Шум и Ярость. Темный учитель

Сейчас население города, скрытого под землей и не видящее солнце уже множество веков, было встревожено не на шутку — и дело было в убийстве шамана и двух воинов руками человека. Несмотря на это тел злоумышленник не оставил, лишь одежду и доспехи. — Я предупреждал Зиригуа, чтобы тот был осторожен с человеком, — сказал старый знахарь Коги-Гхи, осматриваясь — и чтобы тот не обращал его без меня. Пусть для всех это будет уроков — нет добычи опаснее, чем человек, особенно, если он тоже шаман. — Но как он мог уйти? — прошипел рослый воин Абиб, — у него ноги не ходили, он был парализован. — Так надо было сломать ему ноги! — повысил голос знахарь, — или подрезать сухожилия! Или ещё чего-нибудь сделать, чтобы он не мог ходить! Вы видели ту самку человека? Она как раз не может ходить и потому ей дозволено быть обращённой. — Не сотрясай воздух, шаман, — раздался громкий рёв, — я найду и принесу его скальп и кожу, не будь я Врекс, охотник за трофеями! Из толпы ящеров вышел здоровый крокодил, из одежды имеющий лишь набедренную повязку да наплечник. Вооружён он был шипастой дубинкой и трезубцем. — Громкие слова, — сказал Коги-Гхи, — ты уверен, что справишься? — Я убивал и более опасных созданий. А тот маг безоружен и явно слаб. Он будет легким трофеем. Кроме того — кому же ещё ловить человека, как не человеку, — расхохотался Врекс — Разумны твои слова, обращённый. Тогда ступай, ищи его, один или с кем-либо еще. — Я сам пойду, путь у человека все равно пролегает мимо реки — там я его и найду. Мелочь! За мной! Группа из четырёх гоблинов, вооружённые чем попало, отправились за крокодилом. Врекс некогда сам был человеком, но об этих временах он помнил почти ничего, лишь своё имя, но из-за этого охотник за трофеями не страдал. Да и к чему моральные терзания, когда он имел уважение, прочную чешую и очень острые зубы. Крокодилу было безразлично, на кого охотиться, будь то пауки, пещерные черви, лобстеры, проглоты и прочие подземные создания — у него было много трофеев. Приходилось ему атаковать и людей, с которых он снимал скальпы. Врекс жил лишь ради азарта охоты и чем опаснее была очередная жертва, тем сильнее она манила его. Коги-Гхи же, проводив взглядом охотника за трофеями, отправился к человеческой самке, чьё обращение предстояло завершить. Её человеческая одежда и оружие были сохранены, скоро в подземном городе будет новый воин. — Да… все же Агнес меня изнежила, — фыркнул сам себе Энки, пытаясь поджарить на камне несколько собранных грибов и пойманого в подземной реке угря, которых ещё пришлось порвать на части руками. Безусловно, он мог ограничиться и одной рыбой, но жрецу захотелось разнообразить свою пищу — а раньше он был не особо прихотлив в еде, и мог питаться одним и тем же целыми месяцами. Сунув в рот кусок рыбы, на который ещё был положен маленький жаренный гриб, Энки удовлетворенно хмыкнул — получилось вкусно, Агнес могло бы понравиться. — Все же привязался я к ней, — сделал себе замечание колдун, продолжая скромную трапезу, — а ведь сперва нужна была лишь для охоты на единорогов. Весьма иронично… Энки усмехнулся, но раздавшийся плеск воды заставил его насторожиться. Он осторожно высунулся из своего укрытия. — Великая мать Сильвиан… — прошептал Анкариан с неким восторгом, — я думал, они исчезли… Сейчас он видел наполовину высунувшегося из воды морского дракона или же, как его называли жители Олдегарда, лососевого змея, призванного так по той причине, что его мясо по вкусу не уступало лососю, но было в разы нежнее и сочнее. Морские драконы, несмотря на название, жили в подземных водах, достаточно широких и глубоких, питаясь всем, что они могли поймать. И хоть они и были меньше, чем наземные сородичи, но все ещё оставались опасными хищниками. Сейчас здоровенная амфибия спала, но приближаться к ней Энки не рисковал — сон у этих существ был чутким, а чешуя слишком прочной. Кроме того у Энки при себе не было ни табака, ни трубки, чтобы иметь возможность поддерживать разум для боевых заклинаний. Тем не менее он запомнил подземную реку, при случае можно было вернуться и попробовать убить лососевого змея. Много мяса унести не выйдет, но это лучше, чем грибы и улитки. Осторожно, чтобы не разбудить спящего зверя, Энки продолжил путь — быть может подземная река выведет его к поверхности? *** — Эге… нашли ж они местецко, где проходить, — пробурчал Илья, морщась от неприятного запаха нечистот. Путь богатыря и Агнес привёл их к весьма неприятной части подземельям, а именно к покрытой неровным слоем навоза светло-серого цвета, на котором виднелись следы лап ящеров. У незадачливых путников не было выбора. Сам источник всех этих нечистот находился на потолках пещеры — то были большие летучие мыши, больше известные под названием мышелиски. При их виде Агнес, куском ткани закрывшая себе рот и нос, вздрогнула, обхватив руками голову Ильи — богатырь посадил её себе на шею, чтобы та не утонула в нечистотах, так как в некоторых местах их скопления были самому богатырю по колено. Девочка помнила Раду, который едва не убил Энки и вдобавок оставил ей шрамы на руке. А ведь чародей ещё упоминал, что летучие мыши могут своими укусами насылать бешенство… Приходилось ходить тихо, чтобы не разбудить мышелисков — сражаться с летающим противником легче все же на твёрдой земле без ужасной вони, от которой глаза резало. Передвигаться пришлось тихо — летающих хищников было очень много, сотни, а то и тысячи, нарушить их сон — все равно, что подписать себе смертный приговор. На пути им встретилось трое гоблинов, что-то искавшие в куче нечистот. Вид богатыря не спугнул их, они достали оружие, смазанное навозом, чтобы распространить по ранам всякие инфекции. — Держись, девонька, — сказал Илья, достав меч и смерив коротышек суровым взглядом. Те стали расступаться, стремясь в рассыпном строю окружить богатыря и наносить ему удары отравленным оружием со всех сторон, но воин не позволил им это сделать — Илья дыхнул на двух гоблинов порывом ледяного ветра, тут же взмахнув мечом. Одному гоблину удалось пригнуться, но его товарищу не повезло, богатырь одним движением разрезал его пополам. Тут Агнес дернула Илью за бороду, тот обернулся — другой гоблин попытался со спины коротким мечом пронзить ноги воронийцу, но тот пронзил его мечом насквозь, а затем добил последнего противника, просто вмазав ему лезвием плашмя по голове — этого оказалось достаточно, чтобы гоблин упал мордой в навоз и больше не вставал. — Спасибо, что предупредила, девонька. Только ты в следующий раз за браду мою не дергай. По шелому стуци луцше. Брада об удали и мужестве говорит, чем гуще она — цем отважнее воин. А у твоего уцителя брада есть? На мгновение Агнес представила Энки с такой же густой бородой как у Ильи — и не удержалась от того, чтобы тихо прыснуть в кулачок так, чтобы богатырь не заметил. — Неужто нет у него брады? Эх, рондонцы, зачем брады бреют? Хотя… Но озвучить мысль Илья не успел — раздался громкий писк, то проснулись мышелиски, почувствовавшие свежую кровь, хоть и гоблинскую. — Пресвятой Алл-Мер… держись, девонька, пробиваться с боем будем. Мышелиски по одиночке не были грозными противниками, но собранными в стаи становились в разы опаснее. Понимал это и Илья, который тут же направился прочь из нечистого места, проваливаясь в навозе. Агнес держалась за его шлем одной рукой, в другой, выхватив нож, стала отбиваться. В её голове возникла мысль использовать пламя против сотни крылатых гадов, но демонстрировать свои познания в магии воину Алл-Мера. Но по другому от мышелисков не избавиться, вон сколько их, а от этого писка можно было и оглохнуть. Илья же в свою очередь использовал своё морозное дыхание, ему удалось при помощи него сбить мышелисков в их же навоз, из которого они взлететь уже не могли. Одна из летучих мышей умудрилась подлететь ближе к Агнес, пытаясь цапнуть её, но девочка тут же пустила огонь прямо в хищную пасть. Поглощённый боем, Илья ничего не заметил, юная колдунья же, осмелев, подпустила к себе ещё пару мышей, чтобы затем поджечь и их. Взвизгнув от боли, крылатые хищники, объятые пламенем, стали метаться по пещере, врезаясь в остальных. Запахло паленой шерстью, перекрываемой запахом мышиного помета. — Ловко ж ты это придумала, с огнивом-то, — усмехнулся Илья, не теряя времени, он, с девочкой на плечах, направился прочь из этой клоаки. *** Единственное, что нравилось Энки в подземельях — так это подземные горячие источники, в которых можно было омыть уставшее тело. Нет ничего удивительного, что он, скинув с себя одежды, погрузился в воды, наслаждаясь приятным теплом. При всем этом чародей не забыл об осторожности — пещеры не прощают беспечности. Но пару раз он позволил себе окунуться с головой. Будь его воля, он бы мог часами нежиться в этих источниках, по слухам обладающих целебной силой, ибо были они созданы из вод самой Сильвиан, но подтверждения этому он так и не нашёл. Энки уже расслабился, однако до его уха донеслись шаги — тихие, но чуткий слух чародея смог уловить и их. Кто-либо невысокий, но уж точно не Агнес — та бы не стала красться. Скорее всего гоблин, решивший убить вроде как безобидную добычу. Энки вздохнул, создавая на ладони огонь и сжимая его, превращая в проклятое пламя. Гоблин уже занёс над ним дубинку, намереваясь одним ударом разбить ему череп, но чародей запустил заклинание зелёному карлику в живот, тот с криком скорчился от боли. — Очень невежливо мешать чьему-либо отдыху, знаешь ли, — бросил Энки, глядя на вопящего гоблина, — жаль, что не можешь сказать это своим уродливым сородичам. — С…. Сволочь! — вдруг по-рондонски крикнул гоблин, — сын самой сучьей из всех сук, что жрут собственное дерьмо и хлебают помои… На этих словах Энки схватил дубинку, вдарив ей гоблину по голове. Тот сдохнул быстро. — Погорячился, — сказал колдун, взглянув на труп пещерного существа, — а дубинка пригодится. Значит они человеческую речь понимают. Хм… Труп гоблина сгорел быстро, а Энки поднялся из источника, принявшись одеваться. Гоблины редко ходят по одному и лучше убраться отсюда подальше. К сожалению последнее чародею не удалось. Огромный трезубец, вылетевший из темноты, едва не пронзил голову чародея насквозь, благо тот нагнулся, чтобы начать обуваться. Тому пришлось пустить во тьму ещё одну сферу проклятого пламени, которая осветила здорового прямоходящего крокодила и компанию гоблинов. Заклинание Энки, к сожалению, ни в кого не попало, и надолго рассудка Анкариана бы не хватило. Разумной тактикой в этом случае было лишь одно — бежать со всех ног, пожертвовав ботинками. Крокодил и гоблины пустились за ним в погоню, используя древнюю, как мир тактику — истощить добычу, чтобы у той не осталось сил к отступлению. Кроме того огромная рептилия (что-то в облике этого крокодила было не так) так же метал в Энки свой трезубец, последнего спасала лишь его реакция. Выход оставался только один — обрушить пещерные своды при помощи какого-нибудь заклинания посильнее… да даже слегка усиленная сфера тьмы вполне годилась для этого. Правда после этого велик шанс сойти с ума… но это лучше, чем умереть от лап гоблинов или трезубца крокодила. Заклинание было готово, не теряя времени, Энки запустил темную сферу прямо в каменный свод. По нему пошли трещины, большие каменные куски стали падать вниз, прямо на головы гоблинов. Крокодил же, не став рисковать, в последний раз метнул трезубец, в этот раз не промазав. Энки прикусил губы от боли до крови, когда его руку пронзило насквозь, пригвоздив к стене. К счастью камнепад смог закрыть рептилии проход к чародею, оказавшемуся в незавидном положении — трезубец вошёл так глубоко, что вытащить его Анкариан не мог. Вдобавок у него началась мигрень, из-за заклинания, перед глазами все поплыло и пару раз ему казалось, будто мимо него прошла призрачная большая мохнатая тля с чёрной шерстью и странное создание с длинным клювом на тонкой шее и четырьмя паучьими ногами. — Кажется я схожу с ума… — прошептал Энки, тщетно пытаясь выдернуть трезубец. Оставался один вариант — оторвать себе руку. Именно оторвать, и повезёт, если удасться выдернуть кость из сустава. В любом случае будет очень больно и придётся потерять много крови, но лучше потерять руку, чем умереть от голода. А бинты можно будет сделать из одежды… если хватит сил, то можно будет закусить и мясом… на вкус будет как оленина. Чародею удалось подхватить острый камень, он присмотрелся к руке — бить нужно по сгибу локтя, там кожа тонкая, добраться до кости будет легче. Он уже замахнулся, чтобы нанести себе удар, но тут его дернули за мантию, притом неоднократно. — Агнес?! — прохрипел Энки, — ты… Камень выпал у него из ладони, он попытался сфокусировать взгляд на рыжей девочке, которая громким нечленораздельным звуком звала кого-то, чуть ли не прыгая. Союзник в этих местах — редкое явление, но очень полезное. Но виду воронийского богатыря Энки был откровенно не рад — и если в Рондоне к почитателям Старых богов относились терпимо, то в Воронии их откровенно не любили. Оставалось надеяться, что Агнес все же скрыла от воина Алл-Мера свой магический талант. — Так вот кто твой уцитель, девонька, — почему-то Энки обратил внимание на мокрые ботинки и штаны богатыря, — вынимать железку сразу нельзя — кровью истецёт. Бинтов у меня нет, увы. Агнес перевела взгляд на своё плечо, перевязанное тканью из своей одежды. В голову ей пришла простая мысль. — Э нет, девонька, одежду свою луцше не трогай, замёрзнешь тут ещё, — одернул её Илья, не дав девочке отрезать куски от своих штанов, — да и маловато будет. Луцше я свои рукава отрежу, их хватить-то должно. Вскоре Энки, с перебинтованной рукой — как выяснилось, трезубец крокодила переломал ему кости — сидел перед костром, рассеяно жуя пирожок, что дала ему Агнес. Сама девочка сидела рядом с ним, довольная тем, что Энки жив и почти невредим. — Эй, ты выглядишь скверно, — Анкариан перевёл взгляд на Илью, который настраивал гусли, — табацку не хоцешь? — А? — вздрогнул Энки, — да… не откажусь. Странные ходячие тени все ещё мелькали перед глазами, одна большая тень принюхивалась к Агнес, которая не замечала этого. — Держи люльку. Только будь с ней поаккуратнее, дорога она мне, — Илья вручил чародею трубку необычной формы, огнивом разжигая её. Энки затянулся достаточно крепком табаком, выдыхая дым — тени перед глазами начали исчезать. — Как звать тебя? — спросил богатырь, — меня вот Ильей зовуть. — Можешь звать меня Энки, — сказал колдун, — как вы нашли меня? — Тут такой грохот был, что на все подземелье слышно было, — хмыкнул Илья, светя голыми руками, — даже глухой бы услышал. Ты скажи, копьецо это в тебя не коркодил с длинной такой мордой кинул? Богатырь указал на трезубец, лежащий рядом. Увы. как оружие оно для Энки сейчас не годилось, по той причине, что у чародея сейчас была свободна лишь одна рука. — Полагаю, ты за ним спустился в пещеры? Слышал, что в Воронии голова и чешуя ящеров считаются одним из самых почетных трофеев. Илья на это вдруг громко расхохотался, да так, что вспугнул Агнес, которая скрылась за спиной Энки. — А ты проницателен, знахарь, — с усмешкой сказал богатырь, — но с тем коркодилом у меня свои обиды есть. Зовуть эту тварь Врексом, и по слухам был некогда целовеком, пока в гада не обратили его шаманы коркодильи. Много молодцев пытались ему голову снести, да только они его трофеями стали, ибо любит он от людей отрезать пальцы, уши себе на память. А когда он в одном монастыре всех монахов перебил от мала до велика, то уж никто его лиходейства терпеть не стал. Вот и меня сюда отправили на его поиски. История Ильи вызвала у Энки вопросы, но колдун промолчал — вызнавать тайны богатыря сейчас было очень неразумно, учитывая, что его помощь сейчас лишней не будет. Больше Илья ничего говорить не стал, лишь бренчал на гуслях какую-то незатейливую мелодию, успокаивающую и убаюкивающую. Анкариан, вернув трубку богатырю, смотрел на танцующее пламя костра, лежащая же рядом с ним Агнес сперва зевнула, начав клевать носом, а потом и задремала, прижавшись к Энки. — Ты действительно врацеватель? — вдруг спросил Илья, по-прежнему играя на гуслях, — или хоцешь им казаться? Можешь не отвецать, вижу, ты жрец Древних богов. Энки промолчал, взглянув на богатыря. Убрав руку за спину, он стал готовить заклинание. — Можешь не пытаться колдовать, — спокойно продолжил Илья, — я убивать тебя не намерен. — По одежде определил, кто я? — хмыкнул Энки. — Нет. Еще когда с этим ребенком на плечах отбивался от мышелисков, заметил, что она колдовала, — Илья перевел взгляд на Агнес, — и обуцить её этому мог только один целовек — тот, которого она желала найти. — И что не дало тебе казнить её на месте? В Воронии особо не заморачиваются, когда дело касается уничтожения служителей Старых богов. Тебе нужна помощь в уничтожении этого Врекса? — Истину глаголишь, колдун. Этот коркодил намного хитрее, чем обыцные. Поможешь мне выследить его — и мы разойдемся миром. Договорились?