Красно-жёлтые дни

Забраки прибывают на женскую половину утром и я не вижу братьев Опресс среди остальных. Сердце глухо ухает в груди. Меня ждёт ряд испытаний? А можно как-то попроще? Талзин так же отсутствует за утренней рутиной Храма и завтраком. Девушки помогают мне облачиться в длинное, томатно-красное платье с разрезами вдоль бёдер и множеством тонких лент, что обхватывали ноги, руки и шею. Поверх волос мне закрепили вуаль, плотно скрывающую моё лицо и значительно мешавшую обзору. Я хихикаю, рассматривая этот эротический наряд датомирской невесты. Декольте такое, что лучше лишний раз не шевелиться и не наклоняться. А ленты пригодятся, если в первую брачную ночь кому-то из нас захочется попрактиковать шибари. Через территорию Храма меня проводят к древнему сооружению из красного с прожилками мрамора. На секунду мне кажется, словно я слышу хоровое ритуальное пение. Традиционная часть первопостроек служит уже сотни лет для Жатвы и отбора воинов в служение. Не поднимая вуаль, я смотрю за началом отбора. Вискус играет на ритуальном барабане, отбивает зловещий ритм, вводящий в транс. Забраки действительно поют, низкие голоса постепенно становятся громче, а потом смолкают, выпрямляются во весь рост. Первый тур — групповой. Братья Ночи должны преодолеть лабиринт, расположенный внутри горного ущелья. Часть верных проходов огражена предградами, для выходов с некоторых элементов нужно лезть на стену, где-то нужно подлезть под неё. Испытание на логику и умение искать выход из любой ситуации. Парни избирают единственную верную тактику и действуют сообща. Бегуны разведывают казалось бы правильные ходы. Силачи разгребают завалы горной породы. Стратеги и аналитики ищут краткий путь и пытаются найти того, кто поднимется на стену. Неожиданно, в тот момент, когда проход практически раскопан тяжёлые камни придавливают Экса, что как раз рыл тоннель. Его окутывает зелёное марево. Талзин царственно наблюдает за испытаниями, сидя в высоком кресле-троне из камня. Через сорок минут братья взбираются на каменное плато. Вискус следит за ними, словно пересчитывает. Один выбыл. Он подходит к Талзин и долго о чем-то её спрашивает, пока не удостаивается кивка. — Братья!!! Сражение будет идти до первой раны, а не до смертного исхода. Второе испытание более жестокое. Девушки берутся за энерголуки с лазерными стрелами. Задача парней — не попадая под обстрел выбить из рук Эшлы и Феррис луки. Поначалу девушки стреляют напропалую, разрушая укрытия из камней до состояния щебня. Первым, в коно попадает стрела, становится Вен. Феррис попадает ему в бедро. Талзин перемещает его своим зелёным дымком. Надеюсь, в лазарет, а не в поселение. Вторым выбывает Бист, чью руку расщепило стрелой. Феррис в ужасе зажимает себе рот, отбрасывая лук. Не смотря на весь свой феминистичный настрой девушка явно боялась нанести забракам травмы. Её лук тут же ловит Лэфт и несётся наверх. Эшла долго отстреливается, стараясь целиться или выше или ниже парней. Щадит. В итоге Матерь останавливает испытание спустя два часа тактических уловок забраков. Они то прятались за скалами, то объединялись в группы по трое, чтобы прорваться к позиции атаки. Из второго тура у нас есть один победитель. Если из третьего останутся двое парни будут вынуждены довести своё количество до чётного числа. Третье испытание — битва на жабоках в формате «должен уцелеть только один». Лефт в соревнованиях дальше не участвует, он стоит по правую руку Вискуса. Ор идёт в яростную атаку, пытаясь снести и ранить сразу двоих, жёлтого забрака и Рэйджа. Рэйдж ныряет и распластавшись по камням резко подсекает голеностоп брата-забрака. Талзин щелчком отправляет его, как и Вена. Братья постепенно убывают: через полчаса остаётся всего семь парней. Чем ближе закат, тем меньше забраков на площадке. В схватке один на один сходятся Рэйдж и Райт. Они яростно разрубают орудия друг друга, хватают то, что может послужить заменой. Перекаты. Кувырки. Прятка за скалами. Рывок Рэйджа. На щеке у Райта крошечная царапина. Эшла переглядывается с Феррис. Райт демонстрирует каплю крови. Считается раной? Я тяжело дышу. Вуаль мешается, страшно хочется пить. Смотреть за жестокими схватками мне пришлось стоя. Голова кружится. Парни идут рядом со своими жатвенными хозяйками. Я физически понимаю нервозность Эшлы и Феррис, потому что смутно чувствую то же самое. Забраки уже расправились со своими ранами, травмами и переломами. Райт обнимает брата и что-то получает кратким жестом. Непроницаемые во время состязания лица девушек наполняются жалостью и страхом. Хоть правила отбора Жатвы Вискусу удалось смягчить, но исход этих парней остаётся традиционным. Рэйдж и Лэфт подходят к каждому, обнимают братьев и касаются лбами. Талзин одним изящным пассом разводит жертвопобедителей и остальных забраков, а следом уводит меня за собой. Волнительные мгновения. В тёмной зале горят тонкие красные свечи. Я слышу звон колокольчиков и вижу тёплые медовые глаза, сияющие в полумраке. Саваж стоит у самого традиционного алтаря в чём-то, напоминающем кафтан из гладкой серебристой материи. В точно таких же облачениях по обе руки от него стоят Мол и Ферал. Мол или медитировал или спал до этого момента стоя, судя по тому, как он резко распахнул очи. Талзин занимает место священнослужительницы. Я медленно двигаюсь вперёд и Саваж протягивает мне руку, желая помочь подняться на ступень. Матерь громким, звеняще-напевным голосом читает что-то магическое, а затем я начинаю различать слова. — Достойные сыны Датомира… отныне вы принадлежите той, что стала дочерью этого мира… её род сплетается с вашим… ваш род станет её семьёй. В любом мире вы связаны воедино. Пусть союз принесёт благо и процветание Датомиру. Саваж держит меня за ладони и я замечаю, как дрожат кончики его пальцев. Нас не окутывает дымка, но в какой-то момент я понимаю, что церемониальная часть завершена. Саваж приподнимает вуаль на мне и я осторожно касаюсь его губ, благо приступка позволяет скрыть разницу в росте. Мол и Ферал в этот миг припадают губами к моим ладоням. — Остальное они выполнят сами. — Талзин кратко улыбается и перемещает нас в ещё одну ритуальную залу. Она похожа на ту, где я впервые увидела Ферала, наличием обсидианового стола. На столе — каменный ритуальный нож и три пиалы с чем-то. Очевидно, ритуал должен быть исполнен каждым братом, каждым мужем. Ох…я в другой Галактике, я — неумеха-ситх и у меня три инопланетных мужа воителя. Привыкнуть бы ко всем этим переменам. Я дрожу, а Мол ловким движением, прямо продолжая разрез по шву вспарывает мои одежды. Саваж заходит за мою спину и я чувствую, как горяча его кожа даже через слои ткани. — Доверься нам, Сия… Мол берёт первую пиалу и укалывает тем же ритуальным ножом себе руку. Капля крови стекает в краску. Он проводит по моей коже, от шеи до пупка широкую красную полосу. Ферал проделывает ту же манипуляцию с ножом над пиалой и рисует оранжевой краской над моей грудью две тонкие дуги. Саваж продолжает ритуал и я понимаю, что каждый брат рисует на мне своим цветом элементы, подобные своей татуировке. Палец Саважа застывает над моим лицом и он проводит нечто, подобное венцу на моем лбу. Поначалу из-за наготы и беззащитности я впадаю в странное волнение, но чем больше на мне появляется цветных элементов, тем больше с братьев снимается предметов одежды. Танато-эротический ритуал, потому что есть во всем происходящем что-то от жертвоприношения. Саваж подхватывает меня в объятиях и укладывает на стол. Спиной я ожидаю прикосновения ледяной отполированной поверхности, но камень теплее, чем кожа забраков. Каждый из братьев отмечается на моём теле изысканными узорами со своим стилем. Мол рисует широкие вертикальные элементы. Ферал вырисовывает тонкие детали. Саваж соединяет их, дополняя и балансируя. Возбуждение буквально физически чувствуется в воздухе. Сакральное перекрывается эротическим в тот момент, когда парни обнажаются полностью. Мол решительно подаётся вперёд и берёт моё лицо в свои ладони. — Готова стать нашей? — Разве не понятно? Саваж подходит позади меня и гладит мне плечи и я чувствую, как по телу пробегает искра желания. Впервые мне настолько хочется физической близости, что я едва ли контролирую себя, податливо растекаясь в руках забраков. Никто прежде так не волновал меня. Я задираю голову и чувствую, как Мол покрывает мягкими, влажно-трепетными поцелуями мою шею. Я постанываю, когда руки Ферала накрывают и слегка сжимают мою грудь. Они движутся слаженно, распаляя, заставляя извиваться, словно из меня необходимо изгнать нечто, полностью забравшее мой рассудок. Крупный рот Саважа встречается с моими губами и, не скованный ограничениями морали и Сестёр, он целуется дико и жадно, заставляя всё тело дрожать. Под кожей пульсирует кровь и меня переполняет ощущение, словно я слишком перевозбуждена и нервничаю. Мои пальцы оглаживают талию Мола, его худые бёдра, бугорки мышц, локти, чёрные контуры татуировки. Саваж и Ферал аккуратно отодвигаются, пропадая из видимой зоны. Одежда лежит в ногах цельным единым комом. Приподнимаюсь на локтях, замечая, куда уходит татуировка Саважа и как чёрные контуры изящно оплетают орган, который точно не поместится во мне без сорока минут прелюдии, литра смазки или очередной датомирской магии. Мол аккуратно целует меня, в то время как ещё чьи-то руки касаются моих сосков и бережно, без спешки, раздвигают ноги. Влажные поцелуи покрывают внутреннюю поверхность ляжек в тех местах, где она осталась без краски. Я всхлипываю и постанываю, совершенно дезоориертированная кто и где меня касается. Язык Мола проскальзывает в мой рот, он садится боком на каменный стол, а затем меня приподнимают с гладкого камня и закидывают ноги к себе на плечи. С одной стороны я чувствую холодок металла. Саваж…он раскрывает меня языком и я постанываю прямо в рот Мола. Значит Ферал деликатно посасывает ноющие соски, продолжая чувственную игру. Трио гармонично запоминают движения друг друга. Там, где не дотягивается один — трое покрывают каждый сантиметр тела, охватывают все эрогенные зоны. Мои пальцы оглаживают талию Мола, выпирающие косточки под прессом. С расслабленным лицом Мол прижимает мою руку к своей грудной клетке, где оба сердца отбивают нервный ритм. Впервые на его лице читается такое умиротворение. Саваж выделывает языком что-то невероятное. Я всхлипываю и он останавливается. — Больно? — В голосе слышится намёк на волнение. На ощупь ищу его голову, веду указательным пальцем по длинному выступу рога. Саваж дёргается и издает низкое, гортанное урчание. — Лучше не бывает… — Голос сипнет. Нет смысла говорить. Всё понятно на уровне ощущений, клеток, гормонов. Идеальное совпадение желания и чувственности. Моя рука ползёт ниже, трогает чёрно-алую плоть. Ферал с некоторой наглостью сам перемещает мою руку на член и я отпускаю контроль. Они действительно сами выполнят то, что следует. Секс-секта. Понятно, почему сёстры пресекали их активность на корню. На удивление Мол и Ферал по параметрам практически идентичны и они решают пойти от обратного. Если клятву я давала пред лицом самого старшего в роду, то первым меня познаёт младший. У Ферала на лице маска предвкушения и лёгкого испуга. Я обнимаю его за плечи. Нам двоим не помешало бы чуть расслабиться. — Если…я буду…плох… для ритуала хватит и пары минут каждого из нас. — Пытается отшутиться юноша. Он подаётся вперёд с подачи братьев и я вскрикиваю. Толи виной нечеловеческая физиология, толи что-то ещё, но более-менее земные размеры изнутри начали казаться мне огромными. Ферал быстро набирает темп и я оглаживаю мальчишеские скулы. Зря. Один взгляд глаза в глаза и юноша начинает сбиваться с ритма, ускоряясь только сильнее. Низкий голос Ферала переходит в отрывистые вздохи. Я расслабляюсь, соединяясь с этим ритмом, покачиваясь в такт. Его натиск становится сильнее. Он приподнимает мои бёдра, закидывает к себе на талию и я чувствую, что то, что казалось мне пределом раньше, во время секса, всего лишь начало. — П-прости… я…уже… — Ферал замедляется, но теперь он совершает движения плавно, размеренно и глубоко, пронизывая всё тело, подобно электрическому импульсу. Контуры краски чуть смешиваются на коже. Я не понимаю, кричу я или же наоборот веду себя тихо, потому что ощущений слишком много. Прикрываю глаза, сосредотачиваюсь на фрикциях, их ритме. Цепляюсь за плечи, чувствую, как кто-то берёт мою ладонь в свою металлическую руку. Ферал начинает проскальзывать в движениях и громко урчит. Его руки крепко сжимают меня, он продолжает двигаться ещё и ещё, словно по инерции. Тело надо мной сотрясается в судорогах и я на секунду возмущаюсь стремительности процесса, однако, так продолжается несколько томительных минут. Интенсивность ощущений передаётся мне, забирается под кожу, связывает нас. Нескромный вопрос: все ксеносы кончают по несколько минут или только забраков так торкает из-за предварительного пожизненного воздержания? С хриплым вздохом парень прижимается к шее и целует грудь. Мол помогает брату встать и я замечаю, что оранжевые контуры краски на моей коже источают тусклое свечение. Магия… Очень эффектная магия… Ферал, пошатываясь от утомления, идёт в сторону, где за покровом скрывается или купель, или комната отдыха. — Готова продолжать? — Подначивает Мол, сажает меня на свои колени. Он ласково накрывает руками мою грудь, пощипывает соски. Саваж встаёт на колени, сокращая разрыв роста и с особым усердием целует меня, охотно играется кончиком языка, запускает пальцы в волосы, гладит тёплой ладонью шею. Мол тянет меня на себя, разложившись по столу. Надеюсь, что Ферал свалил не за видеокамерой. Я лежу на теле Мола и помогаю ему, направляя внутрь. Моя нога оплетает его ногу. Он вскидывает бёдра и входит постепенно, опасаясь двигаться жёстко. Жар охватывает тело. От кистей рук к плечам, от плечам по шее ползёт к груди, ниже по животу, сосредотачивается внутри влагалища. Я всхлипываю и помогаю, двигаюсь сильнее и больше, чем Мол. Моя горячность его смущает поначалу, но вскоре я замечаю как он перестаёт сдерживать порывы, оставляет лёгкие следы на коже от зубов и кратких касаний когтей. Он прикусывает мне плечо, постепенно старается сменить позицию, не разрывая вхождения. Ложки оказываются идеальными за счёт маленькой разницы в росте и с учётом того, что Мол в высшей степени тактилен. Он перекидывает мои волосы вверх, сначала с любопытством целует каждый участок шеи, очень деликатно прикусывая тот позвонок, который ощупывается пальцами в том месте, где спина соединяется с шеей. Он изучает каждый сантиметр моей кожи, даже те места, которые мне никогда не нравились в теле, представляют для него интерес. Бережно и даже любовно гладит живот, перехватив за талию, продлевает фрикции в более тянущиеся, страстно-сосредоточенные. Его пальцы оглаживают лобок, раздвигают губы и он помогает мне, продлевая и усиливая ощущения легчайшими, дразнящими касаниями. Невозможно чувствовать столько оттенков удовольствия разом. Однако, Мол продолжает, набирает темп, замешкавшись только чтобы сменить позу на миссионерскую. Держусь за его бицепсы, сжимаю бёдрами. Мол демонстрирует восхительные клычки, прикусывает мочку уха, целует в лоб. Повернув голову в бок, я встречаюсь глазами с Саважем. Он внимательно наблюдает за процессом и я понимаю, что он прикидывает, как совместить наши габариты. Мол позволяет себе наглость: он разворачивает моё лицо к себе, взяв за подбородок, опираясь только на одну руку. Я всхлипываю — ритм меняется, становится более интимно-требовательным. Личным. В этот момент я должна принадлежать только Молу. Я целую его шею, нахожу пульсирующую венку под кожей и вылизываю этот участок кожи, приняв за одобрение утробное рычание. Физическое тесно сплетается с эмоциональным и я растворяюсь, не пытаясь что-то контролировать или сдерживать. Оргазм накатывает волнами, которые только усиливает движение бёдер Мола. Мол в бешеном ритме сливается со мной, краткий стон срывается с его губ. Он разряжается долго, с большим удовольствием и натиском, покусывая участок между моей шеей и плечом. После мы лежим на каменном столе, поглаживая друг друга, не разрывая связи тел. Красное флуоресцентное свечение от узоров краской изысканно гармонирует с тоном кожи Мола. Он улыбается, стирает пару капелек крови, выступившие от особо сильного укуса в шею. Хищник. Ситх. Опасно-притягательный. Я целую его, провожу языком по кромке зубов, прикусываю нижнюю губу. — Передаю тебя Саважу. Он уже заждался. — С лёгкой самодовольной ехидцей объявляет Мол. Он выходит в ту же затемненную дверь, что и Ферал, а Саваж осторожно берет меня на руки, поглаживая по спине и плечам. — Я буду очень осторожен. Не хочу тебе навредить. — Ты про укусы? — Завтра эти следы начнут ныть и слегка отекут. Интересно, уже знакомая чёрная мазь действует на следы от страстного секса? — Я про всё. Саваж аккуратно разворачивает меня, сидя, но лицом к нему и я понимаю, почему он печётся. Если Мол и Ферал обладали земными, хоть и крупными размерами, то член Саважа отличался некоторой монструозностью габаритов, как и его обладатель. А я никогда особо не гналась за «больше — значит лучше». — Датомирская магия? — Пальцем я провожу по головке, собирая влажный след предэякулята. Саваж ухмыляется. С губ слетает мягкий вздох. — Скажу так, пропорции тела остались те же. Я вздыхаю, отвожу глаза. Внутри меня сейчас достаточно мокро от предыдущих излияний, чтобы я сумела вместить этого монстра, но фрикции с такими габаритами заставляют меня нервничать. Саваж медлит, пока я поглаживаю ладонью его низ живота. Он раскрывает меня с уверенностью и спокойствием, подсадив к себе на руки. Сидя — крайне подходящая по разнице в росте поза. Вдох — ритмичное, деликатное продвижение — выдох — ещё сантиметр. — Ты тесная. Очень. — Признаётся Саваж с удивлением. Тут меня пробивает на смешок. На его глазах меня трахали его же братья, а я ещё осталась тесной по его меркам? Должна признать, ощущение приятной сверх меры заполненности охватывает всё тело. Мурашки собираются на руках. Саваж губами обхватывает вставший сосок. Костяшками пальцев провожу вдоль его скулы. Движения Саважа мягкие, но в каждом его проявлении чувствуется внутренняя, расслабленная мощь. Медовым взглядом он следит за тем, как я кладу руки на его плечи и начинаю двигаться сама. Он вверяет мне контроль над процессом, придерживает за талию. Приподнимаюсь и опускаюсь, прижимаясь лицом к плечу забрака. Дышу ему в шею. Тёпло окутывает мою кожу, исходит изнутри. Я постанываю и Саваж все так же легко приподнимает мои бёдра, насаживая меня в чуть более требовательном порыве. И тут я совершенно случайно перехватилась за рог. Саваж, до предела широко распахнув глаза, дёргается и начинает двигаться с восхительной неутомимой жадностью. Я не замечаю, в какой момент он, не выпуская меня из кольца рук, переходит в позу стоя. Спина чуть трётся о шершавый камень, я кричу, хотя мне кажется, что сил на звуки не остаётся. Саваж неумолимо работает бёдрами, подсаживает меня, прижимает к груди, чтобы я прочувствовала всю гамму его желания. Я всхлипываю, содрогаюсь всё сильнее. Дрожь в пальцах предвещает сильный, судорожный оргазм. Пульсация и спазмическое ощущение внизу живота не заставляют себя ждать, но что важнее, чувствовать, как Саваж подстраивается, продлевая истому. Он не замедляется, даже когда у меня перехватывает дыхание. — Мне продолжать? — Рокочуще мурлычет Саваж. — Да! — Я вскрикиваю, чувствуя, как тепло его тела окутывает меня. Словно испытывая меня на прочность, Саваж продолжает, сладостно целует в губы, трётся лицом об лицо. Я обвиваю его шею руками, ногами как можно крепче держусь за талию. Про себя отмечаю забавное — Саваж столь широкий, что мои ноги не соприкасаются друг с другом даже кончиками пальцев. Он сажает меня на стол, позволяет откинуться и берёт за руки, оставаясь в вертикальном положении. Трогательно сплетает свои пальцы с моими, мягко и деликатно подбирает спокойный, умиротворенный ритм. Ему некуда торопиться. Он гладит мою шею, грудь и останавливает ладонь на животе. Я смущаюсь. Да, живот. Мягкий, даже рыхловатый. Потому что еда вкусная, а жизнь обычной женщины стала бы невыносима, не существуй шоколада, пышных вафель и пиццы с острым соусом. — Ты такая нежная. — Вдруг заявляет Саваж с таким восторгом в голосе, что я перестаю перебирать варианты, как извернуться так, чтобы и живот не акцентировать, и остаться не раздавленной этой горой мышц. — Тебе…нравится? — Безусловно. — Саваж нагибается, чтобы поцеловать меня, выставляет вперёд металлическую руку и упирается кулаком. Мы гармонируем друг с другом, продолжая порывы и касания, сплетаясь и целуясь. Саваж, не смотря на варварский облик, вовсе не груб и не относится к тем, кто навязывает жёсткий темп. Он доводит меня до оргазма повторно, разласкивая и исцеловывая, когда сам начинает сбиваться с ритма и двигаться чуть более жадно и страстно. Саваж замирает, двигает бёдрами с усилием, замирает ещё раз и я тяну его на себя, чувствуя, как он группируется, чтобы не навалиться всем весом случайно. На коже выступили бисеринки пота. Я глажу его по напряженной спине, по лопаткам, целую бицепс, ощущая каждым миллиметром тела его неистовую, крупную дрожь. Его забирает особенно сильно — оргазм долгий, заставляющий позвоночник дёргаться, но не суетливый, а очень любовный. Под волной его растущего наслаждения я чувствую, как моё тело начинает вторить. Эмоциональная связь управляет физической. Я всхлипываю от бессилия, ощущения тёплой вязкой заполненности, драгоценной бережности в руках Саважа. Так просто…не бывает… это нереальнее полётов в космосе, световых мечей и Силы. — Ты вся светишься…- Саваж переводит дух, акцентировав моё внимание на собственной сияющей жидким золотом коже. Можно сказать, что сияю я не хуже новогодней ёлки в красно-золотистом спектре. — А у тебя глаза зелёные. — Я улыбаюсь, смотрю в ставшее родным лицо. Радужка Саважа светлого оттенка волн, встретившихся с песком. Мол говорил, что глаза Ситха указывают на его принадлежность к Силе и чем больше его питает Тьма, тем они жёлтее. Саваж тот ещё феномен, не иначе. Возможно из-за корреляции магии Датомира и в общем-то не злой сущности Саважа он на короткое время демонстрирует родные очи. За завесой дверного проёма скрывается некоторое подобие люкс апартаментов. Бассейн, кровать, напитки и еда. В основном — фрукты и сыр. Ферал дрыхнет, разлегшись поперёк кровати, а Мол откисает в купели. Саваж, отягощенный мною на руках, медленно заходит в воду. — Хах, а я уже гадал, до утра вы вдвоём останетесь или нет… — Мол целует меня в лоб, пока я чуть дезоориертированная сползаю с Саважа в воду, пахнущую минералкой. Купель каменная, вода, небось, из горного источника. — Стал думать, присоединиться или нет? — Осклабился Саваж. — До утра немного не дотянули. Скоро рассвет. Чуть не дополнив тезис продолжением «выхода нет, ключ поверни и полетели», я присаживаюсь в воде, мочу волосы, понимая, что завтра буду мучительно их распутывать. Забракам хорошо. Рога подпилил, кожу протёр и уже навёл красоту. Краска сходит с кожи, подкрашивает воду в равномерно рыжий. — Нигде не больно? Ничего не тянет? Укусы терпимы, а то я разошёлся… — Заботится обо мне Мол. Я мотаю головой. Состояние такое, словно я прямо сейчас могу пробежать марафон, сразиться с императором Галактики на вилках и лично обезвредить звезду Смерти, переставив датчик давления в реакторе. Мол улыбается. — А клановые знаки остались… — Что? — Не соображаю, о чем он говорит. Мол проводит пальцем и я замечаю тончайшие линии миллиметр в толщиной татуировки из трёх знаковых цветов. Линии идут по бицепсам и поднимаются вязью к плечам и отмечаются над грудью. На остальном теле подобных элементов росписи нет, а то с сочетанием осенних цветов и забракскими татуировками я бы уподобилась хохломской игрушке. — Теперь я одна из вас? — Теперь ты наша. — Саваж обнимает меня за плечи и с интересом касается линий. Спать я ложусь между ними, а когда умещаюсь с максимальным комфортом, понимаю, что Ферал тянет ко мне ладонь и так и засыпаю — ладонь в руке одного брата, обнята Молом, ногу закинула на Саважа.