In which a sleeve catches, and a god is caught / Где рукав зажмётся, там и бог споткнётся

      Рядом с небольшой деревней, на одинокой дороге в трёх днях пути от горы Юйцзюнь, Се Лянь приподнялся из положения лёжа и потёр голову. Сорванные его падением листья покачались и опали, а образовавшееся облачко пыли рассеялось чуть погодя. Хотя это падение и не было самым худшим за всю его жизнь, оно, безусловно, отбросило Се Ляня назад в его странствовании. Обернувшись, он посмотрел за голые ветви и не мог не вздохнуть при виде нескольких, что прилетели к нему за спину.       Над ним высоко плыли облака. Не парило ли среди них то самое, за которое зацепился рукав? Жое прижалась к коже, и он нежно погладил руку. Шёлковая лента развязалась при столкновении с землёй и хандрила из-за столь дерзкого обращения. Тем не менее Се Лянь знал, что к наступлению сумерек она, как всегда, простит обиду. Он был ошеломлён тем, что не сломал какую-либо кость. Но земная твердь всё-равно ощущалась как-то странно...       Се Лянь застыл от стона снизу. Он склонил голову и обнаружил под собой молодого человека. Да не мог не ахнуть, когда тот волей-неволей поднял веки и пристально уставился. Глаза Се Ляня расширились.       — Ой! Извините! — Се Лянь оттолкнулся от юноши, оглядел его и с осторожностью проскользил ладонью по его ногам, к изумлению оказавшимися не сломанными. Молодой человек до сих пор не обмолвился даже словом: его рот открывался и закрывался, совсем как у рыбы. Быстрым, но аккуратным движением он приложил ладонь к щеке и покрутил головой взад-вперёд, чтобы убедиться в отсутствии царапин.       Кажется, молодой человек в порядке, несмотря на тот хриплый звук, который издал при прикосновении мусорного божества. Волосы растрепались, одежды сползли набок, но так или иначе он остался цел, поэтому Се Лянь сделал вздох облегчения. Чем дольше они держали тот зрительный контакт, тем сильнее росла его тревога, что он мог ударить юношу по голове.       — Я не навредил тебе? — наконец заговорив, он решил привлечь внимание словесно.       — С Сань Ланом всё прекрасно, гэгэ не о чем беспокоиться, — голос немного дрожал, но к концу фразы стал уверенней. Для Се Ляня словно камень с сердца cпал.              — Сань Лан? Меня зовут Се Лянь, и мне очень жаль, что я чуть не раздавил тебя. Так случилось, что я… э-э… дремал на дереве, когда...       — Упал с небес?       Се Лянь не сдержал смешка, встал и протянул руку к поднявшемуся юноше в красном. Заметив, что Сань Лан был немногим выше его, Се Лянь отряхнул грязь с одежд и отступил.       — Вроде того, — пробормотал он под нос, прежде чем снова обвести того взглядом, в этот раз внимательней. — Ты уверен, что в порядке, Сань Лан? — опять спросил Се Лянь, осматривая того с ног до головы.       — Этот Сань Лан обещает, что с ним всё прекрасно, гэгэ. Позволь поинтересоваться, что привело тебя в это место?       — А, я направляюсь… разобраться с происшествиями на горе Юйцзюнь.       — С исчезновением невест?       Эти слова немного удивили Се Ляня, но он предположил, что весть о пропаже дочери какого-нибудь уважаемого чиновника могла бы распространиться как пожар среди его последователей. На задворках разума появилась некая задняя мысль, на которой стоило бы приостановиться, но он отбросил её.       — Верно. Но что такому молодому человеку, как ты, могло понадобиться в этой деревне?       Деревушка была скромной, и хотя местные не страдали от нищеты, они, несомненно, не располагали особыми деньгами. Одежда, которую носил Сань Лан, была изготовлена тоньше, чем любая, которую можно здесь отыскать.       — Ох, этот Сань Лан повздорил с семьёй и решил сбежать. Сделанный им выбор отличен, раз он встретил гэгэ.              Лёгкий румянец мелькнул на щеках Се Ляня, прежде чем он отмахнулся от слов молодого человека:       — О-ой, Сань Лан, ты…       По-видимому, тот решил сжалиться и наклонил голову в сторону дороги.       — Я тоже путешествую до горы Юйцзюнь. Присоединиться к гэгэ будет честью для этого Сань Лана.       Возможно, от падения повредилась голова, или, может быть, он почувствовал нечто неладное в этом молодом человеке, ведь ни одно живое существо не выжило бы придавленным таким образом, или, пожалуй, просто-напросто последние столетия Се Лянь прожил очень одиноким и жаждущим приятельского общения.       — Я совсем не против.

***

Эпилог

      Ночью все послушные детки и божества должны отложить свои дела, да мирно и спокойно спать.       Хуа Чэн лежал, не отрывая взора от потолка. Свернувшись калачиком и прижавшись к нему, его гэгэ был так рядом.       Вертящиеся без остановки мысли в голове не давали уснуть. Меньше минуты он пребывал в чистом блаженстве. Его божество упало, и ему свезло словить его и уберечь от грозившего вреда. Конечно, не то чтобы изящно, но он поймал его.       Подхватил свалившегося с небес, получил добро сопровождать в дороге на гору Юйцзюнь с Призрачным женихом. Ему разрешили остаться, позволили построить это святилище.       Его Высочество зевнул и потянулся, придвигаясь ближе.       И если бы ещё билось, сердце Хуа Чэна бы замерло.