В её крови

От долгого ожидания в груди росло раздражение. Он сидел в самом дальнем углу, как раз напротив входа, и ждал. На часах было уже без двадцати десять вечера. — Опаздывает, — подумал он и еще сильнее натянул капюшон на голову. Дырявый Котел был полупустым: пара спящих пьяниц, девицы, ищущие клиентов, и несколько работяг из Министерства, прибывших пропустить стаканчик-другой. Они иногда оборачивались в попытке разглядеть лицо незнакомца в магловской одежде, но мрак лишал их этой возможности, и они возвращались к своим стопкам. От напряжения он стал соскребывать с деревянного стола торчащие тоненькие щепки. Слишком много он потратил сил, чтобы найти этого человека, и уйти ни с чем сейчас было уже невозможно. Он решился и отступить не мог. Рядом раздался скрип ножек стула по дощатому полу. — Вы мистер Смит? — худой мужчина с котелком на голове присел напротив спиной ко всем остальным. — Да, — глухо ответил он. — Вы нашли то, о чем я вас просил в письме? «Котелок» замялся. Он почесал щетину и прошептал, придвинувшись вплотную: — Министерство отправляет в Азкабан любого, кто приблизится туда даже на километр. — Я знаю, — резко перебил он. — Поэтому и обратился к вам. Как мне сказали, вы можете достать все. — Это верно. Клиенты всегда остаются довольны моей работой, — «Котелок» ерзал на стуле, постоянно бросая взгляды на дверь. — Деньги не проблема. И я не стану сдавать вас Министерству. Просто выполните свою часть сделки, и мы разойдемся. — С чего вы решили, что она состоится? — «Котелок», наклонив голову, прищурился. — Иначе вы бы не пришли. Наступила тишина. Он понял, что этот мужчина сейчас решается. Размышляет. Но следующие его слова вызвали ступор. — А я ведь знаю вас, мистер… — Без имен, — повысив голос, прервал он. — Ладно-ладно. Но зачем вам туда? Прошло много лет и ничего уже не сделаешь. — Это не ваше дело! — бросив увесистый мешочек на стол, он натянул капюшон еще ниже. — Отдайте мне портал и уходите. «Котелок» улыбнулся, обнажив желтые зубы. — Я никогда не лезу в дела своих клиентов, но то время оказало сильное влияние на всех волшебников, и каждый старался если не помочь, так хотя бы узнать, что произошло. Его бубнеж стал раздражать сильнее. Еще секунда, и он вырубит этого любопытного и заберет уже с применением силы то, за чем он сюда пришел. Худой волшебник встал и, поправив мантию и свой котелок, спрятал мешочек во внутренний карман. Он еще раз огляделся, проверяя наличие любопытных ушей и глаз, и осторожно выудил шар, обтянутый в шелковый платок, из того же самого кармана, куда было отправлено и золото. Передав заказ, он сказал: — Портал вас доставит за пару километров до нужного места, — он сглотнул. — Не стоит вам туда ходит. Бередить старые раны — не самая лучшая затея, мистер Нотт. И исчез так же тихо, как и появился. — И без тебя знаю, советчик хренов. Теодор Нотт был разозлен. Ни магловская одежда, ни отросшие до плеч длинные волосы и густая борода не помогли ему остаться неузнанным. Я был слишком известен тогда, и даже спустя десятилетия найдутся те, кто скажет: «Вот это герой войны — Теодор Нотт». Как же он ненавидел это. Ему претило быть героем для всех этих зевак, которые остались в живых лишь благодаря своей трусости. Он аккуратно спрятал портал во внутреннем кармане куртки и тихо встал, стараясь незаметно покинуть трактир. Тео вернулся в свою квартирку в убогом районе Лондона, где самым приличным соседом был наркоман с престарелой матерью. Ему было все равно, где жить, хоть на улице. Да и его комната была больше похожа на помойку. На полу валялись пустые бутылки, упаковки от полуфабрикатов и бычки от сигарет. Он мог похвастаться лишь грязным матрасом со следами неизвестно чего у окна и тряпкой с дырками, именующим себя одеялом. Мебели не было, да собственно и одежды как таковой, лишь то, что на нем. Очищающие чары раз в месяц — и то если надо было выйти из квартиры. Не было никакого желания что-то делать, что-то изменить. Глубокая и тяжелейшая депрессия была его подругой, любовницей и женой уже очень давно. Он просыпался с ней, целыми сутками глядел в потолок, выкуривая очередную сигарету, с ней и закрывал глаза все так же с ней. Она намертво вцепилась в него, пустила корни глубоко в самое сердце. И, как он сам себя называл, «ничтожный человечишка» нес на себе громоздкий груз вины. Он проклинал свое малодушие, когда не последовал за Гермионой. Умом Нотт понимал, что это было невозможно, но все равно легче от этого не становилось. Он подвел Драко и не выполнил данное другу обещание. Его попытки суицида оканчивались провалом. Казалось, сама судьба смеялась над Тео. В решающий момент рука предательски дрожала, и пуля не попадала в цель, лезвие не прорезало достаточно кожу и вены, а веревка обрывалась, и каждый раз он не мог просто подохнуть. Слишком просто. Он не был достоин легкой смерти и должен был жить как в аду. Так он считал и радовался боли от каждого перелома, каждой пролитой капли крови. С того дня, положившему конец войне, прошло уже десять лет. Что именно произошло в ту битву, никто не знал. Несколько выживших смогли спастись в последнюю секунду и рассказать, как яркая вспышка снесла все вокруг. А уже после над всей территорией Малфой-мэнора появился купол, пробить который было не под силу никому. Любое воздействие магией отдавалось десятикратной отдачей. Волшебники, прибывшие сразу, как только стало известно о катастрофе, включая и Тео, начали устранять последствия и искать раненых и убитых. Но все, кто сражался, исчезли, их тела поглотил этот проклятый купол. Список имен погибших исчислялся сотнями с обеих сторон. Но возглавляли его Гарри Поттер и Волан-де-Морт. Нотт в первых рядах остервенело помогал восстанавливать порядок в хаосе, учиненном Темным лордом и его приспешниками. Но главной целью было узнать, что же произошло тогда. Он вступил в специальную команду ликвидаторов, в которой, помимо него, были волшебники из секретной лаборатории Волан-де-Морта, преподаватели Хогвартса, такие как Минерва Макгонагалл, Филиус Флитвик и Северус Снейп, и несколько темных колдунов, приглашенных из Америки. Снейп предположил, что всему виной демоническая магия Грейнджер, которая и стала источником вспышки и появления купола. Только она была способна создать настолько разрушающей силы энергию. Грюм согласился, но запретил об этом рассказывать ввиду потери доверия волшебников из-за недостоверности такой информации. Это звучало слишком сказочно и неправдоподобно. Будто некая, никому не известная девушка из Франции с силой демона появилась в мэноре и уничтожила все и всех. Был воспроизведен даже тот обряд, проведенный самой Грейнджер, для перемещения в мир демонов. Но насколько бы точно они ни пытались все повторить, все равно ворота были закрыты. Нотт предположил, что это сделал Баель. Он навеки запечатал вход, чтобы не произошла та же ситуация, что с Эллиотом, Долоховым и Грейнджер. И пришлось убить этот зародыш надежды и начать поиски заново. Все сведения о демонах были помещены под грифом «Секретно», и лишь единицы имели к ним доступ. Также туда было внесено все о роли Гермионы Грейнджер в войне. Нотт был абсолютно несогласен с этим. Просто предать забвению существование человека было низко и подло. Потому что если бы не она, то война была бы проиграна или до сих пор бы продолжалась, что в конечном итоге все равно закончилось бы проигрышем Ордена. И вот спустя несколько лет бесплотных попыток уничтожить купол или просто пересечь границы команда была расформирована из-за отсутствия результатов. Нотт кричал, угрожал, молил, чтобы работа продолжалась, но его не послушали и зону под куполом и ближайшие пару километров вокруг отнесли к чрезвычайно опасным местам и запрещенной для посещения под угрозой заключения в Азкабан. Магический мир вздохнул облегченно, наконец освобожденный от террора и убийств. Прекратились гонения полукровок и маглорожденных. Министерство навело порядок, и наступил мир, хоть и хрупкий в первое время. Хогвартс открыл свои двери для студентов, постепенно в семьях стали появляться новые волшебники. Жизнь, казалось, налаживалась, хотя журналисты строили свои догадки о произошедшем, начиная от магловских атомных бомб до абсолютно несуразных, таких как появление Мерлина, но новый министр магии, Кингсли Бруствер, пресек такие вбросы дезинформации и выступил с официальным докладом о произошедшем. Всю вину он возлагал на Волан-де-Морта, что вследствие его смерти и произошел такой взрыв. Люди восприняли это как вполне реальную версию и успокоились. Ежегодно праздновалась победа, и к монументу в Министерстве волшебники приносили цветы. Это был день скорби и радости. Также проводили благотворительный прием, где чествовали выживших героев и вспоминали мертвых. Нотт ни разу не появился на этом бессмысленном сборище желающих отмыться от прошлых грешков за счет якобы добрых дел. После прочтения о выступлении Кингсли Нотт от ярости сжег «Пророк» и уже после долго пытался пробиться в приемную министра, но был выдворен и наречен безумцем, потерявшим рассудок. С тех пор он перебрался к маглам и оборвал все нити с волшебным миром. Он правда пытался начать хоть что-то, похожее на нормальную жизнь, но не смог. Слишком было больно и тяжело. Вначале еще теплилась надежда, что выжил хотя бы Блейз, что он смог затаиться. Ведь он был тем еще пронырой. Но когда прошло несколько месяцев, а затем и лет, а Забини так и не появился, Тео и впал в ту самую депрессию, что сейчас медленно пожирала его внутренности. Долгие годы в одиночестве — он стал другим. Пропали задор и беспечность в жизни, только гложущая пустота и промелькающие мимо серые, безликие дни. Каждую ночь ему снились они: Драко, Забини, Гермиона, Гарри, Рон, Полумна, близнецы Уизли, Невилл, Джинни. Как же он не хотел просыпаться. Там было хорошо. Он чувствовал то, что давно не ощущал наяву. Счастье. Безграничное, удушающее и полностью обволакивающее состояние внеземной радости. И при пробуждении его накрывали тоска и горе прямо пропорционально испытанному во сне. Из-за этих иллюзий ему казалось, что под куполом его ждут Драко, Блейз, Гермиона и остальные. И в уставшем замутненном мозгу сформировалась идея, которая просачивалась все глубже и глубже в голову. Ради этого пришлось вернуться в магический мир и найти портал к куполу. И вот сейчас он сидел на холодном полу, привалившись к стене, и бережно держал шар в руках, любовно поглаживая кончиками пальцев. Он готов был сорвать шелк и перенестись сию же секунду. Но останавливало лишь то, что придется идти по лесу в кромешной темноте. Тео ждал рассвета, и стоило лишь коснуться первому лучу солнца его глаз, как водоворот аппарации затянул его в воронку. Он приземлился на твердую и холодную землю, больно ударившись коленями. Набрав в легкие морозный воздух и выпустив клубы пара, он встал и огляделся. Серо-зеленый сумрак пасмурного леса окружал его. Высокие стволы сосен вокруг, сквозь которые солнечные лучи с трудом протискивались. Все однотонное, куда бы ни бросился взгляд, все казалось одинаковым. Но он слишком долго провел время в этих местах и знал, куда переместился и как добраться до купола. Привычная тишина снова облепила его. В воздухе ощущалось стойкое присутствие темной магии. Она проникала во все живое, заражая и убивая. Дикие животные покинули эти места. Не раздавалось ни пения птиц, ни завывания ветра с тех пор, как купол появился здесь и отравил все вокруг. Тео пошел в ту сторону, которая была ему знакома. По подсчетам, примерно через сорок минут он достигнет границ. Он шел и шел, изредка дотрагиваясь до наружного кармана, прощупывая проступающие очертания стеклянного флакона. Вскоре лес поредел, и вдали стали видны границы прозрачного купола. Нотт сравнивал его со снежным шаром — с неким магловским стеклянным сувениром, в котором плавала жидкость с белыми снежинками. Но то лишь рождественская пустышка, а вырастающая перед ним громадина была наполнена иссиня-черной материей, которая бурлила, не успокаиваясь ни на секунду. Это было завораживающее зрелище. Она вихрями носилась за барьером и ударялась со всей скорости о свод. Тео насколько мог ускорил шаг. Он спотыкался о корни деревьев, о камни и ямы. Его качало из стороны в сторону, дергая то влево, то вправо. Хриплое бормотание срывалось с губ: — Они… ждут меня… Они… ждут… И наконец, дойдя до границы, до которой осталось лишь протянуть руку и уже можно было ощутить его вибрацию, Тео спокойно выдохнул. Вот он здесь, спустя долгое время. Его отделял лишь шаг. Он вынул флакон из кармана, откупорил, со словами «Скоро увидимся» сделал крохотный глоток, и его поглотила чернота. Он словно плавал на волнах океана. Безмятежно и спокойно. Наконец-то чувство вины больше не раздирало душу. Было так приятно набрать в легкие эту свободу — такую долгожданную и необходимую. — Несчастный идиот, ну и стоило это того? — низкий баритон прорезал тишину и тьму. — Блейз? — распахнув глаза, удивился Нотт. Прямо напротив него стоял Забини и улыбался, сверкая всеми белоснежными зубами. Он ни капли не изменился за эти десять лет. Молодое лицо, не тронутое временем. — Блейз? — переспросил Тео, протянув к нему руку. — Это и правда ты? — А кем мне еще быть, дурачок? Горячие слезы потекли по лицу Тео. Да, это он. Саркастичный, наглый, любящий алкоголь и девушек — его самый лучший друг. Один шаг, второй. И они обнялись, крепко сжимая друг друга в объятиях. — Я так скучал, так скучал, — всхлипывая, шептал Тео, уткнувшись носом в мантию Блейза. — Ну все, все. Пойдем к остальным, — приобняв за плечи Тео, Блейз повел его вперед. Нотт успел напоследок обернуться и увидеть собственное тело, лежащее на земле, и рядом в траве тот самый флакон, подаривший ему свободу.