Второй шанс

Во всей обстановке дома чувствовался тонкий вкус и нежность характера Яньли. Она была здесь полноправной хозяйкой — как её мать в доме Цзян, но в то же время создала совершенно иную атмосферу — уюта и тепла. Повсюду стояли живые цветы, каждая комната казалась наполненной тихим покоем и светом. Вэй Ин и удивился немного, и порадовался этому. Он знал, что хоть между Цзинь Цзысюанем и Яньли возникли искренние чувства, в первую очередь это был договорной брак. Сам он находил подобное варварством, но, конечно, никто не стал слушать его возражения, когда Яньли впервые представили Цзинь Цзысюаня как будущего супруга. Тогда Вэй Ин был ёршистым подростком, а Яньли — уже серьёзной студенткой. Цзинь Цзысюань был старше её на три года. Вэй Ин даже не знал, зачем вспомнил всё это! Осколки прошлого, разнообразные воспоминания внезапно рухнули на него ворохом разрозненных картин ещё в тот момент, когда они с Лань Чжанем сели в машину. Яньли была за рулём. Пока они ехали по ярким улицам, Вэй Ин вдруг представил, что скоро войдёт дом, где всё так же строго, как было в их детстве, когда Юй Цзыюань следила за порядком: она предпочитала интерьеры в скандинавском стиле, но без украшений и уютных безделок. Только систематичность и аккуратность во всём. Потом его напугала мысль, что в доме Яньли всё окажется таким же странно вычурным и немного нелепо роскошным, как в доме семьи Цзинь, где он был лишь однажды на каком-то скучном, но важном обеде. Он действительно взволновался, что Яньли прячет за улыбкой печаль, что ей всё так же не позволяют реализовывать собственные идеи. Вэй Ин был уверен, что Яньли любит мужа, но в его чувствах позволял себе сомневаться. А потом собственными глазами увидел — Яньли живёт хорошо, по-настоящему счастлива, и её мнение, взгляды, ценности Цзинь Цзысюань ценит. Это согрело. …Если по дороге они с Яньли говорили обо всём и ни о чём конкретном, просто стараясь наболтаться после долгой разлуки, то когда оказались за одним столом с Цзинь Цзысюанем, Вэй Ин осознал, что ему нужно хотя бы попытаться объяснить, кто такой Лань Чжань и почему они приехали вместе. В пути тот отмалчивался или отвечал односложно, если вопрос был обращён прямо к нему. Вэй Ин даже не успел понять, насколько Лань Чжаню комфортно общество Яньли. Впрочем, едва он только подумал об объяснениях, как Яньли, кивнув мужу, улыбнулась и заговорила сама: — Так ты наконец нашёл человека, который действительно тебе подходит, да?.. Вэй Ин ошеломлённо кивнул, не понимая, как она успела это понять, и поспешил добавить: — Да, Лань Ванцзи… он именно такой, как ты сказала — действительно мне подходит, — Вэй Ин всерьёз считал, что Лань Чжань не станет рассуждать на эту тему, но тот тоже решил его удивить. — Мы с Вэй Ином — родственные души, — сказал он очень спокойно. Яньли восхищённо раскрыла глаза. — Ого, как романтично! Я бы сказала, что и мы с Цзысюанем тоже, очень понимаю эти чувства! — на миг она положила ладонь поверх руки мужа, и тот кивнул, соглашаясь. В его взгляде, обращённом в тот момент на Вэй Ина, вовсе не было холодной подозрительности или враждебности. Ни капли брезгливости — чего Вэй Ин по-настоящему опасался. Он испугался, что в тот же момент Лань Чжань начнёт спорить. Точнее, не спорить, конечно, но обязательно решит возразить. А может, попытается рассказать, что именно вкладывает в слова «родственные души». Не станет скрывать, что не похож на людей. То есть в любом случае возникнет неловкость, с которой Вэй Ину будет не справиться — и это повлечёт за собой катастрофу, но Лань Чжань, похоже, решил не давать ему расслабиться: — Полагаю, что так и есть, — заявил он, чуть наклонив голову. — Вэй Ин — удивительный человек. Он буквально заставил меня посмотреть на мир другими глазами. Взгляд Яньли немедленно смягчился, она трогательно вздохнула и почти прошептала: — О, он именно такой, я так долго мечтала, что найдётся хоть кто-то, способный его рассмотреть. Знаешь, — тут она пристально посмотрела на Вэй Ина, одновременно подвинув к Лань Чжаню аппетитно выглядящую закуску, — самое печальное, что когда-либо происходило в нашей семье, — это то самое недопонимание, — не оставалось сомнений, о каком именно случае она говорит, но уточнение всё же последовало: — Между тобой и родителями. Честное слово, никто не хотел сказать, что… — она замялась, — в общем, тогда ты просто выбрал… ужасного человека. Но мама и отец не знали, как это объяснить, и ты… казался таким воодушевлённым. Ничего не хотел слушать, верно? — Не знали, как объяснить… что? — не захотел понимать Вэй Ин. Дыхание перехватило, закружилась голова. Ему вспомнилось, как он тайком собрал вещи, как покинул дом, который считал своим, убеждённый, что заберёт с собой разочарование, перестанет раздражать своим присутствием. Он не позволил из чувства долга позвать обратно — немедленно сменил номер, затерялся в большом городе, спрятался от любых попыток семьи Цзян снова поговорить с ним. Неужели тогда он… всего лишь неправильно понял? Говорить о своих предпочтениях ему тогда было ужасно сложно! И, Вэй Ин точно знал, Цзян Фэнмяню и Юй Цзыюань это тоже давалось нелегко. — Отец присматривал за тобой издалека, — добавила Яньли, будто извинялась. — Я тоже… ну, насколько могла. Но это ведь было твоё решение. Мама до сих пор думает, что ты возненавидел их за отсутствие поддержки. — Никогда… не ненавидел их, — отозвался Вэй Ин. — Кажется, я… — Ещё не поздно исправить ошибку? — переспросил Лань Чжань, будто это именно ему следовало немедленно позвонить в дом Цзянов и попросить прощения. Вэй Ин хотел одёрнуть его, но Яньли мило кивнула: — Конечно, не поздно. Было бы чудесно, если бы вы приехали к ним в гости, — и она снова посмотрела только на Вэй Ина. — Не отказывайся, прошу тебя. — Не откажусь, — Вэй Ин глянул на Лань Чжаня и повторил громче: — Не откажусь. — Думаю, нам пора отдать должное ужину, — напомнил Цзинь Цзысюань, словно подвёл итог. — Так как вы оказались здесь?.. И дальше разговор пошёл беззаботно, как будто не было лет разлуки с редкими созвонами или сообщениями на электронную почту. Вэй Ин коротко — и о многом умолчав — рассказал про кораблекрушение и остров, про то, что пишет книгу, даже о том, что Лань Чжань — тоже писатель. Так было проще объяснить. Тоже писатель — Яньли сразу поняла. Оказалось, что он может говорить долго, а Лань Чжань поддерживает его в нужные моменты. И он с удивлением окунулся в эту семейную атмосферу, которая стала ещё теплее, когда к ним вошёл, сонно хлопая глазами, двухлетний карапуз — Цзинь Лин, проснувшийся среди ночи и немедленно захотевший увидеть родителей… Вэй Ин совсем забыл, ради чего они здесь, но почувствовал, как внутри обрушиваются стены, за которыми он прятал от самого себя, насколько тоскует по семье, по Яньли, по… даже по Цзян Чэну. Он сбросил оковы болезненного прошлого. *** Наблюдая за Вэй Ином, Лань Ванцзи не мог не удивляться. Он был близок с братом, пусть и ужасно давно, но между ними никогда не было ни такой теплоты, ни такого участия. Он видел отношения, которых как будто бы сам не мог даже коснуться. На миг ему показалось, что он в принципе ни на что подобное не способен, а потом осознал, что исподволь начинает об этом мечтать! Он слушал, и запоминал, и впитывал атмосферу чужого дома, с удивлением понимая, что каким-то образом Яньли уже вписала его в ближний круг, уже видит его… кем-то близким. И конечно, подобное отвлекло его. Эти новые эмоции, эти странные чувства заставили забыться, яркостью своей затмили цель, ради которой они прибыли сюда. Однако позднее, когда Яньли указала им спальню, где они могли разместиться вдвоём, и Вэй Ин улёгся у него на плече, Лань Ванцзи тут же погрузился в размышления совсем другого характера. Где-то здесь, в Ухане дремало нечто страшное, тёмное, способное изменить, нет — исказить! — весь мир, и он должен был отыскать его и сразить. Он обязан был сделать это не только потому, что Вэй Ин убеждал его попробовать, но и для того, чтобы действительно оказаться достойным тепла и света улыбки Яньли. — М-м… — почти задремавший, Вэй Ин вдруг заговорил: — Когда ты намерен выяснить, что там за страшное зло нужно сразить? И как ты собираешься это сделать? — Не сегодня, — откликнулся Лань Ванцзи. — Спи спокойно. — Хорошо, — и Вэй Ин действительно крепко уснул. Но Лань Ванцзи знал, что солгал ему. В ночной тишине мысли его были сумбурны. Вспомнился первый просмотренный с Вэй Ином фильм — и то, как Вэй Ин объяснил: идея в том, что хорошее должно перевесить плохое. Прямо сейчас у него, у Лань Ванцзи, как будто бы действительно был шанс сделать мир лучше, исправить в нём что-то. Он отчего-то был уверен, что ступив на землю Уханя, сразу поймёт, как решить эту задачу, но вот теперь, слушая спокойное дыхание спящего Вэй Ина, всё ещё не видел никакого решения. Он не знал, какой должна быть битва, из которой он обязан был выйти победителем. «Люди назовут это вирусом, — голос брата вклинился в его мысли внезапно. Только на миг Лань Ванцзи позволил себе обрадоваться подсказке. Голос слышался слабо, точно издалека, но в то же время говорил невероятно чётко: — Они посчитают это болезнью. Но ты знаешь, Ванцзи, что в корне болезней лежит неправильное течение энергий. То, что терзает животных, не должно терзать людей. Поблизости, среди озёр и болот, скопилась Инь. Она не преобразуется в Ян, она лежит холодно и мёртво, искажая всё вокруг. В этом кроется причина». Дух Лань Сичэня замолк. Причина?.. Лань Ванцзи, безусловно, знал, что такое — скопление холодной и мёртвой Инь. Техники и учения он не забывал, пусть даже на острове незачем было их применять. Он помнил, что полагается делать в таких ситуациях магу, заклинателю, и какими бывают создания Инь. Люди открестились от них, отбросили, назвав презрительно сказками, закрыли глаза, отказываясь видеть, но когда-то давно Ванцзи сражался с монстрами, настоящими чудовищами. Он и теперь умел распознавать их. Может, конечно, мир так сильно переменился, что существа Инь обрели иную форму, неузнаваемо изменились, но суть их всё же осталась прежней. Лань Ванцзи знал, что должен призвать собственный духовный инструмент — вытащить из самого себя гуцинь, к которому не обращался очень давно. Призвать Ванцзи, а не тот, что остался на острове, — и выстроить сложную гармонию, которая освободила бы ток энергий и заставила бы искажающий мир вокруг застой прийти в движение. Он не ошибся бы ни в одной ноте, но музыкальная техника, которую следовало применить, была смертельно опасна для самого заклинателя. Она выпивала все силы до капли. Все силы… Лань Ванцзи снова посмотрел на Вэй Ина. Они — родственные души, а это значило, что если Вэй Ин будет поблизости, в критический момент он отдаст всего себя, даже не сознавая этого. Он поделится собственной жизнью, потому что между ними уже установилась самая тесная, самая важная связь. Вот только он — человек. Его душа разве выдержит? Разве она не расколется от подобного? Невозможно было поручиться, что получится защитить его! «Я должен отправляться один, — осознал Лань Ванцзи. — Только один. Вэй Ин, ты уже спас меня, мою душу, ты… теперь моё время отплатить добром за добро. Ты хочешь, чтобы я оградил мир от зла? Что ж, я сделаю это. И если окажется, что на этом мое долгое существование закончится, будет не так уж страшно. Мой дух навсегда останется рядом с тобой, станет оберегать тебя. Быть может, мы встретимся в следующей жизни». Вэй Ин не мог ответить ему, не мог возразить. Он мирно спал и не пробудился даже в тот миг, когда Лань Ванцзи поднялся с постели и принялся одеваться. Техника скрытых шагов надёжно спрятала от любых вопросов.