long journey home

      Во время первого сменившего снег дождя Эндрю растолкал Нила и вывел его на улицу. Они сидели на одном из аванпостов, наблюдая за рассветным солнцем, выглядывающим из-за туч, что пропитывали мир серостью и мокрым снегом. В утренние, росистые часы, когда дождь уже сошел, а одежда Нила подсохла и хрустела льдом на коже, Эндрю вытащил его левую руку, снял перчатку и начал выводить на его ладони круги.       Нил вздрогнул от прикосновения, от холода, тепла и прошептал:       — Что ты делаешь?       Эндрю не остановился, его касания стали более настойчивыми и плавными. Он протолкнул палец под край длинного рукава к запястью и начал выстукивать пульс Нила.       — Ничего, — сказал Эндрю. Он прекратил постукивания, вместо этого начиная потирать кожу.       — Хм, — единственное, что смог произнести Нил своим отяжалевшим языком и с жаром в груди.       — Хочешь что-то сказать, Нил? — спросил Эндрю низким голосом. Сейчас он смотрел на него, глаза его были темными, а все вокруг ощущалось таким теплым, таким холодным.       Нил покачал головой.       — Уверен? — подталкивал его Эндрю. Палец скользнул глубже под кофту, прослеживая вены на руках.       Нил сглотнул. Обдумал последние несколько недель и все, ради чего ему осталось жить, и тихонько спросил:       — Можно тебя поцеловать?       — Нет, — сказал Эндрю, подаваясь вперёд. Он провел пальцем обратно к запястью, обхватывая его своей ладонью.       — Но я могу поцеловать тебя, — прошептал он в губы Нила, а затем, подождав, когда тот кивнет, прильнул ближе.

* * *

      Нилу очень нравилось целоваться с Эндрю. Он не понимал, почему они ждали так долго, почему не делали это все это время. Как он вообще мог думать о тепле, когда поцелуи Эндрю были настолько горячими, когда его руки обжигали кожу Нила, заползая ему под одежду и исследуя шрамы. Когда Эндрю зубами опалял его губы, впиваясь в них укусами. Как он приникал к шее своими губами, как языком слизывал пот за ухом.       Нила била лихорадка и желание, и он не мог остановиться целовать Эндрю каждую ночь или дрожать под его касаниями, или мягко улыбаться, когда тот наконец запустил его руки к себе в волосы, сказав только тут.       Неизбежная смерть прекратила преследовать Нила во снах: он оставил мысли о своем отце, о конце зимы, конце всего этого. Он грезил только об Эндрю, о следующем восходе солнца, о теплом теле над ним, о щекочущих прядках волос, что он прятал за ухом Эндрю.       Снег таял. Трава зеленела. Дней Нила становилось все меньше.       Но у него было завтра.

* * *

      Кевин сообщил, что время почти пришло. Остальные Лисы запротивились, но лишь слегка, зная, что Нил был их единственной реальной возможностью избавиться от своего страха перед Рико Мориямой. Вороны обычно зимой впадали в спячку, как и любые другие захватчики в этой части мира. Мало что получится позахватывать, когда твои люди помирают, ступив два шага в зимнюю бурю. Но приближение весны сделало угрозу в лице Рико более явной.       Время почти пришло.       Поэтому Нил был едва ли удивлен, когда, наблюдая за ещё одним закатом, Эндрю внезапно произнес:       — Хочу кое-что уладить.       Нил хотел было уточнить, что он имел в виду, но вкус Эндрю на его языке все ещё был таким густым, и он и так уже знал.       — Нечего улаживать. Я лучший для этой миссии, — сказал он.       — Нет, — отбрил Эндрю. — Ты не единственный человек в мире.       Нил улыбнулся, подумав о том дне, когда он отвернулся от Эндрю. Когда ему было больно просто находиться рядом с ним. Нилу стоило тогда прислушаться к себе.       — Нет, но то, что мне нечего терять, это плюс, — сказал он.       — О чем ты?       — Это чистой воды самоубийство для любого человека, Эндрю. А я ничто, так что разумнее, если это буду я. Ничего не убудет. Ничего не пропадет.       — Заткнись. Мы найдем кого-нибудь ещё.       — Эндрю…       — Хватит.       — Хорошо, — Нил не стал продолжать спор, но только потому, что знал, что в этом нет необходимости. Никаких других вариантов нет. А то, что Эндрю начал настаивать на поисках кого-то еще, лишь указывало на то, что Нилу нужно уходить чуть раньше. Сожалея, потому что он хотел поцеловать Эндрю ещё раз, но он всегда хотел поцеловать его ещё раз.       Когда солнце медленно утопало за горизонтом, а Нил начинал замерзать, Эндрю спросил:       — Кто сказал тебе, что ты ничто?       Нил улыбнулся, вглядываясь в пустошь перед собой.       — Ты, — ответил он.

* * *

      Ночью, после того как Нил закончил ловить вдохи Эндрю, давая им обоим успокоиться, он бесшумно поднялся, выскальзывая из общей комнаты. Он хотел бы попрощаться с ними, хотел бы поблагодарить их, как-то объясниться за свой вынужденный уход. А теперь один, без сомнений в сердце, хоть и очень уставший, грустный и напуганный, он ушел, оставив их позади. Не оглядываясь, дабы не струсить.

* * *

      Эндрю проснулся с восходом солнца и пустой кроватью рядом с собой.       Сначала, спросонья, он даже не смог собраться с мыслями: он так давно не спал с остальными Лисами и просыпался дезориентированным поначалу. Но после стольких утр, когда он просыпался, видя рядом собой едва продравшего глаза Нила, теперь он проснулся один.       Он сел. Осмотрел спящих в кроватях вокруг себя и произнес в тишину утра:       — Нил пропал.       Он потрогал матрас, одеяла: оба уже давно остывшие.       — Нил пропал, — повторил он чуть громче.       Никто не проснулся.

* * *

      Эндрю обошел территорию один раз, второй. Снова. Вокруг не было ничего, что указывало бы на Нила. Они его, в конце концов, приволокли сюда из какой-то лачуги, не давая взять с собой никаких вещей. Нил пришел в Лисью нору с ничем и, видимо, покинул ее так же с ничем.       Единственное подтверждение его нахождения здесь – пустая кровать, рядом с которой проснулся Эндрю, а также комната для чистки, где он увидел выцарапанное повсюду имя Нила: на стенах у двери, на полу у двери. И у самого нижнего края двери, где полуразборчиво, но безошибочно было выведено нил нил нил.

* * *

      — Поверить не могу, что он ушел без нас.       — Возможно, он решил соскочить и вообще не убивать Рико.       — Я в нем не сомневаюсь.       — Ладно, но он испарился, словно вор в ночи, ничего никому не сказав. И хочу заметить, выглядит все это не очень круто.       — Я просто не понимаю, почему он ни с кем не попрощался.       — Или не взял кого-нибудь с собой? Я переживаю за него.       — Почему? Очевидно же, что он сбежал, понимая, что не сможет сделать это.       — Думаю, он ушел как раз потому, что знал, что сможет и не хотел, чтобы кто-нибудь ещё пострадал.       — Что ж, тогда ты становишься единственным человеком здесь, что верит в хорошего Нила.       — Думаю, он ещё вернётся. Вот увидишь.

* * *

      Эндрю собирался уйти, вынуждая Ваймака и Кевина останавливать себя. Он собрал сумку, напичкав ее пистолетами, едой, ножами, и уже собирался идти на поиски Нила. И он собирался продолжать идти, пока не найдет его.       Ваймак остановил его у ворот, а Кевин потащил его к камере и швырнул в нее, когда Эндрю набросился на него, сжимая шею руками. Когда дверь была заперта, а Ваймак спросил какого хуя, Эндрю, он налетел на решетку, стараясь снести ее, чтобы вылезти. Но сил было недостаточно.       — Эндрю, какого хуя, — снова спросил Ваймак. И так Эндрю все ему рассказал.

* * *

      Они оставили Эндрю в камере, пока все остальные Лисы обсуждали, что они могли бы сделать. Но все прекрасно понимали, что уже было слишком поздно искать Нила. И все надеялись, что он просто сбежал. Но когда Эндрю не выпустили из камеры, пока Кевин шнырял по лагерю, а Ваймак агрессивно варил ещё больше супа, они всё поняли.       Нил ушел туда, куда и обещал. И он не вернётся назад.       Поэтому, спустя несколько часов, они были невероятно удивлены прибытию людей, требующих впустить их в лагерь. Эндрю тогда выпустили из камеры, только чтобы найти их группку, среди которых Нила не было.       — Это был просто какой-то ад, — говорил один из них, бывший раб захватческого лагеря, Жан Моро, поддерживаемый по бокам врачом по имени Эбби и психотерапевткой по имени Бетси, освобождённые рабыни. — Сразу же после смерти Рико, — Эндрю забыл как дышать, — начался настоящий ад. Одна половина Воронов вцепилась в другую, люди Мясника пропали, а тот паренёк просто выпустил нас, сказав, что нам следует идти на юг, к Лисам.       — За вами не было хвоста? — спросил Кевин. — Никто из Воронов не видел вас?       — Мы угнали одну из их машин и ехали по дороге с гор. Мы были слишком быстрыми, чтобы угнаться за нами.       Кевин вздохнул с облегчением, а Эндрю, недовольный всем этим, безразличный к их ужасному положению и, не поинтересовавшись, как они добрались, спросил:       — Тот парень. Что вытащил вас.       — Мы потеряли его в толпе, — помотал головой Жан. — Куда бы он ни пошел после, сделал он это в одиночку.

* * *

      Нил так долго находился в пути, что уже не мог вспомнить, зачем он все это начал. Последние несколько дней его жизни слились воедино: одинокая дорога до Гнезда, проникновение, убийство, освобождение рабов, поимка отцом.       Пытки. Ножи. Потеря руки.       Затем кто-то вломился к ним, сопровождая все это криками: какой-то Ворон обрушился на Мясника и его людей, полностью игнорируя Нила, поломанного, истекающего кровью, умирающего на земле.       Нил лежал в кругу тел людей своего отца, пока запах не стал невыносимым. А потом он подумал попытаться вернуться домой. Просто проверить, сможет ли.       И он встал, и пошел на выход. На пути его мало кто останавливал. Никому не было дела до него, когда он проходил мимо. Потому что Нил был словно ходячим трупом. Но он хотел домой. Он хотел вернуться домой.       Он хотел вернуться домой.

* * *

      Эндрю и Ваймак отправились на поиски Нила. И нашли его в куче окровавленной, рваной одежды, лежащего посередь дороги в горы.

* * *

      Нил собирался было провалиться в сон, когда услышал свое имя.       — Эндрю? — прохрипел он. Ему показалось, что он слышал, как Эндрю зовёт его. Вскоре на его лицо упала тень. Нил открыл глаза и увидел Эндрю, нависающего над ним, закрывая солнце.       — Нил, вставай, — сказал Эндрю.       — Не могу.       — Нил, вставай сейчас же.       — Эндрю, я умираю.       — Нет, ты не умираешь. Вставай.       — Эндрю, я потерял руку.       — Я прижгу рану.       — По-моему, уже слегка поздновато для этого.       — Нил, вставай.       — Эндрю, — голос Нила был очень тихим.       — Нет, — голос Эндрю, в конце концов, дрогнул. Нил хотел взять его за руку, но не мог пошевелиться.       — Эндрю. Спасибо тебе.       — Не смей.       — Спасибо, что нашел меня.       — Заткнись.       — Я был уверен, что умру в одиночестве.       — Нил, прекрати. Вставай.       — Я не могу.       — Можешь. Вставай блять.       — Эндрю.. — сказал Ваймак, когда Нил не ответил. Он не осознавал, что его глаза снова закрылись.       — Нет! Нил, черт, ты должен встать!       Но Нил уже провалился в сон.