Мне судьба такая выпала... (с.)

      Алла с замиранием сердца ждала возвращения домой. Самолет приземлился в Москве и супруги сразу же поехали в Прибалтику. Алла соскучилась по Кристине. — Тревожно мне на душе, — говорила Пугачева Филиппу, — Что-то случится.       Филипп безмятежно курил и смотрел на пробегающий за окнами пейзаж. — Всегда что-то случается, Аллочка. Мы сейчас приедем к Миколасу, заберем нашу девочку, отдадим ей подарки.       Алла усмехнулась. Киркоров накупил целый чемодан. Платья, джинсы, игрушки. — Ты балуешь ребенка. Не порть мое воспитание. — Но она же девочка, принцесса, — не унимался Киркоров. — У Кристины будет все самое лучшее. — Не в тряпках счастье. Ну ничего, когда-нибудь поймешь.       Алла тоже закурила. Что же с ней происходит? Откуда эта щемящая грусть и печаль. Неужели сердце? Надо обязательно сходить к врачу. С этим возвращеним в прошлое она совсем забыла о своем здоровье. А надо бы пройти обследование, чтобы потом не было сюрпризов. Да и вообще. Алла загрустила, понимая, что никакого будущего у нее нет. — Филь, а что ты будешь делать, если я исчезну? — Мышка моя, не надо грустить. И исчезать не надо. А то я тоже начну тебя пугать. И что будет хорошего? — Я серьёзно говорю. Ты только без меня не унывай и продолжай жить как и раньше. И все песни мои себе забирай. Пой с удовольствием, у тебя получится. — Умеешь настроение испортить, — нахмурился Киркоров.       В Паланге выяснилось, что Кристина уехала с отцом в Вильнюс. — Вот как ты догадалась, что мы их не застанем? Вещунья моя? — удивлялся Киркоров. — Сердце материнское подсказало.       Алла успокоилась. Вот, что это было. А ведь ничего страшного, просто разминулись. Ну ничего, завтра уже и дочка вернется, и можно продолжать жить дальше.       Засыпая, Алла взяла Филиппа за руку. Так было спокойнее. Муж сладко сопел и Пугачева хотела уже пойти на кухню и сделать себе чай. Но передумала. Закрыла глаза и словно провалилась в крепкий и спокойный сон. Й       Кошмаров Алла Борисовна не видела. И когда открыла глаза, чувствовала себя неожиданно бодрой и отдохнувшей. Но стоило встать с кровати, как голова слегка закружилась.       В комнате был полумрак.       Раздвинув шторы, Пугачева поняла, где она оказалась. Она снова вернулась в прошлое. Или будущее. Алла уже запуталась и не знала, как это называть. — Филипп, Филя! — позвала она.       Но, разумеется, никто не ответил.       «А жаль. Могли бы и все изменить. Зачем я тогда вообще возвращалась в прошлое? Что за причуда судьбы?»       На комоде стоял ноутбук. Алла тут же открыла крышку и стала просматривать новости. Но уже через несколько минут, Пугачева бросилась искать телефон. — Алло! Это я. Да! Филипп, ты можешь ко мне, приехать? «Аллочка? … Что случилось?» — Я тебе все расскажу, только приезжай быстрее.       На том конце повисла пауза. «Но ты же понимаешь, что все не так просто. У тебя все хорошо?» — С чего это ты так осторожничаешь, Киркоров? Признавайся, опять что-то натворил? «Пока вроде ничего. И больше не собираюсь.» — Ой-ой-ой. Рассказывай. А то я тебя не знаю. «Я приеду. Но ты можешь мне сказать, в чем дело? Просто ты уже столько лет мне не звонила… » — Вот как раз об этом я и хотела поговорить. Представь себе, утром проснулась и ничего не понимаю. Мир сошел с ума. Какой-то 2024-й год. А ведь только вчера был 2016-й. «Алла, ты одна сейчас?» — Это не важно. Я… Я хочу вернуться домой. «Ты же знаешь, что я всегда буду этому рад. Хотя и представляю, как мне от тебя достанется. И совершенно незаслуженно». — Филя, не клади трубку. Я тут песню нашла. Кажется она про тебя, про нас. «Может не стоит? Я уже достаточно твоих песен наслушался». — Ты совсем обнаглел, Киркоров?! — рявкнула Алла. «Я уже все тебе объяснял. И повторять не собираюсь. Наши с вами игры, Алла Борисовна, закончились. И теперь, когда я начал все заново. Нет, я не удивлен. Ты специально ждала и выбирала самый лучший момент для своего возвращения?» — Да ничего я не выбирала. Просто я не понимаю, что происходит, — взмолилась Алла Борисовна, — Это была не я. Можешь ты это понять? «Прости меня, пожалуйста. Но я устал тебя понимать. И не я один. Но я приеду, если ты зовешь». — Спасибо. И… Береги себя.       Алла положила телефон на стол.       Что же произошло? Неужели Филипп наконец-то женился. Выполнил свою давнюю угрозу. Ну-ну, посмотрим, надолго ли его хватит?       Вернувшись к ноутбуку и сделав простой подсчет, Пугачева пришла к выводу, что годы, проведенные ей в прошлом, не прошли даром.       Вернулась она на несколько лет позже. И даже… Ого, ничего себе! Успела отпраздновать свой 70-летний юбилей.       Просматривая свои фотографии в ноутбуке, Алла радовалась тому, как успели подрасти ее дети. И не меньшую радость Пугачева испытала, прослушав новые песни. Все это пела она, никакого сомнения. Ну надо же! Значит не зря было все это путешествие во времени.       Алла снова включила одну из песен, запавших ей в душу. Кажется, она знала, кому посвятила эти строчки. А вот понял ли он?

«Может быть, когда-нибудь поймешь

Может быть, однажды и не вспомнишь

Где-то на краю, где-то на краю,

Где-то на краю...

Береги себя!

А я расставлю вдоль дороги маяки.

Ты береги себя!

И даже на ладони Бога

Ты себя, пожалуйста, береги»

      Вдоволь наплакавшись, Алла сначала даже не хотела вставать с кровати. Силы покинули её и даже дышать было трудно.       Ну вот, жизнь-то и прошла. А она даже и не помнит, что там у них в этот раз вышло с Филиппом? Хотя бы попрощаться по-человечески получилось?       Филипп долго смотрел на свой телефон. Зачем Алла звонила? Что она хотела ему сказать?       Понимая, что найти ответы на эти вопросы он сможет, только увидев Аллу, Киркоров поспешил к ней.       Преодолеть границы и пространства было не трудно. Теперь, когда она позвала его, нельзя было терять ни секунды. Киркоров прекрасно знал, как капризно сердце этой красавицы.       Забегая по трапу на борт самолета, Филипп напевал веселый мотив. Но стоило ему подъехать к дому, в котором жила Примадонна, как его охватило небывалое волнение. Букет в руках вдруг стал мешать.       «И зачем я опять с этими цветами? Только смеяться будет. А как без них? Тогда точно обидется».       Примадонна обернулась на звук открывшейся двери и увидела Филиппа. Его появление было очень эффектным. Кто-кто, а Киркоров умел производить впечатление. Алла не сводила восхищенных глаз с этого красавца, которому посчастливилось быть ее мужем. Но, верная себе, она не смогла удержаться и насмешливо произнесла: — «И раз судьба тебя примчала, ну что ж, давай начнём сначала…»       С Киркорова сразу слетела вся спесь, на губах мелькнула смущенная улыбка. Встав на одно колено, он вручил своей даме цветы: — Аллочка, здравствуй, — сказал Филипп, протягивая ей розы. — Почему ты так долго не приходил? — спросила она.       В голосе было столько страдания и укора, что Киркоров растерялся. Он ожидал чего угодно, только не этого. — Я… Я же всегда был рядом, — вырвалось у Филиппа.       Алла продолжала его поражать. Мало того, что она оделась и накрасилась, словно для свидания. Фил оценил её усилия и с чистым сердцем мог сказать, что выглядела Алла Борисовна намного моложе своих лет. Впрочем, её возраст никогда не заботил Киркорова. И в этом потрясающем виде Пугачева к тому же ещё и не сводила своих кокетливых глаз со своего бывшего мужа.                   Продолжая раздевать Филиппа глазами, Алла обняла его за шею и буквально прильнула к его губам. У Фила перехватило дыхание. — Что ты делаешь? Зачем? — потрясенно сказал он, когда долгий поцелуй, наконец, закончился. — Разве тебе не нравится? — раздался удивленный вопрос. — Очень смешно, Алла Борисовна. — Если и смеяться, то надо мной. Какие шутки устраивает жизнь! Взлеты и падения. И снова, и снова... Тебе тоже досталось, Филиппчик. — Ты об этом хотела поговорить?       Филипп замер, понимая, что на груди Пугачевой снова висит ее золотая подвеска. Символ их любви. — Да, Филипп. Да, — произнесла Алла, заметив его взгляд, — Всё очень серьезно. Ты меня любишь?       Киркоров закашлялся от перехватившего его горло спазма. — Это что, проверка такая была? Испытание? — И мы его прошли. Просто, у нас теперь не так много времени осталось. Но наши часы еще идут. — Сама будто не знаешь! Вот любого в этой стране спроси, кого любит Киркоров?       Внутри у Филиппа все рвалось, и душа в его груди трепыхалась, словно раненная птица. — Я тебя спрашиваю, — мягко сказала Алла.       Филипп видел только её невероятные глаза. Наверное, в эту минуту крылья, давно оплаканные Филиппом, опять раскрылись у него за спиной. — Да, люблю, — сказал он. — Но это ничего не значит. Правильно? — Да. Ничего, — повторил он.       Оба понимали, что пропасть, отделяющая их друг от друга, была слишком глубока. И ни Алла, ни Филипп не могли её преодолеть. — Неужели мы всё-всё растеряли… Всё, что у нас было раньше… — медленно сказала Алла с отстранённым видом. Она будто заново вспоминала всю историю её любви к Филиппу. — У меня всегда в душе живёт твоя любовь, — категорично заявил Киркоров. — И мои фотографии, и ещё куча разного барахлишка, которое я тебе оставила на память, — опять не удержалась от подколки Алла.       На лице Филиппа расцветала счастливая улыбка. — Как же я тебя люблю! Только ты одна это понимаешь.       «Потому что любишь меня так же», — договорил он про себя.       Филипп смотрел на Аллу такими глазами, что никаких слов не было нужно. Тем, кто умеет читать в человеческих сердцах, достаточно было одного взгляда на эту пару, чтобы увериться в искренности их чувств. — Ты мой золотой Орфей. Всегда будешь в моем сердце. Это я точно могу тебе обещать. — А что все-таки произошло? С чего такая перемена? — пристал Филипп, отказываясь верить словам Пугачевой. — Поняла, что главное в моей жизни. Расставила приоритеты, — Алла почувствовала, что начинает терять терпение.       Ну что же он так долго соображает? Что еще надо сказать, чтобы он снова поверил ей? — Вот это меня и удивляет. Когда артист Киркоров попал в этот список? — Очень, очень давно, Филя. Ты даже не представляешь, насколько.       Алла терпеливо вздохнула. Ну что же, это потребует больше времени, чем она предполагала.       Пугачева понимала, что всего сделанного ею раньше уже не вернешь. Их благословленный небесами брак был основательно и умело разрушен. И оба хорошо преуспели в растаптывании всего, что они когда-то называли семьёй. Но любовь до сих пор упорно жила в их сердцах. И только эта любовь теперь придавала Алле силы и надежду на счастье. — Аллочка, а что теперь? То есть, я хотел сказать, дальше. Что будет дальше? — спросил Киркоров, становясь все печальнее.       «Ну какой же трус. Чего-то он боится. Хорошо, что мне ничего не страшно. Теперь я знаю, что главное. А вот что нам теперь делать, лучше меня и не спрашивать». — Не знаю. Ничего я не знаю… Ничего понять не могу. И как сказать тоже не знаю, — пробормотала Алла, — Разве что спеть? — А говорила, что устала. И со сцены ушла. А я всегда знал, всегда…       Алла прижала палец к губам, призывая Филиппа к тишине. — Слишком мы запутались. Все-таки я лучше спою. — Ну если это поможет? — охваченный унынием протянул Киркоров. — А что еще? Что еще нам осталось…

«Ни слова

Давай сейчас ни слова.

Начни играть по новой,

А здесь прими ничью.

Неважно,

Откуда в сердце жажда.

Сглотни обиду дважды,

А я тоску допью.

Может быть, когда-нибудь поймешь.

Может быть, однажды и не вспомнишь

Где-то на краю, где-то на краю,

Где-то на краю...

Береги себя!

А я расставлю вдоль дороги маяки.

Ты береги себя!

И даже на ладони Бога

Ты себя, пожалуйста, береги».