Blew me away

Словами не передать, какой шок он испытал, когда узнал, что для Нила абсолютно всё было в новинку. Объятия, поцелуи, а об интиме и речи идти не могло. Всему виной, вероятно, не самое красочное детство и слова, которые одна больная женщина внушала бедовой головушке. Но легче от этого совсем не становилось. С одной стороны, осознавать свои... своеобразные привилегии в этом плане было трепещуще и приятно. С другой же — тревожно до чёртиков. Парень, совершающий невероятные прыжки на рампе, где присутствовала значительная высота, мог закрыться в себе от одного лишь желания, вызванного физиологией. Кстати говоря, очень хорошо, что Би являлась психологом со стажем и просто обожала твердить близнецам о разных дыхательных практиках. У них образовался некий симбиоз: Нил демонстрировал Эндрю, каково это — уважение личных границ (плюсом: учил разным трюкам со скейтбордом), а Миньярд не ленился старательно опровергать весь тот кошмар, однажды слетавший с губ чокнутой матери рыжей бестии.  И вот сейчас идиот заговорил о большей близости. Это полнейший пиздец. Где грёбаный Зевс?! — Эндрю, если это нет... — Это не нет, — качнув головой, раздражённо бросил он. — Но что касается твоей стороны- — Я говорю тебе да, Эндрю. Ты никогда не причиняешь мне боли, всё во мне это знает: мозг, тело, инстинкт самосохранения. Повторюсь: ты этого хочешь? Он немного помялся, откинувшись на спинку дивана, где они сплелись — буквально. Это стало чёртовой потребностью — постоянный телесный контакт. — Допустим, — откровенно говоря, ненавистные сны преследовали его каждую ночь. Стоило глазам только закрыться, предательское воображение вырисовывало до неприличия правдоподобные картинки, где Нил со своими глупыми ногами мелькал совершенно везде: у стены, шкафа, стола, кровати, кровати Аарона, подоконника, безлюдного скейтпарка, над ним, под ним. Блядь. Как низко ты пал, Миньярд. Долговременные поцелуи не помогали от слова «совсем». — Иди сюда, — снова протянул идиот своим ласковым тоном, полным тепла, и Эндрю попросту не мог не подчиниться. Отказать Нилу, тем более в этом, было выше его сил, правда. Он осторожно подполз ближе, окружая чужие бедра своими и тем самым усаживаясь идиоту на колени. — Да или нет? — Да, — прилетел такой же трепетный ответ, и Эндрю внезапно понял одну важную вещь. Это не аутизм. Это чёртово проклятие. Плавные, нежные скольжения губ медленно перетекали в нечто большее, горячее, заманчивее. Внутри калейдоскопом бурлили эмоции, окутанные лёгким предвкушением. Руки нашли своё пристанище поверх нежной кожи шеи Нила, тогда как тот льнул к прикосновениям, словно зависимый. Однако такими были они оба. Зависимыми от тех разрядов тока, искр, огня между ними, который впервые вспыхнул во время того падения в парке. Зависимы друг от друга (и чуть-чуть от скейтбординга).  Похоже, не один он хорошенько так ударился головой.  С уст напротив вырвался еле слышный стон, когда Эндрю принялся задавать поцелую более настойчивый ритм, от которого сносило крышу. Вдох. Краткая пауза. Выдох. Новый раунд в сражении за доминирование. Однако препирательство продлилось недолго. Спустя какие-то жалкие пару минут, Нил полностью размяк в руках Эндрю, доверяя всего себя ему. Во время ещё одного глотка воздуха он, до сих пор не привыкший к такому уровню отдачи, хрипло выругался, ощущая, как сторонние губы растянулись в усмешке. Вдох и Эндрю создаёт сладкое трение сквозь тонкую ткань домашних штанов. Выдох и с недр горла Нила вырывается громкий стон, из-за которого уже хотелось кончить. Ещё один вдох, сопровождающийся гулким сердцебиением обоих. Атмосфера вокруг пьянила, разрывала на миллионы кусочков, вынуждая их находить спасение лишь друг в друге. — Стяни её, — сипло потребовал идиот, оттягивая подол своей футболки, и Эндрю, откинув жужжащие мысли, лишился ненужного куска ткани. Стоило ему снова взглянуть на оголённый торс, покрытый отпечатками прошлого, внутри черепной коробки загорелся привычный вопрос: разве законно быть таким... будоражащим, великолепным, нереальным. Мозг мог бы сгенерировать сейчас миллиарды эпитетов, только вот Нил перед ним выглядел слишком притягательно.  Он шумно сглотнул, прежде чем руки принялись бережно блуждать по раскалённому телу. Нил мгновенно выгнулся навстречу исследовавшим каждую его клеточку и каждый его дюйм пальцам, хрипло протягивая имя Эндрю — который из раза в раз впивался в его губы, углубляя поцелуй всё больше, и эти мокрые касания, словно прикосновения бабочек к участкам оголённой кожи, сводили с ума, доводили обоих до мурашек; прерывистых вдохов, тихих протяжных полувсхлипов, дурманящих голову. Под губами Нила словно зарождались крохотные огоньки, что в скором времени наполнили всего его без остатка. Это напоминало электрический заряд, пробегающий по телу. Однако никакой боли, лишь сплошное наслаждение. — Волосы. Да или нет? — выдавил из себя идиот и после лёгкого кивка Эндрю потянулся к светлым прядям, попутно очерчивая кончиками пальцев ушные раковины.  Казалось, что Нил покрывался хрустальной пеленой, которая могла раствориться от одного лишь неосторожного движения. Он, помня об этом, медленно переместился так, чтобы одно из колен нашло себе местечко прямиком между раздвинутых бёдер, и с лёгкой ухмылкой надавил между ног, вызывая у Нила заметное вздрагивание. Перекинувшись парой колких фраз, рот Эндрю прижался к исполосованному торсу, срывая стон за стоном. Он начал вырисовывать круги поверх плотного материала джинсов, подбираясь всё ближе и ближе к паху. Нил невольно толкнулся вперёд, всем нутром желая ощутить пальцы, которые изучали каждый рубец, словно впервой, сполна. — Да или нет? — сбивчиво спросил Эндрю, пока язык Нила прокладывал мокрую дорожку на его шее.  — Да. После невыносимых мучений, Эндрю осторожно помог ему избавиться от треклятых джинсов, и только в этот момент идиот заметил, насколько сильно был возбуждён. Чтобы не позволить тому заострить на этом своё глупое внимание, Эндрю легко подцепил пальцем его подбородок, заставляя заглянуть в карамельные глаза.  — Всё ещё да? — со слабой издёвкой уточнил он. Как только слова сорвались с губ, Эндрю слегка надавил на его пульсирующий член через ткань боксёров, и Нил от этого действия напрягся всем телом, прежде чем прошипеть что-то нечленораздельное сквозь стиснутые зубы.   Эндрю сполз с дивана, ненароком задевая собственную проблему в штанах, однако это сейчас было абсолютно не важно. Лишив идиота нижнего белья, взгляд с секундной заминкой метнулся к Нилу, лицо которого выглядело чрезвычайно разбито — в хорошем смысле этого слова. Не желая медлить, он обхватил губами влажную головку, а после опустится ниже, проводя языком по уретре, пока пристальный взгляд неотрывно наблюдал за Нилом — его пробрало крупной дрожью, и квартира вновь наполнилась оглушительными стонами, от которых Эндрю захотелось принять такую позу, где он бы мог создавать для себя желанное трение. Что он, собственно, и сделал. — Эндрю, — сбивчиво вскрикнул Нил, сжимая рядом лежащий плед. Его губы с силой сжались у основания, в то время как пальцы нежно поглаживали внутреннюю сторону бедер. Ко рту мгновенно присоединилась одна из рук, синхронизируясь и заставляя Нила выгибаться в спине всё больше. — Эндрю, я сейчас... Истолковав слова, парень ускорил темп, вызывая почти что болезненные всхлипы. Он почувствовал, как мышцы под левой ладонью сокращаются, и через долю секунды Нил, полностью дрожа, в последний раз произнёс его имя. Эндрю непроизвольно зажмурился, ощущая волну собственного экстаза. — Хэй, — позвал хриплый голос, вынудив карие глаза внимательно пробежаться по проделанной им работой: распухшие губы, ярко-алые щёки и подрагивающее тело. Словами не передать, как же он благодарен своей фотографической памяти. — Ты потрясающий. Блядь.  Зевс, отмена. Зови своего Аида, умирать будем.