Везение Минхо

Феликс умудрился прознать о любви Минхо к танцам, это и положило начало тому, что привело Минхо к его прошлому. — Ты занимался танцами?! — на крик Феликса обернулось несколько клиентов, кто-то даже цокнул языком. — Ликси, тише. Когда-то занимался. — Покажи-покажи! — Предлагаешь станцевать прямо посреди кофейни? Я за такое дорого возьму, — ухмыльнулся Минхо и продолжил протирать кружки. — Хён, пожалуйста! У тебя должны быть записи выступлений! Минхо непроизвольно дёрнулся, Феликс был прав. Они существовали, просто не у него, а у Сынмина, тот не пропускал ни одного выступления Минхо. — Нет, Феликс, их у меня нет, — Феликс скуксился, но не оставил попыток увидеть танцы хёна. Минхо по прошествии двух недель был уже готов на стенку лезть или станцевать на потеху клиентуре свой самый откровенный танец, лишь бы Феликс перестал за ним ходить, как цыплёнок по пятам, и упрашивать. — Хён, завтра мы с ребятами снимаем зал для практики и будем тренироваться, приходи! Мне бы очень хотелось показать тебе, хён, чему я научился. Пожалуйста, мне это очень важно. У Минхо внутри всё сжалось, почему Феликс должен быть таким очаровательным? Он же к себе магнитит любого, и даже такой сильный волей Минхо не мог устоять. И Минхо ведь знал, про то как младший совершенно один в этом большом городе: где-то далеко у него была только бабушка, которая из-за здоровья не могла приехать в Сеул навестить внука, а к ней Феликсу часто было дорого ездить. И что близких друзей у него особо и не было, поэтому он так крутился возле Минхо в кофейне, даже когда ему не надо было работать. И что Феликсу поди было до жути страшно с малознакомыми однокурсниками идти в студию. Ему нужна была поддержка, только вот он явно просил не у того. — Феликс…Прости, я не могу, — Феликс потускнел, но быстро отмахнувшись, лишь слабо улыбнулся. — Ничего, хён, я понимаю…Но если ты всё же захочешь, вот адрес! Мы собираемся в шесть. За Феликсом закрылась дверь, а Минхо тяжело вздохнул. Он сам прекрасно понимал, что завтра там будет, а потом будет корить себя за это: что вновь не сдержался и приблизился к другому человеку, хоть и не стоило.

***

Минхо совсем позабыл ту эйфорию, которую он получал во время танца. Ему всю жизнь казалось, что кроме удачи только танцы и музыка могли понять и продолжить его помыслы в этом мире. И видя, как незнакомые ребята танцевали и смеялись, как они были словно окутаны магией, он понял, как очень сильно скучал по этому. И внутри скрутило: надо было уходить отсюда, сделать больно Феликсу, но выжить самому. Он не вынесет, если он вновь прикоснётся к танцам, он не сможет устоять. Это наркотик, это то, что его спасало, но теперь ему здесь было не место. — Хён, ты пришёл! Его поймали и привели чуть ли не на самый центр, улыбаясь Феликс его подбадривал и просил показать пару движений. Зазвучала музыка. Минхо не выдержал: он думал, что закричит, но вместо этого проснулось его тело. Тело, в котором он так старательно пытался поддерживать жизнь, но не более; оно вспомнило всё то, чему Минхо так долго учился, что вело его по жизни и привлекало. И он начал танцевать. Пока звучала мелодия он становился единым целым с ней, не замечая никого вокруг. Мысли были пусты, тело парило и отзывалась на малейшее изменение ритма. Он словно вновь обрёл путь, который когда-то потерял. Его тело помнило всё это время, теперь он тоже вспомнил. Когда музыка закончилась, закончился и он сам. Зазвучали аплодисменты, ребята одобрительно переговаривались, а Феликс, оказавшись рядом, не отрывал от Минхо взгляда и, кажется, потерял дар речи. — Не разочаровал? А то ты так долго этого ждал. — Хён, нет… Ожидание того стоило, — Минхо рассмеялся. Ожидание и правда того стоило. Он остался до конца репетиции ребят, наблюдал за ними, периодически Феликс обращался к нему за советом, и Минхо с удовольствием ему помогал. Из-за этого в голове невольно всплыл давний разговор с Сынмином. — Я бы хотел обучать других танцам. — Странно, с твоим эго я бы подумал, что ты захочешь выступать на сцене. — Это само собой разумеющиеся! — Вот он настоящий Минхо! А то я испугался, что тебя украли инопланетяне. Минхо поёжился. Прошлое никогда уже его не оставит? — Лучше бы меня инопланетяне забрали, — прошептал Минхо, но тут раздался знакомый голос уже наяву. — Ребят, через пару минут моё время настанет, так что напоминаю. — Да, сонбэним, мы заканчиваем! Минхо застыл, он не мог двинуться с места, всё тело было против. Может он сможет прошмыгнуть в толпе, когда его чёртово тело, наконец сможет вновь нормально функционировать?! Но на него уже пристально смотрели знакомые глаза. Больше он не сможет скрыться, его обнаружили. — Хён, пойдём. Давай зайдём в магазин, куплю себе ужин, — тело наконец стало слушаться, но по привычке, вместо того чтобы сорваться с места, Минхо ответил: — Я тебе давно говорю, что тебе нужно научится готовить. Обедами из круглосуточного сыт не будешь. — Хён, я отлично готовлю брауни! — Есть только брауни — прямой путь к диабету, тебе бы… — но тут его перебили. — Минхо? — что же, вот и частичка прошлого настигла его. — Хён, вы знакомы? — Да, Феликс, знакомы. Подождёшь меня на улице, хорошо? Феликс непонимающе переводил взгляд то с Хёнджина, то на Минхо, и наконец кивнул. Подобрал свою сумку и покинул их. — Привет, Хёнджин. — Я не знаю ударить тебя, чтобы проверить, что ты настоящий или же просто за то, что ты заслужил. Минхо пожал плечами, он был виноват перед Хёнджином, но это была не самая страшная встреча, на которую он мог нарваться. — Как в универе дела? — Хёнджин прыснул, кажется, на миролюбивый диалог он не был настроен. — Остался бы в нём, был бы в курсе, — спорить Минхо не стал, на языке крутился самый главный вопрос, но Минхо вовремя остановил себя. — Ты прав. Мне пора, Феликс ждёт. — И это всё, что ты можешь сказать? — Минхо вздохнул, он слишком задержался в Сеуле. Стоило из него уехать, а ещё лучше было бы не приезжать. — Да, Хёнджин, это всё, что я могу сказать. Хочешь наорать на меня, ударить, отчитать –пожалуйста, но давай быстрее, мне бы не хотелось, чтобы Феликс надолго оставался один на улице поздно вечером. — Нашёл себе нового друга, как я погляжу. Видимо старые не очень были по нраву. — Хёнджин, во всём, что произошло, виноват только я. Я это признаю. Твоя ненависть ко мне оправдана, что ты ещё хочешь услышать? — Идиот! — Хёнджин всплеснул руками, и Минхо подумал, что сейчас прилетит удар, но его так и не последовало. Хёнджин продолжил говорить, но уже намного тише. — Я лишился партнёра перед экзаменом, запорол выступление и потерял стипендию из-за этого, ну и чёрт с этим, Минхо! Это даже не было таким важным на тот момент. Но мы не знали, что с тобой. Ты одним днём собрался, оставил записку, что уехал с Джинёном, и всё. Мы не могли до тебя дозвониться! Мы боялись, что тебя он силой увёз. После того случая, как он тебя ударил, мы думали, что он не остановится… Что он…Ты понимаешь, что мы думали, что тебя уже может не быть в живых!? Мы даже твоим родителям звонили, но им не было дела! Мы сходили с ума, а ты как в воду канул! А сейчас ты стоишь передо мной и говоришь, что я тебя ненавижу. Я не могу тебя ненавидеть Минхо, хотя должен бы! Но сейчас я испытываю лишь облегчение от того, что ты просто жив! Ты это можешь понять, Минхо!?Представь, что будет с Сынмином, когда он… — Не смей, — прорычал Минхо, Хёнджин отшатнулся от неожиданности и уставился на парня, — не смей говорить Сынмину, что я в городе. Никому не смей, Хёнджин. Меня больше нет в ваших жизнях, так и должно оставаться. Я жив и не нуждаюсь в вас, на этом всё. Минхо хлопнул дверью и вышел из зала. Спустившись на первый этаж, он почувствовал, как ноги стали ватными, и он, держась за стену, просто скатился по ней. Дыхание участилось, внутри всё взрывалось и бушевало, зачем он так с ним? Хёнджин ни в чём не виноват, не стоило… Надо бы извиниться, вернуться… Минхо спрятал лицо в ладони, он не может. Он не может быть таким эгоистом, он ушёл из их жизней, и это было правильно. Он не смел больше их тревожить. Кое-как собравшись воедино, он наконец вышел на улицу, где его дожидался Феликс. — Хён…Ты в порядке? — Да, конечно, давай я тебя провожу, а то время позднее. — Но, Хён… — Феликс, пойдём, — суровый голос Минхо не оставил места для сопротивления, и они, молча дойдя до общаги, попрощались с Феликсом. В ту ночь Минхо снилось прошлое. Будто бы в наказание, всё больше мучая его, прожигая насквозь. Минхо принимал его, он заслужил эту кару. Он надеялся лишь на одно, что Хёнджин никому о нём не расскажет и поспешит сам об этом забыть. Он бы на его месте так и поступил.