Забвение любви.

Где ты, мой милый добрый друг? Где мне искать твою полуулыбку? Мне стоит верить что ты мной не пренебрёг? Или принять это как глупую ошибку? Где ты, столь близкий мудрый человек, Кто мне сказал любить себя без роли, Кто счастья мне желал на век И меньше чтобы было в жизни слез и соли? Где ты забыл меня и стал чужим? Или не стал пока, и это просто камни? Споткнувшись о которые, бежим Мы друг от друга в призрачные дали? Не знаю я, когда придёт конец Не знаешь ты, продлиться ль это вечность Но знаем точно, что сейчас творец И ты и я, хоть жизнь так сильно скоротечна (с) Мои неидеальные стихи ---- Таня летела в Тибидохс и ее обуревали сменяющееся калейдоскопом противоречивые мысли, а сердце выпрыгивало из груди от жгучей боли. «Я смогла ему сказать это прямо в лицо? Зачем я это сделала? Это правильно? Его слезы на глазах, что это было? Может вернуться и мы сможем сохранить любовь?». Она так извела себя, что еле долетела до Тибидохса, руки и тело не слушались от эмоционального перенапряжения, а утро превратилось в ночь. Таня даже удивилась, как это произошло, ведь обычно дорога занимала у нее не больше половины дня. Но это было одно маленькое мимолетное удивление, которое сменилось пониманием, что даже самой дороги она не помнит, ведь летела на автомате. И только сейчас вступив на порог своей комнаты, она уже не думала. Сил не было. Она чувствовала. И чувствовала непередаваемое ощущение дома. А еще, что все сделала правильно. С совестью она поспорит и поругается уже завтра. Как же все-таки удивительны человеческие решения и чувства. Сделать выбор быть с человеком — сложно. Выбрать себя еще сложнее. А если уж и достал себя из пыльной коробки, в которую сам себя и посадил в угоду потребностям другого человека, даже самого-самого близкого, да если еще и своего внутреннего ребенка со всеми его желаниями и шалостями не забыл, то все, можно смело давать награду «Человек проработанный». Только почему-то в этот момент большинство получивших данную премию сразу думают, что они настолько осознанные, что все. Теперь не просто можно, а нужно просвещать люд необразованный своей мудростью. Не заблуждение ли это? Возможно действительно просветленный человек умеет принимать и позволять людям жить свою собственную жизнь? Вообщем, как в одной хорошей фразе «Если в тебе нет Тибета, то Тибет тебе не поможет». И да, дорогие, можете не копить деньги, чтобы поехать на Бали к духовному учителю молиться, даже если сначала вы уже съездили поесть, если вы понимаете о чем я. Бали вполне может быть в вашей небольшой квартирке за МКАДом, а свет в сердце — лишь ваш собственный выбор. А после этого уже можно и любить. Первую неделю Таня ужасно мучалась. Ей было невыносимо видеть лицо угрюмого Ягуна, который явно не приветствовал ее решение со всеми его фразочками в стиле «Эх, Таня, Таня… ты как колобок катишься по жизни без цели, смотри как бы лисица тебе на дорожке не встретилась. Да тьфу, лисица, а если лис какой? Съедят, да и косточек не останется». Лоткова же просто молчала, и поглядывала на Таню с неким понимаем и женской солидарностью. Зато оставившая свои дела великолепная и всe-и-всех-помрачительная Гробыня прилетела к ней сразу же и теперь-то заболтала Таньку если не до смерти, то точно до ужасного недосыпа. Рассказывала она все — от событий на Лысой горе за все годы до подробностей своей личной жизни. А вот подругу деликатно не пытала, только однажды предельно серьезно спросив «Не жалеешь?». На что Таня только грустно покачала головой. Так или иначе такое невероятное участие супер занятой Склеповой придало Тане сил. Она все же решилась ходить на тренировки к Соловью, и даже переговорила с Сарандапалом по поводу ее дальнейшей судьбы. Он был несказанно рад ее возвращению, как будто и не сомневался, что так рано или поздно будет. И сказал, что в первую очередь нужно восстановиться в магспирантуре с нужного семестра, а потом ей можно будет даже преподавать. И все бы было хорошо, но от Вани не было вестей. Даже Ягун ничего не знал. Она переживала. Как он там остался, без магии, в глуши, совсем один. И это не давало ей покоя. А еще было ужасно обидно. Обидно, что человек который ее любит — ничего не сделал. Не попробовал ее вернуть, не обнял до хруста в костях, не поцеловал так, чтобы вся дурь выветрилась и не поговорил о том, почему она приняла такое решение. Не замечали ли вы, как иногда быстро мужчины забывают свою единственную и неповторимую? Особенно в молодости. Вот так приходит парень к дому девушки, поет серенады о том, что она его любовь и жить без нее он не сможет, дарит миллион-миллион алых роз, и все подобном роде, в девушка ему — не знаю, не люблю я тебя. А потом видит его через неделю уже с другой, как они за ручку по парку гуляют. Удивительная любовь получается. Самое интересное, что так бывает и после долгих лет брака. Вроде как люблю не могу, вернись я все прощу, а через месяц уже с новой живет, а бывшая женушка растерянности страдает, напивается винишка с подругами и однозначно делает вывод — «Не добивался. Значит не любил». И то ли это у мужиков такая гордость интересная, когда женщина им «Нет» говорит, то ли правда не любил, только им самим это и понятно, наверное… Таня не могла не страдать. Ваня для нее был большей частью жизни, он был рядом с детства и в самые сложные моменты. Можно сказать, что все их взросление было совместным. Она уважала его, ценила и даже цветок многоглазки сказал ей о их чувствах — тогда они были как чистейшая родниковая вода. Она бы никогда не подумала, что их любовь может превратиться в угрюмое подобие сосуществования, которое часто встречается в мире как лопохуидов, так и магов. Причин таким отношениям достаточно: ради детей, совместная жилплощадь, привычка, общий бюджет, созависимость. Но Ваня, он же другой. И их любовь настоящая, как же так случилось? Одно ясно — случилось. И теперь она проживала все пять стадий принятия. Она отрицала, что это могло произойти с ними, и подумывала, что это всего лишь очередная поездка в Тибидохс — это раз. Она злилась на Ваню за то, что он мог так поступить с ней и их чувствами, что он ничего не сделал и даже на саму себя — это два. Она торговалась сама с собой, что может если она вернется к нему, поговорит по душам, все-таки все изменится, и они будут жить по другому — это три. Она чувствовала ужасную пустоту и чувство потери, отчаяние и утрату — это четыре. И только принятие пока так и не приходило к ней. Вообще любое расставание жуткая боль, даже если мужчина не мужчина, а жестокий тип, которых часто сравнивают с арбузами. Только плод этот сладкий, а отношения с такими не очень. Протухшие они. Или как забытый осенью на балконе арбуз, который нашли весной и он превратился в сухо что-то. Вот только уйти все равно сложно. Уходить и расставаться больно даже тогда, когда все уже давно все понимают и это нужно. Если отношения уже давно как чемодан без ручки — и нести тяжело, и выбросить жалко. Расстаться — это как вырвать часть себя. И то, насколько эта часть была важна, настолько и сильны страдания. А страдания Тани были очень сильны. И только время, одновременно жестокий и милостивый спутник человека, могло помочь ей. Так и случилось. Прошло пять месяцев. За это время Таня свыклась с тем, что ушла. Она окончательно поняла, что ее решение было верным и нужным. С каждым днем она обретала себя снова. И это было как возрождение из пепла. Только сейчас, оглядываясь назад она понимала, насколько потеряла себя в глуши, насколько от нее ничего не осталось. Только сейчас она поняла, что начала улыбаться, смеяться, радоваться, и что этого давно не было в жизни. Вся ежедневная рутина с тренировками и обучением стали для нее наслаждением. И это было сродни смерти и воскрешению. И только одно не давало ей покоя — от Вани до сих не было вестей, да-да, все эти пять месяцев, пока в один из дней жутко запыхавшийся и встревоженный Ягун не появился на пороге ее комнаты. — Танька, ты что сидишь? Ты еще ничего не знаешь? — пытаясь отдышаться, выпалил друг. — Ягун, успокойся. Что случилось? — Беда Таня, с Ваней беда.