Тайный сотрудник | Эндрю работает на Ичиро

Ночь. Солнце уже давно село. Кофе в кружке остыл, сделавшись в разы горче. Таким же горьким, как и правда, таким же горьким, как и вся грёбаная жизнь. А Натаниэль так и не сдвинулся с места, продолжая смотреть в окно, явно о чём-то думая. — Что-то случилось? Голос Лолы раздался так же неожиданно, как гром среди ясного неба. Она уже давно стояла здесь. Натаниэль заметил её сразу, но даже не подал знака, ну а Лола и не нуждалась в этом. Она просто стояла и также смотрела в окно, пытаясь понять, что младшенький в нём высматривает. Свет в комнате был выключен, из-за чего Лолу было почти не видно в темноте комнаты, но Веснински это не касалось. Свет из окна, падавший на него, только придавал ему величественности. Ярко-рыжие волосы, ярче пламени свечи, голубые глаза, светлее бирюзы, но в то же время отдающие холодом, всматривающиеся в темноту города, чёрный официальный костюм, который Натаниэль не удосужился снять после банкета, голова подпёртая правой рукой, стоящей на ручке кресла, ноги скрещены, а левая рука постукивает пальцами по мягкой коже подлокотника кресла. Вся поза Натаниэля Венснински показывала его силы, характер и красоту, вызавая дрожь у новичков. Лола не спеша подошла к левой стенке и встала напротив кресла, стоящего у правой стены полубоком к окну. Она не пыталась заговорить, а всё так же продолжала смотреть в окно. Кажется, и её взор упал на что-то особенное. — Как там мама? — еле шевеля губами, спросил он осторожно и неспеша, медленно, будто улитка ползла к себе домой, в голосе Натаниэля всё равно проскочили нотки стального говора, которым обычно обсуждают новое задание, но никак не самочувствие матери. — Она в полном здравии. Кажется, её больше ничего не тревожит. Доктор сказала, что через пару дней она встанет на ноги. Веснински медленно и с облегчением выдохнул, его поза стала в разы расслабленнее, а пальцы перестали стучать по креслу. — Натаниэль, ты же знаешь, что это случилось не по твоей вине. — Знаю… — Но ты всё равно винишь себя. — Виню… Дело в том, что, когда они возвращались с банкета, они обнаружили, что Мэри, мать Натаниэля и жена Натана, оказалась похищена из дома, а Лола лежала без сознания с окровавленной головой. Мэри удалось найти спустя только несколько часов, в каком-то фермерском городке, в самом заброшенном доме. Она была привязана к стулу изолентой и верёвками, во рту — кляп, а ноги были беспощадно изуродованы и изранены. Если бы они задержались и привезли её домой на час позже, то ноги бы стали ей вообще не нужны. К счастью, лучший доктор в мафиозных кругах и в целом в большинстве городов, Агата Хэдсон, смогла сделать всё в наилучшем виде и излечить ноги Мэри. А после, выгнав всех из комнаты Хэтфорд и сказав, что та будет жить, а с ногами всё хорошо, заперлась с ней, приказав остальным уничтожить тех, кто осмелился напасть на дом Веснински и, вырубив Лолу, выкрасть жену самого Мясника. Спорить с Агатой никто не стал, потому что все были такого же мнения, как она: раз с Мэри всё хорошо, значит, время мести пришло. Через час от ублюдков не осталось даже намёка на то, что они когда-то существовали. Натан отправил сообщение об этом инциденте всей семье Морияма, а сам ушёл к жене. А в это время его сын, Натаниэль, винил себя в том, что вместо того, чтобы остаться дома с мамой, он решил поехать на банкет. — Как твоя голова? — Всё хорошо. Агата наругалась, конечно, на меня, как и твой отец, но всё же удосужилась наложить повязки и бинты с какими-то мазями или чем-то ещё. — Как так вышло, что ты оказалась в отключке? — Я была готова сражаться, как только заметила, что кто-то в нашем доме, но из-за прежней раны, — Лола как ни в чём не бывало покрутила рукой, которая только недавно спаслась, — это была её основная рука, — мне было тяжело сражаться, а их было семнадцать, десятерых я уложила, а вот остальные были пиздец суровыми. Моя рука больше не выдержала и в итоге мне приложили чем-то по голове, а потом ещё и кляп со снотворным в рот запихали. Суки ёбаные. — Ладно. Оставь меня одного, пожалуйста. Я переоденусь, — Натаниэль повернулся к Лоле, та кивнула и вышла за дверь. Натаниэль переоделся в шорты синего цвета, чёрную майку и, надев тапки, вышел за дверь. Он неистово хотел есть. Казалось, что мир рухнет, если он не поест и не навестит маму. Но второе ему было запрещено, как и его отцу, которого он по пути на кухню увидел, сидящим перед дверью в комнату мамы, наверное, Агата всё ещё никого не впускает, потому что Мэри нужен покой и глаз да глаз. А Натан просто сидит и охраняет свою жену от всяких бед. Отец с сыном просто молча кивнули друг другу, не скрывая усталости, смешанной с тревогой и облегчением. А потом Натаниэль продолжил путь на кухню, где его ждала Лола, накрывающая стол для них двоих. Казалось, от стресса за подругу её живот урчал, как Марианская впадина. Впрочем, трапеза прошла максимально молча, быстро и тихо. Поев и поблагодарив Лолу, Натаниэль удалился на крышу, захватив с собой плед, чтобы ночной ветер, становившийся с каждым часом холоднее, не простудил его. Какое-то время он лежал, а затем сидел, глядя на звёзды. Натаниэль уснул, укутанный в плед, думая о том странном парне с балкона на банкете и о ситуации с мамой. Тревога накрыла его с ног до головы, но накативший сон должен был помочь ему расслабиться. Верно, должен был, но не смог. Сны иногда бывают хуже реальности.