Однокурсники

Пока с раннего утра все слизеринцы-семикурсники торчали на Травологии вместе с пуффендуйцами, стоически терпя моросящий дождь и пронизывающий ветер, Геллерт хорошенько выспался и неторопливо оделся. Потом отработал дуэльные заклинания в пустой спальне, починил разбитые рикошетом лампы и пострадавшие тумбы и отправился гулять по замку, изучая хитросплетения коридоров и тайных ходов, о которых вычитал в «Истории Хогвартса». На Зельеварение Геллерт опоздал. Но профессор О’Брин и не думал делать выговор: — А, мистер Гриндевальд, заходите! Мы ещё не начали, обсуждаем теорию. Геллерт быстро подметил, что место рядом с Дамблдором снова пустует, и уверенно подсел к нему. И увидел, что на коленях гриффиндорец держит раскрытую книгу, но это вовсе не учебник по Зельеварению. — Что ты читаешь? — шепнул он Дамблдору, не особо надеясь получить ответ. — «Заклинания и обряды Среднего царства», — равнодушно отозвался тот. — А, египтяне весёлые парни. Особенный восторг, как по мне, заслуживает ритуал «Плач Осириса», но в период Среднего царства его уже, правда, не использовали. Дамблдор на мгновение замер, потом с удивлением повернулся к собеседнику: — Что? — Этим заклятием они оживляли мумифицированные тела. Получались существа гораздо сильнее инферналов, а главное, не гнили и не воняли, — охотно поделился Геллерт энергичным шёпотом. — …какой же из перечисленных ингредиентов даёт согревающий эффект? — продолжал между тем свою лекцию профессор О’Брин, — кто скажет? Мистер Гриндевальд? — Кровь саламандры, — даже не глядя на профессора ответил он и снова понизил голос, обращаясь к Дамблдору: — Ещё мне нравится отрывок из Книги Мёртвых, где они извлекают и заклинают глазные яблоки… — …для поедания во время некромантических ритуалов, — закончил за него Дамблдор всё ещё с лёгким изумлением в голосе. — Именно, — кивнул Геллерт, не отрывая горящего взгляда от соседа по парте. — …что из указанных ингредиентов увеличивает продолжительность действия зелья? — прозвучал очередной вопрос О’Брина. — Златоглазки, — без раздумий выпалил Дамблдор и вернулся к прерванному разговору. Геллерт узнал, что Альбус ездил на конференцию в Каир, после чего всерьез заинтересовался египетской магией. А книгу ему недавно прислал в подарок известный египетский целитель, с которым они познакомились на конференции. — …а что можно добавить вместо багульника, чтобы зелье не изменило своих свойств? — спросил у класса О’Брин, глядя на двух своих лучших учеников. — Аконит, — в один голос сказали оба и посмотрели друг на друга. Альбус слегка улыбнулся.

***

С Зельеварения они вышли вместе. — Наконец-то всё с уроками на сегодня! — довольно потянулся Геллерт. — Нет. У меня ещё Древние руны. — Древние руны? — переспросил Геллерт, наморщив лоб, — не припоминаю такого предмета в расписании. — Это не обязательный предмет. Выбираешь из списка дополнительных несколько предметов на своё усмотрение и сам вписываешь в расписание. — Похоже, мне забыли об этом сказать. И на какие дополнительные занятия ты ходишь? — Древние руны и Нумерология. — Отлично, значит и я тоже. Ты ведь не против моей компании? Дамблдор пожал плечами, но от Гриндевальда не укрылось, что равнодушие в этот раз напускное. Несомненный огонёк интереса уже теплился в глазах собеседника. Оставалось лишь его разжечь. Вместе с Дамблдором они дошли до пыльного закоулка на пятом этаже, где располагалась неприметная дверь в тесный кабинет, сплошь заставленный книгами и заваленный кипами исписанного пергамента. Они были единственными представителями своих факультетов, остальные собравшиеся оказались парочкой пуффендуйцев и целой оравой когтевранцев. Вскоре явился и сам преподаватель: вид у него был встрёпанный, даже малость безумный, будто он, спеша на занятие, свалился с метлы и не удосужился ни на секунду задержаться, чтобы привести себя в порядок — помятая мантия сбилась, взлохмаченные седые волосы неаккуратно торчали во все стороны. — Добрый вечер, профессор Фандерберри! — чуть ли не в один голос протянули оживившиеся когтевранцы. — Садитесь-садитесь, — преподаватель окинул озадаченным взглядом свой класс. — А вы у нас кто, молодой человек? — Гриндевальд, сэр! — бойко представился Геллерт. — А, точно-точно, припоминаю — перебежчик из Дурмстранга? Рад, что вы выбрали мой предмет. Или это вас мистер Дамблдор уговорил? — не дожидаясь ответов на собственные вопросы, профессор суетливо замахал руками, призывая всех сесть. Студенты, плотно сбившись, расселись вокруг единственного в кабинете стола, окруженного длинными деревянными лавками, достали каждый по толстому фолианту и руническому словарю. Ничего из этого у Гриндевальда и в помине не было. Он покосился на книги рядом с Дамблдором — на старинной кожаной обложке не значилось названия. Фандерберри, листая свой экземпляр, рассеянно бормотал, обращаясь к Геллерту: — Но Вам придётся нагонять класс самостоятельно, ради одного Вас я программу перекраивать не могу. Гриндевальд вежливо кивнул: — Разумеется, профессор. А что вы сейчас разбираете? — Эгиля Скаллагримссона. — В адаптации Рагнара? — Да, верно, — перестав листать, профессор с любопытством воззрился на новичка. — Вы знакомы с текстом? А что ещё из данного периода Вы читали? — Эйнара, Ульвера и Рингерике, — небрежно махнул рукой Гриндевальд. — И даже Рингерике?.. Похвально, это далеко не школьный уровень… А скажите, какой теории в интерпретации его наследия Вы придерживаетесь: алхимической или арифмантической? — Ну конечно же арифмантической! — горячо заверил Геллерт. — Слава Мерлину, в кои-то веки разумный человек! — воскликнул профессор, всплеснув руками. — Я вот давно твержу об этом, но, к моему величайшему огорчению и стыду, в среде рунологов Британии принято отдавать предпочтение алхимической теории. Но ведь если внимательно проанализировать структуру многосоставных кеннингов… Пуффендуйцы в ходе этой беседы потеряно переглядывались, не понимая о чём речь, а встревоженные когтевранцы в панике листали рунические словари в отчаянной надежде отыскать ответы. Дамблдор, скрестив руки на груди, молча разглядывал непринуждённо болтавшего Геллерта с начисто позабывшим о классе профессором. Время от времени Геллерт бросал на Альбуса долгие пронзительные взгляды, в глубине которых плескалось затаённое веселье и ещё что-то странное, едва заметное — тёмное, тягучее, будто бы хищное…

***

— Фух, ну что, наконец свободное время? — устало перевёл дух Геллерт, когда они отделались от профессора Фандерберри. — Ты мой спаситель, Альбус! Дамблдор благосклонно кивнул. Профессор до последнего не хотел отпускать увлекательного собеседника, пока Альбус учтиво не напомнил о позднем часе. Все остальные студенты к тому времени уже давно разошлись. — Не думал, что ты такой большой специалист по Древним рунам, — негромко заметил Альбус. — Ой, я тебя умоляю, — беспечно отмахнулся Геллерт, — будто ты всего этого не знаешь! — Знаю. Но парой неочевидных деталей ты меня всё же удивил. Они шли по пустому коридору в сторону Большого зала. За окнами уже сгустилась непроглядная темень, нахальные сквозняки упрямо трепали пламя факелов, стремясь их загасить. — Расскажешь ещё про древнеегипетские заклятия? — неожиданно попросил Дамблдор. — Хорошо, но только с одним условием… — строго потребовал Гриндевальд, заговорщически понизив голос. Дамблдор нахмурился: — И с каким же? — Если ты расскажешь мне всё-всё про свою поездку в Каир! — рассмеялся Геллерт и шутливо пихнул серьёзного гриффиндорца плечом. Альбус расслабился и невольно улыбнулся.