Клыки и конфеты

      Церковные колокола звенели, сообщая о грядущей зловещей ночи. В былые времена колокольный звон предвещал пришествие нечисти из всевозможных темных щелей и забытых человеком мест. Отродья являлись в наш мир во имя наслаждений и утоления зверского голода, где люди - главное лакомство ночи.       Вороны - черные птицы, способные предчувствовать смерть - взлетали, словно обезумевшие. Их смоляные крылья накрывали небо, как грозовые тучи, предостерегая народ и инстинктивно опасаясь неведомого, затаившегося в кромешной тьме, подальше от людских глаз. На грани потустороннего громкое карканье стаи эхом раздавалось со всех сторон, в унисон с холодящим душу звуком и без того шаткой церкви.       Пронизывающий ветер стелился со всех сторон как живой, поднимаясь к веткам высоких деревьев, трогая листву. В темном небе висела рыжая луна, тускло освещая маленький городок, немного оживляя местность.       В эту загадочную ночь Хэллоуин казался еще мрачнее, чем обычно, это чувство по пятам преследовало всех. На секунду в воздухе затихли все звуки, пока в давящей тишине не послышался пронзительный смех, а по улицам не начали пробегать невиданные существа разных видов и размеров, неся в руках корзинки и мешочки - то были дети, что наконец дождались сладостной ночи, без страха и риска выбегая на улицу, стучась и звоня в соседские дома ради сладостей. Взамен их доверчивым улыбкам открывались двери в мир сахарных грез. Взрослые без стеснений насыпали разные сладости в детские мешочки и корзинки, награждая за старания.       Как видно, нынче люди больше не боялись ночи Хэллоуина, теперь это был праздник и день сладостей и конфет. Посему и город был украшен в честь праздника: пыльные паутины, светящиеся тыквы и свечи, котлы и могилки, зомби и глаза. Все было на высшем уровне как внутри, так и снаружи домов. Некоторые соседи и вовсе устроили для гостей города целые испытания во имя сладостей. А неугомонная молодежь устроила свою тусовку в тематических нарядах, с распитием и необычной едой.       В одной из подобных тусовок побывали и наши главные герои: Юдзи Итадори и его лучшие друзья Мегуми Фушигуро и Нобара Кугисаки, которые, к слову, настолько выпили, что их озарила гениальная идея - пойти в темную рощу на окраине города. Их цель: дойти до забытого монумента, оставив там свой отпечаток в виде мешочка с конфетами и отпадным пойлом, который Кугисаки прихватила с собой. Изначально Юдзи был против всей этой затеи, так как по словам местных, монумент был слишком глубоко в лесу и туда практически никто не совался из-за жутких слухов об несчастных случаях по вине разной нечисти, которая обитала там вынужденно, из-за печатей на монументе и вокруг самой рощи. Лишь в день Хэллоуина эта нечисть могла выбраться, но никто так и не запечатлел реальные ситуации столкновения с подобными сверхъестественными явлениями.       - Хэй, ребята, может лучше не надо? Вы и без меня отлично справитесь..., - Итадори силком толкали вперед, с обеих сторон взяв его под руки. Спасибо, что не за собачий ярко-красный ошейник или поводок, который был застегнут на его шеи из-за образа "оборотня".       - О чем ты? Никаких "нет" не принимается, потому что мы трое единое целое. А значит, один организм! - С левой стороны Итадори, улыбаясь во все зубы, заявила пьяная Нобара. Ее страсть к приключениям и бутылка спиртного в левой руке вместе с повязкой на той же стороне отлично подходили ее образу "пиратки". Поразительно, как ее язык не заплетался, хотя она больше всех выпила, чего не скажешь про Фушигуро.       - Даа~ Так что не трусь, потому что это самое лучшее место, чтобы проверить себя! Ты же не всерьез веришь во все эти сказки про сверх-сверхм... сверестество... нечестивцев? - с правой стороны Итадори прозвучал поддакивающей девушке голос хмельного Мегуми, чьей образ "монаха" явно не подходил ему как минимум из того факта, что он второй в их компании, кто выпил много спиртного. - "Нечисти," - подправил его Итадори, на что Мегуми вновь поддакнул: - "Да, я так и сказал," - Итадори отрешенно вздохнул. Радует лишь то, что Фушигуро еще в состоянии ходить и более-менее разговаривать, однако, его мозг уже отказал здравомыслию и безопасности, иначе он бы не согласился на подобную авантюру.       Пьянь с обеих сторон нависала и давила на "самого трезвого в их компании" Юдзи Итадори, который сейчас не отказался бы от теплой, уютной кровати и приятного кино с вкусняшками вместо похода в темный и холодный лес ночью, хрен пойми куда, потому что даже с фонариком было сложно найти нужную дорогу, если такая вообще существовала, до злосчастного монумента. И вообще, это место уже при входе выглядело жутким и заросшим, аж в дрожь бросало, и никакая выпивка Юдзи уж точно не согрела бы.       Итадори вновь разочарованно вздохнул и пробурчал: - Ладно, давайте пойдем в этот лес..., - двое друзей тут же радостно засветились и отпустили своего друга: - Но у меня есть условия. Если мы поймем, что уже начинаем плутать или находимся в опасности, то мы тут же закончим поход и пойдем обратно, - строго проговорил Юдзи. В сравнении с его пьяными друзьями, в его мозгах еще были отголоски разума.       Нобара цыкнула и пьяно улыбнулась, стараясь казаться человеком, которому можно доверять: - Да-да. Не волнуйся, мы не потеряемся, ведь у нас есть Мегуми, который отлично ориентируется! - Кугисаки приобняла Фушигуро, который совсем не выглядел как кто-то, кто вообще в состоянии ориентироваться. Прямо сейчас он тупо уставился в небо, отвлекаясь на каких-то летающих букашек. Итадори показалось, что еще немного, и у Фушигуро потечет слюна.       - А ты точно уверена, что он в состоянии? - немного нервно спросил Юдзи. Кугисаки повернулась и оценивающе посмотрела на Фушигуро, после чего ударила его по спине и со смехом ответила:       - Да, да! Все будет в порядке, правда, Мегуми? Эй, МЕГУМИ! - немного заорала она, отчего на время выпавший из реальности "монах" тут же вздрогнул, закрыл рот и начал кашлять от случайно проглоченного жука.       - А? А-ага кха-кха. Со мной все ок, - ладонью замахал Фушигуро, отчего Итадори вновь разочарованно вздохнул, понимая, что эта вся затея полное безумие, но уже было поздно отступать... Поэтому Юдзи решил позаботиться о безопасности своих друзей, раз он самый "трезвый" среди них троих. Это еще при условии, что его случайно что-то не напугает в этом леденящем душу лесу... Юноша как никто другой знал о жутких слухах, что ходят об этом месте. От одной лишь мысли об этом и от воспоминаний, как его подобными рассказами пугал дедушка с детства, аж кровь стынет в жилах от животного страха.       - Хаа, давайте быстрее с этим покончим, - затаив дыхание, сказал Юдзи.       - Тогда не стесняйся и неси вооон тот мешочек со сладостями, - Кугисаки указала пальцем в сторону Фушигуро, который держал в руке мешок и уже подготовленный старый фонарик. Пока девушка продолжала свой рассказ, Итадори обменялся парой слов со своим другом и забрал мешочек, внутренне молясь о том, чтобы этот фонарик не потух или чтобы они не заблудились.       - Там очень много конфет. Я слышала, что если в ночь Хэллоуина преподнести сладости на монумент в этой роще, то можно будет увидеть нечисть. Ну, либо не увидеть, потому что она появится лишь когда мы уйдем. - "Пиратка" бойко переступала ограду, не отставая от Фушигуро, который уже вовсю светил своим фонариком. Жаль только, тот светил недостаточно хорошо, либо листва тут была слишком густой?       - Зачем нам тогда вообще туда идти? - переспросил Итадори, который нехотя переступал через ограду с печатями осторожно, будто боялся порвать, хотя печатям, судя по слухам, уже больше сотни лет.       - Ну так, в былые времена люди придумали метод, который может временно задержать нечисть и это - сладости. По слухам, некоторым существам были больше по душе конфеты, нежели человеческая плоть.       Юдзи вздрогнул, вспоминая, как ему дедушка рассказывал о изощренных вкусах этих самых существ. Кугисаки явно перекручивала все в свою пользу, либо Итадори был слишком мнительным.       - В общем, люди преподносили им сладости, чтобы насытить и чтобы те лишний раз не бушевали. А мы всего лишь попробуем повторить старую традицию. - Они продолжали осторожно идти вперед, направляясь глубже в лес. По спине Юдзи пробежали мурашки, и он повернул голову назад, чтобы удостовериться, нет ли там никого и виден ли еще вход. На это Нобара Кугисаки заботливо похлопала его по плечу, приподняла свою повязку, открывая вид на второй целый и невредимый глаз, и улыбнулась: - Все будет хорошо, мы в безопасности, пока мы вместе, на нас точно никто не набросится! И вообще, по идее, в этом лесу не должны жить животные. - Фушигуро, который немного замедлился, ожидая их, кивнул, соглашаясь со словами Кугисаки.       - Я не думаю, что эта традиция была безопасной, - нахмурился Итадори, припоминая, что дедушка говорил о жертвах, которые в одиночку направлялись в рощу, полную нечисти, с конфетным мешочком в руках, ради того, чтобы преподнести "подношение". - Откуда в вас столько уверенности? - Они продолжали идти вперед. Юдзи изредка поворачивал голову в разные стороны и прислушивался к звукам, все еще оставаясь настороже.       - Эта традиция была забавной. Разве не любопытно самолично ее проверить? - загадочно проговорил Мегуми, который до этого чаще всего молчал, оставаясь на своей волне "безмятежного монаха", на что Итадори скептически ответил: - Не думаю, но вас, оболтусов, опасно одних оставлять. - Фушигуро усмехнулся и непринужденно ответил: - Приятно знать, что у нас есть тот, кто прикроет наши спины. - Юдзи фыркнул. А вот Нобара решила влезть в их разговор, приподнимая отпадную выпивку, которую она прихватила с тусовки ради подношения, но что-то девушка не устояла от желания выпить...       - На, выпей, сразу полегчает. Для храбрости прям то, что доктор прописал, - подмигнула "пиратка", на что тут же получила отказ от Итадори.       - Нет уж, спасибо. И разве ты не собиралась преподносить эту выпивку нечисти? - наклонил вопросительно голову "волчонок", пока Кугисаки пила с горлышка бутылки.       - А? Для такой красивой леди как я ничего не должно быть жалко, а наоборот - почетно, ведь в честь нечисти я дегустирую самое лучшее пойло. А если бы оно было отравленным? Я забочусь о них! К тому же, я не собираюсь прям все пить, так что не беспокойся о них, Юдзи, им еще что-то останется. Ну либо нет..., - Нобара присмотрелась к количеству оставшейся жидкости, оценивая ту, и тихо прошептала: - Ну как минимум это очень вкусно. Мегуми, а ты выпьешь глоточек?       Девушка прижалась к его плечу, давая бутылку, которую "монах" совсем не по святому взял с пьяной улыбкой и тоже отпил из горла. Юдзи раздраженно вздохнул и сказал, чтобы они не отвлекались и не напивались еще сильнее.       Они продолжали идти вглубь. Тут было настолько темно, что не была видна рыжая луна, и не было никакого источника света, кроме фонарика, легкими очертаниями освещающего друзей и поверхности вокруг них. Воздух здесь казался намного холоднее, чем снаружи. Иногда Итадори ловил себя на мысли о том, что тут подозрительно тихо, потому что единственные звуки, которые он слышал, это их передвижение сквозь заросли и их разговоры, хотя по большей части это Нобара начинала нести какой-то пьяный бред, который подхватывал Фушигуро. Еще, как назло, старый фонарик Мегуми начал барахлить, поэтому свет становился все тусклее, на что Нобара начала шутить про нечисть и призраков, усугубляя и без того страшную атмосферу. В обычной жизни Юдзи Итадори не считал себя трусом, но ему было человечно чувствовать весь спектр эмоций - в том числе страх и тревожность, которые прямо сейчас разгорались внутри него, как сухой огонь.       Со временем земля под ногами стала неровной, один неустойчивый шаг гарантированно привел бы к столкновению лица с землей, по которой явно никто давно не ходил, либо Мегуми выбрал не самый лучший для них путь. Лишь потом Итадори подумает о том, откуда он вообще может знать правильно ли они идут, но прямо сейчас его рассудок немного замутнен.       Каждый шаг Юдзи давался с трудом, словно его что-то или нечто затягивает в листву, в землю, желая насытиться отставшим мальчишкой. В глазах Итадори все темнело, и дышать становилось труднее, казалось, будто даже воздух против него. Иначе как объяснить то неприятное давящее чувство? Свет угасал на глазах, а силуэты друзей постепенно таяли, словно их пожрала местная зелень. Поверхность твердого дерева под ладонью совсем не утешала. Юдзи хотел было закричать, чтобы друзья обратили внимание на его пропажу, но не мог, слова застревали в глотке болезненным комом, что впивался во все внутренние стенки. На секунду его дыхание застыло, а тело показалось таким невыносимо тяжелым, будто черти сели на плечи и прямо сейчас ухахатываются над ним.       Юдзи Итадори много разных сказок и историй слышал об этом месте, и точно запомнил одну главную вещь, которая даже в хоррорах или ужастиках не раз подтверждалась: ни в коем случае нельзя отбывать или отставать от группы, потому что это равносильно смерти. И прямо сейчас Итадори был уверен, что он попал прямо под этот опасный пунктик, ведь у него даже фонаря не было и, как назло, телефон был не с ним, хотя тут и так не ловило сеть, что Нобара подтвердила, когда они уже были достаточно глубоко... В общем, Юдзи был в явном дерьме, и прямо сейчас ему нужно собрать всю волю в кулак, вдохнуть воздуха и пойти вперед в надежде встретить своих друзей, которым еще предстоял путь обратно... хотя, что им теперь на монумент преподносить? Выпивку, которую Нобара почти выпила в одиночку или мешочек с конфетами, который находился прямо сейчас в руках у Юдзи? Ох уж эти злосчастные конфеты... прямо сейчас Юдзи Итадори как никто другой походит на потенциальную жертву, которых в былые времена отправляли в лес на верную смерть, чтобы на время утолить голод отродий.       Юдзи сглотнул ком в горле и начал по-тихому идти вперед, опираясь на поверхности и всматриваясь в окружающее пространство, и, честно говоря, Юдзи уже не хотел смотреть больше никуда, кроме как вперед, потому что он чувствовал себя зверем в зоопарке, и уж точно не от приятного чувства, которое он ощущал своим затылком.       Итадори шел вперед и совсем не хотел верить своему слуху, который сообщал ему о лишних звуках, которые исходили не от него и, по идее, даже не от его друзей, чьи голоса и шаги он совсем не слышал и тем более не видел даже их следов. Будь оно проклято, в темноте было нереально рассмотреть даже землю под ногами, что уж говорить о следах обуви. Юдзи вновь сглотнул вязкую слюну. Он хотя бы рад, что то невыносимо давящее чувство утихомирилось... Зато теперь все его тело дрожит уже не от холода.       После, предположительно, 5-минутной ходьбы Итадори понял, что заблудился и абсолютно точно не знает где его друзья, поэтому он решил пойти обратно... Зажмурив глаза и повернув назад, он осоловело вздохнул, когда понял: никого не было. Он пошел назад... так прошло еще некоторое время, и тогда-то Итадори понял: теперь он окончательно заплутал. Это самая что ни на есть настоящая кабзда. Юдзи нервно начал поворачиваться в надежде хоть на малейший выход из ситуации или из рощи, но нигде нет надежды. Тут вновь до жути тихо, словно вся возможная и невозможная нечисть затаилась, либо адреналин сыграл свою роль. Итадори зажмурился и прижал к груди мешочек со сладостями, шепча что-то невнятное.       Послышался резкий звук в стороне. Юдзи резко открыл глаза, выходя из шокового состояние. Дернувшись, он сделал шаг назад и повернул голову в сторону шума, испугавшись. Прищурив глаза, он постарался всмотреться в тягучую темноту перед ним. Но взамен лишь тяжелая тишина и отсутствие света... хотя нет, постойте. Что это? Юдзи показалось, или он прямо сейчас услышал, как кто-то дышит? И это точно не может быть он сам, ведь тогда он на несколько секунд задержал дыхание.       - Х-хэй? Т-тут кто-то е-есть? - трясущимся голосом спросил Итадори в темноту, но взамен лишь мертвая тишина. Юдзи нервно засмеялся, зачесав волосы назад, и решил, что ему показалось. Он уже успокаивающе вздохнул и собрался повернуться в сторону, пока его не пробило до холодящих душу мурашек от увиденного перед собой: красные глаза на уровне или выше его глаз, в том самом месте, где до этого был звук.       Итадори моргнул. Он не хочет в это верить. Он отшатнулся назад, когда красные глаза двинулись вперед на него, словно смотря в душу: оценивающе и с животным любопытством.       Итадори хочет это отрицать. Он сделал два шага назад, но почему расстояние между ними не меняется? Теперь красные глаза смотрят на него с насмешкой. Эта игра не по душе Юдзи. Он вновь сглотнул вязкую слюну, на этот раз ловя на себя пристальный взгляд.       Юдзи стоит, и хозяин красных глаз стоит. Они сверлят друг друга взглядом, и никто не говорит из них двоих, если то "нечто" вовсе способно на подобное. Как минимум, это не животное, потому что они обычно сразу действуют, а то, что перед ним сейчас, явно нечто другое, ближе к человеческому. От этой информации Итадори совсем почему-то не ощутил себя в безопасности, так как здесь не было и не должно быть ни единой души, ни животных, ни тем более людей. Теперь и шаткие мысли проскользнули в голову Юдзи. Истории про нечисть, ведь слухи, легенды и вымысел это же не правда, да?              Юноша попятился назад, отрицательно махая головой, ему сложно принять реальность: - Н-нет, нет-нет, это же не правда? Ты же не нечисть? И у тебя только два глаза! Вот только, тут так темно... я даже не вижу силуэта, - оцепенение вновь захватило его, когда он увидел перед собой уже не два красных глаза, а четыре: - А? ХААААА??? - громко восклицает юноша, и теперь-то его мозг послал ему лишь один сигнал: беги.       Юдзи больше не пытается понять ситуацию, или что это за существо. Он принял правила свой инстинкт самосохранения, который твердит лишь об одном: нужно любой ценой бежать и не оборачиваться. Даже если сложно, темно, страшно и легкие уже болят. Итадори, не останавливаясь, побежал в неизвестном направлении, лишь бы подальше от красных глаз, что ни на секунду не замедлились, словно подобные "игры в салки" им по душе.       Сердце бешено стучало, заглушая собственный слух. Адреналин хлестал, разгоняя кровь по всему телу, как угорелый. Листва шелестела, словно демонические руки, но Юдзи больше не воспринимал ничего, а его практически отрезвевший мозг посылал лишь сигнал о бегстве, поэтому теперь он даже не смотрел назад и не пытался услышать, бежит ли "нечто" за ним.       Счет времени в этом пространстве ускользал, а местность искажалась. Еще один шаг, и Итадори падает вниз, в кромешную темноту, которая втягивала его с головой. Неприятное тягучее ощущение разошлось по всему телу, что, не сдаваясь вновь вставало и торопливо шло куда-то вперед. Юдзи был словно в трансе, который нес его вперед.       Трясущиеся ноги обхватила морозная листва. Было до омерзения противно, словно роща кишела мертвецами. На секунду Итадори показалось, что он даже учуял разлагающий запах, отчего он прикрыл свой рот, чтобы не выблевать собственные внутренности, которые внутри него переворачивались от переизбытка шоковой ситуации и длительного стресса вперемешку со спиртным в организме. Взгляд Итадори вновь на секунду помутился. Он уже молился о малейшем свете или безопасном месте, да что угодно, хоть малейшая надежда.       В его ноздри попал легкий и сладкий запах. Итадори в смятении посмотрел вниз. Он мертвой хваткой держал мешочек с конфетами. Юдзи нервно вздохнул, а его ресницы затрепетали. Он поднял глаза вверх, а трясущиеся губы приоткрылись. Свет. Лунный рыжий свет, что выглядывал сквозь темных тучей и просачивался сквозь плотную листву. Это заставило Юдзи понадеяться на лучший исход. Возможно, вскоре встретится выход и ограда с печатью?       Как только Итадори шагнул вперед, его глаза изумленно открылись. Перед ним был небольшой и весьма старый дом. Поразительно, но на нем не было никаких следов разрушения временем. Здание было все заросшее и обсидианового оттенка, по крайней мере, в темноте с недостаточным лунным светом оно выглядело так.       Итадори неуверенно направился в сторону здания в поисках двери, которая, к слову, открылась с подозрительной легкостью, но, как назло, с неприятным скрипом. Внутри было также темно, даже темнее чем на улице, однако юноша решил осмелиться и шагнуть полностью внутрь. Как только он так поступил, дверь с громким хлопком закрылась, заставив парня взвизгнуть и прижать мешочек со сладостями к груди.       Он вновь ощутил странное присутствие "чего-то", на этот раз прямо между ним и дверью. Юдзи сглотнул и всмотрелся в темноту настойчиво и хмуро, словно загнанный щенок, готовый оскалиться. Тревожность в воздухе не покидала его. Ожидание изматывало, поэтому теперь к нему подступало раздражение.       - Хаа, Юдзи успокойся... тебе просто показалось... и дверь точно откроется... и сам ты отсюда выберешься живым и невредимым. Ну вправду, это всего лишь одинокая и заброшенная хижина в рощи нечисти, которых не существует. Это легенда... легенда..., - тешил себя надеждой юноша, обнимая мешочек, как святыню. Все-таки конфеты тоже своего рода антистресс.       Итадори смело повернулся и потянул руку в сторону рукояти двери, но дверь не открылась, хотя странное ощущение присутствия “чего-то” пропало. Он пару раз моргнул и вновь попробовал повторить свое действие, но она не открывалась. Аж смешно и печально от нового пиздеца: - Эй! Откройся! Сейчас же, чертова дверь! Блядь, умоляю…       Его голос надломился, но как только он почувствовал новую волну обволакивающего чувства, на этот раз сзади, он замолк. По его спине пробежал озноб, а тело покрылось мурашками. Юдзи вновь ощутил тот взгляд. Мне же просто показалось, да? Юдзи боялся даже пошевелиться, его дыхание участилось, а дрожь совсем не хотела прекращаться. Итадори было сложно контролировать свое тело. Юноша вновь сглотнул и попробовал сконцентрировать свое внимание на чем-либо, лишь бы не на ощущениях... холодных прикосновений? Его ладонь, которая держала рукоять запертой двери, обволакивало нечто холодное и вполне реальное. Не мокрое или неживое, нет, это было что-то живым и с когтями. Такие же когти еще в игривой манере скользили по его спине на кожаном жакете.       Это продолжалось до тех пор, пока коготь неизвестного не подцепил его большой ярко-красный ошейник на шее и не потянул немного назад. Его шею и ухо обдало чье-то дыхание. А слух уловил бархатный мужской голос, который эхом отдавался по комнате, как будто они были в дворцовом зале, но никак не в маленькой хижине, которая давила своим темным пространством, либо это "нечто" отлично способствовала этому: - Милый голосок, можешь погромче умолять.       Его резко отшвырнули на пол, на котором была весьма качественная шкура, что стало ясно от мягкости и приятных касаний на пальцах ладони. Жаль только от сильного кашля это не спасло.       - Ч-что за кха-кха нахрен? Зачем так сильно тянуть за ошейник? Это больно! Кто-... - Перед ним вправду появились четыре красных глаза, с холодным высокомерием смотря сверху вниз. В воздухе вновь повисло холодящее душу напряжение.       - Тебе стоит быть более вежливым, ведь это ты гость, а не я, человечишка, - с неким упоением прозвучал холодный голос. Неизвестный щелкнул пальцем и в воздухе появились какие-то необычные огни, приглушенно освещая окружение: - Давно я не встречал людей, тем более в столь сладкую ночь Хэллоуина.       Перед ним предстал высокий и татуированный мужчина. Почти человек, но не человек, из-за дополнительных красных глаз под "человеческими", с заостренными клыками на облизывающихся губах и темными когтями на каждой из четырех рук. Даже одежда на нем была словно не из этого века: старомодной и традиционной, из-за мужских кимоно и хаками, на ногах были таби и дзори.       Юдзи завороженно смотрел на него, анализируя и перерабатывая сложную информацию, все еще полулежа на мягкой шкуре с мешочком, наполненным конфетами. Мужчина лениво встал на корточки и потянулся к поводку юноши, немного потянув за тот, он продолжил: - В этом веке весьма предусмотрительно подумали об жертвах с ярким поводком и ошейником. Выглядит удобно и возбуждающе, - похабно облизнулся мужчина, притянув к себе юношу, который от испуга дернулся и нахмурился.       А вот это немного не понравилось нечисти. Он оскалился: - Да как ты смеешь.       Итадори занервничал, придумывая любую отмазку и затею, благодаря которой можно было сбежать отсюда и отвлечь хоть на минуту самого мужчину перед ним. Он второпях всучил мешочек с конфетами, смутно помня, как Нобара рассказывала свою версию "традиции": - Это мое подношение вам! Прошу, смилуйтесь надо мной! - Нечисть заинтересованно глянула на мешочек, не выпуская поводок, оно принюхалась и прищурилось.       - Хм, подношение, говоришь? - мужчина ухмыльнулся и без стеснения открыл мешок, подцепив одну конфету своими когтями, чтобы попробовать на вкус: - Сладко и по моему вкусу. Тебя зовут Юдзи? - Облизнулась нечисть, забирая мешочек правой нижней рукой.       Итадори потупил взгляд, не понимая, откуда он узнал его имя? Если только... Да ладно. Юдзи нервно сглотнул, получая странно пристальный взгляд красных глаз. Даже в приглушенном свете казалось, что они светятся все тем же нечеловеческим взглядом.       - Э-ээ, да, так и есть, - Юдзи нервно улыбнулся. - Простите, если я вас потревожил, но раз вам понравилось мое подношение, то я, пожалуй, пой-..., - его резко перебили, даже не дав отползти, крепко удерживая ярко-красный поводок на расстоянии вытянутой руки.       - Нет. - Нечисть нечитаемо улыбнулся и прищурился, как кот: - Мне понравилось. Даже было весело за тобой гоняться по лесу. - Юдзи бросило в холодный пот, пока нечисть перед ним наслаждалась всем этим: - Твой страх на вкус весьма великолепен, прям как эти сладкие конфеты, но, к твоему сожалению, ты меня не удовлетворил. - Проклятье промурлыкало уже практически в его губы: - Как теперь поступишь, Юдзи? - красные высокомерные глаза чудища пожирали его одним лишь взглядом: - Тебе ведь не убежать от меня. Так какой частью своего тела ты меньше всего дорожишь?       Перед ним явно был не человек, а демон в человеческой плоти, который нагло им игрался все это время. Острый коготь легонько царапнул под подбородком Итадори, и он сжал зубы. Он боится и злится на отродье перед собой.       - Чего тебе меньше всего жаль? Глазные яблоки? - его один из когтей левой нижней руки скользнул рядом с правым глазом Итадори, который смотрит как загнанный зверь. Коготь большого пальца правой верхней руки перемещается к углу нижней губы "загнанного щенка": - А может лучше губы или твой молчаливый язык? - Он сжимает его губу и скользит внутрь полости рта, до крови. Юдзи недовольно замычал, пытаясь протестующе отвернуться, но хватка на подбородке и поводке стала лишь сильнее. В итоге он посмотрел на него своими золотистыми глазами, так по-зверски.       - Ну-ну, давай погромче. Я хочу слышать больше твоей боли, - приторно-сладкий голос словно гипнотизирует, пока безумно красные глаза уже разрывают его внутренности: - Мальчишка, открой рот шире, иначе я убью тебя намного раньше, - совсем не ласковый голос послышался от внешне красивого, но очевидно ненормального мужчины.       Итадори противится, ведь, если у него по факту нет шанса и его в любом случае убьют, то не лучше ли быстрее со всем покончить, чем так? Юдзи приоткрывает зубы, словно предлагая войти глубже, ощущая неприятное жжение от пореза, а потом сильно прикусывает палец чудища, стараясь оттолкнуть его от себя. Юдзи Итадори не намерен умирать, или хотя бы давать кому-либо возможность насмехаться над собой.       Чудище на полсекунды скривился и усмехнулся, затем вытащил свой палец и заметил, как нагло мальчишка выплевывает кровь: не только свою. Язык чудище вновь прошелся по собственными губам, а глаза все те же: насмешливые, но на этот раз в них есть иной огонек интереса. Вероятно, от мысли сломать жертву, подумал Итадори.       - Так значит, ты больше предпочитаешь пальцы?       - Хочешь еще засунуть мне в глотку? Тогда давай, я без проблем их всех пооткусываю, гребаный демон, - оскалился Юдзи. "Загнанный щенок" явно возомнил себя невесть кем, но эта непокорность по душе демону, ведь теперь он как-то по-дьявольски хихикнул.       - К твоему сведению, я не обычный демон хотя бы по той причине, что у меня есть имя, а не та ересь, которую я слышу с твоего поганого рта, невежа, - снисходительно озвучил свою точку зрения нечисть. Юдзи приподнял одну бровь.       - И кто же ты тогда такой? - нагло спросил мальчишка.       - Хм? Тебя совсем не обучали манерам? - Его голос исказился в более нечеловеческий, а огни, до этого освещающие комнату, немного потухли, мигая лишь в парочке мест. Дальние тени вновь приблизились к мальчишке, словно ожившие мертвые руки из леса. Юдзи невольно вспомнил, что с ним было до этого. Красные глаза смотрят не мигая, будто заглядывая в его подкорку, касаясь нервного комка в глубине его внутренностей и души, которая прямо сейчас чувствует себя как никогда уязвимо. Легкая дрожь пробежала по всему телу Итадори, который прикрыл подрагивающиеся ресницы, лишь бы не смотреть в эти нечеловеческие глаза.       - П-простите..., если я был груб. Я просто стараюсь себя вести также, как ко мне относятся..., господин демон, - Юдзи вновь поднял свои ресницы, на этот раз не отворачиваясь, и посмотрел прямиком в красные глаза, не желая давать и шанса этому демону насытиться его страхом. Демон усмехнулся, все еще замечая пренебрежительность наглого мальчишки.       - Не боишься? Или хочешь скрыть свой страх? А, Юдзи? - демон наклонил голову с издевкой. Итадори сглотнул слюну, не отвечая. Демон тоже замолк и сделал безразличное выражение лица, даже его два красных нижних глаза на время потеряли интерес к человеку, но почему-то это еще сильнее подействовало Юдзи на нервы.       - Что вам нужно, неизвестный? - осторожно спросил Юдзи Итадори. Демон продолжил сверлить его своим нечитаемым взглядом, пока Итадори подавлял свой внутренний страх, поджав до этого искусанные губы, по которым скользит один из алых глаз демона. Юдзи практически в этом уверен.       - Ты местный? - Юдзи сконфузился, неуверенно кивнул и ответил "да".       Демон криво улыбнулся: - Какая приятная новость. - Итадори засомневался в "приятности", для себя уж точно. - В вашей деревне до сих пор рассказывают истории про нечисть и ночь Хэллоуина?       Итадори с сомнением ответил, не понимая, при чем тут это все: - Ну, да. Только почему тебе это так интересно? - Парень вновь перешел на неформальную речь, на что татуированный мужчина цыкнул и ткнул в лоб мальчишки.       - А ты весьма тупой и забывчивый, поганец? Тц, или у вас совсем не ходят легенды о более особенных запечатанных существ в этой убогой маленькой роще? Тц. Позор. И меня еще запечатал один из твоих предков... Ты разочаровываешь меня. А хотя... - Демон оценивающим быстрым взглядом алых бусинок прошелся по телу мальчишки. Тот начал мысленно анализировать и вспоминать все варианты легенд, когда-либо оставившие след в его памяти, но в подобной ситуации его мозг отказал ему в подобных мыслительных процессах, улавливая лишь последние слова демона, отчего на него накатила новая волна тревожности. Особенно когда он увидел потянувшиеся к его шее когти демона, которые скользнули с подбородка вниз, легонько поцарапав шею. Когти вновь приблизились к ярко-красному ошейнику, чтобы потянуть, но на этот раз вперед в издевательской манере. Юдзи не понял, почему именно так себя ведет демон, лишь вспомнил одну вещь со всех легенд: нечисть любит людскую плоть и человеческий страх, ну а конфеты лишь дополнительная сладость для них. Но Юдзи никто не предупреждал, что они любят не только это...       - Мне любопытно, что еще в твою глотку можно засунуть, помимо моих пальцев? Желательно, чтобы ты поменьше кусался и побольше стонал, ведь подобное для моих ушей было бы усладой.       - Что ты несешь? - в неком ступоре спросил Юдзи, которого грубо прижали за горло к полу. - Угх. Какого хрена? Отойди от меня! - Итадори сопротивлялся, но даже с его легендарной физической силой он почему-то не смог оттолкнуть демона перед собой. Тем более, когда на его стороне лишь две руки и две ноги, плюс человеческие зубы, не то, что у демона. Неравный счёт получается.       - Хм, что слышал, поганец. Я изначально думал с тобой просто поиграть и отпустить, но, если ты продолжишь сопротивляться, то, боюсь, ни конфеты, ни ласковые слова тебе не помогут. И тогда-то я разгуляюсь на славу, разодрав тебя всего: как снаружи, так и внутри. Повытаскиваю все твои внутренности: кишки, печень, кости. Сожру твое сердце и все это время буду потрахивать тебя, поедая конфеты. Весьма приятное комбо, не находишь? - По-ненормальному улыбнулся четырехглазый мужчина лишь от одной мысли, как он наконец-то вдоволь поиграет с жертвой.       Итадори вновь начал брыкаться, вскрикнув: - Нет! Это совсем не так! Это чересчур отвратительно! Мерзко и противно!       - Ты так думаешь? Тогда, что ты больше предпочитаешь: насилие или насилие? - его когти вновь сжались у горла Итадори, заставив того задыхаться и брыкаться ногами, пока сопротивление не ослабло и глаза парня не поплыли от нехватки воздуха. Тогда-то когти ослабли, вновь давая воздух мальчишке: по-садистки. Итадори начал хватать воздух ртом и громко кашлять как вне себя. Еще немного, и он бы увидел небеса, либо ад, который его скорей всего поджидал.       Искаженный голос смеющегося демона эхом раздался в маленьком помещении: - О~ Поверь мне, ты так просто не умрешь. Я буду мучить тебя, пока ты не начнешь умолять меня или скулить, послушно поддаваясь мне. Сам выбирай, что тебе больше по душе.       - Кхах-кха. Ты мне даже выбора не дал! Кха-ха. Псих, что ты за чудище такое? - откашлявшись, переспросил парень, который пытался прийти в себя, как и его легкие от нехватки воздуха.       - О~ Юдзи. Я - Сукуна Ремен, твой личный демон на этот Хэллоуин, - томно проговорил Сукуна и, не церемонясь поцеловал Юдзи в губы, совсем не давая ему возможности как следует отдышаться.       Демон нависал над ним, да так, что его было практически невозможно оттолкнуть. Язык демона скользил по его разодранным ранам в полости рта, совсем не возбуждающе. Итадори нахмурился, ощутив скользкий язык и столь наглый глубокий поцелуй, но, как только он попытался укусить столь наглого гостя, в его рот вновь засунули демонические пальцы с когтями. А перед взором жертвы предстала ехидная ухмылка демона, коим являлся "Сукуна Ремен". Мальчишка хотел бы расцарапать это демоническое лицо, которое приняло столь греховно красивый облик, либо зарычать от злости, но нечто потустороннее и невероятно темное держало его кисти над головой, а рот был занят новым поцелуем. На этот раз Ремен подцепил своими острыми зубами его язык и потянул, словно желая откусить один из лакомых кусочков человеческого тела. От этого Юдзи замычал, а его волчьи глаза сверкнули то ли от злости, то ли от случайного блика волшебного огня над ними. И тогда-то Ремен получил весьма сильный удар в грудь, отпустив один из лакомых кусочков.       Сукуна зарычал, на этот раз подхватив мальчишку под бедра своими нижними руками и подтягивая его к себе, крепко удерживая их: - Как бойко ты махаешь ногами, случаем не обучался боевым искусством? Хаха. Надеюсь, ты также будешь старательно махать своими бедрами, когда будешь извиваться подо мной, - он упивался мыслью, облизнувшись, смотря на паренька под собой.       Итадори прикусил демонические пальцы, на что получил новое удушение на шее, но на этот раз Юдзи стоял стойко, молча пререкался, совсем не расслабляя свою челюсть. Холодный голос вновь прозвучал над ним, а алые глаза сверкали в едва сдерживаемом порыве ярости: - Для твоего же блага, я советую тебе прекратить столь бессмысленное действие, иначе мне придется применить крайние меры для твоего послушания. - Горячее дыхание обдало кровоточащую губу Итадори, в чьих глазах не угасало возмущение.       Ремен не отводил своего жаркого взгляда и не пытался забрать следующий поцелуй, словно пытаясь загипнотизировать на повиновение.       Юдзи Итадори ощущал всем своим нутром, что стоит послушать демона перед ним. Его кисти рук были сжаты в тиски, бедра крепко и интимно удерживали, не давая ни малейшей возможности двинуться, а во рту был привкус железа и еле уловимый вкус конфет, которые до этого этими же когтями подцепляли "подношение", или изначально в подобных легендах подношением были не только конфеты? Юдзи сглотнул, касаясь своим языком кончиков пальцев Ремена. Итадори решился... открыть рот и позволить демоническим пальцем выбраться наружу. Вот бы еще эти же пальцы нагло не скользнули по мокрому языку, подобно легкому разрезанию желе, собирая как можно больше жидкостей: крови и слюны. Итадори наконец-то мог по нормальному отдышаться, хмуро смотря на бесстыдника перед собою и мысленно проклиная демона за пошлую выходку: Сукуна лизнул пальцы с кровью, прищурив свои глаза, как будто на его языке были сливки, а не нечто другое. Юдзи клянется, что еще немного и демон замурлыкал бы.       Капля пота скользнула по лбу юноши, а сам он поежился: - Отпусти меня... пожалуйста... Хотя бы ослабь хватку..., - все еще надеялся Итадори, ощущая себя не в своей тарелке, а в креманке для нечисти.       Ремен хмыкнул и переместил свою ладонь с шеи парня ниже, к груди, проводя по телу паренька острыми когтями и разгоряченным взглядом. Итадори не был голым или хотя бы полуголым, но прямо сейчас себя чувствовал раздетым перед его взором. Так вот как себя чувствовали жертвы?       Даже сладковатый привкус притупился железом во рту. Сукуна Ремен продолжил свою игру: - Хочешь свободы? - демон наклонился к его лицу: - Ее нужно заслужить. А ты, - он дернул ошейник: - неблагодарный паршивец.       Итадори дернулся и сжал зубы, ощутив легкое дыхание на своей шее, а следом и укус: медленный, но болезненный, словно укол от врача. Сердце непривычно сладко дрогнуло и забилось сильнее.       Дыхание Итадори вновь участилось, и он недовольно промычал, особенно, когда почувствовал холодное прикосновение к талии под одеждой. Его сердцебиение запульсировало с новой силой, а его голос прохрипел: - А ты - дурной хозяин. Мхм, - пререкался Юдзи, вновь дергаясь под новыми ощущениями: горячий язык лизнул не только его шею, но и ухо, обдувая таким же дыханием до мурашек по всему позвоночнику, пока когтистые руки залезали глубже под одежду, открывая вид на рельефный пресс и часть груди; и, вероятно, спину до лопаток, напоследок мягко царапнув ту, посылая новую волну невиданных доселе мурашек: - Мхм, прекрати, мне это не нравится, - внизу живота, как назло, стало жарко, и холодная когтистая ладонь теперь казалась не таким уж и неприятным объектом.       Сукуна прошептал бархатным голосом: - Что такое паршивец тявкает? Путаешься в чувствах "не нравится" и "нравится, но мне сложно это признать, потому что кажется меня - девственника - сейчас трахнет нечисть из легенд, в которые я совсем не хотел верить"?       - Нет. И я не девственник, - настойчиво ответил Юдзи, получая насмешливый взгляд четырех глаз. От них ничто не скроется.       - Оу~ Да неужели? Почему тогда ты пахнешь как девственник? Выглядишь неуклюжим и неопытным даже во время поцелуя. Возможно, это был твой первый раз? - Слова впились в кожу Итадори, как когти дикого зверя, который неспешно разрывает брюшную полость. Вот так вопрос, кто еще из них двоих прикидывается чудищем?       - Ха~, может... быть? - Юдзи сглотнул. Ему показалось, или в комнате стало немного душно, как-то по-особенному? Словно его хорошенько так подготавливают в изысканной креманке не только ради вкуса на языке. А может, все его внутренности повытаскивают и сложат в фарфоровую конфетницу? Какова будет грань всему этому?       Бархатный смех демона разогнал тьму или же наоборот - созвал? А светящиеся в темноте красные глаза опять насмехаются, но до безумия привлекательны. Юдзи почувствовал, как его грудь взаправду царапают, совсем не нежно. Он не выдержал, замычал и поежился, но его не отпускают, продолжая касаться и ласкать девственное тело еще больше. Будь он зимним плодом, то его кожуру уже бы разодрали, а мягкий плод вкушали с превеликим наслаждением, до последней капли. Его кровь слизнули, продолжая царапать и покусывать тело, словно желая насытиться кровавым медом прямиком на блюдечке, которое так удачно попало во владение настоящего демона. Юдзи уже пожалел, что вошел в эту рощу, но еще больше его смущает собственный стон, когда его соски сосут, словно леденцы. Ох боже, Юдзи не хотел бы даже это видеть и чувствовать, тем более пристальный взгляд красных глаз, ведь это все вскруживает голову похлеще любого пойла. Юдзи уверен, демон что-то сделал, потому что это ненормально - так быстро возбуждаться от того, кого ты боялся от силы 10 минут назад.       Ремен на что-то отвлекся, глотая, но здесь уже слишком темно, чтобы разглядеть. Итадори ощутил клыкастый поцелуй на своих губах и уже сладкий привкус конфет. Умелый язык скользнул на этот раз в податливый рот. Девственное бедро совсем не по-невинному прижалось к крепкому телу, пока что закрытому под тканью. А кисти, удерживаемые черной тенью, так и норовят выбраться, чтобы скинуть кимоно с плеч Сукуны. Его бархатный голос оглушает и затуманивает слух и разум юноши, заколдовывая и забирая в свои дебри, хотя куда глубже? Он, скорей всего, даже близко не был к выходу из рощи и прямо сейчас попал под влияние невероятного.       Юдзи проглотил сладостную конфету, которая до этого являлась "подношением". И на этот раз подношением является сам Юдзи Итадори.       Он простонал, когда его подбородок схватили холодным касанием, опрокидывая голову назад, заставляя затылок коснуться мягкой шкуры под ними. Новая волна остро-сладкой боли ощущается на собственной шее. Юдзи услышал утробное рычание Сукуны, ощущая себя лакомым кусочком для настоящего чудища. Почему-то теперь страх, тревога, злость отступили на задний фон, а все яркие и пьянящие ощущение перешли на передний фон: одурманивая и завлекая, как Хэллоуинские конфеты и клыки, что прямо сейчас заводят Юдзи, открывая для него новый фетиш и факт о собственном теле. Кто бы мог подумать, что он об этом узнает при таких обстоятельствах? Явь или кошмар это, а может быть и сон... для Юдзи Итадори уже не так важно, он хочет позволить себе большее и стать настоящим десертом для Сукуны Ремена.       - Сними... и отпусти кисти... пожалуйста... я не сбегу... обещаю, - Юдзи требовательно прохрипел, взамен получая издевательский вопрос и подергивание его покрасневшего правого соска.       - Что-что? Я не расслышал.       Юдзи повторил, на этот раз громче: - Пожалуйста, сними свое кимоно и отпусти мои руки. Я обещаю, что не сбегу.       Сукуна Ремен осклабился, перемещая свои нижние руки на верхнюю часть бедер. Сам он навис над парнем, перемещая свою верхнюю левую ладонь к "связанным" рукам парня под ним, меняя ладонь для ублажения сладкой груди, на этот раз левой, но не касаясь соска. Делая все это массажными поглаживаниями и редкими касаниями кончиков когтей, снова играется с безе, пока его красные глаза чарующе заглядывают в карие и такие невинные глаза Юдзи. Сладкий.       Ремен к этому времени уже успел скрыть коварный оскал: - На каждое обещание необходим обязательный пакт.       Юдзи, не думая и не отрывая взгляда от красных глаз, ответил: - Давай заключим.       Ремен задумчиво уточнил: - Если ты согласен..., то не против исполнять, как следует, "Хэллоуинские традиции своей деревни" безотказно, лично мне?       Итадори нетерпеливо поерзал, игнорируя рассудок: - Да-да, я согласен, пожалуйста, поскорее.       Сукуна прищурился, посмеиваясь, и наклонился к губам, шепча в них обворожительным голосом: - Так-так, кому-то уже не терпится? Юдзи, открой свой сладкий рот, чтобы "обещание" вошло в силу.       Демон коснулся скул Итадори, проводя своими когтями больших пальцев верхних рук, царапая под его глазами метку в виде полоски под каждым глазом, отмечая свою амброзию. Одновременно с этим вовлекая Юдзи в поцелуй, от которого губы неистово покалывают, а дышать невероятно трудно. Ему кажется, или он ощущает на кончиках языка новую порцию крови? Его заставили глотнуть, и на этот раз Юдзи не уверен, что это его кровь. Скулы неприятно жжет, однако боль быстро угасает, но в остальном теле разгорается странный жар: начиная с горла, груди, живота... нечто кипящее разгоняется по всему его телу, закрадываясь в каждую внутренность, смешиваясь и соединяясь в невесомом барабане, растворяясь в сладком сахаре, именуемым Юдзи Итадори. Старые раны больше не болят, словно их заживили панацеей. Но как это возможно? Руки демона вновь скользят по его лицу..., но не чересчур ли соблазнительно? Даже то, как он проводит своим языком по собственным губам, обнажая парочку острых клыков. Вот бы он укусил еще разочек. Почему это начинает сводить его с ума? Тело горит, а каждое холодное касание Ремена до безумие приятное. Каждое ощущение, словно первое. А любое сопротивление рассыпается, как мелкие частички кубика сахара в кружке чая, под его касаниями и языком, заставляя вновь затрепетать и промычать. Этот демон слишком хорош.       Руки Ремена манипулируют его телом, как кукловод играет в спектакле. Несомненно, одна из его ролей - повар, ведь его крепкие мужские руки так легко скользят по девственному и молодому телу, оставляя новые отпечатки и следы гранатовых отметин, достаточно умело. В карих глазах на долю секунды мутнеет, ведь он растворяться в подобном блаженстве. Его тело левитирует в небытие, а мозг практически отключается от подобного сновидения. Блюдо уже подано на стол. Сукуна, как самый настоящий гурман, неспешен, пробует все старательно и с наслаждением, будто винный профессионал. Это настолько мастерски, что Итадори не замечает, как с него стягивают одежду, в том числе нижнее белье, оставив лишь ярко-красный ошейник. Однако, есть теперь одно но, которое заставляет Юдзи Итадори вернуться с мира грез прямиком в лапы нечисти. Теперь Юдзи дергает "связанными" руками, чтобы прикрыться, ведь лишь голодный зверь, может так смотреть на человека.       - Хм, волнуешься? - прищурился "кукловод". А у него явно хороший нюх, подумал Юдзи.       - Ты... не отпустил мои кисти..., - смущенно проговорил парень, отводя глаза в сторону. Сукуна тихо засмеялся, наклоняясь и ставя правую верхнюю ладонь рядом с Итадори, закрывая его обзор. Парень не спешит отвернуться, как будто когтистая и татуированная рука намного интересней насмешливого и красивого лица прямо над ним.       - К чему такая спешка? Тебе не интересно сначала глянуть на первое пожелание твоего "обещания"? - Юдзи не спешил поворачивать голову, что так же забавляло Сукуну. А ведь его верхняя левая рука совсем неспешно стянула с того же плеча кимоно, открывая вид не только на плечо, шею и ключицы, но и на верхнюю часть подтянутого татуированного туловища. - Неужто совсем не любопытно глянуть на меня без кимоно? - все такой же чарующий голос, и сладкие слова. Юдзи хотел бы разделить их на дольки сахара и съедать, еженедельно, чтобы не надоело. Вот только, вероятно, Сукуна того же мнения насчет человека, которого он поймал в охотничью лачугу.       Юдзи решил рискнуть и взглянуть, хоть на долю секунды, которая теперь продлится на неизвестное количество времени. Перед ним воистину восхитительное тело, словно перед ним эталон божественности. И Юдзи уже плевать, что он демон и нечисть, которых он боялся до безумия сильно в детстве. Ведь к подобному демону он бы пришел еще раз, под риском съедения, уже в любой форме. Юдзи Итадори сглотнул, уже от желания.       Сукуна Ремен нечитаемо улыбнулся и привстал на коленях, специально скользя нижними ладонями по бедрам и согнутым коленям Итадори. Мелкая дрожь пробежала по всему юному телу, он обнажен и возбужден. На этот раз Ремен намеренно сладостно-медленно снимает кимоно с правого плеча, не заходя слишком далеко, словно нижняя часть специально должна остаться секретом. Юдзи жадно пялился и разглядывал его татуированное и нагое тело, желая хотя бы раз коснуться к сокровенному, но темные тени до сих пор удерживали, будто в наказание за порочное желание. Итадори хотел бы предъявить обвинение Сукуне, но его мысль неожиданно сбили, поднимая правое бедро и переворачивая его спиной к демону-искусителю. Так уязвимо. Сукуна Ремен прошептал ему неожиданную непристойность под ухом, укусив мочку уха - пробуя на вкус нугу.       - Ч-что? - удивленно ахнул Юдзи Итадори. Его начали пробовать по-иному. Когтистая рука прижала его за левую лопатку, а вторая приподняла за таз, заставляя Итадори покрыться новым приливом взволнованных мурашек. Его слух уловил быстрый шорох одежды, и настолько же необычное и мимолетное скользкое касание по пояснице. Юдзи не успел даже как следует проанализировать действие, и тут же получил покрывающие светлую кожу когтистые касания ладоней между лопаток и на бедрах. Прикосновение путали и затуманивали мозг Юдзи, уже и так насыщенный сахаром. В подтверждение член непроизвольно дергается. Юдзи Итадори заставили прижаться к мягкому полу и выгнуться дугой, подобно карамельной трости. Юдзи хотел бы провалиться сквозь землю, но ему нужно подавить свое стеснение.       Итадори вопросительно повернул голову, видя большой, и, не менее шокирующе, облизывающийся рот с клыками на животе Ремена. Он. Черт. Возьми. Шевелится. И. Улыбается?       - Р-рот? С-серьезно? Ты же меня не съешь-ах? - большой язык с меткой на спинке языка вновь скользнул своими мокрыми и холодными касаниями между ног, посылая новую дрожь в юном теле.       - Ахм? Ч-что, н-нет, не лижи! Ахмх-холодно. Мхм, - Юдзи дернулся под натиском нового языка и прижался к локтям. На его лбу появилась испарина.       - Ну, это мы еще посмотрим, лакомый кусочек, - Сукуна в предвкушении облизнулся: - Прекратить? Ты боишься пристраститься к подобному? - Верхние когтистые руки то ли ободряюще, то ли издевательски скользнули по его спине и ребрам, очерчивая каждую мышцу и выпирающую кость тела. Еще немного и у него это вырвут, жадно, как конфеты из мешка. Холодные ощущение на разгоряченном теле создавали яркий коктейль смеси морозного холода и сладостного жара. Большой язык вновь скользнул между бедер, касаясь интимных частей тела, будто нет других мест. Юдзи замычал от последнего ощущения, подобное у него впервые за все годы жизни. Сукуна ощутил под собой дрожь девственника и ухмыльнулся.       - Хм? Хах, - Ремен наклонился, чтобы прошептать: - Юдзи, тебе стоит хорошенько расслабиться и поддаться искушению.       Но Юдзи поддался лишь смущению, вжимаясь в свой локоть во спасение, ощущая себя чересчур уязвимо и на этот раз совсем беззащитным. Ведь чувствовать его горячее дыхание на своем затылке, новое касание к собственному телу и подбородку - так дико. Ему даже не дают убежать или отвернуться, заставляя поднять подбородок и встретиться лицом к лицу с Сукуной Ременом, который очень даже наслаждается подобной игрой. Ему так сильно нравится играться с едой, или он так любит ее распалять до горячего шоколада?       На критично близком расстоянии Ремен вопросил прямиком в губы: - Разве ты не этого хотел?       Юдзи сглотнул, чувствуя себя на допросе, в котором виновник он сам. Или же нет? ‘Он так близко ко мне. Великолепный’.       - Я-я не ожидал подобного, и я-я не отказываюсь от своих слов, пр-просто э-это-хммх..., - нервно отозвался Юдзи и вновь вздрогнул под новым потоком ощущений: скользко и мокро. Демон специально его доводит? Сколько можно подслащивать горячий шоколад зефиром? Даже удержать взгляд теперь сложно, и вообще, с каких пор он начал считать себя едой?       Он не уверен, что сейчас испытывает: ему приятно или дискомфортно? Юдзи чувствует горячий язык на щеке и бархатный смех. Так дурманяще.       - Просто что? Непривычно? - его бедра обжали несомненно крепкие ладони, заставляя вновь промычать. Юдзи теперь кажется, что Сукуна изначально планировал использовать "свой маленький секрет, сокрытый под кимоно". Ему однозначно удалось удивить Юдзи. Хотя, не считая этого, его все еще... может быть капельку? смущает подобная близость. Юдзи на секунду померещилось, что к нему ластится большой розовый кот - а может, это тигр, раз уж полосатый? Еще не хватает, чтоб он помурлыкал. В наказание его кусают легонько за щеку, или же его вновь пробуют на вкус? Кажется, Юдзи мерещится бред.       - Д-да~ахммх, - легкий стон прозвучал с его губ от обволакивающего чувства: его член взяли в кольцо тем самым языком с большого и клыкастого рта на животе Ремена. Раз лакомый, то, по его мнению, везде? Приятно.       Ритм дыхания Юдзи ускорился, как и его сердцебиение, что даже не познали вкус весны А может, демон ему поможет? В глазах темнеет, словно их связали черной тканью, совсем неосязаемой, но очень крепко прилегающей, тем самым отправляя его в райское место. Юдзи растаял под ощущениями, будто его всасывает в себя пудинг: такой мягкий и облачный, особенно там.       Юдзи удовлетворенно замычал. Теперь все стало ощущаться намного острее, особенно ускоренные движение на уже неизвестно когда вставшем члене, они задевали мошонку и трогали головку. Язык не упустил практически ничего; последующие когтистые ощущения на шее не то, что царапали, скорее придавили к мягкому полу. А после игривого укуса на щеке и несдержанного стона Итадори, Сукуна Ремен в очередной раз подтвердил слабость мальца.       - Теперь получше? - в ответ не сразу прозвучал стон с согласием. Сукуна довольно оскалился и немного изменил позицию: выпустил из плена шею и переместил ладонь на затылок, на короткие светло-розовые волосы. Вторая верхняя рука переместилась к члену возбужденного Юдзи под ним. Большой язык отступал и поднимался выше по сладкому юному телу, специально подцепляя и обводя мошонку круговыми движениями. Окажись здесь яблоко в карамели, то их сладкую корочку уже бы облизали, а яблоко с радостью надкусили, будто запретный плод, который падший ни за что не упустит. Но еще не время заходить так далеко.       Непреднамеренно его когти вонзились в светло-розоватую макушку и тут же расслабились, как только мальчишка промычал недовольно и дернул бедрами. Хочется его заставить кричать. Юдзи счастливчик, раз не видел, как прямо сейчас на него смотрел четырехглазый демон.       Сукуна Ремен решил продолжать свой план. Его ладонь, что заменила его собственный большой язык на члене мальчишки, не спеша начала активные действия. Коготки и мягкие кончики пальцев касались маленькой головки, из которой уже сочились капельки смазки. Даже захотелось сжать, да потуже. На миг Сукуна сжал свои нижние ладони на девственных бедрах, будто им было мало красных пятен.       Юдзи вновь промычал, от такой медленной и желанной ласки хотелось ныть, или уже выть? Собственные бедра непроизвольно толкнулись в большую ладонь, а громкое дыхание совсем не прекращалось, как и сердце, что стучало непрерывно и громко. Возможно, ему его вырвут и поцелуют? Блядь, о чем я только думаю? Лучше сконцентрироваться на собственном удовлетворении…       Сукуна Ремен предпочитал его пытать и заставлять требовательно самому махать бедрами. Сукуне даже стало забавно видеть эти жалкие попытки, поэтому он не удержался от комментария: - Пониже поясницу, и тебе точно удастся заполучить желаемую разрядку, - его когтистая ладонь с затылка переместилась к пояснице Итадори: - Ага... Да, так. - Он прищурился, когда увидел послушание: - Немного повыше задницу, - его ладонь с текущей головки члена переместилась ближе к паху, касаясь того в длину и давая видимость "изменений": - Грудью прижмись к полу, - он осклабился, перемещая с поясницы свою левую верхнюю ладонь между лопаток Итадори: - Мм~ В подобной позе ты намного лучше благодаришь меня, сладенький Юдзи.       Ласка согрела душу Юдзи Итадори. Уши покраснели от сладостных речей, с губ сорвался судорожный вздох, когда к его телу приблизилось другое: такое же горячее, как и его, но в то же время охлаждающее, аж в дрожь бросило. Юдзи захотел его согреть и прогнуться, особенно, когда его разгоряченные уши заботливо облизали и опалили дыханием, посылая прохладную дрожь по телу. Этот коктейль бесподобен. Хочется еще.       Он словно прочитал его мысли: легкий укус в ухо и еле уловимое мурлыканье. Юдзи желает видеть и тонуть в этом бредовом сновидении.       Юдзи Итадори простонал, когда его причинное место начало получать более интенсивное и такое нужное, но все еще пыточное наслаждение. Вместе с движениями внизу он не сразу осознал, чем занимается большой язык со рта на животе. Он был слишком опьянен и увлечен послушанием более опытного любовника и его касаниями, которых он так жаждал.       Юдзи неохотно пробурчал себе под нос: - Неприятно..., твой язык слишком большой..., чертов демон, - Итадори пытался немного отодвинуться или привстать, но понял, что его удерживают крепко, а тело и вовсе тупило, как и все уже давно позабытые слова вежливости и формальности со стороны Юдзи Итадори. Он будто выпил новую дозу целой бутылки того же пойла, что и на тусовке. Ах, как там его друзья? С ними все в порядке?       Юдзи зашипел, когда острые когти вонзились поглубже в его кожу, еще немного, и его могут разломать, как печенье. А ведь поначалу ему казалось это "нежным касанием". Но от чего-то это доставляло странное удовольствие, хоть и непривычное.       - Хм? Ты еще смеешь выказывать претензии? Потерпи, девственник, это лишь в начале так, или ты предпочитаешь что-то поострее? - Сукуна ехидно оскалился, сверкнув острыми зубами. Ремен наклонился, чтобы произнести нежно своим бархатным голосом: - ММ~, например, на собственной шее? - его кончик носа коснулся нежной шеи над ярко-красным ошейником. Сукуна прищурился и скользнул своим носом выше, касаясь мягких светло-розовых локонов. Свежо и вкусно пахнут, словно сладкий спелый персик, только что сорванный с дерева. Губы демона-искусителя невесомо коснулись белой кожи и опалили своим дыханием и без того возбужденного Юдзи, чьи легкие замерли, будто нечто важное, вопрос жизни и смерти, таился в чужих и его действиях, заставляя ожидать неведомого и мучиться самому Юдзи.       - Ты же чувствуешь это, да?       Юдзи прикусил свою нижнюю губу: - Да, и очень сильно. Я слишком хорошо все чувствую, и это по-ненормальному дурманит.       Сукуна лишь продолжил все таким же сладким голосом, неужто знак снисхождения от самой нечисти? Юдзи плохо услышал: - Юдзи. Ты же хочешь это-...?       Рот Юдзи непослушный, и с его обкусанных губ вырвалось: - Ты специально закрыл мои глаза чем-то непонятным?       Юдзи невольно сделал лишнее движение и ударился головой о лицо Ремена. Итадори приподнял голову и ахнул, когда чужие губы все-таки коснулись его макушки. Юдзи Итадори, как невинный мальчишка в очередной раз прижался к своим локтям. Все повторится? Даже движение сзади на время приостановилось.       Сукуна в раздражении зашипел: - Засранец, умеешь ты все испортить, - и нахмурился, вновь нависая над телом Итадори, уже думая над последующим планом, на этот раз злорадно. Большой язык с живота в издевательской манере тронул маленький вход, пока ладонь на члене не двигается, а лишь издевательски касается вход в уретру.       Хотя у него еще вся Хэллоуинская ночь впереди, но отыграться уже хотелось. Наглый и непокорный, иногда глупый - все люди такие? Пожалуй, разницы нет. Уж больно хотелось его поскорее разломать и съесть, и как можно лучше насытиться подобным блюдом. Может, его на конфеты разрубить? Со вкусом персика.       Итадори хочет все исправить, а его уши покраснели от стыда: - П-прости..., - жалостно просит и будто на глазах смелеет: - И твои... клыки... ммх, - неуверенно закончил он свою быструю мысль: - Мне нравится… - Юдзи сглотнул и ощутил спиной пылкий взгляд, совсем не чувствуя нужной разрядки. Насколько честным ему нужно быть?       - Я... взволнован, - Юдзи хочет быть искренним. Такой хорошенький. Сукуна облизнулся и оскалился. Ремен вновь прижался к телу Юдзи и немного сжал его член, а большой язык вновь вошел глубже.       Юдзи вздрогнул и жалостно замычал: - Пожалуйста.       Сукуна вновь обманчиво бархатно прошептал: - Какой честный. Хочешь, чтобы я тебя приласкал? Ну же, говори.       - Да-да. Хочу, - смущенно проговорил Итадори. Сукуне не понравилась его краткость, поэтому он царапнул его ребра. Немного болезненно, но от чего-то хуже не стало. Его тело и так горячее.       - Четче и в деталях, - приказал все тот же прекрасный голос. Почему Юдзи так сильно хочется быть покорным? Разве он не должен был изначально сам управлять своим сном? Но, если он скажет более развязно, то никто же не узнает, верно? Это же нормально - хотеть продолжения?       Юдзи сглотнул и двинулся назад, приподнимая свой подбородок, чувствуя уже не только дыхание Ремена, но и его кожу лица и... Запах. Ох блядь. Он вкусно и приятно пахнет: чистым глубоким лесом и сладкими дурманящими пряностями. Итадори судорожно выдохнул и, разгорячившись, начал ластиться. Его глаза все еще мутные и слепы, однако он остро почувствовал, как по его ребрам с левой стороны рисуют круги, вероятно, кровавые, раз жжет, а бедра сжимают и разжимают нижние крепкие руки. Одна из них даже увлекается, царапая внутреннюю сторону бедра, но язык все слизывает, поразительное терпение и послушание демоническому хозяину. А ведь он думал, что его съедят тогда же, когда раскрылся "секретик". Левая нижняя ладонь отпустила его бедро и переместилась к нижней части подбородка Итадори. Сукуна Ремен прищурился, наблюдая за подобным Юдзи Итадори.       - Сукуна, пожалуйста..., я хочу твоей ласки. Я так безумно сильно хочу этого, что готов умереть в твоих объятиях. Пожалуйста. Умоляю, приласкай меня, съешь меня, - губы Ремена дернулась: - Я безумно хочу кончить от твоих рук. Я хочу, чтобы твои острые клыки вонзились в мою плоть, словно я самая сладкая конфета, которую ты когда-либо ел, - Ремен порывисто облизнулся: - Я хочу, чтобы твои крепкие руки сжимали и царапали мое тело, будто я единственная твоя добыча за долгое время, - Ремен царапнул кожу Итадори от левой груди до спины, задевая ребра, пока его правая нижняя рука, царапая внутреннее бедро переместилась к тазу, немного приподнимая тело и растягивая кожу. В свою очередь, верхняя правая рука большим пальцем погладила разок головку.       От подобных действий Юдзи невольно промычал: - Мхм. Я хочу ощущать твое давление сверху, чтобы ты меня всего вжимал без надежды на побег, - в глазах Ремена разгорелся огонек, а красные глаза заалели: - Я хочу слышать твой до невозможности горячий голос и ловить каждый твой поцелуй, который заставит мои легкие гореть от нехватки воздуха, - губы Ремена приоткрылись, там выпирали клыки от желания съесть, но закрылись тут же, кусая лишь воздух: - Ах, прошу, заставь меня кричать, надрываясь в полном, бешеном удовольствие. Заставь мое сердце пылать от подобной любви! - Ремен на миг зарычал, оскалившись, и сжал когти на шее Итадори. Его и правда хотелось разорвать и разодрать, съесть все без остатка, но рука тут же ослабла, будто это все игра добычи и хищника, который неспешно охотился и поедал свою ослабленную и прекрасно щебечущую добычу, даже, если из ее глотки потечет собственная кровь - это все равно будет до безумия прекрасно, Сукуна Ремен в этом уверен. А вот Юдзи ахнул и вздрогнул от резких движений и гортанного рычания. Ремен был очень близко, и неужто он его разозлил?       Если бы кто-нибудь сказал Сукуне, что его спустя сто лет взволнует случайный человечишка, пока он будет заперт в лесу нечисти, то он бы посмеялся и убил на месте того наглеца, который посмел быть непочтительным и говорить столь нелепые слова. Вот только... возможно, продолжай он дальше трахаться со всеми людьми, что случайно попадают на его территорию, то он бы так скоро не завелся. Сукуна Ремен терпелив, очень. Он терпеливо охотился и подготавливал свою пойманную добычу, так как могло случиться, что мальчишка его завел обычными двусмысленными фразами? Ах да, не каждая добыча так прямо просит, чтобы его поглотили и завладели им. А этот юнец весьма талантлив - он идеальная еда, аж пальчики оближешь.       Сукуна глубоко рассмеялся: - Ох~ Так я тебе настолько сильно понравился? Какой ты непристойный, но такой требовательный. Маленькая развратная амброзия, - Юдзи не был уверен, насмешка ли это или же похвала.       Ремен снова облизнулся и приподнял подбородок Итадори, повернув так, чтобы был доступ к шее и свежим сочащимся ранам гранатового оттенка. Ремен не удержался и коснулся губами, причмокивая кожу и облизывая скатывающиеся капельки божественного сока. Прямо под его клыкастыми губами находились артерии, что беспрерывно стучали, эхом отдаваясь от самого сердца. По венам текло и разливалось намного больше чудесного напитка, к нему хотелось пробраться: вонзиться острыми клыками и испить досыта.       Укус долго ждать не пришлось. Юдзи ахнул и промычал где-то над головой демона. Кажется, Сукуна не злится на него, он хочет его. Юдзи уже было наплевать, кто ведет в этом сне, безумное наслаждение окутывало его с головой. Хотелось утонуть.       Ремен кусался и касался его жадно. Ему хотелось наесться так, чтобы хватило на несколько лет вперед. Пока Итадори тонул в этом всем, и просил, и звал, и блаженно молил, чтобы это не заканчивалось. Так мило щебечет. Послушная и требовательная пташка... со сладким вкусом, такая идеальная.       Сукуна наградил его, целуя в губы, так, что мальчишка больше не мог думать о других губах; кусал так, чтобы Юдзи запомнил, по каким клыкам нужно сохнуть; вжимал в мягкий пол так, чтобы Итадори запомнил, чьей вес на себе он так желал; царапал и сжимал его тело так, чтобы юноша знал, что нет смысла сбегать из сладостной креманки, в которую тебя так красиво посадили и одарили требуемым вниманием; и самое главное, девственника сегодня ждали намного большие события, чем простая дрочка и открытие фетишей. Ремен не собирался упускать девственную задницу, которую он подготавливал так кропотливо большим языком. А Итадори, судя по приглушенным стонам, уже привык к подобным ощущениям, полностью отдаваясь Ремену, изредка озвучивая свои желания: быстрее сильнее грубее поцелуй укуси Сукуна, хочу конч-А-....       На последнем слове мальчишка и правда кончил, пачкая когтистую руку. Юдзи кончил практически бесшумно. Его одурманенный взгляд и мозг поплыли в любовных грезах и от во истину удивительного сна. Тело Итадори обмякло, а сам он затерялся, приглушенно вздыхая. Хотелось распалить и сварить это юное тело до точки кипения. Сукуна не побрезговал - скользнул своим языком по внутренней части липкой ладони. Белая жидкость, похожая на сгущенку, стекала по ладони и пальцам; не равнозначно вкусу человеческой крови, но не так плохо. В любом случае, сейчас было кое-что намного увлекательней, чем это. Насколько это юное тело выносливо, и какую симфонию может создать этот сладостный рот, когда в него будут вбиваться?       Грубый толчок не пришлось долго ждать. Большой язык скользнул глубже в никем ранее не тронутый анус, чувствуя, как стенки вокруг сжимаются от резкости и размеров шаловливого языка. Сукуна Ремен не дал особо большой передышки для Юдзи Итадори. Пусть даже его кропотливо подготавливали, но все же удостовериться в этом стоит до конца. К тому же, когда еще он услышит несдержанный громкий стон от уязвимого мальчишки, даже если это вновь будет язык?       - Ах! - громкий стон прозвучал со стороны обмякшего Юдзи, которого, увы и ах, спустили с небес на землю: - С-сукуна! Мха-хм, - бесцеремонный язык двигался намного интенсивней чем раньше, либо Итадори при первых ласках совсем размечтался: - Ах~ Р-разве уже н-недостаточно? - Юдзи, словно на допросе, настаивал на собственной непричастности: - Э-это... слишкомм~мхм, - вновь несдержанное мычание. Юдзи хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы перестать издавать приглушенные стоны, а может, рот чем-то закрыть? Как только он попытался закрыть рот "связанными" кистями, когтистая рука тут же прижала их к полу, не давая надежды, будто разламывала хрупкие шоколадные крылья. Нет - вся власть была не в его молодых и еще не познавших весь мир крыльях. Даже если сахарная пташка попытается сбежать, из запертой клетки уже не выбраться. Сколько бы раз та не билась, это было бесполезно, особенно под взглядом безумных алых глаз, что беспрерывно следили, на животном уровне. Наверное, птице стоит радоваться, что так заботливо завязали глаза чем-то черным и неосязаемым, жаль лишь, чувства где-то на подсознательном уровне дают заднюю.       Сукуна бархатно рассмеялся: - Чего ты так? Ты ведь хотел испытать моей любви? - скользкий язык с хлюпающим звуком выходит из ануса. Итадори вздрогнул, глубоко вдыхая воздух в разгоряченные легкие, пока жидкость стекает по бедру, так безумно неловко.       - Эмммх, а что насчет того случая, где я передумаю? - нервно переспросил Юдзи, пока мысленно паниковал. Ему, конечно, понравилось получать удовольствие и ласку, но... он же не обязан отдаваться демону полностью, да? Это же слишком... волнительный процесс, и... имеет ли это сейчас смысл, раз он уже кончил? Почему его сон не заканчивается, или он настолько озабоченный извращенец? О боже, что за проклятый напиток он тогда выпил?       - Безусловно, ты имеешь на это право, однако... это определенно не лучший вариант для тебя, - красные глаза сузились в ехидном выражении лица, пока сам Ремен наклонился к Итадори: - Или же..., - когти вновь скользнули по юному телу и шее. Юдзи сглотнул.       Его тело еще помнило все те приятные и обжигающие ощущения, но подсознание твердило, что что-то неладное ждет впереди. Хотя почем тому знать? Оно уже не раз было под дурманом, а каждый красный флажок пропускался мимо ушей, будто и в помине ничего страшного и безумно странного не было, а это всего лишь сон. Либо он себя так успокаивал.       Ремен продолжал так красиво шептать и манить, даже вероятные угрозы проходили мимо ушей, лишь бы услышать желанное и ласковое от непревзойденного охотника, или, лучше сказать божества? Кажется, Юдзи в бреду, и безостановочно погружается в пучину порочности.       - Ты настолько сильно жаждешь испытать непоправимое на собственных уязвимых психике и теле? Ох~ Или тебе просто стыдно признать свое положение? - Ремен прошептал ему прямо над ухом. Приятный бархатный и дурманящий голос казался по-особенному обворожительным и горячим. Аж мурашки по всему телу пробежали: - Я ведь теперь отлично знаю твои слабые места и... некоторые специфические вкусы….       Итадори ощутил горячий язык на щеке и мягкий укус, отчего он невольно промычал. Это было даже немного мило: - Маленькая извращенная пташка, насколько твой голосок может зазвучать по-другому, если мы зайдем дальше? - Юдзи сглотнул. От такого прозвища хотелось отвернуться в смущении, но когти на шее, как назло, не позволили, на теле ощущались те же издевательские манипуляции, что и раньше. Так и правда можно было вновь утонуть.       - Я уверен, это будет умопомрачительно. Представь, насколько жгучее удовольствие мы могли бы еще испытать? - Сукуна Ремен был как омут, в котором можно было бескрайне тонуть. Он утягивал и пожирал, а любой свет надежды тут же расщеплялся на маленькие капельки, окрашиваясь в приторно-красный цвет, словно все было фальшью - глупой игрой над ним и его разумом, но отчего-же хотелось верить? Юдзи практически хныкал, чувствуя свое поражение. Любую сладость нужно доедать до конца, не правда ли? Юдзи уже принял правила сна и лишь дальше погружался в эти мокрые и непоправимо грязные воды.       Неожиданно его шею отпустили и потянули за мягкие светло-розовые локоны, губы сомкнулись в страстном поцелуе. Хотелось продлить на века. Губы разомкнулись, давая шанс наполнить грудную клетку жизненно необходимом воздухом. Вот бы задохнуться в сладостном моменте. Итадори вновь переворачивают, а правое бедро подхватывают и удерживают на большом плече. Хотелось взвизгнуть от такого мига, но нижнюю губу прикусили.       К лицу Итадори аккуратно прикоснулась когтистая ладонь, будто перед ним нечто хрупкое и ценное. - “Амброзия,” - слышится шепот на грани, так льстит. Через полсекунды с глаз упала неосязаемая повязка, а когтистая ладонь ушла во тьму комнаты той самой хижины. Он специально максимально приглушил свет от тех мистических огней? Красно-алые бусинки сверкают в темноте, будто драгоценные камни, окрашенные кровью. Ужасающе неотразим.       Крепкие мужские руки ласково касаются его талии и бедер, поднимаясь выше к колену. Это сводит с сума. Член предательски дергается, а Юдзи вновь сглатывает слюну со вкусом собственного железа в организме. Сколько в нем еще осталось крови? Голени правой ноги касаются так полюбившиеся губы. Безумие, с каких пор ему начало это нравиться? При приглушенном свете полузакрытые драгоценные глаза продолжали смотреть на него, но с загадочным спокойствием. Хотелось рассмотреть на его лице каждую ресничку.       Ремен оставил первый поцелуй на послушной ноге. Все ощущалось так ярко, будто бенгальские огни. Юдзи вновь сглотнул, совсем не отворачиваясь. Хотелось заглатывать каждый момент, что так безбожно его пожирал. Редкие поцелуи не останавливались, спускаясь ниже, оставляя после себя лишь теплое обволакивающие ощущение. Он специально такой нежный? Укуси. Укуси.       Губы застыли немного ниже верхней части колена. Стоп, что? Юдзи сказал это вслух. Демон ухмыльнулся с довольным прищуром и губы отодвинулись от такого желанного прикосновения. Итадори нахмурился, сверля Ремена взглядом. Было немного стыдненько.       - Маленькая пташка хочет удовлетворить свои извращенные потуги? - Демоническая рука потянулась к веревкам на хаками. Его туловище однозначно божественно, а этот большой рот на животе с высунутым кончиком языка сбоку начинает казаться безобидным и миленьким. Но только капельку.       - Я бы усомнился в том, кто из нас двоих извращенец, - кажется, интеллект Юдзи поднялся на пару грамм от того уровня, что у Сукуны, который лишь сильней скривил свое красивое и острое личико.       - Ты начинаешь трезветь? - спросил он для галочки. Руки Ремена в это время занимаются более важными вещами, к слову, одна из них потянулась к мешочку сладостей, чтобы взять одну из конфет и проглотить. Любит же этот гад сладости.       - От твоего тела и касаний сложно отрезветь, - резюмировал Юдзи, немного прикрыв глаза и морально подготавливаясь к очень высокой вероятности того, что сейчас будет. В конце концов, он не настолько глуп, чтобы не понять: его сегодня точно трахнут.       - Ммм~ уже пробуешь на себе роль развратной ночной пташки? - уровень двусмысленности начал затрагивать края непорочности Юдзи, отчего его лицо, шея и уши окрасились в сладко-пунцовый цвет. А может, тут уже разыгралась фантазия самого Сукуны Ремена...       - Я не...ш... нет. И нет, я не буду. Это... Ты отлично справляешься за двоих! Не называй меня... шлюхой, - Итадори смущенно отвернулся и приблизил локти к собственному лицу. Ему даже стыдно говорить это слово, поэтому он его прошептал максимально тихим из всех возможных шепотов. Боже, даже тишина теперь давит, может, лучше попробовать сбежать?       Сукуна упоенно промурчал: - Твои жалкие попытки побега смешны, но ты можешь постараться. Конечно, после того как я наиграюсь. - Итадори бесцеремонно притянули и вошли внутрь. Юдзи екнул и попытался оттолкнуться от чужеродных ощущений, которые ощущались немного по-другому чем язык, хотя размерчик такой же большой.       - Н-не входи так-мх... неожиданно!~ - протянул слово Юдзи, пытаясь уравновесить свое дыхание, пока в уголках глаз начала скапливаться влага. Его кисти хватает правая верхняя ладонь Ремена и прижимают к полу над головой. Сукуна нависает, его член входит глубже. Юдзи непроизвольно стонет.       Позиция не очень удобная и слишком... компромативная и смущающая. Итадори даже не знал, что настолько гибок: правая нога все так же на плече Ремена и практически зажата между их телами. Юдзи сузил глаза и продолжил громко мычать и хватать воздух ртом. Глаза слезятся от непривычной боли или это скорее от резких движений? Это вообще нормально - почти сразу входить во всю длину? Блядь, он большой, даже с подготовкой!       Нервы Юдзи сжимались и скручивались в танце смешанных чувств, а вены и нервные комки пульсировали и выпирали, распаляясь. Из него будто ягодный сок хотели выжать, настолько было сильным давлением сверху.       Ремен осклабился, чувствуя, как мальчишка его сжимает: Хаа~ Юдзи, ты так сжимаешься, - правая нижняя ладонь коснулась подбородка Итадори и повернула к себе сладко-заплаканное личико Юдзи, большой палец коснулся краешка обкусанных губ: - Ты так мило плачешь, но тебе все еще не хватает раскованности.       Алые глаза сузились, а губы растянулись в длинную улыбку: - Ммм~ Пожалуй, тебе сегодня ночью повезло - у меня достаточно хорошее настроение, чтобы поразвлекаться и поучить свою ночную пташку, - алые глаза закрылись, от чего улыбку стало совсем невозможно прочитать, хотя с заплаканными глазами в темноте это и так непосильная задачка. Лишь слух Итадори ловит приторно-сладкий командный голос: - Так что продолжай слушать только меня, - и от чего-то хотелось его слушать и подчиняться, невольной куклой, попавшей в нежные и крепкие руки ее императора: - Расслабься, пташка, я же тебя не убиваю, - клыкастый демон усмехнулся, вновь облизнувшись, его когти с подбородка аккуратно поползли к шее, царапая адамово яблоко. Ремен сделал еще одно движение бедрами, немного отодвигаясь от сладостно-горячих стенок своего лакомства.       - Мхм, выйди..., пожалуйста, - жалко скулит Юдзи и жмурится, на лбу уже появилась испарина. Его руки все еще удерживает крепкая ладонь, а собственные ладони начали потеть. Итадори правда пытался расслабиться, но это плохо выходило. Хотелось поскорее закончить.       Итадори ощутил на собственной вспотевшей коже легкое колебание воздуха и покалывание. Даже его слух начал улавливать подрагивающие глубокие вздохи. Неужели...? Юдзи осторожно приоткрыл один карий глаз, чтобы взглянуть хоть разочек на Ремена, поддавшись собственному либидо. Не одному же Юдзи быть уязвимым? Но, как назло, демон скинул с себя его правую подрагивающую ногу и укусил за боковую часть бедра. Что удивительно, Ремен даже не коснулся губами, что были на лице. Вновь сверхъестественные силы? Там ведь была только левая нижняя ладонь.       Итадори ахнул, открыв оба карих глаза, улавливая надменность красных глаз. Издевательство. Юдзи нахмурился, совсем не отводя глаза, вплоть до полного принятия ситуации, чтобы подать следующий иск. Из-за чего Итадори больше не хотел отступать и отворачиваться. Он не какая-то там бездушная и невольная кукла. В карих глазах разгоралась не утопающая страсть, словно вызов для глаз - алых парусов, что беспрерывно и ярко ночью сверкали и притягивали загадочным магнетизмом, пока вокруг был гул и шум, а на небе тут и там стреляли фейерверки, лишь алый так безумно манил.       Тихие секунды длились, будто застывшие капли дождя на парусах, а малейшая упавшая капля - предзнаменование чего-то большего, чем обычное явление. Если бы человек мог описать это чувство, то Юдзи впервые ощутил подобное рвение, и не с человеком, а с нечистью из собственного сна. Даже если это будет сон, Юдзи не сможет забыть. Как тихий и властный отказ прозвучал со страстных губ над ним. Как эти же губы вновь завлекли Юдзи в страстный кусачий поцелуй, слизывая каждую каплю крови и заглатывая каждый вдох, продолжая испепелять своим разгоряченным алым взглядом. Как очередные движения бедер заставили ахнуть. Как Юдзи с течением времени привык к тем же движениям, мерно подставляясь под ласки, которые тут и там отдавались приятным жжением. Как Юдзи... не заметил, что его захлестнула необузданная страсть. Как Сукуна не дотерпел, испытав жгучее ощущение трахнуть амброзию прямо сейчас. Побочный эффект клятвы или длительного перерыва от подобного? Неважно. Сладкая конфета была прямо перед ним.       Сукуна расщедрился на еще десяток поцелуев и мягких укусов с языком не только на губах, но еще и на шее, особенно желанно кусая адамово яблоко, которое его так привлекло, зализывая раны и причмокивая кожу своей божественной пищи. Мешающий ошейник и вовсе порвали когтистые ладони, кинув тот где-то рядом, как ненужную тряпку.       Ремен не собирался останавливаться и тем более убивать его. По крайней мере не сейчас. Подобные страстные и изнеживающие поцелуи спускались ниже, в сторону предплечья и плеча. Пока лопатки и "связанные" кисти царапали и сжимали холодные, будто мертвецкие когтистые ладони, что перемещались по собственной быстрой траектории, желая испробовать весь праздничный торт. Юдзи замычал и несдержанно вздыхал при каждом касании; все тело будто охвачено пожаром и одновременно с этим жизненно необходимой ледяной водой. Это снова так безумно приятно, не только ему. Сукуна невольно рычит, а его рык проглатывает податливый рот, взамен отдаваясь сладкой симфонией из тихих звуков. Так прекрасно. Он стонет и выгибается от моих движений. Темп ускорился, особенно когда Сукуна нашел простату, и Итадори несдержанно застонал и сладко-пресладко начал извиваться, разламываясь на бесконечно мелкие сахарные крупицы, собираясь в самые привлекательные позы леденцов.       - Пташка, ты так громко стонешь и сжимаешь мой член..., - бархатный шепот прямиком в губы и грубый захват его челюсти. Демону нравится смотреть за подобной картиной и тем более следить за каждым движением и действием своей пташки, поэтому он не отпустил его и продолжает измываться. Однако, взамен он получает такой же пылкий и непоколебимый взгляд, который из раза в раз рассыпался, чтобы снова прочувствовать то безжалостное удовольствие, заставляющее укрываться сладкой пленкой ради следующего блюда. Сукуна чувствует, как его туловище обнимают крепкие ноги, притягивая ближе. И кто из них двоих еще доминирует?       - Ты сам возбужден не меньше меня..., - язвит идеальное блюдо Юдзи, от чего Сукуна самодовольно ухмыляется и садится на ковер, перед этим подхватив Итадори только лишь для того, чтобы усадить себе на колени. Шоколадная фигура со всех ракурсов так же сладка и прекрасна, а пьедестал идеально ей подходит, и все это только для одного существа.       Сукуна Ремен будто решил потешить эго юнца, давая легкий шанс на власть, которая, очевидно, таковой не являлась никогда. Татуированные руки придержали Итадори за бедра и спину, пока сам Юдзи от неожиданной смены позиций вскрикнул и прижался "связанными" ладонями к крепкому телу Ремена. Настолько критично близко к краю пьедестала, что еще немного и он точно упадет, сломавшись, как третьесортная фигура. Под пальцами Итадори ощущалась крепкая и упругая грудь, а каждое касание к ней электрическими зарядами передавалось дальше по всему его телу, отдавая какой-то дикой и внутренней негой, распаляясь в брюшной полости. Да, это его возбуждало. Юдзи облизнулся, бегло глянув на вид, представший сверху, пока его пылкие глаза не встретились с насмешливыми и расслабленными красными омутами. Пока шоколадная фигура еще способна порадовать.       - Тогда, может, ты сам постараешься и подвигаешься как ойран? - ехидно оскалился Ремен, когда для Юдзи это прозвучало как вызов: - Или мне тебе подсказать? А, Юдзи? - даже сейчас он демонстрировал власть, но Юдзи посчитал, что это напыщенность. Наверное, поэтому Итадори повелся. Эти фразы были обычной провокацией. Манипулятивной провокацией.       Юдзи зашипел, делая движения бедрами вниз, чтобы насадиться на большой член, который вошел в него наполовину.       - Ахмх. Помолчи. Я сам справлюсь, вот увидишь, на этот раз ты кончишь. Так еще раньше меня! - уверенно заявил Юдзи Итадори. Пока шоколадная фигура раскалывается тут и там. Его тело красиво и пошло изогнулось, а из глотки вырвался протяжный стон, словно на шоколадную кожу капнула раскаленная лава. Комнату начали заполнять шлепки и громкие вдохи вперемешку со стонами разгоряченного Юдзи. Ремен заполняет свою память новыми воспоминаниями об изгибах желанного тела, томных глаз, смотрящих на него с желанием взять над ним вверх, но по итогу испытывающих только слабость. Люди так легко склонны к пристрастиям. Хотелось испробовать каждый кусочек.       - Ты настолько в этом уверен, паршивец? - Сукуна хрипло засмеялся, принимая движение Юдзи как должное. Хоть этого и недостаточно. Слишком медленно. Ремен приблизился вплотную к торсу Итадори, прижал его к себе за спину верхней парой рук, пока нижними придержал дрожащие бедра, словно удерживая в последний раз свою шоколадную фигуру перед тем, как скинуть ее с края.       Сукуна прошептал в его губы, будто предупреждая: - Ты пресно медленный, я даже наполовину не готов кончить. Может, придумаешь что-нибудь получше?       Юдзи оскалился, словно взбешенный пес. Он грубо притянул Ремена за шею, обнажая зубы и вонзаясь в бледную кожу, очерняя божество своим горьким вкусом.       Юдзи нагло зашептал, предварительно скользнув взглядом по желанным, как запретные плоды губам: - Ну так скажи, что я должен сделать?       Сукуна тут же отреагировал, грубо схватил его за зад и насадил на свой член - жаждущий разрядки и наслаждения от сжимающихся стенок вокруг него. Его выбор окончателен: ему не нужен однотипный шоколад. Итадори вскрикнул и прижался к нему, обнимая за шею, как провинившийся щенок, что жалостно жмется. Юдзи громко застонал, принимая в свою дырочку еще несколько глубоких и размашистых толчков.       - Наглеешь, как сучка, - Сукуна грубо высказался и злобно ухмыльнулся, облизываясь в наслаждении, отлично замечая, как дрожит и прижимается к нему тело сверху и как приятно стонет под ухом, и правда симфония. - Тебя проще выебать, раз ты себя ведешь подобающим образом. Единственное, на что ты способен лучше всего, это стонать и льнуть ко мне, как самая лучшая юдзе. А еще..., - Сукуна прищурился, вдыхая сладкий запах, касаясь кончиком носа розовых локон Итадори и щекоча своим дыханием его ушную раковину: - От тебя так безумно вкусно пахнет, воздушно и конфетно. Идеальная амброзия, - томно прошептал Сукуна. Подобно наивкуснейшим людям.       Итадори поджал губы, краснея и выискивая в лице напротив подтверждение слов или же сказочной выдумки, но все кажется слишком правдоподобным. Большой рот на животе Ремена открылся, чтобы провести своим таким же немаленьким языком по стоявшему члену, торсу, ребрам, груди с сосками и подбородку Итадори. От каждого влажного касания сердце Итадори сжималось от извращенного удовольствия, граничащее с животным страхом. Юдзи чувствовал, что его сейчас съедят.       На него смотрели искренне и с большим аппетитом. Юдзи сглотнул, удерживаясь за предплечья, замечая кое-что любопытное: его руки наконец-то освободили от тех темных теней, но вот к добру это или нет, тот еще вопросик. Итадори попытался собраться и вернуть свой разгоряченный разум в примерную норму или баланс, но все слишком шатко, и перевес идет на совсем глупую цепочку или же мысль. Хотя почему же глупую? Юдзи Итадори не может не думать о Сукуне Ремене, будто его обвивает большая и очень опасная змея, которая ползет по всему телу, царапая его острой чешуей, чтобы пробраться ближе к костям, став продолжением тела. Змея обязательно зашипит и укусит, оставив по всему телу как можно больше конфетных следов, чтобы еще раз довести свое лакомство. Змеиный яд въестся, став продолжением крови, чтобы побуждать к грязи жестоко и безжалостно, заставляя считать, что вся причина в нем самом. Нет, это точно было так, причина была в самом Юдзи.       Он хотел структурировать одну конкретную мысль ради продолжения этого, вероятно, глупого диалога, но от чего-то Юдзи Итадори захотелось еще раз услышать голос собственного демона.       - Ты... жестокий любовник, - в конце концов Юдзи Итадори ответил ему. Даже если он все еще запыхавшийся, огонек в глазах продолжает гореть непреодолимым желанием, и каплей благоговения. Он всасывает как можно больше змеиного яда, отравляясь с, вероятно, яркими последствиями.       - Но тебе это нравится, настолько, что ты жмешься и тянешься ко мне, как нуждающийся брошенка, - парировал Сукуна Ремен и встал, придерживая Юдзи Итадори за бедра, отчего Итадори дернулся и приобнял его за шею, сглатывая, чувствуя, как его член упирается в большую улыбку на противоположном торсе.       - Разве я не прав? - перед Итадори красовалась подозрительно игривая улыбка, почти что идентичная той, что ниже. Сукуна точно что-то задумал. Юдзи с подозрением прищурился, но, когда он открыл рот, вместо слов из его глотки вырвались невнятные звуки, похожие больше на стоны. Этот чокнутый красавчик решил взять его стоя?       - Т-ты же не со-АХМ! - Юдзи не дали даже адекватно переспросить, его снесло новой волной безостановочных движений, будто заставляя уцепиться за Ремена, как за спасительную лодку, и не факт, что первоначально Итадори выпрыгнул за борт сам. Юдзи Итадори попадает в морскую катастрофу, находясь между айсбергом и лодкой лже-спасателя.       Итадори прижали к стене, словно насмехаясь над тонущим, подавая лишь мнимую надежду и вбиваясь грубо, размашисто и быстро. Юдзи закричал от подобных толчков, чувствуя, как он тонет, или его все же затащили на спасательную лодку, чтобы он как следует отработал свое спасение? Тогда он уже несколько раз успел кончить поблагодарить, так и не сдержав своего прошлого заявления.       Итадори вцепился в спину Ремена, расцарапав, испытывая неконтролируемое удовольствие, его сердце готово пробить грудную полость, чтобы выпрыгнуть из нее, как птица, которая жаждет взлететь из своей закипающей подводной клетки. Каждый толчок отдавался громкими стонами, нет, это словно песнопение утопающего.       Сукуна готов урчать от удовольствия, подступающего к горлу и разгорающегося где-то в области желудка, как яркие конфетти в самый настоящий праздник. Пока мозг Юдзи вскипает и плавится под натиском разгоряченного вулкана, как и сам образ птицы, что успел слипнуться с клеткой в один тягучий образ.       Изысканная готовка продолжается. Итадори словно обжаривают со всех сторон до хрустящей корочки, на этот раз опрокидывая на стол, будто он самый лучший кусок живого мяса, и на этот раз принимая вполне съедобный вид нового блюда. Юдзи даже не знал, что в этом помещении был стол, но от этого лучше не стало.       Его с энтузиазмом подают. От подобного натиска тело понемногу начинает ломать, разгораясь где-то изнутри и, вероятно, проявляя маленькие синяки тут и там. Собственнические и жестокие отметины от собственного шеф-повара.       Итадори заскулил и простонал так громко, что его голосовые связки могли порваться. Так нечто оставшееся от птицы не сможет воспеть даже хайку.       В него вдалбливались так жестоко и совсем не снисходительно, будто он был добычей, на которую наконец-то набросился изголодавшийся тигр, наивкуснейшим деликатесом. Теперь это не игривая ситуация или флирт. На него рычат и втрахивают в стол настолько грубо, что Юдзи начал получать от этого извращенное приятное удовольствие. Так сладкое мясо погружают в сладкий соус со вкусом меда. Его телу кажется это абсолютно нормальным или даже правильным. Поверхность мяса облизывают, смакуя вкус. Его мозгу совсем нет дела до других мыслей, кроме ловли кайфа в этом кипящем море. Плавными движениями разрезают сочный кусок мяса. Его разум уже давно улетел за орбиту не держа в своей голове ни малейшей мысли о странностях собственного тающего тела, которое поедают изнутри, как самый изысканный кусок мяса. Ему до ужаса это нравится.       Ему продолжает это нравиться, даже когда его переворачивают на живот, хватая правую руку под локоть, и наматывают взлохмаченные волосы на кулак; его тянут назад, чтобы куснуть еще больнее, горячее, жарче, запоминающейся.       Его снова прижали головой к поверхности на этот раз стола, и продолжают грубо брать, будто хотят вытрахать душу. И на самом деле Юдзи Итадори уже не против отдать свою душу этому демону. Он уже продался, настолько легкомысленно, что это даже до глупости мило.       - Давай, амброзия, нуждайся во мне еще больше! - прохрипел насмешливый голос, который испытывал удовольствие самым наглым и высокомерным способом, подминая под собой юное и до ужаса вкусное тело. Сукуна опьянен этой похотью.       Итадори, не способный озвучить ничего внятного, кроме стонов, подставляется и отдается без остатка, как расколотые орехи или неспособная сбежать котлета в сочном бургере. Юдзи настолько потерялся в этом неуравновешенном экстазе, что совсем не уследил за тем, как в порыве страсти поцарапался о стол до крови, пачкая тот совсем не газировкой, а чем-то клубничным по цвету. Его глаза заслезились в блаженстве, в них же играли разнообразные яркие фейерверки, затуманивая, отравляя и даруя небывалое впечатление.       Итадори кончил в очередной раз, и на этот раз не в одиночку. Таков был решающий тур, в котором они сыграли как следует: синхронно и гармонично. По крайней мере, так для себя решил Юдзи Итадори. Его развратное и вспотевшее тело расслабилось, а глаза слипались, чтобы разум отправился в царствие Морфея, но уже не факт, что в том сне будет правильный бог. Так он и отрубился, испачканный, уязвимый, на столе, поддерживаемый руками собственного бога демона, и уже будучи не девственником.       Сукуна Ремен удовлетворительно провел ладонью по своим темно-розовым локонам, откидывая упавшие пряди назад. Его красные глаза оценивающе скользнули по телу уснувшего юнца, и его губы непроизвольно сложились в гаденькую и мурлыкающую улыбку: - Какой необычайно сладенький человек, - будто этого было мало, он решил припомнить их знакомство: - Теперь ты меня удовлетворил, - Ремен наклонился к ушной раковине Итадори и прошептал с тем же очаровательно-опасным глубоким голосом: - Юдзи. Я с нетерпением буду ждать нашей следующей встречи, - эти слова словно должны въесться в его подсознание и отпечататься на периферийном уровне, оставляя после себя их общее обещание.       Верно, этот суд был проигран Юдзи Итадори, а свидетелями станут все ничтожные дрожащие слабаки, которые так и не осмелились отстоять права на замеченную добычу. Теперь это добыча больше не принадлежала им.

      Кромешную тишину хижины и округу развеял искаженный и злобный бархатный голос настоящей нечисти.

▂▃▄▅▆▇█_.۩._█▇▆▅▄▃▂

      Темная и до одури холодная роща нечисти манила вторгшихся путников глубже в сам лес, будто по-особенному приглашая двух увлеченных искателей приключений, коим являлись Нобара Кугисаки и Мегуми Фушигуро.       Алкоголь в их организмах и ситуация взбалтывала их разумы, заставляя кровь быстрее разбегаться по кровеносным сосудам к сердцу, отчего пара друзей старательно продолжала идти вперед и увлеченно разговаривать с друг другом, порой затрагивая самые глупые темы и совсем забывая об одном важном факте... их стало двое, но их было трое. Этот риск мог стоить жизни третьего пропавшего. Юдзи Итадори. Но кого это прямо сейчас волнует? Они были абсолютно уверены, что он шел прямо за ними. Или они тоже попали под влияние этой странной рощи?       Отовсюду расползались облака тумана, как паутины, медленно окутывающие своих жертв. Каждое дуновение ветра было подозрительно мелодичным, будто кто-то специально играл на спокойном и манящем инструменте. Видимость вокруг них становилась хуже, отчего друзьям пришлось прищуриться и приблизиться друг к дружке. И даже так их не покидало чувство странного дискомфорта и приятного спокойствие, которое обволакивало, проникая внутрь через поры, вместе с дыханием в легкие и в остальную часть организма, оседая где-то глубоко в желудке и мозгу, совсем не давая шанса переключиться с выбранного пути.       Они не могли заставить себя отвернуться от соблазняющей неизвестности и шагнуть назад. Чем дальше они пробирались сквозь заросли, тем сильнее становился туман, пока видимость в один миг стала совсем неясной, будто они вошли в воронку иного мира. По ту сторону неизвестности становилось намного холоднее, чем до этого. Кугисаки это сравнила с морозилкой, вот только мороженого тут нигде не было, что ее огорчало и немного забавляло компанию, тем самым расслабляя настороженные нервы.       Юмор был одним из лучших показателей страха. Их общего страха, способного привлечь нежеланных гостей. Вот только не факт, что на эту территорию смел вступить кто угодно, и не факт, что они не стали уже чьей-то мишенью. Кое-кого определенного. В воздухе начал витать необычный аромат, а мелодичный ветер дул, не переставая, будто окружая и отгораживая их от неверного пути, как и туман, что начал понемногу развеиваться впереди, подавая им видимую на земле дорогу. Все казалось каким-то неестественным, воссозданным кем-то и даже паранормальным. Наверное, поэтому Кугисаки снова вставила свои жуткие шутки, на этот раз затрагивая тему полтергейстов, иначе как объяснить эту странную ситуацию и дрожь в теле? Фушигуро на это фыркнул, припоминая своих родственников экзорцистов. Но отчего-то спокойней им не стало, и чем ближе они приближались к чему-то, тем странней и неприятней все ощущалось, пока Мегуми не обратил внимание на странные цветы, что расцветали тут и там. Что было еще необычней, от цветов исходил странный и безмятежный голубой огонек.       Фушигуро на них поглядывал, припоминая подобную форму у паучьей лилии, будто расцветающие цветы меж двух миров, отчего его брови слегка нахмурились. Не к добру это, подумалось ему на милисекунду.       В свою очередь Нобара быстро скользнула взглядом по целому полю подобных цветов, поднимая свой взгляд выше. Ее глаза увеличились ошеломленно, когда она заметила некий призрачный и белый силуэт, похожий на человеческий, спокойно восседающий на большом монументе, полном каких-то неясных знаков. Кугисаки быстро отвернулась и схватила Фушигуро за плечо. Она воскликнула и указывала пальцем в сторону монумента: - Мегуми, смотри! Там призрак! - но вместо призрака там уже сидела обычная белая ворона с каким-то маленьким фиолетовым пятнышком на голове: - А. В-ворона? А, что? Где? - она была, мягко говоря, шокирована, и пыталась протереть свои пьяные глаза. Неужто померещилось?       - Нобара, прекрати шутить, там нет никакого призрака. Это обычная ворона, разве ты не видишь? - скептически ответил Фушигуро, или он сам пытался себя так утешить? В конце концов, насколько можно считать обычным явлением белую ворону здесь? Альбиносы же тоже редки, но даже так, эта птица выглядит слегка странной, будто и не альбинос вовсе.       Нобара в неверии начала отрицательно качать головой: - Н-нет-нет-нет, я уверена в том, что я видела! Там точно был призрак до этого! Такой белый, почти что прозрачный и похожий на человека: худого телосложения ростом под 165 сантиметров и в каких-то свободных одеяниях, - уверенно заявила Кугисаки, махая руками, в одной из которых было закрытое пойло.       - Ну, был да сплыл. Протри глаза получше, - Фушигуро обвел глазами округу и особенно то, что предстало перед ними; он выключил фонарик, потому что здесь было достаточно светло не только из-за цветов, но еще благодаря рыжей луне, которая просачивалась сквозь верхние листья деревьев, освещая им зону вокруг: - Мы сейчас оба смотрим на какой-то высокий камень посреди цветочного поля, вероятно, в центре леса, так еще видим белую ворону, спокойно стоящую на... хмм монументе? Ничего необычного, но место явно особенное, - Мегуми будто сам себе противоречил, ведь здесь он впервые.       Нобара разочарованно выдохнула и закатила глаза, скрестив руки на груди: - Хаа, хорошо, умник. Тогда что это за язык на монументе? - Фушигуро приложил руку к подбородку и нахмурился, пытаясь разобрать слова или обрывки текста, но ничего не было ясно или приближенно знакомым. Хотя...       - Я не уверен. Это не японский, может, какой-то древний язык? - Мегуми приподнял бровь, будто попытался ткнуть пальцем в небо в надежде, что оттуда вылетит ответ. Учитель его, конечно же, за это не похвалит, но как минимум окажись он здесь, то дал бы Фушигуро подзатыльник.       - Эй, постой, как ты можешь быть не уверен в этом!? Разве тебя родители не сдавали в специальное учреждение? - задавалась вопросами Нобара.       - Слушай, то, что меня сдавали туда, еще не означает, что я знаю все языки. И это точно не японский или один из тех, которые я учил. Однако..., - Мегуми Фушигуро нахмурился, копаясь в своих детских воспоминаниях.       - Однако? Ты давай не тяни резину, может там какие-то важные слова написаны или легенды? Представь, что будет, если мы их прочитаем!? - глаза Нобары аж заискрились от нетерпения и предвкушения, прямо как у пиратки при виде сундука с сокровищами. Вот только не факт, что эти сокровища не проклятие.       - Ээй, не перебивай меня. Кхм-кхм, - Фушигуро кашлянул в свой кулак, принимая вид какого-то старого мудреца и приподнимая указательный палец вверх, он продолжил свою "мудрую" мысль: - Эти письмена мне напоминают те, что я видел раньше в книге экзорцистов.       - Оо~ И что же там тогда написано? - поинтересовалась Нобара, на что получила слишком продолжительный взгляд и после такой же неловкий взгляд в сторону, заставляющий Кугисаки сомневаться кое в ком: - Мегуми... Почему ты так отводишь взгляд!? Ты же не хочешь сказать, что... не знаешь и не понимаешь абсолютно ничего из той "очень важной на данный момент" книжки? - казалось, она готова его порвать взглядом, на что Фушигуро решил смиренно ответить.       - Я правда ничего не знаю, кроме того, что они похожи... Ну типа, некоторые может... буквы или слова? - Мегуми решил сменить свою тактику на "лучшая защита это нападение": - Хэй, ты же сама должна понимать, я книгу экзорцистов видел только мельком и то в детстве. А это было очень давно, чтоб ты понимала! - На это Нобара Кугисаки громко выдохнула, пытаясь успокоить накативший всплеск легкого гнева, который хотелось усмирить, избив одного недомудреца.       - А столько умного вида подавал. Тц. - Кугисаки шагнула ближе к монументу, бросив затею разгадать письмена. Фушигуро повторил шаг за своей подругой и решил сменить тему.       - Мы пришли в нужное место, разве это не важнее? Уверен, ничего не изменится, даже если бы мы прочитали письмена. К тому же, кто в здравом уме вообще решит повторить такую глупую традицию? Тем более за последние пару лет? Кроме нас, конечно же, - решил пошутить Мегуми Фушигуро, но, с учетом обстоятельств, его смех прозвучал истерически. Похоже, кое-кто нервничал, и не то, чтобы Нобара Кугисаки его не понимала...       Рядом с монументом ощущался какой-то странный магнетизм и давление сверху. Хотя там на них молча смотрела только одна белая ворона, до странности раздражающая, особенно, когда на них смотрели свысока настолько пристально, что это уже было совсем не мило, а жутко. Вот только самое неприятное было для Нобары заметить в вороньих глазах нечто зловещее и неизвестное, сверкнувшое фиолетовым отливом, будто души умерших, что кричали и звали на помощь. От этого ее передернуло.       - Нобара? - взволнованно позвал ее Мегуми, на что девушка отозвалась быстро, коротко и с каплей безразличия.       - Да-да. Уже преподношу свою драгоценную выпивку. Ой, точнее их, для них эх-хэ-хэ. Кхм. - Кугисаки пыталась унять легкую дрожь, пробежавшую по телу, и она желала хоть как-то скрасить присутствие одной вороны и недомонаха своим неудавшимся юмором с ноткой страха.       - Эм, нет..., я не совсем об этом... Нобара... - Девушка будто изолировалась в своем мирке, совсем не слыша растерянный голос друга, лишь обрывки отзывались в ее подсознании, так и оставаясь на заднем фоне. Она мерно задержала в своих легких воздух и после, сглотнув скопившуюся слюну, опустилась на корточки, чтобы исполнить традицию: преподнести на монумент нечисти отпадное пойло. Ну и, конечно же, вторая часть заключалась в конфетном мешочке, который должен был быть у Юдзи...       - Нобара, я серьезно. У меня есть кое-что очень важное... и я тут... это... не уверен, что тебе понравится новость... Хаха, я сам не уверен, что мне делать, но это..., - нервозность Мегуми начала повышаться, а его растерянность усиливалась. Возможно благодаря этому сильный алкоголь в организме начинал улетучиваться, прямо как и невозможный призрак до этого, не правда ли? Мегуми начинал сомневаться в правильности своих выводов. Но что сейчас было важнее, так это информация, которая остро впечаталась в его плывущий мозг, как самая критичная точка.       - Ало, ты что отключилась? - как Фушигуро поначалу думалось, он звал свою подругу бессчетно, но Нобара таки раздраженно подняла голову в его сторону.       - ДА ЧТО ТАКОЕ!? - от громкого вскрика Мегуми аж дернулся и спешно продолжил.       - Юдзи пропал.       - Чего? Кто пропал? - Нобара застопорилась и в смятении переспросила.       - Да! Юдзи пропал! Его нет с нами. Нигде.       - В смысле? - Кугисаки быстро встала с корточек, игнорируя сзади движение наглой птицы, которая спустилась к открытому пойлу. Нобара быстро оглянулась и, не находя нигде Итадори, схватила Фушигуро за верхнюю часть монашеской одежды. Дернув его на себя, она яростно процедила: - Ты почему мне об этом только сейчас говоришь! Когда ты заметил, что его нет с нами!?       - Я пытался до тебя достучаться! Я правда не знаю, как давно! Я это заметил, когда ты ставила то пойло у монумента! - Кугисаки выпустила Фушигуро, отшатнувшись от него. Она выругалась и решила позвать своего пропавшего друга, отлично осознавая: Юдзи Итадори никогда так не шутил. Ему же самому было до усрачки страшно сюда соваться. Он это сделал только ради них. Она отлично осознавала это. Но черт, теперь это на ее совести. Она же теперь жить не сможет, если его не отыщет в этих ебучих зарослях!       - ЮДЗИ! ГДЕ ТЫ? ОТЗОВИСЬ! - громко позвала его Нобара, которую от самой настоящей паники сдерживала только ее собственная сила воли и стальные руки, прокаченные стрельбой из лука. Мегуми тоже без промедлений присоединился к поиску друга.       - ЮДЗИ! НЕ ШУТИ ТАК, ЭТо очень тупая шутка..., - на что он все-таки получил знатный подзатыльник от разгневанной Нобары, которая ему еще без стеснения крикнула в ухо. Фушигуро скривился от боли и раздосадовано почесал затылок.       - Идиот! Он никогда так не шутил!! Мы его, черт возьми, потеряли! Агх. Черт-черт, блядь. Где он теперь мог оказаться!? - нервно шагала туда-сюда Нобара. И, судя по всему, это была одна из причин почему прямо сейчас белый ворон так злобно нацелился на ее голову, тыкая своим клювом и летая над ней.       - Ай-ай. Отстань! Чего это птица так пристала ко мне? - Фушигуро взглянул в сторону монумента, замечая, как пустая бутылка одиноко лежит на боку, тогда-то его достигло просветление: Кугисаки же выпила большую часть бутылки, практически не оставив ничего для выдуманной нечисти. А то, что осталось, даже сложно назвать полноценным стаканом; Мегуми прикрыл рот ладонью, не озвучивая свое длинное "Оууу" и свое никому ненужное мнение: - 'Так походу это карма.'       Но какое сейчас было дело до этой малозначимой неприятности? Конечно, Мегуми поспешил спасти Кугисаки от накинувшейся на нее разгневанной вороны, но, как только белая бестия последний раз взмахнула своими крыльями и взлетела вверх, воздух вокруг резко заколебался от гнетущей, давящей на них сверху тяжести. Неприятный озноб пробежал по их телам, как легкое покалывание электричества, а в глазах все начало мигать как при скорейшем обмороке.       Они чувствовали, как их тела ослабевают от чего-то сверхъестественного и явно опасного. Тогда-то они услышали не обыкновенное воронье карканье, а странный и неестественный вороний крик, заставляющий их двоих остолбенеть, будто под их ногами взаправду появились ледяные выступы замораживающие их ноги, чтобы они даже не посмели сбежать. Они оба со страху прижались к друг другу, прямо как испуганные зайчата, которые выбрали явно неудачное время для своих лесных приключений. Их тела дрожали в одном ритме, и они оба почти были уверены, что на фоне прозвучала зловещая мелодия. Но, как только белый ворон сделал быстрый и небольшой круг, спикировав прямо на них, они споткнулись и упали задницами на холодную и до неприятности твердую землю. И на этот раз Мегуми Фушигуро готов поклясться, что увидел сверкнувшие фиолетовые глаза в темных безднах глаз обезумевшего ворона.       Это столкновение длилось всего несколько секунд, после которых ворон взлетел вверх и больше не спускался к ним, летая где-то над ними и издавая душераздирающие звуки. Словно тысячу умерших душ, кричащие в агонии. Это было настолько невообразимо и страшно, что дуэт без промедлений поспешил на выход из этого паранормального места. Нобара громко звала Юдзи, чтобы тот отозвался или хотя бы знал об их примерном местоположении. В свою очередь Мегуми молился одному из богов храма, как будто этот самый Махорага способен их сейчас спасти. Они оба со страху и визжали, и кричали, но без остановки бежали вместе, только вперед, к единственному пути их отступления, который взаправду светился священным и желтоватым цветом старого фонарика; пока вокруг них сгущалась темнота и туман, окрашенный в фиолетовый; этот сгусток словно набрасывался на них из-под деревьев, чтобы утащить глубоко под корни и прорасти на их будущих останках, как на лучшем удобрении, с чем были категорически не согласны бежавшие со всех ног "смельчаки". Это место было проклятым, не иначе.       Их бег продолжался так долго и чуть ли не бессмысленно, будто их все это время затягивали за завязанных на них ниточках, совсем не давая далеко убежать от жуткого ощущения преследования. Но, как только эхом отдающееся карканье чего-то прекратилось, они смогли остановиться и ненадолго отдышаться. Правда, на этот раз они совсем не претендовали на звание "смелых и бесстрашных", поэтому оба приключенца поспешно зашагали вперед в надежде на выход. Однако, Мегуми, пожалуй, промолчит о том, что он совсем не помнит дорогу обратно, иначе его прибьет не нечто, а именно Нобара, которая для этого придумает самую тупую причину своих поступков, и вполне справедливую.       У них теперь было две главных задачи: выбраться из рощи вероятной нечисти и найти пропавшего друга Юдзи Итадори. Славно, это задача была практически невыполнимой, и Мегуми готов поклясться, что после этого похода он поседеет как минимум на один волос, конечно, если вообще выберется отсюда живым. А вот на противоположной стороне чаши весов стояла Нобара, которая либо для вида осмелела, либо уже готова рвать и метать, раз помрет, то хоть не одна! Так что она продолжала звать Юдзи и тянуть за собой Фушигуро, на этот раз пристально следя за ним, чтобы не потерять и оставшегося друга идиота, который осмелился на наигениальнейшую её идею - вместе с ней попереться в рощу нечисти. Даже если это было безумно страшно, подобный поход был очевидно невероятным и очень запоминающимся опытом, который вряд ли они забудут, но каждый останется при своем мнении.       Когда они оба подумали, что “все в их смертной жизни наладилось или закончилось", то тут же на ветке их испугала та самая до мурашек жуткая белая ворона с фиолетовым пятнышком на голове. В этот раз Нобара Кугисаки стреляла в нее адскими стрелами недоверия и опасения. Вероятно, сладкий запах их страха усмирил белого ворона. Иначе как еще объяснить наклонившуюся воронью голову, при том до безобидного невинную и оттого подозрительную? Еще немного, и они вправду поверят в сверхъестественные бредни каких-то стариков и преувеличенные легенды.       - Призрачная ворона, что тебе от нас снова надо? Если ты злишься из-за конфет, то уж прости! Они у нашего пропавшего в твоем лесу друга! - с негодованием и раздражением выплеснула свои доводы Нобара Кугисаки.       Мегуми же, в свою очередь с опаской прошептал: - А это правильно, разговаривать с вороном, которого ты обделила бухлом?       Фушигуро никогда не умел подбирать идеальные слова, когда пьян, за что и получил удар под почку от непробиваемого локтя Кугисаки: - Кха-хка, больно! О великий Махорага...       - Ты еще поной и снова попытайся призвать своего божка, а. У нас есть кое-что поважнее этого! - строго смотря на него, проговорила Нобара. После этого ворон на них каркнул, намного мягче и безобидней; или же птица пыталась привлечь их внимание к себе, чтобы поведать некую тайну? Но какую? Ладно, они были намного более любопытными и безбашенными, чем их шкурки желали жизни, так что ничего удивительного, что они прямо сейчас пошли следом за вороной, ведущей их куда-то в неизвестность. К слову, она очень терпеливо провожала их, перелетая с ветки на ветку.       Чем дальше они шли, тем теплее становился воздух, и напряжение во всем теле начало отходить. Даже окружение сменялось на вид дружелюбным: колючих и густых зарослей становилось все меньше, туман и вовсе испарился, а вдалеке посветлело... Свет? Подождите-ка, неужели они дошли до своей спасательной надежды? Выход! Да, это был определенно неоспоримый свет выхода, исходящий от столпившихся у леса светлячков и лучей рыжей луны. Нобара с Мегуми были невероятно рады спасительному выходу, так что крепкие объятия станут не их последними, что явно успокаивало и трогало их сердца до скупых слезинок.       Они бы так простояли еще дольше, но у них было одно неотложное дело, и вместе с тем самая сложная и решающая задача: разгадать, где искать Юдзи Итадори. И на этот раз они совсем не собирались заходить в рощу нечисти. Вместо этого они решили пройтись по границе самой рощи по направлению улетевшей от них белой вороны, у которой было явное раздвоение личности. Приключенцы шли безостановочно вперед и звали своего друга, пока вдалеке не услышали воронье настойчивое карканье и не заметили кружащуюся на одном месте саму белую бестию.       - Эй, это случаем не...? - Мегуми хлопнул Кугисаки по плечу и прищурился, всматриваясь вдаль. Он заметил на земле неизвестное тело.       - ЮДЗИ! - воскликнула Нобара и тут же поспешила к телу. А ведь и правда, по итогу это оказалось тело Итадори.       Мертвый? Нетушки! Даже если он тут помер, его друзья возродят его из мертвых своими громкими криками, так что Юдзи просто физически не мог проигнорировать такой громкий и отчаянный шум! А ведь он так сладко спал, ему казалось, даже тело нехотя просыпалось от сладкой неги. Итадори присел, бурча что-то себе под нос и сонно потирая глаза. И, как только он захотел снова зевнуть, чтобы улечься обратно, то получил несильную пощечину от разгневанной и одновременно с этим взволнованной Нобарой Кугисаки: - Юдзи! Ты жив! Какого черта ты спишь! Не пугай нас так больше! И вообще, как ты здесь оказался!?       Тем временем на фоне Фушигуро наклонился, осматривая тело друга и тихо шептал себе под нос: - Слава Махораге..., цел и невредим. Мне кажется, или он даже не сильно испачкан? - задумчиво спросил Мегуми. Повысив свой голос, он продолжил: - Юдзи, ты тут решил поспать, пока мы там до монумента перлись и после искали тебя как не в себя?       Юдзи Итадори помацал свою челюсть и после виновато почесал затылок.       - Ха-ха, ребята, я так рад вас видеть! - в голове Итадори возникало много мыслей, и все они смешивались в одну непонятную какофонию, что даже не знаешь, откуда до этого он испытывал странное наслаждение? Он будто поспал на чем-то мягком и чертовски горячем... Постойте, горячем? Ох, что это за смутные воспоминания? Юдзи Итадори смутился, смотря вперед с нахмуренными бровями. Это же точно нереально и его излишняя фантазия, пока он спал... Точно. Это все был бредовый сон, но где его конфеты? Юдзи осматривал свои руки в поиске мешочка конфет, но его не было с ним.       Юдзи Итадори настолько долго не отвечал, находясь в своих мыслях, что Кугисаки не выдержала и дала щелбан Итадори.       - Юдзи! Проснись! Мы тебя искали, черт тебя побрал! - Мегуми скрестил руки на груди и тоже осуждающе поддакивал Кугисаки. А вот Юдзи на последнее предложение быстро отреагировал, будто все остальное не было настолько важным для ответа.       - Хэйй, я не хочу, чтобы меня брал какой-то проклятый черт! И кто бы там ни был еще! И вообще, я только проснулся, я не вдупляю че произошло. И где мы вообще? Я помню, как шел за вами..., а потом ну..., я ничего не помню, точнее смутно ха-ха.       Юдзи начал чувствовать себя немного неловко: - Кажется, я потерялся и искал выход... и потерял сознание? А еще я, походу, потерял мешок с конфетами. Извините меня..., - Юдзи виновато опустил голову, прям как провинившийся щенок. И, в отличии от его последних воспоминаний, прямо сейчас он был одет, как и до прихода в рощу нечисти. Единственное НО: его скребла собственная мысль о том, что чего-то ему все-таки не хватает...       - Да какой к черту мешочек конфет! Самое главное, что ты цел, идиот! Это скорее ты меня прости, что я пьяная недоглядела тебя, - искренне возразила и приняла вину на себя Нобара. Она потянула свою левую руку, чтобы поднять Итадори на ноги. Тем временем Мегуми Фушигуро тоже без промедлений высказался.       - Вот именно! Нам нахрен не сдались эти конфеты и приключения, если в них нет тебя, тем более живого! Мало ли, как ты умудрился выбраться из рощи нечисти, но, благо, мы тебя нашли! - Мегуми потянул свою правую руку, чтобы поднять Итадори на ноги вместе с подругой пираткой, которая тут же обняла Итадори как единственное свое сокровище. А еще она захватила в пиратские руки Фушигуро, так что теперь все обнимались, и тут уже было неважно, кому было неловко, а кто считал это действие лишним. Самое главное, что они все целы, живы и невредимы.       - Ребят, я щас так задохнусь, - еле проговорил Итадори, за что получил легкий подзатыльник от отпустившей их Нобары Кугисаки. Фушигуро в свою очередь скромно отошел, чтобы не дай бог не попасть под ее горячую руку.       - Хм. Предлагаю нам всем пойти обратно в город и выпить по еще бутылочк-..., - на что она получила синхронный и категорический отказ от друзей.       - Нет! Нас хватит на сегодня!       - Это Хэллоуинская ночь какая-то неблагосклонная. Махорага не одобряет, - Мегуми явно выдумал эту причину, но, раз на его стороне Юдзи, то девушка не может заставлять их продолжить общее пьянство, которым они начинали прекрасный поздний вечер, перед тем как отправиться на самую безбашенную ее идею...       - Я тоже пас. Мне кажется, у меня от сна на земле кости ломит, так что я домой, - отмахнулся Юдзи. Он помассировал свои затекшие плечи и, сделав шаг вперед, нахмурился, подмечая: его тело несвойственно побаливает, особенно задница, что странно. Хотя еще больше ему не нравился чьей-то продолжительный взгляд со стороны леса на его теле. Поэтому Итадори искоса туда глянул и вздрогнул, когда ему на долю секунды померещились четыре красных глаза. Юдзи сглотнул и с осторожностью сделал пару шагов подальше от границы рощи, искренне надеясь, что все, что он тогда в лесу увидел и встретил, было его больной фантазией, разыгравшийся на почве выпитого спиртного и паники. Но, пожалуй, факт своего вероятного фетиша он не сможет забыть, особенно то, как ему было приятно и-...       Хэй, ему правда это понравилось, он ничего с этим не может поделать! Именно поэтому он хочет провалиться сквозь землю прямо сейчас, желательно абсолютно прекратив думать о татуированных крепких руках, желанных укусах, сногсшибательном теле и о громадных ласках между ягодиц! Ебать! Он не может перестать об этом думать!       Юдзи отвернулся от своих друзей, закрывая свое покрасневшее лицо и искренне молясь кому угодно, чтобы у него прямо сейчас не встал, и его друзья не полезли с непристойными расспросами. Где-то в глубине души он орал, а единственный, кто мог лицезреть его такое уязвимое лицо, это темнота и...       Лучше бы его больше никогда не видели таким грязным и распутным. Никогда в жизни. Понимаете? Он обещает, что больше никогда не вернется в эту рощу нечисти! Мало ли, что ему там привиделось, верно? Он просто перестраховывается, не более!       - Эхх, ладно-ладно, возвращаемся и все по домам. Юдзи, чур, первого проведем мы тебя, - Нобара указала пальцем в его сторону, совсем не принимая отказа, а Мегуми подтверждающее кивнул. Юдзи начал чувствовать на себе излишне много внимания, что заставляло его себя чувствовать еще хуже, чем до этого.       - Угх, я не ребенок, чтобы меня провожать, но я согласен с тем, чтобы поскорее уйти! Мне не нравится это место, - с этим суждением его друзья молча согласились, так они и направились обратно в город. И, о, проклятые конфеты, Юдзи был неимоверно рад, что он медленно, но верно начинал игнорировать одним полушарием мозга свои постыдные воспоминания, а сам он смог сконцентрироваться на чем-то более безобидном, чтобы у него точно ничего не встало.       - Кто бы говорил. Из нас троих ты намного более впечатлительный, раз так сильно пугаешься одних и тех же сказок про нечисть, - от слов Кугисаки живот Юдзи скрутило, а сильное покраснение с лица спало.       - Ты говоришь неприятные вещи. Может, вы лучше расскажете, как у вас дела проходили, когда какого-то хера меня потеряли? И вообще, это была твоя идея сюда пойти! - обвиняющее парировал Юдзи Итадори. Укоризненный взгляд от Нобары долго ждать не пришлось.       - Э, ты что, на драку нарываешься? - От такого заявления со стороны Кугисаки, Мегуми Фушигуро решил вклиниться в их разговор, совсем не зная меры и игнорируя свои инстинкты самосохранения перед бойкой подругой.       - Нобара! Я согласен с Юдзи, идея была твоей, - А вот теперь острый взгляд Нобары направился на Фушигуро.       - Но ты сразу согласился на эту авантюру! И харе поддакивать, иначе я тресну тебя так, что даже твой великий Махорага не поможет, - Фушигуро приподнял свои руки вверх, сдаваясь, чувствуя угрозу от подруги, что рассмешило Итадори. Ведь все снова вернулось на круги своя. Такая знакомая и уютная обстановка успокаивала нервные клетки, и не то, чтобы все трое считали по-другому. Потом они обязательно еще поговорят обо всем и потусят снова вместе, и наверняка найдут на свою задницу новые приключения. Но перед этим, Юдзи порадуется: за такое легкое счастье, за освежающий и свободный воздух вне рощи, за знакомый и родной вид на их город и за первые лучи солнца.       Так Хэллоуинская ночь подошла к концу. Вороны разлетелись обратно по своим гнездам, а сгущающаяся тьма возвращалась в свои потаенные места заточения, чтобы скрыться от людских глаз. Как подобает легендам роща нечисти снова стала закрытой для выхода всевозможных отродий, оставив за собой лишь сгусток неразгаданных тайн и вопросов.       Лишь в одной темной хижине сидел один загадочный господин, вертя в руке порванный ярко-красный ошейник своей сладкой добычи. Пока перед ним в поклоне сидел его верный беловолосый слуга с до боли знакомым пятнышком на волосах. Сегодня они утолили свой зверский голод.