Безликая месть

Снег хрустел под их сапогами так противно, когда они шли по узким улочкам города Астрид. Ветер, пронизывающий до самых глубин, свистел хором между домами. Город, скованный льдом и снегом, казался застывшим во времени, его обитатели, закутанные в меха и платки, были не более чем замерзшими статуями. Дома громоздились по обеим сторонам узких улочек, их остроконечные крыши были покрыты толстым слоем снега, образуя причудливые сугробы. Окна, затянутые ледяными узорами, тускло мерцали. Астрид, словно уснувший зверь, дышал лишь едва заметным паром из труб, затерянных среди белоснежного одеяла. Их шаги были неровными, и лишь иногда отзвуки дыхания нарушали тишину, царившую над городом. Плечи устало опущены, головы склонены — они шли, пробираясь сквозь этот застывший мир, пытаясь разгадать его ледяную загадку. Холодные объятия метели заставляли их плотнее кутаться в меха, но даже сквозь толстые слои одежды чувствовалась неуловимая хватка зимы. И вот посреди этого ледяного хаоса, будто маяк, венчающий мир, возвышалась снежная гора. Она была похожа на исполинского спящего дракона, покрытого чешуёй изо льда и снега. А на самой её вершине, как корона, возвышался замок. Серый камень, сросшийся со скалой, выделялся на фоне белизны. Его остроконечные башни, подобно пальцам, тянулись к небу, а тёмные бойницы, как глаза хищника, смотрели на город. Этот замок был отголоском древних сказок, местом, где, по слухам, обитали Спутница и Виверна. Согласно книжным страницам и шёпоту у каминов, это был не просто замок, а врата в иное измерение. Говорили, что он был полон тайн, загадок и неизведанных сил. Его обитательница, то ли прекрасная дева, то ли древняя ведьма, в союзе с крылатым зверем, что по большей части удивляло. Они шли вперёд, не отрывая взглядов от вершины горы, где замок казался одновременно манящим и пугающим. Астрид с его ледяной тишиной и замёрзшими домами отошёл на второй план, превратившись в декорации для этой эпической саги, а впереди возвышался замок, таящий в себе разгадку их путешествия. Холод и усталость не могли остановить их, ибо ими двигало не только желание познать тайну, но и страх перед тем, что может их ждать в ледяных объятиях Спутницы и её крылатого спутника. Красноволосый юноша, находясь на небесах, с восторгом рассказывал об этом городе. За время, проведённое в компании дочери морских пучин и короля Сларка, он успел услышать множество удивительных историй и сказок. Парень помогал девочке добраться до дома, и они делились своими впечатлениями. Но сейчас... Это что-то страшное. Морозный ветер на миг затих, всё живое замерло в ожидании. И тогда из-за снежных облаков, по ощущениям, осколок самого льда, вынырнула Виверна. Её чешуя — это тысячи ледяных осколков, играющих на солнце, которые ослепляли своим блеском. Она была не просто драконом, а воплощением самой зимы, вырвавшейся из недр ледяных гор. Её огромные перепончатые крылья, отчасти похожие на паруса из замёрзшего тумана, рассекали воздух, оставляя за собой шлейф искрящегося инея. Каждый взмах крыльев вызывал порывы ледяного ветра, которые проносились по городу дыханием самой стужи. Её тело, длинное и гибкое, было покрыто заострёнными пластинами, похожими на ледяные шипы, а длинный хвост, украшенный острыми наростами, извивался в воздухе. Её голова, увенчанная костяными рогами, была хищной и изящной одновременно. Глаза, два горящих сапфира, пронизывали всё вокруг, их взгляд был холоден и беспощаден. Казалось, что она видит всё и вся, проникая взглядом в самые потаённые уголки человеческих душ. Она парила над городом, подобно ледяной тени на заснеженных улицах и замёрзших домах. Каждый, кто был внизу, чувствовал её присутствие, её взгляд, ледяная игла, впивающаяся в сердце, вызывая трепет и благоговейный ужас. Жители, высыпавшие на улицы, замерли, подняв головы, и с благоговением смотрели на величественное создание. И на спине виверны, словно жемчужина в ледяной оправе, сидела дева. Ее голубые одеяния, осколки неба, ниспадали каскадом вниз, а длинные волосы цвета морозного рассвета развевались на ветру. Ее бледное и безупречное лицо было спокойным и бесстрастным. Глаза цвета льда смотрели вниз, полные мудрости и таинственности. В руке она держала посох, сделанный из кристально чистого льда, сверкающего в солнечных лучах. Навершие посоха венчал сапфир, излучающий мягкий голубоватый свет. Казалось, что она была не просто наездницей, а частью виверны, их союз был един, их сила — неразделима. Она была воплощение зимы, её королева, повелительница ледяного царства. И они летели над городом, яко божественной каре, напоминая всем смертным о силе и величии зимы, о власти холода и льда, о том, что даже в этом, казалось бы, застывшем мире есть место чуду и ужасу. Виверна и дева, это два осколка одной ледяной души, парили в небе, и их присутствие было одновременно пугающим и завораживающим, заставляя всех вокруг трепетать в благоговейном молчании. Даззл указал на летящего дракона, и Хускар кивнул в ответ, подтверждая, что это не миф, а реальность. Глаза дракона засветились, когда он заметил чужаков. Её рычание наполнило воздух, и от ударной волны звука с крыш домов жалобно посыпался снег. Крылья виверны стремительно рассекли воздух, и она ринулась вниз по команде девочки, сидевшей на её спине. В это время суток ледяной город обычно погружался в оцепенение, и его обитатели предпочитали уютное тепло своих домов. Прижавшись к подушкам или укрывшись толстыми одеялами, они растворялись в уютном коконе, отгородившись от внешнего мира. Даже двое бессмертных богов, чьи тела не нуждались во сне и чья сила обычно позволяла им не замечать холод, испытывали искушение поддаться желанию спрятаться от пронизывающего холода и укрыться от ледяного дыхания зимы. -Стойте, чужаки, дальше вам прохода нет! Зачем пожаловали?-Сказала девушка, спрыгнув с дракона, который только что приземлился. Судя по всему, она тут заправляющая, хотя Свен об этом не упомянул. Движение Хускара было спокойным. Он метнул руку в перчатке под полы своей куртки, и там, в глубине слоев теплой одежды, пальцы начали осторожные, точные поиски. Кожа перчатки, смятая от холода, поскрипывала, пока его рука рылась в темных недрах одежды. Наконец, пальцы коснулись гладкой, холодной поверхности – это был тот самый нефрит. Он выудил его наружу, и на свет явилось небольшое, но значимое сокровище. Нефрит был не просто куском камня, он был обрамлен золотой лекальной оправой, подобно священному артефакту, каждый изгиб и выпуклость которой были выполнены с тончайшей точностью. Парень, бережно сжимая его в руке, боясь разбить, вытащил этот предмет на свет, и в глазах вспыхнуло какое-то непонятное сочетание решительности и надежды. Ледяная женщина в изумлении ахнула, увидев в чужих руках зеленоватый нефрит. -Где ты его взял?- -Мой родственник отправил меня к вам с поручением передать этот камень, и тогда вы сможете рассказать мне то, что меня интересует- -Всё зависит от вопроса. В любом случае, обсудим это в замке, на улице сегодня невыносимая стужа. Прошу вас следовать за нами.-Выражение её лица стало более мягким и приветливым, чем когда она впервые увидела их на своей территории. -На это гору!?-Воскликнул Прист с удивлённым выражением лица. Да им туда подниматься целую вечность! -Нет-нет. Мы доберёмся. Виверна, ты ведь поможешь мне доставить гостей к нам домой?-Она произнесла это, и ее голос, как ни парадоксально, прозвучал умиротворяюще, пока рука успокаивала честность зверя, проводя по носу. Пасть приоткрылась, и из неё донёсся слабый рык, а затем последовал короткий ответ.-Да-Её огромные крылья распластались на снегу, покрываясь льдом, и создавали удобную лестницу для восхождения. Ведь размеры этого чудовища были поистине впечатляющими.Прист удивлённо приподнял брови, поскольку не ожидал услышать говорящего дракона. ********** Замок, изваяние самого холода, возвышался на вершине горы, подобно цитадели, сотканной из ледяных осколков и замёрзших туманов. На первый взгляд стены казались хаотичным нагромождением сосулек, ледяных кирпичей и обрушившихся колонн. Снаружи замок был пропитан аурой незыблемого холода, обещая ледяную смерть любому, кто осмелится нарушить его покой. Но стоило переступить порог, как морозный покров отступал. Внутри замок окутывал теплом, заключая в кокон из мягкого света и приглушённых теней. Высоченные потолки уходили ввысь, теряясь в полумраке, украшенные причудливой лепниной. Каменные стены, казалось, были чешуёй древнего змея, отполированной до блеска, отражая свет факелов и ламп, отбрасывая блики на резные полы и причудливые гобелены, на которых, казалось, оживали древние сказания. Длинные коридоры, словно вены исполинского существа, уходили вглубь замка, маня своими тайнами. Каждый поворот, каждый проход казались порталом в иную эпоху, в иной мир, наполненный отголосками прошлого и тенями настоящего. А в самом сердце этого лабиринта, в центре особняка, стоял круглый стол, как алтарь, вокруг которого выстроились восемь стульев, на трех из них восседала дева и двое парней. Их резные спинки были украшены причудливыми узорами, письменами древних цивилизаций. Этот стол казался не просто мебелью, а сердцем замка, местом силы, где, возможно, вершились судьбы и плелись интриги. Особое внимание привлекали книжные полки, возвышавшиеся до самого потолка, можно было спокойно сказать — «стены из знаний и мудрости». Бесчисленное множество книг, переплетённых в кожу, пергамент и даже лёд, украшали их, как живые существа. Казалось, что каждый том был наполнен собственным духом, своим секретом, ожидающим того, кто осмелится его открыть. Аромат старой бумаги и пыли, смешанный с запахом воска и ладана, наполнял воздух, окутывая посетителей аурой таинственности и древности. Большинство комнат, расположенных вдали от основных коридоров, были спальнями. Изначально они были простыми, но уютными, предназначенными для слуг или гостей, давно покинувших этот мир. В каждой комнате сохранились отголоски прошлого, немые свидетельства того, что когда-то здесь кипела жизнь. Но сейчас в этом ледяном особняке обитали лишь двое: Виверна, зимний дракон, чьё дыхание пронизывало каждый уголок замка, и ледяная дева, чья хрупкая красота была одновременно завораживающей и пугающей. Помимо спален, здесь были и другие комнаты: просторная столовая с тяжёлой деревянной мебелью, оружейная с оружием, от которого веяло древней магией, и многие другие помещения, каждое со своей уникальной атмосферой, каждое со своей тайной. Замок — это не просто здание, а настоящий живой организм, наполненный множеством помещений и переходов, которые хранят в себе тайны и секреты, готовые вот-вот раскрыться. В то время как посреди зала эхом раздался возглас. -Серьезно?- -Что?- -Ты принёс мне это старинное сокровище, а я должна ответить на такой незначительный вопрос?- -Ну,да?- Вдали послышался стук каблучков, и из-за стены появилась изящная женщина. В руках она держала книгу и поднос с чашками чая. В замке было тепло, и девушки могли не беспокоиться о холоде. Однако их смущал «быдловатый» юноша, сидевший напротив. Его торс не был ничем прикрыт, и это вызывало недоумение. Если бы юношу спросили, он, вероятно, ответил бы, что так принято. Но в большинстве случаев подобное поведение считается некультурным. А как же этикет и прочие правила приличия? -Ну наконец! В другой раз надену шубу потолще, холод собачий.- -Мне кажется, ты преувеличиваешь.- -Что ж, пора бы нам познакомиться.-Дева улыбнулась и указала на себя пальцем.-Я Кристал Мейден, но вы можете звать меня Рилай. А это моя подруга, тот самый дракон, её зовут Аурот.- -Понятно,-произнес Хускар с нарочитой невозмутимостью, пытаясь скрыть удивление, которое тенью промелькнуло в глубине его глаз. Он сделал вид, что превращение человека в дракона и вообще вся абсурдность ситуации не вызвали у него ни малейшего шока, хотя внутри кружились вопросы и изумление. -А вы?..- -Хускар, Даззл-Кратко ответил парень, указывая рукой на своего друга, которого девушки осмотрели с удивлением. Рилай, словно порыв ветра, подлетела к нему и, не обращая внимания на явное недовольство, с жадным любопытством принялась вертеть в руках кулон, украшенный рубином. Этот бесцеремонный интерес ощутимо вывел бога тьмы из равновесия, и он, стараясь сохранить видимость учтивости, деликатно отстранил ее, скрывая ожерелье от ее настойчивого внимания и любых посторонних взглядов. -Это невежливо. Если вас заинтересовала моя вещь, вы могли бы сказать об этом, а не срывать её с моей шеи.- -Какой красивый! А... Да, извините, мы же ещё толком не познакомились. Так зачем тебе Варлорд и Спирит?-Она уселась обратно и глазами внимательно очертила кулон снова. Парни переглянулись между собой, но вскоре один из них вздохнул, и беловолосый прервал нависшую в воздухе тишину.-Он хочет мести. Двое названных когда-то сожгли деревню и убили его мать.- -Как грустно, но я не могу вам помешать. Вы выполнили свою часть уговора с лавкой Сина, и теперь у меня есть нефритовый камень моей сестры. Он настоящий, а значит, всё хорошо.-Дева, тихо щёлкнув пальцами, открывая врата иного мира, вызвала к жизни явь посреди стола — портал, источающий багровое сияние. На его поверхности, отражение в кровавом зеркале, проступило чужое лицо, искажённое яростью битвы. Голубые пряди волос, как замёрзшие струи, обрамляли горбатый нос, а повязка, скрывающая один глаз, придавала облику зловещую таинственность. Кожа цвета запекшейся крови пылала на фоне окружающего света, свидетельствуя о жестокой схватке. В руках сверкал ятаган, зелёные прожилки которого вспыхивали при каждом движении, заключая в себе ядовитую магию. В одно мгновение он отразил удар, а в следующее — голова противника отделилась от тела, фонтанируя багряным каскадом.-Он тебе нужен?- Взгляд воина, прикованный к отражению, был полон такой ненависти, что казалось, будто он пытается испепелить одним лишь взглядом. Зрачки расширились, а радужки вспыхнули зловещим красным огнём. Каждая мышца лица напряглась, обнажая белые кости челюсти. Губы сжались в тонкую бледную линию, а уголки рта опустились, словно сломанные крылья, выражая крайнее отвращение и ярость. Кулаки сжались так сильно, что костяшки пальцев побелели, а вены на руках вздулись, готовые лопнуть от напряжения. Его пальцы впивались в ладони, ненарочно, но пытаясь проткнуть кожу и вырваться наружу, выражая крайнюю степень ненависти и желание причинить вред. В глазах не было ничего, кроме ненависти, которая, казалось, исходила от него, подобно ядовитым парам, отравляя всё вокруг. Отражение напротив, казалось, лишь разжигало пламя ярости, подливая масла в огонь. Он был готов разорвать на части того, кого видел перед собой, гнев был таким сильным, что казался почти осязаемым. Когда мужчина увидел, что его товарищ встревожен, он накрыл его кулак своей ладонью.Тот едва не подпрыгнул от неожиданности, уставившись на своего соседа. -Да,это он,вернее,один из них.-Пробурчал себе под нос воин. -Прекрасно. Второй находится неподалёку. Если найдёте одного, то найдёте и второго.- -Как нам его найти, если мы видим его всего пару секунд в зеркале?-Даззл с недоумением взглянул на неё, не в силах понять, о чём говорит эта странная «ледяная баба». Он так прозвал её ещё с самого начала их первой встречи. -Ох, вы, наверное, считаете меня глупенькой? Конечно же, я понимаю, что вам требуется помощник. И этот малыш станет им для вас!-Девушка взмахнула рукой, и в ладонях Хускара появился маленький снеговичок. Он был таким миниатюрным, но при этом таким очаровательным!Юноша несколько раз моргнул и рассмеялся, сравнивая его рост с размером своей ладони. Он был немного выше среднего пальца. -Что это за чудак?- -Не оскорбляй его! Иначе он может обидеться, уйти и больше не станет помогать тебе.-Девочка погладила своими пальчиками головку ледяного существа и встала со стула.-Что ж, я полагаю, вы устали после дороги и нуждаетесь в отдыхе и восстановлении сил. Пожалуйста, следуйте за мной. Я предоставлю вам комнату для ночлега. Однако мой муж будет против ваших ночных прогулок, поэтому рекомендую вам хорошо выспаться и отправиться в путь с рассветом, без фокусов.- Даззл лишь пожал плечами, не выражая ни малейшего протеста. Внутренне смирившись с ситуацией, он медленно, но уверенно поднялся на ноги. Его суставы, словно старые шестерёнки, заскрипели, протестуя против долгого бездействия, а ноги, казалось, наполнились покалывающими иголками и онемели от пребывания на столь неудобном сиденье. Он слегка пошевелил ими, пробуждая в них жизнь, и, убедившись, что они готовы к дальнейшему путешествию, последовал за девушкой. Она уверенно двигалась вперёд, прокладывая путь через запутанные лабиринты длинных коридоров, казавшихся бесконечными артериями замка. Её шаги звучали тихо, но эхом отдавались в каменных стенах. Позади них шёл красноволосый парень. Его внимание, казалось, было полностью поглощено маленьким снеговичком, зажатым в ладошках. Его ручки, маленькие исследователи, тщательно изучали каждый изгиб и бугорок фигурки, а взгляд был полон детского изумления и очарования. Он шёл, не отрывая глаз от своего трофея, словно снеговик был единственным, что существовало в этом мире, затерявшись в своей крошечной и забавной реальности. Спальня в ледяном замке, вопреки обманчивому впечатлению от его внешней ледяной оболочки, представляла собой островок тепла и уюта — спрятанный секрет в сердце снежной крепости. Стены, выложенные из серого отполированного камня, не были холодными и безжизненными, а наоборот, дышали теплом благодаря мягким ворсистым гобеленам, на которых переплетались узоры в тёплых приглушённых тонах: бордовом, золотистом и терракотовом. Эти гобелены изображали сцены из древних легенд и мифов, создавая атмосферу загадочности и умиротворения. Пол был устлан толстым пушистым ковром нежного кремового цвета, в котором так и хотелось утонуть босыми ногами. Он поглощал звуки шагов, создавая в комнате ощущение тишины и покоя. В углу у стены возвышался камин, подобно каменному дракону, из пасти которого вырывалось живое пламя, отбрасывая пляшущие тени на стены и потолок. Жар от пламени наполнял комнату теплом, создавая ощущение домашнего очага, и в его отблесках всё казалось более мягким и уютным. В центре комнаты стояла широкая деревянная кровать из тёмного дуба с резными спинками и ножками. На ней возвышалась гора мягких подушек разных форм и размеров, обтянутых шёлком и бархатом, а также толстое пуховое одеяло. Рядом с кроватью стояла небольшая тумбочка с лампой, чей мягкий янтарный свет дополнял атмосферу тепла и уюта. Воздух в спальне был наполнен лёгким ароматом трав и специй, словно запахом далёкого летнего сада, напоминая о тепле, который делал эту комнату оазисом покоя в самом сердце ледяного царства. Эта спальня была не просто местом для сна, а убежищем, где можно было отдохнуть, расслабиться и набраться сил, спрятавшись от холода и суеты внешнего мира. -Мы будем спать вдвоем?- -Я полагала, что вам будет комфортно, но если вы настаиваете, я могу предоставить вам ещё одну, хотя, на мой взгляд, этого будет достаточно.- -Нет-нет, просто уточнил- -Тогда я пойду. Набирайтесь сил.- Девушка шумно вздохнула и вышла, захлопнув за собой дверь. -Она оказала такой комфорт, скорее, из-за своей сестры, а на самом деле она та ещё чудачка.- -М..да- Мальчонку волновало далеко не это,он тонул. Медленно, но неумолимо его захлестывали волны чувств, которые с каждой минутой становились все сильнее и беспощаднее. Это было не просто восхищение или симпатия, это было нечто большее, нечто, что тянуло его на дно с неотвратимой силой. Его сердце, словно пойманная птица, бешено колотилось в груди, готовое вырваться наружу при одном только упоминании его имени. В животе порхали бабочки, превращаясь в целый рой, вызывая то приятное покалывание, то легкое головокружение. Когда он видел его, весь мир вокруг исчезал, и в фокусе оставался только он — его улыбка, его глаза, его движения. Он ловил каждое его слово, каждый взгляд, каждое прикосновение, это были самые драгоценные моменты, которые нужно было бережно хранить в памяти. Его присутствие наполняло сердце теплом, но в то же время вызывало лёгкое волнение,предчувствие бури. Мысли о нём постоянно крутились в голове, они были как навязчивая мелодия, не давая покоя. Он представлял их последующие разговоры, смех, встречи,будто писал любовный роман в своём воображении. Он мечтал о том, чтобы быть ближе, чтобы делиться с ним своими тайнами, чтобы просто быть рядом, ощущая его тепло. Но в то же время его сковывал страх — страх признаться в своих чувствах, страх быть отвергнутым, страх потерять то, что у них уже было. Его чувства были подобны бушующему океану, полному тайн и опасностей. То он погружался в мягкую и уютную глубину любви, то его выбрасывало на поверхность волнами страха и неуверенности. Он был пленником собственных чувств, и чем сильнее он пытался сопротивляться, тем сильнее они поглощали его.Чернобог тонул в этом сладостном омуте, теряя голову и рассудок, зная, что выход есть, но не желая его искать. Он отдавался этим чувствам целиком, отдаваясь на волю волн, готовый покориться их неизбежной силе.Но боялся. Хускар испытывал невероятный страх перед признанием. Ему казалось, что он заблуждается.Точно!Они же так и не договорили на счет...ну,той самой темы,которую изначально поднял Даззл. Мужчина щелкнул пальцами, и по его телу пробежала рябь, меняя одежду. Теперь его длинные белые волосы ниспадали на спину, а на груди красовалась тёмная пижама на пуговицах. Спальные штаны были закреплены на бёдрах резинкой, что не вызывало особого удивления.Не обращая внимания на происходящее вокруг, он устроился на одном краю кровати. -Даззл- Бог тьмы решил, что это знак, и ему тоже нужно переодеться. Он щёлкнул пальцами, и у парнишки на теле появились шорты и футболка. Хускар присел на край кровати с другой стороны и зарылся руками в волосы. -Не желаешь ли ты побеседовать со мной?- -О чём,что тебя беспокоит?-Словно очнувшись от забытья, он приоткрыл веки, вновь открывая взору окружающий мир. Шадоу приподнялся на локте и, перевернувшись на другой бок, посмотрел на своего товарища. -Ты меня любишь?- В воздухе на время повисла тишина.Оба молчали,не зная что именно сказать.Они уже многое пережили вместе, их отношения стали крепкими и доверительными. Их спокойно можно было назвать лучшими друзьями. Однако сейчас, кажется, пришло время каждому из них задуматься о том, кем они являются друг для друга и стоит ли им переходить определённую границу. -Послушай. Как бы то ни звучало, из Астрида выбраться без меня ты не сможешь. Потерпи немного, и я свалю.- -Зачем?-Хускар не понимал, к чему сейчас эти слова. -Я не знаю, как поступить в этой ситуации. Мне так не хочется ничего решать.Я люблю тебя, это неоспоримо. Но, учитывая разницу в возрасте и наши перспективы, нам не суждено быть вместе.- -Плохой из тебя пророк- -Может-Он смотрел на него с тихой улыбкой, в которой читались принятие и спокойствие. В глазах не было ни тоски, ни напора, лишь мягкое понимание. Он не торопил события, не ставил ультиматумов, просто был рядом, готовый поддержать, когда потребуется. В каждом его жесте сквозило терпение, словно он знал, что их путь предопределён и время лишь расставит всё по своим местам. Его любовь была тихой гаванью, где можно было укрыться от любых бурь. -Какова вероятность, что мы могли бы быть вместе?- -Хах.Вот так просто, без всяких обиняков, ты хочешь сказать, что предлагаешь мне встречаться?- Его ладони вспотели, подобно ледяным кубикам, тая от волнения. Сердце билось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, отбивая чечётку о рёбра. Слова застревали в горле, не желая складываться в связное предложение. Он то и дело нервно теребил край футболки, пытаясь ухватиться за ускользающую уверенность. Взгляд бегал по стенкам, выдавая его смятение и страх перед неизбежным. -Я не знаю.А ты согласишься?- -Глупый вопрос. Мне казалось, ты всё понял уже очень давно. Но сможешь ли ты построить первые отношения с божеством, а не с обычным человеком? Мои стандарты довольно высоки.- Хускар умолк и закрыл лицо руками. Его охватило смущением. Почему? Почему даже мысль об этом вызывает такую реакцию? Сначала ветер нежно коснулся его спины, а затем мягко прошёлся по правому плечу. В это же мгновение чьи-то пальцы, лёгкие, словно пёрышко, ласково погладили по щекам, убирая чужие руки. На лице появилась тёплая и светлая улыбка. -Ты хочешь?-Переспросил его мужчина. -Не станет ли это препятствием для моих странствий и справедливого наказания?- -Кто знает, кто знает...- Зная, что ответ Приста, каким бы он ни был, не смог бы изменить предопределённость его собственных чувств, он ощущал в сердце странную смесь смирения и беспокойства. Словно мудрый наблюдатель, он понимал, что воля разума бессильна перед могуществом сердечных порывов. Он мог сколько угодно убеждать себя в обратном, пытаться логически рассуждать о том, каким должен быть его путь, но против этого мощного потока чувств, возникшего в глубине его души, он был бессилен. Его сердце уже сделало свой выбор, твёрдо и непоколебимо, и никакой внешний ответ не мог изменить эту внутреннюю реальность. Оно было словно компас, указывающий на единственное направление, как бы он ни хотел изменить курс. Он был готов принять любой исход разговора не потому, что не придавал значения словам Приста, а потому, что понимал, что истина его чувств лежит гораздо глубже, чем любые слова или решения. Его любовь, подобно могучему дереву, укоренилась в его душе, и никакие порывы ветра или бури не могли её вырвать. Он знал, что бы ни случилось, его сердце останется верным себе, неподвластным никаким внешним влияниям. Его пальцы нежно соскользнули с щёк и переместились на шею, где сомкнулись в трепетном объятии. Сердце забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Он понял, что момент настал: либо сейчас, либо никогда. Больше не было сил оставаться в подвешенном состоянии, подобно беглецу, вечно скрывающемуся от самого себя. Хускар поднялся, и их взгляды встретились,два магнита, притянувшиеся друг к другу и не желающие отпускать. Лишних слов не потребовалось, чтобы понять, как сильно парень переживает, но кладет свои руки на чужую талию, обвивая. Затем он подался вперед, и их губы соприкоснулись в легком поцелуе, робком и невесомом, словно прикосновение лепестков цветка. В отличие от него, неопытного в подобных делах, губы его партнера были нежными и умелыми. Подобно пламени, их губы слились в едином порыве, озаряя все вокруг теплом любви. Этот мимолетный контакт, случайное прикосновение, оставляло после себя волнение, наполнив воздух предчувствием. Такое прикосновение вызвало электрический разряд. Прист улыбнулся и уткнулся носом в чужое плечо. -Я убеждён, что ты не будешь сожалеть о своём выборе. Однако окончательное решение остаётся за тобой.- -Мне сложно ответить на этот вопрос. Главное, что я счастлив, находясь рядом. Спасибо.- -Не говори глупости.-Даззл неожиданно засмеялся,отчего Хускар слегка испугался. -Что?- -Ну представь себе. Ты парень, который не умеет целоваться. Придётся тебя учить. Ты даже не видел обнажённых тел. Выходит, тебе придётся освоить и интимные практики, которым обучать тебя придётся тоже мне. Мужику около двух тысяч лет, а он будет страдать такой фигнёй.- Парень не произнёс ни слова, лишь отвёл взгляд. Воспоминания о том сне нахлынули на него, и он зажмурился, словно желая скрыться от всего мира. -Ладно,пора ложиться спать. Завтра всё обсудим.-Мимолетный поцелуй коснулся лба воина, вызвав у него лучезарную улыбку. Он с ещё большей силой сжал в объятиях чужое тело. И вправду..стоило бы немного отдохнуть. ***** Стены выкрашены в светлый, немного выцветший цвет, может быть, бледно-голубой или бежевый. На полу простые деревянные половицы, местами потертые от времени. В углу стоит массивная печь, выкрашенная в белый цвет, рядом с ней лежат поленья. У окна — небольшой стол, накрытый клеенкой, и несколько простых деревянных стульев. На стенах — пара незамысловатых картинок в рамках, возможно, пейзаж или натюрморт. На окне — лёгкие ситцевые занавески, пропускающие солнечный свет. В комнате просторно и уютно, но без излишеств. Обстановка спокойная и располагающая к отдыху. -Лиралей, ты ведь осознаёшь, что этот ребёнок не наш, давай вернём его в настоящую семью.- Молодая девушка, чьи глаза, когда-то полные жизни и радости, сейчас застилает пелена горя. В них плещутся боль, отчаяние и какая-то обречённая решимость. Она выглядит измождённой, но не от усталости, а от внутреннего напряжения и постоянной тревоги. Лицо осунулось, а вокруг глаз залегли тени, словно отпечаток бессонных ночей и слёз. Она одета просто, без изысков, как будто все силы уходят на поддержание видимости нормальной жизни. Виндранер часто прикасается к девочке, которую считает своей дочерью, — нежно гладит по волосам, крепко обнимает, боится, что эта маленькая жизнь ускользнёт от нее. В этих прикосновениях есть и любовь, и отчаянная надежда. Но в то же время в её взгляде проскальзывает тень страха, когда она смотрит на мужа. Она знает о его неприятии, о его желании вернуть девочку «настоящим» родителям, которых уже нет. Её тело напряжено, готовое к обороне, а губы часто сжаты в тонкую линию, как будто она сдерживает крик. Она понимает, что борется за свою любовь, за свой материнский инстинкт, и что проиграть в этой борьбе для неё равносильно смерти. Она разрывается между материнской любовью, чувством безысходности и страхом потери. И все это отражается в ее взгляде: в нем и материнская нежность, и отчаянная решимость, и невыразимая боль. Она стоит на краю пропасти, и единственное, что ее удерживает, — это маленькая девочка, которую она считает своим ребенком. -У неё нет близких. Они ушли из жизни, и если ты не примешь эту девочку, я уйду.-Она приняла решение. Эта девочка была ей как родная. Как она могла так поступить? Какой Юрнеро ей муж, если не может понять её? Ее движения стали скованными, как будто она носит на себе невидимые оковы. Девушка постоянно ищет ответ на немой вопрос. Губы сжаты, как будто она сдерживает крик или проклятие. Она мало говорит, а когда говорит, голос звучит приглушенно и устало. Внутри бушует шторм противоречий. Принятое решение было единственно верным, рациональным, но это не отменяет той разрывающей боли, которую она чувствует. Вина разъедает изнутри, словно кислота, заставляя сомневаться даже в том, в чём она так твёрдо убеждена. В поведении сквозит отрешенность, она отгородилась от окружающего мира, не позволяя коснуться ее раны. Лиралей не ищет сочувствия, не плачет в голос, но в каждом движении, в каждом вздохе чувствуется невыносимая тяжесть внутренней борьбы. Она — тень, преследуемая собственными демонами вины, но идущая вперед, несмотря на боль, с этой тяжелой уверенностью в правильности своего выбора. Сердце колотится в груди, как птица в клетке. В горле пересохло, и каждое слово даётся с трудом. Он смотрит на неё, и в его глазах — смесь паники и отчаяния. В голове рой мыслей, каждая из которых бьёт по нервам.Юрнеро чувствует, как земля уходит из-под ног, а привычный мир вот-вот рухнет из-за какой-то нелепой мелочи. Его супруга, которая уже много лет рядом с ним, предпочитает не его, а чужого ребёнка, людей, которых он даже не знает, и даже тех, кого уже нет в живых. Разве это справедливо? Возможно, он действительно не может её понять.Да, потому что для него эта мелкая не представляет никакой ценности, она для него — пустое место. Но для его жены —это целый мир. Она готова отдать всё ради этой малышки. -Одумайся. Неужели ты готова променять меня, своего верного супруга, на неё?-Повысил голос мужчина.Он в смятении, не знает, как поступить в такой ситуации. -Она же ребёнок! Неужели в тебе совсем нет сострадания?-Лицо горит, глаза щиплет, а из груди вырываются неровные всхлипы. Горло сжимается, и кажется, что не хватает воздуха. Слезы текут сами собой, оставляя мокрые дорожки на щеках. Тело дрожит, а внутри все сжимается от боли. В это время в соседней комнате, в своей уютной кроватке, мирно спала маленькая девочка, даже не подозревающая, что из-за неё происходит такой разлад.Уже целый год, как она появилась в их жизни. Раньше Юрнеро не был так строг к ней, но в последнее время он сильно изменился и стал очень злым. Он приходит в ярость при малейшем упоминании о ней. -Ты глупая! Я дальше не намерен вести с тобой хоть какие-то диалоги,изо всех сил старался смириться с этой ситуацией, но принять чужого ребёнка я не смогу никогда!- -Тебе известно, что я не способна стать матерью, что я бесплодна. Ты стал мне чужим, не тем, кого я знала. И как только я соберу свои вещи, я покину этот дом навсегда!- В одно мгновение его лицо искажается от гнева, мышцы напрягаются, и слова готовы сорваться с губ. Но как только он слышит эти слова все меняется. Ярость мгновенно сменяется растерянностью. Лицо словно застывает в недоумении, брови удивленно приподнимаются. Взгляд становится рассеянным, в нем читается недоверие и внезапное осознание всей серьезности ситуации. На смену агрессии приходит полная дезориентация, словно его ударили по голове. Он не понимает, что происходит, и мир, который казался таким понятным, вдруг перестал существовать. Смахнув слёзы, девушка встала и отправилась в другую комнату, чтобы собрать свои вещи. «Но она не может так поступить! Где она будет жить и как будет обеспечивать свою дочь, нет-нет, всё в порядке, она не уйдёт.»Да, действительно. Казалось бы, всё должно было произойти именно так, особенно в зимнюю погоду,но нет. Пальцы стиснули виски, лицо исказилось от нахлынувших чувств, глаза в последний раз увидели удаляющуюся фигуру, а уши уловили звук закрывающейся двери — такой громкий и глухой. Что же теперь будет? Куда она направится? Нет, она обязательно вернётся! Когда поймёт, что зависит от него, то сразу же вернётся. Всё будет хорошо, не стоит беспокоиться. Внутри него пустота, разбавленная острыми осколками вины и какой-то неприятной, тлеющей обиды. Парень ходит по дому, где каждый предмет напоминает о ней, о ее присутствии, о ее тепле. Он словно онемел, его не трогает обычная суета, его мало что интересует. Он пытается заглушить тревогу делами, но стоит ему остановиться, как накатывает волна сожаления и непонимания. Юрнеро заглядывает в окна, как будто надеясь увидеть ее силуэт. Не может признать свою ошибку, ведь гложет гордость, но где-то глубоко в душе прорастает страх, что он перегнул палку. При всей этой внутренней борьбе, его зацикленность на мысли «Вернется» –его щит, его последняя соломинка, за которую он держится, чтобы не утонуть в осознании случившегося. Эта мысль одновременно дает ему утешение и откладывает неизбежное столкновение с реальностью. Он убедил себя, что это временный уход, что зима ее вернет, и не хочет признавать, что она могла уйти навсегда. Что с ней будет?