Тяжесть детства.

Страх. Чувство оседающее внутри. Тяжело зависает на животе, оставляя комок в горле. Это первое что почувствовала Паудер, когда все ушли. Куда? Ей не ответили. Сказали срочное дело. Но она же может помочь. Точнее, могла бы, если бы ее взяли с собой. Но ее не взяли. Забыли. Бросили. Она тихо плакала в комнате, пытаясь разобрать бомбу, но всё тщетно. Вдруг послышались шаги. Они уже пришли? Так быстро? Но чувствовалось, будто там идут вовсе не четыре человека. А толпа, огромная толпа. Паудер испугалась. Но при любой опасности, у нее было место спрятаться. Шаги были ближе и девочка залезла на верх. На потолке ее наврядли-бы заметили. Звук открытия двери. Мерзкий скрип донёсся до ушей синевласой. "Господи хоть бы не увидели!"—молилась про себя та. В комнату зашла толпа. Среди них был худощавый мужчина, со шрамом на одной половине лица. Силко. Так обратились к нему. Паудер не знала ни его, ни о том что он тут забыл. —Искать всё! Тот мальчишка должен был что-то сказать о том месте. —Грозно приказал старый мужчина. "О чем и о ком речь? "—Тут же подумала Паудер. Нос защекотало. Пыль прилетела прямо под ноздри. "Нет! Не чихай или умрёшь, глупая! "—Малышка так и терпела, пока все таки не чихнула. Благо это было очень тихо. Но Силко велел всем замолчать и стал прислушиваться к каждому шороху. Паудер кажется перестала дышать. Страх окутывал все больше и больше. Через несколько минут Силко развернулся со своей бандой и ушел. Куда? Он не сказал. Ни ей, ни им. Почему все бросают Паудер. Даже тот человек не нашел её и бросил. Паудер с облегчением выдохнула и начала спускаться. Шаги вновь послышались, но девочка в этот раз пулей убежала на балкончик. С него она скарабкалась вниз. Она бежит. Бежит куда-то. Куда? Она никому не сказала. Ни себе, ни кому-то еще. Она бежит куда глаза глядят. Лишь бы не к тому мужчине. Он вовсе не страшен лицом. Он страшен своей энергией. Своим приказным тоном. Своими людьми. Начался ливень. Паудер бежит уже по лужам. Куда? В дом. В чей? Она не сказала. Она не знает. Просто что-то мерцает вдалеке, похожее на свет из окна. Огонек потух вдалеке. Но она бежит. Бежит сломя голову. Куда? В окно. Она вся мокрая, дрожит от холода. Она подбегает к окну, пока в далеке начали слышаться и крик мужчин, и лай собак. Они кричали что-то по типу: "Собаки взяли след! Они далеко не убегут! Догнать! Убить! " Паудер страшно. Страх и холод окутал все тело. Она залезает в приоткрытое окошко и закрывает его. Громко. Теперь она плачет не из-за обиды. Из-за страха. Шаги. Вновь. Но она устала. Она не в силах бороться. Она сваливается на пол и нервно дышит, жадно глотая воздух. Иногда дрожит. Резко открывается дверь. Девочка прыгает от страха, как комната озаряется светом. Она смотрит на человека в дверном проеме. Это девочка. С длинными тёмно-синими волосами. Цвет смахивает на смородину. Такая же темная. —Кто ты?? —Направив ружьё на Паудер спросила та. —Паудер.—Все ещё глотая воздух ответила малышка. Темноволосая крикнула: "папа". Папа. Герой семьи. Такой крохотный кусочек счастья. Крохотный? Для Паудер — да. С шести лет у неё нет ни мамы, ни папы. Ну был один приемный родитель. Вандер. Он принял их в семью, широко раскинув руки. В дверном проёме теперь два человека. Высокий мужчина с бородой и тёмно-синими, но уже с сединой волосы. И та девочка. "Красивые."—Подумала Паудер, прежде чем ее голова стала тяжелеть. Дыхание восстановилось, но теперь девочка не может открыть глаза. Она упала в обморок или умерла? Она не сказала. Она не ответила ни себе, ни двум людям. Проснувшись она оказалась под одеялом. Она переодетая. Слишком роскошно переодетая. Где же она? У кого она? Паудер замахала головой, пыталась прийти в себя, думая, что это сон. Пошлепала пару раз по щёчкам. Все тщетно. Вдруг в комнату зашли. Это были те двое. Они подошли к кровати, переглянулись и посмотрели на девочку.. —Что случилось? Где я? Я сплю? —Невинно, даже стеснительно задавала вопросы малышка. —Ты в поместье Кирамман. —Сказал мужчина. —А вы? Кто вы? И кто такие Кирамман? —Негодование настигло девочку. Живя в Зауне, под баром "Последняя капля", мало что узнаешь о людях. —Ты не знаешь? Хотя Зауниты не знают высшую знать. —Сказала старшая. —Я Кейтлин. Кейтлин Кирамман. Это мой отец, Тобиас Кирамман. —Простите. Но я правда ничего не знаю ни о вас, ни о чем либо ещё.. —С неким испугом тихо пролепетала Паудер. Отец и дочь переглянулись, и посмотрели на малышку. Та смотрела каждому в глаза. —Ну ты ангел. —Посмеялся Тобиас. —Глаза ангела, волосы как голубика. Ты пробовала голубику? —Паудер от этого вопроса вскинула бровь. —Что пробовала? Голубику? —Ей стало невольно стыдно. Стыдно за то что не знает банально ягоды. —Это ягоды. Вкусные и полезные. —Отрезала Кейтлин. Девочка открыла рот и махнула головой, якобы поняла. Она вновь посмотрела на свою пижаму. —А где моя старая одежда? —Поинтересовалась Паудер. —Мы ее выбросили. Она грязная и мокрая. —Спокойно сказал отец. —Выбросили?.. —С грустью промямлила синевласая. —Но как я вернусь домой? —Ты не вернёшься. Точнее.. Похоже у тебя больше нет дома. —В комнату зашла женщина, со строгим пучком. —Я Кассандра Кирамман. Твой дом был бар "Последняя капля?"—Поинтересовалась та. —Откуда вы знаете? —Со страхом спросила Паудер. —Он сгорел. Вчера поздно вечером. Явно что ты бежала оттуда. Но к сожалению вчера допросить тебя не удалось. Ты неуважительно невовремя отключилась. — Паудер просто застыла. Ей казалось, что время вокруг неё замедлилось. Глаза намокли. Страх. Маленькая крупица, разрастающаяся в огромное и гигантское дерево. —Там были люди? —С тревожностью спросила Паудер. —Мне это не известно. Но так как дома у тебя больше нет. Оставайся тут. С нашей семьей ты чем-то похожа. Никто не заметит. —Мама! Но это опасно.. —Вдруг опешила темноволосая. —Мы это обсуждали, Кейтлин. Будь добра, перестать. —Перебила Кассандра. —Да, мама. —Тихо сказала, опустив голову. —Отныне, твоя фамилия Кирамман. Хочешь менять имя, меняй. Главное сохранить эту фамилию. Менять имя? Паудер.. Порошок.. Джинкс.. Проклятие. —Джинкс. Джинкс Кирамман. —Отрезала та. —Джинкс? Ты уверенна в этом? —С негодованием спросил Тобиас. На что Паудер. Точнее Джинкс мотнула головой, в знак согласия. Отныне, Паудер была Джинкс. А Джинкс была Кирамман.