Красно-жёлтые дни

В космопорту кипит жизнь во всех её проявлениях: ксенос всех размеров, цветов, форм, полов, с крыльями, щупальцами, рогами и отростками, варьирующиеся по степени чужеродности и агрессивности меняются кораблями, ищут маршруты, торгуют контрабандой и пытаются покинуть эту пустыню. По сути, гигантский многокилометровый ангар — единственное, чем известен Татуин в Галактике. Я стараюсь особо не глазеть по сторонам, задумываясь о приобретении тёмных очков или какого-нибудь визора, скрывающего взгляд. А то неудобно, что мне хочется рассмотреть каждого второго местного пришельца… нет, одергиваю я себя, пришелец здесь ты, а они довольно местные. Саваж позади меня громыхает тяжёлыми ботинками, каждый раз, когда он ступает, кто-то оборачивается нам вслед. Колоритное мы трио, разве что в киновселенной меня бы заменили на полуобнажённую красотку для повышения просмотров среди мужской аудитории. На базе мандалорцев мы не задержались — сразу же, как Мол собрал данные и проложил маршрут собрались в космопорт. Мол согласился с необходимостью сделать что-то с тем, что я не способна читать и понимать языки и предложил оптимальный вариант — крошечный нейрошунт, который могут мне поставить на любой планете-мегаполисе. — Я ведь смогу потом от него…- Я смолкаю, в очередной задумываясь о доме. Попаду ли я обратно на Землю? И захочу ли я возвращаться к своей жизни после того, как за последние двадцать часов со мной произошло столько невероятных событий? Мол гладит меня по лицу кончиками пальцев: — Он крепится за ухом и величиной не больше чешуйки кожи. Чип через месяц сам отваливается, а знания остаются. Саваж прошёл через похожую процедуру. — Побочек нет? — Кошмары. Хотя…они и так у меня были. — Угрюмо сообщает Саваж. Такое ощущение, словно он или что-то скрывает или чувствует себя третьим лишним каждый раз, когда его брат оказывается в поле моего зрения. Мол принимается активировать рычаги и кнопки на пульте управления. Большая часть из них выглядит как бутафория. Мой мозг заходится в припадке восторга — космический корабль! космический корабль! Настоящий! Галактический! Звёздолёт! Я даже на самолёте не летала, а тут такое!!! Управляемое сенсорами, голосом, движениями рук ситха! В основной каюте корабля царит типично ситхский дизайн: ничего белого и синего, красно-чёрная цветовая гамма, холодный металл, оранжевые лампы по бортам. Саваж развалился в футуристичном кресле, жестом активировал голограммофон. — Боевые приёмы ситхов. Изучай. Я усаживаюсь в кресло и на секунду мне кажется, что меня приклеили к сидению космофеном или другим суперклеем. — Повышенная гравитация. Он активирует гиперрежим. Не советую тебе сейчас шевелиться. — Саваж демонстрирует попытку встать, упираясь руками в стойку голограммофона я вижу, как напрягаются мышцы, вздуваются вены. Его зрачки сужаются. Кажется, если он попытается оторваться от сидения, он лопнет, как воздушный шар, в который закачали слишком много воздуха. — Сколько G закладывает это программа? — Что ты имеешь в виду? — Единицы гравитации. Допустим, на планете они составляют 6, 67, а искусственные? Как вы преодолеваете гиперпространство? С какой скоростью летит корабль? Саваж задумчиво трёт затылок между рогов, не догадываясь, сколь забавно выглядит в данный момент. — Физика, химия, биология… что ещё в этом мире списывают на Силу? — Госпожа Сия, я не знаток небесной механики… большую часть жизни я провел на в общине на Датомире. — Покачал головой Опресс: — я могу научить сражаться и защитить, но не объяснить основы мироздания и как работает планетарный гипердвигатель. Молодец я, нашла с кого спросить…это всё равно, что пытаться узнать устройство ядерной бомбы от девятиклассника. Хорошая у нас компания, весёлая — два раба-ассасина и девушка из не самого крупного города России. Dream team, ничего не скажешь! Команда по спасению Далёкой-Далёкой Галактики от засилья Скайуокеров. Полёт на Корусант проходит плодотворно: я изучаю боевые программы ситхов на двойной скорости воспроизведения и пытаюсь повторить некоторые стойки, Саваж проклепывает свою броню и решает простенькие голографические головоломки. Мол, настроив автопилот по намеченному курсу, демонстрирует мне основные пассы Силы. — Сложно. — Отдуваюсь я в боевой стойке из голограммы. Фитнес по видео Хлои Тинг отдыхает… ситхам пора открывать свои курсы «как накачаться под Дарт Мускулуса за три недели». — Тем не менее Сила присутствует в тебе… ты должна ощутить её… подпитать своими страхами и болью, чтобы принять её дары. — А джедаи подпитывают её светлыми эмоциями? Радостью там, любовью, умилением от щенят? И так Сила познаёт хорошее и плохое? — Допытываюсь я. У меня даже фигурку от местной настолки телекинезом сдвинуть не получается! А Мол хочет, чтобы я повторяла за ним! — Джедаям запрещено любить. — Да в смысле запрещено, они же должны источать покой и умиротворение? — Страсть — путь Тёмной стороны. Защищая своих близких от опасности, ты можешь поставить на кон тысячи жизней в Галактике. — А Тёмная сторона, значит, лояльна к тому, что ради своей женщины очередной Дарт может вырезать пол-планеты? — Я присаживаюсь в кресло. Саваж поднимает на меня свои глаза и мне на долю секунды кажется, что они не такие уж и жёлтые, скорее, цвета волн на песке. — Тёмная сторона тоже… отнимает у тебя… близких. Под воздействием магии или в подчинении у более сильного Учителя… ты можешь совершить непоправимое. Убить некогда лучшего друга, отца… или брата. — В некоторых местах голос Саважа срывается на хриплый рык. — Саваж, ты причинил вред Молу? — Я перевожу взгляд от одного к другому, но их лица непроницаемо-спокойны. — Не мне. Первым его заданием от Матери Талзин, дабы избавить его от слабостей, стало убийство брата, с которым он вырос. — Я задушил его сразу после Ритуала. — Скорбно роняет слова забрак. — Мне…жаль… Впервые я осознаю, насколько опасны связи с Силой и внутренние подковёрные игры местных властителей и политиков, стремящихся к всё большему могуществу. Поэтому у храмов джедаев и капищ ситхов не собирается толпа из страждущих обучения, поэтому в Галактике их считают кучкой диких культистов… поэтому Вейдер так спокойно отрубил кисть Люку в пятом эпизоде, без страха за судьбу сына. Опресс смотрит исподлобья и мы больше не обсуждаем тему Силы в этот день. Голограмма рассеивается, я утираю лицо местным аналогом влажной салфетки, похожей на пластинку жвачки и прошу Мола показать мне весь корабль. Его звёздолёт весьма компактный, но внутри немало того, что может показаться мне интересным: гравикомпенсаторы, каюты, капсула гибернации, медотсек и огромный панорамный иллюминатор, из которого видны завихрения, туманности и миллиарды звёзд. — И всюду есть жизнь?.. — С благоговейным трепетом спрашиваю я. — Наверное… многие ни разу не покидали даже своей планеты, но, мне кажется, жизнь…кипит всюду… Мол улыбается, демонстрируя небольшие клычки и в этот момент мне лёгко и спокойно на душе. Интересно, окажись я по ту сторону баррикад, где все бегают с синими мечами, о моей персоне заботились столь же рьяно? Мы сидим перед иллюминатором и я пытаюсь рассмотреть что-то, похожее на фотографии родного Млечного Пути. Чёрная дыра, похожая на Око Саурона в самом дальнем краю Галактики, звёзда — синий гигант, что кажется размером не больше яблока… Я мягко сжимаю руку Мола и кладу голову ему на плечо. Красиво… не смотря на то, что вокруг этих звёзд вращаются планеты, где процветает рабство и варварство, не смотря на войны и угрозу Империи, как же тут красиво… Корусант в илллюминаторе выглядит как нечто абсолютно рукотворное — словно шарик-головоломка, испещренный изящной вязью рун и тайных символов. Чем ближе мы подлетаем, тем ярче он сияет и переливается огнями других кораблей и небоскрёбов. Что ж, вот она — настоящая космическая Цивилизация с большой буквы. На самой планете у меня возникает ощущение, что я попала в сферическую Москву-сити, где каждый старается эффектно продемонстрировать своё благосостояние. Мол по голокрону — устройству размером с наручные часы и тем же принципом, ругается с Орденом и предлагает разделиться. Он ищет Оби-Вана, а мы с Саважем отправляемся в клинику нейрошунтирования. Планета-город разделена на ярусы и если Мол летит куда-то на двухсотые, то мы опускаемся всё ниже и ниже и с каждым новым ярусом мне всё больше заметны различия в слоях населения. Если верхушка блистала богатством и роскошью, то чем нижние ярусы начинают напоминать помесь азиатских стран с перенаселением три человека на квадратный метр и киперпанк в худшем понимании. — Тридцать шестой ярус. Ненавижу эту планету! — Рычит Саваж, наблюдая за тем, как трое детей с отростками вместо волос играются на самом краю яруса, бросая вниз мелкие камушки в ещё более бедных детей двумя ярусами ниже. Меня начинает трясти от злости и несправедливости этого места. Опресс скалится и припугивает зачинщика жестокой игры — мальчишку зелёного цвета с ссадинами на коленях. Дети убегают. Те, что находятся ниже, зализывают ранки и утирают слезы. Саваж мешкается, затем достаёт что-то из карманов и осторожно, по метру спускает груз на леске. Я смотрю на фольгированную упаковку. Дети нижнего яруса жадно хватают местные протеиновые батончики. — Спасибо, добрый господин!!! — Я не добрый. — Бурчит Саваж, очевидно раздосадованный всем произошедшим. — По-крайней мере, тебе есть до них дело. — Их родители ярусом выше подметают полы или водят аэротакси, а они предоставлены сами себе. Обучение на Корусанте столь дорого, что многие предпочитают накопить кредиты и отправить детей на другую планету. — Кредиты? — Самая ходовая валюта Галактики. А у вас на планете что в цене? — Нуууу, у нас есть рубли, доллары, евро, драхмы, йены… а кредитами называются деньги в долг. — Хм… а металлы? — Золото, серебро, платина… ещё есть бриллианты и другие драгоценные камни. — Золото? У вас в ходу золото? — Саваж широко ухмыляется: — на Прамире действительно золото в цене? — Да, а что такое? — Напрягаюсь я. — Посмотри на здешние панели на зданиях. Вот оно, золото! — Посмеивается Саваж: — используется как теплоизолятор и материал для экранирования кораблей. А иридий у вас в ходу? — Иридия у нас, вроде как, мало. В диалоге с Саважем я неожиданно выясняю, что в космосе аллюминий ценится выше золота, а самые редкие металлы земли необходимы для постройки Галактиктического звёздолёта. Понятно, почему у нас такие отсталые технологии по сравнению даже с тем же Татуином. Салон нейрошунтирования буквально выглядит как татусалон: несколько парней в коже выбирают себе рисунки, среди которых есть вульгарные изображение полуголых девиц верхом на звёздолётах, что вызывает у меня нервное хихиканье. Дроид — тонкий, покрытый белым пластиком, принимает заявки. Через полчаса я оказываюсь в кабинете у ещё двух дроидов и по-моему ощущению мне только что сделали пирсинг. Притока новых знаний я пока не ощущаю, но дроид предупредил, что чип будет полностью активен только спустя шесть стандарто-часов. Местные считают время совсем дико: если час на Татуине равнялся сорока минутам, то здесь он длится целых сто. Саваж протягивает мне кулёк с чем-то, похожим на разноцветные шарики жвачки. Я пробую один, долго разжевываю, пока на языке не появляется кислый привкус химического лимона. — Местные лакомства. — Поясняет он, отправляя в рот пригоршню конфет. — Эх… сейчас бы шоколада… — Шоколад? У вас он есть? — В каждом супермаркете и магазине. Хоть сто вариантов на выбор. И всякие штуки с шоколадным вкусом. — Тоскливо припоминаю о любимом батончике с хрустящей вафелькой. — Странные вы…у вас есть шоколад, а золото для вас ценность. У нас, чтобы его попробовать приходится лететь в определённую звёздную систему. — То есть во всей Галактике всего на одной планете есть какао-бобы? — Удивляюсь я. — Да. А на что похож твой мир? — Где-то на Корусант, где-то на Татуин. Планету покрывают океаны, но есть моря и реки, озера, горы, леса… у нас несколько континентов и много языков, разные народы. Не виды, а люди…некоторые до сих пор не могут принять такое за константу. Люди…по-разному относятся друг к другу и постоянно ищут в себе отличия. В некоторых местах к женщинам у нас отношения хуже, чем к вам, забракам, на Датомире. А раньше…у нас воевали из-за разных религий и цветов кожи. Саваж кивает, переваривает информацию. — Наверное, хорошо, что Прамир сокрыт…- Вздыхаю я. — Я никогда не видел океанов. Я боюсь водных планет. — Гигант наклоняется к моему уху: — я более приспособлен к пустыне, чем к воде. Я вздыхаю, припоминая, что кажется примерно в этом отрезке таймлайна фильмов Оби-Ван полетит на Камино, которую можно назвать планетой-каплей и, вероятно, Мол сейчас узнает именно об этом и о армии клонов. Сто шестьдесят пять ярусов спустя мы отсиживаемся в баре-кантине с изящным иллюминатором с видом на город. Саваж потягивает нечто, похожее на сгущённый томатный сок с нулевым процентом алкоголя, а я пью уже третий коктейль цвета земной голубой лагуны. — Джедаи где-то здесь… — Вспоминаю сюжет «Атаки клонов» я. Саваж качает головой. — Меня пугает твоё провидение. — Сюжет должен повториться. В баре начинается потасовка и внезапно вспыхивает голубой меч. Не успеваю я толком рассмотреть Оби-Вана, как из толпы выходит Мол и стреляет в того, на кого Оби нацелил свой меч. Всё-таки моё появление вызывает отклонения временной линии. Энакин кидается в бой, выбивает окно, а следом два джедая уже проделывают самоубийственные кульбиты. Мол хватает ближайший спидер и машет нам. С небольшой заминкой мы находим транспорт, похожий на двухместный спортивный мотоцикл. Только летающий. — Ты хорошо водишь такие штуки?! А то я боююююююююсь!!! — Мой вопль разносится по всем ярусам, когда Опресс резко направляет «мотоцикл» вниз и за счёт силы гравитации и большей суммарной массы мы полностью догоняем Мола и двух джедаев. Скайуокер пилотирует так, словно он отчаянный камикадзе, но в последний момент парень всегда избегает столкновения. Мы лавируем в плотном потоке местных машин, движемся против всех правил и направления движения только для того, чтобы загнать джедаев в тупик на пятидесятом ярусе. Спешиваемся и бежим — Оби-Ван режет провода и позади нас гаснет свет, я чувствую, как объём воздуха в моих лёгких катастрофически начинает уменьшаться, когда Саваж нагло закидывает меня к себе на плечо и не сбавляя темпа настигает джедаев. Эпическая схватка происходит на Корусантской помойке — Оби-Ван схлестнулся с Молом, а Энакин, кажется, пытается улизнуть. Я вспоминаю про бластер и целюсь в него и попадаю, не смотря на то, что по-прежнему свисаю тряпочкой на плече Саважа. Энакин вскидывает простреленную руку и шипит. В следующую секунду мы вдвоём, под воздействием Силы, летим на асфальт. Я наблюдаю в отражении, через лужу, как пляшут огоньки световых мечей. Мол во время ударов выглядит так, словно он оказался втянут в сложный многокомпонентный танец с выверенными смертоносными движениями. Они едва сближаются и Мол почти что наносит удар по груди Кеноби, когда ученик приходит на помощь джедаю. Появляется второе лезвие меча. — Хм, может отсюда посмотрим? — Шучу я, глядя, как Саваж группируется и выпускает сразу оба конца меча. Впервые я жалею, что у меня нет с собой смартфона — заснять бы эту битву на камеру, столь необычно и красочно смотрится битва. А парни могут долго так махаться, влево — вправо — по кругу — вверх — вниз — нырок — кувырок — боевые приёмы от Мола — телекинез Энакина. — Стойте! Переговоры! — Мол на секунду замешкался, услышав мой голос, как тут же Энакин кратким движением отрубает его кисть с мечом. Меч летит в сторону, останавливается в метре от меня. В фильмах раны от лазерного меча всегда выглядели так, словно их прижгли и обработали, но тут…под ногами появляется лужа крови. Оби-Ван закрывает грудью падавана. В его взгляде читается «Ой дурак, ой придурок, что ты наделал!». На долю секунды я пересекаюсь глазами с Энакином и понимаю, что он действительно переходит на ту Тёмную сторону, где нет ни жалости, ни пощады. Я кричу — от злости, страха, реалистичности происходящего, от своей тупой ошибки, привлекшей внимание Мола тогда, когда он должен был быть сосредоточен на бое… меч неизвестно каким образом оказывается в моих пальцах и вот уже я, скользя по крови, ввязываюсь в бой. Это после полторы тренировки!!! Слёзы в глазах мешают смотреть, Оби-Ван с лёгкостью мог бы выбить меч из моих пальцев, поддев за слишком длинную для моей кисти рукоять, но вместо этого он застывает, пока Энакин не стреляет напоследок и эти двое устраивают тактический паркур. — Блядь, блядь, блядь! — Я падаю на колени. Мол, прижимая обрубок к груди, слабо улыбается мне, ободряя. Саваж срезает с пояса кожаный шнурок и накладывает на руку брата жгут, останавливая потоки густой темно-вишнёвой крови. — Я…я…не хотела… тебе, сейчас, должно быть, ужасно больно…- Губы начинают дрожать. Слезы стекают по подбородку и Саваж прижимает меня к нагруднику. — Не критично. — Утешает меня Мол: — ты учишься себя проявлять. Я видел твои манипуляции Силой. Дотащите меня до медотсека? — Что у джедаев за тактика? Помахали мечом и съебались?! Саваж издаёт смешок. — Именно. — По идее переговоры то, что должно было с ними сработать. — Отдувается Мол. В стерильно-белом медотсеке робот разрезает микролазером жгут и темная кровь забрака пачкает кушетку и подставки. Мол морщится, пока боты прижигают рану и приставляют к его конечности протез. — Хорошо, что не ноги? Не так ли, Сия? Я киваю, поглаживаю Мола за левую ладонь. Даже при алом цвете кожи заметно, как он посветлел от кровопотери. Его голокрон срабатывает и я вижу того, кого практически не ожидала увидеть, не смотря на его роль в фильме. Граф Дуку, он же великолепный Кристофер Ли, вернее, настоящий граф, до того похожий на сэра британского актёра, что их можно принять за клонов. — Мол… джедай Оби-Ван отправляется на Камино, дабы узнать наши секреты. Но тебя ведь интересует его юный ученик, не так ли? — Да, Учитель… — Что ж… юнец привязан к королеве Набу и сейчас ей грозит опасность…твоя задача — изловить Скайуокера и доставить его мне живым. Дарт Сидиус лично разберётся с ним… что до твоей просьбы я решил, что орден не будет контролировать вас… — на секунду властный хриплый голос прерывается: — троих. Значит, ситхам теперь известно о моём существовании и Мол осмелился что-то просить у своего ордена и тот ослабил поводок. А ведь он действительно всё ещё неволен выбирать сам, чем заниматься. Куда пошлют ситхи, туда Мол и отправится. Напоследок поинтересовавшись состоянием ученика, Дарт Тиранус обрывает связь. Типичный звонок в зуме с начальством. — Сия, ты ведь хотела побывать на планете-курорте? Набу подойдёт? Не понимаю, откуда у Мола берутся физические силы шутить после кровопотери. Саваж, вот, похоже, хмурится и отмалчивается за двоих. — Я знаю, где искать Энакина. Озерный край. Он будет с Падме Амидала. Саваж кивает: — Прорицание? Или как ты это называешь? Фильмы? — Верно. Закат на верхних ярусах Корусанта — то, что, наверное, включено во все путеводители Галактики. Розовые, практически в оттенках фуксии, лучи облизывают золотые крыши, яркие неоновые вывески и прожекторы добавляют новые краски этой картине. Ни один Нью-Йорк не сравнится. Мы втроём лежим на верхушке одного из небоскрёбов под небольшим силовым полем от ветра. Моя голова покоится на плече Саважа, а Мол расположился так, что его колени лежат на коленях брата, а голова — на моих. Периодически я отщипываю грозди голубых, водянисто-ментоловых ягодок, подобных земному винограду и отправляю их по очереди в рот себе и пострадавшему Молу. Саваж предлагает мне красное мясо, взятое на вынос в самом лучшем ресторане Корусанта. — Мммм…мммм…намного лучше татуинских крыс. — На всякий случай, я придерживаю тот факт, что татуинские крысы на вкус как наггетсы. Мол осторожно действует правой рукой, привыкая к механическому протезу из родированного серебра и титана, отщипывает кусочки распадающегося на волокна мяса.