разгромные истории, написанные сердцем

Кладбище встретило посетителя, как подобает, гробовой тишиной и запустением. Но вопреки законам жанра не было дождя или тумана, как обычно бывает в фильмах, когда главный герой приходит навестить друга. Наверное, потому что он пришёл к своему мёртвому врагу. Несмотря на статус разорившегося миллионера, средства на захоронение Сергея Разумовского нашлись. Юля пыталась донести до него нотариальные нюансы и скандальные подробности погребения некогда самого популярного человека Санкт-Петербурга, но тема похорон никогда не была любима Игорем, а после Фёдора Ивановича… И всё же он пришёл. Разумовский, наверное, был бы рад, что вне зависимости от ужаса его деяний всё равно нашлись люди, которые продолжали его любить. Об этом свидетельствовала могила, усыпанная цветами так, что надгробие еле проглядывалось. Ещё при жизни филантроп во все услышания заявлял, что хочет чтобы после смерти его тело кремировали и развеяли над Невой, но почему-то его воля не была услышана людьми, который решили его просто закопать. Гром думал, что это чья-то форма протеста и не одобрял, но его и не спрашивали. — Ну, здравствуй, — Игорь присел на лавочку возле оградки, — я без цветов, но думаю ты обойдешься. Господи, ну зачем он сюда пришёл? — Знаешь, многое изменилось. Спешу обрадовать, по данным соц. опроса, меня ненавидит пятьдесят три процента населения нашего города, оставшиеся проценты вы поделили с Волковым, — почему-то Игорю показалось, что Разумовский обязательно бы в ответ возмутился. Непонятно только, по какому поводу. Скорее всего, Серёжа бы переживал, что испортил людям жизнь. — Ещё про нас издали первый отечественный комикс. Правда, там тебя сделали маньяком-садоводом, это забавно, но крови и кишок в миллион раз больше, чем в реальной жизни. Людям зашло, хотя это не удивительно. Им бы только мясо получить в глянцевой обложке. Если тебе интересно, то меня там сделали положительным персонажем, но что-то подсказывает, что тираж был готов до твоего плана мести. Посмотрим, куда это приведёт. Издательство сообщило, что будет присылать мне каждый выпуск. Может, стать коллекционером? Что думаешь? Ответа ожидаемо не последовало. — Молчишь? Я бы не удивился, если бы на меня сейчас ворона каркнула, но они, видимо, чувствуют вожака и не высовываются. Знаешь, комикс мне не понравился. И не потому, что отечественные мне не очень. Просто ты был прав, я не герой. Ты вообще во многом оказался прав, и это раздражает. Но всё же, там ты всё ещё жив. Как жить с осознанием, что твой враг, кажется, не был им в полной мере? Что, если есть нечто, что может носить твоё лицо, творить хаос и разгром твоими руками, а ты этого даже не осознаешь? — Прости, что напал на тебя тогда в психушке, да и после неё тоже. Мне до сих пор многое не понятно из того, что с тобой тогда происходило. Но если бы была возможность, я бы постарался поступить иначе. Правда. Уж теперь то он начинал понимать, какого это делить голову с посторонним. Или всё же с потусторонним? Слишком уж это сложно. — Не знаю, зачем я пришёл к тебе, Рубинштейн посоветовал. Сочувствую, что тебе пришлось иметь с ним дело, но, думаю, ты рад, что по решению суда я тоже обязан проходить у него лечение. Благо, я не такой буйный, как ты, и лечение амбулаторное. — Пожалуй, я пойду. Прощай, Серёжа. — Тряпка бы обязательно оценил твоё появление. Он был твоим фанатом, ты знал? — фигура в темном одеянии появилась из ниоткуда, но Игорь уже был готов к таким фокусам. Что с ним происходило известно было одному Рубинштейну, но тот не желал делиться своими соображениями с пациентом, оставалось только строить теории самостоятельно и мириться с фактом, что в случайные моменты перед ним может возникнуть призрак из прошлого, который каждый раз менял лицо. Сейчас на него смотрело бледное лицо в обрамлении огненно-рыжих волос и ухмылялось. Если бы можно было сойти с ума во второй раз, то Игорь бы это сделал. — Мог бы ради приличия не появляться. — И пропустить такое жалкое зрелище? Ни за что! — порождение подсознания обошло могилу кругом, отмечая что-то для себя цепким взглядом. — До ужаса сентиментально, Тряпка бы действительно оценил. Интересно, а тебе такую славную могилку рядышком организуют? — Заткнись. Я пошёл, надеюсь, что ты останешься тут. — Поверь, в отличие от него, я правда буду с тобой до конца. Кстати, почему ты ещё не дал мне имя? — Упаси господи. Ещё привяжешься, — наверное со стороны картина выглядела сюрреалистично. Только представьте, бывший майор и герой города разговаривающий со своей шизофренией на могиле врага от которого эту шизофрению и подхватил. Иронично. — И даже смешно, — к тому, что галлюцинация знает все твои мысли привыкнуть нелегко, но Гром уверен, что вскоре он и с этим смирится. — И как тебя звал Разумовский? — Птица. — Ну, будем знакомы. Говоришь, я был его кумиром? — О, да. Вы на пару с Олегом были его грязными фантазиями. Тихони всегда такие развратники. — Избавь меня от подробностей, чудовище. Хватит осквернять покойника у него же могилы. — Если мне пришлось это терпеть, то и ты потерпишь, герой. — Герои мертвы. Разумовский всё-таки был героем, который боролся с большим злом, чем сам Игорь - с собой. И то, что за это его ненавидели и демонизировали - злило. Но это не нарисованный мир и он жесток. Потому пришло время Грома сражаться, а Серёжа наконец-то сможет отдохнуть. Хотелось надеяться, что на том свете он сможет извиниться лично, а пока он может лишь наблюдать за их комиксными копиями в надежде, что у них всё будет лучше. По крайней мере, там они оба ещё живы.