Саламандра

      Джисон обессиленно откинулся на спинку стула. Его рабочий день закончился почти два часа назад, но неожиданно для себя он увлекся делом поджигателя. Так как за Джефферсона активно взялось Управление по борьбе с наркотиками, а полиция Фэрфакса осталась почти не у дел, Гарретт снова потребовал сосредоточиться на любителе устраивать поджоги. Поэтому весь вечер Джисон убил на то, чтобы еще раз просмотреть все имеющиеся данные, собранные за 4 года. Если честно, он с радостью окунулся в сведения о предыдущих пожарах, жертвах и оставленных уликах. Ему надо было чем-то загрузить голову, потому что туда так и норовили проникнуть мысли о Минхо. А он не хотел о нем думать. Не сейчас.       Джисон потер глаза и посмотрел на часы — почти одиннадцать вечера. Он захлопнул блокнот, в котором делал пометки. Написано было не так много: большинство слов подчеркнуто несколько раз и рядом с ними стояли знаки вопроса, сразу по три штуки. Часть записей сделал еще когда впервые читал объемную папку, но сегодня к ним прибавилось еще несколько. Что-то скреблось внутри черепной коробки, и Хан хорошо знал это чувство: обычно это означало, что он напал на верный след. Но чем больше смотрел на стройные буквы, складывающиеся в адреса, тем больше они расплывались перед глазами.       Определенно сказывалась усталость. Как бы не хотел Джисон завалить себя работой, чтобы не думать о никчемной личной жизни, на сегодня он выжал из себя абсолютно все. Больше от него не будет никакой пользы. Следовало хорошенько отдохнуть и с новыми силами взяться за дело завтра. Хан убрал блокнот и объемную папку со всей информацией по поджигателю в ящик стола и запер его на ключ.       По пути домой он решил заехать в магазин. «Корвет» забрал, когда отвозил на такси Лулу после того, как они совершили набег на торговый центр. К его удивлению, девочка не сильно обрадовалась предложению скупить все модели кукол-монстров, которые были в наличии. Джисон с трудом уговорил ее взять больше одной, и в итоге они пришли к компромиссу: две куклы и набор кричаще-розовой игрушечной мебели.       Когда чуть позже они ждали на улице такси, Лулу прилипла к витрине небольшого магазина. Это было скромное одноэтажное здание рядом с торговым центром. Вывеска из объемных букв зефирно-голубого и пудрово-розового цветов, складывающихся в забавное название «Магазинчик счастья», была увита зелеными стеблями какого-то растения. Над дверью висел серебристый колокольчик, возвещающий мелодичным звоном о приходе или уходе покупателей. Лулу же разглядывала большущего плюшевого медведя, который восседал прямо в центре широкого окна, служившего витриной. Светло-коричневый медведь даже через стекло выглядел очень мягким. На его груди было вышито красное сердечко с белой аккуратной надписью «Счастье», а добродушная морда с черным круглым носом, казалось, улыбалась в ответ на любопытные взгляды.       Джисон заметил интерес Лулу, но когда спросил, хочет ли она такого медведя, та быстро замотала головой, отчего кудряшки взлетели в воздух и смешно запрыгали вокруг ее лица. А сейчас, стоя в очереди в продуктовом магазине, он вдруг вспомнил об этом случае и понял: ему срочно нужен тот медведь. Джисон бросил набитую продуктами корзину прямо на пол и поспешил к выходу.       Только когда подъезжал к парковке перед торговым центром, понял, что уже поздний вечер, почти ночь. Никто в здравом уме не будет работать в такой час. В Фэрфаксе все магазины, кроме парочки круглосуточных, закрывались не позже девяти вечера. Однако по какой-то причине Джисон все равно решил попытать удачу и теперь стоял на пороге магазинчика, щурил глаза от теплого желтого света ламп и весело, совсем по-рождественскому (хотя на дворе был май) мигающих гирлянд.       Звон колокольчика огласил зал, когда Хан зашел внутрь. Помещение утопало в многообразии игрушек, любовно расставленных на полках, а золотое тиснение на разноцветных корешках книг поблескивало, отражая свет гирлянд. Дальняя стена была скрыта за вешалками с одеждой. Судя по тому, что Джисон успел разглядеть, там можно было найти даже наряды на Хэллоуин.       — Могу я вам чем-нибудь помочь?       Джисон обернулся на голос. За прилавком стояла немолодая женщина. Ее густые волосы цвета соли с перцем были заплетены в толстую косу и перекинуты через правое плечо. Лицо уже прорезали росчерки морщин, но зеленые глаза задорно блеснули, когда она улыбнулась.       — Я… — Джисон шагнул в ее сторону и вдруг засомневался. Правильно ли он поступает? Может, Лулу сказала правду и ей вовсе не нужна эта игрушка?       — Пришли за медведем, да? — женщина снова добродушно улыбнулась.       — Откуда вы знаете? — опешил он и даже приоткрыл от изумления рот.       — О, я запомнила вашу девочку. Дочка, да? Она с таким интересом разглядывала игрушку, что я думала, сразу же его купите. Даже немного расстроилась, когда так и не решились.       — Я хотел его купить, — начал почему-то оправдываться Джисон, опустив то, что его приняли за отца, — но Лулу отказалась.       — Лулу? Какое забавное имя. А как будет полностью?       — Лулу, — неуверенно произнес он и смущенно замолчал. Стало немного стыдно, что не задумывался раньше о ее полном имени.       — Ладно, — ничуть не удивилась женщина. — Значит, медведя вы все-таки забираете?       — Да, конечно. Сколько я должен?       — Восемьдесят девять долларов.       Джисон отдал карточку, а сам пошел за игрушкой. Медведь и правда оказался очень мягким, а еще от него пахло конфетами, выпечкой и фруктовым чаем — аромат воскресного утра в кругу семьи.       — Я могу принести игрушку со склада, необязательно забирать с витрины, — продавщица подошла к Хану и протянула карточку. — Держите.       — Нет, нам нужен именно этот. Спасибо.       — Поздравляю с покупкой, — женщина удовлетворенно кивнула, а потом вдруг предложила: — Не хотите еще кое-что посмотреть? Мне кажется, я знаю, что вас может заинтересовать.       Не дожидаясь ответа, она сделала приглашающий жест рукой и направилась вглубь зала. Джисон, хоть ничего и не понял, все равно пошел за ней, продолжая обнимать плюшевого медведя.       Они остановились возле длинного узкого стола, накрытого бархатной темно-синей тканью. По всей его поверхности были разложены украшения: от изящных браслетов и внушительных перстней до необычных кулонов на тонких цепочках.       — Я думал, у вас детский магазин, — поделился своими мыслями Джисон.       — Скорее семейный, — женщина кивнула на украшения. — Выбирайте любое. Считайте это подарком как последнему покупателю на сегодня.       — Впервые слышу о таких акциях, — пробубнил себе под нос Хан, но все равно заинтересованно пригляделся.       Внимание сразу же привлек круглый кулон. Его жемчужную гладкую поверхность оплетали крохотные серебряные листочки до того тонкой работы, что казались почти прозрачными. Сквозь изогнутую петельку была продета серебряная цепочка замысловатого плетения — Джисон таких еще никогда не видел.       — Сколько стоит вот это? — он указал на приглянувшееся украшение.       — Я же сказала, это подарок, — женщина подняла кулон, поднесла его поближе, надавила куда-то пальцем — и он раскрылся на две половинки. — Это медальон. Видите выемку? Сюда вставляют миниатюрную фотографию человека, которого владелец любит больше всего на свете. Забирайте. Он теперь ваш.       — Давайте все-таки заплачу, — попытался уговорить ее Джисон, принимая украшение.       — Не надо, — женщина мягко подтолкнула его к выходу. — Вам пора идти. Уже поздно.       Как только Хан вышел на улицу, в магазине погас свет. Он озадаченно посмотрел в темные окна, а потом перевел взгляд на медальон в своей руке.       — Ладно, главное, что я купил медведя.       Домой он приехал уже за полночь. Квартира встретила одинокой тишиной. Раньше Джисон мог этому только порадоваться, особенно после тяжелого дня, но сейчас неожиданно стало грустно. Он оставил игрушку на кровати в спальне, а медальон убрал в ящик стола. Вытащил из шкафа чистые вещи и поплелся в душ. Вода принесла мыслям некоторую ясность, но настроение все равно оставляло желать лучшего.       Стоило выйти из ванной, как почти сразу раздался стук. Джисон усмехнулся и открыл дверь.       — Ты в курсе, что уже ночь? — спросил он Лулу. — В это время все нормальные дети давно пускают слюни на подушку.       — Пускать слюни на подушку — это не здорово, — возразила девочка и без приглашения вошла в квартиру. — Вы купили торт?       — Не-а, — Джисон пошел на кухню, зная, что Лулу направится следом. — Не люблю сладкое, — соврал он.       — А я люблю. И у меня день рождения.       — Тоже мне событие, — пожал он плечами. — Обойдешься круассанами.       — Но я и так обычно их ем, — пожаловалась девочка, надувая губы. — Сегодня же особенный день!       — Круассаны тоже будут особенными.       — Правда? — у Лулу загорелись глаза.       — Конечно. Супер особенные черствые круассаны. Лежат уже третий день, наверное, твердые как камень.       — Ну и ладно. Ну и не нужен мне торт или что-то еще, — Лулу села за стол и скрестила на груди руки. — Молока-то хоть нальете? Или мне придется умереть с голода прямо в свой день рождения?       — Лулу, ты такая шантажистка, — Джисон встал так, чтобы она не видела, чем он занят. — Кстати, Лулу же не полное имя?       — Конечно же, нет!       — И как же тебя зовут?       — Лусиана. А почему вы вдруг спросили?       В этот момент Джисон наконец обернулся и поставил перед ней большой кекс, покрытый шоколадной глазурью и украшенный маленькими ягодами малины. В его центре горела свеча в виде цифры шесть. Хан все-таки вспомнил, что так ничего и не купил из-за медведя, поэтому перед тем, как поехать домой, все-таки забежал в продуктовый. И глядя сейчас на восторженное лицо Лулу, понял, что сделал это не зря.       — Ух ты! Это для меня?       — Из нас двоих сегодня тебе исполнилось шесть лет, ты так не думаешь? Конечно, если тебе не нравится…       — Нет-нет, мне нравится! — Лулу захлопала в ладоши, а потом виновато посмотрела на Джисона. — Простите, я просто шутила, когда спрашивала про торт.       — Давай уже загадывай желание, задувай свечу — и пойдем смотреть мультик, — проворчал он.       — Я желаю, чтобы…       — Стоп-стоп-стоп! Нельзя же вслух говорить, иначе не исполнится! — Джисон погрозил ей пальцем и поставил стакан молока в микроволновку. Лулу быстро управилась и с задуванием свечи, и с самим кексом, и с молоком. Ее глаза светились от радости и счастья, и Хан чувствовал, как грудь наполняется уютным теплом. А потом настал самый волнительный момент. Под предлогом того, что их традиционный вечерне-ночной просмотр будет проходить в другой комнате, он прихватил из гостиной ноутбук и повел Лулу в спальню.       Как только Джисон включил в комнате свет, девочка замерла, будто уткнулась в невидимую стену. Она сразу увидела сидящего на кровати медведя. Его просто невозможно было не заметить. Ее глаза широко раскрылись — она не сводила с игрушки взгляда и продолжала стоять на месте.       — Он не кусается, — Джисон легонько подтолкнул ее в спину. — Теперь он твой, Лулу. С днем рождения!       Девочка неуверенно подошла к кровати, по-прежнему не сводя с медведя глаз, будто он был настоящим. Ее ладошка дрожала, когда она осторожно прикоснулась к добродушной морде, погладила мягкую лапу, пробежалась пальчиками по вышитому красному сердцу со словом «Счастье».       Когда она обернулась к Джисону, в каре-зеленых глазах блеснули слезы.       — Это что, правда мне?       — Ну не мне же, — буркнул Хан, борясь со своими эмоциями: в горле стоял ком. — Конечно тебе, Лулу.       Он сел на кровать и сделал вид, что увлечен выбором мультфильма на ноутбуке, а сам косился на девочку. Она все так же осторожно прикасалась к игрушке, будто боялась, что, если тронет посильнее, та развалится или развеется как дым. Только через несколько минут Лулу осмелела, забралась на кровать, обняла медведя и уткнулась в него лицом. Ее худенькие плечи, прикрытые черными кудряшками, мелко вздрагивали, и Джисон понял, что она плачет. Он моментально забеспокоился, но не знал, как лучше поступить: не лезть или попробовать утешить?       Хан отложил ноутбук в сторону и легко потянул девочку за кудряшку.       — Лулу, какой мультик хочешь посмотреть? Так и быть, сегодня выбор за тобой. Но не думай, что я всегда такой добренький. Потом мы будем смотреть только то, что я зах…       Он не успел договорить. Девочка оторвалась от медведя и кинулась к Джисону. Она обняла его со всей силой своих маленьких рук и в голос зарыдала. Хан даже растерялся. Ей не понравился подарок? А может понравился, но боится принимать, потому что Минхо будет против? А может что-то еще?       Хан не знал, что и думать. Он неловко потрепал ее по волосам, а потом утешающе похлопал по спине.       — Ну ладно тебе, не плачь. Если утопишь мою кровать в слезах, мне негде будет спать. И вообще, у тебя день рождения! Ты должна улыбаться, а не реветь, как маленькая.       Кажется, его слова подействовали. Лулу отстранилась, вытерла глаза рукавом кофты, шмыгнула носом, а потом улыбнулась.       — Спасибо, дядя Джисон. Это очень-очень-очень классный подарок!       — Фух, а я-то подумал, ты плачешь, потому что медведь страшный.       — Ничего не страшный. Очень даже милый, — Лулу снова обняла игрушку. — А еще он вкусно пахнет.       — Я рад. Ну что, какой мультик будем смотреть?       — Мне все равно. Выбирайте сами, я согласна на все.       — Ты сама напросилась.       Коварно улыбаясь, Джисон немного поводил пальцем по тачпаду и уже через минуту включил первую серию аниме.       — Наруто, — пояснил он Лулу и хитро подмигнул. — Никто тебя за язык не тянул, так что устраивайся поудобнее и лучше сразу ныряй под одеяло. Все равно скоро заснешь.       Она закатила глаза точь-в-точь как ее отец, но не сказала ни слова против. Перетащив медведя к подушкам, Лулу положила его с краю, а сама улеглась по центру, с интересом глядя на экран. Джисон занял место с другого края, но вместо того, чтобы смотреть мультик, наблюдал за ребенком. Он не стал спрашивать, где ее отец — Минхо снова пропадал на работе. Наверное, придет только через час, заберет дочку и, конечно же, не станет его будить. Да и зачем? Если не делал этого раньше, тем более не станет после ссоры.       Джисон сам не заметил, как уснул. Последнее, что он помнил, — сладкое сопение Лулу, обнимающей медведя.

***

      Минхо торопился домой. Он понимал, Лулу скорее всего давно спит, но было все равно не по себе, что возвращается так поздно. И пусть на сегодня он взял выходной, чтобы провести с ней как можно больше времени, все равно чувствовал себя виноватым. Хороший отец отсчитывал бы последние секунды до полуночи, чтобы ровно в 00:00 поздравить ребенка и вручить подарок. Он же не смог отказаться от своей обычной подработки. Только не тогда, когда на носу был день рождения Лулу. Минхо хотел подарить ей незабываемый праздник, а для этого пришлось несколько месяцев работать сверхурочно, чтобы скопить нужную сумму. Он делал все во благо дочери, но на душе все равно было неспокойно.       Волнение беспощадно дополняли муки совести. Минхо ругал себя за то, что так отвратительно поступил с Джисоном. В попытках не подпускать его ближе, не дать завладеть сердцем, он порой вел себя как настоящий мудак. Как, например, сегодня у станции. Чанбин был прав: Джисон просто беспокоился о нем и хотел только добра, а что получил в ответ? Одну лишь грубость.       А еще Минхо снова ревновал. Чертов Прилипала выводил из себя, как только начинал околачиваться рядом с Джисоном. Ревность каждый раз обжигала внезапно, нещадно вписываясь острыми зубами прямо в сердце. Минхо в такие моменты с трудом соображал и ничего, абсолютно ничего не мог с этим поделать. Он ненавидел Айзека, хотя понимал, что сам заслуживает ненависти.       На этот раз возвращение домой прошло без несчастных случаев. Хотя, когда он поднимался по лестнице, локоть отозвался легкой болью, что просочилась сквозь защиту таблеток, словно напоминая о вчерашнем происшествии. На самом деле Джисон был прав: надо было уйти на больничный, а не строить из себя героя. Постоянно работать одной рукой было невозможно, поэтому то и дело приходилось задействовать вторую, несмотря на то, что это было чертовски неприятно. И это еще слабо сказано. Под вечер локоть пульсировал от боли — пришлось закинуться лекарствами, отчего Минхо чувствовал сонливость и с трудом дождался окончания смены.       Дома, как он и думал, было пусто. Лулу себе не изменяла и снова ушла в соседнюю квартиру. Минхо понял, что торопился зря. Дочка спит, и он мог легко представить эту картину: она лежит под боком Джисона, а тот обнимает ее рукой. Так было всякий раз, когда Минхо за ней приходил. Поэтому он сделал короткую передышку и несколько минут просто сидел на диване в гостиной. Ему требовалось выдохнуть, оставить позади заботы тяжелого дня, волнение и ревность. Хотелось обрести долгожданное спокойствие, но оно все никак не шло. Минхо вздохнул и заставил себя подняться. Ему надо забрать Лулу, а если Джисон не спит, заодно поговорить с ним и извиниться. Опять.       Дверь в соседнюю квартиру, как обычно, была не заперта. Минхо прошел в гостиную, но, к своему удивлению, никого там не обнаружил. Однако волна беспокойства, что тут же в нем поднялась, быстро схлынула обратно, стоило заметить из приоткрытой двери спальни полосу мягкого света. Минхо недоуменно нахмурился и пошел туда.       И Лулу, и Джисон спали. Дочь обнимала большого плюшевого медведя и даже во сне счастливо улыбалась.Потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, чей это подарок. Минхо медленно перевел взгляд на Джисона. Тот спал на другом краю кровати поверх одеяла и, кажется, замерз, потому что свернулся в клубок и обхватил себя руками. На губах Минхо невольно заиграла улыбка: Хан сейчас выглядел совсем юным мальчишкой. Захотелось обнять его, пригладить взъерошенные ото сна волосы, заснуть рядом, а поутру, после пробуждения, извиниться за грубые слова. Любыми способами загладить свою вину. Минхо с сожалением посмотрел на Джисона, зная, что ничего из этого делать сейчас не будет, а просто заберет дочь домой.       «Позволь уже себе быть счастливым», — так ему сказал Чанбин. Минхо прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. Зачем он постоянно все усложняет? Ему же хочется быть рядом с Джисоном. Вместо того, чтобы уходить, можно остаться здесь и прекратить наконец свои метания.       Минхо уверенно кивнул своим мыслям, открыл глаза и вышел из комнаты. Обратно он вернулся с пледом в руках, который забрал с дивана в гостиной. Тихонько накрыл им Джисона, убрал ноутбук с кровати, выключил свет и, стараясь никого не потревожить, лег между дочкой и Ханом. Сначала Минхо боялся даже пошевелиться: ему не хотелось никого будить. Но, кажется, дыхание с обеих сторон было все таким же ровным — и Минхо немного расслабился. Он повернулся к Лулу, поцеловал ее в мягкие кудри, а потом залез под плед к Джисону. Тот будто почувствовал его присутствие, заворочался и в итоге приподнял голову. Света фонаря за окном хватало, чтобы разглядеть удивление, которое отразилось на сонном лице. Хан обалдело посмотрел на него, а потом перевел взгляд на Лулу.       — Я не стал ее будить, — пояснил Минхо. — Не против поспать вместе?       — Проваливай, — буркнул Джисон, но в следующее мгновение лег обратно и прильнул к нему, как котенок. — Ты кретин.       — Я знаю и полностью согласен, — тихо прошептал Минхо, пытаясь пристроить больную руку так, чтобы она его не тревожила. В итоге она идеально легла на талию Хана. — Давай завтра все обсудим. Я хотел бы извиниться.       — Ладно, — выдохнул Джисон куда-то ему в шею. — Как рука?       — Терпимо, — он поцеловал его в макушку, как совсем недавно Лулу. — Спи.       — Минхо.       — М-м?..       — Ты идиот.       — Согласен.       — Минхо.       — М-м?       — Я тебя люблю, — он сделал паузу. Минхо не знал, что сказать, поэтому просто кивнул. Хан хмыкнул. — Скоро ты ответишь мне тем же.       Джисон замолчал. Сначала Минхо поразился наглой уверенности, прозвучавшей в последних словах. Правда, удивление быстро сменилось веселой улыбкой. В этом был весь Джисон: упрямый, не сомневающийся в себе и идущий напролом. Если бы не его настойчивость, они до сих пор были бы просто соседями и ничего больше.             Минхо вздохнул, еще раз поцеловал Хана в макушку и закрыл глаза. Рука болела, тело ныло от усталости, но все это отошло на задний план. Именно сейчас, после целого дня тревог и волнений, он смог наконец-то расслабиться. Рядом спала дочка, а в его шею сонно дышал невероятный парень, которым его за какие-то заслуги одарила жизнь. Надо просто позволить себе быть счастливым. Ведь теперь у него все для этого есть.       

***

      Джисон просыпался неохотно. Если бы не надоедливые солнечные лучи, что пытались пробраться под плотно сомкнутые веки, он с удовольствием продолжил бы спать дальше. Сон был чудесным: Минхо перестал вести себя как последний кретин, разобрался в своих чувствах и, более того, сам пришел с повинной. А еще они спали вместе. Это было так реалистично, что Джисону казалось, будто он до сих пор чувствует рядом тепло и еле уловимый аромат морской свежести, приправленной горьковатой дымной ноткой — так пах Минхо.       Он с надеждой приоткрыл глаза и поднял голову. Быстро оглядев пустую кровать, а затем и такую же пустую комнату, в которой не было и следа чужого присутствия, Джисон разочарованно откинулся на подушки. И когда только переборет в себе эту детскую наивность? Понятное дело, разумность Минхо мог проявлять только в его фантазиях или снах. В реальности же все было как обычно. Пришел ночью за дочкой, забрал и был таков.       Джисон в сердцах ударил кулаком по одеялу и принялся мысленно вколачивать в свою дурную голову одно простое правило: перестать мечтать о счастливой жизни с одним отвратительным пожарным. Сколько можно над собой издеваться? Да и вообще, не сошелся свет клином на ком-то одном. Обязательно найдется кто-то симпатичнее, веселее и уж точно посговорчивее. В эти здравые мысли сразу же вмешался предательский голос сердца: на свете может быть миллион более подходящих людей, но нужен-то ему только один.       Джисон помрачнел. Ничего, он обязательно справится со своими чувствами. И начнет с этой же секунды. В первую очередь, ему нужна другая квартира. Подальше от Минхо и общих воспоминаний.       Он неохотно вылез из кровати с намерением сразу же заняться переездом и уже собрался посмотреть объявления об аренде, но понял: что-то было не так. Поглощенный своими невеселыми мыслями, Джисон не сразу осознал, что через закрытую дверь доносятся приглушенные голоса и, более того, почувствовал дразнящий запах жареного бекона и какой-то выпечки. Это еще что за новости? Может к нему заявились Чанбин и Феликс? Напарник точно знал, как бесславно вчера закончился разговор с Минхо. Наверное, захотел как-то поддержать и утешить.       Крадучись, Джисон подошел к двери и очень медленно ее приоткрыл, чтобы через образовавшуюся щелку оценить ситуацию. В гостиной было пусто, а вот на кухне, что была с ней совмещена, за столом восседала Лулу и подаренный им медведь, а у плиты стоял не кто иной, как Минхо. Увиденное было до того нереалистичным и нелепым, что пришлось несколько раз пребольно ущипнуть себя за руку. На коже уже разливался красновато-лиловый синяк, а Джисон продолжал удивленно таращиться. Разве это могло быть правдой?       Решительно настроенный развеять иллюзию, он, больше не таясь, настежь открыл дверь и сердито зашагал на кухню. На языке вертелась обличительная речь: Хан собирался высказать все претензии, может даже от души зарядить кулаком в вечно отстраненно-равнодушное лицо, а потом, с чувством выполненного долга, окончательно проснуться. Ведь все это было никак не реальностью, а болезненным сновидением.       Его идеальный план начал разваливаться почти сразу. На сердитое топанье обернулась сначала Лулу, чью мордашку озарила солнечная улыбка, а потом и сам Минхо. Отец и дочь смотрели на него одинаково тепло — и Джисон даже сбился с шага, чуть не споткнувшись и не закончив свое победное шествие, позорно громыхнувшись на пол. Тем не менее, он попытался взять себя в руки и не дал этим уловкам сбить себя с намеченного курса. Влетев на кухню, обвиняющим жестом ткнул пальцем в Минхо и уже раскрыл рот, чтобы разразиться бранью, но моментально забыл, что хотел сказать, когда увидел зафиксированную в бандаж руку. Он так и стоял столбом, беззвучно шевелил губами и пытался выдавить из себя что-то внятное.       — Дядя Джисон! — раздался радостный голос Лулу. — Наконец-то вы проснулись! Вы так долго спали, что я уже хотела идти будить, но папочка сказал, что вам надо хорошенько отдохнуть перед сегодняшним днем.       — Что происходит? — наконец сумел произнести Джисон. — Что…       — Доброе утро, — Минхо неуверенно улыбнулся. — Надеюсь, ты не против, что мы хозяйничаем на твоей кухне? У нас так не вовремя сломалась духовка, а я планировал испечь Лулу пирог…       — Это я придумала! Вы обязательно должны попробовать папин пирог! Он самый вкусный на свете!       — Я… — Джисон переводил взгляд с Минхо на Лулу и обратно. Если все это было сном, то чертовски реальным. — Я… Я сплю, да?       — Ты забыл наш ночной разговор? — Минхо чуть нахмурился. — Я не стал будить Лулу, остался спать с вами, а ты проснулся.       — Точно, — Хан быстро сообразил: все, что он принял за сон, произошло на самом деле. — Ты, кажется, собирался извиниться.       — Ага, только давай сначала позавтракаем. Потом Лулу пойдет переодеваться, а мы в это время поговорим.       — Жду с нетерпением, — буркнул Джисон, а потом снова зацепился взглядом за бандаж. — Как твоя рука?       — Придется походить несколько дней с перевязью, — Минхо пожал плечами, открыл шкафчик и достал тарелки, чтобы разложить завтрак. — Рано утром еще раз сходил к врачу и согласился отдохнуть недельку, пока рука приходит в порядок. Я решил прислушаться к твоим словам. Касательно всего, — он указал лопаткой в сторону стола. — Садись, будем завтракать.       Джисон пытался сделать серьезное лицо, но губы сами собой дрогнули в улыбке. Она становилась все шире и шире — и лицо грозило вот-вот треснуть. Он тут же позабыл, что собирался обругать Минхо, да и вообще планировал сегодня же съехать с квартиры. Такое поведение несомненно граничило с глупостью, но ничего не мог с собой поделать: ему хотелось дать их отношениям еще один шанс.       Минхо не совсем проворно орудовал лопаткой: все-таки одной рукой справляться было неудобно. Джисон не сразу это заметил, потому что пребывал в чем-то похожем на эндорфиновую кому. Правда, чуть слышные чертыхания тут же его отрезвили — и он с ужасом уставился на почти свалившийся на пол кусок бекона. Только благодаря его быстрой реакции часть завтрака была спасена. Он ловко подставил тарелку, а потом и вовсе отобрал у Минхо лопатку и отпихнул его в сторону.       — Садись-ка сам за стол, если не собираешься устроить нам завтрак на полу, — с притворной злостью заявил Джисон. — Как только умудрился все это приготовить?       — Я могу сам…       — А ну иди отсюда, — Хан замахнулся освобожденной от еды лопаткой — и Минхо тут же поднял ладонь, признавая поражение, а потом попятился к столу. — То-то же.       Джисон быстро разложил все по тарелкам, сделал себе и Минхо кофе, а Лулу ее обожаемое молоко, достал из духовки румяный пирог, источающий такой невероятно аппетитный аромат, что голова шла кругом, а желудок тут же отозвался громкой серенадой. И как только можно умудриться приготовить такой шедевр с одной-то рукой? Джисон уважительно посмотрел на Минхо и вернулся к нарезанию пирога. Ягодная начинка щекотала ноздри сладким запахом — и рот моментально наполнился слюной.       — Готов отдать все, что угодно, за такие завтраки, — бубнил Джисон с набитым ртом, когда после яичницы с беконом они добрались до пирога. — Это охренеть какой шедевр!       — Не выражайся, — Минхо предупреждающе ткнул в его сторону пальцем. — Здесь же ребенок.       — Лулу, ты же ничего не слышала? — Джисон заговорщицки ей подмигнул.       — Ничегошеньки.       Минхо осуждающе посмотрел на Хана, но тот бесстыдно пожал плечами в ответ. С остатками завтрака было покончено в мгновение ока. Лулу отправилась домой переодеваться, а Джисон убрал все со стола и сгрузил в посудомойку. Он чувствовал на себе взгляд Минхо, поэтому прислонился к шкафчикам спиной и сложил руки на груди.       — Я готов. Можешь начинать извиняться.       — Прости. — Минхо подошел к нему ближе.       — Надеюсь, это не все, — на полном серьезе заявил Хан. — Потому что…       — Конечно, не все, — Минхо замялся, подбирая нужные слова. Признаваться в неправоте было трудно. А открывать сердце — еще труднее. — Я вел себя как кретин, ты был прав. Просто я привык справляться со всем сам, поэтому чужая забота для меня в новинку. Не знаю даже, как правильно на все реагировать. К тому же вчера я был вне себя от ревности.       — Что? — Джисон открыл рот от удивления. — Какой еще ревности?       — Этот Прилипала, — поймав недоуменный взгляд, Минхо быстро исправился, — Айзек. Он каждый раз так вьется вокруг тебя, что и дураку понятно: ты ему нравишься.       — Пф! Скажешь тоже! Он неплохой парень, но у нас исключительно дружеское общение.       — Я же вижу, он смотрит на тебя совсем не как на друга, — возразил Минхо. Он вряд ли мог объяснить, как сильно его раздражает одно только имя Дэвиса. — В любом случае, на меня накатывает каждый раз, когда он рядом с тобой. Наверное, мозг отключается, потому что хочется оттащить его от тебя за шиворот и дать хорошего пинка. Не нравится он мне.       — Ты чокнутый, в курсе? — Хан покачал головой, но все равно не смог сдержаться и улыбнулся. — Даже если ты прав, сам же прекрасно знаешь, как я отношусь к тебе. До Айзека мне и дела нет.       — Видимо, правда чокнутый, — вздохнул Минхо. — Сам от себя в шоке. Прости. Прости за всю чушь, что наговорил тебе за все это время. И за отвратительное поведение тоже прости. Я не хотел тебя обидеть, — он подошел вплотную и погладил Джисона по щеке. — Ты замечательный, а вот я идиот. Кажется, каждый раз все порчу.       Его рука безвольно упала, будто признавая поражение. Минхо так много хотелось сказать, в стольком признаться, но привычная осторожность мешала сделать это с легкостью. Желание объяснить Джисону свое дурацкое поведение боролось в нем с боязнью перемен. Он ступал на опасную дорожку, где ничто не могло гарантировать счастливого исхода.       — Ты правда так думаешь? — Хан выглядел удивленным и немного растерянным. С него слетела вся непринужденность. — Правда думаешь, что я замечательный?       — Я в этом уверен, — твердо произнес Минхо. Ненадолго он прислонился лбом ко лбу Джисона, черпая уверенность в их близости. А когда отстранился, уже принял решение. — Просто мне страшно. Ты ворвался в нашу с Лулу жизнь, как настоящий ураган, — и я не был к этому готов. Мне все кажется, что ты исчезнешь так же внезапно, как и появился. Оставишь после себя переполох, сумятицу и разрушения. И, черт бы побрал мою слабость, я охренеть как боюсь такого итога. Но одновременно с этим я боюсь лишиться счастья, которое начал чувствовать с тобой. Лишиться чего-то большего. Я всего-навсего трус, Джисон. Ты уверен, что все еще хочешь со мной отношений?       — Хм-м, дай-ка подумать, — Хан поплотнее сжал губы, чтобы не дать им растянуться в довольной улыбке. — Значит ли это, что ты наконец смирился? Готов впустить меня в свою жизнь? Точнее, в вашу. Все-таки ты не один. И, знаешь, я вот всерьез задумался, что Лулу мне нравится больше тебя. Она, конечно, та еще вредина, но, по крайней мере, у меня проблем с ней нет. В отличие от глупого папаши, она сразу сообразила, что я отличный парень и…       Договорить Джисон не успел: Минхо прервал его поцелуем. Касание губ было совсем легким, но по коже тут же побежали счастливые мурашки. Всего несколько секунд — и все закончилось. Минхо отстранился и снова ласково погладил его по щеке.       — Давай попробуем и посмотрим, что из этого получится.       — Я подумаю, — важно произнес Джисон, хотя давно все решил. Он понимал, что Минхо только что сделал серьезный шаг, который дался не особо легко. И все же требовалось кое-что уточнить. — Ты должен пообещать, что дашь мне о вас заботиться. Я прекрасно понимаю, что ты гордый, самостоятельный и все такое, но я хочу полноценных отношений, Минхо. Ты понял? Хочу, чтобы все было по-настоящему.       — Ладно.       — Ладно?       — Ладно, — повторил Минхо и заулыбался. На душе стало очень легко, словно он наконец сбросил с себя тяжкий груз, который так долго таскал. — А теперь собирайся, мы отправляемся в парк аттракционов.       — Минхо!       — М-м?       — У тебя классная рубашка.       — Спасибо, — Минхо засмеялся. — Лулу рассказала о вашем походе в торговый центр. Спасибо тебе.       — Я еще придумаю, как тебе меня отблагодарить, — Джисон подмигнул Минхо и хитро улыбнулся. — Так что не расслабляйся.       

***

      Минхо с облегчением выдохнул, когда наконец уселся на скамейку. Четыре часа в парке вымотали его до предела. Локоть болезненно пульсировал последние тридцать минут, а таблетки, как назло, остались в машине. Правда, все эти проблемы затмевались выражением искренней радости, не сходящим с лица дочери. Выбранный им парк аттракционов хоть и находился в двух часах езды от дома, но зато был большим и, что самое главное, здесь все было связано с любимым шоколадом Лулу. Хершипарк пестрел яркими фирменными вывесками, на каждом углу можно было встретить ростовых кукол в костюмах шоколадок или конфет, а в кафе «Шоколатье» попасть на бесплатную дегустацию продукции Херши.             Лулу была в восторге. Ее большие карие глаза сияли от счастья, а самое удивительное — она постоянно смеялась. Минхо уже давно не видел, чтобы дочка так долго веселилась. Обычно она старалась напустить серьезный вид и вести себя как взрослая. Она вбила в голову, что не может быть обычным ребенком, ведь так будет ему обузой. Сколько бы он не разговаривал с ней, сколько не пытался переубедить — все было без толку. Лулу в упрямстве не уступала ему. Но сегодня она наконец-то вылезла из своей скорлупы, отбросила в сторону все тревоги и просто была прекрасным шестилетним ребенком: веселым, непосредственным и шумным. Она смеялась, прыгала от нетерпения в очереди на аттракционы, объедалась попкорном и три раза подряд каталась на карусели, потому что ей очень понравился единорог, на котором она сидела, и веселая песенка, звучащая из динамиков.       Лулу была счастлива, и Минхо готов был поспорить, что дело здесь не только в парке, но и в Джисоне. Эти двое, казалось, были на одной волне. Они одинаково восторгались аттракционами, жмурили глаза от удовольствия, когда ели шоколадные шарики Херши, и орали во всю мощь легких на особо крутых виражах горки. Вот только такая синхронность не мешала им постоянно спорить. Какое мороженое вкуснее, какой аттракцион круче и так далее, и так далее, и так далее. Каждый спор заканчивался одинаково: звучали в последний раз коронные фразы «А вот и нет! А вот и да!», Лулу показывала Джисону язык, он отвечал тем же, они одновременно отворачивались друг от друга и сердито скрещивали руки на груди. Эта драма длилась не дольше минуты, пока кто-то из них не загорался интересом к очередному аттракциону. По мановению волшебной палочки все разногласия мгновенно забывались — и в маленькой компании снова царило веселье. Минхо удивлялся такому поведению в первый час, а потом махнул рукой на эти странности и просто решил для себя, что будет делать вид, будто привез в парк сразу двух детей.       Четыре часа спустя они, порядком вымотанные, решили немного передохнуть. Так Минхо оказался на скамейке, а Джисон с Лулу в очереди за мороженым. Несмотря на усталость и неприятные ощущения в травмированной руке, Минхо чувствовал себя отлично. Сердце грело счастье Лулу. Да и то, как с ней ладил Джисон, не могло не радовать. Дочка и сейчас от души хохотала, держа Хана за руку. Видимо, он снова сказал что-то глупое, но очень смешное.       Минхо сам не заметил, как улыбается. Ему было очень хорошо. Сегодняшний день был похож на идеальную мечту. Приходилось напоминать себе, что все происходит взаправду. Он даже отправил Чанбину короткое смс с благодарностью. Кроме «спасибо» ничего больше написано не было, но он не сомневался — друг все поймет и так. Ведь если бы не его мудрые слова, Минхо вряд ли бы набрался смелости попросить у Джисона прощения и вообще открыть ему сердце.       — Папочка, мы и тебе мороженое купили! — Лулу подбежала к нему и сунула под нос рожок. — С соленой карамелью, твое любимое.       — Спасибо.       — Дядя Джисон тоже его хотел, но оставалось только одно, поэтому ему пришлось взять клубничное.       — Тоже любишь соленую карамель? — Минхо повернулся к Джисону, который почти упал рядом на скамейку и тут же с облегчением вытянул ноги.       — Ага, — протянул он. — Но клубничное тоже люблю, так что все в порядке. Все! В ближайшие десять минут с места не сдвинусь. Я охренеть как устал!             Минхо действовал очень быстро. Сунув Лулу свой рожок, он дал Джисону подзатыльник. Не сильно, просто для профилактики.       — Не выражайся при ребенке!       — Ай! — Хан потер затылок и сердито стрельнул глазами на хихикающую Лулу. — Ничего смешного!       — А вот и смешно!       — А вот и нет!       — А вот и да!             Минхо хмыкнул, забрал свое мороженое и принялся за него с наслаждением, не обращая внимания на очередной спор. Он знал, что эти двое быстро выдохнутся, поэтому даже не делал попыток вмешаться. Вместо этого снова достал из кармана телефон и прочитал только что пришедшее сообщение от Чанбина: «Друзья для этого и нужны, чтобы давать хорошего пинка». Минхо убрал телефон и с трудом сдержал улыбку. И ведь не поспоришь даже!       — Папочка, можно я пойду на батуты?             Минхо посмотрел за плечо стоящей перед ним Лулу. В нескольких метрах от скамейки находилась большая надувная конструкция в виде разноцветного замка: за зубчатыми стенами находилась широкая площадка самого батута, а одна из стен высокой башни представляла собой горку, с которой вовсю катались дети.       — Можно, золотце. Я буду наблюдать за тобой отсюда.       Лулу быстро доела мороженое, звонко чмокнула Минхо в щеку, а потом и ошарашенного Джисона и убежала к батутам.       — Здорово, что ты все-таки настоял на парке аттракционов, — неожиданно заявил Хан. — Как ты ее уговорил? Она же не хотела соглашаться.       — Все просто, — Минхо пожал плечами. — Я пообещал, что возьму больничный и проведу с ней всю неделю.       — Так значит, все было из-за Лулу? — Джисона царапнула обида, от которой сразу захотелось отмахнуться, чтобы не портить хороший день.       — Не совсем. Я понял, что ты был прав. Если бы я продолжил работать с больной рукой, сделал бы себе только хуже. Вот и решил прислушаться к тебе, а заодно и воспользоваться шансом побольше побыть с дочерью. Из-за работы я ее почти не вижу, но и перейти на другой график пока не могу. А раз уж появилась возможность, почему бы не воспользоваться? Так что в ближайшую неделю я буду отдыхать, проводить время с Лулу и… с тобой.       — Вот видишь, — Джисон с облегчением выдохнул, придвинулся к нему ближе и заглянул в глаза. — Это совсем не сложно, правда?       — Ты о чем?       — Несложно хотя бы иногда думать и о себе тоже.       — Наверное, ты прав.       — Я всегда прав, — самоуверенно заявил Джисон, а потом привалился к боку Минхо, чтобы через секунду устроить голову на его плече. — Бож-е-е-е, как я устал! Никогда не думал, что посещение парка аттракционов так утомительно.       — Хочешь сказать, — Минхо так удивился, что никак не отреагировал на проделку Джисона, — ты никогда не ходил в…       — Не ходил, — перебил его Хан. — Папа пропадал на работе, мама занималась своими делами, да и вообще часто летала в Корею. У моего дедушки там довольно прибыльная компания, а мама — единственная наследница. Ей приходилось разрываться на две страны, пока не наладила удаленное управление. Для меня было праздником, когда мы с родителями выбирались в кино или кафе. Но и это случалось редко. Так что спасибо, Минхо. Спасибо, что взял меня с собой.       — М-м-м, — Минхо не сразу нашелся с ответом, но потом быстро доел мороженое и переплел освободившиеся пальцы с пальцами Джисона. — Это я должен тебя благодарить. С твоим появлением Лулу стала чаще смеяться. И да, спасибо за подарки. Я про медведя и кукол. Кстати, как ты утер нос мелким засранкам из ее сада, она тоже рассказала. Жаль, меня не было рядом, хотел бы увидеть эту сцену собственными глазами.       — А ведь меня просила ничего тебе не говорить. Не хотела тебя беспокоить.       — Она проговорилась случайно, когда делилась впечатлениями о шоппинге.       Джисон весело фыркнул и уже хотел ответить, но Минхо вдруг весь напрягся и высвободил руку.       — Это еще что такое?       Лулу стояла в небольшой очереди к надувной горке. Кажется, она уже успела познакомиться с девочкой, судя по всему, ее ровесницей. Сейчас дочка держала ее за руку и что-то сердито выговаривала трем мальчишкам, что стояли напротив. Один из них откровенно ее передразнивал, а двое веселились, глядя на его ужимки. Минхо сразу понял, что произошел какой-то конфликт, и как раз поднялся со скамейки, чтобы вмешаться, когда один из мальчишек шагнул к Лулу и что было силы толкнул ее. Дочь не удержалась на ногах, шлепнулась на землю, а рядом упала и ее новая подружка. Мальчишки загоготали, показывая на девочек пальцем.             Минхо сорвался с места. Его переполняло беспокойство за дочь. Не ушиблась ли она? Не болит ли у нее что? Но, к его удивлению, его обогнал Джисон. Он, как вихрь, пронесся мимо, подбежал к девочкам и как раз помогал им встать, когда подоспел Минхо.       — Золотце, ты как? — он опустился на колени, прижал к себе дочь и сразу отстранился, чтобы ее осмотреть.       — Я в порядке, — голос звучал спокойно, пока Минхо отряхивал ее шорты, а потом Лулу неожиданно хихикнула и постучала ладошкой по его плечу, привлекая внимание. — Папочка, кажется, тебе пора вмешаться.       Минхо обернулся. Джисон тащил за ухо мальчишку, который толкнул Лулу, и громко ему выговаривал:       — Ты сейчас же попросишь у девочек прощения, иначе я это ухо тебе оторву и засуну в…       — Джисон! — Минхо поспешил его перебить, пока мальчишка не потерял сознание от страха. — Отпусти его.       — Вот извинится, тогда и отпущу.       — Я все маме расскажу, — размазывая слезы и сопли по лицу, промямлил мальчик.       — Я фсе мами раскафу, — передразнил Джисон, не выпуская уха из пальцев. — А ну извиняйся давай, преступник малолетний. В следующий раз дважды подумаешь, прежде чем нападать на других.       — Но она первая начала, — захныкал ребенок. — Она обозвала меня кретином.       — Лулу? — Минхо удивленно повернулся к дочери.       — Сам виноват, — насупилась девочка. — Он с друзьями не давал нам с Меган кататься с горки, а когда я сказала, что так поступать плохо, — начал меня передразнивать.       — Да, они самые настоящие хулиганы, — подтвердила Меган.       — Хулиган, значит? — Джисон наклонился к мальчишке. — Видимо, стоит поговорить с твоими родителями. Кстати, где они?       — Не надо! Не надо с ними говорить, я извинюсь! — он обратился к девочкам: — П-простите меня. Я больше так не буду.       — Джисон, — мягко позвал Минхо. — Отпусти его уже.       — Секундочку, — Хан грозно посмотрел на ребенка. — Если я увижу, что ты или твои дружки кого-то снова обижаете, оторву уши. Понял? Теперь можешь идти.       Мальчишка тут же припустил прочь, попутно вытирая слезы рукавом.       — Ну вот и все, — Джисон повернулся к Лулу. — Больше они вас не побеспокоят.       — Тебе не кажется, что ты был немного… — Минхо замялся, не зная, какое слово подобрать лучше.       — Крутым, — благоговейно выдохнула Меган. — Это было здорово!       — Да, дядя Джисон, — кивнула Лулу. — Вы просто супер!       — Правда? — Хан заулыбался во весь рот и посмотрел на Минхо. — Присоединишься к моему фан-клубу или будешь и дальше продолжать сверлить меня недовольным взглядом?       — Ой, кстати, — спохватилась Лулу. — Меган, это мой папа. А это дядя Джисон, он…       Лулу замолчала и немного растерянно посмотрела на Минхо. Очевидно, что дочь рассчитывала на его помощь, вот только он сам не сразу нашелся с ответом.       — Он…       — Самый крутой парень на свете, — подмигнул Лулу Хан. — Красивый, умный, смелый, обаятельный…       — И скромный, — фыркнул Минхо.       — Очень скромный, — поддержал его Джисон и засмеялся.       Минхо переглянулся с дочкой. Ее личико, несмотря на недавно пережитую неприятную ситуацию, сияло от радости. И пусть Минхо не одобрял того, как Джисон обошелся с мальчишкой, но в эту секунду понял, что на самом деле это не так и важно. Главное, что Лулу счастлива, да и он сам… кажется, он тоже счастлив.       

***

             Минхо ждал, пока администратор мотеля внесет все данные и выдаст ключ от номера, и поглядывал в окно. Джисон и Лулу носились по парковке друг за другом, что-то весело выкрикивая. Оставалось только удивляться, откуда у этих двоих столько энергии. После целого дня, проведенного в парке аттракционов, Минхо чувствовал себя так, будто его несколько раз переехал бульдозер. Ноги стали ватными — и он передвигался больше на автомате, по привычке делая шаг за шагом. К тому же рука снова напомнила о себе противной ноющей болью. Болело несильно, скорее просто неприятно, но и этого было достаточно, чтобы портить ему последние полчаса.       Было поздно для поездки домой, не хотелось возвращаться по темноте. Поэтому было решено переночевать в мотеле на выезде из города, а утром, отдохнувшими и бодрыми, отправиться в Фэрфакс. Джисон первым предложил эту идею, а Лулу была не против. Минхо хоть и не любил ночевать вне дома, но отказываться не стал: понимал, что ему обязательно надо отдохнуть.       — Пожалуйста, ключ от вашего номера, — администратор вежливо улыбнулся и протянул ему ключ вместе с их документами.       — Спасибо.       Минхо вышел на улицу и с удивлением заметил, что Джисон держит Лулу, которая повисла на нем, как обезьянка. Парень прислонился к капоту арендованной машины и что-то тихо говорил ребенку на ухо. Минхо как раз подошел, когда Лулу повернула голову в его сторону, сонно зевнула и покрепче вцепилась в Джисона       — Папочка, я устала, — еле слышно пробормотала она, завидев его. — Мы бега…ли…       Лулу не договорила. Ее глаза медленно закрылись, а руки обмякли. Сразу же послышалась легкое сопение. Минхо погладил дочку по кудряшкам и улыбнулся Джисону, когда тот вопросительно на него посмотрел:       — Заснула, — пояснил он. — Давай я ее понесу.       — Смеешься? — Джисон перехватил девочку поудобнее. — Забыл, что у тебя сейчас только одна рука? Лучше отведи в номер.       Лулу было решено уложить во второй спальне, что была поменьше. Джисон стоял, прислонившись к дверному косяку, и наблюдал, как Минхо подтыкает одеяло и целует дочку в щеку. В груди стало тесно. Сердце наполнилось теплом от бескрайней нежности и любви. Это было именно то, чего всегда хотелось Джисону. Подумать только, совсем недавно его раздражала эта приставучая наглая девчонка, а ее вечно хмурый отец казался неприступной скалой. И вот теперь именно эти двое привносят в его жизнь самые яркие краски.       — Спать ляжешь с Лулу? — хитро спросил Джисон, когда к нему подошел Минхо. Тот лишь улыбнулся и взял его за руку.       — Пойдем, надо поговорить.        Минхо вывел его из номера на парковку. Солнце уже давно окрасило небо в оранжево-красный цвет заката и почти скрылось за горизонтом. Воздух все еще был теплым, хотя в легком ветерке уже чувствовалась вечерняя прохлада.       — Надеюсь, ты будешь говорить о чем-то приятном, — Джисон сел на капот их арендованной машины, как только они к ней подошли. — Если собираешься заявить, что снова передумал и мы не должны быть вместе, я тебе врежу, честное слово.       — Лишь бы кулаками помахать, — Минхо покачал головой и сел рядом. — Не передумал я. Просто хочу рассказать тебе о… себе.       — Наконец-то! Я думал, никогда не дождусь такой чести.       — Да как-то раньше это и не требовалось, — Минхо уперся рукой в капот и откинулся назад, поднимая голову к небу. — Не до разговоров было. Если честно, не думал, что все зайдет так далеко.       — И что же изменилось? — Джисон гордо расправил плечи и вопросительно выгнул бровь. — Ты все-таки не устоял перед моим неповторимом очарованием и харизмой?       — От скромности ты точно не умрешь, — Минхо не выдержал и засмеялся. Он повернулся к Хану и мигом посерьезнел. — Я уже говорил утром, что боюсь… Боюсь, что ты сбежишь, а я останусь с разбитым сердцем. Да и Лулу тоже. Черт, я заговорил, как в дешевых мелодрамах.       Минхо сердито потер шею и снова отвел взгляд. Он злился на себя, потому что слова до сих пор давались ему с трудом, будто он собирался признаться в чем-то постыдном или незаконном.       — Ты же, наверное, уже догадался, что я не биологический отец Лулу. Но я дружил с ее матерью. Точнее, это была не просто дружба: в Исабелле я видел младшую сестру. Поэтому, когда над ней нависла угроза депортации в Мексику, само собой получилось так, что я предложил лучшее решение — фиктивный брак. Я переживал не лучшие времена: не самым приятным образом закончились трехлетние отношения, я оказался полностью разбит. Казалось, что больше никого никогда не полюблю. Собственно, именно поэтому фиктивный брак ни капли мне не мешал. Наоборот, я был рад, что могу помочь подруге.       Минхо шумно выдохнул и замолчал. Джисон подвинулся к нему вплотную и легонько начал поглаживать по бедру. Даже сквозь грубую джинсовую ткань чувствовалось, как напряжены мышцы. Как напряжен весь Минхо. Он все еще пытался сохранить невозмутимый вид, но Джисон слишком хорошо его изучил, чтобы так просто этим обмануться.       — Мы договорились обо всех мелочах, — Минхо продолжил бесцветным тоном. — Изначально мы планировали развестись сразу после того, как Исабелла получит гражданство, или раньше, если кого-то из нас брак начнет тяготить. Мы понимали, что рано или поздно захочется создать настоящую семью. Через год так почти и вышло. Исабелла познакомилась с парнем, влюбилась, и мы даже стали говорить о разводе, а потом она забеременела. Оказалось, ее избраннику ребенок совершенно не нужен, он даже уговаривал ее сделать аборт. Но она отказалась. В итоге они расстались, а я решил поддерживать ее и дальше. Когда на свет появилась Лулу, я сразу почувствовал с ней связь. Да, она не была моей родной дочерью, но она все равно моя. Это мой ребенок, — Минхо говорил отрывисто. Он хмурился и сжимал ладонь в кулак, будто собирался бороться со всеми, кто с ним не согласится. Но со следующими словами снова смягчился: — Удивительно, правда? Я понял это, как только взял ее на руки и заглянул в маленькое сморщенное личико.       — Я слышал, что новорожденные младенцы выглядят ужасно, — Джисон не смог удержаться от комментария. — А лица у них похожи на печеное яблоко.       — Лулу с рождения была красавицей, — Минхо наконец улыбнулся. — Она многое унаследовала от матери, но, клянусь, иногда мне кажется, что я вижу в ней свои черты, а ведь я никогда и пальцем не притрагивался к Исабелле!       — Да, она бывает такой же занудой, как и ты, — фыркнул Джисон и, поддразнивая, пихнул Минхо в плечо. — Яблоко от яблони…       — Лулу вовсе не зануда. Ты ошибаешься.       — А вот и нет!       — А вот и да! — моментально ответил Минхо, а потом тяжело вздохнул. — Господи, и я туда же. Наслушался вас.       Джисон засмеялся.       Какое-то время они сидели молча, наблюдали за тем, как все больше темнеет небо и появляются первые звезды. Хан не торопил Минхо. Он давал ему возможность самому выбрать момент, когда стоит закончить свой рассказ. И скоро его терпение было вознаграждено.       — Ну а дальше ты сам можешь догадаться, — Минхо снова говорил равнодушно, будто не про себя, и не отрывал глаз от неба. — Разводиться мы не стали. С отношениями у меня не клеилось, да и откуда им взяться, когда я большую часть времени посвящал работе. Исабелла вовсе все свое внимание отдавала Лулу, я тоже от нее не отставал. Все осталось на своих местах. А потом Исабелла заболела. Мы перепробовали все, даже экспериментальные лекарства, но ничего не помогало. Это было ужасное время. Лулу нуждалась в матери, а я чувствовал себя бесполезным куском дерьма. Я никак не мог помочь лучшей подруге… Только беспомощно наблюдал, как в ней угасает жизнь.       Голос Минхо все-таки ему изменил: последние слова вышли дрожащими и какими-то жалобными. Джисон почти ощущал ту боль, что терзала его все эти годы. Минхо хотелось утешить, но в то же время было страшно сделать что-то не так. Спугнуть желание быть искренним и откровенным. Поэтому Джисон просто накрыл его ладонь своей и медленно сжал, показывая поддержку.       — Я до сих пор часто ловлю себя на мысли, что отец из меня никудышный. Лулу заслуживает лучшего. Я слишком много работаю и оставляю ей жалкие крупицы времени. Это из-за меня она ведет себя как взрослая, хотя должна быть обычным маленьким ребенком. Но все же, если бы я оказался в прошлом, снова поступил точно так же. Я бы помог Исабелле, я бы не бросил Лулу. Не могу представить себя без этой малышки. Она моя дочь. Жаль, не могу дать ей всего, что она заслуживает, ведь она такой прекрасный ребенок.       — Минхо, ты замечательный отец, — Джисон снова ободряюще сжал его ладонь. — Поверь, я знаю, о чем говорю. Лулу с тобой очень повезло. Знаешь, в первый же вечер нашего знакомства она заявила, что ее папа самый лучший и уж куда круче какого-то там полицейского. Лулу тебя любит и очень гордится. Для нее ты идеальный отец.       — Иногда мне кажется, что я ее недостоин, — Минхо наконец-то повернулся и посмотрел Джисону в глаза. — Поэтому я не хотел подпускать тебя ближе. Больше чем за себя, я переживаю за Лулу. Не хочу, чтобы она страдала, если ты…       — Ой, ну хватит! — Джисон соскользнул с капота и встал перед Минхо, сложив руки на груди. — Я понимаю твои переживания, но давай-ка проясним. Посмотри на меня внимательно. Да, я красивый, молодой, обеспеченный парень с хорошей работой, собственной квартирой в Нью-Йорке и охерительной тачкой. У меня чудесный характер… А ну не смейся, я правду говорю! Так вот, чудесный характер, отличное чувство юмора и умопомрачительная задница. Думаешь, я не видел, как ты таращился на меня в шортах? — он не дал Минхо возразить и быстро продолжил: — Ты, наверное, изначально вбил себе в голову, что мне нужен такой же крутой и богатый парень, который будет полностью соответствовать мне во всем? Считаешь, что мы с тобой из разных миров, поэтому будет слишком много проблем? Тогда почему же я чуть ноги не стер, бегая за тобой? Терпел все твои отказы, оскорбления и ужасное поведение? Да и от Лулу, как ты помнишь, изначально я был не в восторге. Не спорю, в первую неделю я не задумывался о будущем. Мне просто хотелось поскорее затащить тебя в постель. Потом… я сам не заметил, как это произошло, но понял, что люблю тебя. И это не заблуждение. Я не сопливый подросток и прекрасно разбираюсь в себе, так что могу отличить кратковременное увлечение от настоящих чувств. Мне для этого не надо год, а то и больше присматриваться к человеку. Я уверен на все сто, что люблю тебя. И Лулу, кажется, тоже. Поэтому, когда я говорю, что хочу быть с вами и заботиться о вас, — это серьезно. Так что да, я тебя люблю. Никто другой мне не нужен.       Минхо боялся пошевелиться. Ему казалось, что даже небольшим движением он все испортит. Говорил ли ему хоть кто-то подобное раньше? Он не мог вспомнить. Джисон стоял перед ним: красивый, с горящими глазами, без всякого стеснения или сомнения заявляющий о своих чувствах. Его слова клеймом выжигались на сердце.       Минхо вдруг почувствовал себя круглым дураком. Почему все это время он был так слеп?       — Джисон, я…       — Да знаю я, знаю, — оборвал его Хан. — Ты не можешь сейчас ответить мне тем же. Я же не тупой, понимаю, что тебе надо больше времени, чем мне. Но я готов подождать. Тем более, уверен: ждать придется недолго. И я понимаю твои страхи. Я был бы идиотом, если бы принялся убеждать тебя, что у нас все будет хорошо. Как там? «Они жили долго и счастливо и умерли в один день». Я не прорицатель, да и ты тоже. Мы не можем знать, что нас ждет в будущем. Но разве это означает, что нельзя даже попробовать?       — Ты прав. Знаешь, ты намного умнее, чем казался. А вот я этим похвастаться не могу, — Минхо улыбнулся и спрыгнул с капота. — А ведь когда ты начал ко мне так глупо подкатывать, я подумал, что с головой у тебя точно не все в порядке.       — Эй! Вообще-то мои подкаты…       Минхо поцеловал его. Джисон сразу забыл, что хотел сказать. Мысли заволокло туманом, а сердце забилось часто-часто. Этот поцелуй не был похож на другие. Минхо целовал его так, словно что-то решил для себя, разложил все по полочкам и окончательно перестал сомневаться. Возможно, он еще сам этого не понял, а возможно, просто не захотел пока об этом говорить. Но Джисону не нужны были объяснения, он и без этого все почувствовал. А что до слов… Он дождется и их.       — Пойдем, — тихо произнес Минхо, после того как оторвался от его губ. — Нам надо отдохнуть. Этот парк аттракционов, кажется, забрал все мои силы.       — Хорошо, что ты признался в этом первым. А то я думал, что один задолбался.       — Если бы. Мне кажется, я так выдохся, что не хватит сил даже помыться.       — О, я тут понял, что не так уж сильно устал! — тут же заулыбался Джисон. — Готов потереть спинку. Да и с больной рукой тебе будет неудобно мыться.       — Идем уже, — хмыкнул Минхо и направился к номеру.       — Подожди! Я кое-что вспомнил! — Джисон напустил на себя серьезный вид и вкрадчиво продолжил: — Ты, конечно, не сериал, но мне интересен твой конец.       — Боже, — Минхо закатил глаза, а потом рассмеялся. — С кем я связался?       — С самым лучшим парнем в мире!       

***

      Утро наступило слишком быстро. Джисону казалось, что он только коснулся головой подушки, а через секунду его разбудил телефон. Наощупь нашел мобильник на прикроватной тумбочке, открыл один глаз, чтобы посмотреть на имя звонящего, и нехотя ответил:       — Чего тебе?       — Мне нужна гейская консультация, — голос Сынмина звучал чересчур серьезно.       — Чего? — Джисон отнял телефон от уха, глянул на время и возмущенно прошипел: — Мин, полседьмого утра! Ты рехнулся что ли?       — Может и рехнулся. Я просто не знаю, с кем поговорить, кроме тебя. У самого уже голова кругом после всего.       — Да погоди ты, — Джисон посмотрел на крепко спящего Минхо, осторожно вылез из кровати и пошел в ванную. Ему не хотелось случайно разбудить в такую рань Минхо или Лулу, поэтому даже прикрыв плотно дверь, он продолжил разговор с другом тихим голосом. — Объясни нормально, что там у тебя случилось. И что еще за гейская консультация?       — Я расстался с Алисией.       — А дальше что? — нетерпеливо спросил Джисон, когда в трубке повисла тишина.       — И поцеловался с Ллойдом.       — Ты сделал что? — Джисон подумал, что ослышался. — Поцеловался?       — Да, — послышался тяжелый вздох. — Ну, точнее это он меня поцеловал. Сначала. А потом уже я и… В общем вот.       — Ты целовался с Ллойдом, — повторил Джисон, переваривая услышанное.       — Да. Он постоянно говорил мне всякое, флиртовал, крутился вокруг, как кот, прикасался будто случайно. Раздражал страшно. А потом взял и поцеловал. Неожиданно. Я растерялся и даже не оттолкнул его.       — Так тебе понравилось?       — Не знаю. Нет. Или да. Не знаю.       — Погоди, так ты сказал, что потом сам его поцеловал. Зачем?       — Ну я… Черт, не знаю, как это объяснить. Он начал меня дразнить, понимаешь? Сказал, что целуясь я как девственник на школьном выпускном. Я хотел ему доказать, что он не прав.       — Вот Ллойд проныра, — хмыкнул Джисон. — Так и что дальше?       — Ну, мы долго целовались. Я… Мне… Не знаю, чем бы это все закончилось, но он меня оттолкнул и ушел спать. А я целую ночь думал, что это все значит.       — И что надумал?       — Если бы что-то надумал, тебе бы не звонил, — огрызнулся Сынмин. —Скажи, получается, я гей?       — Ну-у-у, по крайней мере с одним конкретным парнем целоваться тебе точно не противно. Иначе ты не стал бы ничего ему доказывать. Надо же, попался на такую старую уловку.       — Черт, что мне делать?       Голос Сынмина был таким взволнованным, будто решался вопрос жизни и смерти. Джисон слышал, как друг ходит по комнате. Видимо, так нервничает, что не может усидеть на месте.       — А что хочешь? — уточнил Джисон.       — Да не знаю я! Жду, когда маршалы наконец включат его в программу защиты свидетелей. Зря вообще в это ввязался. Ведь жил себе спокойно, встречался с красивой девушкой, а теперь…       — А теперь можешь встречаться с красивым парнем.       — Джисон! — прикрикнул на него друг. — Ты не помогаешь!       — Мин, не паникуй. Ничего ужасного не произошло. Да и в любом случае, Ллойд скоро оставит тебя в покое.       — Да, ты прав. Я слишком разнервничался.       — Сынмин, знаешь, что?       — Что?       — А ведь мой гейский радар был прав относительно тебя.       — Пошел ты!       Джисон рассмеялся, когда друг сбросил вызов. Он не сильно удивился произошедшему. Видел же своими глазами, как Сынмин реагирует на Ллойда. А парень-то, вот ведь хитрый лис! Это ж надо так быстро поколебать убежденного натурала! Интересно даже, чем все закончится.       Джисон не успел выйти из ванной, как снова зазвонил телефон.       — Ты так быстро с ним поговорил или вспомнил о чем-то еще? — хохотнув, спросил он, даже не взглянув на экран.       — Это я, Феликс.       Джисон тут же стал серьезным. В голосе Феликса слышались слезы.       — Что случилось?       — Я пытался позвонить Минхо, но его телефон недоступен, — Феликс всхлипнул. — Чанбин… Он умирает. Умирает из-за меня.