доверие

такое холодное утро в Мышкине однако не редкость. когда снегом метель обметает каждый подъездный порог, а стёкла окон мутнеют, пропуская сквозь себя свет уличных фонарей как размазанные по дорогам пятна. сосульки упели за ночь окрепнуть больше чем есть, и сильнее схватиться за бедные скрипящие от натяжения подоконники. птиц не было вовсе - будто всё летающее, да что там, будто всё живое просто разом вымерло, оставляя после себя лишь леденящее душу одиночество и тишину. Снежка этой ночью снова не спала. она ворочалась из стороны в сторону по кровати, меняла подушку разными углами и стороной - то прохладнее, то теплее. то голова у неё болела, то глаза смыкались а мозг буйствовал в какой-то личной психопатичной вакханалии, не давая телу расслабленно всхрапнуть. она никак не могла успокоиться, и всё время тяжело дышала, почти задыхалась. можно было бы казать что Снежка напугана своим состоянием, однако подобное случалось с ней слишком часто, чтоб придавать этому особое значение. просто очередная бессонница. просто очередные выходные насмарку. вот-вот на часах покажется пятый утренний час. Морозова поспала каких-то пару часов в сумме за всю ночь, и не особо понимала что ей сейчас нужно делать. лежать дальше в этой проклятой постели и безрезультатно молиться богу, лишь бы спокойно поспать? или вставать и куда-то собираться? кажется, ей сегодня куда-то нужно было пойти... она точно помнит что за ней зайдё Алёнка, но зачем и когда именно - мозг уверенно отказывался вспоминать. честно говоря, даже если сегодня и нужно куда-то идти, то Снежке этого совсем не хотелось. предчувствие подсказывало что лучше остаться дома и переждать, пережить этот день в тишине и точной безопасности. — разве ты в безопасности? — внезапно слышится кокетливый, мурчащий голос незнакомца. Снежка распахнула голубо-серые глаза, не шевелясь от страха пыталась разглядеть белую облезшую обоями стену. лежать лицом к стене не всегда было удобно, особенно когда начинается нечто подобное... — ну же, ты не можешь меня найти? — продолжает неизвестный голос. почему-то он кажется ей до невозможного знакомым. — ты ведь даже толком не стараешься меня найти! — Снежке становится стыдно. вроде бы, ей и не нужно никого искать, а вроде и просят... но ведь это всё нереально, так есть ли смысл стараться? „зачем мне тебя искать?...“ – мелькает в мыслях Снежки, но тут же теряется и забывается. её взгляд цепляется за блестяшку на обоях, что сверкала особенно ярко, и была какой-то... особо большой. как будто и не блестяшка совсем, и возможно, даже, не часть обоев. она лежала почти не дыша, стараясь не подавать и единого признака жизни дабы снова не появился этот голос. этот чёртов голос... „почему он мне так знаком?...“ — снова мелькают слова в её измученном разуме. а толку? только Снежка их слышит. точнее просто знает что они есть, она даже не слышит их своим голосом. в момент Снежка задумалась, как звучит собственный голос? она почему-то не помнит. и не может сказать, потому что слова из горла не лезут. точнее их там даже нет... — потому что я твой друг, Снежка! — она вздрагивает, голос звучал прямо возле уха, и на её глаза упала синяя прядь волос. смело её мелким дыханием слов. всё тело напряглось и глаза застопарились на одной точке, губы поджались, как и пальцы на ногах от страха, руки вцепились в одеяло. — ты не спрячешься от меня... — почему голос думает что она прячется от него? Снежка хотела этого, желала, но в слух не говорила, и в мыслях не проговаривала. ей просто хотелось скорее уснуть чтобы его не видеть. — а я тебя вижу-у-у... — пятно на обоях что казалось странной блестяшкой, внезапно распахнуло веки и пархнуло длинными крыльями–ресницами, цветастыми как крылья бабочек. на Снежку смотрел одиноко, но точно и метко синий глаз. ни голубой, ни серый, а именно что ярко синий, без зрачка. Снежка вскрикнула от этого зрелеща, но на самом деле это было похоже на придушенный визг. тем не менее, вместе с этим она слетела с кровати на пол, больно ударяясь бедром о край кровати. возможно, это даже к лучшему. пока Морозова отходила от звёздочек в глазах из-за резкой и осторой боли, то и голос, и глаз пропали. неизвестному стало неинтересно. чертовщина да и только, но, что поделаешь... с последними новостями в стране, поставки лекарств от Снежкиных кошмаров прекратились, и теперь приходится их обуздывать по-новому. к тому же, возьмём во внимание то, что кошмары у неё теперь другие. подобного раньше не было, а если и происходило – крайне редко, и явно не в трезвом состоянии. Снежка только сейчас понимает, что ничерта на самом деле не понимает. она не видит чьи это руки перед глазами, не слышит кто смеётся сзади неё, не чувствует как болит ушибленное бедро. прилетела хорошенько. она не чувствует своего тела в принципе. Снежка потеряна в собственной комнате, в её четырёх углах на стенах обоев которых понатыкано десятки глаз. мысли бьются о стенки черепной коропки, в горле пересохло настолько что сделать простой вдох – кажется ей испытанием. она не понимает абсолютно ничего, и даже то – кто она такая. потому и страха нет, и сомнений. пустота. полная, при этом чёрная, без стен, пола и потолка пустота в которой она проросла как плесень на стенах в ванной. или же чёрствой буханке давно забытого кусочка хлеба. так же сыро, неприятно, бесполезно. за чувством заплесневелости и ненужности, пролетает час. Морозова понемногу начинает что-то вспоминать из реальности, только лишь потому, что отекает тело от такого сидяче-лежачего положения. она спиной облакачивается о кровать, лопатками упирается в деревянную балку. начинают болеть. по голым ногам проходятся мурашки когда она чувствует знакомый запах так рядом. любимый запах. чей он?... Снежка пытается вспомнить. что-то рыжее. огонь, который обжигает пальцы и губы. запах остался на футболке в которой сидит девушка. футболка ей не принадлежит, она чужая. она чужая... Снежка или футболка? кажется, футболка... Снежка пытается ухватываться хоть за какие-то отголоски здравых мыслей. Алёнка. кто она? кто, кто... рыжее солнце. огонь пылает внутри и поднимает столб дыма к потолку. почему пожар в квартире?... странно. Снежка вспоминает вкус губ – горковато-сладкий, от чего внутри разливается тепло где-то от живота, и по всему телу. странно. не страшно. совсем не страшно от этих мыслей... их боится незнакомец, ведь глаза вокруг закрылись в поцелуе век, сплетении ресниц, молчании уродливых губ... наконец-то сквозь окно прорываются солнечные лучи, так красиво... они подхватывают летающую по комнате пыль и за этим зрелищем Снежка снова замирает. танец ветра под солнцем, что-то новенькое. точнее, хорошо забытое старое, что-то из детства. было ли это детство на самом деле?... мысль прерывает телефонный звонок. чёрт. чёрт, чёрт, ЧЁРТ. что-то в голове Снежки внезапно разрушилось, она пытается собрать это обратно по осколкам но не получается. она отчаянно держится за стекло мыслей, но режет руки и вздрагивает. она слышит как капает кровь на кафельный пол, но её руки чисты а пол застелен мягким ковром. — да?... — отвечает Морозова на звонок. её голос был немного напуганный, тише чем обычно и намного тоньше. на проводе слышится знакомый всхлип, и заплаканный голос говорит: — Снеж... спишь? — вот кто это. Алёнка. она шмыгает носом и это отчётливо слышно. — уже почти восемь... я скоро зайду за тобой, хорошо? её слёзы капали на кафель. не кровь. не Снежкина. слёзы Рыжовой падали на пол и распадались на тысячу капелек. они же собрали сознание Морозовой обратно. жаль, что очень быстро, слишком шустро и непонятно. Снежка так ничего и не успела понять, но она вспомнила всё, что забыла ранее. — Алёночка, что-то случилось...? — этот заботливый голос заставил улыбаться собеседницу. Снежка волнуется. — нет-нет, Снежинка, что ты... просто сонная очень, прости. я люблю тебя. так чётко не звучала ещё ни одна фраза в затуманенном разуме Снежки. так ярко. так... правильно. она не скажет, конечно... почему-то боится. — я жду тебя, солнышко. — а я бегу, милая... я... — Алёнка кажется всхлипывает сильнее, и голос становится в разы тише. — я люблю тебя... — в момент сердце Снежки рассыпается на миллион осколков. почему она это чувствует?... почему столько непонятных чувств и мыслей в принципе существуют... она замирает в молчании. на той стороне провода слышится краткий гудок. вызов завершён. тихий стон боли вырывается наружу вместе со слезами, и так больнь морщиться из-за подбитого глаза. так больно морщиться от гадкого, щемящего чувства внутри, будто кто-то выжимает насильно весь воздух из лёгких. будто сердце пинают и прокалывают сотней клинков.