Вне времени

Впоследствии Барти часто думал, зачем пригласил ее на этот матч, и даже не подозревал, к каким последствиям это приведет. Он никогда не был фанатом квиддича и приходил поболеть за Слизерин исключительно из-за дружбы с Эваном. Розье очень ревниво относился к спорту и всегда просил Барти и Регулуса приходить, а они не могли ему отказать. Так и сейчас, вечером перед матчем, когда солнце почти спряталось за горизонт, команда Слизерина стала расходиться. — Отбой! И чтобы завтра все пришли вовремя, выспавшиеся! Жду от вас высшего уровня! — давал последние напутствия капитан. Эван, чуть задержавшись, чтобы перекинуться парой фраз с Лестрейнджем, подошел к друзьям, светясь от счастья: — Слушайте, Рег, Барти, вы же помните, что будет завтра? — он нервно ходил возле стола и не мог решить: хочет сесть на диван или занять кресло, поэтому возбужденно продолжал кружить вокруг них. — Слушай, — протянул Регулус, откладывая книгу и передразнивая его, — нет, не знаю. Суббота? — саркастично предположил он, оглядываясь на Эвана. Тот изумленно замер на секунду, а затем, услышав смешок Блэка, злобно развернулся. — Да ну вас, это совершенно не смешно! — он описал еще несколько кругов вокруг стола и упал на диван рядом с Барти, который увлеченно писал исследование по нумерологии. — Эй, Барти, мы тут планы на завтра обсуждаем. Хоть ты помнишь, что будет завтра? — заговорщически произнес он, наклоняясь над его пергаментом. — А? — потерянно спросил Барти, отрываясь от работы. Кисть предательски болела от усталости. Он быстро проанализировал ситуацию, и глаза округлились в понимании. — Конечно помню, ты рассказываешь об этом каждую секунду! Иногда по два раза. Барти свернул свиток и убрал его к учебнику, принимаясь за новую книгу. На этот раз по астрономии. Им задали сделать карты неба, и с грустным вздохом он приступил к работе. За этот вечер еще надо успеть завершить магловедение и… О нет. Черт. Он забыл проверить то дурацкое зелье, что задал им сварить Слизнорт. Паркинсон точно его прибьет, они же, по ее желанию, составили график. Эван заинтересованно поглядывал на его свитки, очевидно, в поисках эссе по ЗОТИ, но, встретившись с ним взглядом, сел ровно, готовый вновь начать речь про квиддич. Только Регулус смотрел на Барти с подозрением: — Какой-то вид у тебя потерянный, — сказал Блэк, возвращаясь к книге. В последнее время он редко первым начинал разговаривать с ними, поэтому даже такую реплику он посчитал за успех. Конечно, Регулус Блэк не был глупым, поэтому Барти думал, что его друг понимал, каким образом ему удается быть на стольких предметах сразу. Правда, они никогда не говорили об этом, и призрачная нерешенная проблема маячила на задворках сознания: невозможно ни забыть, ни решить. — О черт, — тихо повторил Барти, собираясь с мыслями, они быстро ворочались в голове, продумывая десятки вариантов спасения ситуации. Отбой уже был, и если его увидят в коридорах, то это плохо скажется на репутации. Остается Маховик, значит, не все потеряно. — Я отойду, — он встал и пошел в комнату. Эван вновь с интересом стал заглядывать в его свитки, а Регулус со злостью что-то прошептал. Ему очень нравилось иметь Маховик времени, это то же самое, что получить второй шанс. Ты знаешь, что можно вернуться назад. «Повторить, но ничего не изменить. Какой же это второй шанс?» — подсказывал внутренний голос. Да, здесь он был прав. Барти не может изменить то, что сделано, иначе все законы о секретности будут нарушены, его будущее разрушится. Этого он не хотел. Но для него открываются другие двери, новые возможности. Тогда пусть это будет новый шанс. Внутренний голос согласился. Добравшись до комнаты, он зашел в ванную и закрыл дверь, так никто не решит проникнуть сюда. Барти достал Маховик из-под мантии и привычным движением повернул его. Уши заложило, но это перемещение прошло намного легче других. Значит, он привыкает. Это хорошо, ведь постоянная головная боль не способствовала хорошей учебе. Он отчасти рисковал, используя в качестве укрытия ванную. Вдруг кто захотел бы зайти? К тому же во всех путешествиях есть риск. Какая разница, если он чуть поднял его градус? Барти быстро покинул комнату, благо там никого не было. У него есть примерно час на все. В это время большинство учеников были на ужине, Регулус и Эван тоже. Преодолев общую гостиную, Барти двинулся по коридорам. Какова вероятность того, что кто-то выйдет с ужина и увидит его? Шанс есть, но очень маленький. Все же лучше пройти подальше от Большого зала. Коридоры быстро сменяли друг друга, но, кажется, ничего не менялось. Подземелья очень однообразные, и, чтобы не запутаться в них, надо обладать действительно хорошей памятью. Или чутьем. Кабинет профессора специально находится на третьем этаже, чтобы остальные факультеты не спускались сюда лишний раз и не заблудились. Был, правда, один случай… В том году один первокурсник с Гриффиндора, решив покрасоваться перед своими друзьями, пошел вглубь подземелий, видимо, в поисках гостиной Слизерина. Какой глупец. Барти до сих пор смешно с него. Как и ожидалось, мальчик заблудился, и только с помощью профессора Слизнорта его отыскали. Конечно, кто может знать подземелье лучше их декана? Первокурсник весь дрожал и клялся больше никогда не спускаться туда, говорил, что не он сам туда пошел, его заманили и прочую чушь, но никто ему не поверил. Впереди замаячила знакомая дверь, и Барти прибавил шаг, но тут же перед ним из соседнего коридора появилась Паркинсон — невысокая девушка с темными волосами и пронзительным взглядом, его напарница. Ну как так? Он почти успел все исправить. — Ой, Барти, — приторно сладко протянула она. — Я видела тебя на ужине… Поэтому решила проверить наше зелье сама! — А… Хорошо, спасибо, — растерянно ответил Барти. Зачем Слизнорт решил разбить их на пары? Как все было хорошо, когда он работал с Регулусом и Эваном. Если ты забыл проверить зелье, тебя просто выталкивали из гостиной. А она стоит тут, смотрит, ждет. Наверное, в этом виноваты те недалекие брат с сестрой Кэрроу. С чего они решили устроить тот поджог? Пусть им даже не нравились гриффиндорцы, они многих раздражают. Получили два месяца отработок, и наказание для всего потока. — В следующий раз я проверю дважды. — Ой, что ты, нет, — она улыбнулась и легким движением заправила прядь за ухо. — Мне совершенно не трудно. Барти неловко переминался с ноги на ногу. Она что-то от него хочет? Почему не уходит? Девушка переложила сумку из одной руки в другую и бросила долгий взгляд на витражное окно, открывающее вид на поле для квиддича. — Завтра точно будет хорошая погода… Сегодня так солнечно… — и вновь та улыбка, а озорные лучики расчерчивают ее лицо и оставляют на полу коридора ровные полосы. Порой такой чистый свет кажется удивительным. В гостиной Слизерина он проходит через толщу воды озера, и вся гостиная погружается в зеленоватое свечение. — Не знаю, наверное. Не думал об этом, — Барти уже собрался уйти, но девушка дернулась, останавливая его. — А ты завтра пойдешь на матч? — Хм, честно, я еще не думал об этом, но не собирался, — нагло соврал Барти. Он не только думал об этом, но еще и пригласил с собой с Гермиону, хотя и жалел об этом потом. — Но ведь там будет твой друг, Эван, — настойчиво сказала она, и в глазах появилось нетерпение. На втором курсе она и ее младшая сестра, Амелия, сильно надоели Регулусу. Постоянно ходили за ними, садились рядом, старались завести разговор. Но потом все сошло на нет, и Барти подумал, что те решили найти другой способ познакомиться с наследником Блэков. Может, переключились на Сириуса? — Ну да, но… — С кем ты идешь на матч? — спросила она, на мгновение окончательно потеряв терпение. Ее милое личико исказилось в раздражении, руки сильно сжали сумку, а глаза запылали. Девушка сделала шаг вперед, сокращая расстояние между ними. — Может, хочешь со мной? — она мило улыбнулась, отбрасывая нахлынувшее раздражение, как надоедливую прядь, свалившуюся на глаза. — Нет, ни с кем я не иду. И с тобой не пойду, Элизабет, успокойся, — Барти развернулся и пошел обратно. Теперь у него есть свободный час, который можно потратить на гербологию. — Правильно, что не хочешь рассказывать о той девчонке. Она не очень. Но почему ты сам предложил ей пойти вместе? — отчаянный вскрик сотряс коридор. Или Барти это только показалось? Ее голос звучал пронзительно, действовал на нервы. — Погоди, что? — Барти на мгновение замер, а потом развернулся и подошел к девушке. — С чего ты это взяла? Не говори ерунды. — ответил он уверенно, вновь сказав ей ложь прямо в глаза. — Вот завтра и посмотрим. У меня есть свои информаторы, — злостно произнесла Паркинсон и ушла. В ее голосе были нотки печали, но из-за чего? И только ради этого она и затеяла весь этот диалог? Кажется, только что он нажил себе врага. Еще хуже, если этот самый недоброжелатель переключится на Гермиону. Она-то ни в чем не виновата. Барти облокотился на стену. И за что ему это? Разве нельзя просто учиться, ведь он даже не наследник древнего рода, как Регулус, не соблазнитель-спортсмен, как Эван. Так что она хочет от него? Время стремительно убегало, не тот момент, чтобы отчаиваться. Не лучшее начало общения с Гермионой, если из-за его приглашения Элизабет станет ей мстить. Он стремительно вернулся в комнату. С гербологией было быстро покончено. Остались астрономия и магловедение. Страницы пролетали перед глазами, он и не заметил, как друзья появились здесь. Видимо, прошло много времени, и Регулус решил сбежать от Розье. — Барти, ты представляешь? Рег решил, что уже пора спать, и ушел сюда. Но я-то знаю, что ты мне всегда рад! — радостно объявил Эван, падая на кровать Барти. — Чего это ты решил остаться здесь? Мы, между прочим, твои вещи принесли. — Благодарю, — ответил Барти, возвращаясь к книге. Для Эвана было абсолютно нормально прийти в их комнату и остаться на всю ночь. Отчего Регулус решил, что в этот раз сможет его остановить? — Эван, Рабастан говорил, вам нужно выспаться. Не хочешь последовать совету? — поинтересовался Регулус, расправляя кровать. — Понял-понял, ага, — сказал он немного грустно, поднимая руки и вставая с кровати. — Уже ухожу. Утром Эван, находясь на пике вдохновения, поднял их рано, видимо, в отместку Регулусу, потому что было слишком рано даже для Блэка, самой ранней пташки. Что уж говорить о Барти? Он готов был просто вытолкнуть Эвана за то окно, шторы которого тот распахнул. На завтрак, который, возможно, еще не начался, они шли быстро, и окружающий его мир Барти видел сквозь пелену тумана сна. Коридор проносился за коридором, только громкий шепот Эвана и неразборчивое ворчание Регулуса прорезали тишину, отдаваясь эхом от стен. В то время как они дошли до Большого зала, за столами сидели только команды Когтеврана и Слизерина. До начала матча оставалось еще около четырех часов, и все пребывали в нервном возбуждении. Рабастан Лестрейндж, капитан команды, стоял окруженный своими игроками, и Эван тут же занял пустующее место. С его появлением в рядах команды стало шумнее и активнее, ловец похлопывал его по плечу, а Рабастан решил вновь привлечь все внимание к себе громким тоном. Чтобы их не отвлекать, ну и не слышать эти разговоры о матче, Регулус и Барти сели от них подальше. — Знаешь, я уверен, что Слизерин победит. Иначе и быть не может, — сказал Регулус, накладывая овсянку в тарелку. — Или это станет самым крупным позором Лестрейнджа, тем более на последнем году обучения. — Нет, — зевая, ответил Барти. — Самым сильным позором станет проиграть Пуффендую. — Оставим это Гриффиндору, — скорчив недовольное лицо, ответил парень. Время тянулось как мед, и Барти не понимал, зачем они проснулись так рано. Что может быть лучше, чем провести эти пару часов во сне? Приятный, чуть горьковатый аромат кофе наполнил воздух. Пара глотков, и Барти стал соображать почти как обычный человек. Он огляделся: Большой зал стали заполнять ученики, вокруг стола Когтеврана столпились поклонники со всех факультетов, кроме Слизерина, конечно. Почти вся школа болеет за Когтевран, что не удивляло. С других факультетов вряд ли наберется и десяти человек, что поддерживают команду Слизерина. В зал вошла Гермиона, на ней был шарф Когтеврана. Точно, а Барти и забыл свой, слизеринский. Сейчас это уже не имеет значения. Девушка дошла до своего стола и села напротив Барти. Еще в ее первый раз здесь она заняла именно это место, точно напротив него, спиной к Пуффендую и Гриффиндору. Рядом с ней никто не сидел, правда, это не мешало взгляду Гермионы гореть. Неужели она настолько любит квиддич? Пандора еще не пришла, и Регулус постоянно поглядывал на дверь. Эван совершенно не обращал внимания на них, абсолютно увлеченный разговором с другим загонщиком, Доркас Медоуз, им точно есть что обсудить. Ведь как там говорил Эван? У Когтеврана хорошее нападение. Значит, бладжеры должны лететь куда надо. Солнце поднималось все выше, и команды под громкие аплодисменты всех столов, даже слышались редкие хлопки с профессорского, ушли в раздевалки. Постепенно зал пустел, главные фанаты уходили занимать места получше. Барти уже устал сидеть за столом, тем более у него закончились свитки, но зато осталась книга по древним рунам, за которую он с удовольствием принялся. Спустя несколько минут Регулус, сидящий рядом с ним, встал и двинулся к выходу, тогда же Барти заметил Пандору, что только входила в зал. Они до сих пор не разговаривают? Зная Регулуса, этот бойкот может продлиться долго. Если девушке дорого его общение, ей стоит сделать первый шаг. В это же время Гермиона тоже встала и, поздоровавшись с Пандорой, покинула зал. Барти поспешил за ней под пристальным взглядом сестер Паркинсон. — Привет, настроена на матч? — спросил он, догоняя ее в холле. — Доброе утро. Конечно, настроена. — Затем, помолчав, она добавила: — У меня друг был в команде по квиддичу, поэтому я часто приходила на поле. — Не поверишь, но у меня точно такая же ситуация. Эван… Ммм… ты же не знаешь… Ладно, я покажу который. В общем, он абсолютный фанат квиддича, к тому же состоит в команде, поэтому мы с Реджи вынуждены присутствовать на каждом матче, — они подходили к выходу из замка, теряясь в толпе разноцветных шарфов. Несмотря на то, что противостояние было между Когтевраном и Слизерином, остальные факультеты решили надеть свои шарфы. Мимо них прошел староста Когтеврана, полностью погруженный в какой-то свой длинный список. Барти часто видел его. Сейчас юноша бормотал что-то про свои обязанности старосты на матче, буйный поток красок вынес их всех во двор. — Значит, тебе квиддич не очень-то и нравится? — спросила Гермиона, поднимая взгляд на небо. Вопреки предсказаниям Бет, сегодня было пасмурно, и, возможно, во время игры пойдет дождь. Барти очень этого не хотел, ведь тогда команда Слизерина заявится вся в грязи в их гостиную. — Больше библиотека по душе? — произнесла она с легкой полуулыбкой. — Знаешь, да. Там спокойнее, интереснее и полезнее, — ответил Барти, оглядываясь по сторонам в поисках Регулуса. Странно, его нигде нет. Всегда, независимо от своих насмешек над Эваном и всем квиддичем, он приходил на матчи. Иногда просто чтобы поддержать факультет и репутацию. А сейчас его нет. — Как проходит знакомство с новыми сокурсниками? — спрашивает он, возвращая все внимание на девушку. Они так и не поговорили с той встречи в библиотеке. — Не знаю даже. Кажется, сложно, но мы же когтевранцы… Они не славятся дружелюбием. Пылкий ум и все такое, — отшучивается она, а в глазах замирает боль. Ей точно это не нравится. Почему тогда оказалась там? — Да, на нашем факультете все так же, — отвечает он, вспоминая всех однокурсников и остальных слизеринцев. Дружба на факультете змей? О чем вы? Такого не существует. Он с улыбкой подмечает, что отчасти солидарен с Гермионой. Хитрый ум и все такое. Вот только кроме добрых чувств. Что касается их дружбы с Регулусом… это очень сложно, особенно в последнее время. Барти не может тянуть все на себе. Хорошо хоть Регулус стал с ними разговаривать. — Что думаешь о последнем исследовании по нумерологии? Твои ответы сошлись с мадам Вектор? Гермиона на секунду задумалась, медленно поправляя свой шарф. До Барти долетел неприятно знакомый резкий запах парфюма, и тут же мимо Гермионы, намеренно толкая ее плечом, прошли две девушки в форме Слизерина. Барти уже хотел им что-то сказать, но Гермиона его опередила: — Эй, можно как-нибудь поаккуратнее? В ответ ей послышался лишь смех. Конечно, он знает, кто это. Почему бы им просто не уняться? Возвращаясь к вчерашней проблеме, он мысленно поставил в списке дел новую задачу: «Поговорить с сестрами Паркинсон». По крайней мере, у него есть то, что может их успокоить. — С ними так не получится, — сказал Барти, пристально наблюдая за сестрами. Он поймал взгляд Гермионы и добавил: — Здесь надо немного хитрости. «И шантажа», — добавил Барти уже про себя. — Хм, возможно. Но это не совсем по моей части, — сказала она, пристально всматриваясь девушкам вслед. — Не знаю, насколько могу судить после наших пары встреч, но мне отчего-то кажется, что и на Гриффиндоре тебя бы приняли хорошо. Есть что-то в твоем характере такое… — он не успел завершить свою фразу, так как увидел, что девушка резко развернулась в сторону замка. В этот момент оттуда выходила компания гриффиндорцев с пятого курса. Неужели и она состоит в их фан-клубе? Но нет, Гермиона снова повернулась к нему с отстраненным взглядом. — Может, я и могла туда попасть… Они подошли к стадиону, и ее голос заглушил шум поклонников, что с нарастающим азартом занимали свободные места. Вокруг царила настоящая анархия, едва контролируемая учителями. Но не очень-то и усердно профессора делали свою работу. Прикрыв глаза, они спешили к трибунам, укутанные в шарфы своих факультетов. Даже их заразило ожидание. Над стадионом собирались тучи, и капитаны команд вышли из раздевалок, на минуту прервав свои наставления, для того чтобы оценить ситуацию и потом передать игрокам настоящую обстановку. Барти и Гермиона прошли к тому месту, где два цвета, зеленый и синий, смешивались. Из уважения к соревнующимся другие факультеты на время изменили свои цвета в знак поддержки выбранной команды. Здесь было много свободных сидений, две стороны старались держаться друг от друга подальше. Ученики лишний раз не смотрели на других, не желая сводить глаз с поля. Действительно, вдруг за пять минут до начала матча там что-то все-таки произойдет, а они, не допусти Мерлин, пропустят. С противоположных сторон доносились веселые выкрики. Слышались даже кричалки про участников команд. Прозвучал пронзительный свист, оповещающий о скором начале матча. — Неужели я вас нашел, — сильно возмущаясь, сказал Регулус, занимая место за ними. Затем, кинув взгляд на Гермиону, он добавил: — Я Регулус Блэк. К нам еще кто-то присоединиться? — Я Гермиона, — кивнула девушка в ответ. Регулус пристально на нее посмотрел, словно желая заглянуть через глаза в родословную. Барти даже не задумывался раньше о ее семье. Барти оглянулся по сторонам в поисках того, кто мог бы к ним присоединиться, но у него не было идей. Уж Барти точно никого больше не приглашал. Регулус вроде как устроил молчанку Пандоре, и… — Ой, Гермиона, а мы тебя искали, — сказал тот, кого он только что вычеркнул из списка гостей. Пандора Розали. Сама судьба привела ее вновь к Регулусу. Или он сам?.. Блэк в это время задумчиво смотрел на поле, не обращая никакого внимания на пришедших. — Пандора, Сивилла, — ее голос дрогнул на втором имени, но она быстро вернула улыбку на лицо, — я рада, что вы решили смотреть матч с нами. Девушки расположились на трибунах в ожидании начала. Вскоре все места были заняты, и сверху весь стадион напоминал большое зеленое море с серебристыми отливами, встречающееся с бесконечным синим океаном. Сильный порыв ледяного ветра заставил всех вздрогнуть и сильнее прижаться друг к другу, уткнуться лицом в шарфы, закутаться в принесенные пледы. Громкий свист, за которым последовал выкрик мадам Трюк, привлек внимание всех учеников, заставив их замолчать. Команды вышли на поле, продолжая разминать и растирать руки и ноги, заняли свои позиции, готовые к началу первой игры в сезоне. На лице Маргарет Флитвик, капитана когтевранцев, ученицы седьмого курса, читалось явное недовольство, а после подмигивания ловца Слизерина, Дэвида Нотта, она и вовсе отвернулась в сторону трибуны. Девушка явно не была рада тому, что первая игра пройдет со Слизерином. Отчего-то все команды были уверены, что они играют нечестно. Это неправда. Они играют честно, может быть, иногда жестоко, но в общем просто смотрят на правила под немного другим углом, и там, где другие видят ограничения, змеи разглядели новые возможности, которые иногда проявляются повышенным травматизмом у соперников. Да, вряд ли какой капитан пожелает своей команде после первой игры попасть в лазарет. Директор Дамблдор встал, собираясь произнести открывающую речь. Вдалеке послышался приглушенный раскат грома. Небо продолжало хмуриться, и оттуда сорвалась едва заметная первая капля дождя. Барти подумал, что ему, на удивление, все нравится, и он хочет прожить этот день только так. Единожды.