то на своем компьютере, параллельно стараясь дёрнуть за некоторые петельки из одеяла, пока Нил не отпихнул его руку.       — Сними очки, — потребовал Эндрю в какой-то момент, заставляя Нила замереть со спицами в руках.       — Зачем? — спросил он. Эндрю ничего не ответил, оставаясь сидеть так и ждать. Нил вздохнул и снял очки. Он бесцеремонно моргнул на Эндрю, из-за чего тот потянулся за одной из спиц Нила. Петельки слетели, на что Нил уже всерьёз запротивился.       — Продолжай в том же духе, и не получишь свитер, что я связал для тебя, — сказал ему Нил. Он поворчал, пока аккуратно возвращал все петельки на спицу, что Эндрю моментально вернул.       Тот наклонил голову. Нил кивнул в сторону шкафа, на что Эндрю переложил ему ноутбук на колени, вставая и уходя в ту сторону в поисках. Нил в это время пропустил ещё больше людей. Эндрю распахнул дверцу и достал оттуда одну-единственную вещь: огромный чёрно-оранжевый свитер.       Он тут же натянул его, попутно снимая с себя зимнюю куртку и утопая в вязаной вещи. Рукава были слишком длинными по сравнению с его руками, а сам свитер доходил ему аж до середины бедра. Горловина свитера представляла собой огромный воротник, что плотно сидел на шее Эндрю. Рот был скрыт за краем. Выглядел он так, будто напялил шарф.       Нил усмехнулся.       — Теперь мы похожи, — сказал он. Эндрю нахмурился, зарываясь лицом глубже в свитер. Он прошёл обратно к своему стулу, но не забрал ноутбук с чужих колен. Эндрю вскинул руки, шлёпая длинными рукавами по плечам Нила. А затем глубоко вдохнул.       — Пахнет тобой, — сказал Эндрю.       — Это плохо? — предположил Нил.       Эндрю промычал в ответ. Нос всё ещё был глубоко закрыт в свитер. Он снова накинул одеяло Нила себе на колени. Нил пропустил ещё людей. Смену они закрыли в тишине.

* * *

      — Идём.       — Куда?       — К Кевину.       — О. Почему?       — Потому что я так сказал.       — А.

* * *

      Эндрю пялился на Нила, как будто ожидая, что тот знает, где живёт Кевин, или у него есть ключи, или он знает, что делать.              — Кевин не особо жаловал меня у себя, — пояснил он, когда не смог сказать, как добраться до дома Кевина. Он понял, что такое объяснение будет достаточно правдоподобным, чтобы ему поверили.       Эндрю, должно быть, был согласен с этим, раз ему понадобилась всего секунда, чтобы принять его слова за правду.       — Кевин не особо жаловал бы и себя у тебя, — заметил Эндрю, скорее всего, вспоминая о кукле, висящей над кухонным столом. Она даже Нила заставляла чувствовать себя не в своей тарелке.       — Мы чаще вне дома виделись, — пожал плечами Нил.       — Хм.       Эндрю отвёл Нила в дом Кевина и впустил их внутрь, используя один из своих ключей. Нил не мог понять, что он чувствовал по этому поводу. Грусть, скорее всего.       Когда они вошли, он собирался спросить у Эндрю, зачем он привёл его сюда, — предположительно, поймать его на лжи, — но отвлекся на жилую зону. Как только он вошёл внутрь, он не мог вымолвить ни слова, просто стоял и всматривался во всё.       Так очевидно, что здесь и правда кто-то жил. Мебель в тёплых оттенках, купоны на тумбочке, смятое одеяло, сброшенный носок, кипа бумаг на столе, перекошенный стул, кружка на полу, кружка на тумбе, тарелка в раковине.       Фотографии на холодильнике, фотографии на стене — в большинстве своём, конечно, всякие картины, но и несколько фотографий, — награды на камине, клюшки у двери, приоткрытый шкаф со всяким снаряжением и клюшкой. Лампа на краю стола, мяч на том же столе, свеча, книга.       Нил вспомнил ту ночь в больнице, когда он говорил Я хотел бы, чтобы один из нас выжил. Нил вспомнил ту ночь в Гнезде, когда помогал Кевину сбежать, а тот говорил Я могу им всё рассказать, я могу вытащить и тебя. А Нил отвечал Я в любом случае умру. У тебя всё ещё есть шанс. Если ты расскажешь, я просто умру раньше. Нил вспомнил последующие дни, недели, месяцы, года, когда Кевин ничего им не сказал: полиция, ФБР, кто бы то ни был — они ничего не знали о Натаниэле Веснински, благодаря чему Нил смог избежать проблем от своего отца.       Нил вспомнил тот день, когда его отец всё равно пришёл за ним.       Нил мало что помнил после этого. Воспоминания стёрлись, словно травма, дни слились в единый монотонный, апатичный клубок депрессии. Он больше не мог вспомнить внешности отца, но всё ещё знал, что выглядит точно так же, поэтому прекратил смотреть в зеркала.       Нил снова оглядел дом.       — Зачем ты привёл меня сюда? — спросил Нил тихим голосом. Эндрю так и не сдвинулся со своего места за его спиной, с тех пор как они вошли. Они не двигались и ни слова не говорили. Нил не был даже уверен, насколько долго он стоял вот так, разглядывая вещи Кевина, зная, что тот жил здесь. Понимая, что в итоге один из них и правда выжил.       Эндрю ничего не ответил. Нил не был уверен, почему. Может быть, ему нечего было сказать на тон голоса Нила, а может, он просто приволок его сюда без всякой на то причины, а может, он знал, как Нил отреагирует — шок, смущение, невыносимая тоска, — и просто хотел сделать ему больно таким образом за то, что врал остальным, врал Эндрю. Хотел сделать ему больно, показывая, что он ничто и никто.       — Вот бы Кевин очнулся, — сказал Нил, стараясь заполнить тишину, что так громко кричала Кевин, Кевин, Кевин, но никто не слышал.       Он в последний раз взглянул на клюшку у двери, обогнул Эндрю и ушёл. Эндрю не пошёл за ним.

* * *

      Следующим вечером после работы, когда Нил лежал в обнимку со своими кошками, которые сгрудились вокруг него, и запускал какой-то ниочёмный ужастик, он услышал стук в дверь.       — Свали, Эндрю, — крикнул он, не удосужившись встать. Он посмотрел вниз, чтобы убедиться, что в этот раз штаны были при нём.       — И как часто Эндрю тут околачивается? — послышался голос Мэтта из-за двери, заставивший Нила сесть. Кошки разбежались по всей спальне.       — Ох, — сказал он.       — Ох, — услышал он как минимум три голоса, саркастично подражающие ему.       — Мы можем зайти? Мы слышим, что ты тут фильмы смотришь.       Нил бросил взгляд на фильм, что смотрел тут. Посмотрел вниз на свои руки, кисти. Он посмотрел на куртку с кепкой. Подходя к двери, он натянул лишь шарф. Он отпер все свои замки и взял себя в руки.       Мэтт, Дэн, Эллисон и Рене поприветствовали его молчаливым морганием и пристальными взглядами. Нил уже было захлопнул дверь, когда Эллисон, оскорблённая, выплюнула:       — Эндрю, этот фуфлыган хуев. Неудивительно, что он нам ничего не сказал.       — Что? — спросил Нил. Мэтт и Дэн пропихнулись внутрь. Рене, также проходя в комнату, улыбнулась ему. Нил услышал шелест пакетов, понимая, что гости пришли явно не с пустыми руками, а с горой еды. Нил задался вопросом, собираются ли они готовить или что-то такое.       — Мы думали, он просто из-за шрамов тебя прячет, — объяснила Эллисон, поглаживая щеку Нила. Она последняя прошла в квартиру, закрывая за собой дверь. — А оказывается, всё из-за твоей охуеть какой милой мордашки.       Нил отмахнулся от её руки.       — Эм, — сказал он. Нил провёл рукой по своим волосам, — когда он последний раз мыл голову? — на что Эллисон закатила глаза.       — Ага, теперь всё встало на свои места. Господи, неудивительно, что он запросил голубой.       Нил посмотрел на свои обгрызенные ногти.       — Ох, блять, я обожаю этот фильм! — сказал Мэтт. Он каким-то боком уже был у Нила в спальне, зашёл туда и вышел с тремя спокойно сидящими у него в руках кошками. Нил мог слышать их мурчание через всю комнату.       — Оу, Нил, они замечательные, — сказала Рене, рассматривая салфетки, которые он сделал несколько месяцев назад.       — Можешь забрать, — сказал Нил.       — Ох, нет, не могу, — сказала она, на что Нил лишь легкомысленно махнул рукой.       — Забирай, — сказал он, — у меня в другом цвете ещё есть, если хочешь.       — Хорошо, — сказала Рене, мило улыбаясь. Нил развернулся к дивану, где уже развалился Мэтт. Эллисон и Дэн переместились на кухню, начиная разбирать пакеты с едой — что-то для пасты, наверное.       — Эм, — снова сказал Нил.       — Эй, Нил, смотри, смотри, — сказал Мэтт. — Думаю, Футбол приняла меня как свою новую маму. Или это Бейсбол?       Нил не знал, что ещё ему делать, поэтому пошёл к Мэтту. Из кухни доносился смех девочек, занятых своими делами. Мэтт включил фильм.       Нил сел.

* * *

      После ухода Лисов, где-то в час ночи, Нил выбежал из квартиры в сторону больницы. Ему не часто приходилось бегать зимой из-за всего этого холода и нежелания выходить из дома, но он не мог заставить себя сидеть смирно. И, не зная, что ещё можно было бы сделать, Нил надел кофту с длинным рукавом, тёплые леггинсы и побежал до больницы, наплевав на расстояние. Прибыл он туда где-то в районе трёх, выпил одну-другую кружку воды в лобби и, весь потный, прошёл к палате Кевина. Он так давно не бегал. Он почти забыл, насколько ему нравится это жжение в мышцах.       Ночная медсестра, перед тем как пропустить его, была слегка удивлена, когда узнала, что Нил и есть тот бездомный спаситель.       Как только он вошёл, то сразу же заметил Эндрю, развалившегося на кресле для посетителей. Он разложил карты поверх одеяла Кевина, играя с ним во что-то.       Эндрю не отвёл взгляда от своих рук.       — Пришёл признаваться в грехах? — спросил он.       — Или в любви, — ответил Нил. Он встал позади кресла Эндрю, наблюдая, как тот вытаскивает одну карту и выбрасывает другую. Эндрю опустил одну руку, схватил случайную карту Кевина и положил её перед собой рубашкой вниз. Он отбросил эту карту, заменяя её другой.       — Мне только одно покоя не дает, — сказал Эндрю.       — Что? — поинтересовался Нил.       Эндрю не ответил. Он раскрыл свои карты, а затем проделал то же самое и с картами Кевина. Ну, разумеется, Эндрю выиграл.       — Я не понимаю, почему ты флиртуешь со мной, находясь в отношениях с Кевином, — сказал Эндрю, перетасовывая карты для нового раунда. Наконец он взглянул на Нила. Нил провёл рукой по своему потному лбу, после вытирая её о свои штаны.       — Это один из моих грехов, — сказал Нил. Руки Эндрю замерли при раздаче. В безопасности за его спиной Нил ухмыльнулся. — Что ты здесь делаешь?       — Жду, — ответил Эндрю.       Ухмылка медленно сползла с лица Нила. Его внимание быстро вернулось к Кевину. Он присел на пол спиной к стене, закидывая голову назад и закрывая глаза.       — И я, — сказал он.       Когда минуту или час спустя он открыл глаза, Эндрю смотрел на него, прикрывая губы картами. Нил выдержал его взгляд пять секунд, а потом снова закрыл глаза.

* * *

      — Хочешь сыграть в криббедж.       — Ага. У тебя доска для криббеджа с собой?       — Да.       — Вот чёрт. Только посмотрите на это.

* * *

      Следующим вечером Нил услышал стук в дверь. До этого перед своим уходом Лисы озадачили его приготовлением теста для пиццы, оставив мудреную инструкцию.       — Серьёзно, Эндрю, это уже даже смущает, — произнёс Нил, наполняя мерную кружку тёплой водой.       — О МОЙ БОГ, Эндрю, что ты сделал? — спросил Ники.       Нил перелил воду в миску с мукой и дрожжами.       — Вперёд. Расскажи, как много времени ты потратил на меня.       За дверью повисло молчание, пока наконец кто-то — может быть, Аарон, — не прыснул.       Послышался ещё один стук.       — Нил, ну правда, — сказал Ники. — Впусти нас, пока никто из соседей не решил проявить любезность и пригласить меня на чай. Ты же знаешь, я потерплю только мелких мальчиков грубиянов…уф. Серьёзно? Собираешься ударить меня снова, сучёныш? уф.       Нил шагнул открыть дверь.       Ники и Аарон, последние из Лисов, что ещё не видели его без очков или кепки, осмотрели его шрамы, волосы, глаза, пока Эндрю не протиснулся в квартиру, вышагивая прямиком к дивану и включая телевизор.       — Эндрю, хуесос, — сказал Ники. — Как ты мог прятать его от меня? Немудрено, что ты не давал нам его адрес.       Нил шагнул в сторону, пропуская их внутрь.       — Что готовишь? — спросил Аарон. Ники старался поймать кошек. Эндрю рыскал в ютубе.       — Пиццу.       — Шпинат есть?       Аарон открыл холодильник, не дожидаясь ответа. Он начал опустошать его, откладывая все ингредиенты и остатки вчерашней пасты на тумбу.       — Где чеснок? — укоризненно спросил он. Нил лишь пожал плечами. Аарон вздохнул, вытаскивая свой телефон. — Ладно, неважно. Я просто попрошу кого-нибудь принести его.       — Нет! — запротестовал Ники из гостиной. — Сегодня наш вечер с Нилом! Переживёшь и без чеснока в пицце, Аарон.       — Без чеснока? — Аарон сделал вид, что его тошнит. — Я лучше сам до магазина сгоняю в хер знает какой час ночи, чем буду давиться этим. Где ближайший магазин, Нил?       — Эм, — сказал Нил.       — Забей. Сам найду. Тесту ещё настояться нужно минут сорок пять, так? — закатил глаза Аарон.       — Ээ.       — Забей, — повторил Аарон. Он повернулся к Эндрю. — Не запускай игру без меня. Вернусь через пятнадцать минут.       Аарон не успел даже из комнаты выйти, как Эндрю уже запускал видео игры. Ники загоготал. Нил вернулся к своей миске с теплой водой, мукой и дрожжами.       — Нил, твой плед просто пушка, — сказал Ники. Он развалился на диване, зарывшись лицом в красно-золотое покрывало.       — Можешь забрать, — сказал Нил.       — О ГОСПОДИ, правда?       — Ага.       — Правда-правда?       — Да.       — Эм, мне ещё те вязаные улыбающиеся малыши хот-доги нравятся..?       — Можешь и их забрать.       — Вот это да! Знаешь, что ещё мне нравится, Нил?       — Что.       — Твои носки.       — А. Круто.       Ники надулся.       — Воу, чувак, это было грубо, — он сгрёб в охапку свой новый плед и хот-дог. Нил, улыбаясь, смешал все до податливой кучки, а затем опустил туда руки.       — Как нужно замешивать тесто? — спросил он через несколько минут.       Эндрю и Ники перегнулись через спинку дивана, смотря на Нила. Он невинно посмотрел в ответ, не вытаскивая рук из миски. Он принялся глазеть на Эндрю. Эндрю смотрел в ответ. Ники фыркнул и вернулся к просмотру телевизора. Эндрю встал и присоединился к Нилу на кухне. Тот вытащил руки из миски.       — Так он ещё и идиот, — протянул Эндрю, пялясь на липкие руки Нила.       Нил пошевелил пальцами. Эндрю тихонько вздохнул и пошёл мыть руки.       — У тебя противень-то есть хотя бы? — спросит он.       — Вот блять, — сказал Нил.       Эндрю снова вздохнул. Ники, смеясь, достал телефон, чтобы позвонить Аарону.

* * *

      Кузены сказали, что собирались навестить Кевина вместе с остальными, несмотря на то что уже было девять вечера. Но когда к дому подъехало такси, Эндрю усадил туда Ники с Аароном, захлопнул дверь и постучал по крыше, давая понять, что можно ехать.       Такси скрылось.       Нил посмотрел на него.       — До больницы два часа бегом, — сообщил он.       Эндрю пошёл дальше по улице. Нил улыбнулся.       — Не туда, — позвал он. Эндрю молча развернулся. Он нахмурился на выражение лица Нила, не спрятанное за шарфом и очками, на что улыбка Нила стала шире. Он бросился за Эндрю.       И они пошли.

* * *

      Эндрю бы не позволил Нилу выйти из дома в его обычном прикиде, поэтому ему пришлось оставить очки; шарф он обернул исключительно вокруг шеи, на голову надел вязаную шапку с огромным помпоном. Для Эндрю же, злобно смотрящего на свою повязку, Нил откопал вязаную оранжевую шапочку, очень сильно напоминающую лису, в белую полоску и с маленькими ушками, носом и усиками.       Снега не было, но свежий ветерок был достаточно холодным, чтобы Нил прижался плечом к плечу к Эндрю. Они молча прошли мимо реки, парка, бездомных, какого-то случайного ларька с хот-догами, что всё ещё был открыт в такое время.       Нил притормозил.       — Мы только что поели, — сказал Эндрю.       — То есть ты не хочешь?       Эндрю подошёл к Нилу, осматривая меню.       Ушли они с одним хот-догом, политым горчицей, и другим, посыпанным жареным луком и ананасами.       — Отвратительно, — сказал Эндрю, слизывая горчицу с губ.       — Пфрбыиш, — сказал Нил, протягивая свой хот-дог.       — Что?       — Попробуешь, — повторил он, на этот раз медленнее и более разборчиво.       — Тебе что, пять?       — Угум, по шкале от одного до десяти.       Эндрю закрыл глаза, всем видом показывая, насколько он недоволен. Нил ухмылялся, пока тот не открыл глаза. Эндрю с опаской посмотрел на чудовищный эксперимент кулинара и открыл рот.       Нил старался держать хот-дог неподвижно, пока Эндрю откусывал.       — Отвратительно, — повторил он, не до конца прожевав.       — Ладно, но горчица на вкус как говно, — закатил глаза Нил.       — Прям как твое лицо, — немедленно вставил Эндрю, откусывая огромный кусок от своего хот-дога.       — Вау, а тебе что, двенадцать?       — Ага, — пропел Эндрю. — По шкале от одного до десяти.       Нил фыркнул, пихая его плечом. Эндрю тут же пихнул в ответ.       Они продолжили идти.

* * *

      Эндрю решил срезать путь через подозрительный, едва ли безопасный для ночных посетителей парк. Нил последовал за ним.       Молча они продвигались к деревьям, что начинали завывать при малейшем порыве ветерка, и их пугающим теням. Вокруг непонятно откуда слышались страшные звуки. Нил обхватил себя руками. Эндрю, не сбиваясь с шага, продолжал идти, пока они не набрели на целый бассейн льда и снега, через который им нужно было пройти, чтобы продолжить свой путь.       Эндрю замешкался. Нил, смотря на его бесстрастное лицо, молча предложил в качестве поддержки свой локоть. Эндрю, бросивший взгляд на такое предложение, посмотрел на Нила и приподнял бровь.       — Миледи, — невинно произнёс Нил.       Эндрю повернулся обратно ко льду, делая уверенный шаг вперёд. Нил медленнее и осторожнее последовал за ним.       Пять шагов спустя нога Эндрю соскользнула, на что Нил, со скачущим сердцем, бросился к нему, подхватывая твёрдыми руками мелкого злобного блондина под грудью. Он приподнял его обратно на ноги, поправляя стойку, пока оба не смогли уверенно встать. Эндрю, заметно вдыхая, и Нил, тяжело дыша от нагрузки.       Оба смотрели друг на друга, Эндрю в небольшом шоке, а Нил, стараясь сохранить равновесие, тихонько засмеялся.       — Зачем ты это сделал? — потребовал Эндрю, всё ещё смотря в лицо Нилу. Взгляд задержался на его шапке, глазах, рту.       — Я не хотел, чтобы ты упал, — пояснил Нил. Он всё ещё держал Эндрю под грудью. Руки Эндрю были зажаты между ними, а пальцы его слегка теребили подол куртки Нила.       — Не делай так больше, — спустя минуту сердито сказал он. Улыбка сошла с лица Нила. Он отпустил Эндрю, а тот сделал шаг назад. Нил кивнул. Он чуть не забылся. Это было так легко, находясь в кругу Лисов и их любви и тепла. Нил чуть не забыл, что он не принадлежит им.       Оба стояли на льду, Нил смотрел вперёд, а Эндрю смотрел на него. Наконец Нил кивнул вперёд, и Эндрю повернулся в том же направлении. Шаги его теперь были медленнее, более осторожные. Нил ещё раз предложил ему свою руку.       Эндрю повернулся посмотреть на него. Нил постарался вернуться к той же забавной обстановке, что была до этого, но не смог. Его улыбка была натянутой, когда он проговорил:       — Тебе не нужно трогать меня, — он выпрямил руку. — Просто возьмись за рукав.       Эндрю осмотрел Нила — его шрамы, закрытую шею, его грустные глаза, — и осторожно схватился за его рукав. И они пошли. Вскоре они пересекли лёд и вышли из парка. Как только они оказались на твёрдой земле, Эндрю отцепился от Нила. В этот момент Нилу захотелось, чтобы при нём были его очки, чтобы он смог завернуться в свой шарф. Было бы лучше, если бы он никуда не пошёл.

* * *

      Когда до больницы оставалось совсем чуть-чуть, Эндрю спросил:       — Почему Кевин.       — М? — отозвался Нил.       Эндрю не стал повторяться.       Нил сделал глубокий вдох.       — Почему Кевин, — повторил он. — Потому что…       Нил не знал, как обернуть это в слова, не знал, как объяснить. Не знал, хотел ли он объяснять. Он просто хотел домой, где бы он ни был. Он не хотел быть здесь.       Нил так устал.       Но Эндрю всё ещё смотрел на него, а они всё так же шли, поэтому Нил сказал:       — Потому что он единственный, кто когда-либо пытался сделать что-то.       — Пытался сделать что?       — Что-то ради меня, — Нил дёргал швы на своих перчатках.       Эндрю снова посмотрел вперёд. Когда он снова заговорил, то звучал разочарованно:       — А. Спаситель из твоего жалкого детства.       Как только Нил потянул за главную нитку, что могла бы распустить всю перчатку, он прекратил дёргать швы и засунул руки в карманы. Он уже видел верхушку парковки больницы. Они почти пришли. Это вот-вот закончится. Всего пару зданий.       — Наверное, — сказал Нил. — Но я всё равно заставил его уйти. Так было безопаснее.       — А, — снова сказал Эндрю, насмехаясь. — Трус и мученик.       — Возможно, — пожал плечами Нил. — Но всего на секунду, у меня был кто-то, кто ждал меня. Я думал, что, возможно, если я потерплю, если я выживу, мы сможем снова найти друг друга.       — И он нашёл тебя.       Нил подумал о том дне на станции, когда Кевин наконец-то узнал его. Он подумал о прошлом, когда он не переставал прятаться, невзирая на то, что в этом уже не было необходимости. Что-то в горле сжалось и зажгло, и Нил кивнул.       — Да, — сказал он. — Думаю, так и есть.       Они остановились перед входом в больницу. Точнее, остановился Нил. Эндрю сначала даже не заметил этого, пока не прошёл внутрь в одиночку.       — Заходить не собираешься? — спросил он.       — Нет. Рядом с Кевином должна быть его семья, — Нилу нужно прекратить приходить в больницу. Нилу стоит сказать им правду. Нил должен уйти.       — А что, если только звук твоего голоса и заставит его проснуться, — подтрунивая, сказал Эндрю.       Нил в тон ему улыбнулся и сказал:       — Сомневаюсь. Увидимся позже, Эндрю.       — Сомневаюсь, — насмешливо повторил Эндрю. А затем, приставив два пальца к виску, отсалютовал. Нил вернул ему жест и, когда Эндрю скрылся внутри, развернулся и пошёл домой.

* * *

      Шестеро из восьми Лисов закидывали Нила сообщениями с приглашением на новогоднюю вечеринку. Никто не пришёл к нему в будку с утра, никто не пришёл к нему домой в обед. Нил попытался бы отвертеться от вечеринки, если бы спустя две минуты игнорирования их приглашений ему не начали бы названивать. Поэтому в конце концов он согласился появиться на вечеринке на несколько минут.       Он сменил свои солнцезащитные очки на пару каких-то глупых, предвещающих Новый год. Он также нашёл похожую шапку. А ещё он прицепил себе на полупальто значок с поздравлением. А за шарфом скрыл рот.       Он пришёл в дом Ваймака. Лисы тепло встретили его. Эбби обняла его. Рене улыбнулась. Эллисон и Мэтт провели его по гостиной, знакомя с теми, кто не был Лисом. Дэн закинула ему руку на плечо. Аарон кивнул. Ники стащил его очки. Эндрю Нил не увидел.       Нил стоял между Лисов, слушая музыку, держа в руках чашку с чем-то газированным. Он решил, что уже прошло несколько минут, поэтому ему можно было уходить.       Мэтт что-то сказал о его кошках. Рене говорила что-то о его квартире. И Нил проговорил:       — Кстати, я уезжаю. Надо найти им новый дом.       Мэтт выглядел разбитым. Эллисон расспрашивала, куда он собирается ехать. Нил сказал:       — Я не уверен, куда поеду.       Остальные гладили его по спине. Внезапно в их кругу появился Ваймак.       — Сейчас вернусь, — сказал Нил.       Нил выходил из комнаты. Ваймак следовал за ним.       — Нил, — сказал Ваймак. Нил остановился. Ваймак забрал из его рук чашку. Они были одни в коридоре, из гостиной доносилась музыка, из кухни — смех, снаружи можно было услышать крики, пробивающиеся сквозь их личный пузырь напряжения. Нил не рисковал встретиться взглядом с Ваймаком.       Ваймак принюхался к напитку Нила, прежде чем сделать глоток.       — Слышал, Лисы ни на шаг от тебя не отходили всю неделю, — сказал он.       Нил смотрел на входную дверь. Он кивнул.       — Это хорошо, — продолжил Ваймак.       И Нил, не уверенный, что он имел в виду, не понимая, что что-то было не так в тоне или выражении лица. Но он что-то услышал в голосе Ваймака, что…       Внезапно ему стало тошно.       — Вы им всё рассказали? — спросил Нил.       Ваймак сделал ещё глоток из чашки Нила.       — Они в любом случае бы заметили это, малыш, — ответил он. И что бы ни двигало Нилом прийти сегодня к Лисам, последовать за Эндрю во тьму, показать свои шрамы Кевину, это что-то покинуло его.       — О, — глухо произнёс он. — С Новым годом, Ваймак.       Ваймак нахмурился.       — Нил.. — начал он, но тот уже мчался сквозь толпу к входной двери. Он где-то посеял шапку, а шарф сполз. Очки всё ещё были у Ники.       Нил был на улице, обнажённый для всего мира, когда заметил Эндрю, сидящего во дворе, курящего и смотрящего в никуда на улице. Нил подошёл к нему, чтобы почувствовать запах дыма в последний раз, чтобы сказать свои последние слова.       — Я рад, что вы есть у него, — сказал он опустошённым, каким он и был внутри, тоном.       Эндрю замер с сигаретой у своих губ. Он повернулся к Нилу. Тот так же смотрел в никуда. Где-то, через несколько домов, кто-то тоже веселился. Вокруг было так тихо, так громко.       — Нил, — сказал Эндрю.       Нил не отвёл взгляд от улицы.       — Спасибо за эту неделю, Эндрю.       — О чём ты?       — Я знаю, что Ваймак попросил тебя навещать меня или что-то такое. Но даже так, это было приятно. Провести время со всеми вами. Знать, что вы есть у Кевина.       Эндрю всё-таки донёс сигарету до рта.       — Ваймак ни о чём меня не просил, — сказал он.       — Ой, — сказал Нил. Он всё ещё был таким уставшим. — Ну ладно. Что ж. Спасибо.       Эндрю затушил сигарету о подошву своего ботинка.       — За что.       Нил взглянул на свои перчатки. Осторожно потянув за каждый палец, он снял и положил их на колени Эндрю. Эндрю посмотрел на них.       — За то, что приходил ко мне. За разговоры. За то, что прикасался ко мне, — сказал Нил.       Эндрю взял перчатки. Натянул их на свои голые руки, сжимая и разжимая кулак, чтобы разогнать по себе оставшееся тепло Нила.       — Прикасался?       Нил стянул с плеч шарф, кидая его Эндрю.       — Последний раз меня трогали только для того, чтобы причинить боль и пожечь мою кожу.       Эндрю поднял шарф, оборачивая его вокруг своей шеи, в точности как это делал Нил: пряжа закрывала его рот и нос. Он сделал глубокий вдох.       — А Кевин, — заметил Эндрю.       — Кевин меня не трогал, — Нил сделал шаг в сторону тротуара. Ему пора уходить.       — Нил, — снова сказал Эндрю.       — Пока, Эндрю, — сказал Нил. А когда он ушёл, Эндрю не пошёл за ним.

* * *

      В двенадцать часов, прямо в Новый год, в милях отсюда в одинокой больнице мониторы показали резкий скачок жизнедеятельности, а веки затрепетали. И только ночная медсестра была рядом, когда Кевин Дэй наконец проснулся.

* * *

      — Он очнулся!       — О боже, он очнулся!       — Чёрт, нам надо ехать!       — Половина из нас пьяные?       — О Господи.       — Блять.       — Поебать. В такси влезут девять человек, так? Кто будет звонить?       — Ghostbusters!       — О боже.       — Господи Иисусе.       — Кевин точно пожалеет, что очнулся.

* * *

      Лисы влетели в палату Кевина, сжимая его в объятиях и поцелуях. Ники, пьяный, плакал на плече у медсестры. Аарон поправлял одеяло Кевина. Эндрю стоял у изножья, молча смотря на него. Девочки старались отыскать кого-то, кто смог бы привезти им еду в больницу. Ваймак заполнял какие-то бумаги. Эбби рассматривала всякие графики.       — Ты в чём это? — спросил Кевин у Эндрю, как только половину из Лисов вывели силком в коридор, давая немного пространства и глотка адекватности. В палате остались только Чудовища и Ваймак.       Эндрю посмотрел вниз на края своего стрёмного коричнево-оранжево-жёлтого шарфа.       — О ГОСПОДИ, Кевин, как ты посмел молчать? — запричитал Ники. Он запрыгнул на матрас и был тут же скинут Кевином. Развалившись на полу, Ники захихикал. — Ладно, сделай так ещё раз, если хочешь посмотреть, как я блюю. Серьёзно.       — О чём ты? — потребовал Кевин.       — Нил! — отозвался Ники. — Как ты посмел молчать о нём?       — Кто, блять, такой Нил? — спросил Кевин. Эндрю резко замер.       Остальные Лисы, которые на самом деле никуда и не уходили и стояли за дверью, тут же материализовались в палате.       — Кевин, ты шутишь?       — В каком смысле «Кто такой Нил»?       — Он твой парень, блять, ты, ублюдок!       Кевин был в шоке и выглядел крайне недовольным.       — Он мой кто?       Ники, всё ещё на полу, подавился собственными слюнями. Мэтт и Дэн ахнули. Эллисон грустно покачала головой. Рене нахмурилась.       — О боже, — простонал наконец Ники. Он уронил голову себе на ладони. — У него амнезия!       — Амнезия!       — О Господи!       — Тогда это всё объясняет!       — Нет! — закричал Кевин, прерывая их всех. — Нет. Это, блять, нихуя не объясняет! Нет у меня амнезии, ты, засранец.       Ники только сильнее запричитал. Аарон тоже нахмурился. Эндрю оставался стоять у кровати. Нос зарыт в шарф Нила, руки просунуты в перчатки Нила. Он молчал.       — Но как это так, ты не помнишь Нила? Как ты мог забыть Нила? — Дэн, висящая на плече Мэтта, резко нахмурилась в непонимании и вскочила. — Погодите-ка. Как мы могли забыть Нила. Где он?       Лисы начали осматриваться, — все, кроме Эндрю, все, кроме Ваймака, — пытаясь понять, забыли ли о нём, или они думали, что он будет здесь.       — Эм, — произнёс Кевин.       Ники, всё ещё хныкающий с пола, сказал:       — Боже, ты даже звучишь как он!       — О чём вы, блять, говорите? — спросил Кевин. Мониторы, подключённые к его сердцу и телу, быстро запищали. Ночная медсестра и врач залетели в палату. — Я ни с кем не встречаюсь. Я не знаю никого, кого звали бы Нил.       Врач и медсестра начали вежливо, но жёстко выпроваживать всех из палаты. Мониторы Кевина всё ещё пищали. Кожа его была бледна.       — Кто такой Нил? — повторил он свой вопрос.       Лисы переглянулись между собой.       — Эм.       — Ээ.       — Блять.       — Пиздец.

* * *

      Все звонки и сообщения Лисов Нилу оставались без ответа. Девочки съездили к нему домой, но дверь им никто не открыл. Ники и Аарон уехали к Нилу на работу, но им сказали, что он уволился.       — Я просто не понимаю, — сказал Мэтт, сидя в лобби вместе с остальными Лисами на второй день Нового года, расстроенный и взволнованный. — Если он не знаком с Кевином, откуда он тогда знает о Гнезде?       — Все знают, что произошло в Гнезде, — ответила Эллисон. — Он мог просто прогуглить об этом.       — Ладно, хорошо, но зачем? В чём был смысл?       Эллисон безразлично пожала плечами, но, несмотря на её наплевательское отношение, выглядела она взбешённой и оскорблённой.       — Если бы я, блять, знала. Он не показался каким-то прощелыгой, хотя на лжеца он тоже не был похож.       Лисы, чувствуя дискомфорт и предательство, отвернулись друг от друга, не находя в себе сил и дальше говорить про Нила. Рене, сидящая около Эндрю (им было разрешено заходить в палату Кевина по одному, как только сотрудники больницы поняли, что тот просто распереживался, как и все Лисы, как только проснулся), повернулась к своему другу и сказала:       — Эндрю. Что случилось?       Эндрю не снял шарф, но подоткнул его себе под подбородок. Он мог чувствовать на себе ожидающие взгляды Лисов.       — Я не знаю, — сказал Эндрю. — Давайте разбираться.

* * *

      — Эндрю, — сказал Кевин, облегчённо выдыхая, когда тот зашёл в палату, сменяя Аарона. — Наконец-то.       — Не в силах вытерпеть всей этой любви и внимания? — спросил Эндрю.       Кевин вздрогнул.       — Ты видел мои ногти? Зелёный. Серьёзно. Я бы ещё понял красный.       — Нил выбрал суккулент.       Кевин усмехнулся.       — Опять этот Нил. Что он такого сделал, что так очаровал вас всех, ну, помимо всякой лжи о том, что мы встречаемся, и того, как он всех вас заставил… Ээ… не знаю, влюбиться в него? — Кевин, полный раздражения, скрестил руки на груди. — Звучит незаконно и дико странно. Я звоню копам.       — Хм, — промычал Эндрю. Он подобрал маленького связанного хот-дога, что Ники, должно быть, оставил на подушке Кевина. Тот наблюдал, как он возится с игрушкой несколько секунд, пока Эндрю не спросил: — Кто помог тебе выбраться из Гнезда, Кевин.       Кевин, шокированный таким резким вопросом, откинулся назад, приподнимая бровь.       — Что? — переспросил он.       — Кто помог тебе сбежать из Гнезда, — Эндрю провёл рукой по счастливой мордашке маленького хот-дога. Непроизвольно на его языке появился отвратительный привкус лука и ананасов. Он отбросил хот-дог и нахмурился.       — Жан, — тут же ответил Кевин.       — Нет, — возразил Эндрю.       — Что?       — Кто вытащил тебя из Гнезда, Кевин, — громче и жёстче повторил свой вопрос Эндрю.       — Жан, — быстро и уверенно повторил Кевин. — Мне помог Жан.       Эндрю поднялся. Он посмотрел Кевину прямо в глаза, замечая то, что всегда плескалось там, когда он говорил о Гнезде: глубокое горе, огромное чувство сожаления, страх и секрет, такой большой, в котором он не мог признаться никому, даже себе.       — О, Кевин, — сказал Эндрю с мягкими нотками в голосе. Он щёлкнул костяшками. Кевин опустил взгляд к рукам Эндрю и моргнул. Таким злым Эндрю не был уже давно. — Даю тебе две секунды на то, чтобы сказать правду. Кто помог тебе сбежать из Гнезда?       Кевин открыл рот, но слова не шли.       — Раз, — сказал Эндрю. Его пальцы скакали по трубкам, присоединенным к руке Кевина.       — Эм, — произнёс Кевин, наблюдая за тем, как пальцы Эндрю медленно спрыгивали с его рук к его шее.       — Два, — сказал Эндрю. Пальцы застыли на ровном пульсе, когда что-то в дверях привлекло внимание Кевина. Уже и так бледное и больное лицо стало ещё белее и слегка зеленее. Эндрю едва улавливал его резко ускоренный пульс.       — Натаниэль, — прохрипел Кевин, заставляя Эндрю обернуться. Он увидел Нила, обнимающего себя за живот, одетого в кофту с длинным рукавом и джинсы. Без кепки, шарфа, очков и перчаток.       Нил взглянул на Эндрю, затем на его руки на шее Кевина. И, наконец, на самого Кевина.       — Привет, Кевин, — спокойно, бесстрастно произнёс он.

* * *

      Нил собирался уйти, но он также хотел попрощаться с Кевином. Он прошёл к больнице, думая, что ему придётся бороться с Лисами или с Ваймаком, или, возможно, с Эндрю. Но он не думал, что Кевин очнётся.       Он не думал, что Кевин его узнает.       И он уж точно не думал, что Эндрю будет так зол на него.       — О, Нил, — поприветствовал его Эндрю, убирая руки с шеи Кевина и медленно, крадучись, наступая на него. — А я-то думал, ты сбежал.       Нил ничего не ответил. Эндрю остановился прямо перед ним, перекрывая его лицо, воротник и руки своими гибкими пальцами, перед тем как откинуть руку назад и ударить его кулаком в живот.       Нил сгорбился, хрипя, не понимая, что ему делать: улыбаться или ударить Эндрю в ответ. Но, не давая ему времени на подумать, тот уже отталкивал его плечами, выходя из палаты к остальным.       Кевин все ещё смотрел на Нила так, будто увидел призрака, но потихоньку его шок спадал, а на лице образовывалась хмурость.       — Ты сказал им, что мы встречаемся? — спросил Кевин.       — С чего бы мне им такое говорить?       — Тогда почему они уверены, что мы встречаемся?       — Потому что они спросили, близки ли мы, и я сказал да.       Кевин ущипнул себя за бровь.       — О боже. Они что, совсем тупые?       — Они твои друзья.       — Нет, — сказал Кевин, отпуская бровь и оценивающе смотря на Нила. — Звучит так, будто они твои друзья. Чем ты думал, когда говорил, что тебя зовут Нил?       — Сейчас меня зовут Нил.       — А, — сказал Кевин, успокаиваясь. — Что ты здесь делаешь?       — Я тебе жизнь спас.       — Ох, — побледнел Кевин. — Хочешь поговорить об этом сейчас?       Нил закатил глаза. Внезапно измученный, полностью истощённый, он развалился на кресле для посетителей, скатываясь по нему вниз, вниз и вниз, пока не упёрся подбородком себе в грудь, а задницей едва ли касаясь сидушки.       — Нет, идиот. Ты упал на рельсы, а я тебя вытащил.       — А, — сказал Кевин. И потом снова, — ааа.       Тут же он посмотрел на Нила и вспомнил:       — Ты работаешь на станции.       Нил кивнул.       — Ты поздоровался со мной в рождество.       Ещё один кивок.       На лицо Кевина опустилась маска отвращения.       — Ты каждый день ходишь в таких безвкусных тряпках?       — Ах, ну простите, что так и не смог приобрести чувство стиля чуть больше, чем за двадцать лет, будучи в бегах.       — Ага, то есть ты всё-таки хочешь поговорить об этом сейчас?       Нил поднял руку, посылая Кевину грубый жест. Тот лишь усмехнулся.       — Лучше бы ты и дальше спал, — сказал Нил.       — Я даже понимаю, почему, — фыркнул Кевин, рассматривая свои разукрашенные ногти. — Кажется, ты всё-таки сделал это. Слышал, ты встречаешься с самим Кевином Дэем.       Нил скатился ещё ниже на кресле.       — Да я бы лучше сдох, чем встречался с самим Кевином Дэем.       Кевин хмыкнул, но ничего не предлагая в ответ. Вместо этого он осмотрел Нила, его лицо, руки, шрамы и еле слышно спросил:       — Правда?       — Что? — спросил Нил тем же тоном.       — Ты бы предпочёл умереть?       — А, — Нил прикрыл глаза.       Всегда ли он был таким очевидным? Наверное, да. Он раздал всё, что у него было, Лисам. У него ничего не осталось.       — Не знаю, — наконец ответил Нил.       Оба сидели в тишине — такой громкой, такой тихой, — пока Кевин не сказал:       — Я могу помочь тебе, Нил. Я могу помочь тебе сейчас, если хочешь. Если ты не против.       Нил, сидя всё ещё с закрытыми глазами, почувствовал себя таким маленьким. Как же стыдно.       — Я не знаю, — снова сказал он сломленным голосом.       — Нил, — произнёс другой голос, из-за чего Нил подскочил на кресле, оборачиваясь к Ваймаку, стоящему у двери со скрещёнными руками. Остальные так же выстроились за дверью и пялились на них сквозь стекло. Нил не знал, что делать или что сказать. Или кем быть.       — Так ты и правда знаешь Кевина? — спросила Эллисон.       Нил кивнул.       — И ты нам не врал? — спросил Мэтт.       Нил пожал плечами.       Лисы, обдумав всё, посмотрели друг на друга, затем на Кевина, затем на Нила…       …Когда Ники подал голос:       — Меня все устраивает, — и бросился к Нилу, приподнимая его вверх. Остальные бросились к ним, окружая Нила всей толпой, улыбаясь ему. И Нил беспомощно рассмеялся.

* * *

      Спустя минуту, а может час, Нил смог выбраться из плена Лисов и Кевина, выходя на улицу, замечая там курящего Эндрю, который прислонился к боковой стене здания.       — Собираешься снова бить меня? — спросил Нил, становясь рядом с ним у стены.       — Возможно, — ответил Эндрю. Он передал свою наполовину прогоревшую сигарету Нилу. Тот принял её и, держа у лица, дышал.       — Так-то я тебе и не врал, — сказал Нил спустя несколько умиротворенных секунд, пока Эндрю просто стоял рядом с Нилом, не куря, но и не уходя от него.       — Почему-то стало только хуже.       Нил посмотрел на свои ботинки. Улыбнулся. Он вернул сигарету назад, но вместо того, чтобы забрать её, Эндрю вырвал ее из рук, выкинул и затоптал носком ботинка, переплетая их пальцы.       Нил вздрогнул и замер. Эндрю, когда их пальцы безвозвратно сплелись, слегка сжал руку.       Нил сжал в ответ.       — Ненавижу тебя, — сказал Эндрю, пялясь на их соединённые руки.       Нил двинулся, опираясь теперь о стену плечом, чтобы видеть лицо Эндрю.       — Звучит как значимая эмоция, как по мне, — сказал он.       — Заткнись, — Эндрю оттолкнулся от стены, всё ещё держа Нила за руку. Он повернулся лицом к нему. На лице Эндрю было сердитое выражение. Нил заухмылялся.       — Всё твоё — моё, я так понимаю? — предположил Нил. Эндрю отпустил его руку, но только для того, чтобы взять лицо Нила в свои ладони. Он нежно водил большими пальцами по шрамам.       — Прекрати болтать, — потребовал Эндрю.       И когда Нил засмеялся, Эндрю прильнул к нему.