Our rain-washed histories (don't need to be told)

─ Вот мы и пришли, ─ говорит агент Коулсон, разобравшись с замком и толчком открывая дверь. Квартирка маленькая, но это неудивительно для здания такого размера и возраста. Впрочем, она довольно вместительна и тщательным образом отмыта и очищена до блеска на всех поверхностях, способных отражать свет. ─ Племянница моей соседки сдает ее в аренду, ─ объясняет Коулсон. Стив ступает внутрь, с любопытством оглядываясь вокруг себя. Пусть стены расположены не так далеко друг от друга, большие окна делают комнату более открытой, будто в ней легче дышать. Квартира расположена на шестом этаже, как раз достаточно высоко, чтобы можно было увидеть крыши некоторых домов и кусочек неба. Все это помогает представить, как это место будет выглядеть в сумерках, освещаемое мерцанием звезд. Стены комнат, молочного и пыльно-зеленого цветов, успокаивают его, в отличие от того стерильно-выбеленного места, в котором Стива держали последний месяц. Этот дом ощущается живым, гостеприимным. Нищим выбирать не приходится, но Стиву везет, что, по крайней мере пока, удача от него не отвернулась. ─ Спасибо, агент Коулсон, ─ отвечает он. ─ Милая квартира. Я бы хотел арендовать ее. Коулсон легонько кивает, вытаскивая предмет, который в этом времени используется в качестве телефона. ─ Я пришлю вам номер Салли. Сейчас позвоню ей, дам знать, что у нее появился новый жилец. Будет проще, если вы сразу настроите автоматическую оплату аренды и других счетов. Я покажу, как это сделать на вашем ноутбуке, это несложно. ─ Спасибо, ─ повторяет Стив. Весь день он будто только это и говорит. ─ Это очень любезно с вашей стороны. Коулсон опускает взгляд. Стив знаком с ним всего ничего, но даже ему подобный жест кажется нехарактерным. ─ Вовсе нет. ─ отвечает тот через несколько секунд. Его голос звучит как-то странно, как будто полный непонятной решимости. ─ Нам следовало бы сделать больше. Мне жаль, что все вышло вот так. Стив слабо улыбается одним уголком рта.  ─ Все в порядке, агент Коулсон. Я и не ожидал от ЩИТа ничего особенно. Вы уже вышли далеко за рамки того, на что я рассчитывал. Я справлюсь. Всегда справлялся, вы и сами знаете. Коулсон покачивает головой, его голубые глаза широко раскрыты и отражают печаль. ─ После всего того, что вы сделали для этой страны, Капитан Роджерс, ужасно неблагодарно вот так просто сослать вас на пенсию. Мне совсем не нравится то, как они поступили с вами. Я хочу, чтобы вы знали: я буду настаивать на том, чтобы они поменяли свое решение. Я никогда… Это не тот ЩИТ, к которому я когда-то присоединился. Стив качает головой. Агент Коулсон ─ хороший человек. Он понял это, пусть они и не успели пообщаться подольше. Пока другие агенты ЩИТа, с которыми он сталкивался за недели, прошедшие с момента его пробуждения, разглядывали его как экспонат в цирке уродов ─ со смесью жалости и презрения, Коулсон был добр к нему с самого начала. Именно он был тем, кто помог разобраться с выданными телефоном и компьютером. Когда ЩИТ прямо пояснил, что Стив ─ устаревшая модель, которой нет места в организации, именно Коулсон устроил перевод всех выплат и пенсии на счет его новой личности ─ Стивена Роджерса-Младшего, внука легенды, мать которого была зачата в результате экспериментов с генетическим материалом, собранным у суперсолдата во время первых тестирований (остальная информация засекречена в связи с угрозой национальной безопасности). Стив Роджерс второй родился в начале восьмидесятых, его, как и его деда, вырастила мать-одиночка, которую он потерял в девятнадцать в результате автокатастрофы с участием пьяного водителя. У него были внешность и творческие таланты его деда, и не было никаких связей с разведывательными организациями. За свою неестественно долгую жизни Стив успел побыть много кем, но еще не разу у него не было шанса начать все с чистого листа. Он смотрит на Коулсона, негодующего за них двоих, и губы сами изгибаются в слабой улыбке. Всегда неожиданно получать заботу, но и всегда приятно. ─ Вашей вины здесь нет. Кроме того, их решение правильно. Я и правда ископаемое. А современный мир… для адаптации к нему потребуется время. Но, эм, если вы не возражаете, я сохраню и ваш телефон. На случай чрезвычайных ситуаций. С лица Коулсона пропадает глубокая морщина печали, а глаза его наполняются чем-то отличным от гнева. ─ Да, конечно, ─ быстро говорит он. ─ Сохраняйте, и вы можете звонить мне в любое время и по любому вопросу. Ничто не будет “полной глупостью”, обещаю. Он улыбается, и Стив улыбается вместе с ним, вспоминая все те случаи, когда Коулсон откладывал собственную работу, чтобы помочь разобраться с “глупыми вопросами”. ─ Спасибо, агент Коулсон, ─ снова говорит он, протягивая ладонь для рукопожатия. Коулсон сомневается всего секунду, после чего сжимает ее в крепкой, решительной хватке, дающей ощущение уверенности и поддержки, и Стив чувствует, как начинает щипать в глазах, когда видит, как Коулсон улыбается ему. ─ Зови меня Фил, ─ доброта в его глазах отражается и в улыбке. ─ Я буду ждать звонка. Через пять минут Стив уже один в своей новой квартире. Он осматривает истертый ковер, продавленный диван (судя по всему, ровесник самому Стиву), пустые книжные полки и стол, притулившийся в углу. ─ Ну, вот я и дома, видимо, ─ как корабль назовешь, так он и поплывет. Сняв ботинки и оставив их при входе, он начинает исследовать квартиру: открывает шкафчики с посудой, чтобы увидеть несочетающиеся наборы стаканов и немного сколотые,  разноцветные тарелки; залезает в бельевой шкаф, а после начинает выкладывать свои скромные пожитки из спортивной сумки, которую ему оставил Коулсон. Его одежда еле заполняет даже пару полок, но ванная комната выглядит куда менее заброшенной, когда там появляются его зубная щетка, паста и бритвенный набор, занявший свое место в углу раковины. Спальня очень опрятная, а кровать пусть и кажется простоватой, но вполне пригодна к использованию. По правде говоря, Стив предпочитает спать на каркасе, который не будит его прикосновением ледяного металла в середине ночи, когда он переворачивается и просовывает руку под подушку. Кровать застелена чистым, пусть и застиранным бельем, и тут даже есть подушка! Конечно, в ближайшем будущем ему явно предстоит поход по магазинам, но этой ночью того, что есть, ему хватит с лихвой. Несмотря на то, что квартира располагается довольно высоко, Стив с удовлетворением понимает, что здесь нет гнетущей тишины. Район заполнен людьми, шумный и живой: по дороге он заметил несколько кафе, продуктовый и даже магазин художественных принадлежностей, в который он до смерти хочет сходить и точно заглянет ─ завтра. Солнце только начинает уходить за горизонт, и хоть у Стива и не было какого-то по-особому выматывающего дня, он все равно чувствует себя… изнуренным. Истощенным, будто он часами пробирался по вражеской территории, а не проехался с комфортом в компании своего единственного имеющегося в этом тысячелетии друга.  Он переодевается в футболку и боксеры (он больше не может спать полуобнаженным. Будто его снова заковывает в лед, даже под несколькими слоями из одеял), пока на смену дневному свету приходит свет фонарей за окном, создающий блики на стенах комнаты. Здесь есть то  самое тепло, совсем как в старые времена, и Стив еле сдерживается от слез. Не так уж плох этот новый мир, если такое тепло до сих пор где-то в нем существует. Он просыпается ночью несколько раз, содрогаясь от ощущения, будто он все падает и падает, но не может ни за что ухватиться. Отдышавшись, он успокаивается, встает, чтобы выпить немного воды, и пытается поспать еще немного. Когда это повторяется в третий раз, Стив, весь мокрый от пота и задыхающийся на скрипящей кровати, сдается. Он получил несколько часов сна, этого достаточно, чтобы его тело функционировало нормально. Хоть небо еще темное, он сует ноги в кроссовки и кладет в карман спортивных штанов ключи и пару купюр. Он оставляет телефон на столе, все равно звонков он пока не ждет. Первое впечатление у него сложилось верное. Район и правда очень оживленный - еще нет и четырех утра, но на цокольном этаже пекарни уже горит свет, кто-то замешивает тесто для сотен булочек, которые здесь продают каждый день. Пробегая по улице за пекарней, он видит облако мучной пыли, задержавшееся в воздухе, а краем уха слышит испанскую гитару и отголоски гортанного мужского пения. Он бежит дальше. Когда ощущения в теле подсказывают, что он уже достиг отметки в пятнадцать миль, Стив разворачивается, направляясь обратно к квартире. Сейчас навстречу ему попадаются несколько ранних собачников, выгуливающих своих питомцев, и такая же бегунья как он сам, кивнувшая ему, пробегая мимо него. Это не парк, но Стив всегда предпочитал город в глубине души, и ему нравится бежать по улицам. Нравятся живые людные районы. Раньше он всегда думал, что они с Баки вернутся в Нью-Йорк, заведут семьи, будут растить детей, разделяемые лишь лестничным пролетом между этажами. Это были его мечты, то, на что он надеялся в те холодные темные ночи, когда казалось, что война не закончится никогда. Он глубоко вздыхает, позволяя образу Баки рассеяться в лучах рассвета. Он будет скучать по нему до конца жизни, как по кусочку собственной души. Иногда нормально ─ вот так погрузиться в воспоминания, за это он себя не винит. Вместо этого он пытается найти, за что зацепиться здесь, в этом мире и в этот момент. Он наблюдает за тем, как люди выскальзывают из домов, спеша на работу, как родители, взяв детей за руку, ведут их в школу. Жизнь продолжается, даже если ему кажется, что он до сих пор спит со льдах. Вернувшись в свой район, он останавливается выпить кофе в той пекарне, которую заметил с утра. Улыбающаяся латиноамериканка приветствует его из-за стойки и быстро и ловко готовит его заказ, отдавая ему стакан вместе с пожеланиями хорошего дня. Стив медленно пьет, изучая вкус на языке. Да, кофе стал значительно лучше за это время. Закупка продуктов следующая на повестке дня, сразу после душа. Осмотревшие его нутрициологи ЩИТа объяснили ему о потреблении калорий, протеиновых коктейлях и изотониках. Один из врачей вскользь упомянул, что они посадят его на диету, которой придерживаются хоккеисты во время плей-оффа, когда они истощают запасы веществ в организме быстрее, чем способны восполнить. Стиву пришлось закусить губу, чтобы сдержать истерический смех. Подумать только, малютка Стив Роджерс ─ профессиональный спортсмен. Баки бы умер со смеху. Но стоит признать, это объясняло постоянную голодную резь в желудке, которая сопровождала его все время после трансформации и до падения в океан. Он думал что это нормально, всего лишь последствия крошечных пайков в тяжелое военное время, но, видимо, причина была существеннее. Сейчас он собирался прислушаться к советам врачей ─ они явно знают о человеческом теле больше него. Во всяком случае ─ о том, как поддерживать это тело живым. Так что в магазине он нагружает несколько тележек овощами, мясом и рыбой ─ сколько же видов теперь есть! ─ и расплачивается маленьким куском пластика, который Фил ему дал. Сумма, которая, насколько он знает, находится на его счету, более чем внушительная. Конечно же, скоро он будет искать работу,  ─ он сойдет с ума, сидя дома без дела ─ но очень хорошо, что он может немного отложить поиски без риска оказаться на улице. Дивный новый мир. Художественным магазином владеет очаровательная азиатка средних лет, которая осматривает его с ног до головы и немедленно вручает ему листовку с рекламой кружка рисунка с натуры. Он польщен и немного удивлен тем, что она с одного взгляда поняла, что он художник, о чем и сообщает ей. ─ О, милый, ─ она посмеивается, гладя его по руке. Кроме рукопожатия с Филом, никто не притрагивался к нему так просто в этом времени, и Стив понимает, что старается продлить прикосновение, наслаждаясь ощущением контакта с другим человеком. ─ Это прекрасно, что ты тоже художник, но я должна признать, что имею собственные скрытые мотивы. Мы ищем моделей на занятия. ─ Ох, ─ Стив чувствует тепло на щеках. Стивен Роджерс ─ модель для рисования с натуры. Он усмехается. ─ Конечно, почему нет. ─ Чудно! ─ говорит женщина, протягивая руку с четырьмя золотыми, нарядно украшенными кольцами. ─ Я Соника. ─ Стив, ─ представляется он, пожимая ладонь. Она теплая, и сжимает его крепко, прежде чем отпустить. Соника заставляет его написать для нее номер телефона и сцапывает листок, обещая позвонить сразу, как узнает дату следующего занятия. ─ Тебе необязательно быть только моделью. Можешь приходить и просто порисовать. Стив горячо кивает, после чего берет пару скетчбуков и семь разных видов карандашей и угля, направляясь к кассе. Соника делает ему скидку в десять процентов как “новому покупателю” и желает хорошего дня. Стив даже думает, что возможно, тот таким и будет. Жизнь за пределами зданий ЩИТа приобретает собственный распорядок. Стив все еще встает слишком рано, пробегает по, как минимум, двадцать миль, берет еду навынос по дороге домой, принимает душ, а потом завтракает, просматривая новости на ноутбуке. Лента приносит лишь ощущение злости и растерянности, особенно репортажи о боях на Среднем Востоке, сообщения о смертниках с поясами шахидов в школах, полицейских участках, на городском рынке. Это время кажется куда более жестоким, а ведь он прошел через войну, он знает, о чем говорит. После всего этого он рисует. Он вообще подолгу находится в квартире ─ рисует виды, доступные из его окна, отражающие яркое солнце небоскребы Манхэттена, мерцающие будто мираж.  Где-то около полудня он прерывается на перекус и банку энергетика ─ его устраивает Gatorade, но еще больше ему нравится короткий всплеск энергии от Red Bull, который его метаболизм перерабатывает в мгновение ока.  Потом он переваривает еду на диване, одновременно с этим исследуя список “200 лучших романов по версии Би-Би-Си”, который появился в его поисковой выдаче как только он начал рыскать по интернету в попытках изучить и усвоить те миллионы книг, появившиеся за семьдесят лет его отсутствия. Конечно же, первым делом он купил “Властелина Колец”, сразу как только узнал об этой серии, но в данный момент он уже перешел к трилогии “Темные Начала” и тщетно пытается сдержать всю ту волну эмоций, которую этот роман в нем вызвал. Больше всего ему хочется, чтобы у него был кто-то, чтобы обсудить Баруха и Бальтамоса, то, как их история заставляет что-то в его груди сжиматься до боли; чтобы обсудить те новые фантастические миры, которые создал мистер Пуллман, и то, как, чем ближе он подбирается к концу “Янтарного Телескопа”, все его тело как будто скручивается в тугой канат волнения, как перед боем. Так Стив открывает для себя Живой Журнал. Он готов расцеловать Гугл. Интернет великолепен, возможно, он самое великолепное изобретение человечества, потому что, пусть у Стива занимает полчаса набор текста в страницу длиной, это все равно значит, что, минуя огромные расстояния, он может общаться с starmichaeltrynion, ─ который? которая? Интернет создает завесу тайны в вопросе половой принадлежности ─ судя по всему, имеет абсолютно такое же мнение о Бальтамосе, и даже больше ─ делится весьма любопытными идеями, которые заставляют Стива покраснеть с ног до головы и оставляют его несомненно заинтересованным. Star присылает ему ссылки на несколько книг, которые были бы сожжены на костре во времена Стива, а также невообразимое количество вэбкомиксов. Стив очарован. Уровень навыков этих молодых художников невероятен, а ведь, если подумать, они занимаются этим абсолютно бесплатно, просто потому, что хотят поделиться с миром своим творчеством, и при этом чувствуют себя достаточно уверенно, чтобы выставить все на суд посторонних, рискуя натолкнуться на критику или еще чего похуже. Стив робко связывается с автором “Двора Ганнеркригг”, чтобы выразить свое восхищение мастерством и спросить про материалы для рисования. Список его покупок в следующий раз, как он приходит в магазин Соники, увеличивается в несколько раз. Star выясняет, что Стив не читал Гарри Поттера, и привлекает несколько своих друзей, чтобы коллективно накричать на Стива капслоком, объясняя, что ему необходимо прочитать эти книги НЕМЕДЛЕННО! Так что он выходит и покупает всю серию, последняя часть которой, по-видимому, вышла лишь в прошлом году. А потом он просто-напросто выпадает из жизни на две недели, свернувшись на диване, издавая неразборчивые звуки и не отрывая взгляда от страниц. Соника звонит, чтобы узнать, в порядке ли он, и смеется, когда он объясняет причину своего молчания, а после спрашивает, обнаружил ли он уже фанфики. Стив отвечает, что нет, и он позвонит ей позже, у него тут Гарри планирует бороться с драконом! Стив многое повидал в своей жизни, и может с уверенностью сказать, что драконов не существует, так что это забавно и невероятно увлекательно, а потом уже не так забавно, потому что герои продолжают умирать. Закончив шестую книгу, Стив со всей осторожностью откладывает ее в сторону, а после идет и принимает продолжительный горячий душ, убеждая себя, что ему нужно перестать плакать, все ведь не так плохо. Он выходит в продуктовый и покупает восемь ведер мороженого, которое, по его мнению, одна из вещей, делающих это время стоящим того, чтобы жить в нем. Он съедает два из них перед тем, как идти в кровать, и вцепляется в одну из подушек, которые он купил на прошлой неделе, и отчаянно пытается не думать об Эрскине, и Пегги, и всех тех, кого он потерял. Он берет перерыв, немного откладывая прочтение седьмой книги. Эмоционально он выжат как лимон от того, как давление все усиливалось с каждой частью, поэтому считает, что небольшой отдых будет отличной идеей. Вместо этого он идет на занятие по рисованию на этой неделе. Оно проводится в красивом старом здании, в детстве Стив ходил вокруг таких кругами, рассматривая в восхищении. Студия расположена на цокольном этаже, наполненная светом, запахом краски, и он слышит звуки смеха, проходя внутрь. Люди сидят вокруг подиума, напротив каждого готовый мольберт с нетронутым белоснежным холстом, ждущим прикосновения кисти. Гул разговоров стихает на мгновение, но потом возобновляется. Стив чувствует на себя взгляды и он не уверен, нравятся они ему или нет, но у него было несколько лет, чтобы привыкнуть к тому, как люди разглядывают его (хоть и сама мысль о привыкании ко вниманию вызывает внутренний смех). Он проходит к дальнему концу комнаты, где в кругу есть свободное пространство,  и берет мольберт, устанавливая его в выбранном месте. ─ Привет, ─ говорит кто-то слева от него. Мягкий приятный голос принадлежит мужчине, на вид ─ лет двадцати четырех или около того. Он ниже Стива (хотя это неудивительно, с теперешней его конституцией), с крепкими плечами, а его телосложение говорит о том, что он старается поддерживать форму. ─ Я Джона, я собрал этот междусобойчик сегодня. Рад увидеть кого-то нового здесь.  ─ Привет, ─ отвечает Стив, пытаясь успеть за темпом нового знакомого. ─ Стив. Взаимно, приятно познакомиться. ─ он пожимает протянутую руку. Хватка на ладони крепкая, как и ожидалось при виде мужчины, но руки немного холодные, отчего Стив перебарывает дрожь.  Джона просит его немного рассказать о себе, и Стив лишь говорит, что только переехал сюда и вот, пытается обустроиться. К его радости, Джона не давит, выпытывая еще информации, потому что Стив сам до сих пор не решил, чем он готов делиться с людьми, с которыми только познакомился. В это время шум вокруг внезапно усиливается, и, обернувшись, Стив видит ошеломительно красивую рыжеволосую женщину, поднимающуюся на подиум, одетую в темно-синий шелковый халат. ─ Вы, должно быть, Натали, ─ говорит Джона, забывая про Стива и подходя к девушке, которая, по-видимому, будет моделью на этой неделе. ─ Спасибо, что согласились на такое срочное предложение, вы наша спасительница. Надеюсь, на следующей неделе Патрик сможет вернуться к нам вновь. Так странно, что Поппи вот так убежала, обычно она прекрасно себя ведет! Но неважно, сегодня с нами вы. Устраивайтесь как вам будет удобнее. Внимание, друзья, это Натали, она заменяет Патрика сегодня. Его кошка сбежала в погоне за голубем, что ж, мы точно подразним его этим на следующей неделе, не так ли? Пока Джона продолжает болтать, Натали развязывает пояс халата и позволяет ему упасть, обнажая кремово-белые плечи. Стив сухо сглатывает. Она такая красивая, миниатюрная: грудь идеальной формы переходит в осиную талию, а потом снова расширяется в округлые бедра. Он чувствует жар на лице и пытается отвлечься, выкладывая уголь. Когда он снова поднимает на нее взгляд, то уже справляется с тем, чтобы смотреть на нее исключительно как на модель, а не как на источник божественного света, озаряющий всю комнату и заставляющий исчезнуть из внимания все вокруг. Так становится проще: его желудок больше не пытается нервно свернуться в узел. Он находит ритм, движениями от плеча нанося на холст длинные широкие мазки. Тело Натали настолько безупречно, что рисовать его еще сложнее ─ каждая линия должна быть для чего-то, должна иметь смысл, должна быть совершенной, а Стив, ну… Заржавел. Прошло довольно много времени с тех пор, как Баки последний раз садился позировать для него, и то, в том случае изгибы его мышц легче переносились на бумагу, упрощая Стиву задачу. Он проглатывает знакомый укол боли и сосредотачивается на том, что перед ним сейчас. У Натали длинная шея, и она наклонила голову так, чтобы подчеркнуть это. На правой груди у нее есть родинка, и Стив легко мажет по холсту пальцем, ставя маленькую черную точку. Лицо Натали повернуто к нему почти в профиль, и он штрихами зарисовывает ее пухлые губы, царственный прямой нос, высокие брови, лисьи глаза… смотрящие на него. Его сердце пропускает удар, а потом начинает биться вдвое быстрее. Ее лицо не меняется, ─ она отличная модель и, очевидно, занималась этим и раньше, ─ но веки немного трепещут, а в уголках глаз появляются крошечные морщинки удовольствия от проявленного внимания. Стив слегка улыбается в ответ и возвращается к работе, сосредотачиваясь на изображении ее руки, лежащей на колене, на изящных полусогнутых пальцах и открытой ладони. ─ Приятель, да ты правда хорош, ─ говорит Джона чуть позже, когда проходит по комнате. Стив не хочет думать плохо о новом знакомом, но тот напоминает ему напыщенного павлина, расхаживающего вокруг, надув грудь. Он уверен, что Джона отличный парень, просто… ассоциации. ─ Спасибо, ─ тихо отвечает Стив. ─ Но я уверен, что нет. У меня совсем не выходит ее колено. ─ У тебя получится, ─ с уверенностью говорит Джона, переходя к соседнему мольберту, принадлежащему высокой женщине лет шестидесяти, с лицом, обрамленным седыми волосами, достающими ей до подбородка. Следующий час пролетает в мгновение ока, и Стив разочарованно разглядывает свой далекий от идеального портрет, пока Натали снова надевает халат. Она спускается с подиума, медленно обходит комнату, разминая руки и спину, останавливается у мольберта Стива, и он сдерживает желание прикрыть его, чтобы не оскорбить ее такой неидеальной работой. ─ Ммм, Джона прав, ты хорош, ─ говорит Натали. В ее речи слышится что-то необычное, как будто какая-то особенность произношения, но и не иностранный акцент. Стив вспыхивает и качает головой. ─ Спасибо, мэм, но могло бы получиться лучше, правда. Натали насмешливо вздыхает. ─ Художники, ─ она покачивает головой. ─ Либо вы всегда довольны собой до безумия, либо никогда не довольны тем, что вышло из-под вашей руки. Стив хотел бы поспорить, но это правда. ─ Ну, нельзя сказать, что вы неправы. Но я хотя бы не делаю арт-объект из двух коров в формальдегиде, называя это особым видом искусства. Натали рассматривает его несколько секунд, а после начинает смеяться, запрокинув голову. ─ Ты мне нравишься, ─ она ослепительно улыбается. ─ Продолжай в том же духе. Она уходит, завершая свой круг по комнате, и исчезает в комнате для переодевания. Стив медленно собирается, наслаждаясь приятной тяжестью в теле, спокойствием и тишиной в мыслях. Он точно вернется сюда снова. *** Время идет. Стив соглашается побыть моделью. В начале оказывается довольно трудно оставаться неподвижным долго, но как и в любом деле, он продолжает пытаться, пока у него не получается. После этого он всегда устраивает себе тренировку в спортзале, пусть и старается сдерживать свою силу, чтобы не порвать, засыпая все вокруг песком, еще несколько боксерских груш. Он присоединяется к группе йоги, и это полностью вина Соники, но занятия идеально ему подходят, и в первый раз, когда он растягивается на коврике до хруста костей, он почти стонет от удовольствия, настолько это хорошо. К тому же, это помогает в моменты, когда он чувствует, что его кожа будто зудит от беспокойства, когда он не может найти себе места от необходимости сделать что-нибудь. Когда даже пробежка в тридцать миль не помогает заткнуть голоса в голове. Его тело безупречно, но гибкость оставляет желать лучшего и нуждается в постоянных тренировках, и Стив понимает, что находясь в мостике с поднятой ногой, заставляя свое тело удерживать эту позу, он наконец-то принуждает свой разум затихнуть, сосредоточившись на физических усилиях. Поэтому после второго занятия он благодарит инструктора Йингтай. Она проницательно рассматривает его, промакивая шею лаймово-зеленым полотенцем. ─ Служил? ─ спрашивает она прямо и просто. Стиву это нравится, хоть сам вопрос и заставляет его поежиться. ─ Да, мэм.  Ее взгляд немного теплеет, она вешает полотенце на плечо и протягивает ему ладонь. ─ Спасибо за службу, ─ ее рукопожатие крепкое, а рука сухая, несмотря на капли пота, которые видны на плечах ─ она усердно работает на каждом занятии, и ученики ценят ее за это. ─ Мой брат в Афганистане сейчас. Надеюсь с ним кто-то такой, как ты. Стив переступает с ноги на ногу и опускает взгляд, осторожно отпуская ее руку.  Он не очень понимает, что чувствует, получая такую похвалу. Она не знает его. Не знает, что он сделал, кого потерял. Кому позволил пропасть. На несколько минут между ними повисает молчание, но Йингтай не уходит, и Стив тоже продолжает стоять, почему-то не желая разрывать тишину.  ─ Послушай, ─ Стив поднимает на нее глаза, она замолкает на секунду, прикусывая губу, прежде чем продолжить. ─ Я понимаю, что это не мое дело, но мой друг Сэм собирает встречи ветеранов военных действий недалеко отсюда. Если когда-нибудь почувствуешь необходимость присоединиться, скажи мне, я познакомлю тебя с ним. Стив сглатывает ком в горле. Он… Он знает, что это неплохая идея, Фил бы одобрил, но он просто не может. Говорить о таком просто… Как он сможет хотя бы начать? У него не выйдет. Стив подписал соглашение о неразглашении, предложенное ЩИТом, потому что это было правильным решением, да и даже если бы он этого не сделал,  он не понимает, как сможет рассказать, через что прошел, что потерял, оставил позади, в водах Арктики в 1944.  ─ Спасибо за предложение, очень любезно с вашей стороны, ─ уклончиво отвечает он. Губы Йингтай изгибаются, но она лишь кивает, похлопывая его по плечу и отступая. ─ Отлично поработал сегодня, Роджерс. У тебя неплохо с растяжкой, в следующий раз посмотрим, справишься ли ты со скручиваниями так же хорошо, а? ─ С легкостью, ─ ухмыляется Стив, наслаждаясь ее смехом, полным азарта и радости от его готовности принять вызов. Он не слышит ни капли осуждения за то, что не готов обнажить душу перед незнакомцем.  В тот день он идет домой расслабленный и спокойный, тревога, скручивающая его внутренности, чувствуется чуть меньше. Он покупает бейгл, усаживается на скамейку в парке и греется на солнце. Стив жадно набрасывается на перекус, наблюдая за собаками, которые гоняются за игрушками,  и играющими в прятки детьми. Неожиданно все его тело наполняется чувством: он рад быть живым.