Юэ, Тайян и Ки

*** Минхао заходит домой после учебы в университете и видит на полу окровавленное тело своего брата. Уже мертвого. Он не может вдохнуть воздух из-за шока, пока смотрит на Ванхао. Именно тогда взгляд машинально переводится в сторону, когда периферийным зрением видит какое-то движение, плывущее из кухни. Дым. Минхао прибегает туда, а там вся комната уже в огне: шторы, шкафчики, столы. Он шарит по карманам и трясущимися руками вытаскивает телефон, чтобы набрать... А кого набрать-то? Пожарных? Естественно. Но тут нужны не только они, но ещё и скорая, и полицейские, чтобы те констатировали смерть Ванхао и завели дело. Об убийстве. Минхао всё-таки набирает нужные службы спасения и даже не пытается потушить пожар, ведь такой масштаб полотенцем не потушить, а огнетушителя в квартире нет. Он просто садится на пол рядом с братом и берет его руку, уже холодную и твердую, сжимая в своих. А потом начинает плакать. Слезы катятся по его лицу медленно. Беззвучно. Тихий дрожащий выдох побудил мурашки. Он вздрогнул от них, лицо исказилось гримасой боли. И тогда впервые Минхао зарыдал по-настоящему: громко с криками, ударяя своими кулаками пушистый белый ковер, который теперь окрашен в оттенки бордово-красного цвета. — Минхао, — в какой-то толще слышится знакомый голос, но он не понимает откуда тот исходит. — Минхао, проснись. Пожалуйста, проснись, — тон, с которым говорят эти слова, такой обеспокоенно-просящий. Минхао чувствует, как его гладят по спине и немного хлопают, пытаясь успокоить. Он вздрагивает и открывает глаза, лёжа на боку и видя перед собой обеспокоенного Джуна, глаза которого быстро бегают по его лицу. Дыхание сбивается, слезы текут вниз на подушку. Минхао хлопает себя по лицу и истерически смеётся. Все это похоже на повторяющийся кошмар, который крутится по кругу. Как петля. Застрял в пожизненной тюрьме в этом моменте, который превратился в петлю кошмара. Ему кажется, что он сходит с ума. Его жизнь никогда не станет прежней. Не станет лучше, если не избавиться от триггеров. Минхао все это понимает, но разбираться с этим сейчас нет никаких сил. Мать снова довела его до точки невозврата. Он думал, что кошмары прекратились с того последнего раза, когда ему снился Ванхао, который говорил отпустить его. Но нет. Этот сон был таким... Реалистичным. Минхао снова чувствовал все то, что ощущал тогда, в день смерти брата. — Как ты, Хао-Хао? — тихо спрашивает Джун, все ещё медленно гладя его по спине. — Никак, — хриплым шепотом произносит. — Я не в порядке. — Расскажешь, что вчера произошло? — волнуется. По голосу слышно. — Я думал, она придет извиниться за все, что натворила. Но моим ожиданиям не удалось сбыться, — делает глубокий вдох, а затем выдыхает. — Она пришла, чтобы поиграть на моих нервах. Сначала спросила, встречаюсь ли я с парнем, затем сказала, что не принимает этого и ей нужны внуки. А потом захотела встретиться с твоей мамой, — они переплетают свои ладони. — Ты был прав. Наши мамы были знакомы, и это парные кулоны, — он достает из кармана джинс подвеску, протягивая Джуну. — Она захотела встретиться с ней. Я отказал. Не дам ей влезть в вашу семью и творить беспредел. — Почему ты думаешь, что она что-то учудит? — не понимает. — Потому что я знаю свою мать. Она может быть с виду божьей коровкой, а на самом деле ведьма, которая химичит и учиняет хаос, — он садится на кровати, скрещивая свои ноги. — Что будешь делать с подвеской? Отдашь маме? — Не знаю. Наверное? Не уверен, что она помнит о ней, — Джун повторяет его действия. — Посмотрим. Для начала просто положу ее в шкатулку. Пусть хранится до лучших времён, — он улыбается, глядя на вещь в своей ладони, а затем обеспокоенно смотрит на Минхао. — Что тебе снилось? — Брат, — не задумываясь, отвечает. — Точнее, его смерть. А если быть конкретным, то это не просто сон, а воспоминание, — раскрывается ему, показывая израненные душу и сердце. — Воспоминание о том, как я пришел из универа, а на белоснежном ковре лежал он, весь в крови. Из кухни валил дым, потому что её подожгли. Видимо, хотели сжечь и Ванхао. Я в каком-то оцепенении вызвал все службы спасения и просто остался с мертвым телом своего брата сидеть на грязном от крови ковре, — он делает глубокий вдох. Снова. Цзюньхуэй берет его ладони в свои и крепко сжимает. — А потом ты меня разбудил. — Тебе легче? После высказанного, — Джун отпускает его руки и обхватывает лицо, целуя в лоб, задерживаясь на несколько секунд, а затем осторожно и легонько гладит по голове, путая волосы. — Немного, — выдыхает. Будто реально маленький груз упал с души. — Я проголодался. Чем хочешь позавтракать? — меняет настроение, чтобы убрать грусть. — Мне без разницы. Что ты хочешь? — все ещё держит его лицо в своих ладонях. — Хочу чего-то очень вредного. Рамёна? — заинтересованно смотрит на Цзюньхуэя. — С утра? — Мне нужен самый острый рамён, чтобы я проклинал всех, — и смеётся. — Хорошо, — Джун подхватывает заразительный смех. — Идём. На душе Минхао становится очень хорошо от осознания, что у него есть человек, который поддерживает его безумные идеи. Оба быстро встают, умываются вместе и также вместе стоят на кухне около плиты, наблюдая, как кипятится вода, чтобы закинуть туда лапшу. Они стоят очень близко друг к другу и шатаются в стороны, пытаясь ударить своим бедром чужое, при этом счастливо смеясь от ребячества. Самое лучшее утро, по мнению Минхао. Рамён, всё-таки, оба сделали не острым. Пожалели свои нервы, языковые сосочки и мозг. Когда они доели, Минхао видит на себе неоднозначный взгляд Джуна. — Почему ты так смотришь? — интересуется. — Просто... У меня сердце разрывается, — секунда молчания. — Ты столько вытерпел, потерял... — Но взамен я обрёл что-то ценное, не находишь? — Минхао смотрит Джуну прямо в глаза. — Ты мне очень нравишься. Даже не так. Я люблю тебя, — они снова переплетают свои ладони, кладя их по обе стороны от своих тарелок. — Ты словно лекарство, которое мне прописали. Я не обращался к врачу, не смотря на явное расстройство, только благодаря тебе. Ты для меня, как лекарство от тревоги. Моя жизнь полна горечи, но с самого начала ты меня лечил. Кулон, потом встреча в Англии. Это сродни какому-то волшебству. Ты волшебный, — он встаёт из-за стола и подходит к Цзюньхуэю. Тот тоже встаёт. А потом оба обнимают друг друга, выдыхая. — Спасибо, что существуешь, мой маленький принц. — Спасибо, что появился в моей жизни, Минхао. Что тогда подошёл ко мне на трибуны и поговорил. Что согласился сняться в проекте и стал моим другом, а теперь и любимым, — Джун целует его ухо. — Ты что творишь? — верещит и пытается выскользнуть из кольца чужих рук, избегая щекочущего ощущения. Мурашки пробегаются по всему телу. — Ты такой чувствительный, а я всего лишь поцеловал тебя в ухо. Просто напросто, — усмехается. — Гадёныш, — надуто сипит и твердо смотрит на него, а потом хлопает несколько раз по плечу. — Мне нужно домой. Бабушку проведать и переодеться. Ты же не забыл? — Что? — в непонятках смотрит. — Забыл? Тогда спроси у Фэнцзюня, а я пошел, — он обувается и тянется к лицу Джуна, чтобы несколько раз чмокнуть в губы. Цзюньхуэю это не понравилось, поэтому притягивает его за талию и с напором целует. — До встречи, — отзывается и хитро улыбается, выпуская из своих рук. — Чертёныш, — шепотом про себя проговаривает Минхао, выходя на улицу. — Помнит же. *** Он подходит к дому бабушки и открывает дверь, чтобы войти внутрь. Сюин сидит на кухне и пьет чай с сушками. Она радостно встаёт из-за стола, чтобы обнять его. — За чем пожаловал домой? Я думала, ты будешь со своим парнем. — Я и так был с ним, — не говорить же ей, что мать довела. — Просто обещал его брату сходить в парк аттракционов. Заскочил, чтобы переодеться. — Завтракал? — Сюин внимательно смотрит на него. — Ага, самой вредной пищей, — вредничает. — Ох, Мин-Мин. Зачем же с утра? — Захотелось, — пожимает плечами. — Хочешь сейчас похлебать супчика? — она не оставляет попыток его накормить нормально. — Можно. Неизвестно сколько мы там будем гулять без еды. Хотя, скорее всего, Фэнцзюнь захочет поесть, поэтому наверняка зайдём в кафе. — Тогда иди, переодевайся, а я сейчас тебе нагрею. Минхао уходит в свою комнату, чтобы выбрать не бросающийся в глаза комбинезон, поверх которого надевает теплое худи с капюшоном. Маленькая барсетка умещается в руках, поэтому он довольно хмыкает и выходит обратно на кухню, где его уже ждёт Сюин с тарелкой вкусного домашнего супа и мисочкой риса. За ним заезжает Джун. На заднем сидении удобно примостился Фэнцзюнь, что-то громко рассказывая. Воодушевлен. Минхао садится на переднее пассажирское и сразу поворачивается назад, чтобы поприветствовать его. — Добрый день, молодой человек. Чем вы тут заняты? — по-доброму усмехается. — Ой, Хао-гэ, привет. А я рассказываю Цзюнь-гэ о том, что хочу сделать в парке. — Интересно. Я тоже хочу знать. — Так вот... Они трогаются с места. В салоне машины очень громко из-за яркого голоса Фэнцзюня. Но это и нравится Минхао. Давно ему не было так спокойно. Тот продолжает рассказывать, где хочет побывать. — Хочу ещё на машинки. Вот, — заканчивает свой рассказ Фэнцзюнь. — Машинки? Умеешь кататься? — интересуется Минхао. — Захотелось попробовать. А ты, Хао-гэ? — У меня не было возможности научиться. — Это будет весело, — встревает Цзюньхуэй и смеётся, на что Минхао только легонько бьёт его по бедру. — Следи за дорогой! — приказывает. — Как скажете, моя Роза, — и переводит секундный взгляд на его лицо, чтобы уловить смущение. — Я тебя убью, когда выйдем из машины. Отсрочь свою гибель на сколько можешь, — приторно-шипяще проговаривает Минхао и отворачивается к окну, чтобы забыться. Нет, Джун когда-то точно доведет его до исступления своими фразочками. Хорошо, что Фэнцзюнь ещё не знает эту историю, а то было бы вдвойне стыдно. Они приезжают к месту через несколько минут, и состояние Минхао от смущения переходит в тревожное. Ему кажется, что случится что-то непоправимое. Фэнцзюнь выскальзывает из машины и оглядывается по сторонам, но не отходит, а стоит рядом и ждёт, когда они выйдут. — Помнишь? Все будет хорошо, да? — Джун внимательно смотрит, заглядывая ему в глаза. — Но нам нужны маски, это точно, — видит, как Минхао трясется. А потом тянется к нему и целует в лоб, чтобы расслабить. И, кажется, получается. Он шумно выдыхает и его тело расплывается по сидению. — Ладно. Я в порядке. Пойдем, а то Фэнцзюнь там уже сгорает от нетерпения, — шутит и смеётся. Джун улыбается от осознания. Оба выходят из машины и блокируют ее. Цзюнь-Цзюнь сразу цепляется своей ладошкой за Минхао и доверительно смотрит на него. Втроём они быстро шагают к воротам парка, потому что не терпится. Особенно Фэнцзюню. — Чем хотите заняться? — спрашивает Цзюньхуэй. — Сначала пострелять в тире, а потом на машинки, — весело щебечет Цзюнь-Цзюнь. — Отлично, а ты, Хао-Хао? — Я бы хотел покататься на льду. Фэнцзюнь, — обращается и переводит на него взгляд, тот смотрит в ответ, — ты умеешь кататься на коньках? — Никогда не пробовал. Это интересно? — Значит будет забавно. Главное — надеть страховку, — с умным видом и указательным пальцем вверх изрекает Минхао, на что оба братья посмеиваются. — Да ну вас! — он смотрит вдаль. — Смотрите! — и указывает пальцем на палатку, где продаются обручи на голову с разными ушками. — Идём, — берет обоих за ладони и тянет их туда. — Ты хочешь это купить? — со смешком спрашивает Джун. — Да, а что не так? — не понимает. — Я такое носить не буду, — отнекивается. — А я вот буду! — кричит Фэнцзюнь, привлекая их внимание. — И вы тоже должны! Будем выглядеть как семья, — счастливо улыбается и перемеряет несколько обручей, пытаясь найти подходящий. — Молодой человек, — обращается к Джуну девушка лет тридцати, — смотрите как мило это выглядит на голове, — она примеряет один из обручей на себя и приторно улыбается ему, но потом переводит взгляд на Минхао и тушуется. Конечно, он ее глазами испепеляет сейчас. Ее улыбка меркнет, но не до конца. Продавщица переключает свое внимание на Фэнцзюня, предлагая ему разные варианты, пока Джун колеблется. — Сколько с нас? — спрашивает Минхао у девушки. У него в руках три разных обруча: с лягушачьими, кошачьими и заячьими ушками. — Тридцать юаней, — отвечает та и забирает деньги, протянутые ей. — Идём, — подаёт голос Цзюньхуэй, и они отходят ближе к тиру, но останавливаются. — Я милый? — Минхао трогает зелененькие ушки у себя на голове. — Да! — восклицает Фэнцзюнь, на что слышит смех. — А я? — он поднимает на них глаза. — Конечно. Ты самый милый зайчонок, которого мы видели, — Минхао улыбается и видит, что Цзюнь-Цзюнь подпрыгивает на месте. — Нарядим твоего брата? — коварно усмехается и заговорщески смотрит на него. — Давай, Цзюнь-гэ, наклоняйся. Хао-гэ, надевай, — раздает указания и ждёт, наблюдая как оба немного тушуются, но выполняют. Джун опускает немного голову и Минхао медленно надевает ему обруч с кошачьими ушками, поправляя волосы. Оба смотрят друг другу в глаза несколько секунд, а потом откашливаются и выравниваются, смотря по сторонам. — Отлично! — хлопает в ладоши Фэнцзюнь, а затем берет их руки в свои по обе стороны и все же тянет к тиру. — Хочешь что-то выиграть? — Цзюньхуэй тянется в карман за деньгами, чтобы дать их управляющему. — Ммм, — думает и рассматривает стоящие вверху игрушки. — Мишку хочу. Вон того, — показывает пальцем на коричневого пушистого медведя, который одетый в темно-зеленую футболку с английской буквой «М», а через плечо у него висит малюсенькая сумка-барсетка. — Чтобы ее выиграть, нужно выбить все шары в ряд, — говорит мужчина пожилых лет. — Двадцать шаров — двадцать пуль, — и отсыпает их в коробочку, стоящую рядом с пистолетом. — Я попробую! — решительно говорит Фэнцзюнь и встаёт на коробочку, которая стоит на земле, чтобы быть выше. Берет в руки пистолет и целится. Первый выстрел — попал. Второй, третий, четвертый — тоже. — Цзюнь-Цзюнь, — прерывает его Минхао. — Передохни. За один подход ты не сможешь выбить все двадцать шаров. — Он прав, — соглашается Джун. — Хорошо, — Фэнцзюнь опускает пистолет на стойку, закрывает на несколько секунд глаза и трясет кистями рук, чтобы расслабить их. — Я готов, — твердо проговаривает и вновь берет оружие в руки, чтобы направить их на шары. Пятый, шестой, седьмой и восьмой выстрелы — снова попадание. Девятый — промах. — Неееет, я же так хорошо шел, — расстраивается и опускает руки с пистолетом. — Все хорошо, не переживай так сильно. Хочешь после тебя я попробую и постараюсь выиграть тебе мишку? — предлагает Минхао. — У меня идея получше. Может быть, всё-таки, я попробую выбить ее? — спрашивает Джун и как-то странно улыбается. — О? — Фэнцзюнь обрадовался. Минхао не понимает, что происходит сейчас. — Да, точно! Тогда, я сейчас достреляю и ты попробуешь, — он снова берет пистолет в руки и уже с лёгкостью добивает оставшиеся пули. — Ещё двадцать, — говорит Цзюньхуэй и отдает деньги мужчине. Тот взамен снова кладет двадцать маленьких пулек в коробочку. Через минуту все шары были лопнуты. Минхао от шока не может закрыть рот и глаза, которые расширились до ненормальных размеров. Что. Сейчас. Происходит? Его мозг коротит и он смотрит на двух братьев, которые коварно улыбаются, забирая игрушку у продавца и благодаря его. — Вы что тут устроили? — он все ещё в шоке. — А что мы устроили? — и смеются. — Какие коварные вы. Как ты смог это сделать? — обращается к Джуну, а потом цокает, потому что ему не отвечают и только хитро улыбаются, и уже разворачивается, чтобы пойти к машинкам, но его дёргают. — Хао-гэ, — зовёт его Фэнцзюнь. — М? Что такое? — Ты же не в обиде? — А почему я должен? — не понимает. Что застряло в голове у этого ребенка? — Это хорошо, — выдыхает он и расслабляется. — Тогда, это тебе, — с улыбкой говорит и протягивает ему выигранного мишку. — Что? Зачем? Ты же ее хотел... — Я хотел выиграть и подарить тебе. Смотри, тут даже буква «М» на футболке, как начало твоего имени. И сумочка как у тебя сегодня. Минхао абсолютно растерялся. Не каждый день ему дарит подарок ребенок, ещё и такой значимый. Ему хочется расплакаться, но делать этого не будет. Точно не здесь и не сейчас. — Спасибо тебе, Фэнцзюнь, — он с улыбкой принимает мягкую игрушку и немного шмыгает носом, а потом крепко обнимает, на что слышит тихое хихиканье. В это время Джун их фоткает и звук затвора камеры заставляет Минхао поднять голову и замереть. За что они так с ним? За что он их заслужил? — Хорошо, идём теперь на машинки, да? — они разъединяют объятия и снова за руки идут к следующему приключению. — Тут очередь. Хотите что-то поесть или попить? Я пойду куплю. — Минхао-гэ, хочу напиток из кактуса, — просит Фэнцзюнь. — Сахарную вату будешь? Раз уж мы здесь... — Да! — выкрикивает он. — Совсем забыл за нее. — Хорошо, а тебе что? — спрашивает у Джуна, поворачиваясь к нему. — Просто колы достаточно будет. — Заказ принят. Ожидайте, — смеётся и быстрым шагом уходит от них. Сахарную вату можно купить на месте, как и колу, а вот за напитком из кактуса нужно идти минут десять до ближайшего магазина, где тот продается. Минхао старается идти быстрее, чтобы успеть к ним на машинки, ведь у него такого детства не было. Хочется испытать это ощущение. Быстро купив напиток Фэнцзюню, он выходит и неподалеку слышит музыку. Его по наитию ноги ведут туда. За углом дома, в котором находился магазин, стоит парень, играя на гитаре и исполняя популярную песню — Минхао не зацикливается на том, что это за песня. Ему важнее всего голос, который услышал. Он очень красивый. И все ещё не понятно, почему этого парня не забирают в агентства. За него же драться нужно! Минхао подходит к нему, когда тот заканчивает петь, и протягивает ему свою визитку — хорошо, что у него в барсетке всегда они лежат. Тот молчаливо смотрит на него и не понимает, а потом расширяет глаза, когда Минхао немного приспускает свою маску и показывает свое лицо. Молодой парень начинает кланяться и здороваться. — Позвони мне, когда примешь решение и захочешь прийти в компанию. Мне очень нравится твой голос, я бы хотел с тобой сотрудничать. — Я подумаю. Спасибо за оценку и приглашение! — неловко отвечает тот и не знает куда себя деть. — Буду ждать твоего звонка, — и уходит. Минхао не думал, что вот так встретит человека, голос которого заставит его вернуться из отпуска и захотеть работать в компании. Снова. Это странно и необъяснимо, но, кажется, таким правильным. Он спешит к братьям Вэнь, которые уже, наверное, заждались его. Этого следовало ожидать. Минхао немного опоздал. Их очередь уже прошла, но люди пропустили их, потому что видели, что они долго стояли и просто ждали кого-то. Его. Кататься на машинках было очень весело. Джун сидел вместе с Фэнцзюнем в одной машинке, так как тому нельзя было делать слишком резкие движения, потому, что из-за «столкновения» может сильно шатать вперед-назад. Они хотели этого избежать, чтобы реабилитация не пропала зазря. — Вату я не купил. Можем сейчас ее купить и ты ее поешь, пока мы дойдем до комплекса, — предлагает Минхао. — Да, давай. Я хочу ее попробовать, — с улыбкой соглашается, а потом подпрыгивает от радости. Они покупают большую сахарную вату в виде кролика со свисающими ушками. Это выглядит очень мило и красиво. Даже есть ее не хочется. Но Фэнцзюнь был другого мнения, сразу же откусывая ушко. — Ваааау! Какая сладкая, — восхищается. — Что тебя задержало? — заинтересованно спрашивает Джун. — Я услышал красивый голос, который пел песню, и прошёлся к этому месту. Оказывается там был парень, играющий на гитаре и поющий. Предложил ему прийти в компанию и пройти прослушивание. Если он пройдет — хочу заняться его продюсированием. Возможно, он будет в группе, а не сольно. Тогда буду писать песни для группы, — рассказывает. — Интересно выходит, получается. Неожиданно твои планы меняются по щелчку пальцев из-за непредвиденного. — Но такая жизнь, разве нет? — улыбается Джун. — Ты прав. — Желаю тебе успехов. Ты можешь на меня положиться, помнишь? — Конечно. Спасибо. — Мы же пришли? — спрашивает Фэнцзюнь, оборачиваясь на них. Он шел немного впереди них, не мешая их разговору, но слушая. — Да, заходите, — Минхао немного подталкивает их ко входу. — Сразу на кассу и в гардеробную за коньками. Получив свои билеты и необходимую специальную одежду, они направились на трибуны, чтобы переобуться и натянуть защитные наколенники. — Чем тебе так нравится кататься по льду? — интересуется Джун. — Вообще, это очень актуально для пар. Если кто-то из партнёров упал, можно подхватить или дотронуться. Это сближает. Но сегодня с нами Фэнцзюнь, поэтому это будет «свидание втроём». Не против? — взглядом обводит двоих. Те отрицательно мотают головами. — Отлично! — Я не умею кататься, — говорит Цзюньхуэй. — Я тоже! — поддакивает Цзюнь-Цзюнь. — Не поверите, но и я тоже. Будем втроём кататься на попе и коленях, а не на коньках, — и смеётся. Беззаботное счастье подхватывают Фэнцзюнь и Джун. Смеясь, втроём они аккуратно выходят на лёд. По началу учились ездить вдоль бортика, затем медленно отцеплялись от него и пытались двигаться сами. Через полчаса тренировок, они свободно катались в потоке остальных людей. Но Фэнцзюню было все ещё страшно, поэтому одного его не бросали. Не обошлось и без падений, но хорошо, что без травм. Было пари между Минхао и Джуном: проехаться до столба на другом конце катка. Кто первый придет, тот загадывает желание. В итоге выиграл Цзюньхуэй. Уставшие и вымотанные они двинулись домой. Фэнцзюнь сразу же вырубился на заднем сидении машины, чем вызвал «отцовские» улыбки у них двоих. Идиллия. — Какое желание хочешь загадать? — Точно не сегодня. Сейчас я хочу только спать. Так что, едем к моим родителям, — монотонно отвечает. — Согласен на что угодно. Ты прав, я сейчас тоже отрублюсь, — сонно проговаривает. — Так поспи. — Нет, я тебя одного не оставлю за рулём, когда мы устали. Буду развлекать тебя как-то. Только придумать надо, — оживляется и пытается что-то придумать. Джун на это лишь тихонько посмеивается.