Webs, iron and a little bit of love

— Старк, правда или действие? Поттс практически перестала раздражать Питера, ведь он был тем, кого практически обнимал Тони. Он, а не она. Если бы не обстоятельства, то он бы так и заснул, сидя на подлокотнике, неуклюже пытаясь прижаться к другу так, чтобы это было максимально незаметно. Фраза девушки все же привлекла его внимание и остановила эти нелепые попытки. — Действие, — уверенно ответил Старк, вальяжно закинув ногу на ногу. Питера этот ответ никак не удивил, Тони любил играть с огнем. В его глазах вспыхнул азарт, и он явно надеялся на возможность показать всем, кто здесь главный. И только Паркер был практически уверен в том, что Старк просто отчаянно хотел доказать всем, что давление со стороны отца никак на него не влияет. Впрочем, сейчас это было не так важно. В какой-то степени, он даже хотел, чтобы друг утер всем нос, хоть и не особо одобрял методы этой компании. Ему просто чертовски нравилось, когда Тони был счастлив и доволен. — Поцелуй самого привлекательного человека в нашем кругу, — с вызовом бросила Пеппер, принимая более откровенную позу. В Питере вспыхнуло пламя ревности. Хуже всего было то, что Пеппер действительно была одной из самых красивых девушек, которые участвовали в игре. Да что уж там, во всем лофте. Из-за этого чувство несправедливости казалось еще более неправильным. Питер уже начал отстраняться, как бы намекая Старку на то, что он может встать, но внезапно, он был потянут вниз и буквально впечатался в чужие губы. Это была какая-то ошибка, просто его неуклюжесть снова его подвела. Питер дернулся, разорвав поцелуй и виновато посмотрел на друга, чувствуя как лицо горит от стыда. Старк лишь облизнулся, и он снова попытался отстраниться, но Тони взял его за подбородок и прикоснулся к его губам уже намеренно. На этом можно было закончить. Этого было достаточно для выполнения задания, но Питер не нашел в себе сил отстраниться. Вместо этого он провел языком по сухим губам и углубил поцелуй. Он не обращал внимания на то, как Тони застыл, и продолжил исследовать его рот своим языком. Паркер даже не думал о том, что будет жалеть, его полностью охватило неконтролируемое желание получить то, чего он так долго хотел. Поцелуй был сладким за счет легкого привкуса марихуаны, но Питер дурел совсем не от травы. Он сходил с ума от мыслей о поцелуе с Тони, а сейчас, когда все это происходило прямо наяву, Паркер еле сдерживался, чтобы не растечься как лужица прямо у ног друга. Он жадно сминал чужие губы, пытаясь запомнить все до мелких деталей. Каждую трещинку, каждую складочку, каждое движение. Когда Тони сжал его бок и начал активно отвечать, пытаясь перехватить инициативу, Питер понял, что все кончено. Его тело проняла дрожь, и он вцепился в спинку кресла, слыша, как под пальцами трескаются прутья, а в штанах стало слишком мокро. Тихий стон утонул меж их губ, и, содрогаясь от удовольствия, Паркер резко отстранился. Перед глазами все еще плыло, когда он вскочил с места под громкие овации и убежал внутрь. Дыхание Питера сбилось к чертям, и он не собирался дать себе хоть секунду, чтобы отдышаться. Ему нужно было свалить отсюда как можно быстрее. Неда он нашел там же, где оставил, но в этот раз он уже не боялся помешать. Схватив друга за локоть, Питер потащил его к выходу, расталкивая толпу. Все расспросы друга пролетали мимо ушей. Мозг отказывался воспринимать людскую речь. В Питере что-то перемкнуло, включилась неведомая защитная реакция, из-за которой он мог лишь бежать с места происшествия. Он не хотел быть здесь, когда все отойдут от шока. Найти такси на Манхеттене было проще простого. Ярко-желтые автомобили были повсюду, и это сыграло Паркеру на руку. Толкнув Неда в салон, он назвал адрес друга и сел на пассажирское сиденье. Питер буквально чувствовал, как Нед сверлил его обиженным взглядом, и стиснул зубы. В какой-то степени он понимал, что ведет себя как мудак, вот так выдернув друга с вечеринки без всяких объяснений. С вечеринки, на которую он сам его и затащил. В глубине души Питер хотел объясниться, но просто не мог выдавить из себя что-то, что не было связано с тем ураганом, который бушевал у него внутри. Как бы стыдно ему за это не было, сейчас этот долбанный поцелуй волновал его больше, чем отношения с Недом. Отношения с Тони волновали его больше всего, и все попытки собраться с мыслями возвращали его в тот самый момент. За пеленой шока эмоции свернулись в один запутанный ком, и сейчас Питер был не в том состоянии, чтобы его распутывать. Нед сухо попрощался и вышел из машины, даже не пытаясь затащить Питера к себе домой, как это обычно бывало. Паркер тяжело вздохнул и рассчитался с таксистом теми деньгами, которые Мей дала на проверку зрения и новые очки. Вернуть он их все равно не мог, это бы опровергло легенду о линзах. До Стейтон-Айленд не хватало, но Питера это не особо волновало. Ему все равно нужно было проветриться. Зайдя в глухой переулок, Питер снял с себя рубашку и повязал ее на пояс, пытаясь скрыть свой позор. Сделав небольшой разбег, он ловко прыгнул на стену какого-то здания и стремительно пополз наверх. К счастью, в ночь Хэллоуина людей было сложно удивить. Передвигаться по крышам было не только удобно, но и чертовски освежающе. Первые попытки не увенчались успехом, но сейчас Питер более-менее понимал, как далеко он может стрельнуть паутиной или прыгнуть. Он ловко раскачивался от одного здания к другому, чувствуя как в лицо дует прохладный ветер. Было трудно поверить в то, что еще неделю назад он передвигался на своих двоих. Сейчас Паркеру казалось, что он был создан для этого. Он чувствовал себя почти неприкосновенным. Хоть виной этому и были остатки алкоголя в крови, он был рад, что мог быть свободным от мыслей хоть здесь. Взобравшись на офисную многоэтажку в Бруклине, Питер прикрыл глаза и позволил себе свалиться вниз. Находясь в состоянии свободного падения, ему на секунду показалось, что он мог летать, и это было ахуенно. В нем не было ни капельки страха, Паркер прекрасно знал, что почувствует, когда земля будет слишком близко. Сделав очередной выстрел паутины, он резко развернулся и качнулся в сторону соседнего здания, снова скрываясь в темноте. Питер почти поверил в то, что смог на все забить, но как только он оказался в своей комнате, буря внутри дошла до своего пика. Избавившись от рубашки, он уставился на высохшее пятно на джинсах и скривился. Весь спектр эмоций обрушился на Питера, как снег на голову. Первым было отвращение к самому себе. Он дернул за край штанов с такой силой, что ткань треснула по шву. Руганувшись себе под нос, он кинул их в корзину для белья и скрылся в ванной. Позор с себя не смоешь, а вот засохшую семенную жидкость вполне. Он кончил в штаны как перевозбужденный школьник, и мириться с этим было сложно. Прохладные струи воды быстро смыли все улики с тела, но на душе остался неприятный осадок. Питер не понимал, как он мог себе это позволить. Как он мог зайти так далеко? В своих мыслях он заходил и дальше, но наяву все было по-другому. Наяву этот поцелуй все изменил, и Питер не знал, как вернуть все назад. Дело было не в Старке, он этот поцелуй даже не вспомнит. Дело было в самом Питере. Он понятия не имел, как он теперь будет общаться с Тони дальше. Теперь, когда каждая клеточка его тела запомнила хватку сильных рук, а на губах будто застыло фантомное прикосновение чужих губ. Питер больше не мог просто думать о Тони, он сразу же думал о том, что хочет большего. Только Старку это нахрен не сдалось, и Питер впадал в отчаяние от того, что он так просто сломал их дружбу. Паркер отчаянно пытался все обнулить, хоть и понимал, что назад пути не было. Он облажался и очень сильно. Пальцы сжались в кулак сами собой, и Питер уже замахнулся, чтобы хоть как-то снять напряжение, но тут же взвыл от несправедливости. Увы, разбитый кафель ничем не оправдаешь, как и полное отсутствие самоконтроля. Самоконтроль.. Питер нахмурился и выключил воду. Он так зациклился на внезапном оргазме, что упустил тот факт, что не он начал себя закапывать. Ему в этом помогли. Чем больше Питер думал, тем больше он закипал от злости. Он выглядел неплохо, но самым красивым в той компании он точно не был, даже если не брать в счет Поттс. Внезапно паззл сложился, и он почувствовал укол разочарования. Тони был способен на многое, и Питер был ни капельки не удивлен, что тот воспользовался ситуацией, но это ничего не меняло. Поступок был дерьмовым, даже если учитывать тот факт, что Старк не знал о его чувствах. Лучшим решением было лечь спать и надеяться на то, что завтра на душе станет чуть спокойнее, но Питер просто не мог заснуть. Переодевшись в боксеры и свободную футболку, он ходил по комнате из стороны в сторону, пытаясь усмирить свой пыл. Питер злился редко, но метко, как и Мей. Он понимал, что нужно остыть, но вместо этого хотелось ломать все на своем пути. Особенно позвоночник Старка. Будучи погруженным в свои мысли, Питер не заметил, как в окно прилетела пара камешков. Он был слишком сосредоточен на собственном пульсе, чтобы не сойти с ума от шума, который он слышал слишком четко. Через пару минут послышался глухой стук. Потом снова и снова. Это Паркер игнорировать уже не мог. — Блядство, — коротко констатировал Питер, видя в окне Старка. Это было ожидаемо, но Питер не думал, что парень заявится так рано. Более того, он был уверен в том, что Тони потеряет счет времени без напоминаний Хогана. Питер не спешил открывать окно, на что Старк поджал губы и продемонстрировал бутылку ликера. Паркер устало выдохнул и махнул рукой, показывая свое нежелание видеть парня. Он не совсем понимал мотив визита Тони, но в любом случае, сейчас он не был готов находиться с ним в одном помещении. Более того, он вообще не был уверен в том, что когда-то сможет заснуть с ним в одной комнате снова. Питер хотел его прибить, но сначала просто уткнуться в его шею и обнять. Тони непонимающе приподнял бровь, на что получил очередную просьбу уйти в виде жеста. Пожав плечами, Старк присел на тонкий наружный подоконник и достал из кармана пальто слегка помявшийся косяк. Зажав бутылку ликера под подмышкой, он прикурил и затянулся, показывая всем видом, что он никуда не собирается. От этого Питер хотел его прибить еще больше. Паркер был сильным, чертовски сильным, но противостоять упрямству Старка он все равно не мог. Питер не хотел проснуться от того, что Тони навернулся с крыши и сломал себе шею. То, что он остался целым, пока лез на навес веранды, уже было чудом. Прорычав что-то себе под нос, Питер подошел к окну и снял его с замка. — Перегнул, да? — сразу спросил Старк, вальяжно перекидывая ноги через оконную раму. — Иди нахуй, ладно? — спокойно ответил Питер, избегая зрительного контакта. — Детка, прости, я иногда забываю, что у вас так не принято, — продолжил Тони, устраиваясь на широком подоконнике в комнате Питера. — Я ничего такого не имел ввиду, ты же знаешь. Просто выпала хорошая возможность показать всем.. — Показать всем какой ты весь из себя похуист? — перебил его Питер, резко развернувшись. — Показать как ловко ты умеешь заставить всех сидеть с открытым ртом? Поздравляю, у тебя получилось. И да, у нас, у нормальных, блять, людей действительно не принято пользоваться людьми как вздумается. Теперь с открытым ртом сидел Тони. В этот вечер Питер открылся для него по-новому. Он никогда не видел, чтобы друг злился на полном серьезе. Мог что-то проворчать, но сейчас все было по-другому. Самым странным было то, что Старк никогда не терпел такие колкие комментарии. Хоть нападки Питера и задевали, уходить он не хотел. — Ты прав, — без каких-либо колебаний ответил Старк. — Я использовал тебя. Я всеми пользуюсь и никогда этого не скрывал, окей? — Тони развернулся к Паркеру полубоком и подал ему бутылку ликера, намекая на то, что она явно будет нужна. — Но, блять, я правда не думал, что тебя так заденет этот поцелуй. Типа, ты ведь даже ответил мне. Я думал.. — Я гей, Старк, — выпалил Питер и присосался к бутылки. Тони резко замер и склонил голову в бок, пытаясь переварить услышанное. Разговор ушел не в то русло, и ему это не нравилось. Помимо этого ему было не по себе от того, что Питер, видимо, не смог ему довериться и рассказать все сразу. — Черт, Питер, я.. — Тони сделал пару быстрых затяжек и зарылся пальцами в волосы. — Черт, черт, черт, я даже не думал. Вот чего ты там с Беком.. Меня это, если что, не смущает, — сразу же добавил Старк. — Ну, то что ты гей. Я просто не понимаю, почему ты не сказал это раньше. — А это бы что-то изменило? — усмехнулся Питер, игнорируя комментарий про Квентена. — Хочешь сказать, что не стал бы меня целовать, если бы знал, что это могло вызвать во мне какие-то чувства, кроме, максимум, отвращения? Конечно, ты ведь думал, что я как обычно скажу, что ты идиот, подуюсь и успокоюсь, — голос Паркера был спокойным, но Тони видел в его глазах чистый гнев. — Так вот, не будет такого, Старк. — Каюсь, именно так я и думал, — уже виновато подтвердил Тони, отобрав у Паркера бутылку. — Но не потому что мне на тебя насрать, окей? Я бы не сидел здесь и не распинался, если бы мне было насрать. — В чем вообще смысл нашего общения? — внезапно спросил Питер, смотря на Старка сверху вниз. — Я знаю больше о твоем отце, чем о тебе, и ты так же ни черта обо мне не знаешь. Зачем тебе это? На этот вопрос Тони не мог ответить даже себе. По крайней мере так, чтобы не казаться конченым эгоистом. Он прекрасно понимал, что ходит по тонкому льду. Понимал, что натворил делов просто потому ,что не считался с тем, что Питер отличается от его окружения. Ценил он друга именно за это, а вот считаться позабыл. — Сядь ко мне, — вздохнув попросил Старк, хлопая по подоконнику. — Зачем? — Питер все еще был зол и не намеревался отступать, пока не получит адекватный ответ. — Сядь и послушай, — Тони подтянул ноги, освобождая место. — Если не понравится, то можешь дальше ворчать. Питер закатил глаза, но все же сел на освободившееся место. Подоконник был широким, но слишком маленьким для двоих. Питер так же поджал ноги, и Старк, видя его дискомфорт, зажал косяк меж губ и потянул его за правую ногу, заставив упереться ступней в оконную раму. Свою левую ногу он поставил так же, но в противоположенной стороне, упираясь в стену рядом с боком парня. Питер нахмурился и хотел снова поджать ногу, но Тони опередил его, облокотившись об его колено. — Короче, я вроде бы не всегда был таким, — начал Тони, протягивая Питеру косяк. — Раньше я верил в любовь, дружбу и жвачку. Может ты и думаешь, что знаешь про моего отца больше чем про меня, но на самом деле про меня ты знаешь предостаточно. Я видел твое собрание научных журналов, я там тоже мелькаю регулярно. — И что? — фыркнул Питер, затягиваясь. — А то, что ты знаешь, что я в 3 года впервые собрал двигатель, верно? — Паркер непонимающе кивнул и вернул косяк Тони. — Видишь, знаешь. За это отец меня похвалил и я был счастлив. Так же, в 3 года, я отказывался идти спать, потому что хотел досмотреть мультик и он выкрутил мое ухо так, что оно еще неделю было синим. Сам знаешь, в 3 года дети любят нащупывать границы, а мой отец тем временам любил закручивать гайки не только в прямом, но и в переносном смысле. — Он бил тебя? — Тогда я предпочитал думать, что он меня наказывал за дело, — расплывчато ответил Старк, сделав небольшой глоток ликера. — Если я делал то, что он хотел, то все было хорошо. Он хвалил меня, мать была счастлива. Если же я делал то, чего он не хотел, то я получал минимум подзатыльник, а мать опрокидывала в себя бутылку портвейна и тихо уходила в комнату, игнорируя меня весь вечер. Тогда я понял, что мне нужно делать, чтобы родители меня любили. Мне просто нужно было быть хорошим сыном. — Тони, это.. — Неправильно? — дополнил Старк, довольствуясь тем, что гнев Питера сошел на нет. — Возможно, да, но это работало. И работало очень долго. Ты бы видел каким довольным был отец, когда я окончил МИТ в 18 с самым высоким баллом. Он тогда подарил мне мое первое Ауди, и я тоже был доволен. Мама, кстати, тоже, но я не знаю почему, — хохотнул Тони, взяв Питера за запястье, и затянулся косяком, который он держал меж пальцев. — Насколько я знаю, ей было плевать на все мои успехи. Но меня это тогда не волновало, ведь все были счастливы. Конечно же я получил в глаз, когда отец узнал, что я пошел на вечеринку выпускников, но это формальности. Внезапно, Тони начал расстегивать пуговицы рубашки и Питер вздрогнул то ли от напряжения, то ли от предвкушения. — Что ты делаешь? — Думал, что я не вижу как ты пялишься? — Питер напрягся и нервно захлопал глазами. — Расслабься, я знаю, что их сложно не заметить, — успокоил его Старк, сделав очередной глоток и распахнул рубашку, обнажая покрытую шрамами грудь. — В общем, вот я выпустился из МИТ, и отец получил то, чего он так сильно хотел — идеального наследника. Я, впрочем, тоже получил то, что хотел — время с отцом. Бизнес меня никогда особо не интересовал. Мне нравилось работать в мастерской, но владение компанией меня отталкивало, — пугало. — И все равно я согласился поехать на тестировку Иерихон в Афганистан. — Иерихон? — удивлено спросил Питер. — Да, по официальной версии, мы ездили туда на переговоры, но на самом деле отец изобрел новую игрушку и хотел ей похвастаться перед военными, — Тони прикрыл рот рукой, будто случайно раскрыл великую тайну. — Никого даже не смутил тот факт, что переговоры длились 3 месяца, — усмехнулся Старк. — По официальной версии, конечно, 2 недели, но отца не было в штатах 3 месяца, потому что он не хотел возвращаться домой без меня. Уж на этом спасибо. — Тони, где ты был? — спросил Питер, чувствуя, как волоски на затылке встают дыбом от дурного предчувствия. — Не только отец хотел хвастаться, — продолжил Тони, вручив бутылку, к которой он сразу же присосался. — Мы поехали на своего рода экскурсию, чтобы увидеть отвоеванные нами территории. Только до пункта назначения мы так и не доехали. Мы с отцом ехали отдельно ради безопасности, и первую машину в колонне подорвали. Закончилось всё тем, что отца эвакуировали, а меня взяли в плен, — Старк нервно сглотнул и облизал пересохшие губы. — В общем, отпуск в Афганистане вышел не очень. — Тони, что они.. — Большую часть шрамов я получил уже в Штатах, не переживай, — Тони не знал, кого он больше успокаивает. — На самом деле, относились они ко мне вполне гуманно, сами люди. Экстремисты те еще суки, но страдали от них такие же, обычные люди. Страдали так же, как от оружия, которое создавал мой отец. Единственный шрам, который я от них получил, вот здесь, — Старк показал на странно стянутый участок кожи. — Я как-то по глупости набил татуировку, за что опять же получил. Они хотели отрезать мне палец, но доктор Йенсин убедил их срезать татуировку. Отец бы сразу ее узнал и сдал им экземпляр Иерихон. По крайней мере, они так думали. — Он сдал? — с надеждой спросил Паркер, делая глубокую затяжку в надежде, что марихуана магическим образом все же начнет на него действовать. — Конечно же нет, — Тони улыбался, но Питер физически чувствовал его боль. — Он не хотел возвращаться в Штаты без меня, чтобы не показаться бессердечным эгоистом, каковым он является. Если бы я не сбежал, то он бы наверняка перевернул все так, будто он пожертвовал сыном ради блага страны, патриот хренов, — снова горькая усмешка, пропитанная болью. — Йенсин помог мне сбежать и через пару дней меня нашли в пустыне. Остальные шрамы остались от извлечения шрапнеля, когда я вернулся домой. — Тони, это.. — Пиздец? — угадал Старк. — Хотя, вряд ли есть слово, которое могло бы описать эту ситуацию, — Питер протянул Тони косяк, но тот покачал головой. — Но, знаешь, этот случай как раз открыл мне глаза. Люди пользуются друг другом, Пит. Так было, есть и будет. Отец пользуется мной, чтобы строить свой бизнес, а я пользуюсь им, чтобы сохранить статус, деньги и возможности. Раньше пользовался ради внимания и любви. Сейчас понял, что любви никакой нет, а его внимание мне нахуй больше не сдалось. Все крутится вокруг выгоды, и это не плохо. Это просто факт. Питер смотрел на Тони и не знал, что ему ответить. Он был в корне не согласен с последними заявлениями Старка, но в то же время, он не чувствовал, что имеет право возразить. Внезапное превращение в членистоногое уже не казалось чем-то страшным после услышанного. Тони Старк буквально прошел через ад и вернулся живым. Паркер прекрасно понимал, что такие вещи меняют людей, и хоть ему и не нравился ход мыслей друга, он был рад, что тот ему открылся. — Кто-то об этом знает? — тихо спросил Питер, все еще прибывая в шоке. — Возможно Пеп. Мать наверняка все рассказала миссис Поттс. Ну а если знает Пеппер, то вероятнее всего знает и Хэппи. Ну, или еще кто-то. Я сам никому не рассказывал. — Почему ты рассказал это мне? — уже непонимающе спросил Питер, продолжая топить себя в алкоголе. — Потому что я хочу, чтобы ты мог меня использовать в ответ, — пояснил Старк. — Никто об этом не знает, детка. Теперь ты можешь раздавить меня и всю мою семью как тараканов, и я даже не буду сопротивляться. Ты заслуживаешь иметь самый большой рычаг давления. Давление Питер резко притянул к себе ноги и покачал головой. Он не понимал, как столь умный человек мог быть настолько глупым. — Знаешь, я на секунду подумал, что мы друг друга поняли, — хмыкнул Питер, спрыгивая с подоконника. Питер подошел к кровати и приподнял топпер. Скинув один из матрасов с бокс спринга, он поставил руки в боки и просканировал комнату, пытаясь найти плед. — Ты разве не этого хотел? — непонимающе спросил Старк, закрыв окно. — Мы теперь на равных. — Ага, — поникшим голосом согласился Питер и кинул на матрас вязаный плед, который он нашел на стуле. — Только я хотел нормальной, человеческой дружбы, Тони. Старк остановился на полпути к кровати и непонимающе покосился в сторону Питера. Ему казалось, что один Паркер знает значение этой неведомой, человеческой дружбы. — Питер, я.. — Ложись спать, окей? — перебил его Питер, скидывая подушку следом за пледом. — Скоро отец вернется. Все последующие комментарии Старка Питер предпочел проигнорировать. У него просто не осталось на это сил. Разочарование достигло своего пика и победило все остальные чувства и эмоции, которые высосали из Паркера все соки. Он просто хотел поскорее заснуть, чтобы этот дерьмовый день мог наконец-то закончиться, и к счастью, у него это получилось. Провалившись в сон, он беспощадно оставил Тони наедине с непониманием и малознакомым чувством вины, которое сжирало парня изнутри.