Возвращайся, незнакомец

      — Вы уже покинули пределы разума, дорогая?! — с воодушевлением растягивая слова, спросила Сивилла, и Гермиона уверенно ответила:       — Абсолютно нет!       Трелони нахмурилась, а Гермиона открыла глаза и уставилась в огромные глазищи за линзами очков.       — Да, я вижу, — немного разочарованно ответила прорицательница и скривила рот набок, размышляя. — Вы хотя бы можете отличить свои мысли от посторонних? — со скепсисом спросила она.       — В смысле, «от посторонних», — усмехнулась Гермиона. — Разве в моей голове могут быть чьи-то мысли помимо моих?       — О, безусловно! — активно закивала Сивилла, а потом зажмурилась и, взмахнув руками, вцепилась в свои растрёпанные волосы. — Бесплотные сущности так и роятся в наших головах! Так и лезут со своими советами и науськиваниями.       — Мозгошмыги, — еле слышно усмехнулась Гермиона.       — Это ещё мелочи! — закатила глаза Трелони. — Я говорю о более влиятельных сущностях, моя дорогая, и не смотрите на меня так. Вам нужна помощь или нет?       — Разумеется, — резко посерьёзнела Гермиона и ироничная ухмылочка исчезла с её лица. — Но как же мне определить, где мои мысли, а где… не мои? — Нет, избавиться от скептического тона ей плохо удаётся.       — Остановите мысли! — И Сивилла резким толчком охватила растопыренными пальцами голову Гермионы, та даже чуть свою палочку не выхватила, готовая обороняться. — Вы должны остановить их и рассмотреть хорошенько! — Её пальцы с силой впились в кожу, благо, что ногти у прорицательницы были обгрызены под самый корень. Она отпустила Гермиону, и та с облегчением вздохнула. — Вы увидите, что мысли так и лезут, так и лезут извне, словно лукотрусы. Так и норовят занять себе местечко потеплее… Итак! — Она снова воздела руки к потолку. — Первым делом вы должны увидеть, что каждая мысль в вашей голове — не ваша! И тогда вы увидите… его! — Она многозначительно подняла указательный палец вверх.       — В смысле? — встряхнула головой Гермиона. — Его? Кого «его»?       — Его мысли в вашей голове! — заговорщически прошептала Сивилла. — Он посылает вам сигналы! Свои мысли, чувства. Просто вы их не слышите, не можете отличить от всех других. Думаете, откуда у вас это желание — искать вход в иную реальность? Именно от него!       — Ерунда. Я сама…       Сивилла устало вздохнула, покачала головой, словно перед ней самый что ни на есть бестолковый первокурсник.       — Бедная девочка, — с сочувствием произнесла она. — Вам в самом деле придётся начинать с азов, если вы хотите хоть на полшага приблизиться к своей цели. Поймите, он подсказывает вам путь, а вы настолько погрязли в водовороте посторонних мыслей, что неспособны услышать.       — Ладно, хорошо, — решительно начала Гермиона. — Что мне делать? Как остановить мысли и услышать нужную?       — Вот и первый шаг! — с ликованием воскликнула Трелони. — Главное задаться вопросом, а вселенная подскажет — она на вашей стороне. Просто перестаньте думать. Совсем.       — Перестать думать, — повторила Гермиона, поудобнее устраиваясь в старом кресле и прикрывая глаза.       — Именно! — выдохнула прорицательница. — Просто перестаньте думать. Ни о чём не думайте и сосредоточьтесь на этом. А я пока заварю ещё чаю.       Гермиона вдохнула поглубже. Медленно выдохнула, стараясь успокоиться. Слова прорицательницы раздражали немного. Насколько всё-таки бесцеремонная и нетактичная особа.       Перестать думать. Интересно. Гермиона никогда прежде не посвящала себя подобной практике. Вся её жизнь заключалась в том, чтобы именно думать, а не наоборот.       — Вам с вермутом? — внезапно возник на фоне голос Трелони — как-то совсем не кстати.       — Да, конечно, благодарю, — выпалила Гермиона и снова попыталась сконцентрироваться.       «Не думать. Не думать…»       Эта мысль преследовала и было совершенно очевидно, что она думает, только теперь вот об этом. Это вызывало досаду.       «Не думать».       Гермиона попыталась снова. Ведь что такое безмыслие? Пустота? Тьма? Или наоборот свет? Так. Это снова мысли. Размышления. Что за ерунда?       Она опять вдохнула поглубже, попыталась расслабиться, слушая отдалённый звон посуды и невнятное бормотание Трелони. Кажется, та не умеет мыслить про себя. Гермиона вдруг вспомнила, что сама очень часто разговаривает и рассуждает сама с собой. Это насмешило и раздосадовало одновременно.       Ещё вдох. Тишина. Какая-то секунда тишины, словно она провалилась в ватный кокон. Белый чистый фон. Но…       «Совсем забросила прямые свои обязанности…»       Гермиона нахмурилась, пытаясь отогнать мысль.       «А как же твоя работа? Ты же профессор ЗоТИ». «Уйдёшь в следующем году?»       Гермиона испуганно открыла глаза и посмотрела на маячащую за стеллажом спину Трелони. Она вдруг поняла, что эти мысли прозвучали немного обиженно. Разве это не правда? Ведь она и впрямь занимается совсем не тем, чему посвящала себя множество месяцев. Укорила себя.       — Остановить мысли. Остановить, — отчаянно прошептала она. — Я должна услышать другое — не это!       Она снова закрыла глаза. Вдохнула...       «Невилла бросили и ничего, живёт же как-то...»       Глаза снова распахнулись и захотелось задать себе вопрос: «Кто это сказал?» Стало жутковато.       Гермиона вцепилась пальцами в подлокотники кресла. Зажмурилась. Напряжение явно не располагало к тишине в голове. Она вдруг поняла, что с тех пор, как говорила с Невиллом в последний раз, прошло уже очень много времени. Как он?       — Не думать, я сказала! — еле слышно прошипела Гермиона, злясь на саму себя.       Её брови сердито сдвинулись над переносицей. Она еле слышно рыкнула, выдохнула и попыталась расслабиться. Как представить тишину? Это вообще возможно? Звон посуды давно прекратился, но это нисколько не помогало. Как можно представить ничто? Остановить вообще всё, что в твоей голове. Секунда, и сознание опять подкидывает какую-нибудь нелепую мысль, вроде: «Пора готовиться к урокам. Скоро вернутся студенты, а ты вся в глупостях...»       Гермиона застонала от досады.       — Вижу, это безнадёжно. — Сочувственный тон Сивиллы вызвал приступ бешенства.       — А вы сами-то это умеете? — возмущённо воскликнула Гермиона. — Вы так говорите, будто уверены, что это возможно! Но это же невозможно!       — Ну, я не говорю, что это просто, — пожала плечами Трелони и протянула Гермионе чашку, приятно пахнущую вермутом. — Однако за свою чрезмерно долгую жизнь я сделала несколько вполне точных предсказаний. Мало, да! — закатила она глаза. — Но я их даже не помню, а это значит, что моменты безмыслия существовали и через меня говорила Вселенная! — Сивилла вдохновенно воздела руки к потолку. А потом обыденно заявила: — Я умею, да. Согласна. Это непросто. Сущности, как правило, не дают нам думать о своём — о нужном — они пихают нам в голову то, что надо им.       Она вернулась к своему столу и щедро долила в чашку с чаем вермута из красивой большой бутылки. С наслаждением сделав глоток, Сивилла с облегчением вздохнула, задумалась, глядя в одну точку. Гермиона ждала, когда же прорицательница продолжит, но она молчала, будто её сознание «покинуло пределы разума».       Гермиона допила чай. Она уже заскучала, когда Сивилла внезапно заговорила, заставив посетительницу вздрогнуть:       — О! Вы ещё здесь, дорогая! Получается?       Гермиона еле сдержалась, чтобы не разораться и не высказать профессору Трелони всё, что она думает о её методиках.       — Нет. Не получается, — процедила она и поднялась из кресла. — Пожалуй, я пойду.       — Идите-идите, — радостно отозвалась Трелони. — У меня ещё масса дел. Но вы можете попробовать попрактиковаться на досуге. Нужны тишина и покой. Сосредоточьтесь на тишине в своей голове. Должна же она там быть... хоть когда-нибудь, — проворчала она.       Гермиона подавила вздох разочарования.       — Благодарю, профессор, — только и вымолвила она, покидая комнаты прорицательницы.       Она медленно брела по коридору первого этажа в сторону башни Когтевран, когда навстречу, быстро шагая, откуда-то явился Невилл. Но Гермиона не испытала привычной радости, увидев друга, сейчас он спросит, как продвигаются её изыскания, а она даже не может толком хоть что-то вразумительное сказать. Досада наполняла Гермиону до самых краёв.       — Привет, Гермиона, — улыбнулся Невилл. — Ну что? Как твои изыскания?       «Как предсказуемо...»       — Никак, — проворчала она. — Впрочем, я нашла любопытную книгу...       Тут она осознала, что драгоценный фолиант остался в башне профессора Трелони. Гермиона с досадой топнула ногой.       — Что? — встревожился Невилл.       — Ничего. Я просто... общаюсь не с тем человеком.       Невилл потупился, сдвинул брови.       — Ой, что ты?! — Гермиона рассмеялась. — Я же не о тебе! Севилла заморочила мне голову своими лекциями, от которых нет никакой пользы. Ты сам знаешь...       — Вообще-то, кое-что она может... — начал было Невилл.       — Вероятно. Но в моём случае, это чистой воды... шарлатанство. Её предложения просто невыполнимы. Совершенно! Не думать! Она посоветовала мне не думать, представляешь? — Гермиона снова засмеялась, и Невилл сочувственно улыбнулся в ответ. — Ты пробовал не думать? Хоть раз. — Он отрицательно качнул головой. — Она точно не в себе, — выдохнула Гермиона. — Хотя, признаться, мне казалось, что это возможно, что это должно быть просто, ведь человеку всё подвластно. Но я не смогла! — возмутилась она. — Не знаю, может быть... Нет. Мне нужно вернуться за книгой, прости.       Она резко развернулась, намереваясь снова посетить профессора прорицаний, хоть этого ужасно не хотелось, когда Невилл вдруг тихо позвал:       — Гермиона...       — Да. — Она была вся внимание.       Невилл помолчал, глядя в пол и размазывая носком ботинка по холодным плитам невидимую пыль. Он как-то прерывисто взволнованно вдохнул и выпалил:       — Как думаешь, она там есть?       Сердце Гермионы болезненно сжалось, но так не хотелось верить, что она поняла его правильно.       — О чём ты? — нерешительно спросила она.       Друг взглянул ей в глаза, нервно облизнул губы.       — Луна... — почему-то шёпотом произнёс он, а потом прочистил горло и сказал громче: — В том, другом мире, есть Луна?       Гермиона с сочувствием вздохнула, подошла к Невиллу и дружески положила ладонь на его предплечье.       — Я не знаю, — честно ответила она. — По логике, в параллельной вселенной живут все те же самые люди, что и в нашей, только у них иная судьба, иные правила жизни. Они могут быть совершенно другими — диаметрально противоположными. Тот, кто здесь злодей — там настоящий герой, и наоборот. Здесь Луна такая, какой мы её знаем, а там... она может оказаться злодейкой, преступницей...       — Знаешь, я почему-то её так и воспринимаю, — с досадой усмехнулся Невилл.       — Ох, ну что ты! Невилл! Девушки уходят от парней сплошь и рядом, это нормально!       — Нет. Это НЕ нормально. — Было ощущение, что на её давнего друга внезапно напал приступ откровенности, и Гермиона решила, что Невиллу давно было необходимо высказаться, и она не стала мешать. — Пойми! Мы ведь всё могли обсудить и решить. Поступить так, как она хотела или найти компромисс. Но она даже подумать мне не дала — просто ушла и всё!       — Понимаю. — Гермиона опустила голову. — Но неужели другая Луна, пусть она будет даже внешне похожа... на нашу, сможет заменить ту, которую ты любил?       Внезапная собственная мысль пронзила сердце острым клинком. Разве она — Гермиона Грейнджер — сможет стать истинной любовью для того, другого Драко, влюблённого в леди Поттер? Не глупо ли это, пытаться проникнуть во вселенную, где ей нет места.       — Ты понимаешь? — вдруг просочились слова Невилла в её сознание.       — Да, конечно, — по инерции ответила она, тут же спохватываясь и неловко уточняя: — Что ты сказал, прости?       — Я говорю, что каждый человек имеет право на шанс начать всё сначала. Она начала, так почему я не могу? Ты согласна?       — Конечно, — успокоенно улыбнулась Гермиона. — Ты совершенно прав. Но ведь надо учесть, что это другой мир. Там всё иначе...       — Я сделаю всё, что потребуется, — с азартом произнёс Невилл. — Ты меня знаешь, я всю свою жизнь посвятил травологии, может быть, мне и не нужно ничего другого. Но эта возможность... даже с точки зрения науки, весьма интересна...       — Хорошо, Невилл. Я всё это учту и подумаю, — ощутив жуткую усталость ответила Гермиона. — Я схожу за книгой и мы можем поговорить чуть позже, согласен?       Она медленно брела по ступеням, осознавая, что ввязалась, возможно, в самую большую авантюру в своей жизни. Возможно, она никогда не сможет остановить мысли, никогда не услышит зов того, кто пытается вернуться. Может быть, это и не нужно? Может, он и забыл уже о её существовании? Было очень грустно. Остановившись у приоткрытой двери, Гермиона вдруг вспомнила слова прорицательницы:       «Бесплотные сущности так и роятся в наших головах! Так и лезут со своими советами и науськиваниями». «Так и норовят занять себе местечко потеплее…»       Мысли. Все эти мысли призывали её образумиться, бросить начатое и жить так же, как она привыкла. Заняться чем угодно, только не искать того, чьи черты не давали ей покоя. Даже её друг, привыкший всю свою жизнь посвящать изучению растений и преподаванию травологии, не хотел так жить. Он поддался... мыслям об ином. А она, в свою очередь, поддаётся мыслям, которые ведут её к отказу от возможного счастья, от возможной... любви.       — Мне нужно тебя услышать, но... как это возможно? Ты же в другой вселенной, — тихо проговорила она.       — Для мысли нет преград. — Севилла Трелони приоткрыла перед Гермионой дверь. Женщина копошилась в своей широченной суме и была одета в пальто и колпак, явно собираясь покинуть башню, и выходя продолжала: — Мысль способна преодолеть время и пространство, достичь того, кому она предназначена. Но мы не слышим. Просто не способны заткнуть рты, без конца болтающие в нашей голове.       — Спасибо, профессор! — с воодушевлением выдохнула Гермиона. — Я могу забрать свою книгу? Кажется, я наконец поняла, что вы имели в виду.       Сивилла озадаченно взглянула на неё сквозь огромные линзы своих очков.       — Что? О чём вы? — растерянно проговорила она. — Я разве что-то сказала?

***

      Разочарование. Молодой лорд испытывал глубокое разочарование, ибо «Книга тайн и мудрости» больше не желала отвечать на его вопросы, как бы изящно он ни старался их преподнести. Она предугадывала его цель, долгое время отвечала однозначно. И вот теперь она не открыла свои страницы, не удостоив его даже словом. Драко с почтением склонил голову перед Великой Мудростью Салазара, но в сердце его тлело несогласие.       — Я вынужден пойти туда, где меня не отринут, — тихо произнёс он. — Может быть, это нарушит равновесие. Возможно, это неправильно, но я не могу не попытаться. — Он поднял взгляд, гордо взглянув на огромного серебряного змея, украшавшего потолок библиотеки. — Нет преград для любви, не так ли? Мудрость важна, но что она... без любви?       Резко развернувшись и взмахнув длинным тяжёлым полотном зимней мантии, Драко целеустремлённо направился к выходу. Покинув замок он лихо вскочил на крылатого коня.       — Сэр Грегори, я покидаю свою армию, надеюсь ненадолго. Передайте моему отцу, что я вернусь к ночи, у меня важная встреча.       — Да, мой лорд, — поклонился оруженосец.       Редкие снежные крупицы сделали воздух колючим. Льдинки впивались в кожу, раня лицо, но рыцарю не было дела. Он стремился вглубь Хогвартского леса. Крылатый конь нёс его всё дальше от замка, а лесу не было видно ни конца, ни края.       Ещё ни разу в жизни Драко не прибегнул к помощи той, что даже в мире магии и волшебства считалась самой сильной колдуньей. Он никогда её не видел, не слышал её голоса и уж тем более не знал, на что она способна. Лишь легенды — это всё, что знали люди. Поговаривали, что она ужасна, уродлива и опасна. Что ни один человек не ушёл из её обители живым. Но тогда откуда эти легенды, задавался вопросом молодой лорд. Кто знает, вдруг она способна сотворить чудо и указать ему путь? Путь в иной мир, в который невероятным чудом отправил его отец.       Лишь внутреннее магическое чутьё подсказывало ему дорогу. Драко летел, с трудом вглядываясь вдаль, а потом и пытаясь рассмотреть, что там, внизу, средь сонных голых крон деревьев. Он не верил, что найдёт её быстро, но, словно заколдованный, думал лишь о том, что обязан найти дорогу. И когда внезапно средь снегов и древ шевельнулась крошечная человеческая фигурка в тёмных отрепьях, он устремился вниз.       Шум огромных крыльев напугал человека. Драко не разглядел его лица, поднявшегося к небу, но фигура в то же мгновение бросилась бежать, и молодой лорд молился лишь о том, чтобы она не растворилась, не переместилась в другое место, где он уже никогда её не найдёт.       — Мне нужна помощь! — тут же громко крикнул он. — Прошу, остановитесь! Выслушайте!       Фигурка в жалких старых лохмотьях замерла на месте. Крылатый конь с трудом опустился на снег, цепляясь крыльями за ветви деревьев и недовольно хрипя. Драко спрыгнул на землю и, как ни странно, молчал в нерешительности. Она ли это? Та ли, кого он искал?       — Примите уверение в моём почтении, — наконец отдышавшись, заговорил он. — Я лорд Малфой, наследник Люциуса Малфоя, господина и повелителя замка Хогвартс.       Драко был почти уверен, что перед ним женщина. Лохмотья ясно очерчивали фигуру. Она слегка обернулась, но под нависающим драным капюшоном он не мог рассмотреть лица.       — Поверьте, я не причиню вам вреда. Всё чего я хочу, это... воззвать к вашей мудрости, к вашему опыту и магии. Говорят, что...       — Вы ошиблись, лорд Малфой... — Нежный совсем юный голосок обескуражил. — Боюсь, я не смогу вам помочь, ведь человека, что стал виновником сказок и легенд, давно уже нет.       Его сердце сжалось от отчаяния, когда женщина осторожно сняла капюшон и обратилась лицом к нему.