Вторжение.

      Тьма.       Властвующая, скрывающая в своих углах образы и алчно пожирающая фотоны без остатка.       она зовёт       По имени, ласково и соблазнительно.       Окружение набито ею вдоволь, и восседает сама она на троне посреди засасывающей чёрной дыры. Самопровозглашённая царица угнетения и бесконечных краёв, контрастных обрывов и невыплаканных слёз.       Попробуй бросить ей вызов — заглотит, широко разинув пасть, — пропадёшь.       пропадёшь в темноте, останешься наедине с собой и давно утерянными частичками себя — и сам себя сгрызёшь       В ней терпеливо выжидают те, чьи лица свет презирает и страшится, и подбираются на четвереньках к детской сломанной колыбели, причудливо изгибаясь; неестественные руки тянут к прутьям, но обжигаются и убегают куда глаза глядят с истошными визгами.       Тьма их от жертвы прогоняет.       Она обволакивает, прижимает к себе, как родное дитя, и сладко напевает. Но нужно иметь в виду, что её бережность — всего-навсего притворство, не более того. Стоит ей доверие к себе расположить и жертву колыбельной тишины убаюкать, как она тут же оторвёт голову, жадно откусанную, с тянущимися из шеи обрывков мяса и повреждёнными хрящами.       Эй, Стэн…       Брызнет тогда кровь фонтаном, измызгает карминовыми пятнами Тьме безобразное лицо, и Тьма галантно рассмеётся, скидывая череп в яму тысячи костей ногой.       Ты… слышишь… меня?       Среди костей ютятся черви и юрко заползают в полые глазницы; поселятся они в черепушке и обезобразят своим присутствием. Склизкие и противные.       Тьма полюбуется своей коллекцией, и когда-нибудь поймёт, что ей недостаёт одного-единственного черепа —       моего; и я отдам, захлебнувшись в ней и не потребовав ничего взамен       Чувак!       Резкий удар извне — Стэнли широко открывает глаза.       Такой «прыжок» в реальность получается немного жёстким, из-за чего в глазах первое время навязчиво рябит. Стэн потирает пальцами глаза в попытках избавиться от неприятного ощущения, однако это мало чем помогает; последующую пару секунд перед носом лицезрит и Тьму, и кости, и полчище червей.       Они не желают отпускать, но он вырывается назло — прямиком к свету и прохладному ветру, игриво обдувающему затылок.       Марш ворошит волосы, пока глубоко-глубоко, в тёмных захудалых подкорках что-то ворошит его мысли.       больно       Над ним нависает Кенни; его дрожащие руки бережно впиваются в плечи, а бледное лицо выглядит крайне обеспокоенным. Очевидно, он находится на грани. А вот какой — неясно.       Кенни тяжело дышит, и его грудная клетка часто вздымается — ему страшно, — но что произошло?       — Блять, как же ты меня напугал, Стэн! — Он выдыхает с облегчением. — Я думал, что ты уже того! Ну, кони двинул…       Марш медленно принимает сидячее положение, слегка отталкивая Кеннета от себя, и осматривается.       Так, это его гостиная; он находится там, где и находился, прежде чем потерял сознание. Отлично, хотя бы не оказался в свежевырытой могиле — и на том спасибо.       События, произошедшие незадолго до отключки, всплывают и шустро воспроизводятся в голове яркими стоп-кадрами.       Звонок Кайла. Картман. Афера. Наркотики. Какая-то тварь, накинувшаяся в порыве безумия.       Стэн надеется, что мозг снова сыграл с ним злую шутку, но, как только натыкается взглядом на разбитое окно и свалившийся на пол карниз, то перестаёт верить в эту очевидную ложь. А ещё вокруг ужасный беспорядок; выглядит гостиная так, будто здесь проводилась тупая тусовка для неуправляемых подростков, и в результате чего произошла потасовка.       Телевизор свален со стола и повреждён — Рэнди потратил на него три стони баксов с кредитки в прошлом месяце. Он будет расстроен, зол и обижен. Вероятно, возникнут какие-нибудь проблемы.       но будто мне не плевать       Стэн трогает ладонью свою шею. Никаких ощущений. Даже призрачных.       Почему то непонятное существо оставило его в живых? Разве оно не пыталось убить? И чем, собственно, эта хуйня являлась? Если судить по внешнему виду, похоже на внеземную дрянь. Было ли это существом с другой планеты? Скорее всего.       Слишком много вопросов, а думать не хотелось. Марш предпочёл бы забыть об этом эпизоде в своей жизни и жить дальше как ни в чём не бывало, но он не мог сделать это так просто. По крайней мере, не сейчас.       В нём зародилось сильное вожделение выяснить, что за хуйня с ним произошла. И что-то подсказывало, что на этот вопрос может любезно ответить товарищ-телепат, по неизвестному стечению обстоятельств оказавшийся посреди лесистой местности совершенно один, вдобавок обнажённый и измазанный по локоть в крови.       Марш не верил ни в судьбу, ни в случайности. Мог бы, конечно, потешить себя тем, что просто не повезло избежать встречи с Такером на злополучной заправке, однако такой ответ не устроит его ни на йоту.       Ему ответы необходимы; та тварь пыталась его убить без видимых на то причин.       — Ты как себя чувствуешь? — спрашивает Маккормик, заглядывая в чужое лицо.       Стэну хочется съязвить. Но он проглатывает «как почти убитый» только потому, что Кенни явно не заслуживает такого отношения. Во-первых, Маккормик не виноват сейчас ни в чём и просто спросил. Во-вторых, он переживает, как и полагается хорошему другу, а другие хорошие друзья про запас не имеются.       Отчего-то Марш чувствует себя дерьмом, и это длится не так уж и долго; возникшая ярость сметает отголоски других чувств, словно беспощадный ураган.       — Где Крэйг? — Стэн не отвечает на вопрос, а задаёт другой сам. И не узнаёт собственного голоса — звучит сухо.       Кенни злится, что его вопрос о состоянии нечаянно игнорируется, но вида не подаёт.       — Он в ванной комнате.       — Ему плохо?       — Не знаю. — Кеннет пожимает плечами. — Он сказал, что ему нужно уединиться, когда я только пришёл.       Стэн бросает взгляд на настенные часы — двенадцать ровно. Он так долго пробыл без сознания? Странно.       — Так, меня это уже порядком заебало, — рычит Марш, поднимаясь с дивана.       — Эй, а для начала не хочешь объяснить, что здесь вообще произошло? Вы подрались с Крэйгом?       — Я не дрался с Крэйгом. — Стэнли оглядывается, подбирается к телефону и поднимает его с пола.       На экране расползаются паутиной глубокие трещины; не включается, потому что либо сломан, либо разряжен. Лучше бы аккумулятор сел, так как тратиться на покупку нового не очень хотелось. Хотя на простой ремонт тоже уйдёт денег немало.       — А что тогда случилось?       — На меня напал инопланетянин или типа того. Он пытался меня убить. — Стэн убирает телефон в карман пижамных штанов.       — Инопланетян? — Кенни приподнимает одну бровь. Не верит. Но Стэн знает, что он видел; это было взаправду. — Чувак, ты выпил или словил бэд-трип? — Он супится. — Не знаю, что ты принял, ЛСД или чего похуже, но давай завязывай. Наркотики — это полная хуйня, и-       — Я ничего не пил и не принимал, Кенни. Клянусь, — Стэн кладёт руку на свою грудную клетку, — это произошло.       — И ты уверен, что это не было, например, сном?       — Я уверен. Крэйг был на кухне, когда это случилось, наверняка он всё слышал… Неужели он тебе ничего не сказал?       — Нет.       Как удивительно.       Марш лишь фыркает.       — Я ещё вчера приметил, что он парень неразговорчивый. — Кенни закидывает ноги на журнальный столик. — Крэйг только сказал, чтобы я присмотрел за тобой, и ушёл в ванную. Бежать за ним и добиваться ответа — не было даже в мыслях! Ёбаный в рот, ты выглядел так, будто вот-вот сдохнешь, я не мог оставить тебя!       — Хорошо… Спасибо тебе. — Стэнли поджимает губы. Какие сухие.       — Окей, допустим, это был чувак с другой планеты. Когда и как, думаешь, ты успел ему насолить настолько, что он пригнал на Землю собственной персоной, чтобы убить?       — Я не думаю, что в этом моя вина, но я точно уверен, что здесь замешан Крэйг.       — Почему ты так думаешь?       — Ты серьёзно? Ох, — он щипает переносицу, — ладно. Я попробую объяснить. — Стэн начинает размахивать руками, когда говорит дальше: — Может быть, потому что до его появления в моей жизни, блять, меня инопланетяне ни разу не пытались устранить?       — Оу.       — Я говорил тебе, что это мутный тип! Нужно было оставить его на заправке, а сейчас я вляпался в дерьмо по уши. Как только я начал ему доверять, произошла какая-то хуйня. Надеру ему задницу прямо сейчас!       — Может, для начала остынешь?       — Нет! — восклицает Марш. — С хуя ли ты вообще его защищаешь?       — Я его не защищаю, Стэн. Я просто думаю, что тебе нужно немного успокоиться, — произносит Кенни серьёзно. В его глазах по-прежнему отчётливо читается родное беспокойство.       Но Стэну плевать.       Марш прищуривается и сплёвывает:       — Да пошёл ты, — бросает и уходит из гостиной.       Он направляется в ванную комнату, и каждый шаг ему чудится тяжёлым; переступать ногами сложно, и Стэнли упирается вытянутой ладонью о стены, чтобы не упасть. У него всё ещё недостаточно сил для того, чтобы подчинить своё тело целиком. Видно, не до конца пришёл в себя после того, как очнулся пару минут назад.       Не нравилось ему то, что он без сознания провалялся больше часа, а Такер даже палец о палец не ударил. Совсем не нравилось. Это ещё больше укрепляло ожившие подозрения, и Стэнли, если честно, карал себя за то, что отказался от них, доверившись собственным чувствам.       все лживые       Чувства, пустые и отравленные, приносят только вред — пора бы, наконец, это усвоить.       Добравшись до двери в ванной, Стэнли сначала прислоняется к ней, прислушиваясь. Но после того, как ничего по ту сторону не слышит, пробует открыть дверь и дёргает за ручку. Он начинает беспокоиться, что Крэйгу стало снова плохо и что этот раз опасно близок к фатальному.       закрыто       Сердце обливается холодной кровью.       — Эй? — Он тихо стучит. — Крэйг?       — Я тут.       — Ты там… — Стэн облизывает губы, — как?       — Порядок.       Марш снова дёргает за ручку двери.       — Открой дверь.       Молчание.       Ответ:       — Нет.       — Нет?       — Я не открою.       что за херня       Ярость кипит внутри, обжигает органы и побуждает воспламениться.       Всплеск.       — Открывай сейчас же! Почему меня пытался убить ёбаный гуманоид? Я же знаю, что он пришёл по твою душу, чёрт побери!       — Да… — Слышится приглушённый ответ из-за двери.       — Что, блять, «да»?!       Молчание.       Гневный стук.       — Отвечай!       — Он действительно пришёл за мной, — терпеливо дополняет Крэйг.       — Ага, и напал на меня!       — Со спины нас тяжело различить. Это было случайностью. Мне жаль, что ты пострадал, Стэн.       — Меня чуть не убили по твоей вине, и всё, что ты сейчас говоришь, это то, что тебе жаль? Блять, ты… Ты чокнутый!       — Думай что хочешь, но я действительно не хотел этого.       — Не хотел моей смерти? Вот уж спасибо! А я-то думал, что ты так и грезишь меня прикончить в благодарность за то, что я тебя приютил на одну ночь и не вызвал блядских копов, хотя стоило бы!       — Я же сказал, думай что хочешь. Мне жаль. Я не хотел подвергать тебя опасности, но мне не удалось проследить за тем, чтобы никто не подобрался слишком близко. Это целиком и полностью моя вина.       Он звучит искренним, потому что кажется — чуть ли не впервые — уязвимым.       лживые, лживые, лживые       все вокруг       Стэн считает его уязвимость фальшивой и вычурной.       — Твою мать! — Стук. — Открой, — стук, стук, стук, — ебаную дверь и объясни, что это за хуйня вообще произошла!       — Я не хочу.       Марш хочет больше всего на свете несколько вещей одновременно: или открыть в себе ранее скрытую способность к телепатии, чтобы пробраться в голову Крэйга и узнать, как он вообще думает, или чтобы дверь прямо сейчас магическим образом слетела с петель.       Крэйг непонятен, и от этого становится страшнее. И он, хотя и чудится безобидным, беспокоит куда больше, чем тот инопланетян, чей след безвозвратно простыл.       глазам верить нельзя       Стэн чертовски зол. И он очень давно таким злым себя не чувствовал. Помнит, естественно, последний раз, когда ему хотелось разнести всё вокруг к чертям; помнит, естественно, к чему всё это привело.       искры              Он стискивает зубы, и его ладонь соскальзывает по двери вниз. Пыл начинает стихать и сдавливать изнутри. Стэнли выдыхает, слабо сжимая руки в кулаки; они начинают дрожать.       гнев породит разрушение всего вокруг; сооружений, людей и внутренностей       Разум обуял страх. На плечи нежно ложатся руки Тьмы, и Тьма заглядывает Стэну в глаза.       И ему страшно не из-за неё.       Ему страшно из-за себя.       Тихий стук со обратной стороны двери вырывает Стэна в реальность.       — Тебе угрожает опасность, — произносит Крэйг.       — Этого мне только не хватало. А от кого? — спрашивает Стэнли с сарказмом. — От ёбаных гуманоидов?       — Ага, именно от них.       — Откуда они вообще взялись? Из зоны-51? — Он горько хмыкает.       — Нет.       — Тогда, может быть, из национальной лаборатории Хоукинса? Вполне вероятно, раз уж чудила со сверхспособностями поблизости. — Марш хмурится и оглядывается назад.       В гостиной всё ещё сидит Кенни; он не подслушивает, но иногда поглядывает. Вероятно, проверяет, всё ли в порядке.       мысль       — А знаешь что, Крэйг? Ты меня уже заебал. Иди-ка ты нахуй с оккупацией моей ванной, я просто вызову копов, и они разберутся с тобой как следует. Мне абсолютно плевать, что ты собираешься делать потом, но это только твои проблемы. Ты ведёшь себя как ребёнок!       Нужно было так поступить с самого начала.       Гнев обжигает сжатые в кулаки ладони и гуще затуманивает мозг. Марш тянется к карману штанов, но вовремя вспоминает, что его мобильный телефон для сотовой связи отнюдь не пригоден.              — Подожди!       Стэнли не хочет ждать, выслушивать оправдания или ложь. Он устал, поглощённый блаженным мраком, и ему хочется, чтобы все вокруг вычеркнули его из своих жизней, как ошибку, превратно начали бы с идеально чистого листа и зажили, как никогда раньше, хорошо.       без меня       Оставили бы сомнения, глупости и его самого в прошлом — поступили бы так, как поступил Кайл.       А Кайл никогда не делает неправильный выбор.       — Кенни, одолжи свой мобильник, — говорит Стэн и ступает вперёд, но останавливается сразу после того, как слышит щелчок.       Марш оборачивается через правое плечо — дверь в ванную комнату открывается.       — Заходи, — произносит Такер тихо. За открытой дверью ничего не видно. — Только не пугайся.       «Только не пугайся» — чего?       Здравомыслие наряду с паранойей бьёт тревогу и указывает пальцем на уровень опасности — красный.       Но Стэн не слушает — серьёзно, разве что-то может напугать его в ванной? — и, придерживая дверь, заходит внутрь.       Останавливается у самого порога; не может сделать следующий шаг — ноги будто вросли в пол.       Становится совсем не по себе.       На бледном лице Такера слишком много синего, а пол под ним измазан красным.       На ободке унитаза остались засохшие кровавые следы от ладоней, по зеркалу над ржавой раковиной прошлись глубокие трещины, а с бортика ванной свисала знакомая — на ощупь, помнится, холодная — длинная рука с вырванными когтями. Стены пропитались тошнотворным запахом сероводорода.       Глотку обжигало подступающей рвотой, и голову кружило. В ушах звенело, а к глазам цеплялись противные мошки.       Стэн зажимает рот ладонью. Он не может ничего сказать.       Пока Крэйг смотрит прямо в глаза.       Виновато.       — Я не хотел, — произносит Такер, — но он тебя тронул.