Уходя, гаси всех

— Встретимся сегодня? Привычка отвечать на звонки еще не проснувшись по выходным играла с Броком злую шутку. Как и нежелание отключать телефон, чтобы выспаться после смены, — вдруг чего. Вот и сейчас он, застонав, посмотрел на часы и обнаружил там шесть утра. — Я понимаю, что сегодня уже началось, — Брок упал обратно лицом в подушку. — Но у меня еще вчера. — Прости. Мне казалось, ты сегодня не в ночь. Кэп всегда знал его расписание, даже если Брок менялся сменами. Но, видимо, без поправки на форс-мажор. — Был не в ночь, стал в ночь. В Филадельфии склады горели. Близко к… короче, я сегодня только чучелком. Ч-черт. — Звучит как «маршрут перестроен». — Скорее «как выглядеть ебабельным, чувствуя себя как кусок вареного дерьма». В трубке повисло молчание, а потом Кэп произнес на полтона ниже и будто взяв Брока за яйца: — Разве ты не всегда так выглядишь? Брок познакомился с Кэпом, когда его клоуны в очередной раз развалили полквартала. Расчет Брока, до этого полночи тушивший завод в пригороде, выдернули по тревоге, и на встроенном в Брока дерьмометре стрелка уже болталась в красной зоне. А тут еще этот. Чумазый, костюм порван, а туда же: «там остались люди, офицер» да «возможно возгорание, мы, кажется, зацепили газопровод». Будто Брок без него не знал. Очнулся он уже, когда орал на символ Америки, что разъебали-уронили и валите нахрен, не мешайте. На что Кэп просто поднял огромный обломок бетонной колонны и перенес, освобождая проход. И улыбнулся, когда Брок в сердцах бросил домкрат. Вот позер, а? Закончили они только к вечеру. Ну как закончили? Укрепили, что могли, кого получилось — вытащили, и начальство Брока сжалилось и отпустило их, когда прибыли свежие расчеты из Коннектикута и Филадельфии. А потом чертов Кэп просто явился в часть, одетый по-человечески, и, нагло подмигнув Броку, сказал, что вечером приглашает всех в паб. Для укрепления, как он выразился, сотрудничества между службами города. Пабом оказался бар Старк-отеля, насчет «служб города» была чистая правда — народу набилась тьма, даже полиция присутствовала, а Кэп за стойкой бара, одетый в голубую рубашку, был почти обычным, хотя каким, к черту, обычным, если охуенным? — Мне показалось, или ты заметил мою невъебенность? — спросил Брок. Потому что у них с Кэпом было странно. Обменявшись по нетрезвой лавочке телефонами (хотя лавочка была нетрезвой только у Брока), они периодически вот так перезванивались ни о чем. — Можно уже начинать шутить про пожар? — улыбку в голосе Кэпа Брок почувствовал всем собой, и это было… пробуждающе. — Удиви меня. — “Алло, это пожарная часть?” “Да.” “А у нас тут огонь.” — “Прямо огонь-огонь?” — “Да!” — “Тогда продолжайте зажигать. Хорошего вечера.” Кэп имел наглость заржать, и Брок рассмеялся с ним. Сон как рукой сняло, хотя голова все еще была чугунная. — Давай про шланг я вечером пошучу? — спать и правда хотелось зверски, а с учетом предстоящего мероприятия еще и необходимо было удержать ширину кругов под глазами в хоть сколько-нибудь приемлемых рамках. — Давай. Где и во сколько? — А знаешь что? — решил вдруг Брок. — Приезжай к трем в часть. По гражданке. Там у меня будет дел на час, и потом сможем где-нибудь пообедать. — Договорились. Брок отложил телефон и упал обратно — часа четыре еще можно было поспать. *** — Вау, — Кэп посмотрел на творящийся во внутреннем дворе части бардак и, видно, почувствовал себя в нем как рыба в воде. — Съемка? Надеюсь, на те самые календари? — Голые сиськи Роллинза должны были тебе намекнуть, что дело серьезное. Он их и жене только по большим праздникам показывает. — Иди ты… лесом, командир, — с лицом серийного убийцы предложил Роллинз, продолжая нежно прижимать к покрытой шрамами мускулистой груди котенка. — А вы могли бы улыбнуться, сэр? — спросила у него молоденькая ассистент фотографа, не понимая, о чем просит. — Лучше не надо, — ответил за Роллинза Брок. — А то снег пойдет. В сорокоградусную жару. В Африке. И вымрет популяция кенгуру. — Кенгуру в Австралии, — блеснул знаниями ошивающийся рядом Таузиг. — Командир, можно мне лошадь? Брок посмотрел на триста тридцать фунтов Таузига и на стройную красивую кобылку, которую как раз привели во двор. — Пожалей животное, Боб. Она тебя не вывезет. — Ты и про Эвиту так говорил, — заметила проходившая мимо Мэй. — А она Боба… — Так там она сверху, — хохотнул Латталь. — А лошадь и правда жалко. — Так, раздевайтесь, — распорядилась фотограф, глядя на Брока. — Мне нужен ваш шланг. Эй, Элли, свет готов? — Шланг, — с чувством повторил за ней Кэп, и у Брока по спине прокатилась горячая волна. — Я бы посмотрел. — Это называется рукав, Кэп. Ну, во всяком случае, то, что дамочка, я надеюсь, имела в виду. — Меня зовут Стив, — напомнил Кэп и облизал губы. Глаза у него были блядскими, но Брок невольно задержал взгляд на губах. — Вы тоже пожарный? — спросила фотограф у Кэпа, бросив волочь рукав от пожарного стенда. — Если да, то раздевайтесь. — А если нет? — То тоже раздевайся, — вставил Брок, и Кэп дернул бровью. — Мне кажется, или между вами сейчас полыхнет? — Мэй поцеловала в лобик милого щеночка, которого держала на руках, и отошла, не дожидаясь ответа. — Потушишь, если что? — хрипло спросил Кэп. — А то, — пообещал Брок. — Зря, что ли, шлангом по щиту елозили? — Я без щита. И это рукав. — А я про пожарный. И да, даже без брандспойта. — Брандспойт — это важно. — Даже важнее иногда, чем длина… рукава. — Вы еще одеты? — возмутилась снова возникшая на горизонте фотограф. — Так, вот вы, который не пожарный, идите сюда, раз пришли. Не отвлекайте мне моделей. Будете держать рефлектор. Подмигнув, Кэп отошел к ассистентам, а перед Броком встал вопрос… вернее, это у Брока встал, и задача была как-то пережить час мучений среди таких же невыспавшихся огнеборцев, как называли их газеты, и никого не убить. Переодевшись (снять пришлось больше, чем надеть), Брок оглядел себя в зеркале, чуть взлохматил волосы, и, щелкнув подтяжками по голой груди, пошел сдаваться. Фотограф крутила его так и эдак, никак не могла подобрать животину — они от Брока разбегались, измученные до него, — и наконец чертов Роллинз предложил: — А давайте че-нить подожжем? И фотограф возгорелась. Брок бы даже посмеялся над каламбуром, если бы Таузиг не вылил перед Броком два ведра воды и, как только ему сообщили, что вода не горит, плеснул в лужу что-то явно способное гореть на поверхности. Повисло неловкое молчание, а Таузиг сказал: — Ну погасим, если само не потухнет. И Кэп, наблюдавший за всем этим, стараясь помнить, что у него рефлектор, а не щит в руках, рассмеялся. Как показалось Броку — глумливо намекая, что Таузиг попал не в бровь, а в глаз, типа «пожар потушен, все сгорело». — Поджигай, креативщик, — приказал Брок, и чертов Таузиг чиркнул зажигалкой, подпаливая фитиль. И бросил его в воду. Полыхнуло знатно, Брок топнул ногой в тяжелом ботинке в середину лужи, поднимая огненные брызги. Оставалось надеятся, что обойдется одним дублем. — У тебя штаны горят, — заметил наблюдавший за этим Роллинз. — Да что там, — махнула рукой Мэй. — Сгорели трусы, пусть и штаны догорают. И Кэп сделал «кхм» и прикрыл стратегические места рефлектором, пока Брок хлопал себя по заднице, сбивая огонь. — Так, ассистент, вот сюда, поднимите рефлектор выше, чтобы в световом пятне были лицо и шея. А вы замрите. И улыбайтесь. Так, отлично, голову чуть в бок. Броку надоела эта акробатика, но начальство давило на благотворительность, а это было слабым местом Брока, иначе он бы выбрал в качестве профессии что-то другое. Менее опасное и лучше оплачиваемое. Хотя Кэп, застывший над ним с рефлектором, явно тянул на квартальную премию. Брок, стоя на коленях среди зайчат и гусят, взглянул на него снизу вверх. Ракурс был подходящим, и, после того, как Кэп подмигнул, мол, хорошо смотришься, Брок пошло толкнулся языком за щеку. У Кэпа потяжелели две вещи: взгляд и член. Брок увидел, как натянулась плотная ткань и так не слишком свободно сидящих джинсов, и расплылся в многообещающей улыбке. Сколько, в самом деле, можно ходить вокруг да около? — Этот календарь наконец поднимет рождаемость, — заметила Мэй, уже выпущенная на свободу. — Правда, среди однополых пар. — Все, я больше не могу, — решил Брок, отдавая ассистентке утят и зайчат. — Спина трещит. — Просто поза неудобная, — хохотнул Латталь, и Кэп снова прикрылся рефлектором. — Вот зачем тебе щит, — тихо, чтобы слышал только он, произнес Брок. — Щит в этом плане удобнее, — кивнул Кэп. — Орет на тебя горячий пожарный, а ты вроде как при исполнении. Долга. — Да ты после такого супружеский исполнить должен. — Мэрия до пяти, — усмехнулся Кэп, стремительно превращаясь в Стива. На глазах у не готовой к такому общественности. Латталь засвистел, привлекая внимание остальных, но Стив все равно Брока поцеловал, правда, прикрыв рефлектором их обоих — выходить из шкафа на глазах у человека с камерой было бы преждевременно. — На выходных слетаем в Лас-Вегас, — отшутился Брок. — После, так сказать, тест-драйва нового оборудования. Стив на это ничего не сказал, продолжая держать рефлектор, как щит, сохраняя остатки интриги, но Броку уже нравилось, куда тот клонит. — Я собираюсь поджечь квартал, — предупредил Стив, садясь за руль. — Надеюсь, так, чтобы горело хотя бы до утра? — Как лесной пожар, — пообещал он. — Но пока не решил, твой или мой квартал. — Мой, — решил Брок. — Пожарный расчет рядом. А то знаю я вас, клоунов, опять все уроните. — Ни. За. Что. Будет стоять, как Эмпайр Стейт Билдинг, слово Капитана. — Тогда полный бак и вперед. Квартал полыхал до выходных, но ни один из соседей отчего-то не позвонил в 911. Хотя Брок все же убедился, что Капитан не из тех, кто не держит слово. А на выходных они действительно взяли отпуск и улетели в Лас-Вегас.