Моя неуклюжая любовь

Ким сидит в машине, курит и смотрит в окна кофейни через дорогу. Макао кажется вполне счастливым. Носится по залу, улыбается, и, кажется флиртует с парнями. Полгода нормальной жизни сделали из него обычного человека. Не до конца, но все же. По крайней мере его улыбка не кажется оскалом. А вот Киму пришлось уехать. Новую спокойную жизнь начинать непросто, когда все годы до того ты жил в клетке из обязательств, приказов и попыток вырваться. В твоем мозгу все переворачивается, и ты не знаешь, что делать, когда наступает момент свободы. И твоя жизнь теперь только твоя. Отца больше нет. Как и дяди Кана. Война и переделка территорий привели к тому, что убили обоих. И... если честно, никто не стал прилагать особых усилий, чтобы это исправить, когда могли. Перед смертью отец проклял всех троих сыновей, а те, похоронив его, лишь посмотрели друг на друга и... помогли двоюродным братьям похоронить и дядю. А после принялись подчищать хвосты, заканчивая войну. Клан Терипаньякул должен был выжить и он выжил. Налаживать отношения Основной и Побочной семье оказалось непросто. Спустя годы ненависти, попыток убить друг друга и отобрать бизнес. Как ни странно, им удалось. Вегас получил обратно кольцо правления Побочной семьи и вместе с Кинном плотно занимался бизнесом, легализовав около 40 процентов. Танкхун снова ударился в свое яркое разноцветное сумасшествие, а заодно шоппиг. Завел инстаграмм и даже стал популярным блогером, меняя наряды по десять раз на день. Как ни странно, многим это понравилось, и даже некоторые звезды стали перенимать его образы. Макао полностью отошел от дел семьи, открыл свою кофейню и работал теперь тут даже сам, по вечерам помогая сотрудникам. Вегас его не трогал, по словам Кинна, вообще. А сам Ким... не смог. Он не смог разом перестать быть третьим наследником клана мафии, не смог убрать из-под подушки пистолет. Продолжал подозрительно оглядываться даже на улице, пытаясь вычислить слежку от собственного отца. И через месяц, зайдя к Кинну лишь на несколько минут, полностью передавая оставшиеся документы от последних махинаций отца, уехал в США. Другая страна медленно, но верно, вытаскивала из него мафию. Тут он был почти никем. Съемная квартира, арендованная студия, где он записывал песни и выкладывал их на ютуб. Почти похеренная карьера в Тайланде, где если ты не на виду, то о тебе быстро забывают. Вот и ВИКа забывали. Но были и те, кто продолжали слушать его песни. А он пытался осознать, что теперь его жизнь - все таки только его. Он продолжал петь и вести ютуб канал, наплевав на отписки поклонников. Ким выдыхал. Пока в какой-то момент, сидя на студии, не понял, что пора домой. Не потому что излечился. Просто - домой. Там теперь есть те, кто его ждут. Что было самым странным. Но Кинн звонил несколько раз в неделю, Кхун осаждал его Лайн миллиардом фото. Даже Вегас периодически присылал фото с семейных ужинов (на которых чаще всего Танкхун доводил до белого коленья вообще всех и заставлял делать дурацкие снимки). А Макао просто писал, о том, как тут идет жизнь... Забавно, однако. Хотя с Макао, как выяснилось, делить им было нечего. И они поддерживали вполне сносное общение. Сначала осторожное и короткими рублеными фразами. Но Макао писал, Ким отвечал, и... Кажется, так делают родственники, когда не хотят друг друга убить. В Таиланд Ким возвращается со всеми вещами, которых за полгода в США оказалось не так много. Зато у него три новых гитары. Выкупает студию, нанимает нового менеджера и несколько ребят из стаффа. Понимает, чем хочет заниматься дальше. ВИК. У него есть ВИК, которого отец неоднократно пытался отнять. Но ВИК жив, а Корн - нет. Он никому не говорит, что в городе. Занимается делами, пока один из вечеров не оказывается пустым. Ким садится за руль, и просто едет. Куда-то. Осматривает город, который не видел полгода, ночные огни и людей. Понимает, что ничего не изменилось. И, припомнив адрес кофейни Макао, едет прямо туда. Его тормозит. Только спустя целую сигарету и еще несколько минут Ким все таки выходит из машины, расправляет плечи и перебегает дорогу. Толкает дверь заведения, тут же попадая в окружение теплого света, гула голосов и... музыки. Всего лишь гитара и голос. Во многих подобных местах по вечерам выступают никому неизвестные ребята, среди которых когда-то был и он. Макао тоже кого-то нанял. И Ким бы прошел мимо, не заметив. Но его слух весь переворачивается от искренности мягкого, пока еще тихого, голоса под легкую осторожную, местами неуверенную мелодию. Он разворачивается всем корпусом к углу, где между стеной и большим окном в пол сидит парнишка на высоком барном стуле. Перед ним стойка с записями, в руках старая явно повидавшая виды гитара с хорошими натянутыми струнами, микрофон. Только, кажется, он забыл про микрофон и поет, уйдя куда-то в себя. Даже смотрит стеклянными глазами, не замечая людей. А вот люди его замечают явно. Возле маленькой угловой сцены столики забиты битком, кто-то раскачивается под мелодию, кто-то даже тихо подпевает. И Ким с ними согласен, его нога сама дергается, пытаясь поймать ритм, как и пальцы правой руки, точно желая наиграть на струнах мотив. Если честно, Ким немного удивляется сам себе. Он отличный музыкант, без пафоса. Он знаком с теми, кто играет просто феерично. Талантливых людей с огромной практикой за плечами много. Но этот парень... Такие только рождаются. С даром. Просто вот так играют и поют. Но ему пока не хватает уверенности и той самой практики. Если его натаскать, мир немного упадет. - Можешь прикрыть рот, смотришься смешно, - раздается над ухом. Ким вздрагивает, моргает, смахивая с себя наваждение, которое буквально обволакивало его всего вот только что. Поворачивает голову и слегка кивает на сцену: - Кто он? - Понравился? - Макао. - Всего лишь один парнишка. Пару месяцев назад сам пришел, попросился играть. Вот, подрабатывает по вечерам. И делает мне неплохую выручку. Народ любит его слушать. - Еще бы, - Ким дергает уголком губ - Он хорошо играет. И поет. - А еще подбери слюни. Тебе не светит. - Я не собирался, - закатывает глаза Ким. Которые снова направлены на сцену. - Ну конечно. Впрочем, повторюсь, тебе не светит. - Это почему? - допустим, ему слегка любопытно. - Есть пара причин. Подожди и увидишь, - Макао фыркает ну очень громко, и это подозрительно. Песня тем временем подходит к концу. Парень кладет ладонь на струны и улыбается в микрофон: - Всем спасибо. На сегодня, пожалуй, это все. До завтра, ребята. Поднимается и... задевает носком кеда микрофон, который не успел выключить, и который с гулом падает на сцену. В попытке его поймать чуть не роняет гитару, грифом задевая стойку с листами, которая тоже падает. Стул становится просто вишенкой на торте. А он стоит посреди этого бедлама и вздыхает. - Вот поэтому, - ржет Макао - Вот поэтому. Ким ничего не понимает. Смотрит, как к нему подскакивает несколько человек, помогают все расставить по местам. Парень их благодарит, прижимая к себе гитару. Идет между столиков и... задевает бедром один из углов, запутывается в ногах, чуть не падает, снова держась за гитару, что бессмысленно, проскакивает пару шагов вперед в попытке все таки не повалиться на пол. И летит прямо на них. Макао реагирует даже как-то привычно. Просто хватает его, ставит ровно и поворачивает к Киму лицом: - Знакомься, это Порче. Самый неуклюжий парень в мире, которого обожают все мои посетители. Че, это Ким - мой двоюродный брат-мудак. который даже не сказал, что вернулся в страну. Отвесить бы подзатыльник. Но Ким занят. У него все время уходит на то, чтобы рассмотреть это чудо природы поближе. Парень почти подросток, в чистой, но поношенной одежде, встрепанный после своих приключений от сцены до того места, где его словили. А глаза такие большие и перепуганные, что его вдруг даже жалко. - А, точно! - Макао кажется каким-то слишком воодушевленным - Че у нас фанат ВИКа. Ой, я забыл сказать, что мы родственники с ним. Порче сжимает гитару еще сильнее, собираясь, видимо, вплавить себе в грудную клетку. Таращится на Кима. А потом икает. И выдает: - Мне надо в туалет. И сматывает так шустро, что Ким только пару раз вдохнул. А повернувшись, смотрит, как тот чуть не спотыкается на шнурках, но все равно упрыгивает куда-то в подсобные помещения. - Он скорее умрет от ужаса, чем заговорит с тобой. Поэтому тебе ничего не светит. Бедолага. - А я смотрю, ты и рад, - Ким выгибает бровь, пытаясь понять, что вообще сейчас такое было. - Да нет, просто забавно наблюдать. Но вообще он правда твой фанат. Он таскается с рюкзаком, на котором значки с твоей рожей. Бьюсь об заклад, у него дома твой постер где-нибудь над кроватью. Ким был бы рад. Ну, он так думает. А потом думает, что если у почти забытого ВИКа такие неуклюжие фанаты, то его карьера обречена. И немного улыбается. - Пошли, мой придурочный кузен. Хочу знать, почему ты приехал пять дней назад и явился только сейчас, - Макао хлопает его по плечу и тащит за стойку. - Ты откуда узнал? - удивляется Ким. - Чувак, ты же не думал, что охрана твоего дома не сообщит Кинну? Все в курсе. Засели в засаде. А повезло мне. В это время из подсобных помещений раздается какой-то грохот. Ким открывает рот, чтобы уточнить, а Макао весело отмахивается: - Это Че. Явно переволновался, когда тебя увидел. Так что он точно помчал домой через черный ход. Боже, ну что за создание. Ким смотрит на кузена. Тот улыбается. Без агрессии или злобы. Он правда искренне немного веселится над неуклюжим мальчишкой. А точно, вопрос. - Ему хоть восемнадцать есть? - интересуется Ким. - Есть. Учится на первом курсе музыкального факультета. Кстати, на твоем, - Макао облокачивается о стойку напротив Кима и чуть не лезет носом ему в нос - Стало интересно? - Ты же сказал, что не светит, - хмыкает Ким. - Но я с удовольствием посмотрю, как ты попытаешься, - Макао ржет снова и принимается делать им кофе. Ким не собирается пытаться. Просто парень очень... Как он вообще выжил?