Шум и Ярость. Темный учитель

Каменный лобстер все же умер от табака — он не поднимался слишком долго, пришлось его оставить. Иронично, что такие исполины, заклятый враг всех шахтеров, были уязвимы к обычному табачному дыму. Жаль, можно было бы получить питомца, сильного, крепкого, которого можно было кормить камнями. Но что сделано — то сделано, можно будет найти другого. Агнес после сна чувствовала себя лучше, однако добиться от жреца продолжения истории ей так и не удалось: Энки лишь поднял бровь, когда девочка кое-как нацарапала кинжалом просьбу дорассказать про дочь мельника. — Не отвлекай меня по пустякам, — нахмурился жрец, — мы находимся в подземельях, и ты уже видела гоблинов. Если твои вопросы не связаны с нашим выживанием — попридержи их до того, как мы выберемся на поверхность. Агнес кивнула — спорить с Энки себе дороже, особенно когда он пребывает в раздумьях. Кроме того девочку все еще ждал новый урок по сфере тьмы, что она держала в голове. Съедобного в пещерах было мало — разве что можно было собрать грибы, насекомых, пещерных улиток, или попытаться поймать угрей в подземных озерах, но последнее сделать было нелегко. Единорожье мясо пока не трогали, хорошо, что оно могло долго не портиться. С огнем проблем не было — достаточно было при помощи пиромантии нагреть камни и получить и источник тепла на сон, и возможность разогреть пищу. Единственной проблемой оставалась местная фауна. Каменные лобстеры не были агрессивны, и им чародей и девочка внимание не уделяли, а для ракообразных люди тоже не представляли интереса. Разве что Агнес, наученная опытом, перед тем как сесть на тот или иной камень, сперва стучала по нему. На всякий случай. Другие обитатели пещер не были столь радушными. Пока что путешественники избегали столкновения с гоблинами, но натыкались на следы их деятельности, будь то испражнения, кости, обглоданные ими, тела несчастных, которые в пещерной темноте наткнулись на них и иногда тела самих коротышек. На всякий случай Энки поднял их некромантией — даже из тел гоблинов гули все же приносили пользу, будучи разведчиками. Заодно будет и охрана сна, и пушечное мясо в случае атаки. Сплошная польза на фоне прочих проблем. Первая неприятность случилась, когда Агнес заметила недалеко красивую светящуюся ягоду на жухлом стебельке. Плод был крупным, похожим на клубнику, девочка тут же потянула за мантию Энки, который в этот момент проводил некие манипуляции с рогом единорога. — Это не растение, Агнес, — заявил он, едва заметил ягоду, — это глубинный червь на охоту вышел. Он приманивает добычу, а потом сжирает. Хочешь увидеть? Девочка замотала головой под усмешку Энки. К сияющим ягодам она теперь не подходила и даже не смотрела на них, чтоб не было соблазна. В другой раз жертвой негостеприимной живности стал сам чародей, когда столкнулся с неизвестным ему созданием. Оно напоминало шар из чёрной шерсти, без каких-либо конечностей — только широкий беззубый рот и пара тёмных глаз. Перемещалось это создание тем, что каталось, словно клубок ниток. Опасным он не выглядел, и Энки, охочий до новых знаний, решил понаблюдать за зверем, забыв об осторожности. Агнес же в этот момент неподалёку изучала «Скапулемантию» по разрешению темного жреца. Где-то спустя минуту она услышала звуки борьбы и сдавленное мычание Энки. Отбросив в сторону книгу, девочка помчалась к учителю, узрев в некоторой степени курьезную картину. Забавный шарообразный зверёк умудрился напрыгнуть на голову чародея, который изо всех сил пытался снять с себя паразита. Сперва девочка попыталась резать монстра кинжалом, но тварь не стремилась спрыгивать с Энки. Колоть Агнес опасалась — вдруг заденет учителя и случайно убьёт его. По счастью применять магию ей не пришлось — девочка порезала зверьку место под нижней челюстью, он ослабил хватку, что позволило Энки быстрым движением скинуть с себя большеротую тварь. Та вновь раскрыла рот, но тут в неё полетела зелёная сфера из проклятого пламени, попав прямо в пасть. Зверёк сгорел за считанные секунды, оставив после себя кучку пепла и неприятный запах. Самого же Энки вырвало — как выяснилось позже, монстр языком проник ему по пищеводу прямо в желудок, высасывая оттуда соки. — Мерзкое отвратительное порождение Серной ямы, сучий выблядок, арлекинское отродье, низвержение Алл-Мера! — прошипел чародей, ругая уже мертвое подземное существо и пополняя словарный запас Агнес. Впрочем жрец взял себя в руки быстро, разве что чувствовал сильный голод после столь близкого знакомства с существом. Спустя полчаса Энки, перекусив мясом единорога, делал заметки в записной книжке об увиденном им создании. Его он решил назвать просто — Sphera Ankarian, от себя добавив, что от этого существа следует держаться подальше. Чуть позже Агнес стояла перед своей новой мишенью — то был крупный пещерный паук, с единственным большим красным глазом, огромными хелицерами и похожим на раковину панцирем. Энки удалось парализовать его заклинанием, однако восьминогий хищник был намного крупнее рогатого кролика, и оцепенение долго не продержится. — Если не можешь разозлиться, то напугайся. И будь в этот раз осторожна, запасы табака у меня не бесконечны, — сказал ученице жрец, — целься в глаз, если что, я добью его. Агнес кивнула, в отличие от безобидного чучела паук действительно пугал её — и не в последнюю очередь потому, что он напал на неё, попытавшись опутать паутиной и впрыснуть в её тельце яд. Девочка смогла увернуться от атаки, тогда Энки и наслал на паука паралич. Этот момент Агнес прокручивала в своей голове, питая сферу страхом и ужасом, стараясь держать концентрацию. — Запускай, — сказал Энки, девочка ослушаться не могла. Но в этот момент паралич с паука спал, подняв лапки, он попытался атаковать Агнес, но с её ладони уже слетела сфера тьмы, попав ему в красный глаз. Снаряд пролетел через тело хищника насквозь, разорвав его вдоль. — Неплохо, — хмыкнул Энки, положив ладонь на голову ученицы, — делаешь успехи. Девочка в ответ кивнула, несколько ёжась после повторного нападения паука. Его же мертвое тело у неё не вызывало никакого страха, то было уже облегчение от того, что жуткое членистоногое наконец-то мертво. — Это вряд ли будет для тебя секретом, — продолжал говорить чародей, — но тело любого создания несет в себе определенную пользу. И крупные пауки не исключение. Энки подвел ученицу к трупу, сунув руку прямо в потроха животного, вынув из него нежно-розовый орган. — Паучьи железы, — показал жрец девочке находку, — в них содержится вещество, которым можно натереть раны, чтобы они зажили быстрее. Одной нам на время хватит, но если увидишь труп паука — доставай из них железы. Ты знаешь, где искать. По пути им попалось еще несколько пауков, в этот раз эти животные бродили неподалеку от их убежищ, так называемых спилагмитах — покрытые паутинов сталактиты — находящиеся недалеко от пропасти. Помимо уже знакомых Агнес красноглазых пещерных там находились и иные, более крупные, с зеленоватым брюшком. — Это плевуны, — шепнул Энки, — самые опасные виды пауков. Они не могут вырабатывать паутину, но им это и не нужно. Заметят нас — выстрелят струей яда, попадет в глаза — можешь и ослепнуть. Нужно держаться от них подальше. Но не нам. Он указал на несколько гулей-гоблинов, которых было ровно пять. План Энки был простым — гулями отвлечь пауков и с безопасного расстояния перебить их каким-нибудь простым заклинанием. Для Агнес это было сроду практики — опробовать свои познания в магии, убивая пауков. — Уничтожьте их, — приказал Анкариан гулям, указывая в сторону пауков. Те единым фронтом выступили вперёд, резко напав на здорового пещерного паука, благодаря неожиданности разорвав на части. Но другие пауки оказались намного ловчее — один плевун пустил струю яда одному гулю в глаза, прочие замахивались педипальпами на мертвых гоблинов, намереваясь опутать их паутиной, но тут вмешался Энки, издалека пустив в восьминогих хищников вихрь из лезвий, в свою очередь Агнес применяла не так давно разученную сферу тьмы, стараясь отстреливать паукам головы. Такая простая тактика оказалась вполне успешной — пауки быстро дохли, впрочем и гулей не осталось — одного растворил яд, двум другим оторвали конечности, третьего разорвали на две части, а последний, лишившись голову, упал в пропасть. Впрочем Энки это не тревожило — гулей можно еще поднять, а паучьи железы и паучий яд того стоили. При помощи пиромантии избавившись от паутины и яиц в спилагмитах, Энки, опустив на землю торбу, велел Агнес собирать железы, сам же он занялся сбором яда, используя оставшиеся склянки. Однако собрать столь ценные ресурсы у жреца и девочки так легко не вышло. Агнес как раз пригнулась, чтобы в трупе очередного паука взять целебную железу, как вдруг что-то пролетело аккурат над её макушкой, вонзившись в стену пещеры. Она подняла голову, увидев толпу гоблинов, хищно облизывающихся, один из них в руках держал какую-то трубку. Девочка, не дожидаясь повторного залпа, пустила в коротышек тонкую струю пламени, убить ей никого не удалось, но дало ей выиграть несколько секунд, чтобы с громким писком броситься в сторону Энки. Тот уже закончил собирать яд в склянки, увидев бежащую к нему ученицу и пещерных коротышек, у небольшой части которых были видны ожоги, достал тесак, приготовившись к бою. Гоблины были на каком-никаком расстоянии от жреца, что позволило ему совершить один трюк, собственного создания. Сконцентрировавшись на ближайшем к нему гоблину, Энки начал быстро нашептывать заклинание — в этом был его минус, его приходилось готовить заранее, но результат того стоил: у зеленого обитателя пещеры взорвалась голова, обдав брызгами крови и мозгов стоящих рядом с ними сородичей. Те остановились, но пока убегать не стали, лишь рассредоточились, пытаясь в подобии организованного строя одолеть жреца и девочку. Над ладонью Энки появилась сфера из проклятого пламени, которую он тут же запустил в в гоблина в кожаной кирасе. Эта непрочная броня приняла на себя удар, но тут же тело пещерного воина вспыхнуло зелёным огнём, с визгом он стал кататься по земле, пытаясь потушить пламя. К нему подбежал другой гоблин, в рваной чёрной мантии, явно снятой с мертвого жреца, он пытался лечебными чарами спасти товарища, но тут выяснилось ещё одно свойство проклятого пламени — нанесённые ими раны нельзя было исцелить. Однако Энки сейчас было не до наблюдений за действием чар — приходилось отбиваться от других гоблинов, продолжавших нападение. Колдуну удалось сферой тьмы снести руки одному из коротышек, другой, вооружённый духовой трубкой, лишился ног, двое прочих получили ожоги от Агнес, которая пыталась защищать торбу, третий подошёл к жрецу слишком близко, тот раскроил ему череп тесаком. Однако гоблинов все ещё было слишком много — и некоторые, вооружившись пращами, начали закидывать камнями Энки и Агнес издалека. Жрец хотел было им ответить, но тут он краем глаза заметил, как одному из гоблинов удалось подкрасться к Агнес сзади и накинуть ей на шею аркан, тут же потащив её за собой. Пара других гоблинов тут же подхватили торбу, унося её уже в обратную сторону, почти на краю пропасти. С этой дилеммой Энки разобрался просто — сфера проклятого пламени сожгла веревку, позволив Агнес высвободиться и уже в свою очередь применить против гоблина разученное заклинание, с несущими торбу был запущен вихрь из лезвий, который перерезал коротышкам ноги. К несчастью, те отпускать торбу не стали, вместе с ней свалившись в пропасть. Увидев, как сумка, заполняемая добытыми с риском для жизни книгами, едой и кровью единорога, падает в бездонную яму, Анкариан разозлился не на шутку. Гоблины-пращники осознали, что битва проиграна, но убежать не успели — колдун выпустил из ладоней две струи пламени, направив их на врагов, огонь сжег их мгновенно, не оставив и костей. Остановился чародей лишь тогда, когда ощутил, как что-то невысокое вцепилось ему в ногу, пытаясь куда-то тащить. То была Агнес, пытавшаяся остановить Энки, пока тот окончательно не сошел с ума. — Я в порядке, — бросил жрец, осматривая поле боя. Утеря торбы — весьма досадная неприятность, спуститься за ней не выйдет — веревки при себе жрец не имел. Благо, что табак и трубка уцелели, без них было бы совсем скверно. По итогу пришлось осматривать мертвых гоблинов, заодно обдумывая, стоит ли их пускать на мясо? Гоблинятиной жрец ни разу не питался, да и у Агнес не было опыта по готовке этих созданий. Впрочем, голод не тетка, съешь и не такое. Может в смеси с пауками гоблины будут повкуснее? Однако на этом злоключения не закончились. У гоблинов удалось найти хоть какие-то пожитки — в основном хлеб из грибов, человеческие пальцы, один имел при себе настоящее огниво, у другого была банка со змеиным маслом — однако далеко не все гоблины были мертвы. Один из них, которому отрубили ноги, в своих пальцах сжимал духовую трубку. Выждав, когда Энки окажется рядом с ним, он тут же дунул в своё оружие, попав дротиком чародею в основание шеи. Прожил после этого он недолго, получив от жреца тесаком по морде, но это все, на что хватило у чародея сил. Энки зашатался, упав спиной к стене пещеры, съехав по ней. Небольшой дротик был смазан парализующим ядом, и теперь чародей ниже шеи не чувствовал своего тела. — Проклятье! — прорычал он, задыхаясь от гнева, к нему подбежала Агнес, вытащив дротик из шеи и начала пытаться высасывать яд из крови. — Бесполезно, Агнес, — сказал ей чародей, — я уже парализован. Пройдёт по моим подсчетам через пару недель. Девочка вздрогнула, беспокойно смотря Энки в лицо — он видел, что у неё дрожала губа. Переживала за него, понимая, что бессильна помочь ему в том, чтобы избавить его от паралича. Тем не менее жаловаться Агнес не стала, начав хлопотать над чародеем. В первую очередь она отдала ему термальный камень, подарок от Бигби, чтобы Энки не замёрз. Затем она принялась искать для него улиток, грибов и другое хоть что-то здесь съедобное. Девочка так же пыталась приготовить мясо гоблинов и подземных пауков, но от первого блюда Энки вырвало, но вот паучье мясо оказалось вполне неплохим, не считая неприятного запаха. Чтобы облегчить ученице взвалившиеся на её плечи хлопоты, Анкариану пришлось научить её новому заклинанию, очень простому, бесполезному в бою, но в данной ситуации очень полезным, поскольку оно убирало отходы человеческой жизнедеятельности. Будучи парализованным, Энки не мог контролировать свои кишечник и мочевой пузырь, а сидеть в нечистотах ему не улыбалось. Больше всего удручалась утрата торбы. Кровь единорога могла бы очистить кровь жреца от парализующего яда, да и запасов еды в ней было предостаточно. А теперь Агнес приходилось одной ходить по опасным пещерным коридорам, чтобы найти пищу как для чародея, так и для себя. Сейчас жизнь Энки целиком и полностью зависела от девочки, если она погибнет, то его в таком случае ждала б медленная смерть от голода, пока на него не наткнётся какой-нибудь подземный хищник, вроде тех же пауков. Порой Агнес, не без указаний Энки, взывала к Сильвиан, прося богиню об исцелении. Помогало это мало, без надлежащей жертвы эффект был минимальный, но вряд ли бы девочка смогла выполнить надлежащие для него условия. Тем не менее результат все же был. Вскоре Энки уже мог шевелить руками, но нижняя половина его тела все ещё была под параличом. — Ещё немного, Агнес, — сказал Энки, закуривая трубку, — и будем выбираться отсюда. Мне уже осточертели эти улитки. Девочка могла понять чародея — у неё самой крутило живот от брюхоногих. Но пока что их рацион состоял из улиток и грибов, которые Агнес все же старалась сделать повкуснее.

***

Пока Энки страдал от паралича, высокая фигура в деревянной кошачьей маске шла по подземным коридорам, ведомая своими целями, о которых посторонним знать не стоило. Надо сказать, что темные подземелья были куда милее Покеткэту, чем шумные людские города. Правда в подземельях найти его любимую добычу было сложно, однако здесь можно было найти тех, кто попал в беду, покинутые и забытые, с которыми легко заключать сделки на своих условиях. А уж что просить взамен — тут было много вариантов, но ценнее всего — и, как ни странно, весьма забавнее всего — было попросить у очередного бедолаги ребёнка. Редко кто отказывался, а если кто решал нарушить сделку… в таком случае Покеткэт имел право выпустить когти. Немало глупцов думали, что смогут обхитрить прислужника Луны, и все они сильно пожалели об этом. Лишь одному удалось обмануть Покеткэта, но об этом джентельмен в кошачьей маске вспоминать очень не любил. Пока найти какого-нибудь бедолагу не вышло. Был лишь один бренчащий на своих гуслях бородатый тип, родом из Воронии, но говорить с ним Покеткэт не стал — вряд ли б он стал договариваться с прислужником Луны. Глупые фанатики Алл-Мера, никакой деловой хватки. Побродив в коридорах ещё время, Покеткэт уже собрался было уходить, но тут он заметил рыжую девочку, что кинжалом собирала пещерные грибы. А это намного лучше, чем сделка. Девочка его тоже заметила, несколько попятившись. Покеткэт не мог не любоваться её красивым, смазливым личиком. Жаль, что её ножки были спрятаны за обувью и одеждой, он был готов поспорить, что её щиколотки и бёдра не менее прекрасны. Рука сама собой полезла в карман. — Привет, малышка, — притянул он ей, — разве ты не знаешь, что послушным детям не место в подземельях? Ты ведь не одна? Девочка тут же замотала головой. Не одна… тут уже посложнее. Охота для Покеткэта была сродни игры, а в любой игре есть свои правила. Но с ними было даже отдельное удовольствие — использовать свои ум и хитрость, чтобы не нарушая правила получить своё. Сыграть на людской жадности, чтобы тебя пригласили в дом. Заманить угощением или игрушкой ребёнка к себе, подальше от взрослых. Способов много, и рабочими были все. — Ну же, малышка, не бойся меня. Я девочками не питаюсь. У меня для тебя кое-что есть, — с этими словами Покеткэт сунул руку в карман, достав игрушечного рыцаря, — вроде бы потеряла это. Возьми, разрешаю. Но девочка вновь замотала головой. Неужели читала ту детскую сказку? Тоже осложнение, но не существенное. — Не нравится? Быть может тебе нужно это? — Покеткэт убрал игрушку, достав из кармана уже склянку с пурпурной жидкостью, — тут много опасностей, малютка. Пауки, гоблины, проглоты, черви, парализующие колючки. А этот отвар — самое совершенное противоядие. Даже паралич снимает. Если ты принесёшь Энки этот флакон — он очень обрадуется. Девочка, услышав эти слова, медленно попятилась, а потом бросилась со всех ног наутёк. Покеткэт сжал склянку в кулаке, не пострадав от стекла. — Врать нехорошо, Агнес, — довольно протянул он. Погоня… как давно ему не приходилось разминаться. Эта девочка ему очень понравилась, будет очень обидно упустить её. Агнес бежала со всех ног в темноте, стремясь оказаться как можно дальше от Покеткэта, о котором она знала лишь из сказки. Теперь же зловещее создание шло за ней по пятам размеренным, но быстрым шагом, давая понять — девочке не убежать. Покеткэту ни к чему спешка — он двигался медленно, неумолимо и тихо, как сама смерть. Темнота ему не преграда — светящиеся глаза видели сквозь эту пелену, в отличие от глаз девочки, которая то и дело натыкалась на камни, но это не останавливало — ноги поболят и перестанут, спасти свою жизнь сейчас намного важнее. Ей удалось немного оторваться от Покеткэта, но тот уже стремительно сокращал расстояние, в то время, как Агнес уже сильно запыхалась от долгого бега. Она заметила на полу закрученные раковины, наподобие улиточных, но крупнее самой девочки в несколько раз. Выбора у ученицы не было — она тут же забралась в раковину, выбрав самую дальнюю. — Играем в прятки, Агнес, — тут же раздался мурлыкающий голос, — люблю эту игру. Кто не спрятался — я не виноват! Тут раздался звон — то Покеткэт ударом ноги разбил первую раковину, ища девочку. Агнес вздрогнула — укрытие-то временное, и к тому же непрочное. У девочки было ощущение, будто джентельмен в кошачьей маске знает, в какой именно раковине она находится. Осторожно высунувшись из укрытия, она осмотрелась — Покеткэт пока что занимался другими раковинами, но выстрелить в него заклинаниями… что-то подсказывало Агнес, что это не самая хорошая идея. Оглядевшись ещё, девочка заметила крупный камень — однако ученица чародея, наученная опытом, научалась отличать каменных лобстеров от настоящих камней. В её голове возникла идея. Рискованная, но дающая шанс на спасение. Над её ладонью появилась маленькая сфера из тьмы — больше делать нельзя, убивать лобстера она не собиралась. Заклинание слетело с её руки, устремившись к ложному камню. — Попалась! Нога Покеткэта разрушила раковину, прижав Агнес к земле, давя на крестец. Девочка испуганно заверещала, дергаясь под длинным сапогом. Джентельмен в кошачьей маске протянул к ней руку, собираясь схватить её за плечо, но тут же огромная каменная клешня отрезала её. Покеткэт отшатнулся, выпустив из-под ноги Агнес, которая, не желая искушать судьбу, тут же помчалась вновь. Прислужник Луны с низким рычанием взглянул на свою рану, из которой не текла кровь. Каменный лобстер вновь замахнулся клешней, но кошачьи когти легко разрезали ему голову на пять частей. Гигант упал перед Покеткэтом, который убрал когти и взял отрезанную руку. — Раунд за тобой, Агнес, — прошипел он, вставляя руку на место, она приросла к ране за долю секунды, — ну погоди, мелкая паршивка.

***

Энки, согреваемый термальным камнем, успел задремать, как вдруг что-то увесистое упало на него, обхватив руками его шею. Первым делом он схватился за тесак, однако, открыв глаза, он обнаружил дрожащую Агнес, со слезами на глазах прижимавшуюся к нему. — На гоблинов нарвалась, что ли? — спросил Энки, поглаживая девочку по волосам. Та шмыгнула носом, все ещё трясясь. — Все в порядке. Я рядом, — продолжил жрец, — отдохни лучше, тебе нужны силы для… зараза! Агнес вздрогнула, услышав такие резкие слова, и обернулась. Перед ней и полупарализованным чародеем возвышалась пара людоящеров, вооруженные мечом и щитом и одетые в доспехи из человеческой кожи. При виде Энки и девочки они с довольным видом стали стучать мечами о щиты. — Агнес, — шепнул чародей ученице, убирая тесак в сторону, — не вздумай показывать им свой кинжал, иначе с нас сдерут кожу.