Красные ленты

С виду одинаковые монеты звякнули в кармане, пока мощная рука предпринимала попытку отыскать их среди многочисленных складок одежды. Болезненный вздох вырвался наружу, и Севика затянула потуже бинт. Здоровой рукой она подозвала бармена, который на тот момент еще был на смене, пусть та и должна была вскоре подойти к концу. Желание нажраться как следует пересилило здравый смысл, и Севика нажала ладонью на горлышко наполненной ромом бутылки, которую поднёс работник, чтобы увеличить напор, и наполнила стакан до середины. Какая-то часть сомнения всё-таки коснулась её, беспокоя головной болью. Свет, разукрашенный во все цвета радуги, раздражающе мигал и менялся, отчего Севика прикрыла глаза. Заткнуть уши было тяжелее, а наличие всего одной руки, несмотря на степень привыкания, ещё больше осложняло ситуацию. Сегодня был сочельник. Она помнила это только потому, что в точно такой же день у них с Мэл выдалось на редкость поганое первое свидание. Поначалу каждый сделанный шаг можно было расценивать как небольшую победу, но хрупкое равновесие разрушилось по милости несносной мелкой девчонки, которая снова залезла на заброшенный промышленный склад, дабы испытать новейшую разработку своих бомбочек. Ох, как бы Мэл, вероятно, хотела бы, чтобы это были бомбочки для ванн... От этой мысли лицо Севики исказилось усмешкой. Теперь она не злилась на ещё осваивавшуюся в собственной голове малышку Пау-Пау, нет, нисколько. Досадно было, что все её труды пошли коту под драный хвост, но со временем Севика даже пожалела, что, вытаскивая глупо улыбающуюся и измазанную грязью девочку из-под досок, не обратила внимание на красноватые пятна, проглядывавшие сквозь синеву. Возможно, и зря. Возможно, она зря наехала на неё тогда. Севика до сих пор гадала, как всё сложилось, если бы она не связалась с Силко. Познакомилась бы она с Мэл? Скорее всего, нет. Подобное пугало, хотя если бы Севика предложила поговорить об этом Джинкс, та нашла бы подобное выяснение отношений довольно забавным. Даже если бы в источавшей холод Севике не было и намека на смех. Очередной короткий глоток пришёлся как спичка, поднесённая к баку с горючим газом. В горле запершило, и Севика откашлялась, вспоминая, как в горле вставал ком и внутри было настолько же сухо, когда она украшала комнату, где должен был пройти их с Мэл первый совместный вечер. Она не любила праздники, не видела смысла во всей этой беготне за подарками, за мелкими вещами, в которых нет никакой практической ценности. Но этот бред нравился Мэл... Севике пришлось мириться. В её представлении было невозможно поступить иначе, не с человеком, который принял её шрамы и пропустил через себя её боль. Севика никогда не признает, что до сих пор на внутренней стороне одного из рукавов носит крошечную (по сравнению с её-то рукой) брошку золотой рыбы, водившейся только в искусственно созданных прудах Пилтовера. Это было чем-то особенным, сама Мэл отличалась от других. Силко видел перед собой Заун, людей... Конечно, он считался с Севикой, но последнее слово всегда было за ним. По большому счету, ей больше и некого привести в пример. С Вандером не заладилось чуть ли не с самого начала, она сама и не поняла, когда стала относиться к нему и его взглядам настолько предвзято, а с Джинкс... Что ж, Севика в каком-то извращенном смысле... Заботилась о ней? Поначалу по наставлению Силко, а следом это вошло в привычку. С Мэл же, даже если Медарда сама принимала сторону в конфликте, здраво оценив ситуацию, дело обстояло сложнее. Словно с Севикой по-настоящему советовались. Словно окончательное решение всегда было их общим, а не чьим-то. Для самой заунки подобное равнялось с окончанием препирательства между Нижним и Верхним городом. Штилем в море, который, она надеялась, не прервет шторм. Этому не суждено было сбыться, но Севика хранила в себе тёплые воспоминания о двух красных атласных лентах (пришлось незаметно отправить штору из кабинета Силко на переработку), которые она таки подарила Мэл после "ареста" подопечной. Узкие ладони опустились на открытые уши, и звуки начали постепенно становиться тише. Севика даже не вздохнула, машинально не потянулась в сторону рукоятки верного ножа, как было всегда, вплоть до тех случаев, когда Мэл по ночам ходила воды выпить (какими бы редкими ни были их общие ночи). Слышала, не физически, короткими волосами на затылке чувствовала исходящую вибрацию. В последнее время приближение Мэл почти постоянно так ощущалось, что одновременно и беспокоило, и успокаивало. Мэл села на соседний стул, не поморщившись от вида пошарпанной обивки. В ней всё время что-то менялось, в том числе и отношение к Нижнему городу. Здесь Севика чувствовала свою собственную победу. – То же самое, - кинула она бармену, и тот, увидев, в каком состоянии находятся женщины, предусмотрительно оставил перед ними остатки рома в бутылке, после чего ретировался. Мэл вздохнула и сняла капюшон. - Снова участвуешь в этих драчках? – Люди всё ещё жаждат справедливости, и я её им даю, - Севика повертела стакан в пальцах: отношения с Пилтовером начали налаживаться, но мелкие стычки между нищими и людьми зажиточными всё ещё имели место быть, а самые серьёзные и вовсе приходилось разрешать Севике. И, как и в этот раз, не обходилось без сопутствующего ущерба. Пара чужих вывернутых рук, ссадины и неглубокое ножевое ранение вдоль своей руки – ничего такого, что не подлежало бы лечению или восстановлению, но неприятно. Но это имело свои плоды, что было немаловажно. – Это добром не кончится, - прошипела Мэл, придвигая стул, на котором сидела, к соседнему, и выпила с донышка стакана. – И что? - Севику позаботились действия женщины рядом: войнушка городов закалила её, сделав крепче стали. И ценнее, кстати, тоже. Севика не могла избавиться от стремления встать перед ней, прикрыть спиной, зная, что та, если верить россказням о магах, с лёгкостью может испепелить её на месте. Мэл сжала пальцами переносицу, но в ответ на откровенный выпад ничего говорить не стала. Севика отвернулась от неё, и потянулась за бутылкой, оставленной на углу стойки, как вдруг сжала зубы: кожа натянулась, небрежные и грубые, наложенные протезом, нити шва были близки к тому, чтобы сдать свои позиции. Маг (Севика понятия не имела, допустимо ли ей даже в шуточной манере, но назвать её хоть разок ведьмой) не стала терпеть её ухищрений и привстала, переставив бутылку ближе. Севика посмотрела на неё, и в глазах промелькнула благодарность. Тихая, шепчущая, но настоящая. – Чем на этот раз? - спросила Мэл, окончательно поднимаясь на ноги и обходя Севику, с неприсущим нетерпением разматывая бинт. Та не противилась – вот уж точно что хорошо бы не закончилось, так это драка с любимой женщиной, которая просто хочет помочь и не дать истечь кровью (это мозг Севики утрировал, конечно, но кровотечение вполне могло восстановиться). Некрасивые края раны предстали взгляду Медарды, и та вопросительно приподняла бровь. Севика ловила каждое это движение, впитывала, и вовсе не потому, что скоро они перестанут быть реальными, а потому, что перемены меняют всех их. В том числе и Мэл. И наблюдать за контрастом поведения советницы в восстановленном Совете и вне его было... Очень занимательно. – Простой нож, - голос подвёл Севику, хрипотца вырвалась на поверхность, и она сдалась. - С зазубринами, может, один хрен разберёт пристрастия этих идиотов. Не твой профиль, Мэл. – А ты хочешь, чтобы я только магической аурой занималась? - то, что ответа не последовало, говорило лучше любых обманчивых словосочетаний. Мэл язвительно сощурила глаза и несколько раз повертела руку, разглядывая получше, на самом деле выискивая, в какой стороне лучше спрятать свои глаза, где плескалась злость, пара капель грусти и обеспокоенность безопасностью своей любви. Это затягивалось, и Севика уже хотела отстраниться, чтобы уйти в кабинет наверх, чтобы пару дней мять головой подушку и зализывать раны (и ведь даже не от физического ранения, а от предстоящего расставания). А потом бы отправилась на очередное заседание Совета... И по кругу. Как бы сказал кто-то с рынков – схема дом-работа-дом-работа... Вот только какого-то работягу, в отличие от Севики, кто-то такой же работящий дожидался бы за закрытой дверью дома. Золотистая магия хлопьями покрывала рану, отчего-то Севике привиделись бабочки. Тонкие, словно вылитые из металла, золотые бабочки, а не пораженные токсичными выбросами. И по мере того, как магия продвигалась по руке, Мэл свободной рукой медленными, осторожными движениями вытаскивала нитку. – Почему же ты так стараешься мне поднасрать? - очередная короткая претензия рассмешила Севику. Вот уж точно – поднабралась. Заун поглощает и пилтоверцев, смакуя свежий улов на зубах. Попавших вниз он дробит, мнет под себя, полностью изменяя их. Мэл держалась до волшебного хорошо. - Лечить тебя теперь. С каждым движением боль уменьшалась, как и возможность Севики реализовать свой план по пряткам в узкой комнате, чтобы пропустить долгие прощания. Ей подобное не нравилось еще с первого свидания, когда она потеряла любую надежду, решая изжарить изнутри всё живое, чтобы не вспомнить о напущенной особе, как спустя месяц получила письмо, офоомленное слишком богато, чтобы быть кем-то из местных. – Я думаю, что будет так, - снова обратила на себя внимание Мэл, кивнув на заживающую кожу. - Шрам останется, да ты бы и так захотела оставить, я так думаю. Севика не могла отрицать подобного. В Зауне устоялось так, что опрятных и прилизанных, каких с распростертыми объятиями примут в Пилтовере, могут приплести к слабым. А шрамы могут помочь завлечь на свою сторону рыбу покрупнее. Она кивнула: – Проницательно, как всегда. Мэл улыбнулась и прикоснулась губами к узкой полосе проступающего шрама, после этого постепенно проходясь по всей его длине. Севика не всегда понимала такого, но ни разу не возражала. Предварительно тяжело было не потерпеть подобное, а принять, что ей это нравится. Хотелось, чтобы это была Мэл, которая была настоящим произведением искусства, как те, что были у той дома. Лучший дипломат, чуткий слушатель, Севике многому можно было у неё и поучиться. А ещё можно было просто любить. Мэл могла быть властной, забирать то, что, как она думала, обязано принадлежать ей. За редким исключением, каким выступала Севика. Она была хорьком, который при первой попытке загнать в узкие рамки клетки, сделать себя сувениром или экспонатом, прогрызёт дыру в голове неосторожного охотника. Она всегда билась, выступала против, проносила своё мнение в массы (попутно пронося мимо них проломленный череп кого-то из оживленной толпы, даже если это было на словах), и в этом они обе были похожи. Севика видела эту еле ощутимую схожесть в глубине светившихся магией глаз, от которых невозможно было отвести взгляда, чувствовала самим сердцем, о котором думали, что оно умерло, задохнулось парами и смрадом отходов. И Севике ужасно хотелось прикоснуться к ней, почувствовать Мэл ближе. И вот так каждый раз, как будто в первый. Севика знала, что Мэл всё ощущает. Эмпаты настолько чувствительны, что хватит одной волны, не то что целого шторма эмоций, чтобы заставить их читать других людей. Первой жуть как хотелось прочувствовать это вместе с ней. И она окунается в свои чувства, обматывая их красными лентами и поднося Мэл как подарок. Она наклоняется и сминает чужие губы, стараясь найти в себе силы не выпустить энергию, не торопиться. Мэл отвечает, из головы вылетают любые пафосные словечки, остаются только Севика и её губы, отливавшие темно-фиолетовым в свете бара, сменившемся на голубой. И когда они отстраняются, они вдвоём смотрят друг на друга. – Я скоро отправляюсь, - Мэл первой нарушила тишину. Это было не самым лучшим из арсенала того, что можно было сказать, но Севика не привередничала. Раз уж воняющая рыба порой была очень даже ничего, если её дать в руки подготовленному повару, то и здесь можно было найти выход. – Завтра это не всегда означает "скоро". Губы скользнули по шершавой коже возле губ, сдвигаясь к щеке ещё раз, как бы подтверждая правдивость замечания, прежде чем Мэл слегка ткнулась носом в шею Севики. Та чувствовала, что эта поездка ей тоже даётся тяжело. Но, по правде говоря, сказать ей было нечего. К счастью, Мэл снова решила за неё эту проблему. Её мимолётно пролетевшая мысль застряла где-то внутри, словно уцепившись тонкими лапами, и тихая просьба повисла в воздухе: – Как закончишь, заплети мне её в волосы, - изящная кисть вложила поверх мозолистых пальцев одну из красных лент. Севика отлично помнила, куда ей необходимо будет явиться вслед за исчезнувшей тенью Медарды, и залпом осушила стакан, оставляя монеты и за вторую гостью. Звуки снова обрели свою яркость вместе с улучшившимся настроением. Не исключено, что все ещё не настолько безнадёжно испорчено в том свидании, как она думала, раз Мэл не покинула её ещё тогда.