Саламандра

       На самом деле Джисон не собирался напиваться. Бутылка виски в его руках была лишь предлогом, чтобы передать ключи от машины Минхо. Конечно, была вероятность того, что пожарный просто пошлет его куда подальше, ведь на словах можно было сказать, что угодно, а на самом деле поступить по-другому. Но Хан отчего-то был уверен, что Минхо и правда захочет вернуть ему свой долг, даже если это придется ему не по вкусу. Тем более главное условие было соблюдено — Джисон не звал его на свидание. От парня требовалось просто побыть его водителем и больше ничего. Мелочь по сравнению с тем, что сделал сегодня Хан.        Минхо оправдал ожидания. Он был зол, Джисон прекрасно видел это по его сжатым кулакам и потемневшим глазам, мечущим молнии, но все равно согласился. Особенно после того, как Хан дважды напомнил, как рисковал своей жизнью, ради одного глупого пожарного. Это была чистейшей воды манипуляция, и поначалу проснулась совесть, противным голоском напоминающая, что поступать так очень даже нехорошо. Но он моментально придушил в себе порывы извиниться и уйти, потому что абсолютно точно знал, что отпустить Минхо в Вашингтон было бы полнейшим провалом. Надо использовать свой шанс, пока тот находился под впечатлением его поступка и ковать железо, пока горячо.        Но сейчас, когда они подъезжали к клубу, не сказав друг другу и слова, с тех пор, как вышли из дома, а Минхо становился с каждой минутой все мрачнее, Джисон начал сомневаться, а стоила ли игра свеч. Вдруг он слишком себя переоценил и вместо симпатии и интереса вызовет только раздражение, злость и неприязнь? Точнее, Минхо и так это к нему испытывал, но Хан собирался все изменить, используя сегодняшний вечер и ночь на всю катушку.        Минхо припарковал машину у двухэтажного белого здания с красной неоновой вывеской «Luxure». Джисон отстегнул ремень и хотел выйти из машины, но его остановил звук входящего сообщения. Он повернулся к Минхо, как раз в тот момент, когда тот снимал блокировку экрана. Телефон вспыхнул белым светом, открывая взгляду переписку, которая тут же привлекла внимание одним лишь смайликом. Это был эмодзи с поцелуйчиком. Джисон постарался незаметно наклониться так, чтобы не спалиться за чтением чужих сообщений, но все, что он успел рассмотреть это последнюю строчку от неизвестного отправителя «Тогда буду ждать тебя в следующую субботу». Именно после этого сообщения стоял тот злополучный смайл.        — Тебе когда-нибудь говорили, что читать чужие переписки плохо?        Хан, к своей чести, даже не дернулся, а просто сделал вид, что сильно задумался и смотрел в никуда. Он с недоумением перевел взгляд на сердитого Минхо и спросил:        — Извини, я немного отвлекся. Вспоминал о том, как оттаскивал тебя от гидранта. Ты почему даже шлем не надел? Да и вообще, как ты можешь так рисковать своей жизнью, когда у тебя маленький ребенок?        Минхо тут же отвел взгляд, а Джисон мысленно себе зааплодировал — ему удалось избежать головомойки за подглядывание. К тому же его на самом деле интересовал заданный вопрос. Поведение Минхо и правда было весьма безрассудным и граничило с безумием, если взять в расчет тот факт, что у Лулу был только отец. Случись что-нибудь с ним, и девочка осталась бы сиротой. Почему это было понятно Джисону, совершенно далекому от воспитания детей, но не было понятно Минхо?        — Ты же знал, что Герреро стреляет во все, что движется. Неужели тебе все равно, что случилось бы с Лулу, если бы тебя подстрелили?        — Не лезь не в свое дело! — прорычал Минхо в ответ.        — Ах так! — Хан открутил крышку с бутылки и сделал несколько глотков виски, почти не поморщившись. Крепкий алкоголь обжег горло, но при этом придал уверенности словам. — Если честно, я был о тебе другого мнения. Когда Лулу рассказывала о своем отце, я думал, что это очень хороший и любящий свою дочь человек, которому приходится много работать. Но как ты мог так наказать девочку просто за то, что она пару раз зашла ко мне в гости?        — Наказать? Ты о чем?        Джисону захотелось со всей силы приложить его чем-нибудь тяжелым. Надо же! Ему еще хватало наглости прикидываться дураком!        — Я понимаю, что это не мое дело, но тебе не кажется, что сажать ребенка на целую неделю только на хлеб и воду это чересчур жестоко? Ей же всего пять лет! Как ты можешь так поступать с собственной дочерью? Я еще вчера хотел с тобой об этом поговорить. Ты можешь относиться ко мне как угодно, но не наказывай Лулу. Пожалуйста. Во всем виноват только я.        Джисон снова приложился к бутылке. Признавать свою вину было не так просто, но все-таки это он был главной причиной того, что девчонке пришлось страдать. Если бы он тогда не накинулся с претензиями, то Минхо бы ее не наказал.       Рядом раздался тихий смешок, и Джисон удивленно повернулся. Он тут пытается втолковать серьезные вещи, а тот веселится?        — На хлеб и воду значит? — Минхо улыбнулся. — Это она тебе так сказала?        — Ну не сам же я придумал, — отрезал Хан. — Не вижу ничего смешного.        — Значит ты признаешь, что был не прав?        — Да, — скривился Джисон, отводя взгляд в сторону. — Только хватит издеваться над девочкой. На самом деле она очень даже ничего и не так уж меня и беспокоит. Поэтому я не против ее визитов. Уж лучше пусть приходит ко мне, чем сидит дома в одиночестве.        Хан сделал глоток виски. Ему следовало перестать вливать в себя алкоголь, но он уже чувствовал приятную расслабленность, а это было ему очень нужно после тяжелого и нервного дня. Да и этот разговор с Минхо на трезвую голову он вряд ли бы вынес, а так хотя бы смог высказаться.        — Скажи, ты всегда такой доверчивый?        Даже не глядя, по одному лишь голосу, было понятно, что парень улыбался. Джисон нахмурился. Виски уже туманило ему мозг, поэтому он никак не мог понять, на что Минхо намекает. Доверчивый? Это он-то? Если бы дело обстояло именно так, то он бы не смог работать в полиции.        — Ты разговариваешь с бывшим лейтенантом нью-йоркского полицейского департамента, — напыщенно начал Джисон. — Если бы я был доверчивым человеком, то разве дослужился до этого звания? Да меня бы первый же преступник облапошил!        — Да-да, мистер бывший лейтенант, я так и понял.        Лицо Минхо скривилось, как будто он сдерживал какие-то эмоции, не желая их выставлять напоказ. Но не прошло и пары секунд, как он прыснул звонким смехом, который попытался прикрыть ладонью. Правда увидев ошарашенное лицо Джисона, он с удовольствием в открытую расхохотался.        — Лулу, вот хитрая лиса, — отсмеявшись, но не перестав улыбаться, произнес Минхо. — Надо же, как просто она обвела тебя вокруг пальца.        Джисон, все это время смотревший на него изумленно-недоверчиво, качнулся в его сторону, опираясь рукой о водительское сиденье.        — Я думал, ты не умеешь смеяться, — в его голосе звучало неподдельное восхищение. — Улыбайся чаще. Тебе очень идет.        Джисон наклонился еще ближе, завороженно разглядывая, как гаснут искры в глазах Минхо. Этот парень был настоящим произведением искусства даже когда оставался холоден и безразличен, но улыбка придавала его лицу мягкость и оживленность, от чего сердце несколько раз перевернулось в кульбите. Это казалось невозможным, но улыбающийся Минхо был еще более красивым, чем обычно. Хану хотелось коснуться его лица, чтобы удостовериться, что ему это все не чудится.       К сожалению, его порыв Минхо не оценил. Парень тут же свел брови к переносице и вытянул вперед руку, отталкивая. Джисон чуть ли не задохнулся. Горячая ладонь угодила прямо на обнаженную кожу груди, обжигая своим прикосновением. Короткая жилетка, надетая на голое тело открывала намного больше, чем Джисон привык, но сейчас он не пожалел о своем выборе. Хотя бы потому что щеки Минхо окрасились в красный, и, судя по всему, он чувствовал примерно то же самое, что и Хан.        В машине повисла тишина. Джисон смотрел на Минхо, а тот отвечал таким же пристальным взглядом чуть расширенных глаз. Кажется, он не ожидал такой реакции на обычное прикосновение. И Хан не был бы Ханом, если бы не попытался этим воспользоваться. Он накрыл ладонь Минхо своей, про себя удивляясь тому, какой она была аккуратной, и легко провел ею по своей груди вниз, к животу, туда, где начинались пуговицы жилетки. Ли шумно втянул в себя воздух, следуя взглядом за их руками. Джисон почувствовал, как подрагивают пальцы Минхо и победно улыбнулся. Теперь он точно убедился, что парень вовсе не такой безразличный ко всему, каким постоянно пытался себя выставить.        — И давно ты хотел меня облапать?        Хан сказал прежде, чем подумал и тут же об этом пожалел. Когда же он научится держать язык за зубами? Естественно Минхо сразу дернулся, вырвал свою руку и переложил ее на руль, крепко его обхватив.        — Выметайся отсюда, — прошипел он, глядя прямо перед собой.        — Ничего, что это моя машина? — Хан хоть и жалел, что разрушил их особую атмосферу, но все равно сделал для себя весьма обнадеживающие выводы, поэтому расстроился не сильно.        — Ты, кажется, собирался в клуб. Вот и топай.        — Верно, — быстро согласился Джисон, коварно улыбаясь. — Но разве я не говорил, что ты пойдешь со мной?        — Что? — Минхо перевел на него горящий гневом взгляд. — С чего ты взял, что я соглашусь?        — Ну, раз на сегодня ты мой водитель, то должен будешь отвезти меня домой. А как я уже тебе говорил, я собираюсь напиться, поэтому не уверен, что смогу найти тебя после выхода из клуба, даже если ты припаркуешься прямо у входа. Когда я выпью, то совсем не ориентируюсь в пространстве, — Джисон демонстративно сделал несколько глотков виски, ничуть не напуганный сердитым взглядом.        — Я никуда с тобой не пойду, — отчеканил Минхо. — Подожду тебя в машине. Она у тебя приметная, так что не потеряешься.        — Так не пойдет, — моментально возразил Джисон, качая головой. — А вдруг со мной что-то произойдет и я не смогу даже выйти на улицу?        — Так тебе нужен еще и телохранитель?        — Можешь считать и так. К тому же, там будет Феликс. Бен старался сделать ему приятно. Ты же не оставишь друга в такой важный для него вечер?        Минхо молчал. Пальцы сжимающие руль побелели от напряжения, и было понятно, что он снова собирался ответить отказом. Джисон поспешил прибегнуть к его единственному козырю, который мог изменить ситуацию. Ткнув пальцем в пластырь на своей руке, он напомнил:        — Вообще-то я ранен из-за тебя, а ты говорил, что теперь у меня в долгу. Обещаю, что больше ничего не попрошу. Сходишь со мной в клуб, отвезешь домой и мы в расчете.        — Отлично. Идем, — быстро согласился Минхо и первым вылез из машины, от души хлопнув дверью.        — Эй, можно поаккуратнее с моей малышкой? — возмутился Джисон. Он почти вывалился из кабины, потому что ноги неожиданно стали плохо его слушаться. Под пронизывающим взглядом, он аккуратно прикрыл дверцу со своей стороны, чтобы показать, как нужно обращаться с машиной.        Минхо буркнул что-то нечленораздельное, но Хан не стал переспрашивать. Было и так понятно, что вряд ли его слова содержали поэтичные эпитеты, поэтому он сосредоточился на другом. На ногах оказалось держаться сложнее, чем он ожидал. Джисон удивленно посмотрел на бутылку виски в своих руках. Когда это он успел вылакать почти половину бутылки и почему так быстро запьянел?       Он принялся копаться в воспоминаниях и понял, что ел только один раз, после происшествия в мексиканском ресторане. Да и то осилил всего половину порции, больше поглощенный рассказом Чанбина про Минхо, чем едой. Поужинать он и вовсе не успел, потратив все свободное время на выбор сногсшибательного наряда в клуб. Правда все его усилия того стоили, ведь его костюмчик явно был оценен. Теперь же все грозило пойти коту под хвост, ведь Джисон умудрился прилично напиться. Ну и зачем он так часто прикладывался к бутылке? Но время назад было не вернуть, тем более он все равно добился главного — Минхо не поехал в Вашингтон.        — Ну и что ты там топчешься?        — Прости, малышка, он больше так не будет, — Джисон погладил машину, вспомнив, как пожарный плохо с ней обошелся. Все-таки у Минхо был отвратительный характер.        — О, Господи, — парень закатил глаза.        — Не Господи, а Джисон, — он немного покачиваясь, подошел к Минхо, посылая ему лукавую улыбку и пытаясь не показывать, что уже изрядно запьянел. — Пойдем.        Перед входом в клуб стояли двое высоких широкоплечих охранников. Хану даже пришлось запрокинуть голову, чтобы хорошенько рассмотреть их лица. Ему вдруг стало смешно. У обоих мужчин были такие холодные и безразличные выражения, что он не удержался и повернулся к Минхо, возвещая громким шепотом, который был отлично слышен всем окружающим:        — Ты только глянь на них. Да это же вылитый ты, если бы был под два метра ростом. Вы вместе ходите на какие-то курсы по убийственному ледяному взгляду?        Минхо обреченно вздохнул и обратился к охране.        — Нас приглашал Бен.        — Да, дружище Бен лично попросил нас прийти. Внутри нас должны ждать друзья. Феликс и Чанбин. Вы же в курсе, да?        Один из охранников кивнул, и Джисон уже хотел пройти в клуб, как дорогу ему преградила мощная рука.        — Со своим нельзя.        Хан захлопал глазами, непонимающе уставившись сначала на одного охранника, потом на второго, а затем бросил растерянный взгляд на Минхо.       — А-а-а, — до него внезапно дошло, и он замахал руками. — Вы немного опережаете события. Он еще не мой. Пока. Но я над этим работаю.        Джисон усиленно подмигивал охранникам, которые явно туго соображали и не понимали, что он им пытается втолковать. Он как раз собирался повторить все еще раз, когда Минхо выдрал у него из руки бутылку и впихнул ее одному из мужчин.        — Теперь мы можем пройти? — нетерпеливо спросил он.        Охрана молча расступилась, открывая двери, и Минхо первым шагнул внутрь, таща Джисона за руку, совсем не обращая внимания на его стенания по поводу отобранной бутылки. Они оказались в темном коридоре, подсвеченным лишь двумя ярко-красными неоновыми полосами тянущимися вдоль пола. Хан попытался выдернуть руку, потому что не успевал за широкими шагами, но Минхо внезапно остановился, повернулся к нему и сильно пихнул в сторону.        — Ай, — Джисон потер затылок, которым чувствительно приложился об стену. — Ты чего?        — Я чего? Это ты прекращай свои выходки, понял? — Минхо наставил на него указательный палец. — Если будешь продолжать творить всякую херню, я просто развернусь и уйду отсюда.        — Да что я такого сделал?        — Простите, что вмешиваюсь, — незнакомый женский голос прервал их перепалку. — Мне сказали, что вас уже пропустили, поэтому я должна отвести вас в зал.        Стройная невысокая девушка с высоко забранными светлыми волосами смотрела на них, приветливо улыбаясь. Захватив их внимание, она указала рукой вперед по коридору и спокойно произнесла:       — Прошу за мной.

***

       — Не припоминаю у тебя такой рубашки, — Чанбин постукивал пальцами по столу, за которым они сидели вчетвером, ожидая пока вернется Бен, отдававший какие-то распоряжения. В небольшом зале кроме них четверых, бармена и парочки официанток больше никого не было, и тихо играющая музыка не мешала разговаривать.        — Это подарок Бена, — Феликс смущенно стянул края слишком широкого выреза кремово-белой рубашки. Но стоило ему убрать руку, как шелковая ткань снова расползлась по сторонам, почти полностью открывая грудь. — Красивая, правда?        — Красивая? — фыркнул Чанбин. — Этому куску ткани забыли пришить пуговицы. Брак на лицо. Сдай ее обратно.        — А мне нравится, — встрял в разговор Джисон. — Выглядит очень стильно и Феликсу идет, подчеркивая фигуру.        — Ну еще бы тебе не нравилось, — проворчал Минхо, качая головой, отводя взгляд от голых рук Хана.        — Конечно, — Чанбин подхватил слова друга, сидевшего рядом. — Сам едва одетый. Ты хоть в курсе, что под жилетку обычно надевают рубашку?        — Конечно, но сегодня же особый случай, — Джисон послал улыбочку Минхо, и тот снова закатил глаза.       — А вот и я! — радостный голос Бена вклинился в их перепалку. — Малыш, надеюсь, ты не успел соскучиться?        Феликс натянуто улыбнулся, когда парень уселся рядом на стул, но позволил поцеловать себя в щеку. Джисон переглянулся с Чанбином. Напарник тоже выглядел обеспокоенным. Значит Хану, несмотря на порядком затуманенный алкоголем мозг, не показалось, что что-то не так. Бен же тем временем разливался соловьем, властно положив ладонь на плечо Феликса.        — Наконец-то все дела утрясены, и мы можем официально считать этот вечер открытым, — он сделал знак официантке и на их стол тут же расставили бокалы с шампанским. Бен взял фужер за длинную ножку, поднял его вверх и продолжил, повернувшись к Ликсу. — Я еще тебе не говорил, но сейчас хочу признаться, что купил этот клуб только из-за тебя. Малыш, ты как-то сказал, что любишь танцевать. Теперь ты можешь прийти сюда в любое время и танцевать хоть до упаду. Если хочешь, я даже могу быть твоим личным диджеем.        — Я… — Феликс замялся. — Я даже не знаю, что сказать. Не надо было так тратиться.        — Ради тебя, я готов на все, — Бен широко улыбнулся. — Давайте выпьем за этот клуб и за Феликса!        Джисон радостно потянулся к бокалу, но Минхо его опередил. Он проворно переставил фужер на другой столик, а потом проделал то же самое со своим.        — Ты больше не пьешь, — ответил он на недоуменный взгляд. — А я за рулем.        — Какого… — Джисон не мог поверить, что ему что-то запрещали. — А ну верни сюда мой бокал!        — Ты и так выдул полбутылки виски, хватит уже. Если собираешься всю ночь накачиваться алкоголем, то я прямо сейчас ухожу, — Минхо сложил руки на груди и твердо на него посмотрел. Кажется он быстро понял на что стоит давить, чтобы получить желаемое.        — Я тоже не буду пить, — отодвигая бокал в сторону, заявил Чанбин. — Я приехал на машине, и на ней же собираюсь уехать.        — Пф, — прыснул Бен. — Ты же полицейский, тем более сын мэра. Да тебя даже никто не остановит по дороге домой! Можешь спокойно пить, мы никому не расскажем.        — Вот именно, я полицейский, — Чанбин сверлил Бена тяжелым взглядом. — Так что думай, что говоришь.        — Ладно-ладно, — тот усмехнулся и поманил официантку. — Принеси пару кувшинов свежевыжатого сока и бутылку колы.        Девушка кивнула и поспешила выполнять поручение, а Бен протянул бокал Феликсу.        — На брудершафт?        — Мне кажется, это не совсем уместно, — начал Ликс, косясь в сторону Чанбина. — Давай просто выпьем за открытие твоего клуба?        — Как скажешь, — Бен отсалютовал бокалом парню и выпил шампанское одним глотком. — Твоя очередь.        Феликс немного пригубил напиток и хотел отставить бокал в сторону, но Бен покачал головой.       — До дна, малыш.        — Если он не хочет, то…        — Все нормально, Чанбин, — прервал друга Феликс и выпил шампанское до конца.        Бен как будто этого и ждал. Он притянул парня к себе за шею и впился в его губы требовательным поцелуем. Темная ладонь легла на бледную щеку и казалась слишком громоздкой и грубой на фоне нежных черт лица. Феликс, кажется, не ожидал, что такое произойдет у всех на виду и удивлённо распахнул глаза, упираясь кулаками в грудь Бена, пытаясь отстраниться, но силы их явно были не равны.        Джисон бросил обеспокоенный взгляд на Чанбина. Он мог только догадываться, что сейчас происходило в душе напарника. Зная, что он давно и преданно любил только Феликса, а теперь вынужден наблюдать как у него на глазах любовь всей его жизни целует другой мужчина… Это должно было быть чертовски больно.        Как и следовало ожидать, Чанбин не стал «наслаждаться» происходящим и резко вскочил из-за стола. Его губы были плотно сомкнуты, на скулах играли желваки, лицо потемнело от гнева — он вот-вот готов был броситься на Бена, чтобы оттащить его от Феликса. Джисон поднялся следом, не собираясь оставаться в стороне, если начнется драка. Однако никакая помощь не потребовалась. К его изумлению, Чанбин быстро взял себя в руки, в последний раз посмотрел на целующуюся парочку, и тихо бросив «я на минутку отойду», направился к выходу из зала.        Джисон хотел было броситься следом, но решил, что, наверное, Чанбину лучше немного побыть одному, поэтому снова опустился на свой стул. Правда в отличие от напарника не стал молчать.        — Мы вам не мешаем? — громко спросил он. — Вообще-то вы здесь не одни!        Бен оторвался от Феликса, напоследок проведя по его губам большим пальцем и что-то шепнув ему на ухо. Ликс сразу же густо покраснел, отводя взгляд. Покрутив головой, он заметил, что за столом нет друга.        — А где Чанбин?        — Ему стало плохо, — заявил Джисон.        — Плохо? — Феликс сразу же заволновался. — Что произошло?        — Сильная тошнота, — на полном серьёзе выдал Хан. — От вас во все стороны слюни летели, чуть ли нас не забрызгали. Еще немного и даже меня бы вывернуло.        — Он просто шутит, — Бен погладил Феликса по плечу. — Не обращай внимания.        — Вообще-то, это и правда было не очень красиво с вашей стороны, — неожиданно подал голос Минхо. — Если хотели провести время вместе, то зачем надо было звать нас?        — Минхо, я… — начал Феликс, но Бен его перебил.        — Не вижу ничего криминального в наших действиях. Для нас с Феликсом сегодня важный вечер, поэтому сложно скрывать свои эмоции. Не думал, что Чанбин такой нежный.        Джисон решил промолчать. Ему не нравилось наглое поведение Бена, а выпитое виски настойчиво подталкивало нагрубить в ответ, а заодно предупредить, что совсем скоро они с напарником узнают о нем всю правду. Как и предупреждал Хан, во второй половине дня с ним связался Сынмин и поделился тем, что его родственник из Вашингтона смог выйти на одного из бывших Бена, который согласился поговорить. Парень побаивался приходить в полицейский участок, но дал добро на личную встречу в кафе. Он намекнул, что знает кое-что о темных делишках Джефферсона, но если дело дойдет до суда и его будут привлекать в качестве свидетеля, то согласится на это только в обмен на гарантию, что его примут в программу защиты.        Поэтому Джисон глубоко вздохнул и медленно выдохнул, успокаивая себя. Ничего, совсем скоро они прижмут Бена и избавят от него Феликса. И пусть тот ещё не понимал с кем связался, но точно будет благодарен им, когда вся правда о Джефферсоне всплывёт наружу.        В тишине прошли несколько минут. Минхо крутил в руках стакан сока, который уже успела принести официантка, Бен что-то нашептывал Феликсу на ухо, сопровождая слова сальной улыбочкой, а Джисону хотелось выпить. Он все чаще поглядывал на бокалы шампанского, которые стояли на другом столике и прикидывал, как бы незаметно до них добраться. Когда он собирался в клуб, то совсем не так представлял себе этот вечер и теперь был сильно разочарован. Где громкая энергичная музыка, где веселая толпа танцующих людей, где алкоголь, льющийся рекой? Сейчас все происходящее походило на старперские посиделки: скучные, нудные и бесполезные. Как в таких условиях он должен соблазнять Минхо? Особенно, когда приходилось переживать за сбежавшего напарника и Феликса, который явно чувствовал себя не в своей тарелке, хотя и делал вид, что ему все нравится.        — Пойду проверю Чанбина, — он все-таки поднялся из-за стола. — Что-то он задерживается.       — Я пойду с тобой, — тут же вызвался Феликс.       — Малыш, думаю, Джисон вполне справится один.       — Вот именно, — на этот раз Хан был согласен с Беном. — Скоро вернусь.        Стараясь не смотреть на Минхо, который мог что-то заподозрить, Джисон быстро вышел из зала, всей душой надеясь, что в этом дурацком клубе найдется место, где он сможет достать какую-нибудь выпивку. Далеко он не ушел, потому что в коридоре наткнулся на Чанбина, подпирающего стену. Напарник выглядел так печально, что Хан просто не мог оставить это без внимания. Проклиная свою доброту, которая в данный момент мешала ему скрасить вечер алкоголем, он подошёл к нему.       — Ты как?       — Бывало и лучше, — пожав плечами, ответил тот. — Они закончили?       — Да, давно, — Джисон сразу понял, что парень спрашивает о Феликсе и Бене. — Просто думай о том, что вполне возможно мы скоро увидим Джефферсона в тюрьме.       — Только это и остановило меня от того, чтобы начистить ему морду.       — Думаю, ты ещё успеешь это сделать, — хохотнул Хан. — Завтра поговорим с информатором и получим все карты в руки.       — Спасибо, — вдруг произнес Чанбин. — Я правда не думал, что на Бена возможно так быстро что-то нарыть. Если бы не ты, я бы просто топтался на месте.       — Это все Сынмин и его многочисленные связи. Я вас как-нибудь познакомлю. Он отличный парень.       — Замётано, — Чанбин впервые за все время улыбнулся. — Наверное, пора уже вернуться.        — Ну… — Джисон замялся, ведь у него были немного другие планы. Но судьба преподнесла ему отличный подарок в виде проходившей мимо официантки с подносом, на котором стояли два стакана с какими-то коктейлями. Он тут же оказался возле нее, преграждая дорогу.       — Алкогольные?       — Простите? — ошарашенно переспросила девушка.       — Коктейли алкогольные?       — Да.       — Запишите на счёт Бена, он в курсе, — Хан забрал оба стакана и отошёл к Чанбину. — Не хочешь выпить?       — Я за рулём, — повторил тот. — Ты напиться что ли хочешь?       — А так заметно? — Джисон сделал первый пробный глоток, одобрительно скривился, а затем выпил залпом содержимое стакана. — Кажется Бен никогда не был в клубах, потому что это просто ужасно. Я сдохну от тоски, если срочно не подниму себе настроение. Джефферсон загубил все мои грандиозные планы по соблазнению Минхо.       — Ты в любом случае потерпел бы поражение, — беспощадно заявил Чанбин. — Я же говорил, что ему не нужны отношения. Он любит только свою дочь.       — Это потому что раньше он не был знаком со мной.       — Ты всегда такой самоуверенный?       — Я просто люблю добиваться своих целей. И я добьюсь Минхо, вот увидишь.       — Окей, но если что, ты знаешь кому можно поплакаться в жилетку, когда у тебя ничего не получится.       — Спасибо за то, что в меня веришь, — саркастично заметил Джисон и выпил второй стакан. — Ладно, пойдем уже.        Официантка уже успела уйти, поэтому он не придумал ничего лучше, как поставить пустые стаканы прямо на пол. Ну не идти же с очевидными уликами своего преступления обратно к Минхо? Предупредив Чанбина, чтобы он ничего не говорил о коктейлях, Джисон весело насвистывая пошел за напарником. Настроение у него стало чуть лучше.

***

       — Не хочу признаваться, но Бен постарался на славу, — Джисон склонился прямо к уху Чанбина, стараясь перекричать грохочущую со всех сторон музыку. — Вот это я понимаю ночной клуб!        Оказывается их скучные посиделки оказались просто скромной прелюдией перед самой вечеринкой. Когда Бен пригласил их пройти в другой зал, Джисон хотел уже отказаться и попросить Минхо отвезти его домой, но поддался любопытству. Уж слишком интригующе улыбался Бен.        Когда они вошли в зал, то ничего не смогли рассмотреть из-за кромешной темноты, но как только Джефферсон хлопнул в ладоши, сразу включились софиты, в зал из двух соседних дверей хлынул народ, а откуда-то сверху посыпался целый водопад воздушных шаров. Бен довольно улыбнулся и, извинившись, направился к небольшой сцене, где стояла стойка с микрофоном.        Он легко взбежал по ступенькам, подошёл к микрофону, постучал по нему пальцем, проверяя, а потом начал свою речь:        — Спасибо всем, кто решил провести этот вечер и ночь здесь. На самом деле, я никогда не думал о покупке клуба. Меня совершенно не интересовал этот бизнес, особенно здесь, в Фэрфаксе. Но в моей жизни появился человек, ради которого я готов сделать все, что угодно, лишь бы он был счастлив. Так что я хочу, чтобы все знали: это место, этот клуб, эта ночь, наполненная зажигательной музыкой и танцами — все это ради одного парня. Поднимись ко мне, малыш.       Феликс попятился. Джисон сразу понял, что парню вовсе не по душе такое чрезмерное внимание, но у Бена явно были другие планы.        — Ох, ты такой стеснительный, — улыбнулся Бен со сцены. — Давай, не бойся. Я хочу, чтобы все знали, кто на самом деле герой сегодняшнего вечера. Иди ко мне, малыш.        Возможно, Феликс бы так и остался стоять на месте, но толпа, собравшаяся в зале, стала громко скандировать «Иди! Иди! Иди», поэтому ему больше ничего не оставалось, как выполнить просьбу.        Джисон проводил взглядом парня, отмечая про себя, что по выражению его лица можно было подумать, что он шел на казнь, а не к своему предполагаемому возлюбленному. Неужели Джефферсон не видел, что Ликсу все это совершенно не нравилось?       Стоило Феликсу оказаться рядом с Беном, как тот моментально сгреб его в охапку и при всех поцеловал. Толпа заулюлюкала, выражая радость и подбадривая парочку. Только Джисон, Чанбин и Минхо стояли с каменными лицами и молчали.       Оторвавшись от Феликса, Бен снова взялся за микрофон.        — Этот клуб открылся благодаря Ликсу — самому обворожительному парню на этом свете. И я хочу, чтобы все знали — он мой. И я никогда никому его не отдам.       На последних словах Бен пристально посмотрел на Чанбина. Наверное, каждому в толпе было понятно, что речь шла не о клубе, а о Феликсе, на которого Джефферсон во всеуслышание заявил свои права. Выдержав драматическую паузу, Бен продолжил:       — А теперь я официально объявляю «Luxure» открытым!       Люди торжествующе закричали и захлопали в ладоши, из динамиков загремела музыка, а Бен снова притянул к себе Феликса для поцелуя.        Все это было всего десять минут назад и поначалу Джисону казалось, что Чанбин точно не сдержится и драка всё-таки произойдет. Слишком нагло вел себя Бен, слишком часто лез к Феликсу с поцелуями, слишком все это демонстрировал. Даже Минхо, молча за всем наблюдающий, несколько раз не удержался от брезгливой гримасы. Им троим было очевидно, что Джефферсон делает все специально, метя территорию, потому что сразу понял, что Чанбин к Феликсу неравнодушен.        Но Чанбин внешне был абсолютно спокоен, не собираясь вестись на провокации и устраивать скандалы. Хотя Джисон мог поспорить, что в его душе творился самый настоящий ад.        Наверное, Хан ещё долго бы переживал за напарника и за Феликса, которому было очень неуютно из-за публичных проявлений привязанности Бена, но когда софиты погасли, а зал погрузился в приятный полумрак, нарушаемый только вспыхивающими огнями светомузыки, атмосфера резко изменилась.       Джисон почувствовал, как громкая ритмичная музыка проникает в каждую клеточку его тела, заставляя ответить на ее зов, буквально толкая его на танцпол. Толпа, которая набилась к сцене, ловя каждое слово речи Бена, уже рассеялась. Кто-то уселся за столики, кто-то отошёл к барной стойке, а кто-то уже вовсю отдавался музыке. Хану не терпелось присоединиться к последним, но он помнил, что пришел сюда не один и у него был четкий план.       — Минхо! — Джисон подошёл к хмурому парню и заорал ему на ухо. — Пойдем танцевать?       Тот посмотрел на него как на сумасшедшего, а потом так скривился, как будто ему предложили съесть протухшее яйцо. Надеяться на то, что парень сразу же согласится на предложение было бы слишком наивно, поэтому Джисон был готов к отказу, хотя ему и стало немного досадно, что Минхо не хотел разделить его наслаждение танцами.        Он с надеждой посмотрел на Феликса. Вот кто точно мог согласиться составить ему компанию на танцполе. К тому же, утащив его с собой, Джисон только оказал бы ему услугу, избавив от приставаний Бена, который буквально к нему прилип.       — Пойдем танцевать! — он схватил Феликса за руку и потащил на себя, вырывая из объятий Джефферсона. — Музыка классная!       Как и ожидалось, Ликс с радостью согласился, а Бен не стал его удерживать, поэтому они беспрепятственно протиснулись вглубь толпы и полностью отдались танцам. Джисон чувствовал небывалую лёгкость. Выпитый алкоголь расслаблял, а тело само двигалось в нужном ритме. Он мог запросто провести так всю ночь, как собственно и бывало раньше в Нью-Йорке. Наверное, клубы были единственным местом, где он мог позабыть какие-то свои проблемы, неудачи и горести.       Правда сейчас он не собирался полностью растворяться в окружающей атмосфере, потому что у него было совсем другие планы. После нескольких треков, под которые они танцевали без остановки, Джисон приблизился к Феликсу.       — Круто танцуешь!       — Спасибо, ты тоже!       — Прости, что влезаю, но не мог не спросить. У тебя все нормально? Просто мне показалось, что ты как будто не рад поведению Бена.        Феликс, до этого ярко улыбающийся, сразу же стал серьезным. Он заозирался по сторонам, как будто боялся, что где-то рядом стоит Джефферсон и только после того, как убедился, что никто его не слышит, ответил:        — Мне просто немного непривычно, что все это происходит у всех на виду. Это как-то неправильно.       — Тогда почему ты позволяешь ему это делать, если тебе не нравится?       — Я просто должен привыкнуть и сделать уже следующий шаг, иначе мне никогда не видать нормальных отношений.       — Ты о чем? — Хан нахмурился, совершенно не понимая Феликса.       — Да ни о чем, — снова улыбнулся парень. — Не забивай себе голову. У меня все хорошо, спасибо за беспокойство.       Джисон понял, что вряд ли вытянет из него что-то ещё, поэтому просто кивнул и снова погрузился в танец. Иногда он поглядывал сквозь полуприкрытые веки по сторонам, каждый раз безошибочно находя среди двигающихся тел Минхо. Парень стоял возле стены, скрестив руки на груди и наблюдал за ним. Отчего-то Джисон был уверен абсолютно на все сто процентов, что несмотря на полностью непроницаемое лицо, Минхо нравилось то, что он видел.

***

      Чанбин держался до последнего. Видят боги, он прикладывал просто титанические усилия, чтобы не набить Бену морду и чтобы не увести из клуба Феликса, даже если бы пришлось сделать это насильно. Каждый раз, когда этот подонок прикасался к Ликсу, сердце готово было разорваться.        Иногда ему казалось, что он на полном серьёзе не сможет пережить эту ночь, потому что ему было слишком больно. Больно видеть, что Феликс, такой красивый и невозможно соблазнительный в этой слишком откровенной рубашке, был так близко и одновременно с этим так далеко. Чанбин мечтал обнять его, медленно и с наслаждением целовать эти чувственные губы, фарфоровые щеки, тонкую кожу век, трепещущие крылья носа. Ему хотелось иметь возможность прикоснуться к каждому сантиметру этого прекрасного тела. Он желал иметь право любить Феликса. Право, которое мог дать ему только сам Ликс. Но все, что ему сейчас оставалось — стоять в стороне и наблюдать как его заветные желания исполняет кто-то другой.       Чанбин не мог понять, что же на самом деле происходило. Он отлично знал, что Феликс боялся публичных выражений чувств. Этот страх тянулся со школьных времён, когда парню пришлось пережить издевательства из-за своей ориентации. Но даже без этого знания было заметно, что Ликсу очень неуютно рядом с Беном, но он все равно позволял ему делать что вздумается. Для Чанбина его поведение оставалось загадкой. Что все это значило? Что Ликс на самом деле чувствовал?        За весь вечер искренняя радость появилась на лице Феликса только, когда он танцевал с Джисоном. Чанбин не мог оторвать от него взгляда, то и дело вытягивая шею, чтобы лучше его рассмотреть. Это было жутко неудобно, потому что мельтешащие кругом люди часто скрывали за собой Ликса. На помощь, как ни странно, пришел Бен. Он предложил подняться на второй этаж, где располагалось большинство столиков и открывался отличный вид на танцпол.        Чанбин согласился, а вместе с ним и Минхо, и уже через минуту оба стояли на небольшом балконе, напряжённо всматриваясь в толпу внизу. Зал был набит до отказа: люди энергично танцевали, вскидывали вверх руки, ловя пальцами лучи разноцветного света. Чанбин быстро обшарил всех взволнованным взглядом и успокоился, только когда нашел нужного человека. Он тронул Минхо за локоть и махнул рукой, указывая направление.        — Вот они!        Минхо тут же впился взглядом в свой собственный объект наблюдения, и Чанбин не смог сдержать усмешки.       — Впервые вижу, чтобы ты кем-то интересовался.       — Я и не интересуюсь, — ответ звучал равнодушно, но Минхо даже не сделал попытки посмотреть на кого-то другого.       — Оно и видно. — Чанбин немного помолчал и продолжил: — Кажется, он неплохой парень. Правда очень уж упрямый. Я предупреждал его, что у него нет никаких шансов, но он все равно упорно пытается тебя покорить.       — Ты абсолютно прав. У него никаких шансов.       — Оно и видно, — повторил Чанбин, пряча улыбку. За все время их небольшого диалога, Минхо ни разу не оторвал взгляда от танцующего Джисона. Видимо усилия Хана все-так были потрачены не впустую.        Чанбин снова нашел глазами Феликса. Парень двигался так легко, словно был частью музыки, грациозно плывя по ее волнам. Иногда он закрывал глаза и касался ладонями шеи, проводил по вырезу дурацкой рубашки и спускался к бёдрам. Дыхание перехватывало каждый раз, когда он это проделывал, и Чанбину приходилось напоминать себе, что легким все-таки нужен кислород, поэтому он буквально заставлял себя делать следующий вдох. Ему хотелось выгнать всех из клуба, чтобы остаться с Ликсом наедине, подойти к нему и поцеловать, крепко прижимая к себе.        Но Чанбин снова был вынужден смотреть, как Бен делает это за него. Он пропустил момент, когда Джефферсон их оставил и спустился вниз. Заметил его только, когда тот закрыл собой Феликса, а потом повернул его так, чтобы Чанбин хорошо видел, как они целуются. Руки сами собой сжались в кулаки. Этот ублюдок делал это специально, ведь прекрасно знал, что за ними наблюдают.        Правда на этот раз поцелуй не продлился долго, потому что Феликс отпрянул от Бена и на раскрасневшимся от танца лице появилось сильное удивление. Джефферсон снова потянулся к нему и что-то сказал, указывая наверх, туда где стояли Чанбин и Минхо, а потом немного подтолкнул его вперёд. Ликс увидел Чанбина, попытался улыбнуться, но быстро отвел взгляд и принялся проталкиваться через толпу к лестнице на второй этаж.        Где-то в мыслях раздался тревожный звоночек. Что задумал Бен? Зачем отправил Феликса к нему? Решил разыграть очередное представление?       Ответ на свой вопрос он получил очень быстро. Когда Ликс подошёл к ним, то на его лице уже была натянута воодушевленная улыбка.       — Ребят, простите, но нам с Беном пора уезжать.       — Что? — не понял Чанбин. — Куда уезжать? Зачем?        Он спрашивал так громко, что его услышал даже подошедший следом Джефферсон, который держал в руках коктейль. Поравнявшись с Феликсом, он приобнял его, передал бокал и самодовольно улыбнулся.        — С вами, конечно, очень весело, но нас с Ликсом ждёт занятие намного интереснее. Правда, малыш?        Вместо ответа тот залпом выпил коктейль и посмотрел на Чанбина извиняющимся взглядом. Сердце рухнуло куда-то вниз и по ощущениям это была глубокая пропасть, на дне которой торчали острые колья. Он несколько раз пытался что-то сказать, но язык просто отказывался шевелиться во рту, поэтому он просто смотрел как победно усмехается Бен, и как его ладонь поглаживает плечо Ликса.        Это. Было. Невыносимо.        Немую сцену прервал невзрачный мужчина, подошедший к Джефферсону. Он что-то быстро сказал ему на ухо и сразу же отошёл в сторону. Новости явно были не из лучших, потому что с лица Бена мгновенно пропал даже намек на улыбку, и он с неприкрытой ненавистью посмотрел на Чанбина.       — Ты!        Джефферсон шагнул к нему, сжав кулаки, но перед ним вдруг оказался Феликс, ничего не понимающий, но полный беспокойства.        — Что случилось? — он взволнованно переводил взгляд с Бена на Чанбина и обратно.        — Ничего серьезного, — Джефферсон вдруг снова заулыбался, а потом грубо схватил Ликса за подбородок и быстро поцеловал. — Подожди меня здесь. Я вернусь минут через пять, и мы поедем ко мне.       Напоследок он снова впился в губы Феликса, пробираясь широкой ладонью в вырез рубашки и стаскивая ее с одного плеча, чтобы тут же поцеловать оголенную кожу. Лишь только после этого Бен отстранился и, ничего больше не говоря, ушел вслед за незнакомцем.        Чанбин больше не мог здесь находиться. Слишком часто за эти часы он видел, как Феликс целуется с другим. Теперь же, когда Бен ясно дал понять, что Ликс проведет с ним ночь, что-то в нем как будто оборвалось. Ему ничего не оставалось, кроме как уйти. Он мог хоть трижды засадить Джефферсона за решетку, но сегодня Феликс сделал свой выбор. И этот выбор был не в его пользу. Опять.        Он подошёл к Феликсу, поправил спущенную с плеча рубашку, печально улыбнулся и тихо сказал:        — Береги себя, Ликси.        Он знал, что парень все равно его услышит, поэтому не стал повышать голос. Бросив на него последний взгляд, Чанбин быстро направился к лестнице. Он сам не помнил как оказался на улице, но, кажется, только подойдя к своему «Мустангу» сделал первый полноценный вдох. Внутри все разрывалось от боли. Хотелось что-нибудь сломать, хотелось прокричаться, а потом просто свалиться на пол у себя в квартире и лежать до тех пор, пока сердце не остановится или хотя бы не заледенеет, чтобы больше не чувствовать ничего.        — Бинни.        Жалобный голос Феликса заставил Чанбина вздрогнуть и вылезти из пучины своего отчаяния на поверхность. Он резко обернулся. Ликс стоял в шаге от него, обхватив себя руками, мелко трясясь от холода и чуть не плача.        — Пожалуйста, увези меня куда-нибудь. Все равно куда, только подальше отсюда.        Чанбин не стал ничего спрашивать. Он просто сделал то, о чем просил парень.        Всю дорогу до нужного места они молчали, но тишина не напрягала. Чанбин уверенно вел машину, ощущая безграничное спокойствие, будто совсем недавно это не он готов был кричать от боли. Ему было достаточно того, что Феликс пришел к нему, несмотря на планы Бена, несмотря на свое согласие с ними. Чанбина не волновали причины такого поведения. Пока Феликс был рядом, ему было все равно.        Со выехал за город и почти сразу свернул с главной дороги. Ему пришло на ум только одно место, куда можно было отвезти Ликса — поле, на котором они бывали ещё будучи школьниками. Тогда они часто лежали в высокой траве и разглядывали ночное небо, усыпанное звёздами. Им было так спокойно и хорошо, что казалось так будет всю жизнь. Сейчас Чанбин хотел вернуть Феликсу это ощущение, ведь с парнем явно было что-то не так.       Через несколько минут они полулежали бок о бок на капоте машины, задрав головы к мерцающим звёздам. Чанбин гадал почему Ликс вдруг изменил свое решение, но не хотел поднимать эту тему, чувствуя, что сейчас не время. Кажется, парень не мог успокоиться, потому что до сих пор мелко дрожал и слишком часто дышал.        Чанбина внезапно осенило. Он так старался не глазеть на Феликса, чтобы его не смущать, что совершенно забыл о том, что на том была лишь тонкая рубашка, которая не служила защитой от ночной прохлады. Он сразу сполз с капота, чтобы взять из машины свой пиджак, но тут же хлопнул себя по лбу. Он совсем забыл, что сегодня был без него.        Чанбин стянул с себя красную кожаную куртку и протянул ее Феликсу. Парень как-то странно на него посмотрел, но куртку не принял.       — Ты замёрзнешь, — тихо произнес Ликс. — Майка тебя не согреет.       Чанбин и правда остался лишь в черной майке, но холода совершенно не чувствовал. Хотя ему было бы все равно даже, если бы он замерзал, потому что важнее было согреть Феликса.        — Надень, мне не холодно.        Ликс немного съехал с капота и сел так, чтобы он оказался между его ног. Чанбин остолбенел. Он совершенно не понимал, что все это значило.        — Почему ты предлагаешь мне куртку? — Феликс поднял руку и коснулся его плеча, задержавшись на накаченном бицепсе, а потом спустившись вниз, невесомо притрагиваясь к коже, пока не добрался до пальцев. — Ты же можешь согреть меня сам.       Феликс сам переплел их пальцы и медленно поднял глаза. Чанбину казалось, что он спит и видит прекрасный сон, но всё-таки попытался включить голос разума, задав вполне логичный вопрос:       — Что ты делаешь?       — Хочу, чтобы ты меня поцеловал.       Слова, произнесенные хриплым шепотом, выбили из лёгких весь воздух. Чанбину потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, как нужно дышать, потому что он никак не мог поверить в происходящее. Но Феликс не собирался давать ему передышку и время на придумывание ещё одних вопросов. Он потянул его на себя, одновременно обхватывая ногами, и Чанбин машинально обнял его, прижимая к себе. Сердце сразу же забилось как сумасшедшее, снова возвращаясь к жизни.       — Ты уверен? — он давал Феликсу выбор.       — Пожалуйста, — жалобно попросил тот.       Чанбин вовсе не хотел на него набрасываться. Он собирался просто слегка коснуться его губ и на этом все закончить. Наверное, Ликс был пьян, раз вел себя так странно, и Чанбин не собирался пользоваться его беспомощным состоянием. Вот только стоило им поцеловаться, как Феликс сам притянул его голову ещё ближе и настойчиво протолкнул свой язык ему в рот. Праведные планы тут же рассыпались в прах. Слишком долго Чанбин ждал, слишком долго мечтал об этом после их первого и единственного поцелуя в ночь школьного выпускного. Даже если сейчас все это ему снилось, он точно не хотел просыпаться.       Он ответил Феликсу с такой же настойчивостью, обхватывая его затылок рукой, а другой лаская шею. Ликс застонал ему прямо в рот, прижимаясь ещё ближе, рассеивая последние крупинки самообладания. Ему уже было мало губ Феликса. Он хотел его всего.       — Ликси, поехали домой.       Ночное небо хоть и было романтичным, но Чанбин даже в таком состоянии понимал, что их запросто может кто-то увидеть, если поедет мимо. Он дождался, пока парень скажет свое тихое «хорошо», поцеловал его ещё раз, а потом легко поднял с капота и отнес на пассажирское сиденье.       До своей квартиры он доехал в рекордно короткие сроки. Его подгоняло желание и рука Феликса, поглаживающая его бедро. Как только машина была припаркована, а они оказались в лифте, Чанбин снова поднял Ликса на себя, а тот крепко обхватил его ногами, требовательно прижимаясь к губам.       Чанбин не помнил как смог открыть дверь ключом, когда его единственным желанием было вышибить ее с ноги, чтобы побыстрее оказаться в квартире. Не помнил как очутился в спальне, все ещё остервенело целуя сладкие губы. Зато в памяти четко отпечатался образ распростертого на кровати Феликса — веки сомкнуты, влажные припухшие губы приоткрыты в ожидании, на щеках румянец, а тело извивается под ладонями.        Чанбин не выдержал и стащил с него дурацкую рубашку, которая так бесила его в клубе, собираясь медленно осыпать тело Ликса поцелуями. Но парень внезапно оттолкнул его, заставляя Чанбина испуганно произнести:       — Боже, Ликси, прости. Кажется, я слишком поспешил. Я…       — Бинни, все хорошо, — Феликс начал расстёгивать свои брюки. — Я просто хочу сделать это сам.       Под пристальным взглядом, он быстро избавился от штанов, а потом потянулся к майке Чанбина.       — Почему ты не раздеваешься?       Чанбин не мог ничего ответить. Он восхищённо разглядывал Ликса, и его пальцы зудели от желания исследовать это стройное тело. Ему вдруг стало страшно. А точно ли он достоин? Феликс был идеальным, красивым до головокружения, нежным, добрым, чувствительным. Не осквернит ли Чанбин его своими низменными желаниями?        Ликс сам взялся за пряжку его ремня и нетерпеливо принялся ее расстёгивать. Чанбин стащил с себя майку, все ещё сомневаясь в правильности происходящего, но следующие слова просто выбили из него дух.       — Я хочу дойти с тобой до конца. Только с тобой, Бинни, — Ликс положил свою аккуратную ладошку ему на грудь. — Я ещё ни разу ни с кем… не спал. Хочу, чтобы это был именно ты.       Чанбин был удивлен. Он знал, что Феликс ни раз пытался завести отношения, но даже подумать не мог, что у него ни с кем ничего не было. От этого все происходящее стало ещё более драгоценным. Он быстро снял с себя джинсы, снова повалил Феликса на кровать и навис над ним, опираясь на локти, боясь раздавить своим немалым весом хрупкое тело.       — Ликси, — хрипло прошептал Чанбин. — Сверху или снизу?       Ему было важно услышать это. Они оба не имели никакого опыта в сексе, и Чанбин хотел, чтобы Феликс получил удовольствие, а как он его доставит, ему было все равно. Ради Ликса он был готов абсолютно на всё.       В ожидании ответа Чанбин поцеловал Феликса в шею, но не удержался и начал спускаться ниже. Он провел горячим языком по тонким ключицам, оставляя влажный след на полыхающей коже, а затем склонил голову к напряжённому соску. Всего одного касания к чувствительному местечку хватило, чтобы выбить из горла Феликса громкий стон, от которого по рукам Чанбина побежали мурашки. Он уже находился на грани, упиваясь наслаждением, которое получал от реакции Ликса и едва сдерживал рвущееся наружу рычание.       Стон Феликса сменился еле слышным всхлипом, но Чанбин, чрезвычайно чуткий к каждому движению и звуку, исходящему от парня, сразу же вскинул голову.       — Ликси, что-то не так? — взволнованно спросил он, когда увидел, что из закрытых глаз выкатились две слезинки.        Он сел и притянул к себе Феликса, заключая его в свои надёжные объятия. Если он сделал что-то неправильно, то обязательно исправит, лишь бы не видеть, что тот плачет. Это просто разбивало ему сердце. Чанбин вытер мокрые дорожки, оставленные слезами на щеках Ликса, поцеловал его в лоб и снова спросил:       — Что случилось?       Феликс спрятал лицо у него на груди и прерывисто зашептал:       — Просто мне так хорошо, что даже немного страшно. Я всегда знал, что с тобой все будет по-особенному, но… — он вдруг отодвинулся и впервые прямо посмотрел на Чанбина, широко распахнув глаза. — Заставь меня обо всем забыть. Заставь забыть его прикосновения. Я хочу… Хочу почувствовать тебя везде. Только тебя. Я так тебя хочу, что кажется, кожа горит огнем.       Что-то было не так. Слова Феликса, его странное поведение и глаза. Зрачки были такими расширенными, что глаза казались почти полностью черными. Чанбин медленно выдохнул, пытаясь взять себя в руки. Ну почему он сразу не понял?       — Ликс, что ты пил сегодня? — он перехватил руки парня, не дав ему к себе притронуться. — Попытайся вспомнить.       — Шампанское и коктейль почти перед самым уходом. Зачем ты это спрашиваешь? Бинни, поцелуй меня, пожалуйста.       — Не почувствовал ничего странного в напитках? — Чанбин прикрыл глаза. Ему требовалось призвать все свое самообладание, чтобы не совершить непоправимую ошибку.       — Шампанское было обычным. А коктейль был странным, я таких ни разу не пил. Если хочешь, то спрошу у Бена название.       — Это Бен его тебе принес?       — Да, он сказал, что это поднимет мне настроение перед отъездом.       — Я его убью, — спокойно сказал Чанбин, как будто говорил об обычном походе в магазин. Теперь все встало на свои места. Этот сукин сын подмешал Феликсу в напиток какой-то наркотик, видимо рассчитывая хорошенько позабавиться. Чанбин не знал каких богов благодарить за то, что Ликс каким-то чудом решился уехать с ним, а не остался с Беном.       — Ликси, — он поцеловал парня в щеку. — Тебе нужно просто отдохнуть, хорошо? Сейчас я принесу тебе воды, попьешь и ляжешь.       — Но… но…       Феликс выглядел таким растерянным, что Чанбин еле сдержался, чтобы вновь не осыпать все его тело поцелуями, лишь бы вернуть на лицо выражение блаженства. Правда несмотря на желание, Чанбин никогда бы не стал с ним спать, когда он находился в наркотическом опьянении. Если им суждено быть вместе, то это будет только по обоюдному желанию, исходящему на трезвую голову.       — Ликс, послушай меня очень внимательно, ладно? — он сжал лицо парня в своих ладонях, заставляя посмотреть на себя. — Бен подсыпал тебе в коктейль какой-то наркотик. Я прекрасно знаю, что сам бы ты ни за что добровольно не согласился его принять, но факт остаётся фактом — сейчас ты не совсем в адеквате и вряд ли отдаешь отчёт своим действиям. Я не могу отвезти тебя в больницу, потому что как только в твоей крови обнаружат наркоту, то ты сразу же лишишься работы, а я помню, как она для тебя важна. Но если ты вдруг станешь чувствовать себя хуже, то сразу же говори мне. Работа работой, но пострадать я тебе не дам. Ты понимаешь о чем я тебе говорю?       — Бен дал мне наркотики? — Феликс нахмурился. — Разве такое возможно?       — Тебе пора перестать видеть в этом ублюдке хорошего человека, — прорычал Чанбин, но тут же спохватился. — Прости, я погорячился. Я понимаю, что тебе он ничего плохого не сделал. До сегодняшнего вечера.       — Давай поговорим об этом завтра, — Ликс вывернулся из рук Чанбина, чтобы обнять его за шею и потянулся к губам. — А сейчас давай продолжим на чем остановились.       — Феликс, если завтра ты не изменишь свое решение, то обещаю, из кровати я тебя не выпущу ближайшие несколько дней. Ты же знаешь, что я люблю тебя. Я никогда не прощу себе, если воспользуюсь твоим состоянием. Прости, если я тебя расстраиваю, но нам и правда лучше сейчас просто отдохнуть. Переночуешь у меня, я тебя никуда сегодня уже не отпущу.       — Я вроде бы понимаю, о чем ты, но это так тяжело, — парень обхватил себя руками, как будто ему стало холодно. — Внутри все ноет от того, что я не могу тебя коснуться, а ты не можешь коснуться меня.       — У нас ещё будет время. Просто помни, что я люблю тебя.       Чанбин уже дважды признался Феликсу в своих чувствах. Подсознательно, несмотря на состояние парня, он все равно ждал, что услышит в ответ такие же слова. Но Ликс молчал, и ему оставалось только печально вздохнуть.       Чанбин поднялся, нашел в шкафу свободные спортивные штаны, быстро натянул их на себя и сходил на кухню за стаканом и кувшином воды. Он помог Феликсу забраться под одеяло, а потом старательно, на протяжении следующих нескольких часов, отвлекал разговорами, концентрируя его внимание на разных мелочах. Он хотел, чтобы Ликс безболезненно вышел из-под влияния наркотиков, поэтому готов был просидеть с ним хоть целые сутки. Ближе к утру Феликс наконец-то заснул, а Чанбин все ещё сидел с ним рядом, пододвинув кресло к кровати, и разглядывал умиротворённые сном черты лица. Ему надо было о многом подумать и многое решить. Единственное, что он знал наверняка, что Феликс до сих пор испытывал к нему те же чувства, что и в ночь выпускного, иначе никакие наркотики не смогли бы подтолкнуть его к нему.

***

       Минхо успел сто раз пожалеть о том, что согласился на идиотские условия Джисона. Ему никогда не нравились клубы, потому что от громкой музыки всегда потом болела голова, а происходящее сегодня вечером и вовсе бесило до зубовного скрежета. Мало того, что Феликс позволял обращаться с собой, как с какой-то куклой, так ещё и Чанбин был в шаге от того, чтобы затеять драку. Атмосфера была до того напряжённой, что он серьезно подумывал о том, чтобы сгрести всех в охапку и насильно увести из этого отвратительного клуба, оставив Бена ни с чем.       Поэтому когда сначала ушел Чанбин, а потом и Феликс, Минхо даже обрадовался. Джисон явно не захочет оставаться здесь в компании Бена, поэтому сам же решит уехать домой. Правда на то, чтобы заставить себя оторвать взгляд от танцующего Хана, пришлось потратить по меньшей мере минут пять. Возможно он так и остался бы на втором этаже пялиться на парня до самого закрытия клуба, если бы не объявился Бен.       — Не подскажешь, куда делся Феликс?       Джефферсону пришлось тронуть его за локоть, чтобы привлечь к себе внимание. Минхо нехотя перевел на него взгляд.       — Ушел.       — Как ушёл? Куда?       — Не знаю, наверное домой, — пожал плечами Минхо. — Он ничего не сказал.       — Ясно.       Джефферсону явно не пришлось по вкусу услышанное. Он сжал руки в кулаки, натянуто улыбнулся и, ни слова не говоря, ушел прочь. Минхо усмехнулся. Бена было ни капельки не жаль.       Кривая улыбочка мгновенно сползла с его лица, когда он вновь обратил свой взор на танцующую толпу. Хана нигде не было. Минхо кольнуло нехорошее предчувствие. Если Джисон пропал из виду, то ничем хорошим это закончиться не могло, поэтому он сразу же бросился на поиски.       Минхо несколько раз обошел весь зал, пробиваясь сквозь плотные ряды развлекающихся людей, пока случайно не бросил взгляд на барную стойку. На секунду он застыл в шоке, а потом бросился туда со всех ног. Джисон увлеченно соревновался с незнакомым парнем в выпивке. Перед ним стоял целый ряд из десяти шотов, четыре из которых он уже успел в себя влить, а пятый как раз держал в руках.       Минхо успел вовремя. В самый последний момент он вырвал стопку из пальцев Джисона и стащил его со стула, уводя за собой к выходу.       — Мы уходим.       — Эй! Почему это? Веселье только начинается!       Они остановились. Щеки Хана раскраснелись, а глаза ярко сияли, отражая огни светомузыки. Парень выглядел слишком хорошо и из-за этого бесил ещё больше.       — Ты уже достаточно повеселился. К тому же и Феликс, и Чанбин уже ушли. Нам здесь больше делать нечего.       — Как это нечего? Это же ночной клуб! Пойдем танцевать!       Джисон бесцеремонно схватил его за руку, но он сразу же выдернул ее из захвата.       — Господи, ну какой же ты зануда! — Хан сокрушенно покачал головой. — Ладно. Дай только забрать кое-какие вещи.       — Какие ещё вещи? — Минхо подозрительно прищурился. Он не помнил, чтобы у Джисона с собой что-то было.       Но тот уже шагал обратно к барной стойке. Там его сразу же перехватил светловолосый парень, с которым он наперегонки пил шоты. Блондин по-дружески хлопнул Джисона по плечу и о чем-то заговорил, весело улыбаясь. К ним присоединилась молоденькая девушка, заинтересовано поглядывающая в вырез жилетки Хана. Она что-то у него спросила, а потом хихикая, потрогала бицепсы на обеих руках, восхищённо приподняв брови и округлив в удивлении ярко накрашенные губы.        Минхо решил не вмешиваться, а посмотреть, вспомнит ли Джисон зачем возвращался к стойке или нет. Он ставил на второе, поэтому мысленно дал ему пять минут, по истечении которых, кое-кому могло не поздоровиться.       Он не ошибся. Парень настолько увлекся разговором с новыми знакомыми, что снова уселся за стойку и взялся за свои недопитые шоты.       Если бы взглядом можно было убивать, то от Джисона не осталось бы и мокрого места. Минхо подавил в себе порыв хорошенько пнуть его под зад, поэтому стараясь не подавать виду, что дико зол, подошёл и молча перед ним встал. Ему даже не пришлось ничего говорить — его хмурое лицо было и так весьма красноречиво.       — Упс, кажется я немножко забылся, — виновато посмотрев на него заявил парень. — Секундочку!       Джисон повертелся, кого-то высматривая, а потом вдруг практически лег на барную стойку, ища что-то на другой ее стороне. Минхо не знал, как на это реагировать. Поза была слишком двусмысленной и то, как Хан покачивал своей задницей, плотно обтянутой брюками, пока шарил руками за стойкой, навевало совсем не невинные мысли.       — Эй! — не выдержал Минхо. — Ты что вытворяешь?       — Не понимаю… — начал Джисон, вернувшись на свой стул, а потом вдруг заметил бармена, идущего в их сторону. — Морган! Куда ты убрал кота?       — Кота? — Минхо был уверен, что сегодня его больше ничем нельзя будет удивить, но Хан играючи убедил его в обратном. Он был так ошарашен, что не расслышал ответ бармена, поэтому снова задал вопрос: — Что за кот? Настоящий?       — Я не могу тебе сказать, — Хан начал пританцовывать сидя на стуле. — Это сюрприз.       — Ненавижу сюрпризы, — отрубил Минхо. — Вставай давай, нам пора ехать домой.       — Подожди минутку, сейчас Морган его принесет, — Джисон поднял скрещенные руки над головой, плавно покачивая ими в воздухе. — Да и песня крутая. Разве тебе не нравится?       — Нет! Мне не нравится! — рявкнул Минхо.       — А так?       Хан в считанные секунды переместился со стула на барную стойку, комфортно на ней усевшись, и весело задрыгал ногами. Его глаза озорно сияли, а сам он принялся вслух подпевать песне:       — Я забиваю всем этим голову и мне плевать — я ухожу в отрыв.       — Слезай сейчас же!       Минхо шагнул к нему, намереваясь стащить, пока он не наделал ещё каких-нибудь глупостей, но Джисон ловким движением поднялся на ноги, предварительно показав язык. Не прекращая подпевать песне, он начал соблазнительно двигаться под музыку.       Если бы кто-нибудь сейчас спросил Минхо, что он собирался сделать ещё секунду назад, то ответа бы не дождался. Все его внимание, все его мысли были поглощены необычайно красивым демоном-искусителем. Джисон двигался так, что от него невозможно было отвести взгляд. Плавное покачивание бедер, изгиб спины, когда он откидывался назад, длинная шея, по которой он медленно проводил пальцами, спуская их на грудь — всё это было слишком горячо. Особенно, когда Джисон пуговицу за пуговицей расстегнул жилетку, обнажая плоский живот и тонкую талию, на которой идеально смотрелись бы ладони Минхо.       Он сглотнул и принялся уговаривать себя отвести взгляд, но глаза жили своей жизнью, не собираясь ему подчиняться. Они следовали за каждым томным движением тела, за каждым взмахом руки, за каждым поворотом головы. А лицо Джисона… Оно заставило Минхо задыхаться. Карие глаза немного прикрыты, нижняя губа прикушена, брови чуть сведены к переносице, как будто ему было так хорошо, что даже больно. Парень был слишком завораживающим, чтобы остаться к нему равнодушным.       А потом Джисон стащил с себя жилетку и бросил ее Минхо. Он машинально поймал её, даже не глядя, потому что его взгляд был полностью прикован только к Хану. Парень точно вознамерился довести его до инфаркта, иначе это развязное поведение объяснить было нельзя.              Джисон поймал его взгляд, поднес к губам большой палец и медленно провел по нему языком, облизывая подушечку до самого кончика. Но этого ему видимо показалось мало, хотя Минхо уже чувствовал, что не мешало бы проверить себе пульс, потому что с трудом понимал, дышит ли он вообще или разучился это делать, наблюдая за этим бесстыдным танцем.       Джисон повел большим пальцем по подбородку, а потом раскрытой ладонью прикоснулся к шее, изогнулся и направил руку вниз, плавно ведя по груди к животу. Толпа вокруг барной стойки заулюлюкала, кто-то зааплодировал, а незнакомая длинноволосая девушка даже сумела приподняться на стуле и запихнуть Хану за пояс штанов несколько купюр.       Всеобщая оживленность выдернула Минхо из тумана, в котором он оказался с начала танца Джисона. Он прикрыл глаза рукой, поражаясь самому себе. Вот уж не ожидал, что почти в тридцать лет будет пускать слюни на развратного мальчишку, которому ничего в этой жизни, кроме развлечений, не интересно.       Минхо повернулся к Хану спиной и только после этого отнял ладонь от лица. Это было смешно, но он и правда боялся, что если снова посмотрит на Джисона, то больше не сможет пошевелиться и так и будет стоять истуканом. Это стало бы для него настоящим позором. Поэтому он, чертыхаясь и проклиная чересчур соблазнительного парня, поспешил к выходу. Ему определенно нужно было глотнуть свежего воздуха, чтобы окончательно развеять наваждение, в котором он оказался.       Прохлада апрельской ночи приятно остужала разгоряченную кожу и прочищала мозги, но не прошло и минуты, как позади раздался весёлый голос Джисона.       — Тебе понравился мой танец?       Минхо резко обернулся. Хан стоял в двух шагах от него и улыбался, наклонив голову набок. Он совсем не смущался того, что был в одних лишь брюках, даже наоборот — создавалось ощущение, что он прекрасно знает о своей притягательности и пользуется ей на всю катушку.       — Оденься, — Минхо бросил ему жилетку, которую так и унес с собой, а сам пошел к машине. На вопрос он отвечать не собирался.       — Ну признайся же, тебе ведь понравилось, да? Я по глазам видел, что тебе все пришлось по вкусу!       — Тогда ты должен и сейчас понять по глазам, чего я хочу, — Минхо открыл дверцу машины и сел за руль.       — О, я отлично все понял, — Джисон уселся на пассажирское сиденье и повернулся к нему.       — И что же ты понял? — Минхо посмотрел на него, насмешливо изогнув бровь.       — Что ты хочешь меня поцеловать.       Минхо нервно рассмеялся. Конечно же он ничего такого не хотел. Ведь не хотел же? Да и что вообще этот парень себе позволяет? Он уже хотел разразиться бранной отповедью, но Джисон вдруг вытащил что-то из кармана брюк и протянул ему.       — Это тебе. Подарок.       На ладони лежала миниатюрная мягкая игрушка в виде черно-белого кота. Минхо не хотел показывать, что ему интересно, но всё-таки не смог совладать с собой и спросил:       — И зачем мне это?       — Это брелок, — Джисон поднял игрушку за цепочку и покачал ею в воздухе. — Вообще это кот из мультика, и его зовут Люцифер, но я купил его не из-за этого. Посмотри на его недовольную и хмурую мордаху. Точь-в-точь ты большую часть времени, когда я тебя вижу.       Минхо присмотрелся. Недовольная физиономия черно-белого кота не имела с ним ничего общего. Да, он не так часто улыбался, но и с такой хмурой миной точно не ходил.       — Не вижу никакого сходства, — он исподлобья глянул на Джисона.       — Ага, как же, — тот всунул игрушку Минхо в руку и засмеялся. — Особенно сейчас. Ладно уж. Поехали.       Он зачем-то убрал брелок в карман и завел машину. Как ни странно, Джисон больше не пытался с ним заговорить. Минхо даже обрадовался этому, удивляясь: неужели Небеса наконец-то сжалились над ним и ниспослали благословенную тишину?       Правда счастье его было недолгим. Судя по всему, Хан просто придумывал очередной план, чтобы поизощреннее его достать.       Молчание нарушило тихое посвистывание, а потом Джисон вполголоса запел песню:       — М-м-м она дьявол, она порочная сучка, она бунтарка…       — Замолчи.       Минхо передёрнуло от воспоминаний, которые сразу же пробудились от напетых слов. Именно под эту песню парень танцевал стриптиз на барной стойке, соблазняя его своими плавными движениями.       — М-м-м, она дьявол, она…       — Я же сказал, замолчи!       Минхо резко крутанул руль, съезжая на обочину и вдарил по тормозам. Как только машина остановилась, он повернулся к Джисону и свирепо на него уставился. Другой бы уже давно испуганно притих, но он же совершенно не впечатлился его убийственным взглядом, а наоборот, довольно улыбался.       — Чего ты добиваешься? — Минхо был не на шутку разозлен, но только не мог разобраться, на кого он сердится больше: на Хана, за его провокации, или на себя, за то, что на это все ведётся.       — Думаю, что я влюбился в тебя с первого взгляда.       — Что? — Ли как дурак захлопал глазами. Он и правда не ожидал, что разговор вдруг свернёт в это русло.       — И я не хочу, чтобы это был очередной УПС, — продолжал Джисон, как ни в чем не бывало. — Хочу, чтобы все было серьезно.       — Боже, что ты несёшь? — Минхо покачал головой. Кажется, разговаривать сейчас было бесполезно — видимо Хан еще не протрезвел.       — Хочу сразу предупредить, что я очень упрямый, — проговорил Джисон хриплым шепотом, от которого по спине побежали мурашки. Парень заерзал на сиденье, двигаясь поближе. — И я всегда иду до конца.       Атмосфера в машине накалилась до предела. Минхо даже не мог что-то сказать в ответ, хотя слова и вертелись на языке. Он просто изо всех сил пытался прислушиваться к голосу разума, который предупреждал его не связываться с богатеньким мальчишкой из большого города, которому стало скучно. Поэтому он упёрся ладонью в грудь Джисона, не давая ему приблизиться, и старательно не обращал внимания на то, как покалывает руку от соприкосновения с горячей кожей. Собрав силу воли в кулак, Минхо толкнул Джисона обратно на сиденье, но тот все равно приблизился снова.       — Надеюсь, тебя не пугают сумасшедшие парни, — Хан медленно облизал пересохшие губы, и Минхо почувствовал, как сладко заныло внизу живота, — потому что я от тебя просто без ума.       Он сам не понял, в какой момент рухнули все защитные стены, которые он вокруг себя возводил, но сам, по своей воле, схватил двумя руками Джисона за края жилетки и грубо притянул к себе, впиваясь в его губы голодным поцелуем.       Но, кажется, отсутствие какой-либо нежности Хана совершенно не смутило. Парень уже через несколько секунд перебрался со своего места на его колени, отвечая на поцелуй с такой же безудержной страстью. От этого Минхо распалялся ещё больше, остервенело дёргая за пуговицы на жилетке, которую Хан успел застегнуть перед тем, как сесть в машину. Последняя пуговица никак не поддавалась, и Минхо, тихо рыкнув, просто выдрал ее напрочь, дёрнув со всей силы, но едва ли обратил на это внимание. Он тут же положил ладони на талию Джисона и еле сдержал удовлетворённый стон. Идеально. Все в точности так, как он и представлял. Как будто эта талия предназначалась именно для его рук.       Но каким бы захватывающим дух не было это ощущение, Минхо не мог удержать ладони на одном месте. Он принялся исследовать тело парня, поражаясь бархатистой коже, подтянутой фигуре, умопомрачительному запаху дорогого парфюма и главное, тому, как Джисон откликался на каждое прикосновение. Это кружило голову похлеще любого крепкого алкоголя.       В итоге Минхо обхватил руками округлые ягодицы, крепко сжал, немного приподнял парня над собой, а потом посадил так, чтобы тот смог почувствовать его возбуждение. Ощущения были такими острыми, что он застонал с Джисоном в унисон. Казалось, что ещё немного и он кончит прямо в штаны, как какой-нибудь школьник, впервые увидевший порно-журнал.       Но Минхо все равно не мог остановиться. Он оставил в покое губы Хана, чтобы спуститься к груди и обхватить зубами напряжённый сосок. Он потянул совсем немного, чуть прикусывая, а Джисон уже громко застонал, выгибая спину. Минхо высунул язык и медленно, с нажимом провел им по затвердевшему бугорку, упиваясь тем, как перехватывает дыхание Хана, как тот пальцами впивается в его плечи и начинает двигать бедрами, желая большего.       Минхо снова вернулся к его губам, но на этот раз поцелуй быстро прервался. Джисон вдруг отпрянул и закрыл ладонью рот, испуганно на него глядя.       — Что такое?       — Кажется, — еле выдавил из себя он, — меня сейчас вырвет.       — Вот черт!       Минхо никогда ещё не был таким быстрым. Он открыл дверь машины, помог Джисону выбраться и вышел следом, сразу же отводя его к ближайшим кустам, которые в изобилии росли вдоль дороги.       Джисон не ошибся. Стоило им остановиться, как он согнулся в три погибели и начал извергать из себя потоки жидкости. Его рвало минут десять. В перерывах он убеждал оставить его одного, потому что ему было очень стыдно, и он даже не собирался этого скрывать. Но Минхо только крепче сжимал его руку, отлично понимая, что парень еле стоит на ногах, и отпусти он его сейчас, как тот сразу же свалится на землю.       Когда Джисону наконец-то стало легче, Минхо отвёл его в машину, помог сесть, пристегнул ремень и даже, пошарив в бардачке, нашел маленькую бутылку воды. Он сделал пару глотков и почти сразу же вырубился. Видимо все свои силы он на сегодня истратил.       Минхо сел за руль и ещё долго смотрел на спящего Джисона. Он прокручивал в голове воспоминания сегодняшнего вечера и ночи, пытаясь найти себе оправдание. Парень неимоверно его раздражал, но как тогда могло случиться, что он потерял контроль и первым его поцеловал? И как так вышло, что ему до безумия это понравилось? Джисон был той ещё занозой в заднице. А то, что между ними сегодня случилось походило на обратную тягу.       Когда на пожаре в закрытом помещении огонь выжигал весь кислород, то на время почти полностью гас, низко стелясь по полу. Но стоило источнику кислорода вновь появиться, как пламя моментально разгоралось с такой мощной силой, что походило на взрыв, неся в себе смертельную угрозу. Вот такой была обратная тяга.       И теперь вопрос, который волновал Минхо остался только один: стоило ли рисковать и создавать эту обратную тягу между ними?       Перед тем, как тронуться с места, он бросил ещё один задумчивый взгляд на Джисона, а потом покачал головой.       — Господи, с кем я связался?