Mutual Improvement

— Тебе следует извиниться, — сказал Эйдзиро, когда они выстроились в очередь на автобус. Иида пытался настоять на том, чтобы они выстроились по ID, но никто его не слушал. — Нет, — сказал Бакуго, на мгновение став обескураживающе пустым в их связи. Затем он закатил глаза и ослабил хватку на связи достаточно, чтобы Эйджиро снова мог его почувствовать, раздражение почти полностью скрывало... преданность? Это был слабый проблеск боли, которая таилась под ненавистью Бакуго к Мидории, и это только еще больше смутило Эйджиро. — Я даже не сказал, кому или для чего, — указал Эйджиро, просто чтобы не быть голословным. Бакуго фыркнул и ткнул его локтем в ребра. — И не надо, ты пялишься на гребаного Деку с тех пор, как мы сюда пришли, и пытаешься раскрутиться и что-то сказать. Эйджиро моргнул. — Неужели я был настолько очевиден? — Я практически могу читать твои мысли, Дерьмоволосый. Да, ты очевиден, — усмехнулся Бакуго. — И чёрта с два я подойду к этому дерьмовому ботану ради чего-то, кроме как пнуть ему задницу. — Смотри. — Эйджиро вздохнул, готовясь к отказу. На самом деле, это не должно было быть таким уж удивительным. Они пока не были идеальны друг для друга, и ему нужно было как минимум столько же самосовершенствования, сколько Бакуго. Он просто надеялся, что… ладно, он надеялся, и всё. — Я не знаю, что происходит между тобой и Мидорией, потому что ты не готов об этом говорить, а мои мамы не воспитали бесцеремонного грубияна. Но твои родители вроде как воспитали, так что ты должен хотя бы извиниться перед Мидорией за то, что переборщил во время боевой подготовки. Бакуго смотрел на него несколько секунд, открыв рот, и Эйджиро задумался, было ли это просто его воображением или он действительно видел, как на виске Бакуго пульсирует вена. — Я не переборщил, — наконец выговорил он, и его голос звучал так же возмущенно, как и он сам. — После того, как вы закончили, нам пришлось перейти в новое здание, — отметил Эйджиро. — Я выложился по полной. — Бакуго скрестил руки на груди, упрямо выпятив подбородок. — Я не могу рассчитывать на то, что стану номером один, если буду выкладываться меньше, когда эти придурки встают у меня на пути. — Он мотнул головой в сторону одноклассников, которые теперь заходили в автобус, и Эйджиро обдумал это заявление. — Ты в чем-то прав, — признал он, и Бакуго одарил его победной ухмылкой. — Но ты все равно немного переборщил с Мидорией. — Хэй, он сломал свою чертову тупую руку, — возразил Бакуго. — Не моя вина, что он... — Он что? — подталкивал Эйджиро, не в силах понять эмоции Бакуго: упрямство, борющееся с недоверием, борющимся с... это была преданность? Она снова была похоронена слишком быстро, чтобы быть уверенным. — Не моя вина, что он не смог угнаться, — выпалил Бакуго, раздражение подавило все остальное. — Давай, мы в деле, — он схватил Эйджиро за локоть и потащил вперед, а Эйджиро смирился с тем, что подколет свою вторую половинку по этому поводу в другой раз. Бакуго, как он быстро понял, не очень-то любил проявлять эмоции на публике. Эйджиро это устраивало, конечно, но он также немного желал, чтобы они были немного проще, чтобы уже сейчас могли аккуратно подходить друг другу или, по крайней мере, скоро. — Сядь. — Бакуго толкнул его на одно из задних сидений, которые были установлены парами, а Эйджиро подвинулся, чтобы сесть рядом с окном, теребя руками край своего костюма. Может, ему стоило положить телефон в карман брюк, но он понятия не имел, как долго продлится эта поездка, а если руки не будут заняты, он быстро продырявит эту ткань. — Хэй. — Бакуго ударил его в плечо, и Эйджиро посмотрел на свою вторую половинку, затем на руку, лежащую на его предплечье. Бакуго даже не смотрел на него. — Хватит тосковать, придурок. Я здесь. — Ладно, прости. — Эйджиро улыбнулся. Бакуго снова ударил его, повернувшись, чтобы посмотреть на него. — Э-э, не прощаешь? — Если мне нужно, чтобы ты извинился, я скажу тебе это в твое тупое лицо, — сказал Бакуго, раздражение, плещущееся в глубине сознания Эйджиро от их связи. — Так что перестань извиняться за то, что чувствуешь. — Хочешь сказать сильный и крутой? — раздался голос Рикидо среди болтовни, которая заполнила автобус, как только завелся двигатель, и Эйджиро автоматически посмотрел на своего одноклассника, обнаружив, что один палец в перчатке указывает в его сторону. Или, точнее, прямо рядом с ним. — Это были бы Тодороки и Бакуго. Бакуго усмехнулся и посмотрел мимо Эйджиро в окно, но Эйджиро почувствовал небольшую вспышку гордости Бакуго от похвалы. И его собственный соответствующий прилив тепла, потому что да, его родственная душа была сильной, крутой и удивительной. Не идеальной, но он был немного глупым, думая, что кто-то может быть, особенно в старшей школе. — Но Бакуго такой неуравновешенный, — сказала Цую, голос которой звучал как будто без усилий. — Он никогда не станет популярным. Эйджиро даже не был уверен, о чём говорят их одноклассники в передних рядах, но он схватил Бакуго за руку, чтобы не дать своей второй половинке перелезть через низкий разделитель перед ними, чтобы доказать им свою правоту кулаками. — Что ты сказала, Лягушка? — крикнул Бакуго вместо этого, и Эйджиро поморщился. Черт, он был громким! — Мы только едва ли начали общаться, а ты уже с лихвой дал нам понять, насколько неприятна твоя паршивая личность, — сказал Каминари, и Эйджиро дернул Бакуго обратно на сиденье, в то время как его друг одарил их обоих нераскаявшейся дерьмовой ухмылкой. — Да, ладно, мистер Словарь. — Бакуго сплюнул, скрестив руки на груди и сверля Каминари взглядом, полным кинжалов. — А как насчет того, чтобы я тебя ударил, как только мы выйдем из автобуса? — Фразировка, — язвительно бросила Джиро со своего места позади них, и Эйджиро выпустил Бакуго из рук, сдерживая смех. — Я прикончу тебя, Ушастая! — закричал он, резко разворачиваясь, чтобы ударить её и Момо. — Заткнись, мы здесь, — приказал Айзава, и Эйджиро изо всех сил старался проглотить свой смех. Бакуго заворчал, но повернулся и тяжело сел на свое место, скрестив руки и воинственно хмурясь на Эйджиро. Эйджиро пожал плечами и подождал, пока автобус остановится, прежде чем подняться со своего места. Пора посмотреть, на что будет похожа подготовка спасателей, предположил он.

***

— Приветствую, мы – Лига Злодеев, — сказал злодей с темным туманом, который определенно не был наверху лестницы минуту назад, звуча как обычно. — Простите нашу губость, но сегодня мы пришли сюда, в Старшую школу UA, в этот оплот героизма... чтобы положить конец жизни... Всемогущего, символа мира. Мы были под впечатлением, что Всемогущий будет здесь сегодня... но... кажется, его расписание было пересмотрено? Ну... неважно. Моя роль остается неизменной. Тринадцатая уже двигалась, но Эйджиро не мог просто оставаться на месте, когда злодей нападал на них со Всемогущим. Бакуго чувствовал то же самое, и они двигались как одно целое, Эйджиро перепрыгнул через учителя, а Бакуго метнулся в сторону, их удары соединились синхронно. — Нет, если мы сначала прикончим тебя, — прорычал Бакуго. — Спорим, ты этого не ожидал! — воскликнул Эйджиро. — Это было близко... да...— сказал злодей, по-видимому, не затронутый их ударами. — Хотя вы и студенты, вы лучшие из лучших. — Нет, вернитесь оба! — закричала Тринадцатая, и Эйджиро оглянулся через плечо, чтобы увидеть, как один палец её костюма расстегнут. Ох, черт, разве они только что не сказали, что их причуда была супер опасной? — Прочь, — сказал злодей, и мир почернел. — Живите в муках, пока не испустите последний вздох. — Бакуго! — крикнул Эйджиро, потянувшись к своей родственной душе. Кончики пальцев в перчатках коснулись его, но затем все исчезло. Земля под ним, свет, звук, прикосновение Бакуго, даже воздух. Даже гравитация. Единственное, что осталось — его душевная связь, ярость Бакуго, почти полностью покрывающая семена страха. Мгновение спустя он снова смог дышать, его ноги коснулись земли, и он увидел опустошенную комнату. Бакуго приземлился на мгновение позже, и Эйджиро быстро развернулся, чтобы встать спиной к спине с ним. Вокруг них открылось ещё больше порталов, и Эйджиро выдохнул, чтобы успокоить нервы, когда злодеи начали выходить из них. — Ну, я надеялся сегодня потренироваться с тобой в командной работе, — съязвил Бакуго, принимая устойчивую позу. — И должен сказать, это гораздо интереснее того, что Тринадцатая собиралась заставить нас сделать. — Да ладно, не оскорбляй учителей. — Эйджиро рассмеялся, наблюдая, как злодеи кружат вокруг них. — Хэй, ребята, я почти уверен, что мы переполняем это место, — крикнул он, и Бакуго фыркнул позади него. — Да, как насчет того, чтобы выйти наружу? — насмехался Бакуго, взрывы искрились в его ладонях. Злодеи рассмеялись темным звуком, от которого у Эйджиро по коже побежали мурашки, — И почему мы должны слушать парочку героических детишек? — Я не знаю, купите себе ещё одну-две минуты жизни без мучений. — Бакуго улыбнулся, его конец их связи обострился до чего-то прохладного, спокойного и смертоносного, а Эйджиро оглядел толпу вокруг них, выбирая свои первые три цели. — Неудачный шанс, — усмехнулся один из злодеев, и Эйджиро не стал дожидаться, пока они объявят атаку, рванувшись вперед и всадив отвердевший кулак в лицо первой цели, заставив её откатиться назад, вряд ли с возможностью встать. Вторая получила коленом в живот и локтем в затылок, сбив её с ног, а третий замахнулся на него прежде, чем он смог сделать то же самое, заставив его отпрыгнуть назад, чтобы уклониться…это была гребаная катана? — Сосредоточься. — Бакуго резко бросился, их плечи соприкоснулись, когда они отступили друг к другу, а затем они снова двинулись вперед. Злодеи упали быстрее, чем он ожидал, и как только они остались последними, он взглянул на Бакуго. Его родственная душа ухмыльнулась, и Эйджиро поднял руку, чтобы ударить своим закаленным предплечьем по наручу Бакуго, прежде чем тпустить свою причуду. Если они двое приземлились здесь, то их одноклассники, вероятно, всё ещё были в USJ, и не у всех из них были боевые причуды. Нет, их одноклассники были достаточно сильны, чтобы справиться с собой, телепорт был большей угрозой. Убрать его, и злодеи застрянут здесь с целым классом учеников-героев и двумя профессионалами. — Пошли, — сказал Бакуго, выстрелив в потолок и сбив с ног злодея, замаскированного под плитку. Эйджиро пнул злодея в голову на всякий случай, просто чтобы убедиться, что он останутся внизу, и они трусцой направились обратно к главной площади.

***

Никогда еще сирены не звучали так успокаивающе. Это была странная мысль, но он не мог не застрять на ней, пока учителя гнали их к прибывающим машинам скорой помощи. Бакуго не опирался на него, но и не оттолкивал Эйджиро. Он был так же потрясен, как и Эйджиро, теперь, когда драка закончилась и вся тяжесть ситуации навалилась на него. Взрослые суетились вокруг, полиция вливалась в USJ с парамедиками, учителя разговаривали с другими полицейскими, и посреди всего этого Полночь гнала их класс к паре машин скорой помощи с парамедиками, ожидавшими, чтобы осмотреть их. Эйджиро сам сдал себя на осмотр, ему нанесли крем на ожоги, которые он не заметил, и аккуратно перевязали небольшой порез, и он ответил на вопросы, которые они задавали, как мог. Один из фельдшеров накинул ему на плечи одеяло, и когда они сказали ему идти ждать с одноклассниками, он быстро потянулся к Бакуго. У Бакуго было меньше ожогов, но его правая рука была покрыта бинтами, и когда Эйджиро наклонился к нему, его не оттолкнули. — Ты в порядке? — тихо спросил он, и Бакуго прислонился к нему спиной. — Я в порядке, — фыркнул он, но стянул одеяло с его плеч, чтобы накрыть себя и Эйджиро. — Ты не чувствуешь себя хорошо, — сказал Эйджиро, понизив голос и протянув руку, чтобы постучать пальцем по груди Бакуго. Бакуго не чувствовал ничего, говорила связь. Не чувствовал с тех пор, как его пронзила ледяная волна страха, когда тому монстру приказали убить его. Эйджиро прижался к боку Бакуго, и Бакуго тяжело выдохнул. — Со мной всё будет в порядке, — пообещал Бакуго после долгой минуты молчания. — Не в первый раз я смотрю смерти в лицо. Эйджиро отстранился от Бакуго, чтобы в шоке на него посмотреть, но волна истощения, которая накатила на него мгновением позже, заставила его замолчать. Позже. Он мог спросить об этом позже. — Я тоже буду в порядке, — сказал он, снова откидываясь на спину своей родственной души. — Никогда в этом не сомневался.