Цветы моей жизни на чьей могиле будут лежать?

Смотря на моё спокойное лицо, Ши Цинсюань сказал, что можно и в чисто женской компании пойти. На остальных же я сильно не смотрела, яблоко жевала, а смотреть в глаза тех, кто точно есть хочет, таких, как Хэ Сюань, не самое лучшее, что можно сделать. Когда мы спрыгнули с небес в пустыню, я поняла, что когда-то разучилась думать, потому что жарко точно будет. Но с другой стороны мне не рассказали какая там местность будет, а у меня мозг не работал восемьсот лет, он в состоянии сна находился, так что может быть простительно будет. — У тебя сейчас странное лицо, — сказал...а? Цинсюань. Блин, до сих пор не определилась, как его называть. — Я пытаюсь понять, как меня взяли на место бога литературы, — ответила ему, подставив ребром ладонь к бровям, чтобы хоть как-то спрятаться от солнца. — Потому что серого вещества у меня явно мало. В пустыню пойти в таком виде… — А у тебя закончились духовные силы? — спросил он удивленным голосом. — Нет, но… — тут до меня дошло, что одежду я менять при помощи них должна уметь. — Аааааа. Извините, но восемьсот лет назад таким не занимались. — Неужто такое появилось только недавно? — спросил он, приподняв бровь. — Мне казалось, что всегда так было, что небожители одежду меняют. — На самом деле, нам только кажется, что в Небесной столице ничего не меняется, — сказала я, уже быстро переодевшись в другую одежду, более подходящую для данной местности. — Кроме меняющихся персон, традиции тоже изменяются, как я заметила. Например, я не слышала осуждения в вашу сторону о смене облика на женский, хотя ваш брат сказал, что вы мужчина. Потому что раньше смена пола хоть и практиковалась, но только в крайне редких случаях, поменять его только ради одного задания считалось чуть ли не позором, потому что тело бога или богини, в котором он родился, священно. Как и одежда бога, это что-то особенное, из-за чего практика смены одежды была только в крайних случаях, а вот такая спонтанная порицалась и отдавалась в пользование демонам. — Да? — спросил он с недоверием. — Говорю как тот человек, который был только восемьсот лет и не делал никаких плавных переходов. С каждым днём изменения в столице чувствуются существеннее, это не сравнится с первым впечатлением, когда я Мин И приняла за столб по середине дороги, — повернула голову к нему. — Ещё раз прощу прощения, — а затем повернулась к Ши Цинсюаню. — Но ощущения сравнимы с этим, так наблюдаешь и потихоньку на такие столбы натыкаешься. — Никогда бы не подумал, — сказал он, пожав плечами. — Что, сначала пройдемся по поселению, чтобы не привлекать внимание, а то люди же нас видят, а по пустыне уже побежим. Стоп, что?.. Они невидимость не включили? Тут людям вообще пофиг, если на них с неба свалятся несколько человек и будут ходить, как ни в чем не бывало? Если бы не умение держать лицо, то всё недоумение показалось бы на нем, но я лишь повернулась к Сань Лану. — И вот на такие столбы часто натыкаешься, — сказала, грустно выдохнув. — А ты переодеваться в более похожую одежду для пустыни не собираешься? Или у тебя для этого духовных сил не хватит? Поделиться? И что это у тебя лицо до сих пор грустное? Тебе у меня плохо, что с таким лицом ходишь? У Повелителя Земли ты был более радостным. — Просто пришло осознание того, что приношу несчастье близким людям, — выдохнул он, а затем сделал очень скорбное лицо. — Всё таки, родившись под несчастливой звездой, человек приносит только боль и страдания всем, — переоделся в подходящую одежду. Не будем говорить, что в такое не слишком сильно верим, Мэй Наньцин любовь и веру в звезды мне не вбил. Тут божества существуют и демоны, а я до сих пор не верю, что можно что-то предсказывать или что-то с судьбой сделать. Хотя… Сама же смутно помню будущее, так почему бы звездам что-то не сказать?.. — Но… Но ты же сейчас не человек, — сказала, жестикулируя правой рукой. — Чего? — удивился он. А, блин, как бы нормально объяснить, чтобы при этом самой не спалиться, что знаю, что он ещё и демон. — Ну, звезды же только людям могут судьбы предсказывать. Небожители, служащие средних небес, демоны сюда уже не входят. Да чего уж говорить, если человек является заклинателем, то звезды нормально ничего ему показать не могут. Да и такая судьба, которая была при обычной смертной жизни, меняется при смене сущности, так скажем… — Неужели? — услышала голос Мин И. — Ну да, — мотнула головой в знак согласия, поворачиваясь к нему. — Это же всем известно, что если ты был удачливым человеком и тебе благоволила судьба, то это не значит, что ты будешь таким же небожителем или демоном, всё может или уменьшиться, или увеличиться, или может даже полностью исчезнуть. Если ты был богатым человеком при смертной жизни, то это вообще не гарантирует того, что там же будешь. Вознесение у небожителей, как и смерть у демонов, считай другое рождение, эту дату нужно запоминать, это другое «рождение» сущности, её появление, вот и смена судьбы. Вы же при любой ситуации от всего мирского должны отказаться. Вообще процесс сложный и поэтому многие не заостряют на нём внимание, правда богам литературы все эти учеты нужно вести. — Значит, если я обращусь к Дворцу Линвэнь с просьбой дать мне свиток обо мне, то там рождение будет… — спросил Цинсюань. — День твоего вознесения, это твоя новая дата рождения, и ты её должен почитать и праздновать, про то должен полностью забыть. А вы думаете, что по-другому должно быть? — спросила, приподняв бровь. — У нас предъявляют Линвэнь о том, что неправильно учет данных ведут. Тут я ударила себя ладонью по лбу: — Мало того, что богов литературы загружают кучей информации, которая ещё и в ненадлежащем виде приходит, из-за чего приходится переписывать, а тем же временем нужно ещё и другим людям эту самую информацию искать, которая хранится с самого основания небес и ведет учет ежедневно о всех богах, демонах, людях и прочих тварях. Так ещё и предъявляют за неправильную работу, хоть сами и правил учета не знают. Хоть школу для небожителей открывай с уроками их сущностей, ведением отчетов, разъяснением всех важных моментов, всех аспектах работы и уроками каллиграфии.