Новая неудачная роль

      Первое время Шэнь Юань вообще не понимал, что здесь происходит. Им взмахнули, и на месте соприкосновения с кожей или даже чешуёй не человека появлялись раны, чаще всего не совместимые с жизнью. Не будь он дезориентирован, то точно бы удивился своей небывалой остроте. Даже кости не становились препятствием и легко разрезались пополам, оставляя идеально ровный срез. Броня также не выдерживала натиска и раскалывалась, словно была сделана из гипса, а не железа.       Шэнь Юань был привычен к подобным сценам и не раз становился участником различных войн. Вот только он впервые стал орудием боевых действий в самом прямом смысле этого слова. Сначала он просто наблюдал, и в его голове не было ни одной мысли. Это было не первое перемещение в другой мир, и ему не впервой оказываться в экстраординарных ситуациях.       Интересное ощущение, надо признать. Но повторять такое не очень-то и хотелось, его только покинула Система. И если эта чертовка появлялась раз в несколько лет и только отдавала один приказ, то сейчас он был под тотальным контролем.       Также стоит внимания то, что теперь он видел не на сто семьдесят градусов, как это бывает у людей, а, возможно, даже все триста шестьдесят. Он мог видеть как впереди себя, так и позади, и даже не приходилось увеличивать собственную чувствительность к различным колебаниям энергии и воздуха, если у меча вообще возможно такое чувство. Хотя сейчас такой обзор мало чем помогал.       Шэнь Юань устало выдохнул, не замечая, как державшая его рука в этот момент дрогнула. Сейчас его взгляд был направлен на других людей-не-людей, что наступают со всех сторон. И вообще не было понятно, кто «свои», а кто «чужие». Не было ни опознавательных знаков, позволяющих отличить врага от союзника, и даже виды были разнообразны. Будто эта была битва ради битвы в режиме один против всех. И пока у его носителя есть вполне неплохие шансы выйти хотя бы живым.       Кстати, об этом парне, размахивающем Шэнь Юанем. Он был один из немногих, приближенных к нормальному человеческому облику, только его кожа была через чур бледна, отливая серым. Из-за чего сияющая синим метка на лбу немного терялась. И этот знак точно не был признаком связи с божественностью и просветлением.       Хотя пока рано судить о чем-либо. Он прожил две жизни (или три?), и в каждом мире были разные основы божественности и демонического. Где-то даже были высшие божественные сущности в виде кучи крыльев и глаз, и не было в них ничего человекоподобного. И что уж говорить о других богах, которые вместо обычных голов имели звериные?       Внутренние размышления Шэнь Юаня прервало ощущение, что в него вливают энергию, которая тут же выпустилась мощной ударной волной, разрубая противников пополам и унося за собой сразу несколько жизней.       «Ого», — вырвалось из него, впечатленного разрушительной силой. А потом хватка на нем резко оборвалась, и он тут же оказался на земле. Державший его не-человек выронил из рук и смотрел как на что-то ужасное. Будто он был не каким-то клинком, а Бездонным омутом перед честным рыбаком-ныряльщиком. Забавно, что при падении Шэнь Юань только почувствовал только легкую дрожь, прошедшую по всему «телу», и абсолютно никакой боли или щекотки.       Пока недавно держащий его не-человек смотрел на брошенного Шэнь Юаня, окружающие его враги подошли плотным концом, отрезая любые пути к отступлению. Как он это понял? Лица этих подбирающихся не выглядели дружелюбно, а у некоторых даже был алчный блеск в глазах. И жаждали они не его скудные одежды.       Бывший «владелец» тоже заметил, что сейчас не самое лучшее время играть в «гляделки» с выброшенным мечом, и стал отбиваться врукопашную. Но как бы он силен ни был, но в одиночку и без оружия устоять против пары десятков врагов очень сложно. Ран на теле этого не-человека становилось всё больше, а движения становились медленнее. Было видно, что он долго не протянет.       Один из нападавших, чем-то похожий на тигра (у него даже был рыжий полосатый хвост!), ловко подобрался к этому не-человеку со спины и своими когтями нанес довольно тяжелую рану на спине. Это заставило не-человека грузно упасть на колени, но даже так тот пытался отбиться.       Да вот только что можно сделать из такого положения? Не медля ни секунды, нападавший, похожий на тигра, схватил не-человека за голову и быстрым движением свернул шею. Тихий щелчок, и тело полностью оказалось на земле и больше не показывало признаков жизни. Черная метка «король» появилась на лбу похожего на тигра нападавшего, и тот зарычал во всю мощь своих легких. Наверное, этот клич был слышен по всему полю боя, потому что с разных концов послышались похожие выкрики. А накал страстей пошел на убыль. Кто-то старался покинуть поле боя, а кто-то продолжал сражаться до конца и погибал. Теперь стало ясно, кто к какой стороне принадлежит.       Один из приспешников тигриного парня подошел к одиноко лежащему Шэнь Юаню и поднял его. Со всем почтением он подошел к тигру и в поклоне протянул меч.       — Лаоху-цзюнь, — проговорил державший. Довольный тигр тут же взял меч в руки.       Услышав обращение, Шэнь Юань сначала прыснул, а потом и засмеялся. Все равно он меч и рта у него нет, так что его веселье никто и не услышит.       «Серьезно, тебя зовут Лаоху-цзюнь? Давший это имя был очень оригинальный», — не то проговорил, не то подумал Шэнь Юань, не обращаясь ни к кому конкретно.       Державший его Лаоху-цзюнь тут же прищурил свои золотистые глаза, смотря прямо на Шэнь Юаня. Все веселье Шэнь Юаня стало спадать. Уж очень странный взгляд это был.       «Он же не слышал меня, верно? Этот Лаохун же просто рассматривает приобретенный клинок?» думал Шэнь Юань. Он чувствовал себя жуком, под изучающим взглядом воробья. Так точно не смотрят на обычную вещь. Даже, если получил ее как военный трофей.       «Хватит пялиться, раздражает» — проговорил Шэнь Юань. От этого взгляда он начал раздражаться и хотел, чтобы это прекратилось. Также этой фразой он хотел проверить, действительно ли его слышно.       Лаоху-цзюнь хмыкнул и действительно перестал смотреть на него, опуская руку с мечом и осматривая обстановку на поле боя. Что дало Шэнь Юаню пищу для размышлений: либо его не слышали и просто так совпало, либо же каким-то непонятным образом его все-таки слышали. И, судя по тому, что никто из окружения никак не реагировал, слышал его только тот, кто держал в руках. Ну как еще можно объяснить, что другой его «владелец» выбросил его прямо посреди боя?       — Всех добить, никого не упустить, — проговорил Лаоху-цзюнь своему окружению. Сам же он неспешным шагом пошел в сторону своих союзников. Те либо сидели, либо лежали среди груды тел и восстанавливали силы. Когда Лаоху-цзюнь стал приближаться, те попытались встать со своих мест, но были остановлены жестом и перестали пытаться высказать уважение.       Лаоху-цзюнь сел рядом со своими бойцами и на колени положил Шэнь Юаня, рассматривая его от навершия до острия. Потом поднял свою правую руку и когтем на указательном пальце провел по кровостоку. Сила была настолько большой, что высеклись искры.       «Эй!» — воскликнул Шэнь Юань. Ему не было больно, и этот жест практически не чувствовался. Но он не мог себя рассмотреть, а если на клинке оказывается трещина, она может оказаться слабым местом, и клинок может треснуть и расколоться на части. И тут либо выбрасывать этот клинок, либо переплавлять. Последнее на себе Шэнь Юань не хотел прочувствовать.       — Любопытно, — проговорил Лаоху-цзюнь и продолжил вести когтем по лезвию, но силу убрал, и искры больше не выбивались.       — И что любопытного Лаоху-цзюнь нашел в этом клинке? — спросил один из рядом сидящих. Верхняя часть его была похожа на человеческую, а вот ноги были покрыты шерстью, и вместо стоп были мощные копыта.       — Секрет, — усмехнулся Лаоху-цзюнь, не сводя изучающего взгляда с меча на своих коленях.       — Не может же этот меч быть лучше наших когтей и клыков? — спросил другой союзник Лоху-цзюня. На голове у него вместо волос были короткие черные перья, а на самой макушке парочка смешно стояли торчком.       — Лучше или хуже — не важно. Главное, что благодаря этому мечу мы смогли одолеть Нишэчжу-цзюня, — вот так Шэнь Юань и узнал, как звали его недавнего «владельца». Хоть и знакомы они были всего ничего.       — Благодаря мечу? Из-за этой железяки много наших полегло, если бы Нишэчжу-цзюнь не выкинул меч, погибло бы больше, — недовольно проворчал пернатый.       — Ха-ха, именно поэтому, — рассмеялся Лаоху-цзюнь и последний раз щелкнул когтем по лезвию, будто щелбан дал.       «По себе постучи», — недовольно пробурчал Шэнь Юань. На это заявление Лаоху-цзюнь засмеялся еще сильнее, не обращая внимания на странные переглядывания своих подчиненных, и оставил меч в покое.       Со временем шум битвы и крики умирающих стихли окончательно. По полю битвы стали проходить добивальщики, они искали выживших и обрывали жизни врагов. Что самое примечательное, своих полумертвых товарищей они не трогали, будто оставляя их жизни на решение судьбы.       На все это Шэнь Юань смотрел без всяких эмоций и никак не реагируя. Это не его люди, и к ним он не имеет никакого отношения. Если лидер решил не помогать пострадавшим, то это только его дело. К тому же намного проще реагировать на смерть, не зная, чья жизнь обрывается в этот момент.       Шэнь Юань устал, поэтому решил абстрагироваться от своих ощущений.       Ему казалось, что он отключился на секунду, но когда снова пришел в себя, то находился не на поле битвы, а в грубо сколоченной небольшой деревянной хижине, а Лаоху-Цзюнь сидел рядом и тыкал в Шэнь Юаня своим когтем. Будто он был какой-то змеей или червем, которая притворилась дохлой, чтобы избежать хищника.       «Может прекратишь?» — без особой надежды спросил Шэнь Юань, что-то этот почему-то этому парню нравится в него тыкать. Будто у кого-то с именем цзюнь нет других дел.       — О, заговорил, — Лаоху-цзюнь улыбнулся, а его золотистые глаза зажглись лукавым огоньком. Тыкать когтем он перестал, но вот этот самый коготь остался на лезвии, будто прижимая Шэнь Юаня к каменной поверхности, на которой лежал меч. Скорее всего, эта поверхность служила столом или чем-то похожим.       «Значит, ты меня слышишь», — что же, догадка Шэнь Юаня оказалась верна, и державший его слышит. Довольно любопытно. Интересно, при каких условиях это все работает и какие ограничения.       — Слышу, — подтвердил Лаоху-цзюнь довольным тоном. — А теперь скажи мне, что такого сказал Нишэчжу-цзюну, что он тебя решил выбросить?       «И это первое, что ты решил спросить?» про себя подумал Шэнь Юань. Он думал, что собеседник ответит на это, но ничего подобного не произошло. Только брови Лаоху-цзюня приподнялись в ожидании ответа.       «Он не услышал?» Шэнь Юань удивился. У него не было рта и все что у него есть, — мысли. Направленные на себя или держателя. «Тогда…»       «И какого это разговаривать с мечом?» — на этот раз Шэнь Юань направил свои мысли на Лаоху-цзюня.       — Тебя не учили отвечать на вопросы, а не задавать свои? — поднятые брови опустились к переносице, а приподнятые уголки губ задеревенели, будто их владелец удерживал их силой.       «Ты думаешь, кто-то будет учить меч, как разговаривать? Или у вас есть школа этикета для мечей? Если есть, то я тут же ее посещу, только ноги отращу», — Шэнь Юань усмехнулся. Если кто-то увидит их с Лаоху-цзюнем прямо сейчас, то точно посчитает последнего спятившим. Впрочем, ему нет никакого дела до чужой репутации.       — Ты, — Лаоху-цзюнь зашипел, а коготь на лезвии с силой провел небольшую полосу.       Шэнь Юань бы заскрипел зубами, если бы они у него были. То, что какой-то там тигренок упивается своей властью перед обычным мечом и при каждом удобном случае пытается его поцарапать, раздражает побольше звенящей раз в несколько лет Системы.       «Я,» — если наглеть, то стоит это делать до конца. Да и что ему сделают? Он переродился мечом, от него ничего не зависит, и непонятно, как можно прервать его жизнь. А также он всегда может отключить свои чувства и погрузиться в сон.       — Наглый клинок. Слышал, ты был выплавлен из сердца одного из первых. Каково это — перестать быть почитаемым и оказаться запертым в этом… — Лаоху-цзюнь замолчал, будто пытаясь подобрать нужное ему слово. А потом раздражение сменилось злорадством. — Теле? Твоя курица улетела, а яйца разбились.       «От этой курицы все равно не было ни перьев, ни чесночной кожи. Зато теперь мой кругозор шире прежнего». — Лаоху-цзюнь хочет его унизить? Ха! Не на того нарвался. За две жизни Шэнь Юаня не раз пытались словесно унизить, и он научился грамотно отвечать на такие выпады.       — А толку от твоего широкого кругозора, если смотришь ты только в сторону, куда укажут другие? — кажется, тигренок был не совсем недалеким, как показалось Шэнь Юаню вначале.       «Зато я могу выбрать того, кто мне укажет направление. Напомнить, что стало с тем… — Шэнь Юань запнулся. Он успел забыть имя своего прошлого владельца. — Ох, кажется, я забыл имя такой незначительной букашки. Как думаешь, будешь ли ты следующим забытым именем?»       Лаоху-цзюнь замолчал, а его лицо почернело. Для таких, как он, оставить свое имя в истории — одна из целей жизни. И вот так заявлять, что его с легкостью забудут, было сильной насмешкой.       — Меня запомнят! Еще при жизни обо мне будут говорить, и после смерти мое имя останется у всех на устах! — возмущенный Лаоху-цзюнь вскочил на ноги и стал мерить комнату шагами и даже размахивать руками. Даже хвост, следуя настроению своего хозяина, непрерывно вилял из стороны в сторону.       «Конечно-конечно», – ответил Шэнь Юань, но из-за того, что контакт был прерван, его никто не услышал. Зато тигренок продолжал разглагольствовать о своей силе и навыках. Он перечислял все свои заслуги так, будто своей рукой он мог развернуть вспять реки, а горы превратить в котлованы. Слушая всё это, Шэнь Юань заскучал. Ведь по его меркам ничего особенного Лаоху-цзюнь сделать не успел.       Поэтому, не дожидаясь, пока тигренок закончит, Шэнь Юань опять отключил свои чувства и погрузился в подобие сна. До чего же удобная штука.